У нас с некоторых пор произошли изменения в этой области, совсем недавно такая возможность определилась в окончательной форме, нужно было вас предупредить об этом, простите. Но это мелочи, если вы желаете, можете использовать свой недельный запас, если нет, то никаких проблем с этим не возникнет.
Игорь слушал, размешивая сахар в кофе, одновременно замечая как речь Черепкова начинает убыстряться, некоторые слова проглатываются и большинство их уже не слышишь а больше догадываешься что сказано, по первоначальным слогам, произнесенным Черепковым.
- Кстати говоря ... О том что вы взяли с собой. Если у вас есть какие то лекарственные средства, то можно про них забыть, как и про всякие поддерживающие организм и голову комплексы из витаминов. Они вам больше не понадобятся. Если вы желаете, за это время, пока вы находитесь у нас, мы можем вам помочь с вашими проблемами со здоровьем - я знаю что у вас некоторые проблемы с сердцем, желудком и суставами, зрением и позвоночником, вернее это скорее последствия вашей работы, профессиональные заболевания, одни из многих, с чем приходится жить юристу. Касаемо ношения очков и возвращения 100% зрения - тоже возможно, но если вы хотите оставить очки и продолжать их носить, если вам так комфортно и уже не можете себе представить себя без этого, то этого можно не касаться. Вы поймите, тут дело даже не вашем желании или нежелании иметь полностью здоровое тело а скорее необходимость для нас, нам сейчас нужны абсолютно здоровые люди, чтобы не тратить время на дальнейшее их лечение и не отвлекаться на эти проблемы. Но не принципиально, во всяком случае пока возможно оставить некоторые моменты так, чтобы вам было удобно. У нас достаточно как данных о любых заболеваниях, которыми болеют люди, так и тех, с кого эта информация считывается. К примеру, если вам комфортнее и привычнее в очках, которые вы носите годами и это входит уже очень давно в ваш образ и вы не представляете себя без них, мы можем оставить все как есть, ну и так далее, это все обговаривается во время нахождения у нас. Естественно, кроме каких то критических моментов, требующих лечения - сердце, почки, легкие, важнейшие органы, без нормального функционирования которых организм погибнет. Помимо всего, производится осмотр всех органов на будущее, то есть чтобы предотвратить заболевание.
- И еще, убедительно вас прошу, не пытайтесь отсюда бежать, даже не делайте попыток - Черепков снизил громкость своей речи почти до шепота, и почему то начал оглядываться на дверь, откуда Люда выходила с кофе - это более чем глупая попытка изменить то, что сейчас происходит. Вас найдут, придут другие к вам и либо дождутся такой ситуации, из которой нет выхода, кроме как принять помощь либо поставят вас в совершенно другую головоломку, из которой вам самому никак не выбраться, без их подмоги. Уберите эти замыслы из вашей головы, даже не вздумайте строить какие то планы и схемы, это бесполезно, все ваши мысли им известны.
Игорь допил свой кофе, аккуратно поставил чашку на стол и сказал:
- Да я собственно и не ...
И тут окружающая обстановка начала неудержимо меняться, стены как горячий воск ручьями потекли вниз вместе с обоями, репродукциями картин на них, потолок образовался в медленно начинающий свисать огромный пузырь. Он достиг головы Черепкова, который застыл с расширенными глазами, привстав и подавшись к Игорю и заливая его в своем кресле, начал постепенно захватывать стол. А в полу медленно закручивались две воронки, в одну из которых затягивало весь кабинет вместе с профессором а в другую Игоря, вначале пытавшегося ногами остановить и предолеть силу притяжения воронки.
Почти одновременно с покрывшим Черепкова лавиной провалившись в дыры и пролетев вниз головой внутри трубы с ребристыми черными стенками, Игорь оказался на больничной кровати, укрытый полностью, до подбородка, тонким в серо-черную клетку без пододеяльника одеялом в больничной палате. Со стороны макушки Игоря послышались шаркающие шаги и мимо кровати, на которой он лежал, прошел человек - бородатый, полуголый, в пижамных заляпанных пшеничной кашей полосатых штанах, с ирокезом на голове и желто-прокуренными, с черными полосками грязи под ногтями на руках. Он деловито, потирая как после помывки руки, подошел к ногам Игоря и развернувшись лицом к нему, резко наклонившись, вырвал правой рукой из одеяла кусок Т-образной формы, длиной почти до колен Игоря, по краям остатки волнообразно всколыхнулись и равномерно закрыли его ноги на кровати.
Так же порывисто человек с ирокезом накинул себе на затылок этот обрезок с рваными краями, который плавно съехал до шеи, где остановился, раскинувшись по лопаткам и вдоль позвоночника, потом с покраснением, шипением и дымом начала въедаться в кожу спины, формируя для себя выжженное пространство, оставив обожженную форму с кровоточащими краями, словно монету, раскаленную до бела вдавили в брусок пластилина. Его лицо при этом ничего не выражало, все было обыденно, как помыть кружку после выпитого чая. Он присел после этого на край кровати Игоря и басовито спросил:
- Ну так что ты мне посоветуешь то? Как гараж строить? Вот есть кран - коротким взмахом его левой руки образовалась игрушечная кран-балка на полу с двумя небольшими серыми плитами - так куда плиты то ставить, куда? Я все время над этим думаю, курю - думаю, чищу зубы - думаю, моюсь - думаю. Что делать, как быть?
Игорь откинул остатки одеяла, сел на кровати и ответил:
- Послушай, давай я решу эту проблему для тебя. Смотри, самое лучшее место - левый угол возле окна, оптимальный вариант, устроивший всех. Гараж у тебя будет самый козырный из всех, которые есть вообще на свете, только сам ты не сможешь передвинуть кран-балкой, тут только у меня получится.
Взяв с пола крошечный пульт управления, Игорь сдвинул две плиты на тросах к окну, где стояли четыре человечка в оранжевых касках и жилетках, в рабочей форме. Один из них махал рукой в бежевой рукавице, указывая где поставить плиты, крича еле слышно визгливым, тонким голоском:
- Давай майна, майна! По тихой, не спеши!
Игорь аккуратно поставил плиты, человечки развернув в нужную сторону две плиты, мигом сделали расстраповку и разбежались по отверстиям в плинтусах, кран-балка исчезла и тут же всю палату заполнили люди - веселые, улыбающиеся, в больничной одежде, они тормошили Игоря, задавали вопросы откуда он, надолго ли к ним. Когда он пробовал ответить, над ним смеялись, показывали пальцем и ждали новых попыток ответов, чтобы загибаться от смеха. Один из них, жирный, с омерзительно свисающим животом подошел к Игорю, подвел его к кровати и сказал:
- Подожди, отдышись, сейчас сам все увидишь - одновременно с этим придвинул параллельно свою кровать к Игорю.
Грузно бухнувшись на голый матрас, продавив почти до деревянных темно-коричневых половиц панцирную сетку, повернулся от Игоря на левый бок, после чего живот у него окончательно отвратно съехал на одну сторону, он щелкнул двумя пальцами и оглушительно громко, раздаваясь отовсюду заиграла песня Ротару "Вот и лето прошло, только этого мало". Все вокруг начали танцевать, обнимаясь, толкаясь задами, плечами, задевая друг друга руками, наступая на ноги и продолжая истерично, с выступившими слезами на глазах хохотать. Пять человек, две пожилые женщины в широких черных юбках и замотанные в наперекрест серые шали с завязанным узлом на животе и трое молодых парней в спортивных костюмах отделились от этой толпы, взяли Игоря, продолжавшего стоять возле своей кровати в недоумении за руки, вытащили из палаты, протащили по небольшому коридорчику и впихнули на длинный мост без перил, зависший на несколько метров почти под потолком в огромном, высотой в шестнадцатиэтажный дом круглом помещении, похожим на участок строительства метро. Стальные рубчатые полукруглые балки от пола до потолка опоясывали весь периметр, серо-грязный бетонный пол отсвечивал лужами с бумажным и древесным мелким мусором, несколько световых стадионных мачт полностью освещали помещение. Слева находилась громадная, квадратной формы, не до конца закрытая, метра в полтора толщиной защитно-герметичная тоннельная дверь, вмонтированная в бетонное перекрытие. На ней виднелась сложная внешняя система винтовых тяг с клиньями для задраивания, с гермозатвором и гигантским штурвалом посередине, над которым на двери красной краской были нарисованы стрелки по окружности с надписями: "Закрыто" и "Открыто", указывая направления кругового движения штурвала.
Оттолкнув Игоря, они с разбегу, держась за руки спрыгнули с моста и снизу, выстроившись в ряд начали хором скандировать, глядя на Игоря, синхронно хлопая в ладоши и приплясывая в такт:
- Сей-час, сей-час! Мы те-бяобни-мем и заж-мём!
Игорь отчего то понял, появилось внутреннее чувство, толчок внутри, что нужно отсюда уходить и делать это необходимо быстро, прямо сейчас. Он попятился по мосту, тут же широкие швы между балками аккуратно стали заливаться пузырящейся свинцового цвета строительной пеной а женский визгливый голос, исходящий из громкоговорителя, находящегося где то под потолком повторял одну и ту же фразу:
- Нет, нет, никуда ты не уйдешь, не смей этого делать, держите его, хватайте!
Внизу перестали повторять речёвку, засуетились и забегали, стали подниматься поочередно по стенам к мосту, Игорь отступал все дальше и дальше, вошел спиной в темноту, последнее что он видел - это вспрыгивающие со стен на мост бабушки в замызганных шалях и в этот момент его словно позади кто то ударил молотом в затылок, он закачался на ногах и сознание его покинуло.
Игорь очнулся лежащим на железном многофункциональном операционном столе с мягкой кожаной обивкой, расположенным на широкой прямоугольной неподвижной опоре, находящейся высоко от пола. Яркий свет из круглой операционной лампы, закрепленной под потолком так сильно бил в глаза, что он хотел закрыть лицо рукой, но обнаружил что не может поднять руку. Подняв голову, Игорь только через несколько попыток чуть приоткрыть глаза смог наконец что то начать видеть вблизи. И кое как смог разглядеть сквозь ослепляющий свет и головокружение, что его запястья и лодыжки перетянуты кожаными широкими ремнями, надежно закрепленными и опоясывающими стальную раму приспособления для фиксации тела. Вдобавок от яркого света слезились глаза, Игорь то закрывал их на несколько мгновений, то пытался вновь открыть, моргая и зажмуриваясь. Минут через пять постепенно глаза привыкли и пытаясь понять где он, что с ним произошло и почему привязаны руки и ноги, он начал крутить головой из своего положения как только возможно. Очков не было на лице, все сливалось ко всему прочему в одно сплошное расплывчатое пятно с едва различимыми контурами предметов и мебели, можно только было догадываться и определять что это похоже на шкаф у дверей, а вот это ... Повернув голову налево, Игорь увидел свое смутное отражение в зеркале во всю стену, от потолка до пола. В голове не было никаких мыслей, звенящая пустота и все, глухо доносился смех и обрывки разговоров откуда то из коридора, доносящиеся до Игоря сквозь резкий, непрерывный звук работающей "болгарки" в его ушах. Не в состоянии больше осматриваться, чувствуя что еще немного и он потеряет сознание, Игорь закрыл глаза и откинулся на подголовник.
Через некоторое время он услышал приближающейся к двери женский а потом мужской голос, входная дверь отворилась и он увидел два белых человеческих силуэта, подходящих к нему и преобретая резкость очертания, превратившихся в медсестру с повязкой на лице и в профессора Черепкова.
- Ну-с, Игорь Петрович, как вы себя чувствуете? - расплываясь в ободряющей улыбке спросил Черепков.
- Что происходит? почему я привязан? где мои вещи?
- А произошло то, что я вполне ожидал, правда, я рассчитывал на завтра или дня через три, да это и к лучшему, что произошло так быстро. У вас, Игорь Петрович, во время нашего разговора, как вы сами скорее всего уже поняли, началась галлюцинация. Вы с кем то говорили усиленно, хотели куда то бежать, кричали, прыгали - ничего нового, все как обычно. Ну а по правилам нашего учреждения, да и по выработанной психиатрической практике для вашей же безопасности мы вынуждены были именно так с вами поступить. Необходимо отметить, что это, знаете ли, заняло довольно много сил у санитаров, чтобы вас первоначально связать а потом перевезти сюда, прежде чем вас успокоили одним из препаратов, сделав два укола - проговаривая все это, Черепков достал правой рукой из внутреннего кармана медицинского халата массивные карманные часы из золота на впечатляюще широкой цепи, при открытии крышки переливчато и нежно между собой повели общение длительностью около десяти секунд громкие, веселые, игривые колокольчики и зачем то начал, посматривая на циферблат и положив большой палец левой руки на запястье Игоря, считать пульс.
- Мне нужны мои очки, я практически ничего не вижу.
- Да конечно, сейчас вам все принесут, не волнуйтесь, все ваши вещи в полной сохранности - Черепков что то тихо сказал медсестре и она вышла из помещения.
- Скажите, Игорь Петрович, не было ли каких либо жалоб от ваших соседей в какие нибудь органы в связи с вашим состоянием? Я имею ввиду галлюциногенную составляющую, естественно?
Черепков закончил считать пульс, полюбовался несколько секунд на свои часы, не отрывая взгляда от них, с некоторым сожалением на лице защелкнул крышку и убрал их обратно в карман.
- Нет, не было ничего - Игорь с трудом говорил, слова приходилось как будто силой выталкивать изо рта, язык заплетался и голова продолжала кружиться.
- Это хорошо, даже очень. Потому как лишняя демонстрация и подозрения нам не нужны.
- Вы ... - он кряхтя приподнял голову - вы можете ... - дальше он хотел сказать "развязать ремни", но как он не пытался, не смог этого сделать и показал указывая поочередно глазами на руки.
- Освободить от ремней? - догадался Черепков - Нет, Игорь Петрович, пока это невозможно сделать, так будет лучше и для нас и для вас. Сейчас сестра придет, поставим вам капельницу со снотворным и с сильным успокаивающим, вам нужно как минимум часов двенадцать-пятнадцать отдохнуть, лучше сутки, я говорю про сон, конечно же. Мозгу нужен хороший отдых, необходимо его просто, как повернуть электрический рубильник, отключить. Слишком большое напряжение в вашей голове, непременно его нужно ослабить и часиков так через девять-десять сна добавим еще составчик из лекарств. А все остальные разговоры оставим на потом, я вижу как вам нехорошо, вам следует хоть немного придти в себя.
Черепков еще раз ему улыбнулся, чуть похлопал его по правому плечу своей небольшой, пухлой, с ямочками рукой и переключившись внутренне резко на что то другое, задумавшись вышел из комнаты.
«… Что это в конце концов? Я психически ненормален и таким образом, ловко разыгранным спектаклем меня забили в эту больницу, чтобы не сопротивлялся и перестал кому то мешать? Но к чему так все сложно, такой общий заговор? Ведь я не видел ни Артура, ни Светку с детьми в гробах? Устранить меня как конкурента, воспользовавшись ситуацией с психическим здоровьем? Возможно я действительно болен? И я сам, сам ведь сюда пришел, к тому же Черепкову.
Игорь слушал, размешивая сахар в кофе, одновременно замечая как речь Черепкова начинает убыстряться, некоторые слова проглатываются и большинство их уже не слышишь а больше догадываешься что сказано, по первоначальным слогам, произнесенным Черепковым.
Глава 4
- Кстати говоря ... О том что вы взяли с собой. Если у вас есть какие то лекарственные средства, то можно про них забыть, как и про всякие поддерживающие организм и голову комплексы из витаминов. Они вам больше не понадобятся. Если вы желаете, за это время, пока вы находитесь у нас, мы можем вам помочь с вашими проблемами со здоровьем - я знаю что у вас некоторые проблемы с сердцем, желудком и суставами, зрением и позвоночником, вернее это скорее последствия вашей работы, профессиональные заболевания, одни из многих, с чем приходится жить юристу. Касаемо ношения очков и возвращения 100% зрения - тоже возможно, но если вы хотите оставить очки и продолжать их носить, если вам так комфортно и уже не можете себе представить себя без этого, то этого можно не касаться. Вы поймите, тут дело даже не вашем желании или нежелании иметь полностью здоровое тело а скорее необходимость для нас, нам сейчас нужны абсолютно здоровые люди, чтобы не тратить время на дальнейшее их лечение и не отвлекаться на эти проблемы. Но не принципиально, во всяком случае пока возможно оставить некоторые моменты так, чтобы вам было удобно. У нас достаточно как данных о любых заболеваниях, которыми болеют люди, так и тех, с кого эта информация считывается. К примеру, если вам комфортнее и привычнее в очках, которые вы носите годами и это входит уже очень давно в ваш образ и вы не представляете себя без них, мы можем оставить все как есть, ну и так далее, это все обговаривается во время нахождения у нас. Естественно, кроме каких то критических моментов, требующих лечения - сердце, почки, легкие, важнейшие органы, без нормального функционирования которых организм погибнет. Помимо всего, производится осмотр всех органов на будущее, то есть чтобы предотвратить заболевание.
- И еще, убедительно вас прошу, не пытайтесь отсюда бежать, даже не делайте попыток - Черепков снизил громкость своей речи почти до шепота, и почему то начал оглядываться на дверь, откуда Люда выходила с кофе - это более чем глупая попытка изменить то, что сейчас происходит. Вас найдут, придут другие к вам и либо дождутся такой ситуации, из которой нет выхода, кроме как принять помощь либо поставят вас в совершенно другую головоломку, из которой вам самому никак не выбраться, без их подмоги. Уберите эти замыслы из вашей головы, даже не вздумайте строить какие то планы и схемы, это бесполезно, все ваши мысли им известны.
Игорь допил свой кофе, аккуратно поставил чашку на стол и сказал:
- Да я собственно и не ...
И тут окружающая обстановка начала неудержимо меняться, стены как горячий воск ручьями потекли вниз вместе с обоями, репродукциями картин на них, потолок образовался в медленно начинающий свисать огромный пузырь. Он достиг головы Черепкова, который застыл с расширенными глазами, привстав и подавшись к Игорю и заливая его в своем кресле, начал постепенно захватывать стол. А в полу медленно закручивались две воронки, в одну из которых затягивало весь кабинет вместе с профессором а в другую Игоря, вначале пытавшегося ногами остановить и предолеть силу притяжения воронки.
Почти одновременно с покрывшим Черепкова лавиной провалившись в дыры и пролетев вниз головой внутри трубы с ребристыми черными стенками, Игорь оказался на больничной кровати, укрытый полностью, до подбородка, тонким в серо-черную клетку без пододеяльника одеялом в больничной палате. Со стороны макушки Игоря послышались шаркающие шаги и мимо кровати, на которой он лежал, прошел человек - бородатый, полуголый, в пижамных заляпанных пшеничной кашей полосатых штанах, с ирокезом на голове и желто-прокуренными, с черными полосками грязи под ногтями на руках. Он деловито, потирая как после помывки руки, подошел к ногам Игоря и развернувшись лицом к нему, резко наклонившись, вырвал правой рукой из одеяла кусок Т-образной формы, длиной почти до колен Игоря, по краям остатки волнообразно всколыхнулись и равномерно закрыли его ноги на кровати.
Так же порывисто человек с ирокезом накинул себе на затылок этот обрезок с рваными краями, который плавно съехал до шеи, где остановился, раскинувшись по лопаткам и вдоль позвоночника, потом с покраснением, шипением и дымом начала въедаться в кожу спины, формируя для себя выжженное пространство, оставив обожженную форму с кровоточащими краями, словно монету, раскаленную до бела вдавили в брусок пластилина. Его лицо при этом ничего не выражало, все было обыденно, как помыть кружку после выпитого чая. Он присел после этого на край кровати Игоря и басовито спросил:
- Ну так что ты мне посоветуешь то? Как гараж строить? Вот есть кран - коротким взмахом его левой руки образовалась игрушечная кран-балка на полу с двумя небольшими серыми плитами - так куда плиты то ставить, куда? Я все время над этим думаю, курю - думаю, чищу зубы - думаю, моюсь - думаю. Что делать, как быть?
Игорь откинул остатки одеяла, сел на кровати и ответил:
- Послушай, давай я решу эту проблему для тебя. Смотри, самое лучшее место - левый угол возле окна, оптимальный вариант, устроивший всех. Гараж у тебя будет самый козырный из всех, которые есть вообще на свете, только сам ты не сможешь передвинуть кран-балкой, тут только у меня получится.
Взяв с пола крошечный пульт управления, Игорь сдвинул две плиты на тросах к окну, где стояли четыре человечка в оранжевых касках и жилетках, в рабочей форме. Один из них махал рукой в бежевой рукавице, указывая где поставить плиты, крича еле слышно визгливым, тонким голоском:
- Давай майна, майна! По тихой, не спеши!
Игорь аккуратно поставил плиты, человечки развернув в нужную сторону две плиты, мигом сделали расстраповку и разбежались по отверстиям в плинтусах, кран-балка исчезла и тут же всю палату заполнили люди - веселые, улыбающиеся, в больничной одежде, они тормошили Игоря, задавали вопросы откуда он, надолго ли к ним. Когда он пробовал ответить, над ним смеялись, показывали пальцем и ждали новых попыток ответов, чтобы загибаться от смеха. Один из них, жирный, с омерзительно свисающим животом подошел к Игорю, подвел его к кровати и сказал:
- Подожди, отдышись, сейчас сам все увидишь - одновременно с этим придвинул параллельно свою кровать к Игорю.
Грузно бухнувшись на голый матрас, продавив почти до деревянных темно-коричневых половиц панцирную сетку, повернулся от Игоря на левый бок, после чего живот у него окончательно отвратно съехал на одну сторону, он щелкнул двумя пальцами и оглушительно громко, раздаваясь отовсюду заиграла песня Ротару "Вот и лето прошло, только этого мало". Все вокруг начали танцевать, обнимаясь, толкаясь задами, плечами, задевая друг друга руками, наступая на ноги и продолжая истерично, с выступившими слезами на глазах хохотать. Пять человек, две пожилые женщины в широких черных юбках и замотанные в наперекрест серые шали с завязанным узлом на животе и трое молодых парней в спортивных костюмах отделились от этой толпы, взяли Игоря, продолжавшего стоять возле своей кровати в недоумении за руки, вытащили из палаты, протащили по небольшому коридорчику и впихнули на длинный мост без перил, зависший на несколько метров почти под потолком в огромном, высотой в шестнадцатиэтажный дом круглом помещении, похожим на участок строительства метро. Стальные рубчатые полукруглые балки от пола до потолка опоясывали весь периметр, серо-грязный бетонный пол отсвечивал лужами с бумажным и древесным мелким мусором, несколько световых стадионных мачт полностью освещали помещение. Слева находилась громадная, квадратной формы, не до конца закрытая, метра в полтора толщиной защитно-герметичная тоннельная дверь, вмонтированная в бетонное перекрытие. На ней виднелась сложная внешняя система винтовых тяг с клиньями для задраивания, с гермозатвором и гигантским штурвалом посередине, над которым на двери красной краской были нарисованы стрелки по окружности с надписями: "Закрыто" и "Открыто", указывая направления кругового движения штурвала.
Оттолкнув Игоря, они с разбегу, держась за руки спрыгнули с моста и снизу, выстроившись в ряд начали хором скандировать, глядя на Игоря, синхронно хлопая в ладоши и приплясывая в такт:
- Сей-час, сей-час! Мы те-бяобни-мем и заж-мём!
Игорь отчего то понял, появилось внутреннее чувство, толчок внутри, что нужно отсюда уходить и делать это необходимо быстро, прямо сейчас. Он попятился по мосту, тут же широкие швы между балками аккуратно стали заливаться пузырящейся свинцового цвета строительной пеной а женский визгливый голос, исходящий из громкоговорителя, находящегося где то под потолком повторял одну и ту же фразу:
- Нет, нет, никуда ты не уйдешь, не смей этого делать, держите его, хватайте!
Внизу перестали повторять речёвку, засуетились и забегали, стали подниматься поочередно по стенам к мосту, Игорь отступал все дальше и дальше, вошел спиной в темноту, последнее что он видел - это вспрыгивающие со стен на мост бабушки в замызганных шалях и в этот момент его словно позади кто то ударил молотом в затылок, он закачался на ногах и сознание его покинуло.
Игорь очнулся лежащим на железном многофункциональном операционном столе с мягкой кожаной обивкой, расположенным на широкой прямоугольной неподвижной опоре, находящейся высоко от пола. Яркий свет из круглой операционной лампы, закрепленной под потолком так сильно бил в глаза, что он хотел закрыть лицо рукой, но обнаружил что не может поднять руку. Подняв голову, Игорь только через несколько попыток чуть приоткрыть глаза смог наконец что то начать видеть вблизи. И кое как смог разглядеть сквозь ослепляющий свет и головокружение, что его запястья и лодыжки перетянуты кожаными широкими ремнями, надежно закрепленными и опоясывающими стальную раму приспособления для фиксации тела. Вдобавок от яркого света слезились глаза, Игорь то закрывал их на несколько мгновений, то пытался вновь открыть, моргая и зажмуриваясь. Минут через пять постепенно глаза привыкли и пытаясь понять где он, что с ним произошло и почему привязаны руки и ноги, он начал крутить головой из своего положения как только возможно. Очков не было на лице, все сливалось ко всему прочему в одно сплошное расплывчатое пятно с едва различимыми контурами предметов и мебели, можно только было догадываться и определять что это похоже на шкаф у дверей, а вот это ... Повернув голову налево, Игорь увидел свое смутное отражение в зеркале во всю стену, от потолка до пола. В голове не было никаких мыслей, звенящая пустота и все, глухо доносился смех и обрывки разговоров откуда то из коридора, доносящиеся до Игоря сквозь резкий, непрерывный звук работающей "болгарки" в его ушах. Не в состоянии больше осматриваться, чувствуя что еще немного и он потеряет сознание, Игорь закрыл глаза и откинулся на подголовник.
Через некоторое время он услышал приближающейся к двери женский а потом мужской голос, входная дверь отворилась и он увидел два белых человеческих силуэта, подходящих к нему и преобретая резкость очертания, превратившихся в медсестру с повязкой на лице и в профессора Черепкова.
- Ну-с, Игорь Петрович, как вы себя чувствуете? - расплываясь в ободряющей улыбке спросил Черепков.
- Что происходит? почему я привязан? где мои вещи?
- А произошло то, что я вполне ожидал, правда, я рассчитывал на завтра или дня через три, да это и к лучшему, что произошло так быстро. У вас, Игорь Петрович, во время нашего разговора, как вы сами скорее всего уже поняли, началась галлюцинация. Вы с кем то говорили усиленно, хотели куда то бежать, кричали, прыгали - ничего нового, все как обычно. Ну а по правилам нашего учреждения, да и по выработанной психиатрической практике для вашей же безопасности мы вынуждены были именно так с вами поступить. Необходимо отметить, что это, знаете ли, заняло довольно много сил у санитаров, чтобы вас первоначально связать а потом перевезти сюда, прежде чем вас успокоили одним из препаратов, сделав два укола - проговаривая все это, Черепков достал правой рукой из внутреннего кармана медицинского халата массивные карманные часы из золота на впечатляюще широкой цепи, при открытии крышки переливчато и нежно между собой повели общение длительностью около десяти секунд громкие, веселые, игривые колокольчики и зачем то начал, посматривая на циферблат и положив большой палец левой руки на запястье Игоря, считать пульс.
- Мне нужны мои очки, я практически ничего не вижу.
- Да конечно, сейчас вам все принесут, не волнуйтесь, все ваши вещи в полной сохранности - Черепков что то тихо сказал медсестре и она вышла из помещения.
- Скажите, Игорь Петрович, не было ли каких либо жалоб от ваших соседей в какие нибудь органы в связи с вашим состоянием? Я имею ввиду галлюциногенную составляющую, естественно?
Черепков закончил считать пульс, полюбовался несколько секунд на свои часы, не отрывая взгляда от них, с некоторым сожалением на лице защелкнул крышку и убрал их обратно в карман.
- Нет, не было ничего - Игорь с трудом говорил, слова приходилось как будто силой выталкивать изо рта, язык заплетался и голова продолжала кружиться.
- Это хорошо, даже очень. Потому как лишняя демонстрация и подозрения нам не нужны.
- Вы ... - он кряхтя приподнял голову - вы можете ... - дальше он хотел сказать "развязать ремни", но как он не пытался, не смог этого сделать и показал указывая поочередно глазами на руки.
- Освободить от ремней? - догадался Черепков - Нет, Игорь Петрович, пока это невозможно сделать, так будет лучше и для нас и для вас. Сейчас сестра придет, поставим вам капельницу со снотворным и с сильным успокаивающим, вам нужно как минимум часов двенадцать-пятнадцать отдохнуть, лучше сутки, я говорю про сон, конечно же. Мозгу нужен хороший отдых, необходимо его просто, как повернуть электрический рубильник, отключить. Слишком большое напряжение в вашей голове, непременно его нужно ослабить и часиков так через девять-десять сна добавим еще составчик из лекарств. А все остальные разговоры оставим на потом, я вижу как вам нехорошо, вам следует хоть немного придти в себя.
Черепков еще раз ему улыбнулся, чуть похлопал его по правому плечу своей небольшой, пухлой, с ямочками рукой и переключившись внутренне резко на что то другое, задумавшись вышел из комнаты.
«… Что это в конце концов? Я психически ненормален и таким образом, ловко разыгранным спектаклем меня забили в эту больницу, чтобы не сопротивлялся и перестал кому то мешать? Но к чему так все сложно, такой общий заговор? Ведь я не видел ни Артура, ни Светку с детьми в гробах? Устранить меня как конкурента, воспользовавшись ситуацией с психическим здоровьем? Возможно я действительно болен? И я сам, сам ведь сюда пришел, к тому же Черепкову.
