Пролог
Едкий дым медленно заполнял лёгкие. Голова уже немного кружилась, пальцы слегка дрожали и казались ледяными.
Никогда не любила приводить себя в чувство парочкой крепких сигарет, но сейчас был один из таких случаев, когда мне безумно хотелось тишины. От мыслей. От мира. От всего.
Рассвет. Скоро уже рассвет...
Пора решаться.
Хмыкнула, стряхивая пепел.
Ты же и так уже всё решила, Екатерина Викторовна, так чего медлишь? Зачем тебе эта прощальная встреча с Барселоной на ветхом балконе чужой квартирки?
Решить-то – решила... Но чем обернётся моё решение? Мирейа и Моника, мои любимые маленькие девочки, останутся без матери...
Но они будут жить, Катя, они будут жить! Свободно. Счастливо. Им не придётся больше терять любимых из-за этого демонова проклятия! Старшие братья о них позаботятся.
Тадео и Тонио! Мои взрослые, но для меня всё те же милые смешные мальчишки, какими были в детстве! Как я буду по вас скучать...
Эх, послать бы всё к чертям!
Горько рассмеялась и сделала ещё затяжку.
– О, один уже послал...
Теперь из-за этого труса мне придётся пожертвовать своей жизнью.
Какая же я дура! Идиотка! Если бы я только знала, чем всё обернётся, то никогда бы не стала влезать во всё это дерьмо!
Хотя кого я обманываю? Вся моя жизнь – череда случайностей, выносящий мозг коктейль из везения на грани фола и беспросветной тьмы и разочарования. Правда, никогда не думала, что «вишенкой» станет принесение себя в жертву. Не ради мира во всём мире, нет. Всё намного проще и оттого намного сложнее. Ради семьи. Ради любимых. Ради тех, кем дорожишь. Ради них – тех, кто не заслуживает смерти или существования. Не жизни, нет, а именно существования.
Как жаль, что я узнала обо всём так поздно. Как жаль...
– Катарина, – женщина, с лицом, что уже почти сорок лет иначе как маской скорби и не назовёшь, дотронулась до моего плеча.
Мысли разлетелись, как стая чёрных ворон.
– Ты готова, девочка?
Печально усмехнулась.
– А к смерти можно быть готовой?
По глазам старухи поняла, что да.
– Её можно жаждать, милая, поверь.
– Как дождя в пустыне? – хмыкнула я и спохватилась: – Простите, София, я не хотела Вас обидеть. Это нервное.
Женщина тихонько засмеялась и замахала руками.
– Ничего, дитя, я понимаю. Идём?
Дитя... Сорок шесть лет живу на этом свете, но для некоторых всё ещё остаюсь ребёнком...
Кивнула и пошла вслед за ведьмой.
Сегодня. Всё закончится сегодня.
Глава 1. Прошлое, настоящее, будущее
Я ожидала увидеть вместо пола каменные плиты, исписанные кровавыми пентаграммами и непонятными символами, трупы животных, кости, баночки с... зельями, заспиртованными глазами, пауками и прочими созданиями, но ничего этого в помещении не было. В маленькой комнатёнке ютилось кресло, видавший виды диванчик, низкий столик между ними и небольшой шкаф с множеством маленьких ящичков. Вся мебель была сделана из древесины довольно светлого оттенка и выглядела очень уютной. Обивка дивана и кресла просто гипнотизировала своим глубоким изумрудно-зелёным цветом. Окон здесь не наблюдалось. Тусклым светом горела люстра над столиком, едва освещая его поверхность, на которой лежала потрёпанная колода гадальных карт, да стояли несколько мисочек и пустой кубок.
София села в кресло, рукой указав мне на диван.
– Не бойся, Катарина, больно не будет. Обещаю.
Меня это не успокоило. Возможно, если бы меня приковали цепями к алтарю до чёртиков пугающие маги в кроваво-красных балахонах с капюшонами и устрашающими масками на лицах, то было бы легче. Думала бы, как выбраться, а не о своих детях, и о том, что ждёт меня после смерти.
Придёт ли кто за моей душой? Существуют ли Ад и Рай? Попаду я, вообще, хоть куда-нибудь или отправлюсь обратно на Землю отбывать «второй срок»? А может, ничего не произойдёт и я останусь здесь, с детьми? Может, всё это – ошибка: проклятие снимется и мне удастся удержаться в теле? Вдруг мне снова повезёт?.. А если нет? Что если после смерти ничего нет? Вдруг и души нет? А вдруг она покидает тело и расщепляется в пустоте? Или вечно бродит в холодной тьме, вспоминая свою жизнь и подглядывая за живыми?..
Нет-нет-нет! Лучше я буду верить в параллельные миры и в то, что мы не одни во Вселенной! Решено! После смерти стану единорогом! Или зелёным человечком?.. Нет, лучше, наверное, человечком. Единорогом скучно – он только с девственницами разговаривать и может, да ещё травку жевать. Лучше человечком: космические корабли, внеземные технологии, путешествия по далёким галактикам... Да и зелёный – весьма привлекательный цвет... А быть лошадью, пусть и с рогом и суперспособностями, как-то не очень. Вдруг где-то там их едят, как на Земле куриц?.. Бр-р-р, нет! Не хочу жить на ферме и нести яйца!
Так! Стоп! Какие яйца?! Что происходит?!
Заморгала и сфокусировала взгляд на Софии.
Ведьма ласково улыбалась, сцеживая мою кровь из глубокого пореза на ладони в кубок.
Встряхнула головой.
– Не пугайся, Катарина, это всё воздействие специальных благовоний, – кивнула она в сторону одной из мисок. – Решила, что так тебе будет проще.
Действительно...
– Спасибо, – тихо прошептала я и вновь постаралась погрузиться в то странное состояние.
Лучше витать в облаках, чем дрожать от страха и лишний раз отвлекать Софию.
Мысли теперь текли медленно, были откровенно странными. Это даже веселило. Поначалу. Потом стало скучно, накатило безразличие...
Я словно со стороны наблюдала, как ведьма рисует какие-то символы на моих руках нашей кровью, шепчет что-то – слов я не слышала, видела лишь движение её губ, – а потом улыбается с таким облегчением и счастьем в глазах, что мне тоже захотелось улыбнуться... Но я не смогла!
На меня накатила паника.
Что происходит? Я думала – всё кончено! Думала, мне повезло – я выжила! София, что происходит?!
Всё это мне хотелось крикнуть, но язык, рот – что там ещё нужно, чёрт побери? – меня не слушались: я не могла произнести ни звука! Да я даже заплакать не могла!
Лицо Софии вновь стало скорбящим.
Женщина подошла и обняла меня. Крепко-крепко. Как когда-то в детстве меня обнимала собственная мать.
– Девочка, нам всё удалось. Проклятие Нины снято. Но, как я и говорила, плата – твоя жизнь, – нежно держа моё лицо в ладонях и глядя в глаза, печально произнесла она. – Через двенадцать часов ты умрёшь. Исчезнешь как Катарина. Ты должна будешь идти дальше, смирившись. Должна будешь сделать свой выбор.
Как же хочется плакать... А ещё бить посуду и совершить убийство одного ублюдочного говнюка!
– Милая, – привлекла к себе моё внимание ведьма. – Я знаю, что на твоём месте должен был быть совсем другой человек. Но я благодарна, что ты решилась занять его место. Всё это было необходимо закончить. За твою жертву я сделала тебе подарок: кое-что изменила в тебе, в твоей душе... Теперь ты всегда будешь помнить все свои последующие прожитые жизни и не только их. Твоя душа будет помнить всё...
Значит, душа есть. Как и следующие жизни. Это хорошо. Становится не так страшно за своё будущее...
Погодите-ка? Помнить всё?! И это – подарок?! Помнить всех любимых и знать, что уже никогда не сможешь быть с ними?! И это не из одной жизни! Из десятка! Или сотни? Не важно! Это всё равно ужасно! Вечные муки! Нельзя как-то отказаться, София?
Постаралась выразить мысли глазами и жестами, но ведьма лишь улыбнулась в ответ.
– У тебя очень редкая душа для этого мира, Катарина. Очень яркая, – старуха нежно погладила меня по голове. – Я не могу тебе сейчас ничего рассказать, так как ты этого не забудешь, как остальные. Когда-нибудь – рано или поздно – ты поймёшь всё сама. Просто знай: для тебя открыты все пути, нет границ. Важно лишь твоё желание: хочешь ли ты их переступить или нет.
Яркая душа? Границы?! Спасибо, София, всё сразу стало намного понятнее!
Женщина поднялась с дивана и вышла. Вернулась через несколько минут с полной рюмкой и маленькой прямоугольной бумажкой, сильно напоминающей визитку. Побрызгала на меня спиртом и прикрепила исписанный листик на мою рубашку в районе груди. После чего стала помогать мне встать.
– Я вызвала тебе такси, Катарина. Водитель отвезёт тебя в гостиницу, где ты остановилась, и проводит до портье. На бейджике написано твоё полное имя и номер апартаментов.
Я буквально повисла на ведьме. Она не сказала ни слова и помогла мне добраться до автомобиля. Благо жила София лишь на втором этаже, а то, боюсь, у этой маленькой хрупкой старушки не хватило бы сил тащить мой полутруп дальше.
До номера я добралась без проблем (Если, конечно, не считать ими косые осуждающие взгляды окружающих.), но, естественно, с чужой помощью: идти я была совершенно не в состоянии.
Служащий гостиницы был так добр, что даже уложил меня на постель и, перед тем, как уйти, пожелал доброй ночи.
Да уж, не думала, что прошло уже так много времени...
Но спать совсем не хочется. Мысли крутятся в голове словно торнадо...
Как я умру? А это будет больно? Правильно ли я составила завещание? Как будут жить без меня мои дети?.. О каком выборе говорила София? Что меня ждёт дальше?..
Столько вопросов... И ещё больше возможных ответов и вариантов развития событий.
Так я и лежала в полной темноте, глядя в потолок и размышляя обо всём, что приходило в голову. И впервые меня ни капельки не страшила окружающая тьма. О нет, меня грызли собственные демоны, терзало ожидание близкой смерти, и мучила неопределённость будущего...
Выбор... Всегда ненавидела выбирать. Никогда не знаешь, чем всё может обернуться в итоге. Хуже выбора – лишь ответственность за него. Ужасно осознавать, что на каком-то этапе вечного принятия решений ты ошиблась и выбрала не то... Никогда не умела выбирать правильно.
Мысленно усмехнулась.
Возможно, сейчас бы меня здесь и не было, если бы тогда, много лет назад, я просто ответила «нет».
Жизнь давала мне столько шансов отступить, но я продолжала идти своим путём, не замечая тревожных сигналов, веря, что поступаю правильно...
К чёрту всё! С чего я сейчас-то решила, что делаю что-то не то? Может, не всё так плохо? Не зря же София сделала мне такой подарок? Она мудрее всех, кого я когда-либо встречала, и, уверена, знает намного – намного! – больше, чем говорит. Я это чувствую. А кому доверять, как не себе?..
И всё же сомнения, сомнения, сплошные сомнения...
Смириться и идти дальше...
Так ты говорила, да, София?
Смириться со всем. Со всем... Со своим прошлым... С тем, что «отец» бросил маму ещё до моего рождения. Попросту сбежал, испугавшись ответственности, и так никогда и не вернулся. Возможно, это и к лучшему. Не хотелось бы жить вместе с ним, всё время ожидая нового предательства, видеть каждый день, но бояться привязываться, бояться любить...
Смириться с тем, что в школе меня дразнили дылдой, ненавидели за отличную успеваемость, обзывали подлизой и стукачкой, хотя поводов я никогда и не давала... Просто была... другой. Не такой как все. И не стеснялась высказывать своё мнение.
Смириться со смертью матери от рака... Мне тогда только-только исполнилось шестнадцать... а на следующий день мамы не стало... Ещё вчера она улыбалась мне, а сегодня её сердце перестало биться, остановилось навсегда.
Сначала я не верила, не хотела соглашаться с её смертью, происходящее казалось нереальным... Только на самих похоронах я поняла, что всё по-настоящему, взаправду...
Это было ужасно. Невыносимо. Стоять и смотреть, как тело в гробу медленно опускают вниз. Понимать, что ты больше никогда не увидишь маму, её ласковой всепонимающей и всепрощающей улыбки, не ощутишь её заботливых рук, нежно, но крепко обнимающих тебя за плечи, не услышишь тихого голоса, зовущего тебя с кухни, чтобы обсудить что-то важное-неважное... И в то же время осознавать, что, наконец, этот момент настал. Спустя семь долгих лет борьбы, постепенно превратившейся в пытку. Чувствовать облегчение. Радость. И бешеную злость на саму себя за эти чувства. Всё кончено. Маме больше не придётся страдать, плакать украдкой, терпеть невыносимую боль, смотреть в зеркало на своё измождённое тело и, прикрываясь слабой улыбкой, прятать в глазах отчаяние, злость на свою беспомощность, ненависть к себе и болезни и страх, всепоглощающий ужас перед подбирающейся всё ближе и ближе смертью... А тебе больше не придётся наблюдать, как самый любимый человек медленно умирает на твоих глазах. Как отказывается есть. Как не может подняться с постели... Слышать по ночам, в тишине квартиры, как любимая мамочка умоляет Бога о смерти, потому что уже давно перестала верить в исцеление... Как при встрече винит свою мать, за то, что та родила её на свет такой, и плачет, плачет, плачет... Или, что ещё хуже, самой сидеть у постели мамы и уговаривать жить, не оставлять тебя одну в этом мире, лицемерно врать в глаза, что всё ещё будет хорошо, что она поправится... И пытаться скрыть боль в душе от того, как эта сильная, очень сильная женщина в минуты слабости полубезумным шёпотом просит убить её... или дать ей совершить самоубийство... Как шепчет: «Я что-нибудь придумаю... Я обязательно что-нибудь придумаю...» О, как страшно мне было в такие моменты оставлять её наедине со своими мыслями! Как я боялась вернуться домой и обнаружить бездыханное тело... Но вот всё кончено. Она свободна. Навсегда... И я тоже... Свободная, никчёмная, презирающая саму себя и ещё более одинокая, чем прежде, рыдаю у свежей могилы. А позади меня, сидя на скамейке, заливается слезами моя бабушка, похоронившая свою единственную дочь...
Да, с таким смириться намного труднее, чем с низкооплачиваемой работой официантки, с нелюбимой и жутко скучной учёбой на бухгалтера и с нереализованной мечтой стать выдающимся ювелиром.
Но, как известно, всё может измениться в одно мгновение...
Так и произошло когда-то со мной.
Случайная встреча в баре с красавцем-испанцем изменила всю мою жизнь.
Я влюбилась с первого взгляда. Не думала, что такое, вообще, может случиться со мной. Никогда не верила в подобное... Но он казался таким благородным, надёжным и понимающим...
Наш роман продлился две недели. Себастьян дарил мне цветы, водил в театр, в оперу, на мюзиклы, в галереи и дорогие рестораны. Мы могли целыми днями просто гулять в парке, разговаривая ни о чём или ведя жаркие дискуссии. Мы понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда... И в нашу первую и последнюю ночь я отдалась ему не только телом, но и душой. Я подарила ему свою душу... А наутро сбежала, испугавшись собственных чувств. «Разве можно любить так сильно, так отчаянно?..» – подумала тогда я. Мне было на тот момент всего двадцать два года; Себастьян был первым моим парнем и первым посторонним человеком, перед кем я открылась. У меня даже подруг не было! Сначала никто не хотел дружить с «дылдой-стукачкой», а потом, в институте, было уже некогда заводить друзей – мешала работа. Бабушка умерла чуть меньше года назад, и обсудить свои чувства мне было решительно не с кем.
В общем, я сбежала. И от мужчины своей мечты, и от самой себя. Себастьян не знал, где я живу (Позже выяснилось, что мне так лишь казалось.). Мы всегда встречались в разных местах, но дома у меня он никогда не был, а я у него – лишь в последний день, вернее, ночь... Его номер телефона я занесла в чёрный список и решила, что смогу легко забыть. Никто не должен иметь такой власти над другим человеком! Никто...
