Глава служителей был рад посольству побывавшему вместе с избранным в святая святых - Храме Маски. Рад вестям о новом принятом Избраннике. Детям Дракона всегда становится об этом известно. И не спутники Шаака поведали ему эту новость, а он им. Они ведь не могли знать, что случилось со всеми претендентами, ушедшими тогда вместе с мальчиком. И даже жрец не сказал им который из избранных был принят. Только сказал, что он был. Им хотелось верить, что это был Шаак. Дракон, оберегавший их в пути убеждал их в том же.
И запутанная фраза о силе огня, дающейся избранникам Дракона, не слишком много пояснила им. Они шли вслед за жрецом в глубь храма, пока не показалась вырезанная из камня зубастая Драконья пасть. Она как будто протискивалась сквозь стену и частично ещё оставалась ей поглощена. На изогнутом языке оказалось место для подношения и, когда изумруд, последний раз блеснув в свете маслянной лампы, оказался в пасти, каменный язык пришёл в движение. С противным скрипом он ушёл в глубину и челюсти сошлись.
-Подношение принято,- гордо выпрямился жрец,- у Четумаль теперь новый кассик. Его род порадует храм, прославится среди подданных и оставит память среди потомков на долгие, очень долгие годы.
Произнеся торжественно слова предсказания, он улыбнулся широкой и открытой улыбкой.
-Скажите, а куда деваются все эти камни, которые приносят в храм,- спросил Герреро и, смутившись от острого взгляда жреца, поспешил добавить,- мы по пути наталкивались на разбойников и пиратов, для которых эти богатства лакомая приманка. Вы ведь можете пострадать от их нападения.
-Для Дракона драгоценные камни необходимы, чтоб вырабатывать огонь. Они их едят,- весело и просто сказал жрец,- есть ещё другие камни, которые поддерживают в них жизнь. Но их не стоит брать в руки людям. Они от этого болеют и даже умирают.
-А что, там за стеной живёт живой Дракон?- испуганно отшатнулась назад Иш-Ц'унун.
-Никогда не сталкивался вблизи с живыми Драконами. Их могут увидеть только Избранники Маски. Хотя, исходя из вашего рассказа, я знаю, что издали вы тоже видели его. Но это не живой Дракон, это его тень в этом мире. Молодые драконицы могут пролетать в щели между мирами, но очень ненадолго. Огонь в их телах гаснет и они погибают. Их может спасти только молния или драгоценные камни.
Взрослый Дракон попадает сюда только как тень и почти не может совершать реальных действий. Ну может быть раз-другой выдохнуть пламя. После чего тень исчезнет.
-Но разбойники-то не знают об этом,- не унимался Герреро,- а если они убьют вас и разрушат Храм, пытаясь добраться до клада?
-Ты не доверяешь силе Дракона? Мы живём под его защитой и нам некого бояться. Разбойники и вправду не знают ничего.. Но только потому, что те, кто пытался сделать что-то подобное, уже ничего не сможет рассказать.
-Такое уже бывало..- не задавая вопроса, задумчиво прошептал пполмс,- но вы никому не говорили об этом..
-И вам не стоит.
Жрец прекрасно расслышал шёпот купца, хотя был довольно стар. Видимо слух он имел отменный. Как и зрение. Маленький огонёк маслянного светильника давал совсем не много света. А теперь ещё начал потрескивать и уменьшаться. Всем стало неуютно. Вдруг показалось, что за стеной раздаются шорохи и царапанье. Гости Храма слегка попятились. Жрец снова улыбнулся и повёл их назад по коридорам.
Выйдя на яркое солнышко, в буйство зелени и цветов, все повеселели. На поляне у храма молодые помощники перешучивались с девушками, готовящими еду. Намечался праздник. Но без обычных кровавых жертв. Драконам не требовалась живая кровь. Они уже получили свою пищу.
Но все остальные атрибуты праздника присутствовали. Музыка и танцы. Гибкие силуэты юношей и молоденьких девушек, пляшущих в огненных отблесках в алых одеждах, с телами раскрашенными кармином, сами напоминали язычки пламени. В огонь летели букетики красных и оранжевых цветов. Путники, а так же новый кассик с дочерью и даже их рабы, каждый получил сегодня вкусную пищу и покровительство Храма.
Никто не понял, что за вспышки появились из темноты, окружающей поляну. Пока оголовок сгоревшей стрелы не упал под ноги кассика.
Он успел только схватить руку дочери, как из леса раздались душераздирающие крики и силуэты горящих и бегущих людей появились одновременно в нескольких местах вокруг священной поляны.
Иш-Ц'унун и Иш-Эк закричали тоже. Местные же девушки даже не обернулись на крики. Правда весёлый танец прервался. Жрец, и все местные, а за ними и гости, повернулись в сторону Храма. Старик завёл речетативом то ли песню, то ли мольбу, её подхватили другие. Гости, не зная правильных слов, но уже поняв, что случилось шептали какие-то слова таинственным и могущественным существам, которых называют Драконами.
Глава 58.
-Никогда не оставляй за собой обид. У них короткие ноги, но длинная память. Рано или поздно они догонят тебя и ты горько пожалеешь о том плохом, что сделала.
Начан Кан провожал дочь уже в ранге общепризнанного кассика. Он напутствовал девушку и пообещал принять её, если она захочет вернуться. Но время, как он заметил, имеет свойство играть с пристрастиями людей и то, что сейчас прощено её будущему спутнику из-за поддержки пророчества, может померкнуть в глазах жителей Четумаль, если статус его не изменится.
Следующая остановка купеческой пироги ожидалась только в Тулуме. Если, конечно не помешает новая буря. Сейчас было время штормов и налететь очередной из них мог в любое время. Идти собирались по самой береговой линии, чтоб в любой момент переждать непогоду в какой-нибудь из многочисленных бухточек. Жизнь купеческого корабля - море, и не штормам останавливать его путь.
Тулум, это уже почти дом. Братья с нетерпением ожидали возвращения. А вот остальные пребывали в смятении. Герреро, фактически являвшийся рабом племени, а значит кассика Вокхина, совсем не был уверен, что пполмс и братья уговорят выкупить его. Конечно их отец батаб. И он обещал освободить их. Но ведь раньше его не смущало, что его сыновья рабы. А есть ещё второй брат - мерзкий Чунта.
Герреро и его спутники не знали что произошло со жрецом. И, конечно, он полагал, что неосуществившиеся планы коварного братца, проигнорированные испанцем, не порадуют его. Жрец может отомстить непослушному рабу. Хотя для кассика и племени его поведение во время пути с Избранником маски будет полно подвигов и приключений достойных свободного человека. Об этом говорил и пполмс, обещая стоять за него горой, и братья.
Для купца освобождение этих троих было целью номер один. Когда-то он, молясь богам о свободе для собственного брата, дал слово, что будет делать всё для любого раба, чтоб облегчить тому путь к свободе. А уж тем более для таких храбрых и честных, каким он почитал и своего братишку, достойных другой жизни.
Девушки боролись со своими страхами. И опасения Иш-Эк были не менее серьёзными, чем у Герреро. Она могла превратится в рабыню племени Акулы. Если её спаситель не получит свободы. Все уговаривали её остаться на борту судна, пока не станет ясен его статус. Испанец умолял её, буквально со слезами на глазах, не сходить с лодки и вернуться к отцу, если ему не удастся задуманное.
Братья, знающие репутацию Чунты, да и самого вождя, боялись, что особенная красота девушки, может послужить ещё одной помехой. Шаман мог отомстить через неё испанцу. Вождь, подумать, что красавица рабыня более подходит для его утех, чем для уродливого круглоголового раба. А ревность, которой жена кассика буквально болела, может заставить её просто уничтожить соперницу. Иш-Эк плакала от страха, но отказывалась поступать трусливо и недостойно дочери вождя. Она говорила, что пророчество Драконов защитит её. Ведь защитил он свой Храм. И их в пути защищал. Кто знает, может это не просто какой-то неизвестный Дракон, а Шаак, получивший его силу и облик.
Для малышки Иш-Ц'унун страхи стать рабыней были поменьше, но тоже были. Хотя она дала слово Ах-Ибу в момент боя, и тревоги за его жизнь. И, скорее всего, этого не слышал ни один человек, или не обратил внимания. По крайней мере, никто, даже шутя, больше не намекал ей, что она рабыня братьев. Эти шутки остались в прошлом. К ней все относились как к свободной девушке. Она подозревала, что Ах-Иб приложил к этому руку. Возможно даже буквально. Об этом свидетельствовал синяк под глазом самого болтливого из рабов.
А пполмс вообще намекал, что всегда мечтал о такой милой дочурке. Особенно, когда она заботилась о нём. А это случалось часто. Всё чаще в последние дни. Купец стал себя чувствовать неважно. Уставал к вечеру. И девочка, пользуясь его любовью, покрикивала на него, заставляя пораньше лечь спать и оставить все дела помощникам. Заботливо поила отварами трав и подтыкала тёплую накидку.
-Если отец не освободит Ах-Иба, сможет ли она поступить как Иш-Эк? Достаточно ли она любит его для этого? Она уверена, купец заберёт её в свой дом и будет считать дочкой, стоит ей только захотеть. А Ах-Иб, больше не прикасался к ней. Только смотрел горячими и влажными глазами. Как у раненного оленя..
У Иш-Эк есть хотя бы предсказание..
Пполмс рассказывал ей о Тулуме. Там поблизости тоже есть Храм Судьбы. С волшебным обсидиановым камнем предсказателя. Может ей тоже сходить и узнать что предлагают ей боги? И про Храм Спускающегося бога он ей тоже рассказывал. Там есть изображение с человеческим лицом и Драконьим телом.
Город стали называть Тулумом, когда построили стену. А раньше он назывался Зама - город утренней зари. И, когда ты становился у входа Храма на ступени, встречая утреннюю зарю, счастливым предзнаменованием считалось если солнце вставало из алого облака в форме Дракона.
Тулум показался на утёсе, когда перевалило далеко за полдень. Крепость возвышалась на вершине. А в расселину скалы спешили запоздавшие лодки, чтоб успеть войти в гавань до вечера. Здесь, напротив города был разрыв в большом рифе. Его обозначал двенадцатиметровый маяк. Отсюда корабли отправлялись на Остров Ласточек, где возможно ждёт её судьба.
Корабль причалил. Путешественники поднялись в город, с интересом осматриваясь вокруг. Никто из них, по крайней мере во взрослом возрасте, в Тулуме не был. Кроме купца, конечно. Старший брат был здесь с матерью совсем малышом. Когда супруга батаба ездила к своей родне. Она всё чаще чувствовала себя неважно и молодая рабыня с малышом, которого она ещё не могла оставить, сопровождала госпожу в поездке. Само собой, что помнить этого он не мог.
Стена, высотой в пять метров, а толщиной все семь, с которой город могла защищать от нападающих с суши целая армия, поразила всех своей мощью. Здания возвышающиеся на подъёме, с величественными лестницами, хоть и были грубоваты, но монументальны. А фрески и статуи делали их богаче и торжественней.
Торговая часть, где у пполмса были не только склады, но и небольшой собственный дом, где управлял один из сыновей, находилась совсем не далеко. Дом и его обитатели встретили хозяина и гостей радушно. Сын был так похож на отца, что казалось купец, по капризу богов, то молодел, то старел, смотря в какую сторону ты направлял свой взгляд. Другой сын присматривал за домом и делом в Шикаланго. Но, глядя на пполмса, девочка понимала, что, возможно кто-то из сыновей в следующей поездке сменит отца. Хоть плаванье на его любимом судне и было его слабостью и вечной любовью, но годы начинали брать своё.
Сын уже тоже был не очень молод. По крайней мере, на её взгляд. Двое старших уже успели поплавать на других судах купца, покуда не женились. Сейчас пришла очередь младших. Но вряд ли пполмс отдаст любимый, самый первый корабль, помощнику из чужаков. Если старшие дети не пожелают, как он мотаться всю жизнь вдали от семьи, то никто не уговорит его бросить это занятие, несмотря на старость и болезни. У него же нет дочки, которая уговорит и утешит. А супруга уже и сама стара. Да и привыкла жить одна.
Иш-Ц'унун ещё до приезда подластилась к пполмсу и заручилась обещанием - до отъезда на Косумель обязательно посетить Храм Судьбы с камнем-где-видно-глаза-бога. А уж встать до рассвета и взобраться на ступени Храма Спускающегося бога, она и сама не побоится. Дорогу она запомнила. А подниматься до рассвета её научила мать. Так она и не отвыкла. Просыпалась в одно время, как будто её толкали под локоть. А иногда, даже казалось, что она слышит скрипучий материнский голос и ныла кожа на голове, как тогда, когда она будила её рванув за выбившуюся во сне прядь волос. Матери будущего мужа не прийдётся наказывать ленивую невестку..
После сытного и разнообразного ужина все быстро уснули. В доме сына купца никто не высказывал удивления по поводу вольного и неподобающего положения рабов.
Только невестка, когда не видел старый купец, презрительно морщила лицо, с аристократическим крупным носом, составляющим продолжение скошенного лба, которым она невероятно гордилась. Даже, говоря с тобой наедине, она нарочито поворачивала голову, чтоб собеседник мог насладится её царственным профилем. И, хотя в ближайшей родне особой знатности не наблюдалось, она считала, что её мать в тайне от отца согрешила с каким-нибудь кассиком. Уж её, эта вечная возня старика с рабами, раздражала безумно. Но купец мог быть и ласковым и крутым, если что казалось ему не по нраву. И чванливую невестку он только терпел. А больше любил жить у старшего в Шиколанго. Жена старшего была весёлой и простой. Напоминала ему Иш-Ц'унун.
Но в Шиколанго у него был и собственный дом. В нём он всё чаще чувствовал себя неловко. Там давно не было детей. Супруга, привыкшая к его постоянному отсутствию, стала властной хозяйкой. А как иначе ей пришлось бы соблюдать порядок пока в одиночку растила детей и вела хозяйство. Присматривала за делом и выкупившимися рабами, которые пожелали остаться в семье.
Он бы с удовольствием остался жить в своём доме, если бы у него была такая малышка, как Иш-Ц'унун. Так подумал пполмс засыпая на удобных циновках. Не хватало привычного покачивания, как на корабле, но уж очень он стал уставать. Провалился в темноту и увидел во сне как девочка бредёт одна по тёмным улицам Тулума, вздрагивая от шорохов проскальзывающих над головой летучих мышей. А за ней в тенях крадётся тёмная фигура.
-Куда ты, глупенькая? Вернись!- закричал он и проснулся. Ему показалось, что он совсем не спал. Только закрыл глаза и тут же их открыл. Но за окном разгорался рассвет. Он пошаркал ту часть дома, где можно было совершить свой утренний ритуал. Но его остановила недовольная невестка.
-Эта ваша непослушная девчонка.. сбежала,- ехидно сказала она. Иш-Ц'унун успела передразнить пару раз её игры с царственным профилем, что не ускользнуло от глаз и без того недовольной женщины.
-Все эти рабы,.. то есть ваши гости,.. побежали её искать.
Пполмс подумал о страшном сне и в глазах у него потемнело. Он пошатнулся и невестка подхватила его. Она испугалась недовольства мужа, за то что слишком резко сказала старику плохую весть. Да и не была она совсем плохой, поэтому захлопотала над ним, забыв свои высокомерные манеры, как любая другая женщина над больной роднёй. Позвала семейных слуг и приживалок из бывших рабов. Кто-то побежал за лекарем. Рассвет начинался с суеты.
