Не нужно обвинять лисиц!
Все проблемы из-за драконов!
Стормхэлл, тронный зал
POV Рогнедары, супруги Владыки демонов
Он восседает на троне, величественно откинувшись на высокую костяную спинку, некогда имевшую непосредственное отношение к драконьему племени, и с лёгкой улыбкой взирает на своих многочисленных придворных. Его роскошные смертоносные крылья – воплощение чистой стихии – раскинулись за плечами и, будто королевская мантия, опадают на верхние ступени постамента, значительно возвышающегося над полом, могущим поспорить своей чернотой с самой тьмой. Повелитель так безмятежен, спокоен, расслаблен… Его руки, способные одним лёгким движением лишить жизни, сейчас мирно покоятся на подлокотниках трона. А длинные пальцы, увенчанные острейшими когтями, чрезвычайно медленно и ласково оглаживают бархатистую багряную, точно ещё горячая кровь, толчками выплёскивающаяся из глубочайшей свежей раны, обивку, украшенную древнеэльфийскими тёмными рунами, расшитыми золотом…
А в глазах сильнейшего бессмертного архидемона Стормхэлла отражается бушующая в его душе холодная ярость.
Вот и подданные, наученные горьким опытом за почитай три десятка тысячелетий правления нового Владыки, прекрасно почувствовали степень его недовольства и, практически прижавшись к стенам гигантского тронного зала, прикладывают все усилия, дабы не дрожать. Ведь для любого уважающего себя демона страх – это слабость. А показать страх – значит опозорить себя и весь свой Род.
Ха-ха-ха… Увидел бы сейчас этих архи- и просто высших кто-нибудь из их вассалов – наплевал бы на значительную потерю в магии и разорвал бы все кровные клятвы подчинения! Жалкие трусы. А ведь какие эти «милорды» были надменные и гордые, преисполненные уверенностью в собственной значимости и незаменимости, с каким презрением взирали на нас, «юных и неопытных»… «Сила есть – ума не надо, – усмехаясь, говорили они. – Мальчишка – сильнейший, так выберем его по праву. А уж управлять им не составит труда». О, как же они ошиблись! Идиоты. Стоило герцогу Синбельмайну взойти на демонический престол, как маски были сброшены… М-м-м, никогда не забуду лиц этих древних развалин в момент осознания всей глубины свершившейся «катастрофы»...
Вот потому и стоит чёртова дюжина «счастливчиков»-министров точно рогато-крылато-хвостатые столбы посередь заброшенного погоста.
– Ну-у-у… – ласково-ласково протянул мой коварный супруг, внимательным взглядом обведя всех собравшихся и остановив его на докладчиках. – Какие результаты?
На последнем слове присутствующие демоны дружно вздрогнули. Ведь все прекрасно знают, что порадовать Повелителя нечем. Придворные знают. Министры знают. Я знаю. И Владыка, конечно, тоже в курсе.
Великий ухмыльнулся, довольно оскалив удлинившиеся клыки, и, задумчиво обводя их языком, принялся пристально вглядываться в лица стоящих перед ним – вытянувшихся по струнке и бледных до синевы – высших демонов.
– Азур, – ласковым голосом, прозвучавшим точно раскат грома в абсолютной тишине зала, выделил ответчика Синбельмайн.
Могущественный синеволосый архидемон вздрогнул и сделал шаг вперёд. Кхе-кхе, такой ма-а-аленький и очень неуверенный шажочек.
Остальные «смертники» беззвучно выдохнули и, низко поклонившись, в мгновение ока покинули зал, вызвав своим поспешным уходом слаженный тихий – едва различимый – полный неприкрытой зависти стон подпирающих стены придворных.
– Азур, я жду, – продолжил глумиться Владыка. – А я очень не люблю ждать. Очень.
– Д-да, мой Повелитель! – гаркнул лорд. – Новым керам не удалось проникнуть в Мортэум. Они были уничтожены стражами границ. Эксперименты по созданию других существ, алхимических составов, формул заклятий и проклятий завершились неудачно, что приводит нас к пониманию отсутствия любых других действенных способов проникновения за и сквозь щит в соседний мир. Уничтожить Щит Мортэума также не вышло, – на одном дыхании протараторил ответчик и, мельком взглянув на нехорошо прищурившегося Владыку, тяжело сглотнул и поспешил добавил: – Несмотря на все наши старания и приложенные усилия.
Напряжённая тишина.
– Хм, вот как… – протянул Синбельмайн с той самой, отлично знакомой всем присутствующим, интонацией, от которой волосы встают дыбом, кровь стынет в жилах и начинает сбоить магия. – А вы, значит, старались…
Все подданные дружно закивали, хотя большинство из них и не имело никакого отношения к данным изысканиям.
Повелитель Стормхэлла моментально оскалился.
Демоны вжались в стены сильнее.
– Стара-а-ались-старались… Тридцать тысяч лет так си-и-ильно старались… Трудились днями и ночами напролёт на благо родного мира… – понимающе кивая, сочувственно произнёс сильнейший архидемон и… рявкнул во всё горло: – Безр-р-результатно стар-р-ралис-с-сь! Ничего не добилис-с-сь!
Высшие лорды задрожали.
Владыка порывисто встал с трона.
Демоны сползли по стеночкам вниз, трясясь и скуля, ощущая подавляющую ауру правителя, искрящуюся незамутнённой яростью.
Синбельмайн брезгливо оглядел «сильнейших мира сего» и, прошипев сквозь зубы что-то нелицеприятное, махнул рукой (вызвав очередную волну паники) и тихо бросил:
– Вон.
Мгновение – зал оказался практически совершенно пуст. В нём остались только я, мой Повелитель и коленопреклонённый Азур.
– Дорогая, пожалуйста, подожди меня в кабинете, – обратился ко мне супруг.
– Хорошо, ты только не долго, – кивнула я и поспешила покинуть тронный зал.
Прежде чем двери закрылись, успела услышать тихое и невероятно довольное:
– Ну, это как пойдёт…
Оглянувшись по сторонам и, что не удивительно, не обнаружив ни единой души, припала ухом к закрытой двери, заклинанием многократно усилив слух.
Тишина… тишина…
Да, что ж, такое-то?! Чем они там занимаются?!
– Нет, пожалуйста, только не это! – не своим голосом взмолился Азур.
Ну, наконец-то!
– Я всё что угодно сделаю, клянусь, но только не это! Умоляю!..
И помещение накрыл полог тишины!
Так нечестно!
Обижено фыркнув, отправилась заниматься нудными государственными делами. Они, к сожалению, сами себя не решат.
Конец POV
Земля
Приоткрыла дверь летнего домика, высунулась наружу и, буквально повиснув на двери, полной грудью вдохнула пропитанный сыростью и особенно любимым мною ненавязчивым запахом деревенской грозы воздух.
Красота-а-а… Всё кругом зелёное-зелёное! Травка! Деревья! А ещё цветочки! Такие сказочные, нежные, яркие!
Не удержалась, выскочила на улицу и, смеясь, закружилась на вымощенной плиткой садовой дорожке. Редкие ледяные капли, с трудом проникающие сквозь раскидистые изумрудные кроны яблонь, защекотали согретую у печки кожу, вызывая лёгкую дрожь.
Как же я соскучилась по этому по-настоящему родному месту за долгий период холодов и учёбы! Настолько, что уже две недели назад была готова забить на демонову летнюю сессию и примчаться сюда, в эту обитель кислорода и абсолютного спокойствия! И то, что целых два года жизни угробила на философию и надо бы «дожать» науку, меня вот совсем никак не останавливало. Останавливало обещание папы: выпороть и отправить работать на завод…
Хихикнув, поймала в ладошку несколько прохладных капель. Дождинки мгновенно согрелись и ручейком стекли по руке. Сложила ладони лодочкой и принялась охотиться за водяными бриллиантами, ярко сверкающими на солнышке, наконец-то – впервые за день! – выглянувшем из-за сердитых хмурых туч, видимо, решивших временно прекратить устраивать локальное наводнение.
Счастливо оглядела сияющий вокруг мир. Не передать словами, как он прекрасен, чист и свеж! Как же мне хочется раствориться в его неземной красоте без остатка, забыть все печали и невзгоды!
Думаю, если бы в этом мире существовали эльфы и феи, то они бы точно жили в нашем заповедном уголке, вдали от грязных переполненных городов, пропахших бензином и потом улиц, людей, отвергнувших мечты, стремящихся заполучить больше благ, чем у них есть…
– Да ид-дите вы все! – взревел с соседнего участка дядя Коля и закрепил пожелание ещё парочкой витиеватых фраз, от которых у меня покраснели даже уши.
Хрясь!
Я подпрыгнула от неожиданности.
Мда, кажется, в сердцах захлопнутая дверь старого – построенного ещё в годы войны – дома не вынесла такого жестокого обращения и пала смертью храбрых.
– Да ты совсем с катушек слетел, старый хрыч?! – пронзительно заверещала тётя Катя и, зашипев, кинулась на муженька: – С-с-скотина такая! Я всю твою жалкую бородёнку повыщипаю! Ты ж мне за всё ответишь! Гад! Сволочь! Как ты смел? Вот как ты смел, а?! В моём доме!.. Я ж тебя, собаку такую неблагодарную, приютила, накормила, обогрела, детей тебе родила! А ты?! Только бухаешь не просыхая, да на баб своими глазюками похотливыми таращишься! У-у-у, кобелина!
– Да я не… – начал оправдываться семидесятидвухлетний Казанова местного разлива перед своей разъярённой пятидесятилетней супружницей, перемежая нетрезвую и крайне неубедительную речь крепким словцом.
Тяжело вздохнув, перестала вслушиваться в разговор.
А смысл? У соседей эти концерты по нескольку раз в неделю. Темы те же, действующие лица тоже. Друг друга не переубивали за почти три десятка лет совместной жизни – вот и сейчас поорут, отведут душу, а потом миловаться начнут. Бр-р-р! Темпераментные они, что с них взять?
Вышла из тени деревьев на солнышко и, пройдя по мокрой траве, склонилась над клумбой. Дотронулась до самого крупного бутона на кусте тёмно-бордовых роз, ощутила бархатистость его лепестков, кончиками пальцев провела по сверкающим на цветке каплям дождя, вдохнула приятный тонкий аромат...
– Вот и топай к своей Люське! – взвизгнула на самой высокой ноте тётя Катя.
Передёрнувшись, непроизвольно посмотрела в сторону ажурного деревянного заборчика, отделяющего нашу территорию от соседской. Сначала донеслись хлюпающе-чавкающие звуки шагов и тихие проклятия, а потом появился и слегка пошатывающийся Николай Васильевич.
По всему выходит, дядю Колю выгнали подышать, пока затишье и дождь не такой сильный, а он дверь разнёс. Эх, теперь вон по привычке к нашему общему забору идёт курить, стресс снимать…
Скривилась и направилась к дому. Не хочу сейчас никого видеть и портить себе и без того не радостное настроение фальшивыми улыбками и глупыми разговорами ни о чём.
Распахнула входную дверь и, напоследок ещё раз жадно оглядев волшебный пейзаж, юркнула внутрь. Сразу стало намного теплее. Но в душе с новой силой поднялась неясная тревога, которую никак не удавалось унять со вчерашнего вечера.
Вот даже внезапная прогулка не принесла желаемого облегчения, лишь на время притупила дико раздражающее ожидание беды.
Предчувствие. Дурацкая штука, вот честно! Что толку знать, что грядёт… хм… песец, если в большинстве случаев даже понятия не имеешь, с какой стороны его встречать? То есть просто тупо ощущаешь, что гадость будет, предполагаешь масштабы этой каки… и на этом всё, дорогие друзья! Ни тебе видений, ни инструкций к действиям… Ни-че-го! Ну вот как так можно, а? Где развёрнутые комментарии, сопроводительное письмо?
Но самое поганое, что мои предчувствия сбываются всегда, с самого раннего детства. Со стопроцентной вероятностью! Кош-ш-шмар!
И вот с прошлого вечера, за полчаса до приезда сюда, в нашей машине меня стало понемногу накрывать ощущением неизбежной подлянки. Правда, в этот раз всё происходит как-то иначе… Обычно сразу возникает перманентное ощущение степени грозящих неприятностей, а тут усиливается… ну, словно волна, лавина… В общем, сперва чувство было почти неотличимым от плохого настроения, лёгкого разочарования с примесью раздражения, и превосходно заглушалось любимой музыкой в наушниках. Да и не было ничего странного в таком состоянии – имелась весомая причина для недовольства: пришли долгожданные каникулы, я отправилась отдыхать на природу, собиралась гулять днями на пролёт, устроить пикник… а тут дождь! И ведь уже вторые сутки льёт как из ведра! Вот сейчас первый раз затих…
Мгновение – пространство вокруг меня замерцало призрачным светом. Посмотрела в окно – и в ужасе отшатнулась: всё небо до земли рассекают причудливыми изломами-трещинами ослепительно-яркие разряды молний!
– Ух ты… красота, – восхищённо прошептала в тишине, разглядывая невероятно опасное и завораживающее явление.
Внезапно возникло чёткое понимание, что природа к нему имеет посредственное отношение.
Встряхнула головой.
– Безумие, – прошипела сквозь зубы и нервно хмыкнула: – Но как же вовремя я вернулась с прогулоч…
В следующий миг ощущение грядущей катастрофы усилилось до такой степени, что заломило в висках, а собственное сердце ускоренно и нестерпимо громко застучало в голове и горле. Пришло осознание неизбежности, волной накатило чувство дикого – да просто сумасшедшего! – смертельного ужаса. Я захрипела и упала на колени. Обняла себя непослушными трясущимися руками.
Вот бы уменьшиться, стать незаметной, спрятаться от этого отвратительного предчувствия со вкусом крови… моей крови? Кажется, я прикусила губу…
– Больно, как же больно!
Конец. Это конец… конец! Холод. Жуткий могильный холод!
– Это всё безумие… Бред! Этого не может быть! Не со мной… Это не я! Это сон… Просто сон… Очнись, Ира! Очнись…
Снова и снова холод. Пробирающий до костей. До души… И тени, чёрные тени... Много. Сотни… Тысячи теней! Они везде! Голодные. Хищные. Опасные. С жутким пугающим оскалом.
– Нет… Нет-нет-нет… Не-е-ет!
Страх. Ужас. Безумие. И снова холод! Этот жуткий холод… Смерть… Это смерть? Смерть.
Послышался вой. Пронзительный. Отчаянный. Мой?.. Или нет?..
– Не хочу… не хочу… Пожалуйста, не хочу этого слышать! Не хочу чувствовать! Только не видеть, пожалуйста… только не это! – взмолилась я. – Не хочу-у-у…
И тут за окном громыхнуло с такой силой, что не только в оконных рамах задребезжали стёкла, но, кажется, и весь дом встряхнуло до основания!
На втором этаже во всё горло заорала Наташка.
Наташка… Наташка?!
И я очнулась. Очнулась, сидя посреди кухни, обнимая себя ледяными руками, раскачиваясь из стороны в сторону и вся мокрая от слёз.
Стало страшно. Да по-настоящему жутко!
Что это, чёрт возьми, сейчас было?! Паническая атака? Но такого никогда раньше не случалось со мной… Такого. Никогда. Не. Случалось. Неужели я схожу с ума?!
Поднялась с пола и, пошатываясь, по стеночке прошла в гостиную.
Слабость дикая. Всю трясёт. В ушах шумит. Будто водопад… А нет. Последнее – это на улице дождь идёт. Ага, точнее, стоит стеной. Непроницаемой, тяжёлой и отвратительно серой…
И холодно. Так страшно холодно… Здесь, у весело потрескивающей печки, должно быть тепло. Но мне холодно. Словно тот – привидевшийся – могильный холод остался со мной и теперь живёт во мне, стал частью меня… Бр-р-р!
Опершись о туалетный столик, посмотрела на себя в зеркало…
Выдохнула со свистом сквозь стиснутые зубы.
О-фи-геть.
– Красотка! – подмигнула своему отражению и нервно хохотнула. – Мда, вероятно, охотники за привидениями сочли бы меня достойной своего внимания.
Та-а-ак, что тут ещё интересненького… Ага! Бледная немочь с красными щёлочками вместо глаз! Класс! Сказала бы я тебе, дорогое отражение, чья ты дочь, но – вот беда! – его имя нельзя называть! А ведь меня в школе анимешкой дразнили за глаза, большие такие карие выразительные глаза!
Все проблемы из-за драконов!
Пролог
Стормхэлл, тронный зал
POV Рогнедары, супруги Владыки демонов
Он восседает на троне, величественно откинувшись на высокую костяную спинку, некогда имевшую непосредственное отношение к драконьему племени, и с лёгкой улыбкой взирает на своих многочисленных придворных. Его роскошные смертоносные крылья – воплощение чистой стихии – раскинулись за плечами и, будто королевская мантия, опадают на верхние ступени постамента, значительно возвышающегося над полом, могущим поспорить своей чернотой с самой тьмой. Повелитель так безмятежен, спокоен, расслаблен… Его руки, способные одним лёгким движением лишить жизни, сейчас мирно покоятся на подлокотниках трона. А длинные пальцы, увенчанные острейшими когтями, чрезвычайно медленно и ласково оглаживают бархатистую багряную, точно ещё горячая кровь, толчками выплёскивающаяся из глубочайшей свежей раны, обивку, украшенную древнеэльфийскими тёмными рунами, расшитыми золотом…
А в глазах сильнейшего бессмертного архидемона Стормхэлла отражается бушующая в его душе холодная ярость.
Вот и подданные, наученные горьким опытом за почитай три десятка тысячелетий правления нового Владыки, прекрасно почувствовали степень его недовольства и, практически прижавшись к стенам гигантского тронного зала, прикладывают все усилия, дабы не дрожать. Ведь для любого уважающего себя демона страх – это слабость. А показать страх – значит опозорить себя и весь свой Род.
Ха-ха-ха… Увидел бы сейчас этих архи- и просто высших кто-нибудь из их вассалов – наплевал бы на значительную потерю в магии и разорвал бы все кровные клятвы подчинения! Жалкие трусы. А ведь какие эти «милорды» были надменные и гордые, преисполненные уверенностью в собственной значимости и незаменимости, с каким презрением взирали на нас, «юных и неопытных»… «Сила есть – ума не надо, – усмехаясь, говорили они. – Мальчишка – сильнейший, так выберем его по праву. А уж управлять им не составит труда». О, как же они ошиблись! Идиоты. Стоило герцогу Синбельмайну взойти на демонический престол, как маски были сброшены… М-м-м, никогда не забуду лиц этих древних развалин в момент осознания всей глубины свершившейся «катастрофы»...
Вот потому и стоит чёртова дюжина «счастливчиков»-министров точно рогато-крылато-хвостатые столбы посередь заброшенного погоста.
– Ну-у-у… – ласково-ласково протянул мой коварный супруг, внимательным взглядом обведя всех собравшихся и остановив его на докладчиках. – Какие результаты?
На последнем слове присутствующие демоны дружно вздрогнули. Ведь все прекрасно знают, что порадовать Повелителя нечем. Придворные знают. Министры знают. Я знаю. И Владыка, конечно, тоже в курсе.
Великий ухмыльнулся, довольно оскалив удлинившиеся клыки, и, задумчиво обводя их языком, принялся пристально вглядываться в лица стоящих перед ним – вытянувшихся по струнке и бледных до синевы – высших демонов.
– Азур, – ласковым голосом, прозвучавшим точно раскат грома в абсолютной тишине зала, выделил ответчика Синбельмайн.
Могущественный синеволосый архидемон вздрогнул и сделал шаг вперёд. Кхе-кхе, такой ма-а-аленький и очень неуверенный шажочек.
Остальные «смертники» беззвучно выдохнули и, низко поклонившись, в мгновение ока покинули зал, вызвав своим поспешным уходом слаженный тихий – едва различимый – полный неприкрытой зависти стон подпирающих стены придворных.
– Азур, я жду, – продолжил глумиться Владыка. – А я очень не люблю ждать. Очень.
– Д-да, мой Повелитель! – гаркнул лорд. – Новым керам не удалось проникнуть в Мортэум. Они были уничтожены стражами границ. Эксперименты по созданию других существ, алхимических составов, формул заклятий и проклятий завершились неудачно, что приводит нас к пониманию отсутствия любых других действенных способов проникновения за и сквозь щит в соседний мир. Уничтожить Щит Мортэума также не вышло, – на одном дыхании протараторил ответчик и, мельком взглянув на нехорошо прищурившегося Владыку, тяжело сглотнул и поспешил добавил: – Несмотря на все наши старания и приложенные усилия.
Напряжённая тишина.
– Хм, вот как… – протянул Синбельмайн с той самой, отлично знакомой всем присутствующим, интонацией, от которой волосы встают дыбом, кровь стынет в жилах и начинает сбоить магия. – А вы, значит, старались…
Все подданные дружно закивали, хотя большинство из них и не имело никакого отношения к данным изысканиям.
Повелитель Стормхэлла моментально оскалился.
Демоны вжались в стены сильнее.
– Стара-а-ались-старались… Тридцать тысяч лет так си-и-ильно старались… Трудились днями и ночами напролёт на благо родного мира… – понимающе кивая, сочувственно произнёс сильнейший архидемон и… рявкнул во всё горло: – Безр-р-результатно стар-р-ралис-с-сь! Ничего не добилис-с-сь!
Высшие лорды задрожали.
Владыка порывисто встал с трона.
Демоны сползли по стеночкам вниз, трясясь и скуля, ощущая подавляющую ауру правителя, искрящуюся незамутнённой яростью.
Синбельмайн брезгливо оглядел «сильнейших мира сего» и, прошипев сквозь зубы что-то нелицеприятное, махнул рукой (вызвав очередную волну паники) и тихо бросил:
– Вон.
Мгновение – зал оказался практически совершенно пуст. В нём остались только я, мой Повелитель и коленопреклонённый Азур.
– Дорогая, пожалуйста, подожди меня в кабинете, – обратился ко мне супруг.
– Хорошо, ты только не долго, – кивнула я и поспешила покинуть тронный зал.
Прежде чем двери закрылись, успела услышать тихое и невероятно довольное:
– Ну, это как пойдёт…
Оглянувшись по сторонам и, что не удивительно, не обнаружив ни единой души, припала ухом к закрытой двери, заклинанием многократно усилив слух.
Тишина… тишина…
Да, что ж, такое-то?! Чем они там занимаются?!
– Нет, пожалуйста, только не это! – не своим голосом взмолился Азур.
Ну, наконец-то!
– Я всё что угодно сделаю, клянусь, но только не это! Умоляю!..
И помещение накрыл полог тишины!
Так нечестно!
Обижено фыркнув, отправилась заниматься нудными государственными делами. Они, к сожалению, сами себя не решат.
Конец POV
Глава 1. Знакомство с мормором.
Земля
Приоткрыла дверь летнего домика, высунулась наружу и, буквально повиснув на двери, полной грудью вдохнула пропитанный сыростью и особенно любимым мною ненавязчивым запахом деревенской грозы воздух.
Красота-а-а… Всё кругом зелёное-зелёное! Травка! Деревья! А ещё цветочки! Такие сказочные, нежные, яркие!
Не удержалась, выскочила на улицу и, смеясь, закружилась на вымощенной плиткой садовой дорожке. Редкие ледяные капли, с трудом проникающие сквозь раскидистые изумрудные кроны яблонь, защекотали согретую у печки кожу, вызывая лёгкую дрожь.
Как же я соскучилась по этому по-настоящему родному месту за долгий период холодов и учёбы! Настолько, что уже две недели назад была готова забить на демонову летнюю сессию и примчаться сюда, в эту обитель кислорода и абсолютного спокойствия! И то, что целых два года жизни угробила на философию и надо бы «дожать» науку, меня вот совсем никак не останавливало. Останавливало обещание папы: выпороть и отправить работать на завод…
Хихикнув, поймала в ладошку несколько прохладных капель. Дождинки мгновенно согрелись и ручейком стекли по руке. Сложила ладони лодочкой и принялась охотиться за водяными бриллиантами, ярко сверкающими на солнышке, наконец-то – впервые за день! – выглянувшем из-за сердитых хмурых туч, видимо, решивших временно прекратить устраивать локальное наводнение.
Счастливо оглядела сияющий вокруг мир. Не передать словами, как он прекрасен, чист и свеж! Как же мне хочется раствориться в его неземной красоте без остатка, забыть все печали и невзгоды!
Думаю, если бы в этом мире существовали эльфы и феи, то они бы точно жили в нашем заповедном уголке, вдали от грязных переполненных городов, пропахших бензином и потом улиц, людей, отвергнувших мечты, стремящихся заполучить больше благ, чем у них есть…
– Да ид-дите вы все! – взревел с соседнего участка дядя Коля и закрепил пожелание ещё парочкой витиеватых фраз, от которых у меня покраснели даже уши.
Хрясь!
Я подпрыгнула от неожиданности.
Мда, кажется, в сердцах захлопнутая дверь старого – построенного ещё в годы войны – дома не вынесла такого жестокого обращения и пала смертью храбрых.
– Да ты совсем с катушек слетел, старый хрыч?! – пронзительно заверещала тётя Катя и, зашипев, кинулась на муженька: – С-с-скотина такая! Я всю твою жалкую бородёнку повыщипаю! Ты ж мне за всё ответишь! Гад! Сволочь! Как ты смел? Вот как ты смел, а?! В моём доме!.. Я ж тебя, собаку такую неблагодарную, приютила, накормила, обогрела, детей тебе родила! А ты?! Только бухаешь не просыхая, да на баб своими глазюками похотливыми таращишься! У-у-у, кобелина!
– Да я не… – начал оправдываться семидесятидвухлетний Казанова местного разлива перед своей разъярённой пятидесятилетней супружницей, перемежая нетрезвую и крайне неубедительную речь крепким словцом.
Тяжело вздохнув, перестала вслушиваться в разговор.
А смысл? У соседей эти концерты по нескольку раз в неделю. Темы те же, действующие лица тоже. Друг друга не переубивали за почти три десятка лет совместной жизни – вот и сейчас поорут, отведут душу, а потом миловаться начнут. Бр-р-р! Темпераментные они, что с них взять?
Вышла из тени деревьев на солнышко и, пройдя по мокрой траве, склонилась над клумбой. Дотронулась до самого крупного бутона на кусте тёмно-бордовых роз, ощутила бархатистость его лепестков, кончиками пальцев провела по сверкающим на цветке каплям дождя, вдохнула приятный тонкий аромат...
– Вот и топай к своей Люське! – взвизгнула на самой высокой ноте тётя Катя.
Передёрнувшись, непроизвольно посмотрела в сторону ажурного деревянного заборчика, отделяющего нашу территорию от соседской. Сначала донеслись хлюпающе-чавкающие звуки шагов и тихие проклятия, а потом появился и слегка пошатывающийся Николай Васильевич.
По всему выходит, дядю Колю выгнали подышать, пока затишье и дождь не такой сильный, а он дверь разнёс. Эх, теперь вон по привычке к нашему общему забору идёт курить, стресс снимать…
Скривилась и направилась к дому. Не хочу сейчас никого видеть и портить себе и без того не радостное настроение фальшивыми улыбками и глупыми разговорами ни о чём.
Распахнула входную дверь и, напоследок ещё раз жадно оглядев волшебный пейзаж, юркнула внутрь. Сразу стало намного теплее. Но в душе с новой силой поднялась неясная тревога, которую никак не удавалось унять со вчерашнего вечера.
Вот даже внезапная прогулка не принесла желаемого облегчения, лишь на время притупила дико раздражающее ожидание беды.
Предчувствие. Дурацкая штука, вот честно! Что толку знать, что грядёт… хм… песец, если в большинстве случаев даже понятия не имеешь, с какой стороны его встречать? То есть просто тупо ощущаешь, что гадость будет, предполагаешь масштабы этой каки… и на этом всё, дорогие друзья! Ни тебе видений, ни инструкций к действиям… Ни-че-го! Ну вот как так можно, а? Где развёрнутые комментарии, сопроводительное письмо?
Но самое поганое, что мои предчувствия сбываются всегда, с самого раннего детства. Со стопроцентной вероятностью! Кош-ш-шмар!
И вот с прошлого вечера, за полчаса до приезда сюда, в нашей машине меня стало понемногу накрывать ощущением неизбежной подлянки. Правда, в этот раз всё происходит как-то иначе… Обычно сразу возникает перманентное ощущение степени грозящих неприятностей, а тут усиливается… ну, словно волна, лавина… В общем, сперва чувство было почти неотличимым от плохого настроения, лёгкого разочарования с примесью раздражения, и превосходно заглушалось любимой музыкой в наушниках. Да и не было ничего странного в таком состоянии – имелась весомая причина для недовольства: пришли долгожданные каникулы, я отправилась отдыхать на природу, собиралась гулять днями на пролёт, устроить пикник… а тут дождь! И ведь уже вторые сутки льёт как из ведра! Вот сейчас первый раз затих…
Мгновение – пространство вокруг меня замерцало призрачным светом. Посмотрела в окно – и в ужасе отшатнулась: всё небо до земли рассекают причудливыми изломами-трещинами ослепительно-яркие разряды молний!
– Ух ты… красота, – восхищённо прошептала в тишине, разглядывая невероятно опасное и завораживающее явление.
Внезапно возникло чёткое понимание, что природа к нему имеет посредственное отношение.
Встряхнула головой.
– Безумие, – прошипела сквозь зубы и нервно хмыкнула: – Но как же вовремя я вернулась с прогулоч…
В следующий миг ощущение грядущей катастрофы усилилось до такой степени, что заломило в висках, а собственное сердце ускоренно и нестерпимо громко застучало в голове и горле. Пришло осознание неизбежности, волной накатило чувство дикого – да просто сумасшедшего! – смертельного ужаса. Я захрипела и упала на колени. Обняла себя непослушными трясущимися руками.
Вот бы уменьшиться, стать незаметной, спрятаться от этого отвратительного предчувствия со вкусом крови… моей крови? Кажется, я прикусила губу…
– Больно, как же больно!
Конец. Это конец… конец! Холод. Жуткий могильный холод!
– Это всё безумие… Бред! Этого не может быть! Не со мной… Это не я! Это сон… Просто сон… Очнись, Ира! Очнись…
Снова и снова холод. Пробирающий до костей. До души… И тени, чёрные тени... Много. Сотни… Тысячи теней! Они везде! Голодные. Хищные. Опасные. С жутким пугающим оскалом.
– Нет… Нет-нет-нет… Не-е-ет!
Страх. Ужас. Безумие. И снова холод! Этот жуткий холод… Смерть… Это смерть? Смерть.
Послышался вой. Пронзительный. Отчаянный. Мой?.. Или нет?..
– Не хочу… не хочу… Пожалуйста, не хочу этого слышать! Не хочу чувствовать! Только не видеть, пожалуйста… только не это! – взмолилась я. – Не хочу-у-у…
И тут за окном громыхнуло с такой силой, что не только в оконных рамах задребезжали стёкла, но, кажется, и весь дом встряхнуло до основания!
На втором этаже во всё горло заорала Наташка.
Наташка… Наташка?!
И я очнулась. Очнулась, сидя посреди кухни, обнимая себя ледяными руками, раскачиваясь из стороны в сторону и вся мокрая от слёз.
Стало страшно. Да по-настоящему жутко!
Что это, чёрт возьми, сейчас было?! Паническая атака? Но такого никогда раньше не случалось со мной… Такого. Никогда. Не. Случалось. Неужели я схожу с ума?!
Поднялась с пола и, пошатываясь, по стеночке прошла в гостиную.
Слабость дикая. Всю трясёт. В ушах шумит. Будто водопад… А нет. Последнее – это на улице дождь идёт. Ага, точнее, стоит стеной. Непроницаемой, тяжёлой и отвратительно серой…
И холодно. Так страшно холодно… Здесь, у весело потрескивающей печки, должно быть тепло. Но мне холодно. Словно тот – привидевшийся – могильный холод остался со мной и теперь живёт во мне, стал частью меня… Бр-р-р!
Опершись о туалетный столик, посмотрела на себя в зеркало…
Выдохнула со свистом сквозь стиснутые зубы.
О-фи-геть.
– Красотка! – подмигнула своему отражению и нервно хохотнула. – Мда, вероятно, охотники за привидениями сочли бы меня достойной своего внимания.
Та-а-ак, что тут ещё интересненького… Ага! Бледная немочь с красными щёлочками вместо глаз! Класс! Сказала бы я тебе, дорогое отражение, чья ты дочь, но – вот беда! – его имя нельзя называть! А ведь меня в школе анимешкой дразнили за глаза, большие такие карие выразительные глаза!
