Но Андрею бесполезно это говорить. Он не хочет, чтобы я была с Романом, просто, даже независимо от Ланы.
Говорили мы недолго. Спрашивать советов у Андрея расхотелось. Сама разберусь как-нибудь. Очень не думаю, что эта вспышка – спланированная и разыгранная. Обычный мужской приступ ревности. И справляться с этим тоже будем традиционными методами. Много ласки и внимания – бабушкины рецепты.
Меня вызывал Ковшов, но разговаривала я с ним очень официально. Ни слова, ни интонации на личные темы. Отчёт о проделанной работе и всё. Не знаю, ожидал ли он другого. Думаю – нет.
Ближе к концу рабочего дня позвонила Лана. Взволнованная и испуганная.
– Даш, ты же у Рольсена работаешь? Скажи, он там?
– Целый день здесь сегодня. А что?
– Ну тогда это конец... А Рамон где? Ты сможешь с ним быстро связаться?
– Смогу позвонить... Лан, что случилось?
– Позвони ему, ладно? Пожалуйста, мне нужна помощь!
Она отключилась резко, и я сразу набрала Романа.
Он, кажется, был недоволен, когда узнал, зачем я ему звоню. Но помочь обещал.
112.
Роман отключился, а меня взяли сомнения. А не получится, что я сама толкаю своего мужчину в объятия к другой?
Даша, как ты можешь так думать? Подруга в беде, ей нужна помощь. Какие тут сомнения? В конце концов, что она мне сделала плохого? Не флиртовала – разве что бессознательно, в рамках обычного общения с мужчинами. Не старалась отбить.
Да и, в конце концов, подруги нужны для того, чтобы поддерживать друг друга, правда?
Я думала над этим долго, и не могла решить, что мне делать. Вероятно, я долго бы ещё размышляла, если бы под конец дня меня снова не вызвал директор.
Снова говорю с ним официально, как подчинённая. Это нормальный стиль общения.
Был бы, если бы он не пригласил меня на ужин.
– Нет, вы знаете, я несвободна, – ответила я вежливо.
– Знаю, Даша, и не надо притворяться предметом мебели. Но, думаю ты сможешь договориться с Эльвильяром.
– Я не стану с ним договариваться. Простите.
– Даша, я всего лишь хочу провести вечер в твоём обществе. И готов оплатить твоё внимание.
Молчу. Он явно имел в виду другой смысл этого выражения.
– Вы же интересуетесь Миланой, так?
Я настороженно кивнула.
– Я меняю вас на её. Предлагаю встретиться и поговорить о ней.
113.
Заманчиво – и пугающе. Полезное предложение – но как же Роман? Я помню, как он разозлился, но до сих пор не пойму – из-за чего? Ведь всё, что я делала, его сначала не тронуло. Как же он отреагирует, если я пойду в ресторан с Рольсеном? Ну ладно, думаю он-то как раз безобидный. Мой мужчина не может думать, что я заинтересуюсь собственным начальником. Да ещё таким. Слишком самоуверенным и реально для меня опасным. Одно дело – ореол опасности от мужчины, другое дело – когда этот мужчина собирается убить близкую подругу и может и меня захватить.
Думаю, Роман не должен возражать насчёт Евгения Михайловича. В конце концов, он же сам оставлял меня с ним.
Я дождалась, пока мы вернёмся домой, чтобы поговорить.
Он как обычно накрыл мне стол и встал рядом, прислонившись к стене. Скрестил руки и ноги. Смотрится как на разворотах мужских журналов – реклама туалетной воды. Но ни один из фотомоделей не обладает такой энергетикой, ни у одного нет такой страсти и самоуверенности во взгляде, ни один не улыбается так безумно – и безумно сексуально.
– Даша, ешь. Потом посмотришь, – мягко сказал он, но различила насмешку в голосе. Тебе смешно, да? Ну-ну. Твой-то самоконтроль просто непрошибаем.
Я старательно съела всё, что дали – но хотелось сейчас отнюдь не еды. Думаю, разговор подождёт немного – и Ковшов тоже.
Подошла к нему, расстегнула две верхних пуговицы на его рубашке и поцеловала в шею.
– Благодарность за ужин? – усмехнулся он.
– Хочешь – считай так... – Я посмотрела ему в глаза.
– В таком случае, милая, иди сюда.
Роман посадил меня на стол и сорвал трусики. Я подалась вперёд, навстречу ему, помогая проникнуть внутрь. Его прохладная кожа, игристые энергии под ней – вот это и есть мой любимый коктейль. Он что-то шептал мне на ухо, но я не слушала – наслаждение не давало отвлечься ни на что больше.
Но даже самый пик наслаждения мне недостаточен. Я бы сейчас осталась с ним на всю ночь. Вот только Лане нужна помощь. Удовольствие потом. И так пока хватит.
114.
Рассказывая Роману, что хочу сделать, я ожидала всего. Что он придёт в бешенство, развеселится, даже испугается. Или что не отреагирует никак. Поэтому его азарт большим сюрпризом для меня не стал.
Стал маленьким сюрпризом.
– Рольсен начал игру? – он рассмеялся. – Родная, ты же не хотела быть игрушкой?
– Какую игру? Ром? – я же так и думала, что мой директор не просто влюблён, а что-то задумал. Надо поспрашивать получше.
– Он играет со мной в тебя. И ты его в этом поддерживаешь.
– Что значит – в меня? Зачем бы я-то ему понадобилась?
Только не надо мне рассказывать сказки про любовь.
– Он хочет тебя увести, – усмехнулся Роман.
– А реально что он хочет?
– Он хочет тебя увести.
Какая глупость.
Я хотела заверить его в этом, но он сказал:
– Идиотство, правда?
– Правда.
– Даша, никуда ты не уйдёшь. Никуда и ни к кому.
– Ром, я и не собираюсь.
– Что же, раз не собираешься... Иди, переодевайся.
– Я так пойду. Или ты приобрёл мне эксклюзивную паранджу?
Разумеется, он уловил в моём голосе нотки агрессии.
– Даш, я же извинился. Больше такого не повторится. Но и уступать тебя ему – или кому-то ещё – я не собираюсь.
– Ни пяди без боя, да? А тебе не кажется, что выбор всё-таки за мной?
Уже говоря эти слова, понимаю, что нарываюсь. Но... но всё-таки говорю.
– Даш, не без боя. Вообще никак и никогда. И – нет, не кажется.
– Так пойду. Он же мой начальник.
Отворачиваюсь. Всё ещё не могу забыть. Если я виновата – объясни – в чём? А вот эти замашки бая – не устраивают.
– Даша.
Низким, мягким голосом. Люблю его голос. Знаю, он хочет, чтобы я никуда не пошла.
Руки мягко легли мне на плечи, скользнули вниз, и я почувствовала его прохладное дыхание у своей шеи.
– Знаешь, иди куда хочешь, – прошептал он, и шёпот заскользил по коже змейками. – Только сначала...
– Что? – я тоже невольно понизила голос. Дыхание сбилось от предвкушения.
– Вот что.
Руки его внезапно стали жёсткими. Он приподнял меня и переставил обратно в кухню, к столу.
– Обопрись и нагнись.
Снова железный самоконтроль, снова демонстрация власти, снова наказание за мнимую провинность. И, как обычно, я настолько хочу этого, что практически не могу возразить.
– Не надо!
Но получается так жалко и неубедительно, что он смеётся надо мной.
– Даша, делай, что сказано.
Он с силой пригибает меня к столу, практически укладывая на него животом.
В этот раз моё нижнее бельё осталось целым – вряд ли Роман захочет, чтобы на ужине с другим мужчиной я была без трусиков.
Но других поблажек я не дождалась. Он резко вошёл в меня, вызвав огромную волну удовольствия.
Но дойти до конца в этот раз мне позволено не было. Не сразу. Раз за разом он прерывался, нежно целовал мою шею, посмеиваясь над ухом.
– Даша, ты и есть игрушка. Только моя игрушка, а не Рольсена, или кого-то ещё.
И снова подводил меня к самому краю. Пока я не запросила пощады.
– Я хочу, чтобы ты пришла к нему, думая обо мне.
Я не могу не думать о тебе, любимый. Незачем так меня мучить для этого.
Он показывал мне мою слабость. Он показывал, что я не смогу уйти от него.
Вот только я и не собиралась.
Когда всё закончилось, Роман развернул меня к себе, и я просто повисла на нём, почти теряя сознание. Он приводил меня в порядок, одевал, поправлял волосы, я не в состоянии была за этим следить.
Подождал, когда я отдышусь, и крепко поцеловал.
Довольная улыбка:
– Вот теперь иди.
115.
Роман не подвёз меня. Да я и не ожидала этого. Он ревнует, жутко ревнует, я чувствую. Чаще всего это происходит у него глубоко внутри. Но иногда – выходит наружу.
И мне тяжело.
Нет, мне, конечно, ни на кой не сдались эти все Рольсены и Рушаны. И если моему мужчине так спокойнее, я могла бы вообще исключить общение с ними и им подобными.
Но ведь речь идёт не о данной конкретной вспышке. Скорее, о стабильном недоверии. Я его кукла, марионетка, и он нервничает каждый раз, когда я соскальзываю с верёвочек.
Он просит доверять ему, но сам не доверяет мне нисколько.
Мой директор ждал в условленном кафе с большим букетом роз. Нежно-розовые, симпатичные. Безнадёжно импортные, рафинированные, в яркой аляпистой упаковке. Но...
Такие чудесные.
От Романа я получила тоже один букет. Всего один. Ещё более чудесный.
Даша, уймись. Он каждое утро кормит тебя завтраком, а каждый вечер – ужином, а тебе цветочков не хватает?
Я не стала ему улыбаться. Просто – не хотелось. Если он думает, что я заинтересовалась им хоть сколько-нибудь – моя задача – его разубедить.
– Евгений Михайлович, прошу прощения, если вы на что-то рассчитывали, но я здесь только из-за Ланы.
– Я не сомневаюсь. И удивлён, что Эльвильяр тебя отпустил даже так. Он совсем не воспринимает меня всерьёз?
Воспринимает. Ещё как воспринимает. Но, извините, это наше личное дело.
– Возможно, он доверяет мне? – как можно более непринуждённо.
– Доверяет? – Рольсен рассмеялся холодным смехом. – Даша, я никогда за всю свою жизнь не слышал, чтобы он кому-то доверял.
– Ладно, – я села. – Мы перейдём к делу?
– Нет.
Он усмехнулся, выдержал паузу, недостаточную для того, чтобы я успела отреагировать, и продолжил:
– Вы получаете кое-какие сведения, а я взамен получаю что?
Вот оно. Я же так и думала, что ему что-то надо.
– Что вы хотите?
– Кажется, я уже озвучил, – он непринуждённо пожал плечами. – Ужин. Я хочу провести вечер в вашем обществе.
– И всё?
– Малость, правда? Даша, возьмите меню.
И как на это отреагирует Роман? Скорее всего, никак. Но... Я думала, что узнала его, тоже делала предположения. И он преподнёс мне сюрприз. Думаю, не последний.
– Вы хотите предоставить выбор мне? – холодно улыбнулся Рольсен. У него все улыбки холодные. Самодовольные. – Или отменяете сделку?
Так, Даша, попробуй-ка согласиться на его условия. Для начала уступим.
– Нет, я закажу.
Я взяла меню и сделала заказ. Оплачивать я всё буду сама. Неважно, что директор об этом думает.
– Так что вы можете мне сказать о Лане?
Он покачал головой.
– Даша... Не спешите. Вечер долгий, мы успеем.
Мягкий, неторопливый, завораживающий голос. Меня это не трогает, ясно?
Я молча смотрю в стол. Настроения нет. Я сюда пришла не болтать.
– У вас проблемы? – мягко спрашивает он.
Вы, что ли, предлагаете их решение?
– Не такие, какие были бы без Романа, – чуть резко отвечаю я.
– Вы с ним из-за этого?
В его глазах гамма эмоций. Понимание, сожаление... надежда?
Даша, ты фантазёрка.
– Нет, не из-за этого.
Опять резковато. Не надо ему грубить, это невежливо и Рольсен не заслужил пока.
Пока.
Кивает.
– Думаю, вас вообще не спрашивали.
Эта догадка меня просто выбешивает, но я не подаю вида. Никакой мимики, ни звука.
Но он догадывается.
– Простите, я задел за живое, – снова мягко, виновато даже. – Просто я его хорошо знаю. И не припомню, чтобы он уважал мнение других, даже тех, к кому испытывает интерес.
Евгений Михайлович, я вас ненавижу.
Слёзы пережали горло, и я прижала ладони к лицу. Прорвался первый всхлип, затряслись плечи. Зачем закрываться, если хорошо видно, что я плачу?
– Даша.
Нет, реакции не будет. Мне паршиво, и это ваша вина. Возможно вы знаете, каково это – любить, и получать в ответ просто интерес. Возможно поэтому и сказали. Вы хотел зацепить? Получилось. Вы хотели понравиться? Вижу, что нет.
– Даша, простите. Я не хочу вас расстраивать, но не вижу другого выхода. Скажу банальность, но вы достойны лучшего. Вы с ним, потому что не можете бросить, или вам не позволяют?
Я сверкнула взглядом между пальцев. Принесли заказ, и пришлось убрать руки.
– Поймите, вы – мечта. И мне жутко думать о том, что вас могли убить в чужой охоте.
Вы могли убить, Евгений Михайлович.
– После этого вечера многие хотели бы вас заполучить... Но не осмеливаются.
– А вы? Не боитесь, что Роман просто вас убьёт? – спрашиваю с ехидными нотками.
– Даша, я родом из тех времён, когда умереть за любовь было высокой доблестью.
Не верю я вам. Ну не верю.
Некоторое время мы молчали. Я просто ела, стараясь не отвлекаться, Рольсен смотрел на меня – так, как будто любовался.
Вы тоже играете. Вы все постоянно играете. Я не хочу быть игрушкой. Не буду.
– Так что там с Ланой? – Напомнила я.
– Как я понял, вы подруги. Даша, мне очень жаль.
– Что-нибудь более информативное? – я постаралась сказать это без эмоций.
– Забудьте о ней. Вы можете быть рядом, поддерживать, скорбеть. Но не можете спасти. Поверьте, она сама виновата во всём, и знала, с чем играет.
– Что случилось? – с нажимом спросила я.
– Здесь я знаю мало. Я исполнитель. Но могу сказать, что ложа приговорила её, и отмена приговора просто невозможна. Её не допустят.
– А если доказать, что она невиновна?
Не знаю как – и не знаю в чём. Но стоит выяснить все возможности.
Рольсен покачал головой.
– Нет. Никак.
– И ваша ложа не боится? – деланно удивилась я.
– Кого?
– Роман её любит. Он не спустит это просто так.
Мой директор рассмеялся.
– Если бы они были вместе, ложа ещё подумала бы. Хотя не факт. Но, Даша, он одиночка – всю жизнь один.
– У него есть друзья. Почему бы не завести семью – со временем? – возразила я. Они с Ланой были бы прекрасной парой. Сердце неприятно кольнуло.
– Друзья? – он приподнял бровь.
Хотя бы такие, как Андрей и Дьявол. А что?
– Эльвильяр старше меня лет на шестьдесят. Знаете, в Европе была одна школа, в которой изучали науки будущие мистики. Туда приходили уже взрослые и перспективные. Еретика туда привёл подростком один хороший человек.
– Он был таким одарённым? – подростком? Когда остальные попадают в эту школу взрослыми?
– Нет, – он снисходительно улыбнулся. – Его туда устроили на мелкие работы. Разумеется, никому и в голову не приходило, что он будет учиться. Эльвильяр ведь не только не дворянин, он вообще беспризорник. Мальчишка с Эльвильярских улиц. А в школе все титулованные. Знаете, Даша, эти европейцы слишком много значения придают титулам. Чем древнее род, тем больше важничают. А Еретик... Фамилией он взял название родного города, второе имя... Это просто прозвище.
– «Тёмный»? – я не вспомнила точно это на испанском.
– Да. Tenebroso – это кличка, и её дали... м-м... – лёгкая заминка – за его малограмотность. Это уничижительное прозвище, он даже буквы не знал. Но хотел учиться. Что для человека с его происхождением было нереально. Он там делал даже самую грязную работу, и часто вместо платы брал старые записи учащихся. Книги ему не давали – это была невероятная ценность, всё-таки. Я даже слышал, было несколько скандалов, когда Эльвильяра замечали за подслушиванием и подсматриванием на занятиях. Били, но не выгоняли. Как я понял, учёные мистики и учащиеся считали его забавным. Несомненно, они сами воспитали монстра.
– Монстра? – меня обидело это.
– Вы не знали его тогда. Да спросите сами – Эльвильяр не будет отрицать.
Да, не будет. Он уже говорил. Но теперь всё по-другому. Может, я сейчас выгляжу как обычная женщина «Он разведётся, он обещал», «Он бросил пить, теперь уже точно», но я ему верю.
Говорили мы недолго. Спрашивать советов у Андрея расхотелось. Сама разберусь как-нибудь. Очень не думаю, что эта вспышка – спланированная и разыгранная. Обычный мужской приступ ревности. И справляться с этим тоже будем традиционными методами. Много ласки и внимания – бабушкины рецепты.
Меня вызывал Ковшов, но разговаривала я с ним очень официально. Ни слова, ни интонации на личные темы. Отчёт о проделанной работе и всё. Не знаю, ожидал ли он другого. Думаю – нет.
Ближе к концу рабочего дня позвонила Лана. Взволнованная и испуганная.
– Даш, ты же у Рольсена работаешь? Скажи, он там?
– Целый день здесь сегодня. А что?
– Ну тогда это конец... А Рамон где? Ты сможешь с ним быстро связаться?
– Смогу позвонить... Лан, что случилось?
– Позвони ему, ладно? Пожалуйста, мне нужна помощь!
Она отключилась резко, и я сразу набрала Романа.
Он, кажется, был недоволен, когда узнал, зачем я ему звоню. Но помочь обещал.
112.
Роман отключился, а меня взяли сомнения. А не получится, что я сама толкаю своего мужчину в объятия к другой?
Даша, как ты можешь так думать? Подруга в беде, ей нужна помощь. Какие тут сомнения? В конце концов, что она мне сделала плохого? Не флиртовала – разве что бессознательно, в рамках обычного общения с мужчинами. Не старалась отбить.
Да и, в конце концов, подруги нужны для того, чтобы поддерживать друг друга, правда?
Я думала над этим долго, и не могла решить, что мне делать. Вероятно, я долго бы ещё размышляла, если бы под конец дня меня снова не вызвал директор.
Снова говорю с ним официально, как подчинённая. Это нормальный стиль общения.
Был бы, если бы он не пригласил меня на ужин.
– Нет, вы знаете, я несвободна, – ответила я вежливо.
– Знаю, Даша, и не надо притворяться предметом мебели. Но, думаю ты сможешь договориться с Эльвильяром.
– Я не стану с ним договариваться. Простите.
– Даша, я всего лишь хочу провести вечер в твоём обществе. И готов оплатить твоё внимание.
Молчу. Он явно имел в виду другой смысл этого выражения.
– Вы же интересуетесь Миланой, так?
Я настороженно кивнула.
– Я меняю вас на её. Предлагаю встретиться и поговорить о ней.
113.
Заманчиво – и пугающе. Полезное предложение – но как же Роман? Я помню, как он разозлился, но до сих пор не пойму – из-за чего? Ведь всё, что я делала, его сначала не тронуло. Как же он отреагирует, если я пойду в ресторан с Рольсеном? Ну ладно, думаю он-то как раз безобидный. Мой мужчина не может думать, что я заинтересуюсь собственным начальником. Да ещё таким. Слишком самоуверенным и реально для меня опасным. Одно дело – ореол опасности от мужчины, другое дело – когда этот мужчина собирается убить близкую подругу и может и меня захватить.
Думаю, Роман не должен возражать насчёт Евгения Михайловича. В конце концов, он же сам оставлял меня с ним.
Я дождалась, пока мы вернёмся домой, чтобы поговорить.
Он как обычно накрыл мне стол и встал рядом, прислонившись к стене. Скрестил руки и ноги. Смотрится как на разворотах мужских журналов – реклама туалетной воды. Но ни один из фотомоделей не обладает такой энергетикой, ни у одного нет такой страсти и самоуверенности во взгляде, ни один не улыбается так безумно – и безумно сексуально.
– Даша, ешь. Потом посмотришь, – мягко сказал он, но различила насмешку в голосе. Тебе смешно, да? Ну-ну. Твой-то самоконтроль просто непрошибаем.
Я старательно съела всё, что дали – но хотелось сейчас отнюдь не еды. Думаю, разговор подождёт немного – и Ковшов тоже.
Подошла к нему, расстегнула две верхних пуговицы на его рубашке и поцеловала в шею.
– Благодарность за ужин? – усмехнулся он.
– Хочешь – считай так... – Я посмотрела ему в глаза.
– В таком случае, милая, иди сюда.
Роман посадил меня на стол и сорвал трусики. Я подалась вперёд, навстречу ему, помогая проникнуть внутрь. Его прохладная кожа, игристые энергии под ней – вот это и есть мой любимый коктейль. Он что-то шептал мне на ухо, но я не слушала – наслаждение не давало отвлечься ни на что больше.
Но даже самый пик наслаждения мне недостаточен. Я бы сейчас осталась с ним на всю ночь. Вот только Лане нужна помощь. Удовольствие потом. И так пока хватит.
114.
Рассказывая Роману, что хочу сделать, я ожидала всего. Что он придёт в бешенство, развеселится, даже испугается. Или что не отреагирует никак. Поэтому его азарт большим сюрпризом для меня не стал.
Стал маленьким сюрпризом.
– Рольсен начал игру? – он рассмеялся. – Родная, ты же не хотела быть игрушкой?
– Какую игру? Ром? – я же так и думала, что мой директор не просто влюблён, а что-то задумал. Надо поспрашивать получше.
– Он играет со мной в тебя. И ты его в этом поддерживаешь.
– Что значит – в меня? Зачем бы я-то ему понадобилась?
Только не надо мне рассказывать сказки про любовь.
– Он хочет тебя увести, – усмехнулся Роман.
– А реально что он хочет?
– Он хочет тебя увести.
Какая глупость.
Я хотела заверить его в этом, но он сказал:
– Идиотство, правда?
– Правда.
– Даша, никуда ты не уйдёшь. Никуда и ни к кому.
– Ром, я и не собираюсь.
– Что же, раз не собираешься... Иди, переодевайся.
– Я так пойду. Или ты приобрёл мне эксклюзивную паранджу?
Разумеется, он уловил в моём голосе нотки агрессии.
– Даш, я же извинился. Больше такого не повторится. Но и уступать тебя ему – или кому-то ещё – я не собираюсь.
– Ни пяди без боя, да? А тебе не кажется, что выбор всё-таки за мной?
Уже говоря эти слова, понимаю, что нарываюсь. Но... но всё-таки говорю.
– Даш, не без боя. Вообще никак и никогда. И – нет, не кажется.
– Так пойду. Он же мой начальник.
Отворачиваюсь. Всё ещё не могу забыть. Если я виновата – объясни – в чём? А вот эти замашки бая – не устраивают.
– Даша.
Низким, мягким голосом. Люблю его голос. Знаю, он хочет, чтобы я никуда не пошла.
Руки мягко легли мне на плечи, скользнули вниз, и я почувствовала его прохладное дыхание у своей шеи.
– Знаешь, иди куда хочешь, – прошептал он, и шёпот заскользил по коже змейками. – Только сначала...
– Что? – я тоже невольно понизила голос. Дыхание сбилось от предвкушения.
– Вот что.
Руки его внезапно стали жёсткими. Он приподнял меня и переставил обратно в кухню, к столу.
– Обопрись и нагнись.
Снова железный самоконтроль, снова демонстрация власти, снова наказание за мнимую провинность. И, как обычно, я настолько хочу этого, что практически не могу возразить.
– Не надо!
Но получается так жалко и неубедительно, что он смеётся надо мной.
– Даша, делай, что сказано.
Он с силой пригибает меня к столу, практически укладывая на него животом.
В этот раз моё нижнее бельё осталось целым – вряд ли Роман захочет, чтобы на ужине с другим мужчиной я была без трусиков.
Но других поблажек я не дождалась. Он резко вошёл в меня, вызвав огромную волну удовольствия.
Но дойти до конца в этот раз мне позволено не было. Не сразу. Раз за разом он прерывался, нежно целовал мою шею, посмеиваясь над ухом.
– Даша, ты и есть игрушка. Только моя игрушка, а не Рольсена, или кого-то ещё.
И снова подводил меня к самому краю. Пока я не запросила пощады.
– Я хочу, чтобы ты пришла к нему, думая обо мне.
Я не могу не думать о тебе, любимый. Незачем так меня мучить для этого.
Он показывал мне мою слабость. Он показывал, что я не смогу уйти от него.
Вот только я и не собиралась.
Когда всё закончилось, Роман развернул меня к себе, и я просто повисла на нём, почти теряя сознание. Он приводил меня в порядок, одевал, поправлял волосы, я не в состоянии была за этим следить.
Подождал, когда я отдышусь, и крепко поцеловал.
Довольная улыбка:
– Вот теперь иди.
115.
Роман не подвёз меня. Да я и не ожидала этого. Он ревнует, жутко ревнует, я чувствую. Чаще всего это происходит у него глубоко внутри. Но иногда – выходит наружу.
И мне тяжело.
Нет, мне, конечно, ни на кой не сдались эти все Рольсены и Рушаны. И если моему мужчине так спокойнее, я могла бы вообще исключить общение с ними и им подобными.
Но ведь речь идёт не о данной конкретной вспышке. Скорее, о стабильном недоверии. Я его кукла, марионетка, и он нервничает каждый раз, когда я соскальзываю с верёвочек.
Он просит доверять ему, но сам не доверяет мне нисколько.
Мой директор ждал в условленном кафе с большим букетом роз. Нежно-розовые, симпатичные. Безнадёжно импортные, рафинированные, в яркой аляпистой упаковке. Но...
Такие чудесные.
От Романа я получила тоже один букет. Всего один. Ещё более чудесный.
Даша, уймись. Он каждое утро кормит тебя завтраком, а каждый вечер – ужином, а тебе цветочков не хватает?
Я не стала ему улыбаться. Просто – не хотелось. Если он думает, что я заинтересовалась им хоть сколько-нибудь – моя задача – его разубедить.
– Евгений Михайлович, прошу прощения, если вы на что-то рассчитывали, но я здесь только из-за Ланы.
– Я не сомневаюсь. И удивлён, что Эльвильяр тебя отпустил даже так. Он совсем не воспринимает меня всерьёз?
Воспринимает. Ещё как воспринимает. Но, извините, это наше личное дело.
– Возможно, он доверяет мне? – как можно более непринуждённо.
– Доверяет? – Рольсен рассмеялся холодным смехом. – Даша, я никогда за всю свою жизнь не слышал, чтобы он кому-то доверял.
– Ладно, – я села. – Мы перейдём к делу?
– Нет.
Он усмехнулся, выдержал паузу, недостаточную для того, чтобы я успела отреагировать, и продолжил:
– Вы получаете кое-какие сведения, а я взамен получаю что?
Вот оно. Я же так и думала, что ему что-то надо.
– Что вы хотите?
– Кажется, я уже озвучил, – он непринуждённо пожал плечами. – Ужин. Я хочу провести вечер в вашем обществе.
– И всё?
– Малость, правда? Даша, возьмите меню.
И как на это отреагирует Роман? Скорее всего, никак. Но... Я думала, что узнала его, тоже делала предположения. И он преподнёс мне сюрприз. Думаю, не последний.
– Вы хотите предоставить выбор мне? – холодно улыбнулся Рольсен. У него все улыбки холодные. Самодовольные. – Или отменяете сделку?
Так, Даша, попробуй-ка согласиться на его условия. Для начала уступим.
– Нет, я закажу.
Я взяла меню и сделала заказ. Оплачивать я всё буду сама. Неважно, что директор об этом думает.
– Так что вы можете мне сказать о Лане?
Он покачал головой.
– Даша... Не спешите. Вечер долгий, мы успеем.
Мягкий, неторопливый, завораживающий голос. Меня это не трогает, ясно?
Я молча смотрю в стол. Настроения нет. Я сюда пришла не болтать.
– У вас проблемы? – мягко спрашивает он.
Вы, что ли, предлагаете их решение?
– Не такие, какие были бы без Романа, – чуть резко отвечаю я.
– Вы с ним из-за этого?
В его глазах гамма эмоций. Понимание, сожаление... надежда?
Даша, ты фантазёрка.
– Нет, не из-за этого.
Опять резковато. Не надо ему грубить, это невежливо и Рольсен не заслужил пока.
Пока.
Кивает.
– Думаю, вас вообще не спрашивали.
Эта догадка меня просто выбешивает, но я не подаю вида. Никакой мимики, ни звука.
Но он догадывается.
– Простите, я задел за живое, – снова мягко, виновато даже. – Просто я его хорошо знаю. И не припомню, чтобы он уважал мнение других, даже тех, к кому испытывает интерес.
Евгений Михайлович, я вас ненавижу.
Слёзы пережали горло, и я прижала ладони к лицу. Прорвался первый всхлип, затряслись плечи. Зачем закрываться, если хорошо видно, что я плачу?
– Даша.
Нет, реакции не будет. Мне паршиво, и это ваша вина. Возможно вы знаете, каково это – любить, и получать в ответ просто интерес. Возможно поэтому и сказали. Вы хотел зацепить? Получилось. Вы хотели понравиться? Вижу, что нет.
– Даша, простите. Я не хочу вас расстраивать, но не вижу другого выхода. Скажу банальность, но вы достойны лучшего. Вы с ним, потому что не можете бросить, или вам не позволяют?
Я сверкнула взглядом между пальцев. Принесли заказ, и пришлось убрать руки.
– Поймите, вы – мечта. И мне жутко думать о том, что вас могли убить в чужой охоте.
Вы могли убить, Евгений Михайлович.
– После этого вечера многие хотели бы вас заполучить... Но не осмеливаются.
– А вы? Не боитесь, что Роман просто вас убьёт? – спрашиваю с ехидными нотками.
– Даша, я родом из тех времён, когда умереть за любовь было высокой доблестью.
Не верю я вам. Ну не верю.
Некоторое время мы молчали. Я просто ела, стараясь не отвлекаться, Рольсен смотрел на меня – так, как будто любовался.
Вы тоже играете. Вы все постоянно играете. Я не хочу быть игрушкой. Не буду.
– Так что там с Ланой? – Напомнила я.
– Как я понял, вы подруги. Даша, мне очень жаль.
– Что-нибудь более информативное? – я постаралась сказать это без эмоций.
– Забудьте о ней. Вы можете быть рядом, поддерживать, скорбеть. Но не можете спасти. Поверьте, она сама виновата во всём, и знала, с чем играет.
– Что случилось? – с нажимом спросила я.
– Здесь я знаю мало. Я исполнитель. Но могу сказать, что ложа приговорила её, и отмена приговора просто невозможна. Её не допустят.
– А если доказать, что она невиновна?
Не знаю как – и не знаю в чём. Но стоит выяснить все возможности.
Рольсен покачал головой.
– Нет. Никак.
– И ваша ложа не боится? – деланно удивилась я.
– Кого?
– Роман её любит. Он не спустит это просто так.
Мой директор рассмеялся.
– Если бы они были вместе, ложа ещё подумала бы. Хотя не факт. Но, Даша, он одиночка – всю жизнь один.
– У него есть друзья. Почему бы не завести семью – со временем? – возразила я. Они с Ланой были бы прекрасной парой. Сердце неприятно кольнуло.
– Друзья? – он приподнял бровь.
Хотя бы такие, как Андрей и Дьявол. А что?
– Эльвильяр старше меня лет на шестьдесят. Знаете, в Европе была одна школа, в которой изучали науки будущие мистики. Туда приходили уже взрослые и перспективные. Еретика туда привёл подростком один хороший человек.
– Он был таким одарённым? – подростком? Когда остальные попадают в эту школу взрослыми?
– Нет, – он снисходительно улыбнулся. – Его туда устроили на мелкие работы. Разумеется, никому и в голову не приходило, что он будет учиться. Эльвильяр ведь не только не дворянин, он вообще беспризорник. Мальчишка с Эльвильярских улиц. А в школе все титулованные. Знаете, Даша, эти европейцы слишком много значения придают титулам. Чем древнее род, тем больше важничают. А Еретик... Фамилией он взял название родного города, второе имя... Это просто прозвище.
– «Тёмный»? – я не вспомнила точно это на испанском.
– Да. Tenebroso – это кличка, и её дали... м-м... – лёгкая заминка – за его малограмотность. Это уничижительное прозвище, он даже буквы не знал. Но хотел учиться. Что для человека с его происхождением было нереально. Он там делал даже самую грязную работу, и часто вместо платы брал старые записи учащихся. Книги ему не давали – это была невероятная ценность, всё-таки. Я даже слышал, было несколько скандалов, когда Эльвильяра замечали за подслушиванием и подсматриванием на занятиях. Били, но не выгоняли. Как я понял, учёные мистики и учащиеся считали его забавным. Несомненно, они сами воспитали монстра.
– Монстра? – меня обидело это.
– Вы не знали его тогда. Да спросите сами – Эльвильяр не будет отрицать.
Да, не будет. Он уже говорил. Но теперь всё по-другому. Может, я сейчас выгляжу как обычная женщина «Он разведётся, он обещал», «Он бросил пить, теперь уже точно», но я ему верю.
