– Хм, прикольно, – покачал головой Ариман. – Тем интереснее будет с ними сыграть!
– А у тебя-то у самого кто?
– Вообще у меня три ростера, но “выгулять” я нынче решил “Корпус Лаудона”.
– Австрияки?
– Ага, они, родимые! Дома еще французский ростер лежит и чутка русских отрядов есть. А у вас с Яром кто?
– Я больше всего “Тучу Цитена” люблю. Еще хочу что-нибудь фантазийное собрать, да все никак не могу выбрать – то на японцев засмотрюсь, то на монголов, то вообще на рыцарей смерти.
– А у меня все довольно предсказуемо – “Воинство Румянцева”, – негромко добавил Яр разводя руками. – Все думаю еще Салтыкова добрать, да там для переформатирования под него несколько дорогих фигур нужны – то их в продаже нет, когда мы на каникулах, то денег у нас… хоть посреди учебного года заболевай!
Парни дружно рассмеялись, беззвучно вздрагивала ото смеха и Венси, широко улыбаясь. Рика, хоть и не был уверена, что верно уловила суть, тоже вежливо похихикала. Разве что Найси да Ива лишь сдержано поулыбались.
– Что ж, тогда, раз никто не против, этим и займемся, – констатировал Ариман, поднимаясь на ноги (он успел устроиться на тумбочке у Рики). – Пойду схожу за своим набором и, пожалуй, брошу вызов Венси.
Махнув рукой, он скрылся за дверью. Венцеслава же, улыбаясь до ушей, кинулась к своей сумке, принимаясь в ней рыться. И не прошло и минуты, как в ее руках оказалась средних размеров прямоугольная коробочка, покрытая, как Рике показалось, алым бархатом. Поставила на стол, открыла и принялась, другого слова не подобрать, священнодействовать.
Первым на свет показался рулон какого-то напоминающего издалека толстую клеенку материала. Энергичный взмах девичьих рук – и вот большая часть стола застелена коричнево-песчаным полотном, расчерченным тонкими черными линиями на довольно крупные шестиугольники. А в руках Венси уже красуется стопочка из нескольких тонких книжечек: деловитый жест – и вот три из них отложены в сторону, еще один – и четвертая раскрывается примерно на середине. Глаза Венси деловито прищуриваются, правая рука вытягивается над полотном, и спустя еще несколько секунд ее магическое кольцо вспыхивает, одну за другой начиная выстреливать крошечные ярко-синие искорки, устремившиеся к шестиугольникам.
Валерика даже привстала, с приоткрытым ртом наблюдая, как по полотну разбегается ярко-зеленая волна – будущее игровое поле (как она сейчас сообразила) затягивалось крошечной, но густой травой. Бледная вспышка – и вот на доброй дюжине центральных шестиугольников один за другим вырастает пара десятков деревянных домов: большинство почти новых и довольно опрятных, но на окраинах – несколько закопченых и полуразвалившихся. Еще вспышка – и охватывающее деревеньку зеленое море прочерчивает тонкая лазурная полоска – речушка не речушка, ручей не ручей, – с небольшим резным мостиком поверх.
– Ух ты!!! – восхитилась Рика. – Вот это да!!! А-а… можно потрогать?
Самодовольно улыбнувшись, Венси утвердительно кивнула.
Затаив дыхание, Валерика осторожно поднесла руку к явившемуся ей великолепию и несмело тронула. Миг – и ее пальцы словно нырнули во что-то среднее между водой и воздухом (девушка не смогла сходу припомнить сравнения), упираясь затем во что-то, напоминающее резину.
– А… то есть, это только иллюзия? – чуть разочарованно протянула она.
– Ага, программируемая, – кивнул Алес. – Хотя и не совсем в том смысле, в котором это слово понимают технократы. Это игровое поле, визуализирующее реальное поле боя в миниатюре, “наполнение” которого игроки устанавливают сами (ну, до известных пределов) при помощи магических формул. Да и сотворять каждый раз с нуля целый миниатюрный мир в натуре было бы уж слишком круто и трудозатратно, ты не находишь?
– Да и фигурки в реальную природу помещать каждый раз было не слишком гуманно по отношению к ним! – это в комнату вернулся Ариман, неся в руках коробочку, схожую с Венсиной (разве что обтянутую тканью оливкового оттенка). – Простите за задержку. А Венси, я смотрю, оставила выбор поля за собой?
– Ты бросил ей вызов, так что это ее право, – перевел ответные жесты сестры Яр. – А еще – простое поле будет нагляднее для Рики! На счет Найси мы не знаем.
– Я уже не раз видела “Легендарный маневр”, хоть и не слишком им интересуюсь, – негромко отозвалась француженка. – Точнее, предпочитаю наблюдать, чем играть.
Рика тем временем опустилась обратно на свою кровать, продолжая с интересом наблюдать за процессом подготовки.
Вот Ариман поставил свою коробочку на противоположный от Венцеславы край стола и открыл ее. Вот тоже вытащил несколько книжечек, откладывая их в сторону… И вот будущие противники почти в унисон взмахнули артефактами, а из коробочек, повинуясь их жестам, выпорхнули две стайки каких-то небольших пестрых предметов.
“А, солдатики, так я и думала! – хмыкнула про себя Рика, наблюдая, как на противоположных концах игрового поля выстраиваются две миниатюрные армии. – Не сказать, что я большая поклонница, но на волшебных погляжу с удовольствием! Тем более, что они довольно симпатично смотрятся”.
Солдатики были небольшими – пехотинцы сантиметра три-четыре высотой и раза в полтора больше них – кавалеристы на довольно миловидных лошадках. Но какие же красивые! У девушки даже глаза разбежались их разглядывать.
Армия Аримана на первый взгляд показалась ей не слишком выразительной, однако стоило только приглядеться. Стройные ряды отборных мужчин в белоснежных мундирах с красными лацканами и красными же обшлагами, и белых же штанах, утопающих в высоких черных сапогах, с укрытыми черными треуголками головами и с миниатюрными мушкетами в руках. Чуть в стороне – такие же молодцы, только выше, крепче и в высоких черных шапках (Рика смутно припоминала, что это, вроде бы, гренадеры, но не была уверена). Еще чуть поодаль гордо замерла полудюжина величественных вороных коней, верхом на каждом из которых возвышался всадник во все таком же белом мундире, частично скрытым за громоздкого вида черным нагрудником – в одной руке длинный узкий меч, в другой – пистолет. А впереди них – восьмерка гнедых лошадок, на которых восседали всадники в ярко выделяющихся среди белоснежных нарядов товарищей: в темно-зеленых с красной вышивкой возле пуговиц куртках (“Венгерки, что ли? Никогда не разбиралась во всем этом обмундировании”), кроваво-алых плащах и причудливых шапках, с заломленным на бок верхом; у каждого на боку – сабля, за широким алым кушаком на поясе – пара пистолетов. И наконец позади всех – четыре массивных пушки, возле каждой из которых замерли по два пушкаря во все таком же белоснежном обмундировании.
На стороне Венцеславы же выстроились воины куда более пестрые и броские. Правда, пехоты у нее было, на удивление, немного – Рика насчитала всего одиннадцать воинов, в величественного вида красных и синих жупанах, белых штанах, названия которых она не знала, и желтовато-коричневых сапогах; головы же их покрывали у кого металлический шлем с открытым лицом, а у кого и высокая красная шапка. В руках у каждого – мушкет, на боку – сабля, на лицах – дивная надменность.
Но вот кавалерия! Конных всадников было больше трех десятков. Кони у них – каких только мастей не было: вороные, гнедые, серые, рыжие, пара белых – Рика даже не все назвала бы с уверенностью!
Однако куда удивительнее были наряды – единообразия здесь не было, кажется, и вовсе: на одном желтоватая с красными вставками и металлическим нагрудником кавалерийская куртка, на другом – светло-синий мундир с красными лацканами и широченными белыми ремнями вокруг талии и через плечо, на третьем – стеганый жилет с кольчужными рукавами, на четвертом – богатый алый контуш, подшитый мехом, поверх золотистого жупана, на пятом – кольчужный панцирь, на шестом – гусарский доспех с притороченным крылом, на седьмом – латная кираса, у восьмого – поверх кольчуги шкура леопарда на плечах, на девятом, десятом… Рика даже сама подивилось, сколько нарядов она помнит хотя бы приблизительно. Разнообразие головных уборов было поменьше – пара видов шлемов, шапки с меховой опушкой, несколько треуголок, а у пары всадников головы и вовсе были не покрыты, обнажая короткий ежик темных волос у одного и довольно длинный оселедец на манер запорожского у другого. Не было единообразия и в оружии: карабины и пистолеты, сабли и какие-то длинные треугольные клинки, копья и топоры, пара длинных пик и, неожиданно, парочка луков и колчанов со стрелами.
“Одно слово – паны-шляхтичи. Ну, в выразительности войску Венси не откажешь, да. И, пожалуй, в патриотичности”.
Ну и артиллерия у Венси тоже была, притулившись чуть в сторонке – три пушки, на вид поплоше Аримановых.
– Хм, красивый отряд! – оценил Ариман, обходя стол и оглядывая армию противницы. – Правда снаряжение кто в лес, кто по дрова по стилистике.
– Национальный колорит! – веско уронил Алес. – Это же шляхта, ну!
– Да я уж заметил. Что ж, а теперь, по традиции – командующие!
Рика вновь подалась вперед, присматриваясь с вновь вспыхнувшим любопытством. Едва ли минута – и вот место в левом переднем углу Ариманова построения занял еще один кавалерист. Да какой: статный, с чуть вытянутым строгим (если не сказать надменным) лицом, в выглядывающем из-под черной с золотом треуголки куцем седом паричке, но в шикарном белоснежном мундире с богатым золотым шитьем, из-под которого виднелась черная… кажется, рубашка… в белоснежных штанах и черных блестящих сапогах, со шпагой в руке и ножнами на боку, и верхом на великолепном черном коне!
Но командующий Венцеславы ему нисколько не уступал: заметно более молодой, с черными волосами, на которых зиждилась азартно скособоченная алая шапка с крестом, в темно-зеленом с золотыми шнурами ментике, в темно-серых лосинах и черных ботфортах, с неистово воздетой к небесам богато изукрашенной (это было заметно даже на миниатюре!) саблей. И лицо, лицо – загорелое, украшенное лихими усиками, и до того надменное и самоуверенное, что противник по сравнению с ним казался образцом дружелюбия.
– Суров! – оценил Ариман. – И, я так понимаю, в стандартном справочнике его можно не искать?
– Да там ж никого из фантазийных нет, – хмыкнул Алес. – А вот твоего Венси уже нашла.
– Хах, учитывая, что Австрияки там почти в начале, а Лаудон у них один из основных командиров – не удивительно! Но вообще – это кто хоть? А то я вашу историю, простите, так себе знаю.
– Казимир Пулавский, герой сначала Барской Конфедерации, а после и Войны за независимость США. У вас во Франции, кстати, тоже одно время тусил.
– Н-да? Любопытно. Надо будет почитать о нем на досуге…
– Потом с этой вашей историей, потом! – вмешался в беседу Яр. – Моя сестренка сгорает от нетерпения и рвется в бой!
Венцеславе и правда не терпелось: глаза девушки воинственно сверкали, на губах замерла азартная улыбка, а два хвоста волос ниспадали за плечи точно два вымпела. Рика оценила. Оценил и Ариман, с улыбкой склоняя голову и беря в руки одну из книжечек.
И вновь затеявшие противостояние молодые волшебники простерли артефакты над полем близящейся баталии, осыпая синеватыми искорками свои войска. А затем – Валерика даже рот приоткрыла – обе армии ожили! Пехотинцы дружно вскинули мушкеты на плечо, всадники взмахнули клинками и выхватывали пистолеты, кони нетерпеливо переступали с ноги на ногу и то и дело взмахивали головами, фитили пушкарей едва заметно задымились. Еще пара минут, в продолжении которых Ариман бормотал какое-то длинное заклинание – и оба главнокомандующих как по команде сорвались с места, гарцуя на своих лошадях и проезжаясь каждый перед своим строем.
Нет, присмотревшись повнимательнее, конечно, было заметно, что это по-прежнему все те же фигурки, но зрелище все равно завораживало.
“Ух ты!!! Вот это да!!! Супер! Я просто обязана попробовать потом поиграть в это сама! Пусть я и ни черта в этих войнушках не смыслю”.
А противостояние тем временем началось! Полководцы-игроки взмахнули руками, и их войска дружно устремились навстречу друг другу. Деловито маршировала пехота, неудержимо маневрировали кони, неспешно катились пушки, то и дело останавливаясь и дымно (но на диво беззвучно!) выпаливая в сторону врага.
Рика восхищенно наблюдала, как немногочисленная пехота Венси рвется по направлению к деревеньке, по-видимому, стремясь захватить позиции, и как сама девушка сосредоточенно наблюдает за этим, едва заметно шевеля губами и периодически указывая пальцем свободной руки на тот или иной участок поля боя. Не менее сосредоточенным выглядел и Ариман, обхвативший пальцами свой подбородок и с прищуром руководя перестроением своих пушек в батарею и переходом кавалерии во фланги.
А дальше была битва! Ядра пушек прочерчивали пространство над игровым столом, то взрывая иллюзорную землю, то буравя незадачливо угодившие меж двух огней дома. Пехота то палила из мушкетов (которые и в самом деле окутывались клубами дыма, посылая в противника тонкие как иголки алые полоски наколдованных выстрелов), то вставала плечом к плечу, ощетиниваясь штыками навстречу налетающей кавалерии, которая то палила из пистолетов и карабинов, а то уносилась на прежние позиции. А порой и вовсе, нет-нет, да и рвались вокруг ручные гранаты.
Валерика плохо различала нюансы происходящего, но в целом было похоже, что Ариман полагается на четкую тактику и выучку своих войск, и лишь отчасти – на отдельные “жалящие” налеты своих “нестандартных” кавалеристов (которые, к слову, довольно быстро кончились); Венси же, кажется, делала ставку скорее на хитрые маневры и яростные налеты своей конницы, едва поддерживаемой окопавшимися-таки в деревне пехотой и пушками (хотя две из трех тоже достаточно быстро покинули игру).
Натиск! А за ним новый! И еще!
Но все же победа осталась за австрияками – несколько выживших польских воинов по одиночке устремились к своему краю поля. Венси же, вздохнув с явным огорчением, все же прижала руку к груди и плечу, прикрывая глаза и уважительно склоняя голову.
Впрочем, воинство Аримана хоть и сохранило подобие боевого порядка, но смотрелось не менее потрепанным и тоже изрядно поредевшим. Сам же пепельноволосый полководец осматривал поле с изрядным сомнением и выглядел как бы не более пасмурным, чем его соперница.
– Мощно! – оценил он наконец. – Мне определенно повезло, что ростеры в стандартных форматах сбалансированы по стоимости: один свежий отряд конницы во фланг – и мне легендарные кранты. Особенно с учетом того, что я главнокомандующего потерял. Кстати, я даже не помню, когда со мной в последний раз такое было…
Он помолчал еще минуту, а затем тоже уважительно поклонился, после чего обошел стол и деликатно поцеловал руку своей сопернице.
– Вы просто восхитительны, миледи! Один из самых эпичных боев, в каких я участвовал за последние несколько лет.
Венцеслава смущенно улыбнулась и кивнула, вновь на пару мгновений прикрывая глаза.
– Венси тоже в восторге от игры, хотя и огорчена поражением, – перевел ее последующую жестикуляцию Яр. – И благодарит тебя. От себя же добавлю, что ты явно сильнее меня играешь.
– Да и мне будет явно непросто! – поддержал его Алес. – Это и правда было мощно!.. Кстати, а мне еще вот что интересно – а Валерике как?
– А у тебя-то у самого кто?
– Вообще у меня три ростера, но “выгулять” я нынче решил “Корпус Лаудона”.
– Австрияки?
– Ага, они, родимые! Дома еще французский ростер лежит и чутка русских отрядов есть. А у вас с Яром кто?
– Я больше всего “Тучу Цитена” люблю. Еще хочу что-нибудь фантазийное собрать, да все никак не могу выбрать – то на японцев засмотрюсь, то на монголов, то вообще на рыцарей смерти.
– А у меня все довольно предсказуемо – “Воинство Румянцева”, – негромко добавил Яр разводя руками. – Все думаю еще Салтыкова добрать, да там для переформатирования под него несколько дорогих фигур нужны – то их в продаже нет, когда мы на каникулах, то денег у нас… хоть посреди учебного года заболевай!
Парни дружно рассмеялись, беззвучно вздрагивала ото смеха и Венси, широко улыбаясь. Рика, хоть и не был уверена, что верно уловила суть, тоже вежливо похихикала. Разве что Найси да Ива лишь сдержано поулыбались.
– Что ж, тогда, раз никто не против, этим и займемся, – констатировал Ариман, поднимаясь на ноги (он успел устроиться на тумбочке у Рики). – Пойду схожу за своим набором и, пожалуй, брошу вызов Венси.
Махнув рукой, он скрылся за дверью. Венцеслава же, улыбаясь до ушей, кинулась к своей сумке, принимаясь в ней рыться. И не прошло и минуты, как в ее руках оказалась средних размеров прямоугольная коробочка, покрытая, как Рике показалось, алым бархатом. Поставила на стол, открыла и принялась, другого слова не подобрать, священнодействовать.
Первым на свет показался рулон какого-то напоминающего издалека толстую клеенку материала. Энергичный взмах девичьих рук – и вот большая часть стола застелена коричнево-песчаным полотном, расчерченным тонкими черными линиями на довольно крупные шестиугольники. А в руках Венси уже красуется стопочка из нескольких тонких книжечек: деловитый жест – и вот три из них отложены в сторону, еще один – и четвертая раскрывается примерно на середине. Глаза Венси деловито прищуриваются, правая рука вытягивается над полотном, и спустя еще несколько секунд ее магическое кольцо вспыхивает, одну за другой начиная выстреливать крошечные ярко-синие искорки, устремившиеся к шестиугольникам.
Валерика даже привстала, с приоткрытым ртом наблюдая, как по полотну разбегается ярко-зеленая волна – будущее игровое поле (как она сейчас сообразила) затягивалось крошечной, но густой травой. Бледная вспышка – и вот на доброй дюжине центральных шестиугольников один за другим вырастает пара десятков деревянных домов: большинство почти новых и довольно опрятных, но на окраинах – несколько закопченых и полуразвалившихся. Еще вспышка – и охватывающее деревеньку зеленое море прочерчивает тонкая лазурная полоска – речушка не речушка, ручей не ручей, – с небольшим резным мостиком поверх.
– Ух ты!!! – восхитилась Рика. – Вот это да!!! А-а… можно потрогать?
Самодовольно улыбнувшись, Венси утвердительно кивнула.
Затаив дыхание, Валерика осторожно поднесла руку к явившемуся ей великолепию и несмело тронула. Миг – и ее пальцы словно нырнули во что-то среднее между водой и воздухом (девушка не смогла сходу припомнить сравнения), упираясь затем во что-то, напоминающее резину.
– А… то есть, это только иллюзия? – чуть разочарованно протянула она.
– Ага, программируемая, – кивнул Алес. – Хотя и не совсем в том смысле, в котором это слово понимают технократы. Это игровое поле, визуализирующее реальное поле боя в миниатюре, “наполнение” которого игроки устанавливают сами (ну, до известных пределов) при помощи магических формул. Да и сотворять каждый раз с нуля целый миниатюрный мир в натуре было бы уж слишком круто и трудозатратно, ты не находишь?
– Да и фигурки в реальную природу помещать каждый раз было не слишком гуманно по отношению к ним! – это в комнату вернулся Ариман, неся в руках коробочку, схожую с Венсиной (разве что обтянутую тканью оливкового оттенка). – Простите за задержку. А Венси, я смотрю, оставила выбор поля за собой?
– Ты бросил ей вызов, так что это ее право, – перевел ответные жесты сестры Яр. – А еще – простое поле будет нагляднее для Рики! На счет Найси мы не знаем.
– Я уже не раз видела “Легендарный маневр”, хоть и не слишком им интересуюсь, – негромко отозвалась француженка. – Точнее, предпочитаю наблюдать, чем играть.
Рика тем временем опустилась обратно на свою кровать, продолжая с интересом наблюдать за процессом подготовки.
Вот Ариман поставил свою коробочку на противоположный от Венцеславы край стола и открыл ее. Вот тоже вытащил несколько книжечек, откладывая их в сторону… И вот будущие противники почти в унисон взмахнули артефактами, а из коробочек, повинуясь их жестам, выпорхнули две стайки каких-то небольших пестрых предметов.
“А, солдатики, так я и думала! – хмыкнула про себя Рика, наблюдая, как на противоположных концах игрового поля выстраиваются две миниатюрные армии. – Не сказать, что я большая поклонница, но на волшебных погляжу с удовольствием! Тем более, что они довольно симпатично смотрятся”.
Солдатики были небольшими – пехотинцы сантиметра три-четыре высотой и раза в полтора больше них – кавалеристы на довольно миловидных лошадках. Но какие же красивые! У девушки даже глаза разбежались их разглядывать.
Армия Аримана на первый взгляд показалась ей не слишком выразительной, однако стоило только приглядеться. Стройные ряды отборных мужчин в белоснежных мундирах с красными лацканами и красными же обшлагами, и белых же штанах, утопающих в высоких черных сапогах, с укрытыми черными треуголками головами и с миниатюрными мушкетами в руках. Чуть в стороне – такие же молодцы, только выше, крепче и в высоких черных шапках (Рика смутно припоминала, что это, вроде бы, гренадеры, но не была уверена). Еще чуть поодаль гордо замерла полудюжина величественных вороных коней, верхом на каждом из которых возвышался всадник во все таком же белом мундире, частично скрытым за громоздкого вида черным нагрудником – в одной руке длинный узкий меч, в другой – пистолет. А впереди них – восьмерка гнедых лошадок, на которых восседали всадники в ярко выделяющихся среди белоснежных нарядов товарищей: в темно-зеленых с красной вышивкой возле пуговиц куртках (“Венгерки, что ли? Никогда не разбиралась во всем этом обмундировании”), кроваво-алых плащах и причудливых шапках, с заломленным на бок верхом; у каждого на боку – сабля, за широким алым кушаком на поясе – пара пистолетов. И наконец позади всех – четыре массивных пушки, возле каждой из которых замерли по два пушкаря во все таком же белоснежном обмундировании.
На стороне Венцеславы же выстроились воины куда более пестрые и броские. Правда, пехоты у нее было, на удивление, немного – Рика насчитала всего одиннадцать воинов, в величественного вида красных и синих жупанах, белых штанах, названия которых она не знала, и желтовато-коричневых сапогах; головы же их покрывали у кого металлический шлем с открытым лицом, а у кого и высокая красная шапка. В руках у каждого – мушкет, на боку – сабля, на лицах – дивная надменность.
Но вот кавалерия! Конных всадников было больше трех десятков. Кони у них – каких только мастей не было: вороные, гнедые, серые, рыжие, пара белых – Рика даже не все назвала бы с уверенностью!
Однако куда удивительнее были наряды – единообразия здесь не было, кажется, и вовсе: на одном желтоватая с красными вставками и металлическим нагрудником кавалерийская куртка, на другом – светло-синий мундир с красными лацканами и широченными белыми ремнями вокруг талии и через плечо, на третьем – стеганый жилет с кольчужными рукавами, на четвертом – богатый алый контуш, подшитый мехом, поверх золотистого жупана, на пятом – кольчужный панцирь, на шестом – гусарский доспех с притороченным крылом, на седьмом – латная кираса, у восьмого – поверх кольчуги шкура леопарда на плечах, на девятом, десятом… Рика даже сама подивилось, сколько нарядов она помнит хотя бы приблизительно. Разнообразие головных уборов было поменьше – пара видов шлемов, шапки с меховой опушкой, несколько треуголок, а у пары всадников головы и вовсе были не покрыты, обнажая короткий ежик темных волос у одного и довольно длинный оселедец на манер запорожского у другого. Не было единообразия и в оружии: карабины и пистолеты, сабли и какие-то длинные треугольные клинки, копья и топоры, пара длинных пик и, неожиданно, парочка луков и колчанов со стрелами.
“Одно слово – паны-шляхтичи. Ну, в выразительности войску Венси не откажешь, да. И, пожалуй, в патриотичности”.
Ну и артиллерия у Венси тоже была, притулившись чуть в сторонке – три пушки, на вид поплоше Аримановых.
– Хм, красивый отряд! – оценил Ариман, обходя стол и оглядывая армию противницы. – Правда снаряжение кто в лес, кто по дрова по стилистике.
– Национальный колорит! – веско уронил Алес. – Это же шляхта, ну!
– Да я уж заметил. Что ж, а теперь, по традиции – командующие!
Рика вновь подалась вперед, присматриваясь с вновь вспыхнувшим любопытством. Едва ли минута – и вот место в левом переднем углу Ариманова построения занял еще один кавалерист. Да какой: статный, с чуть вытянутым строгим (если не сказать надменным) лицом, в выглядывающем из-под черной с золотом треуголки куцем седом паричке, но в шикарном белоснежном мундире с богатым золотым шитьем, из-под которого виднелась черная… кажется, рубашка… в белоснежных штанах и черных блестящих сапогах, со шпагой в руке и ножнами на боку, и верхом на великолепном черном коне!
Но командующий Венцеславы ему нисколько не уступал: заметно более молодой, с черными волосами, на которых зиждилась азартно скособоченная алая шапка с крестом, в темно-зеленом с золотыми шнурами ментике, в темно-серых лосинах и черных ботфортах, с неистово воздетой к небесам богато изукрашенной (это было заметно даже на миниатюре!) саблей. И лицо, лицо – загорелое, украшенное лихими усиками, и до того надменное и самоуверенное, что противник по сравнению с ним казался образцом дружелюбия.
– Суров! – оценил Ариман. – И, я так понимаю, в стандартном справочнике его можно не искать?
– Да там ж никого из фантазийных нет, – хмыкнул Алес. – А вот твоего Венси уже нашла.
– Хах, учитывая, что Австрияки там почти в начале, а Лаудон у них один из основных командиров – не удивительно! Но вообще – это кто хоть? А то я вашу историю, простите, так себе знаю.
– Казимир Пулавский, герой сначала Барской Конфедерации, а после и Войны за независимость США. У вас во Франции, кстати, тоже одно время тусил.
– Н-да? Любопытно. Надо будет почитать о нем на досуге…
– Потом с этой вашей историей, потом! – вмешался в беседу Яр. – Моя сестренка сгорает от нетерпения и рвется в бой!
Венцеславе и правда не терпелось: глаза девушки воинственно сверкали, на губах замерла азартная улыбка, а два хвоста волос ниспадали за плечи точно два вымпела. Рика оценила. Оценил и Ариман, с улыбкой склоняя голову и беря в руки одну из книжечек.
И вновь затеявшие противостояние молодые волшебники простерли артефакты над полем близящейся баталии, осыпая синеватыми искорками свои войска. А затем – Валерика даже рот приоткрыла – обе армии ожили! Пехотинцы дружно вскинули мушкеты на плечо, всадники взмахнули клинками и выхватывали пистолеты, кони нетерпеливо переступали с ноги на ногу и то и дело взмахивали головами, фитили пушкарей едва заметно задымились. Еще пара минут, в продолжении которых Ариман бормотал какое-то длинное заклинание – и оба главнокомандующих как по команде сорвались с места, гарцуя на своих лошадях и проезжаясь каждый перед своим строем.
Нет, присмотревшись повнимательнее, конечно, было заметно, что это по-прежнему все те же фигурки, но зрелище все равно завораживало.
“Ух ты!!! Вот это да!!! Супер! Я просто обязана попробовать потом поиграть в это сама! Пусть я и ни черта в этих войнушках не смыслю”.
А противостояние тем временем началось! Полководцы-игроки взмахнули руками, и их войска дружно устремились навстречу друг другу. Деловито маршировала пехота, неудержимо маневрировали кони, неспешно катились пушки, то и дело останавливаясь и дымно (но на диво беззвучно!) выпаливая в сторону врага.
Рика восхищенно наблюдала, как немногочисленная пехота Венси рвется по направлению к деревеньке, по-видимому, стремясь захватить позиции, и как сама девушка сосредоточенно наблюдает за этим, едва заметно шевеля губами и периодически указывая пальцем свободной руки на тот или иной участок поля боя. Не менее сосредоточенным выглядел и Ариман, обхвативший пальцами свой подбородок и с прищуром руководя перестроением своих пушек в батарею и переходом кавалерии во фланги.
А дальше была битва! Ядра пушек прочерчивали пространство над игровым столом, то взрывая иллюзорную землю, то буравя незадачливо угодившие меж двух огней дома. Пехота то палила из мушкетов (которые и в самом деле окутывались клубами дыма, посылая в противника тонкие как иголки алые полоски наколдованных выстрелов), то вставала плечом к плечу, ощетиниваясь штыками навстречу налетающей кавалерии, которая то палила из пистолетов и карабинов, а то уносилась на прежние позиции. А порой и вовсе, нет-нет, да и рвались вокруг ручные гранаты.
Валерика плохо различала нюансы происходящего, но в целом было похоже, что Ариман полагается на четкую тактику и выучку своих войск, и лишь отчасти – на отдельные “жалящие” налеты своих “нестандартных” кавалеристов (которые, к слову, довольно быстро кончились); Венси же, кажется, делала ставку скорее на хитрые маневры и яростные налеты своей конницы, едва поддерживаемой окопавшимися-таки в деревне пехотой и пушками (хотя две из трех тоже достаточно быстро покинули игру).
Натиск! А за ним новый! И еще!
Но все же победа осталась за австрияками – несколько выживших польских воинов по одиночке устремились к своему краю поля. Венси же, вздохнув с явным огорчением, все же прижала руку к груди и плечу, прикрывая глаза и уважительно склоняя голову.
Впрочем, воинство Аримана хоть и сохранило подобие боевого порядка, но смотрелось не менее потрепанным и тоже изрядно поредевшим. Сам же пепельноволосый полководец осматривал поле с изрядным сомнением и выглядел как бы не более пасмурным, чем его соперница.
– Мощно! – оценил он наконец. – Мне определенно повезло, что ростеры в стандартных форматах сбалансированы по стоимости: один свежий отряд конницы во фланг – и мне легендарные кранты. Особенно с учетом того, что я главнокомандующего потерял. Кстати, я даже не помню, когда со мной в последний раз такое было…
Он помолчал еще минуту, а затем тоже уважительно поклонился, после чего обошел стол и деликатно поцеловал руку своей сопернице.
– Вы просто восхитительны, миледи! Один из самых эпичных боев, в каких я участвовал за последние несколько лет.
Венцеслава смущенно улыбнулась и кивнула, вновь на пару мгновений прикрывая глаза.
– Венси тоже в восторге от игры, хотя и огорчена поражением, – перевел ее последующую жестикуляцию Яр. – И благодарит тебя. От себя же добавлю, что ты явно сильнее меня играешь.
– Да и мне будет явно непросто! – поддержал его Алес. – Это и правда было мощно!.. Кстати, а мне еще вот что интересно – а Валерике как?
