Он легонько кивнул, напоминая, что стоит покинуть чужое рабочее место и идти на своё, и вышел в коридор.
А я, всё ещё в ужасе от того, что нас застали за болтовнёй вместо работы, бросилась за ним. Отвлекать.
К счастью, Князев не поспешил проверять, направились ли нерадивые сотрудники прямиком в лабораторию. Вместо этого стоял и ждал, пока я выйду и закрою дверь.
– Мы… проверяем расчёты, чтобы определить оптимальный состав сплава. Для буровой установки.
– Да, я понял. Тебе понравился Айдар?
Такая резкая смена темы обескуражила.
– В смысле? Вам какая разница?
– Ты ему очень приветливо улыбалась.
Почувствовала, что опять краснею. Но в этот раз – от возмущения.
– Я просто была вежливой!
– Постарайся делать это без улыбок и обещающих взглядов.
– Я делаю это, как умею. Как считаю нужным.
– Либо ты ему улыбаешься, либо он здесь работает. Выбирай.
Князев не спеша пошёл по коридору дальше. А я пыталась унять ярость. Он не карманную собачку нанял на работу, а взял человека в проект! Я не обязана ходить перед ним по струнке, когда дело касается моей личной жизни!
А потом сработал здравый смысл, утихомиривая возмущение. И я окликнула его:
– Алексей Романович! Ладно.
Он повернулся.
– Я не буду улыбаться, если вам так спокойнее. Я сюда работать пришла, а не личную жизнь устраивать, и если вы разглядели в этом что-то провокационное, то и другие могут. Мне приключения не нужны.
Его глаза блеснули сталью, когда он, ничего не ответив, развернулся и пошёл по коридору.
23
Когда я, вернувшись в лабораторию, посмотрела на часы, обеденный перерыв уже полчаса как закончился.
– Ничего себе мы задержались! Он рассердился? – спросила я у Иры.
И она весело рассмеялась в ответ.
– Князев? Рассердился? Да брось! Он просто иногда вот так ходит, гоняет нас, чтобы совсем не наглели. Чтобы, значит, чувствовали тяжёлую руку начальника. Не обращай внимания. Мы же всё делаем, всё успеваем. Вот ты даже лишнее на себя взяла.
– И охота тебе… – Надя скорчила рожицу.
– Ты знаешь, да! Мне нравится работать, да и график этот не сложный совсем.
– Только не выпендривайся слишком, особенно перед директором, а то мы какие-то лентяйки смотримся.
– Ой, – я невольно улыбнулась. – Прошу прощения! Я постараюсь как-нибудь демонстративно полениться в качестве компенсации. Просто я ещё ведь на испытательном сроке. Мне не мешает постараться.
– Ну хорошо, – строго велела Ира. – Но только на время испытательного срока!
Олеся Александровна уходила последняя – кроме меня, разумеется. И пока она собиралась, я всё-таки не утерпела.
– А помните, вы меня предупреждали насчёт Князева – в первый день? Просто стало интересно, что, бывали прецеденты?
Она усмехнулась.
– А ты как думаешь? Сама же видишь, какой он. Все свободные девчонки по нему с ума сходят. Может, и не только свободные… И постоянно появляется какая-нибудь самоуверенная, которой кажется, что он раздаёт авансы. И по накатанной – сначала заигрывает, потом злиться начинает. Вот до тебя вообще девочка работала умная, бойкая, нам так нравилась! С компьютером умела обращаться к тому же, по мелким проблемам даже айтишников звать не приходилось. Но – туда же, решила, что Алексей Романович ей улыбается как-то не так, как другим. Потом уже, когда разочаровалась, злиться начала. Уходила от нас со скандалом, якобы он к ней приставал, и трогал, и предложения неприличные делал… Ну кто в это поверит, а? Смешно…
Я. Я поверю.
– Она сама ушла, или её уволили?
Олеся Александровна пожала плечами:
– Ну, Князев с ней поговорил за закрытыми дверями. Недолго совсем. Но я не думаю, что там было какое-то давление. Она вышла, прошла в отдел кадров и написала заявление. На следующий день её уже не было, а Алексей Романович объяснил, что она попросила без отработки. Так, конечно, не делается, хоть документы бы передала… Ну и ладно. Нам тут скандалы не нужны. Мы, честно говоря, попросили по возможности парня нам найти на её место. Но Князев прислал твоё резюме и сказал, что он вашу кафедру знает, что вы как раз занимаетесь свойствами металлов и сплавов. Кстати, ты бы сходила, познакомилась с технологами, там есть ребята с вашего университета, может, и у тебя учились даже.
– Ой, нет, спасибо, – натянуто улыбнулась. – Пока не надо. Я тут ещё никто, как я с собственными студентами разговаривать буду, если они там есть?
– Ты преувеличиваешь, – засмеялась заведующая. – Ты у нас очень нужная. Мы тебя никуда не отпустим.
Она ушла, а у меня всё пело внутри. Значит, каких бы задних мыслей ни было у Князева, когда он меня собеседовал, взял он меня не из-за этого.
Значит, у меня есть шанс! Только надо работать. И нигде не накосячить.
24
Поговорить с Женей всё-таки пришлось. Мне нужны были мои вещи, хотя бы какие-нибудь! Бельё приходилось стирать ну просто очень часто, спала я в лёгких брюках и футболке, так как пижама тоже осталась дома, как и всё постельное бельё, а местному белью я не доверяла. Из косметики я купила пару совсем дешёвых кремов, хотя бы на первое время.
Аванс утешения тоже не принёс. Деньги к этому времени почти кончились, и того, что мне перечислили за первые пару недель работы, не хватило бы на жизнь, если бы я отдала залог или первый арендный взнос.
Я почти была готова уговаривать Женю. Ну зачем ему мои вещи?
– А зачем тебе? – фыркнул он презрительно, когда я снова позвонила. – Ты же самостоятельная, ты же сама можешь заработать!
– Я, между прочим, и раньше зарабатывала, – осторожно напомнила я.
– Того, что ты зарабатывала, еле на еду хватало! Даже коммуналку полностью не оплатишь, вечно ты у меня деньги просила.
– Но у нас был общий семейный бюджет. Я ходила в магазины, и ты учти, что домашние дела были на мне.
– Со всей этой современной техникой – не так уж ты сильно и утруждалась. Слушай, давай закончим этот бессмысленный разговор. Ты же у нас самостоятельная, так ведь? На работу устроилась? Вот и зарабатывай!
Телефон замолчал, разговор прервался. Настроение упало. Ну вот зачем ему мои вещи? Туфли на шпильках решил попробовать?
Впрочем, я сделала ещё одну попытку достучаться. Трубку Женя не брал. Люба набросилась на меня, как на врага. Поэтому в обеденный перерыв я нашла пустой коридор и позвонила Вале.
Когда мне ответили резким и недовольным «Алло», у меня замерло сердце.
– Валя, это я. Привет.
– Разве тебе Люба не сказала?
Горло сжалось, и я еле смогла выдавить:
– Сказала. Но я на самом деле не понимаю, что я такого сделала, чтобы вот так на меня злиться. Если я была неправа, ну извините, я, может, на самом деле не подумала.
Я не была неправа. Но не могу быть одна, я так устала – крутиться между домом и работой! Мы же хорошо общались, если не как подруги, то как коллеги и приятельницы!
– А перед Женей ты извинишься?
– Я?! – А ему-то я что сделала? Это он подал на развод, это он присвоил себе мою статью!
– А кто же? За что ты пытаешься ему мстить? За то, что сама развалила брак, настолько закопалась в свои эксперименты, что заставила мужика искать внимания на стороне!
А это что значит?
У меня оборвалось сердце.
– Какое ещё внимание на стороне?
Женя ведь не изменял. Секс у нас был такой же регулярный, как и несколько лет назад – после свадьбы. Несмотря на то, что надежду завести детей мы уже потеряли, мы продолжали подгадывать под мою овуляцию, хотя, конечно, с моим гормональным фоном определить её было очень трудновато.
– Я это обсуждать не собираюсь. Ты поняла, что я имею в виду. Не разыгрывай тут… Все об этом уже знают. В общем, если тебе что-нибудь надо забрать, приходи и забирай, твои бумаги мы не выкинули. Женьку преследовать прекрати, будь человеком!
Нажала отбой. Всё равно уже не понимала, что мне говорят. Она ошибается. Никакого внимания на стороне он не искал. Никогда Женя не приходил поздно, не пах духами, ему не звонили женские голоса с мужских контактов – он вполне разрешал отвечать на его звонки, когда сам не мог подойти к телефону. Валя что-то путает. Он ничего такого не делал.
Успокоиться и расслабиться я уже не могла. Теперь в голове упорно крутилась мысль – а точно это я самая умная, а все вокруг дураки? Вдруг я на самом деле поступила некрасиво, не вписав в статью привычных соавторов, вдруг действительно была плохой женой – и плохим преподавателем заодно? Мне не особо интересно было вести пары и объяснять материал, с большим удовольствием я торчала за приборами и установками, терзая образцы и выжимая из них статьи и тезисы. Если подумать – а что я сделала для кафедры? Неостепенённая, так себе педагог, может, Женя и без меня написал бы диссертацию без особого труда…
25
Остаток рабочего дня настроение не повышалось. В лаборатории я снова осталась последняя – тут хотя бы можно сесть и забить себе голову чем-то полезным. Запираться в комнате наедине с телефоном я откровенно боялась. Не с соседом же алкоголиком сидеть?
Не успела даже вставить флешку в порт, как услышала тяжёлые шаги за спиной.
Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это.
И я не оборачивалась.
– Регина?
– Здравствуйте, – как можно более холодно. Больше ничего сказать не получилось, ибо сердце забилось при звуке его голоса, а грудь сдавило предвкушением.
– Ты выключила спектрометр? – голос его звучал вкрадчиво… а меня пробрал почти ужас.
Не помню, чтобы выключала спектрометр.
Почти вскочила, оборачиваясь. Князев смотрел с тонкой улыбкой, приподняв бровь.
– Я… проверю…
– Нечего там проверять. Я уже выключил. Как ты могла забыть отключить оборудование и убрать рабочее место?
Опустила глаза. Кажется, от страха не получалось выдавить ни слова.
– Ничего страшного. Забудем об этом, ничего же не случилось. Разумеется, не бесплатно…
Я вздрогнула, резко поднимая голову. Его улыбка уже не смотрелась такой лучезарной и приятной, в голову лезли догадки – что именно он имеет в виду.
И от самых безумных из них кровь начала приливать к лицу, но прогнать откровенные и горячие картинки из головы никак не получалось.
– Вижу, у тебя уже есть варианты? – его улыбка стала шире. Князев отодвинул меня от компьютера и выключил его. – Собирайся.
Негнущимися пальцами расстегнула халат и повесила его. Убрала флешку в сумку и замерла посреди комнаты. Слова по прежнему не шли – никакие.
Он приобнял меня за талию, выключил свет и вывел за дверь. Я щёлкнула рубильниками, достала ключ, с третьего раза попала в замочную скважину.
Потом повернулась и спросила:
– Куда мы?
Кажется, голос дрогнул.
– Развлечёмся.
Что бы это значило?
Нет, точно не то, что подсказывает моя невольная фантазия. Он не может это иметь в виду.
– Куда мы?
– Ты хочешь отказаться?
Ужасно боюсь возразить ему. До сих пор пробирает страх от того, что я сделала.
– Смотря что вы имеете в виду.
– Мы заедем переодеться и поедем в одно место.
Прямо отлегло. Фантазия растворилась, исчезла, оставив шлейф разочарования.
– Давайте встретимся… вы можете подобрать меня на остановке?
– Я подкину тебя прямо к дому, зачем такие сложности?
И увидит то, что мне сейчас служит домом? Ни за что!
– Пожалуйста, Алексей Романович, я буду ждать вас на остановке, заберите меня там, ладно?
– Хорошо, – сдался он. – Какая остановка?
26
До этой самой остановки он меня подвёз, наказав одеться как-нибудь неформально и не собираться слишком долго.
Признаться, было искушение спрятаться и выключить телефон, ну или просто не брать трубку. Но я наскоро натянула джинсы и даже успела выпить стакан кефира с булочкой. Потом побежала на остановку.
Князев уже ждал. В нескольких метрах у обочины я увидела его машину и поспешила к ней. Потянула ручку, но почему-то дверь не открылась.
Потянула сильнее, но ненамного, вспоминая ремень, который сопротивлялся из-за того, что я дёрнула его слишком сильно.
Дверь не поддалась, и Князев потянулся через сиденье, открывая её.
Я забралась внутрь и увидела его. В джинсах и футболке с ярким принтом он выглядел ещё более молодым и несерьёзным. Если бы я таким его увидела в первый раз, точно бы решила, что меня пытаются разыграть.
– Ручку надо сильнее дёргать, – с чуть насмешливой улыбкой сказал он мне.
– А ремень слабее, я помню, – проворчала я в ответ, очень осторожно вытаскивая его.
Князев усмехнулся, отобрал у меня защёлку и пристегнул. Потом аккуратно отжал стояночный тормоз и тронулся.
– Куда мы едем? – всё-таки попробовала ещё раз. Но снова получила улыбку.
– Куда привезут, туда и едешь.
– Алексей Романович, вы ведь в курсе, что мне завтра на работу? – напомнила я, и он поморщился:
– Давай хотя бы на этот вечер обойдёмся без отчества и прочего официоза.
– Не получится, – призналась я. – Я не смогу перестроиться и непременно ошибусь. Вы же не хотите на работе услышать что-нибудь вроде «Лёшка, привет!»
Князев расхохотался.
– Уговорила. Называй, как считаешь нужным. В конце концов я, было дело, даже в постели от одной студентки такое услышал…
– Вы крутите шашни со студентками?! – Я подалась вперёд, и только ремень удержал. Кажется, получилось слишком громко и неожиданно, но он даже не дёрнулся.
– Вот слово-то какое раскопала – «шашни»… Я был молодым и наивным аспирантом, она была невероятной, яркой, смелой… и всё было очень недолго. Неприятно думать, что ей просто нужна была возможность сдать лабы. Очень сложные… Не беспокойся. Я уже взрослый, солидный человек, меня теперь интересуют как минимум, лаборантки.
– Чем? – спросила я, не выдержав. – Почему вы меня буквально преследуете? Неужели больше некого найти?
– А я никого и не ищу, – ответил он неожиданно холодно. – С чего ты взяла, что я вообще озабочен поисками? Сначала мне было просто интересно посмотреть на тебя.
– В смысле? – всё-таки на собеседование я попала не как потенциальный специалист?
– В смысле я же слежу за публикациями и специалистами в нашей области. Знаю, кто чем занимается. И во всех статьях вашего университета неизменно повторялись три фамилии. Заведующего кафедры вашего я прекрасно знаю, как и знаю то, зачем его фамилия появляется в публикациях. Конечно, не он сам пишет это всё, для оформительской работы есть куча младших сотрудников, да и эксперименты все эти подробные вряд ли он проводит. А написано всё явно одним человеком. Который Стародубцев Е.А. – это, очевидно, твой бывший муж. С ним я встречался неоднократно, извини, ну не способен он на глубокий анализ, разработку теории и сложные эксперименты. Оставалась только некая Стародубцева Р.Т., но ты сидела в своём университете и носу не показывала ни на одну самую маленькую местную конференцию. Когда мне резюме сбросили из отдела кадров, я сразу понял, что это ты и есть. Странно, конечно, было рассматривать тебя на должность лаборанта, но нам на самом деле нужен был лаборант, а ты уж точно сможешь справиться с нашим оборудованием.
– Значит, вы решили всё до собеседования? – с надеждой уточнила я.
– Нет, конечно! Была большая вероятность, что ты разбираешься не лучше своего мужа, а статьи пишут вам какие-нибудь студенты. Так что поговорить с тобой надо было обязательно. Правда я представлял тебя совсем по-другому… Думал, ты сухая, строгая, выглядишь постарше, а ты – молоденькая девчонка, улыбаешься, краснеешь, хлопаешь глазками…
– Я так делаю? – Что ещё за «хлопаешь глазками»?
А я, всё ещё в ужасе от того, что нас застали за болтовнёй вместо работы, бросилась за ним. Отвлекать.
К счастью, Князев не поспешил проверять, направились ли нерадивые сотрудники прямиком в лабораторию. Вместо этого стоял и ждал, пока я выйду и закрою дверь.
– Мы… проверяем расчёты, чтобы определить оптимальный состав сплава. Для буровой установки.
– Да, я понял. Тебе понравился Айдар?
Такая резкая смена темы обескуражила.
– В смысле? Вам какая разница?
– Ты ему очень приветливо улыбалась.
Почувствовала, что опять краснею. Но в этот раз – от возмущения.
– Я просто была вежливой!
– Постарайся делать это без улыбок и обещающих взглядов.
– Я делаю это, как умею. Как считаю нужным.
– Либо ты ему улыбаешься, либо он здесь работает. Выбирай.
Князев не спеша пошёл по коридору дальше. А я пыталась унять ярость. Он не карманную собачку нанял на работу, а взял человека в проект! Я не обязана ходить перед ним по струнке, когда дело касается моей личной жизни!
А потом сработал здравый смысл, утихомиривая возмущение. И я окликнула его:
– Алексей Романович! Ладно.
Он повернулся.
– Я не буду улыбаться, если вам так спокойнее. Я сюда работать пришла, а не личную жизнь устраивать, и если вы разглядели в этом что-то провокационное, то и другие могут. Мне приключения не нужны.
Его глаза блеснули сталью, когда он, ничего не ответив, развернулся и пошёл по коридору.
23
Когда я, вернувшись в лабораторию, посмотрела на часы, обеденный перерыв уже полчаса как закончился.
– Ничего себе мы задержались! Он рассердился? – спросила я у Иры.
И она весело рассмеялась в ответ.
– Князев? Рассердился? Да брось! Он просто иногда вот так ходит, гоняет нас, чтобы совсем не наглели. Чтобы, значит, чувствовали тяжёлую руку начальника. Не обращай внимания. Мы же всё делаем, всё успеваем. Вот ты даже лишнее на себя взяла.
– И охота тебе… – Надя скорчила рожицу.
– Ты знаешь, да! Мне нравится работать, да и график этот не сложный совсем.
– Только не выпендривайся слишком, особенно перед директором, а то мы какие-то лентяйки смотримся.
– Ой, – я невольно улыбнулась. – Прошу прощения! Я постараюсь как-нибудь демонстративно полениться в качестве компенсации. Просто я ещё ведь на испытательном сроке. Мне не мешает постараться.
– Ну хорошо, – строго велела Ира. – Но только на время испытательного срока!
Олеся Александровна уходила последняя – кроме меня, разумеется. И пока она собиралась, я всё-таки не утерпела.
– А помните, вы меня предупреждали насчёт Князева – в первый день? Просто стало интересно, что, бывали прецеденты?
Она усмехнулась.
– А ты как думаешь? Сама же видишь, какой он. Все свободные девчонки по нему с ума сходят. Может, и не только свободные… И постоянно появляется какая-нибудь самоуверенная, которой кажется, что он раздаёт авансы. И по накатанной – сначала заигрывает, потом злиться начинает. Вот до тебя вообще девочка работала умная, бойкая, нам так нравилась! С компьютером умела обращаться к тому же, по мелким проблемам даже айтишников звать не приходилось. Но – туда же, решила, что Алексей Романович ей улыбается как-то не так, как другим. Потом уже, когда разочаровалась, злиться начала. Уходила от нас со скандалом, якобы он к ней приставал, и трогал, и предложения неприличные делал… Ну кто в это поверит, а? Смешно…
Я. Я поверю.
– Она сама ушла, или её уволили?
Олеся Александровна пожала плечами:
– Ну, Князев с ней поговорил за закрытыми дверями. Недолго совсем. Но я не думаю, что там было какое-то давление. Она вышла, прошла в отдел кадров и написала заявление. На следующий день её уже не было, а Алексей Романович объяснил, что она попросила без отработки. Так, конечно, не делается, хоть документы бы передала… Ну и ладно. Нам тут скандалы не нужны. Мы, честно говоря, попросили по возможности парня нам найти на её место. Но Князев прислал твоё резюме и сказал, что он вашу кафедру знает, что вы как раз занимаетесь свойствами металлов и сплавов. Кстати, ты бы сходила, познакомилась с технологами, там есть ребята с вашего университета, может, и у тебя учились даже.
– Ой, нет, спасибо, – натянуто улыбнулась. – Пока не надо. Я тут ещё никто, как я с собственными студентами разговаривать буду, если они там есть?
– Ты преувеличиваешь, – засмеялась заведующая. – Ты у нас очень нужная. Мы тебя никуда не отпустим.
Она ушла, а у меня всё пело внутри. Значит, каких бы задних мыслей ни было у Князева, когда он меня собеседовал, взял он меня не из-за этого.
Значит, у меня есть шанс! Только надо работать. И нигде не накосячить.
24
Поговорить с Женей всё-таки пришлось. Мне нужны были мои вещи, хотя бы какие-нибудь! Бельё приходилось стирать ну просто очень часто, спала я в лёгких брюках и футболке, так как пижама тоже осталась дома, как и всё постельное бельё, а местному белью я не доверяла. Из косметики я купила пару совсем дешёвых кремов, хотя бы на первое время.
Аванс утешения тоже не принёс. Деньги к этому времени почти кончились, и того, что мне перечислили за первые пару недель работы, не хватило бы на жизнь, если бы я отдала залог или первый арендный взнос.
Я почти была готова уговаривать Женю. Ну зачем ему мои вещи?
– А зачем тебе? – фыркнул он презрительно, когда я снова позвонила. – Ты же самостоятельная, ты же сама можешь заработать!
– Я, между прочим, и раньше зарабатывала, – осторожно напомнила я.
– Того, что ты зарабатывала, еле на еду хватало! Даже коммуналку полностью не оплатишь, вечно ты у меня деньги просила.
– Но у нас был общий семейный бюджет. Я ходила в магазины, и ты учти, что домашние дела были на мне.
– Со всей этой современной техникой – не так уж ты сильно и утруждалась. Слушай, давай закончим этот бессмысленный разговор. Ты же у нас самостоятельная, так ведь? На работу устроилась? Вот и зарабатывай!
Телефон замолчал, разговор прервался. Настроение упало. Ну вот зачем ему мои вещи? Туфли на шпильках решил попробовать?
Впрочем, я сделала ещё одну попытку достучаться. Трубку Женя не брал. Люба набросилась на меня, как на врага. Поэтому в обеденный перерыв я нашла пустой коридор и позвонила Вале.
Когда мне ответили резким и недовольным «Алло», у меня замерло сердце.
– Валя, это я. Привет.
– Разве тебе Люба не сказала?
Горло сжалось, и я еле смогла выдавить:
– Сказала. Но я на самом деле не понимаю, что я такого сделала, чтобы вот так на меня злиться. Если я была неправа, ну извините, я, может, на самом деле не подумала.
Я не была неправа. Но не могу быть одна, я так устала – крутиться между домом и работой! Мы же хорошо общались, если не как подруги, то как коллеги и приятельницы!
– А перед Женей ты извинишься?
– Я?! – А ему-то я что сделала? Это он подал на развод, это он присвоил себе мою статью!
– А кто же? За что ты пытаешься ему мстить? За то, что сама развалила брак, настолько закопалась в свои эксперименты, что заставила мужика искать внимания на стороне!
А это что значит?
У меня оборвалось сердце.
– Какое ещё внимание на стороне?
Женя ведь не изменял. Секс у нас был такой же регулярный, как и несколько лет назад – после свадьбы. Несмотря на то, что надежду завести детей мы уже потеряли, мы продолжали подгадывать под мою овуляцию, хотя, конечно, с моим гормональным фоном определить её было очень трудновато.
– Я это обсуждать не собираюсь. Ты поняла, что я имею в виду. Не разыгрывай тут… Все об этом уже знают. В общем, если тебе что-нибудь надо забрать, приходи и забирай, твои бумаги мы не выкинули. Женьку преследовать прекрати, будь человеком!
Нажала отбой. Всё равно уже не понимала, что мне говорят. Она ошибается. Никакого внимания на стороне он не искал. Никогда Женя не приходил поздно, не пах духами, ему не звонили женские голоса с мужских контактов – он вполне разрешал отвечать на его звонки, когда сам не мог подойти к телефону. Валя что-то путает. Он ничего такого не делал.
Успокоиться и расслабиться я уже не могла. Теперь в голове упорно крутилась мысль – а точно это я самая умная, а все вокруг дураки? Вдруг я на самом деле поступила некрасиво, не вписав в статью привычных соавторов, вдруг действительно была плохой женой – и плохим преподавателем заодно? Мне не особо интересно было вести пары и объяснять материал, с большим удовольствием я торчала за приборами и установками, терзая образцы и выжимая из них статьи и тезисы. Если подумать – а что я сделала для кафедры? Неостепенённая, так себе педагог, может, Женя и без меня написал бы диссертацию без особого труда…
25
Остаток рабочего дня настроение не повышалось. В лаборатории я снова осталась последняя – тут хотя бы можно сесть и забить себе голову чем-то полезным. Запираться в комнате наедине с телефоном я откровенно боялась. Не с соседом же алкоголиком сидеть?
Не успела даже вставить флешку в порт, как услышала тяжёлые шаги за спиной.
Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это.
И я не оборачивалась.
– Регина?
– Здравствуйте, – как можно более холодно. Больше ничего сказать не получилось, ибо сердце забилось при звуке его голоса, а грудь сдавило предвкушением.
– Ты выключила спектрометр? – голос его звучал вкрадчиво… а меня пробрал почти ужас.
Не помню, чтобы выключала спектрометр.
Почти вскочила, оборачиваясь. Князев смотрел с тонкой улыбкой, приподняв бровь.
– Я… проверю…
– Нечего там проверять. Я уже выключил. Как ты могла забыть отключить оборудование и убрать рабочее место?
Опустила глаза. Кажется, от страха не получалось выдавить ни слова.
– Ничего страшного. Забудем об этом, ничего же не случилось. Разумеется, не бесплатно…
Я вздрогнула, резко поднимая голову. Его улыбка уже не смотрелась такой лучезарной и приятной, в голову лезли догадки – что именно он имеет в виду.
И от самых безумных из них кровь начала приливать к лицу, но прогнать откровенные и горячие картинки из головы никак не получалось.
– Вижу, у тебя уже есть варианты? – его улыбка стала шире. Князев отодвинул меня от компьютера и выключил его. – Собирайся.
Негнущимися пальцами расстегнула халат и повесила его. Убрала флешку в сумку и замерла посреди комнаты. Слова по прежнему не шли – никакие.
Он приобнял меня за талию, выключил свет и вывел за дверь. Я щёлкнула рубильниками, достала ключ, с третьего раза попала в замочную скважину.
Потом повернулась и спросила:
– Куда мы?
Кажется, голос дрогнул.
– Развлечёмся.
Что бы это значило?
Нет, точно не то, что подсказывает моя невольная фантазия. Он не может это иметь в виду.
– Куда мы?
– Ты хочешь отказаться?
Ужасно боюсь возразить ему. До сих пор пробирает страх от того, что я сделала.
– Смотря что вы имеете в виду.
– Мы заедем переодеться и поедем в одно место.
Прямо отлегло. Фантазия растворилась, исчезла, оставив шлейф разочарования.
– Давайте встретимся… вы можете подобрать меня на остановке?
– Я подкину тебя прямо к дому, зачем такие сложности?
И увидит то, что мне сейчас служит домом? Ни за что!
– Пожалуйста, Алексей Романович, я буду ждать вас на остановке, заберите меня там, ладно?
– Хорошо, – сдался он. – Какая остановка?
ГЛАВА 8
26
До этой самой остановки он меня подвёз, наказав одеться как-нибудь неформально и не собираться слишком долго.
Признаться, было искушение спрятаться и выключить телефон, ну или просто не брать трубку. Но я наскоро натянула джинсы и даже успела выпить стакан кефира с булочкой. Потом побежала на остановку.
Князев уже ждал. В нескольких метрах у обочины я увидела его машину и поспешила к ней. Потянула ручку, но почему-то дверь не открылась.
Потянула сильнее, но ненамного, вспоминая ремень, который сопротивлялся из-за того, что я дёрнула его слишком сильно.
Дверь не поддалась, и Князев потянулся через сиденье, открывая её.
Я забралась внутрь и увидела его. В джинсах и футболке с ярким принтом он выглядел ещё более молодым и несерьёзным. Если бы я таким его увидела в первый раз, точно бы решила, что меня пытаются разыграть.
– Ручку надо сильнее дёргать, – с чуть насмешливой улыбкой сказал он мне.
– А ремень слабее, я помню, – проворчала я в ответ, очень осторожно вытаскивая его.
Князев усмехнулся, отобрал у меня защёлку и пристегнул. Потом аккуратно отжал стояночный тормоз и тронулся.
– Куда мы едем? – всё-таки попробовала ещё раз. Но снова получила улыбку.
– Куда привезут, туда и едешь.
– Алексей Романович, вы ведь в курсе, что мне завтра на работу? – напомнила я, и он поморщился:
– Давай хотя бы на этот вечер обойдёмся без отчества и прочего официоза.
– Не получится, – призналась я. – Я не смогу перестроиться и непременно ошибусь. Вы же не хотите на работе услышать что-нибудь вроде «Лёшка, привет!»
Князев расхохотался.
– Уговорила. Называй, как считаешь нужным. В конце концов я, было дело, даже в постели от одной студентки такое услышал…
– Вы крутите шашни со студентками?! – Я подалась вперёд, и только ремень удержал. Кажется, получилось слишком громко и неожиданно, но он даже не дёрнулся.
– Вот слово-то какое раскопала – «шашни»… Я был молодым и наивным аспирантом, она была невероятной, яркой, смелой… и всё было очень недолго. Неприятно думать, что ей просто нужна была возможность сдать лабы. Очень сложные… Не беспокойся. Я уже взрослый, солидный человек, меня теперь интересуют как минимум, лаборантки.
– Чем? – спросила я, не выдержав. – Почему вы меня буквально преследуете? Неужели больше некого найти?
– А я никого и не ищу, – ответил он неожиданно холодно. – С чего ты взяла, что я вообще озабочен поисками? Сначала мне было просто интересно посмотреть на тебя.
– В смысле? – всё-таки на собеседование я попала не как потенциальный специалист?
– В смысле я же слежу за публикациями и специалистами в нашей области. Знаю, кто чем занимается. И во всех статьях вашего университета неизменно повторялись три фамилии. Заведующего кафедры вашего я прекрасно знаю, как и знаю то, зачем его фамилия появляется в публикациях. Конечно, не он сам пишет это всё, для оформительской работы есть куча младших сотрудников, да и эксперименты все эти подробные вряд ли он проводит. А написано всё явно одним человеком. Который Стародубцев Е.А. – это, очевидно, твой бывший муж. С ним я встречался неоднократно, извини, ну не способен он на глубокий анализ, разработку теории и сложные эксперименты. Оставалась только некая Стародубцева Р.Т., но ты сидела в своём университете и носу не показывала ни на одну самую маленькую местную конференцию. Когда мне резюме сбросили из отдела кадров, я сразу понял, что это ты и есть. Странно, конечно, было рассматривать тебя на должность лаборанта, но нам на самом деле нужен был лаборант, а ты уж точно сможешь справиться с нашим оборудованием.
– Значит, вы решили всё до собеседования? – с надеждой уточнила я.
– Нет, конечно! Была большая вероятность, что ты разбираешься не лучше своего мужа, а статьи пишут вам какие-нибудь студенты. Так что поговорить с тобой надо было обязательно. Правда я представлял тебя совсем по-другому… Думал, ты сухая, строгая, выглядишь постарше, а ты – молоденькая девчонка, улыбаешься, краснеешь, хлопаешь глазками…
– Я так делаю? – Что ещё за «хлопаешь глазками»?
