Давай сегодня проведём вместе весь день и всю ночь. Пожалуйста, – муж попытался осторожно вырвать у меня свою руку, и я осмелилась использовать запрещённый приём: – Ради нас и нашей любви, Тиш.
Полуэльф замер, ласково улыбнулся, присел рядом со мной, погладил по голове и прошептал:
– Засыпай, Лиз.
Сонные чары не оставили мне и шанса…
И вот теперь я бегу, надеясь успеть вовремя. Когда проснулась – слава магии! – до ритуала оставалось полчаса. Потом выяснилось, что обострившаяся паранойя супруга нашептала ему сменить ритуальный зал. Благо, быстро удалось узнать – на какой именно. Но, к сожалению, он оказался в другом крыле дворца…
Я почти у цели… Ещё один поворот и…
– А-а-а!!! – раздался истошный крик.
Постаралась ускориться и – буквально на последнем издыхании – влетела в помещение, споткнулась о край алтаря и упала, больно ударившись коленями о камень.
Подняла голову и осмотрелась.
Все жертвы ритуала живы и стоят в лучах начертанной звезды. Одиннадцать существ скованны заклинаниями, а двенадцатого мой супруг держит магией за горло и ритуальным ножом вырезает руну на груди.
Меня затошнило. Но я сдержалась и заорала изо всех сил, привлекая внимание.
Получилось не очень.
Но обезумевший супруг отвлёкся и наконец увидел меня.
Осознание. Удивление. Ужас.
– Лиз… – Тиштэрат сделал шаг ко мне.
Я инстинктивно начала отползать, но, вспомнив, зачем я здесь, пересилила страх и медленно поднялась на ноги, не прерывая зрительного контакта с… мужем.
– Лиз, пожалуйста, – зашептал он, умоляюще глядя на меня и протягивая руку.
Я сглотнула и, покачав головой, сделала шаг назад.
Тиш приблизился и схватил меня за руку. Я отвернулась и осторожно пальцами другой руки достала из кармана заточенную ложку. Судорожно сжала и, развернувшись, вонзила в грудь полуэльфа.
Попала.
Тиш захрипел, глядя на меня удивлённо.
Я зарыдала.
– Прости меня, прости… – шептала я, смаргивая слёзы и пытаясь разглядеть дорогое сердцу лицо. – Прости, любимый, прости…
Тиш нежно улыбнулся, поднёс к моему лицу свою ладонь и стёр слёзы с моей щеки.
– Люблю… Лиз… – выдохнул он.
Его веки сомкнулись, и муж стал заваливаться набок.
– Тиш! – вскричала я и вместе с ним опустилась на алтарь. – Мой глупый, глупый эльф… – устроив его голову на своих коленях, сквозь слёзы зашептала я, перебирая короткие тёмные пряди. – Зачем?..
Сняла все украшения, кровная магия на которых после смерти супруга перестала действовать. Взяла в руку его ритуальный нож и, в последний раз огладив любимое лицо, прошептала:
– Встретимся в другой жизни.
Проснулась от собственного крика.
– Опять этот кошмар, – нервно потёрла грудную клетку и отпила воды из магией призванного с прикроватной тумбочки стакана.
Скривилась.
– Ненавижу. Дурацкий сон, – передёрнула плечами, вытерла ладонью мокрые от слёз щёки и направилась в душ.
Пора приводить себя в порядок. Всё равно уснуть не получится.
– И с чего бы мне снова привиделась эта муть? – пробурчала себе под нос и, активировав водяной кристалл, погрузилась в раздумья.
Первый раз сия явно инопланетная психоделическая трагедия приснилась мне, когда пробудилась моя магическая сила, то есть в ночь моего тринадцатилетия. Помню, долго не могла отойти от увиденных… «событий». Бр-р-р!
Во второй раз кошмар пришёл ко мне перед поступлением в магическую академию на алхимика.
После подобные сны мучили меня перед самыми важными экзаменами, чем здорово усложняли жизнь.
Сначала я думала, что это нервное. Но сны всегда были абсолютно идентичны. А потом начали навещать меня и перед переломными – и зачастую печальными – моментами жизни. Гибель родителей и бабушки от нифелии. Этой проклятой заразы! Отказ от подписания прибыльного контракта на изготовление косметических зелий и артефактов. Решение стать профессором алхимии в академии на границе с Пустошью. Вступительный экзамен – на котором меня внезапно вынудил присутствовать ректор – и обернувшийся судьбоносной встречей с будущим супругом.
Ха! Этот мальчишка пристал как банный лист. И отвязаться было попросту невозможно! Хе-хе, измором взял. А ведь даже не маг! А силы воли и упрямства в нём на сто – нет, на тысячу! – магистров хватит! И никакой магии не надо, а то страшно представить, во что бы это вылилось…. Тэйшар… Мой любимый супруг. Лучший охотник королевства. Единственный мужчина, которого я вижу рядом с собой сейчас и в будущем… Сильный, смелый, решительный… а какой у него пресс… м-м-м…
– Кхм, так, хватит, – встряхнула головой и пятернёй зачесала назад короткостриженые каштановые волосы.
Деактивировала кристалл, вышла из душа и принялась вытираться полотенцем.
– Артефакт нужно будет подзарядить, – задумчиво протянула я, пытаясь придумать, когда можно это сделать. – Кажется, придётся сдвинуть сроки варки экспериментального зелья…
Хм, в любом случае, в этой глухомани – где от силы дюжина одноэтажных деревянных домов, окружённых полями и лесами, – душ важнее зелья от прыщей. Кто здесь будет оценивать лицо замужней женщины? Да и вообще, кто к единственной «ведьме» с комментариями сунется?
– Ха, смешные! Если мужик, то маг, добрый господин! А если баба, то сразу ведьма! И без толку объяснять, что магиана, ну, или магичка, на худой конец…
Надела простую белую рубаху и чёрные штаны. Сунула ноги в мягкие кожаные полусапожки и пошла в детскую – проведать дочку.
Зашла. Мариша спит крепким сном, закутавшись в одеяло, точно в кокон.
Улыбнулась. Подошла и погладила малышку по щеке.
Как же быстро летит время! Казалось, только недавно она появилась на свет, с крошечными пальчиками и огромными голубыми глазками… а уже пять лет нашей доченьке…
Поцеловала Мари в лобик и тихонько вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.
– Кофе, – зевнув, решилась я на подвиг и отправилась на кухню.
Что поделать? Супруг ещё позавчера ушёл на охоту, взяв с собой троих крепких мужиков и двух магов – единственных, кто помимо меня владеет силой в этом селении.
Два сильных мага на такое захолустье – это настоящая роскошь! Не будь рядом Пустоши, никто бы и пальцем не пошевелил – послать в подобное место даже древнего выжившего из ума старикашку, умеющего разве что сигаретки щелчком прикуривать! Но боятся власти, что распространится нифелия и на их королевства, доберётся и до их высокородных задн… персон!
А всё жадность да зависть человеческая и эльфийская виноваты! Не позарились бы людишки да светлейшие на драгоценные металлы и камни в землях мирных и добродушных нифелимов, не устроили бы геноцид крылатого народа – так и не превратилась бы жизнь всей планеты в жалкое существование в бесконечном страхе. Не уничтожь «доблестные воины» всех «нечистых тварей» – не получили бы «все живущие» посмертного проклятия от королевы нифелимов, чувствовавшей ментально смерть каждого своего подданного, видевшей гибель своих собственных детей и внуков и сошедшей с ума от горя.
Вот честно, лучше бы она просто прокляла всех на мучительную смерть! Но то ли ей магии – своей и древнейшего источника на планете! – не хватило, то ли решила дать… «шанс на спасение»… в итоге зараза из Эделии – ныне Пустоши, ибо сильные мира сего решили сокрыть свои «подвиги», сровняв всё королевство с землёй, не позабыв поживиться напоследок уже бесхозными богатствами, – стала распространяться повсеместно.
Лекари выяснили, что нифелия передаётся воздушно-капельным путём от заражённого к здоровым людям и эльфам. И поняли, что проклятие одно на всех, только действует по-разному.
Инфицированные светлые эльфы превращаются в наделённых магией растений деревянных големов, которые становятся стражами лесов и уничтожают всех, кто пытается проникнуть в их владения. Причём превращение происходит медленно и мучительно, в течение трёх-шести месяцев. А душа остаётся в теле, становится беспомощным зрителем, в то время как «плоть» подчинена только одной цели – защите своей территории.
Заболевшие люди, не обладающие магией, превращаются в серебристых металлических воинов за трое-шесть мучительных суток, полных боли. Сначала тело медленно обращается в… броню, а после душа расщепляется и сливается с металлом. Между всеми «воинами» образуется ментальная связь. И «сверкающая армия смерти» – как прозвали фактически бездушное войско марионеток магии нифелимов в народе – захватывает новые территории, заражая всё больше и больше других людей.
С магически одарёнными людьми сложнее – тут всё зависит от уровня магии. Архимаги могут и не заметить, что были заражены. Магистры и сильные маги могут переболеть как обычной простудой. А вот слабым магам приходится несладко: почти на месяц тело покрывается гнойниками и язвами, температура поднимается настолько, что человек будто бы высыхает изнутри, а на спине появляются две незаживающие раны – там, где у нифелимов росли крылья. Редко кто выживает после такой тяжёлой и затяжной болезни. А если и выживает, то навсегда остаётся с кровоточащими шрамами от несуществующих крыльев и лишается магии.
И лекарства от этой болезни-проклятия не придумали. А ведь более десяти лет прошло с момента гибели королевы Лильен…
– Что ж, хотели люди и эльфы вечной жизни и богатства – они их и получили. Только вот почему страдать должны все, а не только те, кто так стремился к могуществу и величию? – тяжело вздохнув и отогнав воспоминания о родителях и бабушке, отпила кофе… и поморщилась: – Отвратительно. Мда, разбаловал меня Тэйшар... Уже и не вспомню, когда последний раз стояла у плиты и готовила что-либо, помимо своих зелий… Пять лет назад? Восемь?.. Хех, да-а-а, не муж у меня, а золото!
Вылила кофе в раковину, решив, что не хочу сегодня страдать от отравления, и задумалась: не спуститься ли в подвальчик, в лабораторию? Время ещё есть…
Снаружи послышалось испуганное ржание. Раздался жалобный скулёж собак. Кто-то закричал.
Я бросилась ко входной двери. Выбежала на улицу.
Посмотрела в сторону деревни – наш дом на отшибе, в отдалении от основных строений стоит – и поразилась: местные жители, крича и причитая, тащат вещи из хат, ругаются друг на друга, в спешке одевают детей и… уходят, убегают, уезжают на повозках!
– Ничего не понимаю, – нахмурилась я. – Что происходит?
И тут увидела Синьюса – одного из магов, ушедших с моим мужем, – верхом на Громе и ещё троих всадников в чёрных мантиях. Магов. Сильных магов. Магистров, если не архимагов.
Они все смотрели вдаль, на лес, проверяя эффективность усилителей и многочисленных артефактов-накопителей.
Я посмотрела в ту же сторону.
Серебристый блеск.
Армия смерти.
Нифелия.
Проклятая болезнь добралась и до Полесья.
Нужно бежать!
Я кинулась в дом, на ходу призывая вещи, гримуары, зелья, артефакты… всё самое необходимое.
– Мариша! Милая, вставай! Пора просыпаться! – влетела в спальню дочери, сорвала с неё одеяло и нацепила на сонную Мари все имеющиеся артефакты-накопители. Наша малышка – будущий маг, но слабенький. А до совершеннолетия дара магической силы в ней совсем мало.
– Мама, что случилось? – зевая, спросила доченька.
– Дорогая, нам нужно уходить. Нифелия.
В любимых глазах появился страх.
– А где папа? – одними губами прошептала Мари мне на ухо, когда я, перекинув сумку-артефакт с вещами через плечо, подхватила её на руки.
Сердце в груди сжалось от боли.
Не смей думать о Тэе! Не смей, Лайза!
– Папа нас догонит, – смаргивая слёзы, заверила я и кинулась к запасному выходу.
Нужно бежать!
Как же я сейчас жалею, что у нас нет второй лошади! На Дождике ускакал Тэй…
Не думать! Не реветь! Ты сильная, Лайза! Ты справишься! И кто сказал, что Тэйшар заразился? То, что Синьюс с магами один, вовсе не означает, что другие охотники и его товарищи погибли!
Твоя задача – спасти дочь! Так что беги. Беги, что есть силы!
И я бегу. Час… два… шесть… через луга, леса, болота… запас магии моих артефактов-накопителей на исходе… А топот армии смерти маршем звучит в моих ушах. Кажется, что они везде, повсюду… Но это не так.
Я будто бы чую запах смерти. Такой приторно-сладкий, с лёгкой горчинкой. Он словно проникает в каждую клеточку…
Мари на моей спине всхлипнула и закашлялась.
Я остановилась. Точно громом поражённая замерла на месте.
Осторожно присела и, посадив Маришу на землю, повернулась к ней, моля магию, чтобы мне просто почудилось, показалось, что что-то не так… но… нет. НЕТ! НЕТ!!! НЕ-Е-ЕТ!!! Только не это! Только не моя дочь! Не моя Маришка!
Слёзы потекли по щекам. Я лбом прижалась к чуть более тёплому лбу Мари. Если бы не больные помутневшие глаза и не странный хрипящий кашель, то можно было бы сказать, что малышка просто устала… но нет.
– Мамочка… – испуганно зашептала доченька, – я… умру?
Захотелось заорать. Уничтожить весь этот демонов жестокий мир! Воскресить и заново умертвить чёртову королеву нифелимов с особой жестокостью!
– Нет, милая, – стирая слёзы, с показной уверенностью ответила я. – Мамочка спасёт тебя. Придумает такое лекарство, которое победит болезнь.
– Правда? Ты сможешь снять проклятие, наложенное крылатой королевой? – в любимых глазах появилась надежда.
– Обещаю тебе, милая, я уничтожу это проклятие, – сжимая кулаки до крови, заверила я. – А теперь спи.
Я наслала на Маришу сонные чары.
И зарыдала.
У меня не осталось сил. Никаких сил. Всё напрасно. Моя жизнь никчёмна и бессмысленна. Я не смогла защитить мужа. Не смогла спасти дочь.
– Жалкая… какая же я жалкая...
– Лайза! – послышался знакомый голос.
Я подняла голову, вытерла слёзы и увидела четверых жителей Полесья недалеко от себя.
– Кхе, ты жива? – закашлявшись, полувопросительно заметил сухопарый дядька Фресь.
– Как видишь, – хмыкнула я.
– А где все твои? – вмешалась тучная тётка Бэльс, отирая пот со лба и пылающих от жара щёк… и тут её взгляд наткнулся на Маришку. Женщина противно завизжала: – Заражённые! Они заражённые!
Как и вы. Просто вы ещё не осознаёте, что уже обречены. Проклятие оказалось куда более сильным, чем думают все эти маги-теоретики и горе-практики.
– Не мели чепухи, – фыркнул Дорг. – Девочка просто спит…
– Нет. Госпожа Кряйв совершенно права. Мы заражены, – перебив громилу, спокойно заметила я.
Все сразу же сделали несколько шагов назад и настороженно уставились на меня.
– Ты – сильная ведьма. Ты не можешь болеть этой заразой, – возразил Дорг. – Пошли с нами. Ворожба пригодится в пути. А дочке твоей уже не помочь.
– Добить гуманнее было бы, – громким шёпотом возвестила Бэльс.
Вокруг меня заискрила магия и я внимательно посмотрела на самодовольную бабу, посмевшую сказать такое о моём ребёнке.
Икнув, языкастая стерва попыталась спрятаться за дядькой Фресем.
– В таком случае… гуманнее… было бы убить всех нас. Ибо заражены все. А ещё все здесь присутствующие несут угрозу для остального мира, – поднявшись с травы, холодно произнесла я.
– Ты врёшь! – вновь завизжала вздорная тётка. – Не хочешь идти с нами – никто не заставляет! Подыхай здесь! Вместе со своим отродьем! – и, выразительно сплюнув себе под ноги, Бэльс припустила подальше от меня.
Переглянувшись, Дорг, дядька Фресь и пятнадцатилетний Клейв пошли за ней, кивнув мне на прощание.
Я же принялась за диагностику состояния дочери. После чего стала смешивать зелья, чтобы получить лекарство, что хотя бы на время замедлит проклятие…
Полуэльф замер, ласково улыбнулся, присел рядом со мной, погладил по голове и прошептал:
– Засыпай, Лиз.
Сонные чары не оставили мне и шанса…
***
И вот теперь я бегу, надеясь успеть вовремя. Когда проснулась – слава магии! – до ритуала оставалось полчаса. Потом выяснилось, что обострившаяся паранойя супруга нашептала ему сменить ритуальный зал. Благо, быстро удалось узнать – на какой именно. Но, к сожалению, он оказался в другом крыле дворца…
Я почти у цели… Ещё один поворот и…
– А-а-а!!! – раздался истошный крик.
Постаралась ускориться и – буквально на последнем издыхании – влетела в помещение, споткнулась о край алтаря и упала, больно ударившись коленями о камень.
Подняла голову и осмотрелась.
Все жертвы ритуала живы и стоят в лучах начертанной звезды. Одиннадцать существ скованны заклинаниями, а двенадцатого мой супруг держит магией за горло и ритуальным ножом вырезает руну на груди.
Меня затошнило. Но я сдержалась и заорала изо всех сил, привлекая внимание.
Получилось не очень.
Но обезумевший супруг отвлёкся и наконец увидел меня.
Осознание. Удивление. Ужас.
– Лиз… – Тиштэрат сделал шаг ко мне.
Я инстинктивно начала отползать, но, вспомнив, зачем я здесь, пересилила страх и медленно поднялась на ноги, не прерывая зрительного контакта с… мужем.
– Лиз, пожалуйста, – зашептал он, умоляюще глядя на меня и протягивая руку.
Я сглотнула и, покачав головой, сделала шаг назад.
Тиш приблизился и схватил меня за руку. Я отвернулась и осторожно пальцами другой руки достала из кармана заточенную ложку. Судорожно сжала и, развернувшись, вонзила в грудь полуэльфа.
Попала.
Тиш захрипел, глядя на меня удивлённо.
Я зарыдала.
– Прости меня, прости… – шептала я, смаргивая слёзы и пытаясь разглядеть дорогое сердцу лицо. – Прости, любимый, прости…
Тиш нежно улыбнулся, поднёс к моему лицу свою ладонь и стёр слёзы с моей щеки.
– Люблю… Лиз… – выдохнул он.
Его веки сомкнулись, и муж стал заваливаться набок.
– Тиш! – вскричала я и вместе с ним опустилась на алтарь. – Мой глупый, глупый эльф… – устроив его голову на своих коленях, сквозь слёзы зашептала я, перебирая короткие тёмные пряди. – Зачем?..
Сняла все украшения, кровная магия на которых после смерти супруга перестала действовать. Взяла в руку его ритуальный нож и, в последний раз огладив любимое лицо, прошептала:
– Встретимся в другой жизни.
Глава 1. Перерождение.
Проснулась от собственного крика.
– Опять этот кошмар, – нервно потёрла грудную клетку и отпила воды из магией призванного с прикроватной тумбочки стакана.
Скривилась.
– Ненавижу. Дурацкий сон, – передёрнула плечами, вытерла ладонью мокрые от слёз щёки и направилась в душ.
Пора приводить себя в порядок. Всё равно уснуть не получится.
– И с чего бы мне снова привиделась эта муть? – пробурчала себе под нос и, активировав водяной кристалл, погрузилась в раздумья.
Первый раз сия явно инопланетная психоделическая трагедия приснилась мне, когда пробудилась моя магическая сила, то есть в ночь моего тринадцатилетия. Помню, долго не могла отойти от увиденных… «событий». Бр-р-р!
Во второй раз кошмар пришёл ко мне перед поступлением в магическую академию на алхимика.
После подобные сны мучили меня перед самыми важными экзаменами, чем здорово усложняли жизнь.
Сначала я думала, что это нервное. Но сны всегда были абсолютно идентичны. А потом начали навещать меня и перед переломными – и зачастую печальными – моментами жизни. Гибель родителей и бабушки от нифелии. Этой проклятой заразы! Отказ от подписания прибыльного контракта на изготовление косметических зелий и артефактов. Решение стать профессором алхимии в академии на границе с Пустошью. Вступительный экзамен – на котором меня внезапно вынудил присутствовать ректор – и обернувшийся судьбоносной встречей с будущим супругом.
Ха! Этот мальчишка пристал как банный лист. И отвязаться было попросту невозможно! Хе-хе, измором взял. А ведь даже не маг! А силы воли и упрямства в нём на сто – нет, на тысячу! – магистров хватит! И никакой магии не надо, а то страшно представить, во что бы это вылилось…. Тэйшар… Мой любимый супруг. Лучший охотник королевства. Единственный мужчина, которого я вижу рядом с собой сейчас и в будущем… Сильный, смелый, решительный… а какой у него пресс… м-м-м…
– Кхм, так, хватит, – встряхнула головой и пятернёй зачесала назад короткостриженые каштановые волосы.
Деактивировала кристалл, вышла из душа и принялась вытираться полотенцем.
– Артефакт нужно будет подзарядить, – задумчиво протянула я, пытаясь придумать, когда можно это сделать. – Кажется, придётся сдвинуть сроки варки экспериментального зелья…
Хм, в любом случае, в этой глухомани – где от силы дюжина одноэтажных деревянных домов, окружённых полями и лесами, – душ важнее зелья от прыщей. Кто здесь будет оценивать лицо замужней женщины? Да и вообще, кто к единственной «ведьме» с комментариями сунется?
– Ха, смешные! Если мужик, то маг, добрый господин! А если баба, то сразу ведьма! И без толку объяснять, что магиана, ну, или магичка, на худой конец…
Надела простую белую рубаху и чёрные штаны. Сунула ноги в мягкие кожаные полусапожки и пошла в детскую – проведать дочку.
Зашла. Мариша спит крепким сном, закутавшись в одеяло, точно в кокон.
Улыбнулась. Подошла и погладила малышку по щеке.
Как же быстро летит время! Казалось, только недавно она появилась на свет, с крошечными пальчиками и огромными голубыми глазками… а уже пять лет нашей доченьке…
Поцеловала Мари в лобик и тихонько вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.
– Кофе, – зевнув, решилась я на подвиг и отправилась на кухню.
Что поделать? Супруг ещё позавчера ушёл на охоту, взяв с собой троих крепких мужиков и двух магов – единственных, кто помимо меня владеет силой в этом селении.
Два сильных мага на такое захолустье – это настоящая роскошь! Не будь рядом Пустоши, никто бы и пальцем не пошевелил – послать в подобное место даже древнего выжившего из ума старикашку, умеющего разве что сигаретки щелчком прикуривать! Но боятся власти, что распространится нифелия и на их королевства, доберётся и до их высокородных задн… персон!
А всё жадность да зависть человеческая и эльфийская виноваты! Не позарились бы людишки да светлейшие на драгоценные металлы и камни в землях мирных и добродушных нифелимов, не устроили бы геноцид крылатого народа – так и не превратилась бы жизнь всей планеты в жалкое существование в бесконечном страхе. Не уничтожь «доблестные воины» всех «нечистых тварей» – не получили бы «все живущие» посмертного проклятия от королевы нифелимов, чувствовавшей ментально смерть каждого своего подданного, видевшей гибель своих собственных детей и внуков и сошедшей с ума от горя.
Вот честно, лучше бы она просто прокляла всех на мучительную смерть! Но то ли ей магии – своей и древнейшего источника на планете! – не хватило, то ли решила дать… «шанс на спасение»… в итоге зараза из Эделии – ныне Пустоши, ибо сильные мира сего решили сокрыть свои «подвиги», сровняв всё королевство с землёй, не позабыв поживиться напоследок уже бесхозными богатствами, – стала распространяться повсеместно.
Лекари выяснили, что нифелия передаётся воздушно-капельным путём от заражённого к здоровым людям и эльфам. И поняли, что проклятие одно на всех, только действует по-разному.
Инфицированные светлые эльфы превращаются в наделённых магией растений деревянных големов, которые становятся стражами лесов и уничтожают всех, кто пытается проникнуть в их владения. Причём превращение происходит медленно и мучительно, в течение трёх-шести месяцев. А душа остаётся в теле, становится беспомощным зрителем, в то время как «плоть» подчинена только одной цели – защите своей территории.
Заболевшие люди, не обладающие магией, превращаются в серебристых металлических воинов за трое-шесть мучительных суток, полных боли. Сначала тело медленно обращается в… броню, а после душа расщепляется и сливается с металлом. Между всеми «воинами» образуется ментальная связь. И «сверкающая армия смерти» – как прозвали фактически бездушное войско марионеток магии нифелимов в народе – захватывает новые территории, заражая всё больше и больше других людей.
С магически одарёнными людьми сложнее – тут всё зависит от уровня магии. Архимаги могут и не заметить, что были заражены. Магистры и сильные маги могут переболеть как обычной простудой. А вот слабым магам приходится несладко: почти на месяц тело покрывается гнойниками и язвами, температура поднимается настолько, что человек будто бы высыхает изнутри, а на спине появляются две незаживающие раны – там, где у нифелимов росли крылья. Редко кто выживает после такой тяжёлой и затяжной болезни. А если и выживает, то навсегда остаётся с кровоточащими шрамами от несуществующих крыльев и лишается магии.
И лекарства от этой болезни-проклятия не придумали. А ведь более десяти лет прошло с момента гибели королевы Лильен…
– Что ж, хотели люди и эльфы вечной жизни и богатства – они их и получили. Только вот почему страдать должны все, а не только те, кто так стремился к могуществу и величию? – тяжело вздохнув и отогнав воспоминания о родителях и бабушке, отпила кофе… и поморщилась: – Отвратительно. Мда, разбаловал меня Тэйшар... Уже и не вспомню, когда последний раз стояла у плиты и готовила что-либо, помимо своих зелий… Пять лет назад? Восемь?.. Хех, да-а-а, не муж у меня, а золото!
Вылила кофе в раковину, решив, что не хочу сегодня страдать от отравления, и задумалась: не спуститься ли в подвальчик, в лабораторию? Время ещё есть…
Снаружи послышалось испуганное ржание. Раздался жалобный скулёж собак. Кто-то закричал.
Я бросилась ко входной двери. Выбежала на улицу.
Посмотрела в сторону деревни – наш дом на отшибе, в отдалении от основных строений стоит – и поразилась: местные жители, крича и причитая, тащат вещи из хат, ругаются друг на друга, в спешке одевают детей и… уходят, убегают, уезжают на повозках!
– Ничего не понимаю, – нахмурилась я. – Что происходит?
И тут увидела Синьюса – одного из магов, ушедших с моим мужем, – верхом на Громе и ещё троих всадников в чёрных мантиях. Магов. Сильных магов. Магистров, если не архимагов.
Они все смотрели вдаль, на лес, проверяя эффективность усилителей и многочисленных артефактов-накопителей.
Я посмотрела в ту же сторону.
Серебристый блеск.
Армия смерти.
Нифелия.
Проклятая болезнь добралась и до Полесья.
Нужно бежать!
Я кинулась в дом, на ходу призывая вещи, гримуары, зелья, артефакты… всё самое необходимое.
– Мариша! Милая, вставай! Пора просыпаться! – влетела в спальню дочери, сорвала с неё одеяло и нацепила на сонную Мари все имеющиеся артефакты-накопители. Наша малышка – будущий маг, но слабенький. А до совершеннолетия дара магической силы в ней совсем мало.
– Мама, что случилось? – зевая, спросила доченька.
– Дорогая, нам нужно уходить. Нифелия.
В любимых глазах появился страх.
– А где папа? – одними губами прошептала Мари мне на ухо, когда я, перекинув сумку-артефакт с вещами через плечо, подхватила её на руки.
Сердце в груди сжалось от боли.
Не смей думать о Тэе! Не смей, Лайза!
– Папа нас догонит, – смаргивая слёзы, заверила я и кинулась к запасному выходу.
Нужно бежать!
Как же я сейчас жалею, что у нас нет второй лошади! На Дождике ускакал Тэй…
Не думать! Не реветь! Ты сильная, Лайза! Ты справишься! И кто сказал, что Тэйшар заразился? То, что Синьюс с магами один, вовсе не означает, что другие охотники и его товарищи погибли!
Твоя задача – спасти дочь! Так что беги. Беги, что есть силы!
И я бегу. Час… два… шесть… через луга, леса, болота… запас магии моих артефактов-накопителей на исходе… А топот армии смерти маршем звучит в моих ушах. Кажется, что они везде, повсюду… Но это не так.
Я будто бы чую запах смерти. Такой приторно-сладкий, с лёгкой горчинкой. Он словно проникает в каждую клеточку…
Мари на моей спине всхлипнула и закашлялась.
Я остановилась. Точно громом поражённая замерла на месте.
Осторожно присела и, посадив Маришу на землю, повернулась к ней, моля магию, чтобы мне просто почудилось, показалось, что что-то не так… но… нет. НЕТ! НЕТ!!! НЕ-Е-ЕТ!!! Только не это! Только не моя дочь! Не моя Маришка!
Слёзы потекли по щекам. Я лбом прижалась к чуть более тёплому лбу Мари. Если бы не больные помутневшие глаза и не странный хрипящий кашель, то можно было бы сказать, что малышка просто устала… но нет.
– Мамочка… – испуганно зашептала доченька, – я… умру?
Захотелось заорать. Уничтожить весь этот демонов жестокий мир! Воскресить и заново умертвить чёртову королеву нифелимов с особой жестокостью!
– Нет, милая, – стирая слёзы, с показной уверенностью ответила я. – Мамочка спасёт тебя. Придумает такое лекарство, которое победит болезнь.
– Правда? Ты сможешь снять проклятие, наложенное крылатой королевой? – в любимых глазах появилась надежда.
– Обещаю тебе, милая, я уничтожу это проклятие, – сжимая кулаки до крови, заверила я. – А теперь спи.
Я наслала на Маришу сонные чары.
И зарыдала.
У меня не осталось сил. Никаких сил. Всё напрасно. Моя жизнь никчёмна и бессмысленна. Я не смогла защитить мужа. Не смогла спасти дочь.
– Жалкая… какая же я жалкая...
– Лайза! – послышался знакомый голос.
Я подняла голову, вытерла слёзы и увидела четверых жителей Полесья недалеко от себя.
– Кхе, ты жива? – закашлявшись, полувопросительно заметил сухопарый дядька Фресь.
– Как видишь, – хмыкнула я.
– А где все твои? – вмешалась тучная тётка Бэльс, отирая пот со лба и пылающих от жара щёк… и тут её взгляд наткнулся на Маришку. Женщина противно завизжала: – Заражённые! Они заражённые!
Как и вы. Просто вы ещё не осознаёте, что уже обречены. Проклятие оказалось куда более сильным, чем думают все эти маги-теоретики и горе-практики.
– Не мели чепухи, – фыркнул Дорг. – Девочка просто спит…
– Нет. Госпожа Кряйв совершенно права. Мы заражены, – перебив громилу, спокойно заметила я.
Все сразу же сделали несколько шагов назад и настороженно уставились на меня.
– Ты – сильная ведьма. Ты не можешь болеть этой заразой, – возразил Дорг. – Пошли с нами. Ворожба пригодится в пути. А дочке твоей уже не помочь.
– Добить гуманнее было бы, – громким шёпотом возвестила Бэльс.
Вокруг меня заискрила магия и я внимательно посмотрела на самодовольную бабу, посмевшую сказать такое о моём ребёнке.
Икнув, языкастая стерва попыталась спрятаться за дядькой Фресем.
– В таком случае… гуманнее… было бы убить всех нас. Ибо заражены все. А ещё все здесь присутствующие несут угрозу для остального мира, – поднявшись с травы, холодно произнесла я.
– Ты врёшь! – вновь завизжала вздорная тётка. – Не хочешь идти с нами – никто не заставляет! Подыхай здесь! Вместе со своим отродьем! – и, выразительно сплюнув себе под ноги, Бэльс припустила подальше от меня.
Переглянувшись, Дорг, дядька Фресь и пятнадцатилетний Клейв пошли за ней, кивнув мне на прощание.
Я же принялась за диагностику состояния дочери. После чего стала смешивать зелья, чтобы получить лекарство, что хотя бы на время замедлит проклятие…
