Закончив меня вытирать, санитары кинули полотенца прямо на землю, затем опять куда-то повели. Мыслей в голове не было. Мне уже все равно, что они хотят сделать со мной. Было предположение, что я им надоел и занимаю лишнее место, а ведут меня на смерть, в пустыню, подальше от людских глаз.
Я опустил голову, и ко мне явилось воспоминание о событии, которое произошло неделю назад, а может и на позапрошлой, не помню. Время для меня идёт очень медленно и мучительно. В этих воспоминаниях был врач, тот самый третий голос в моей голове, который я так привык слышать и настолько хорошо знаю лишь потому, что никогда не видел его лица. На беседы с ним меня вели с мешком на голове. Не будь мои глаза постоянно залиты кровью, возможно, сквозь сетку мешка я бы смог рассмотреть собеседника. На последнем сеансе с моим безликим другом я начал вновь, как мне казалось, убедительно говорить, что я человек и никакое не небесное существо, и тому доказательство девушка, которую зовут Элли. Я убеждал врача связаться с ней, но с прошлой нашей встречи прошло уже много времени, наверное, она и не помнит меня, ну или же отказалась от меня.
Воспоминания ушли на задний план, когда раздался громкий звук. Я поднял голову и увидел, как передо мной начали открываться ворота, и, пока два охранника их открывали, один из врачей сделал несколько шагов назад, а второй остался, придерживая меня за руку, чтобы я не упал от бессилия на землю. Как только ворота достаточно открыли, я сразу же заметил девушку по ту сторону у машины. Меня вновь повели вперёд. Я старался рассмотреть её лицо, но из-за ярких лучей солнца, которые ослепляли меня, и слипшихся глаз, мне это не удалось. Посмотрев в сторону, лишь сейчас я заметил толщину ворот – около метра. Словно я очень опасный преступник, или же за моей спиной военная лаборатория. На мгновение я потерял связь с реальностью и, только услышав голос, который произносил моё имя, очнулся.
– Майлз!
Я открыл глаза и увидел перед собой её. Этой была моя Элли. Я не верю своим глазам. Этого не может быть. Она здесь? Как она нашла меня? Или же она очередное моё видение? Глупость, очередной сон.
Второй раз она произнесла моё имя уже в машине, в которой мы ехали с ней в неизвестном мне направлении. Не понимаю, как я оказался внутри. Её голос, вернул меня в реальность. А реальность ли это? Я посмотрел на её такие знакомые и любимые черты лица, которые согревали меня, давали надежду на лучшую жизнь впереди. Я безумно рад её видеть, слышать её голос, я повторял себе: «Лишь бы не сон, лишь бы не сон». Мне очень хотелось бы, чтобы это всё было реальностью. Я молчал, я ждал, пока она скажет хоть ещё какое-нибудь слово, и тогда будет возможность понять, настоящая ли она. Во всем моих снах и видениях Элли ничего не говорила, кроме моего имени. Если это не сон, то как оказался в этой машине? Сам я сюда сесть не мог – я бы это помнил. Сейчас мне вспоминаются дни, когда я оказывался в разных камерах, которых совершенно не помнил. Провалы в памяти со мной уже случались. Пропадали не минуты, а дни. Значит, возможно сейчас это реальность. Но с какой стати им выпускать меня?
Я посмотрел на Элли. Ни капельки не изменившаяся, именно такая, какой я её видел в моих снах и воспоминаниях. До безумия красивая и невероятная Элли. Это она. Как же я скучал по этим голубым глазам, по тому, как лёгкий ветер играл её белыми волосами, сдувая их на её милое лицо. Как мне с ней заговорить? Что ей казать? Я так давно ни с кем не говорил, даже с врачом, что был рядом со мной всё это время. Я заговорил с ним лишь один раз, и то, было ли это на самом деле, или это временная петля, по которой я гуляю? Я ещё не все человеческие болезни изучил, но, видимо, такое происходит, если случается подобное, как со мной. Я давно человек и давно не живой, и у моей смерти есть побочные эффекты, например, бьющееся сердце. Сейчас, сидя в машине рядом с ней, допускаю, что все это настоящее. Я понимаю, что она всё ещё помнит меня. Как она меня нашла? Сколько времени прошло? Она всё это время искала меня? Зачем? Хочу заговорить с ней, но не могу, не знаю, что сказать. Слабость. Боюсь что-то произнести, чувствую себя странно. Вдруг перед глазами частыми кадрами проматываются картинки камеры, в которой меня держали. Появлялось ощущение, будто я во сне, но глаза я не закрывал. Вспышки мучительных дней, криков, мольбы и плача кружились в моей голове, пиная каждую извилину, заставляя их болеть.
– Надень. Это вещи моего мужа, – произнесла Элли.
Мужа? Она вышла замуж? За кого? За Кларка? Нет, не может быть. Не понимаю, зачем ей я? Зачем она нашла меня? Зачем искала? Её слова подействовали на меня как дефибриллятор. Жуткая вещь, приводили как-то меня в чувства, знаю, помню. А может и убить таким образом хотели. Хотя вряд ли, ведь им было интересно, какой предел у человека. А может, это пытка такая. Физически мучить устали, теперь хотят сломить морально. Но как они заставили её пойти на это, не понимаю. Зачем ей всё это? Возможно, она работает с ними. Неожиданно Элли остановила машину и взглянула на меня. Я полуголый, в тюремной одежде с пятнами крови, и меня это не устраивало так же, как и её. Я взял пакет, вышел из машины и отошёл в сторону багажного отсека. Внезапно раздался громкий грохот и тут же резко прекратился. Я уже стою на крыше машины, не понимая, как тут оказался. Осмотрев себя, увидел, что уже в одежде её мужа, но знать бы, когда я успел это сделать. Значит, не спал, и всё это провалы в памяти. Внутри автомобиля девушка, из-за спины которой торчат большие чёрные крылья. Смотрю на Элли и по глазам понимаю, что она в полнейшем шоке. Медленно и осторожно подойдя к заднему окну машины, она дрожа заглянула внутрь. Я тоже посмотрел на незнакомку, только сверху. Не узнаю её. Девушка без сознания. Снова бросаю взгляд на Элли, а у неё текут слёзы щекам. Спустился к ней.
– Кто ты такой? Кто она такая? Сколько вас? Зачем вы здесь? У меня семья, дети, муж, а ты преследуешь меня. Зачем? Зачем ты врачам сказал моё имя, зачем ты звал меня? Что мне теперь делать? Как мне теперь быть? Я из-за тебя соврала Сэму. Он меня не поймёт! – Элли кричала, заливаясь слезами, а я стоял и совсем ничего не понимал. Что происходит? Почему она во всё винит меня?
Немного времени спустя Элли пришла в себя и села в машину, в которой уже сидел я, а на заднем сидении лежала незнакомка. Сжав крепко руль, она смотрела прямо на дорогу, как вдруг решила спросить меня:
– Кто она?
– Не знаю, – честно ответил я. Не знаю, поверила ли Элли, но я действительно видел эту девушку впервые. Да, у неё есть крылья. Да, она с неба. Но она не может быть ангелом. Новых ангелов не бывает, и это не работа, чтобы вакансии обновлялись с каждым падшим или изгнанным ангелом. Тех, кто есть на небе, я знаю и помню всех. Её я вижу в первые и ошибаться я не могу. Удивительные крылья цвета тьмы… Никогда такие не видел. Майка из белой ткани была украшена золотой каймой, имея необычную форму. Словно этот наряд местами защищён золотой бронёй, украшенный вышитыми узорами. От локтя по кисти на обеих руках были странной формы бронзовые бандажи, крепились они несколькими ремнями со внутренней стороны руки, а на ногах наколенники, закрывающие ногу от колена до самой ступни. И на руках, и на ногах броня имела необычную форму, видимо, ручной работы. Сама майка прикрывала лишь часть туловища оставляя остальную часть открытой, крепилась она как сзади тела, так и за шеей, на которой был чокер, напоминающий слегка свисающее ожерелье и имеющий на себе чёрный камень, похожий на корону. Низ девушки был укрыт нешироким лёгким плащом, из той же белой ткани, что и майка. Нет, она точно не ангел и точно не с неба. Повернул голову в сторону Элли, осматривая красоту бесконечно пустынного горизонта, и глаза мои сами остановились на девушке. Она смотрела на меня удивлёнными глазами, редко посматривая на дорогу и почти не моргая. Чему она удивлена? Тому, что я не знаю? Или что вообще ответил?
Значит, она здесь из-за меня…
Отвёл от неё глаза, вновь принялся рассматривать горизонт. За окном катился комок веток и листьев, подчиняющийся ветру. Засмотревшись на перекатывающиеся мячи, не заметил, как погрузился в сон. Проснулся уже в городе от шума Лиссабона. Старый добрый Лиссабон. Жизнь здесь кипит. Запах листьев на деревьях, голубое небо, укрытое нежными облаками, плывущими в неизвестном направлении, напоминали мне былые времена, когда я чувствовал себя живым. «Знакомое место». Машина остановилась. Я узнал этот дом. Он был заросшим новыми ветками всё тех же старых деревьев, укрывавших дом в своей тени, обнимая и защищая со всех сторон. Этот дом был домом отца Элли, в котором я раньше жил.
– Надеюсь, ты помнишь это место? – спросила Элли. Я кивнул.
– Долго думала, куда вас везти. К себе не могу, там муж и дети, а в дом дедушки и бабушки не хочу. После их смерти я больше не была там, переехав жить к Сэму. Даже вещи сама перевезти не смогла, попросила Сэма. Больно было осознавать, что их больше нет. Но сейчас всё хорошо, но и впустить туда вас я не могу. И мне вдруг вспомнился тот день, когда я узнала, что ты жил в доме моего отца. Так что ты и она можете пожить здесь.
Я дослушал Элли, кивнул и молча вышел из машины. Открыв заднюю дверь, я только сейчас увидел меч у девушки. Меч? Откуда ему здесь быть? Я осторожно укрыл его пледом, что лежал в машине, и решил взять с собой. Также я взял на руки незнакомку, крылья которой оказались жёстче и больше, чем были мои. От её крыльев исходил запах смерти и засохшей крови. Я, осторожно и медленно шагая, так как каждое движение отдавалось пронизывающей болью теле, отнёс незнакомое существо в дом. Элли шла впереди. Открыв входную дверь и оставив ключи в замочной скважине, она, не произнеся больше ни слова, развернулась и ушла. Положив девушку на кровать, я вышел на порог, превозмогая боль, и посмотрел на машину Элли. Она уже сидела за рулём, но никуда не уезжала.
О чём же ты думаешь, голубоглазая? Ты уж прости, что снова вмешался в твой мир. Прости, что не смог отправиться в мир иной в заключении на очередной пытке. Я старался, но небеса не хотели забирать меня даже в таком виде. Я думал о тебе. Я вспоминал тебя. Я был уверен, что уже не встречу тебя, а если и встретил бы когда-нибудь, то считал, что ты меня не узнаешь. Думал, что не вспомнишь. Но ты всё помнишь, и это, милая, твоё проклятье.
Звук льющейся воды был прерывистым. Голова кругом идёт. Полная потеря ориентации в пространстве. Наконец чувствую, что веки перестали быть каменными, и я могу открыть глаза.
Где я? Вокруг всё незнакомое, пахнет неприятно. Тяжёлый воздух теснился в помещении. Вокруг меня разбросаны перья с моих же крыльев, а я укрыта толстым одеялом. «Я здесь не одна». Откинув одеяло в сторону, я поняла, почему оно так сильно чувствовалось на моём теле, ведь я лежала обнажённая. Встала с кровати и осмотрелась. На полу валяется много пустых бутылок, источающих терпкий неприятных запах. Этот запах казался мне знакомым, не до конца, но все же знакомым. Не потому, что я почувствовала его ещё лёжа на кровати, а потому что раньше я его уже знала, но не здесь. На столе, что стоял возле меня, было рассыпано много пепла. Двинулась дальше по помещению, на звук воды, который услышала, открыв глаза. Осматриваю каждый уголок таинственного места, неизвестных вещей здесь полно, и все покрыто пылью, окутано паутиной. Видно, что это старое и забытое место. Некоторые вещи для чего-то укрыты большими белыми простынями. Звуку воды был всё ближе и ближе. «Уже рядом». Выйдя из-за угла стены, я увидела мужчину, но тут же спряталась обратно и начала подсматривать за ним. Он стоял с голым торсом, а бедра и ноги укутаны в белую, слегка прозрачную простыню. Смотря в зеркало, он держал в руках что-то непонятное, издававшее странный характерный звук, и сбривал им свою спущенную густую бороду.
Вся спина мужчины исполосована глубокими, но уже затянутыми порезами, и покрыта огромными темно-фиолетовыми синяками. Осматривая своё лицо в зеркале, он поднял глаза и взглянул прямо в мои. Холодный и пустой взгляд карих глаз, погружающий во мрак, тут же наполнился чем-то загадочным. На лице его мелькнула едва уловимая улыбка.
– Проснулась? – спросив меня, он продолжил убирать волосы с лица, и, не услышав ответа, вновь отпустил глаза на бороду. Я всё так же стояла за стеной, из-за угла было видно лишь половину моего лица. Когда мужчина повернулся, я сразу бросила взгляд на его оголённую грудь. В моей голове сразу возникла мысль: «Воин». На его теле не было ни одного нетронутого травмами кусочка кожи. Воином я посчитала его не из-за мускулистого тела, напротив, тело было исхудавшее до костей и измученное. От него исходила невидимая сила настоящего воина, которая вызывала возбуждение.
– Мне пришлось раздеть тебя, потому что твоя одежда была грязная и мокрая.
Я промолчала. Не помню, почему моя одежда оказалась в таком состоянии.
– Как тебя зовут? – спросил он, на что я вновь ничего не ответила и продолжила его бесстыдно рассматривать. – Молчи, если хочешь. Но мне нужно хоть как-то тебя называть. Ну так что, будешь и дальше молчать? – добавил он, но я упорно молчала. – Буду называть тебя Сарой, если ты не против, – произнеся эти слова, он повернулся обратно к зеркалу и больше не обращал никакого внимания на меня.
Я ушла прочь. Спустилась по лестнице вниз, дальше осматривая помещение. «Кто этот Воин? Отчего он добр так? Угрозу он мне не представляет, иначе давно напал бы». Но остерегаться всё же его нужно, потому что доверие он не вызывает. Я спустилась на первый этаж, где стояло большое пыльное зеркало, взяла валявшийся рядом кусок белой ткани и немного протёрла его. Увидев своё отражение, я ужаснулась и быстро отошла в сторону. Уняв внутреннюю дрожь, решила вновь посмотреть на себя, потому что любопытство взяло верх над страхом, и я медленно вновь подошла к зеркалу. Начала с осторожностью оценивающим взглядом смотреть на своё бледное лицо, которое тут же принялась трогать руками. А затем я полностью вышла из-за угла и встала перед зеркалом. Глаза мои спускались медленно по шее всё ниже, до обнажённого тела. Я рассматривала свои руки и крылья. В момент, когда я стояла перед зеркалом голая и с распахнутыми крыльями, услышала шум. Я обернулась. Стоял Воин. Посмотрев на меня, он развернулся и поднялся наверх, а пару минут спустился с одеждой и ножом в руках. Он порезал одежду так, чтобы она закрывала всё тело, кроме спины, иначе с крыльями эти вещи надеть было невозможно. С моими крыльями было что-то не так. Они теряли свою былую силу. Сейчас я чувствовала каждое перо, упавшее с меня, словно лепестки умирающего дерева, оставляющие ствол в одиночестве. Сейчас есть понимание, что я их теряю. А если я теряю их, значит я теряю себя. Если умирают они, значит умираю и я. Моё время приходит к концу. Я это отчётливо вижу, но ещё не знаю, как это случится.
– Твои крылья. Перья очень жёсткие, раньше я таких не видел, – сказал воин, подняв с пола одно из перьев, и внимательно его рассмотрел. – У меня было иначе. У тебя они тяжёлые и жёсткие, а у меня лёгкие. Но при всей своей лёгкости и нежности они были могучие и сильные. Даже представить не могу, на что способны твои.
Я опустил голову, и ко мне явилось воспоминание о событии, которое произошло неделю назад, а может и на позапрошлой, не помню. Время для меня идёт очень медленно и мучительно. В этих воспоминаниях был врач, тот самый третий голос в моей голове, который я так привык слышать и настолько хорошо знаю лишь потому, что никогда не видел его лица. На беседы с ним меня вели с мешком на голове. Не будь мои глаза постоянно залиты кровью, возможно, сквозь сетку мешка я бы смог рассмотреть собеседника. На последнем сеансе с моим безликим другом я начал вновь, как мне казалось, убедительно говорить, что я человек и никакое не небесное существо, и тому доказательство девушка, которую зовут Элли. Я убеждал врача связаться с ней, но с прошлой нашей встречи прошло уже много времени, наверное, она и не помнит меня, ну или же отказалась от меня.
Воспоминания ушли на задний план, когда раздался громкий звук. Я поднял голову и увидел, как передо мной начали открываться ворота, и, пока два охранника их открывали, один из врачей сделал несколько шагов назад, а второй остался, придерживая меня за руку, чтобы я не упал от бессилия на землю. Как только ворота достаточно открыли, я сразу же заметил девушку по ту сторону у машины. Меня вновь повели вперёд. Я старался рассмотреть её лицо, но из-за ярких лучей солнца, которые ослепляли меня, и слипшихся глаз, мне это не удалось. Посмотрев в сторону, лишь сейчас я заметил толщину ворот – около метра. Словно я очень опасный преступник, или же за моей спиной военная лаборатория. На мгновение я потерял связь с реальностью и, только услышав голос, который произносил моё имя, очнулся.
– Майлз!
Я открыл глаза и увидел перед собой её. Этой была моя Элли. Я не верю своим глазам. Этого не может быть. Она здесь? Как она нашла меня? Или же она очередное моё видение? Глупость, очередной сон.
Второй раз она произнесла моё имя уже в машине, в которой мы ехали с ней в неизвестном мне направлении. Не понимаю, как я оказался внутри. Её голос, вернул меня в реальность. А реальность ли это? Я посмотрел на её такие знакомые и любимые черты лица, которые согревали меня, давали надежду на лучшую жизнь впереди. Я безумно рад её видеть, слышать её голос, я повторял себе: «Лишь бы не сон, лишь бы не сон». Мне очень хотелось бы, чтобы это всё было реальностью. Я молчал, я ждал, пока она скажет хоть ещё какое-нибудь слово, и тогда будет возможность понять, настоящая ли она. Во всем моих снах и видениях Элли ничего не говорила, кроме моего имени. Если это не сон, то как оказался в этой машине? Сам я сюда сесть не мог – я бы это помнил. Сейчас мне вспоминаются дни, когда я оказывался в разных камерах, которых совершенно не помнил. Провалы в памяти со мной уже случались. Пропадали не минуты, а дни. Значит, возможно сейчас это реальность. Но с какой стати им выпускать меня?
Я посмотрел на Элли. Ни капельки не изменившаяся, именно такая, какой я её видел в моих снах и воспоминаниях. До безумия красивая и невероятная Элли. Это она. Как же я скучал по этим голубым глазам, по тому, как лёгкий ветер играл её белыми волосами, сдувая их на её милое лицо. Как мне с ней заговорить? Что ей казать? Я так давно ни с кем не говорил, даже с врачом, что был рядом со мной всё это время. Я заговорил с ним лишь один раз, и то, было ли это на самом деле, или это временная петля, по которой я гуляю? Я ещё не все человеческие болезни изучил, но, видимо, такое происходит, если случается подобное, как со мной. Я давно человек и давно не живой, и у моей смерти есть побочные эффекты, например, бьющееся сердце. Сейчас, сидя в машине рядом с ней, допускаю, что все это настоящее. Я понимаю, что она всё ещё помнит меня. Как она меня нашла? Сколько времени прошло? Она всё это время искала меня? Зачем? Хочу заговорить с ней, но не могу, не знаю, что сказать. Слабость. Боюсь что-то произнести, чувствую себя странно. Вдруг перед глазами частыми кадрами проматываются картинки камеры, в которой меня держали. Появлялось ощущение, будто я во сне, но глаза я не закрывал. Вспышки мучительных дней, криков, мольбы и плача кружились в моей голове, пиная каждую извилину, заставляя их болеть.
– Надень. Это вещи моего мужа, – произнесла Элли.
Мужа? Она вышла замуж? За кого? За Кларка? Нет, не может быть. Не понимаю, зачем ей я? Зачем она нашла меня? Зачем искала? Её слова подействовали на меня как дефибриллятор. Жуткая вещь, приводили как-то меня в чувства, знаю, помню. А может и убить таким образом хотели. Хотя вряд ли, ведь им было интересно, какой предел у человека. А может, это пытка такая. Физически мучить устали, теперь хотят сломить морально. Но как они заставили её пойти на это, не понимаю. Зачем ей всё это? Возможно, она работает с ними. Неожиданно Элли остановила машину и взглянула на меня. Я полуголый, в тюремной одежде с пятнами крови, и меня это не устраивало так же, как и её. Я взял пакет, вышел из машины и отошёл в сторону багажного отсека. Внезапно раздался громкий грохот и тут же резко прекратился. Я уже стою на крыше машины, не понимая, как тут оказался. Осмотрев себя, увидел, что уже в одежде её мужа, но знать бы, когда я успел это сделать. Значит, не спал, и всё это провалы в памяти. Внутри автомобиля девушка, из-за спины которой торчат большие чёрные крылья. Смотрю на Элли и по глазам понимаю, что она в полнейшем шоке. Медленно и осторожно подойдя к заднему окну машины, она дрожа заглянула внутрь. Я тоже посмотрел на незнакомку, только сверху. Не узнаю её. Девушка без сознания. Снова бросаю взгляд на Элли, а у неё текут слёзы щекам. Спустился к ней.
– Кто ты такой? Кто она такая? Сколько вас? Зачем вы здесь? У меня семья, дети, муж, а ты преследуешь меня. Зачем? Зачем ты врачам сказал моё имя, зачем ты звал меня? Что мне теперь делать? Как мне теперь быть? Я из-за тебя соврала Сэму. Он меня не поймёт! – Элли кричала, заливаясь слезами, а я стоял и совсем ничего не понимал. Что происходит? Почему она во всё винит меня?
Немного времени спустя Элли пришла в себя и села в машину, в которой уже сидел я, а на заднем сидении лежала незнакомка. Сжав крепко руль, она смотрела прямо на дорогу, как вдруг решила спросить меня:
– Кто она?
– Не знаю, – честно ответил я. Не знаю, поверила ли Элли, но я действительно видел эту девушку впервые. Да, у неё есть крылья. Да, она с неба. Но она не может быть ангелом. Новых ангелов не бывает, и это не работа, чтобы вакансии обновлялись с каждым падшим или изгнанным ангелом. Тех, кто есть на небе, я знаю и помню всех. Её я вижу в первые и ошибаться я не могу. Удивительные крылья цвета тьмы… Никогда такие не видел. Майка из белой ткани была украшена золотой каймой, имея необычную форму. Словно этот наряд местами защищён золотой бронёй, украшенный вышитыми узорами. От локтя по кисти на обеих руках были странной формы бронзовые бандажи, крепились они несколькими ремнями со внутренней стороны руки, а на ногах наколенники, закрывающие ногу от колена до самой ступни. И на руках, и на ногах броня имела необычную форму, видимо, ручной работы. Сама майка прикрывала лишь часть туловища оставляя остальную часть открытой, крепилась она как сзади тела, так и за шеей, на которой был чокер, напоминающий слегка свисающее ожерелье и имеющий на себе чёрный камень, похожий на корону. Низ девушки был укрыт нешироким лёгким плащом, из той же белой ткани, что и майка. Нет, она точно не ангел и точно не с неба. Повернул голову в сторону Элли, осматривая красоту бесконечно пустынного горизонта, и глаза мои сами остановились на девушке. Она смотрела на меня удивлёнными глазами, редко посматривая на дорогу и почти не моргая. Чему она удивлена? Тому, что я не знаю? Или что вообще ответил?
Значит, она здесь из-за меня…
Отвёл от неё глаза, вновь принялся рассматривать горизонт. За окном катился комок веток и листьев, подчиняющийся ветру. Засмотревшись на перекатывающиеся мячи, не заметил, как погрузился в сон. Проснулся уже в городе от шума Лиссабона. Старый добрый Лиссабон. Жизнь здесь кипит. Запах листьев на деревьях, голубое небо, укрытое нежными облаками, плывущими в неизвестном направлении, напоминали мне былые времена, когда я чувствовал себя живым. «Знакомое место». Машина остановилась. Я узнал этот дом. Он был заросшим новыми ветками всё тех же старых деревьев, укрывавших дом в своей тени, обнимая и защищая со всех сторон. Этот дом был домом отца Элли, в котором я раньше жил.
– Надеюсь, ты помнишь это место? – спросила Элли. Я кивнул.
– Долго думала, куда вас везти. К себе не могу, там муж и дети, а в дом дедушки и бабушки не хочу. После их смерти я больше не была там, переехав жить к Сэму. Даже вещи сама перевезти не смогла, попросила Сэма. Больно было осознавать, что их больше нет. Но сейчас всё хорошо, но и впустить туда вас я не могу. И мне вдруг вспомнился тот день, когда я узнала, что ты жил в доме моего отца. Так что ты и она можете пожить здесь.
Я дослушал Элли, кивнул и молча вышел из машины. Открыв заднюю дверь, я только сейчас увидел меч у девушки. Меч? Откуда ему здесь быть? Я осторожно укрыл его пледом, что лежал в машине, и решил взять с собой. Также я взял на руки незнакомку, крылья которой оказались жёстче и больше, чем были мои. От её крыльев исходил запах смерти и засохшей крови. Я, осторожно и медленно шагая, так как каждое движение отдавалось пронизывающей болью теле, отнёс незнакомое существо в дом. Элли шла впереди. Открыв входную дверь и оставив ключи в замочной скважине, она, не произнеся больше ни слова, развернулась и ушла. Положив девушку на кровать, я вышел на порог, превозмогая боль, и посмотрел на машину Элли. Она уже сидела за рулём, но никуда не уезжала.
О чём же ты думаешь, голубоглазая? Ты уж прости, что снова вмешался в твой мир. Прости, что не смог отправиться в мир иной в заключении на очередной пытке. Я старался, но небеса не хотели забирать меня даже в таком виде. Я думал о тебе. Я вспоминал тебя. Я был уверен, что уже не встречу тебя, а если и встретил бы когда-нибудь, то считал, что ты меня не узнаешь. Думал, что не вспомнишь. Но ты всё помнишь, и это, милая, твоё проклятье.
Глава 19. Сара
Звук льющейся воды был прерывистым. Голова кругом идёт. Полная потеря ориентации в пространстве. Наконец чувствую, что веки перестали быть каменными, и я могу открыть глаза.
Где я? Вокруг всё незнакомое, пахнет неприятно. Тяжёлый воздух теснился в помещении. Вокруг меня разбросаны перья с моих же крыльев, а я укрыта толстым одеялом. «Я здесь не одна». Откинув одеяло в сторону, я поняла, почему оно так сильно чувствовалось на моём теле, ведь я лежала обнажённая. Встала с кровати и осмотрелась. На полу валяется много пустых бутылок, источающих терпкий неприятных запах. Этот запах казался мне знакомым, не до конца, но все же знакомым. Не потому, что я почувствовала его ещё лёжа на кровати, а потому что раньше я его уже знала, но не здесь. На столе, что стоял возле меня, было рассыпано много пепла. Двинулась дальше по помещению, на звук воды, который услышала, открыв глаза. Осматриваю каждый уголок таинственного места, неизвестных вещей здесь полно, и все покрыто пылью, окутано паутиной. Видно, что это старое и забытое место. Некоторые вещи для чего-то укрыты большими белыми простынями. Звуку воды был всё ближе и ближе. «Уже рядом». Выйдя из-за угла стены, я увидела мужчину, но тут же спряталась обратно и начала подсматривать за ним. Он стоял с голым торсом, а бедра и ноги укутаны в белую, слегка прозрачную простыню. Смотря в зеркало, он держал в руках что-то непонятное, издававшее странный характерный звук, и сбривал им свою спущенную густую бороду.
Вся спина мужчины исполосована глубокими, но уже затянутыми порезами, и покрыта огромными темно-фиолетовыми синяками. Осматривая своё лицо в зеркале, он поднял глаза и взглянул прямо в мои. Холодный и пустой взгляд карих глаз, погружающий во мрак, тут же наполнился чем-то загадочным. На лице его мелькнула едва уловимая улыбка.
– Проснулась? – спросив меня, он продолжил убирать волосы с лица, и, не услышав ответа, вновь отпустил глаза на бороду. Я всё так же стояла за стеной, из-за угла было видно лишь половину моего лица. Когда мужчина повернулся, я сразу бросила взгляд на его оголённую грудь. В моей голове сразу возникла мысль: «Воин». На его теле не было ни одного нетронутого травмами кусочка кожи. Воином я посчитала его не из-за мускулистого тела, напротив, тело было исхудавшее до костей и измученное. От него исходила невидимая сила настоящего воина, которая вызывала возбуждение.
– Мне пришлось раздеть тебя, потому что твоя одежда была грязная и мокрая.
Я промолчала. Не помню, почему моя одежда оказалась в таком состоянии.
– Как тебя зовут? – спросил он, на что я вновь ничего не ответила и продолжила его бесстыдно рассматривать. – Молчи, если хочешь. Но мне нужно хоть как-то тебя называть. Ну так что, будешь и дальше молчать? – добавил он, но я упорно молчала. – Буду называть тебя Сарой, если ты не против, – произнеся эти слова, он повернулся обратно к зеркалу и больше не обращал никакого внимания на меня.
Я ушла прочь. Спустилась по лестнице вниз, дальше осматривая помещение. «Кто этот Воин? Отчего он добр так? Угрозу он мне не представляет, иначе давно напал бы». Но остерегаться всё же его нужно, потому что доверие он не вызывает. Я спустилась на первый этаж, где стояло большое пыльное зеркало, взяла валявшийся рядом кусок белой ткани и немного протёрла его. Увидев своё отражение, я ужаснулась и быстро отошла в сторону. Уняв внутреннюю дрожь, решила вновь посмотреть на себя, потому что любопытство взяло верх над страхом, и я медленно вновь подошла к зеркалу. Начала с осторожностью оценивающим взглядом смотреть на своё бледное лицо, которое тут же принялась трогать руками. А затем я полностью вышла из-за угла и встала перед зеркалом. Глаза мои спускались медленно по шее всё ниже, до обнажённого тела. Я рассматривала свои руки и крылья. В момент, когда я стояла перед зеркалом голая и с распахнутыми крыльями, услышала шум. Я обернулась. Стоял Воин. Посмотрев на меня, он развернулся и поднялся наверх, а пару минут спустился с одеждой и ножом в руках. Он порезал одежду так, чтобы она закрывала всё тело, кроме спины, иначе с крыльями эти вещи надеть было невозможно. С моими крыльями было что-то не так. Они теряли свою былую силу. Сейчас я чувствовала каждое перо, упавшее с меня, словно лепестки умирающего дерева, оставляющие ствол в одиночестве. Сейчас есть понимание, что я их теряю. А если я теряю их, значит я теряю себя. Если умирают они, значит умираю и я. Моё время приходит к концу. Я это отчётливо вижу, но ещё не знаю, как это случится.
– Твои крылья. Перья очень жёсткие, раньше я таких не видел, – сказал воин, подняв с пола одно из перьев, и внимательно его рассмотрел. – У меня было иначе. У тебя они тяжёлые и жёсткие, а у меня лёгкие. Но при всей своей лёгкости и нежности они были могучие и сильные. Даже представить не могу, на что способны твои.
