Сила приходит к каждому по своему. Кому-то надо впустить огонь в себя и почувствовать реальную боль, чтоб укрепить в себе веру. Кому-то надо научиться оградить своё тело от реального огня и не поддаться боли, чтоб вера открыла в нём путь. А кому-то не нужен огонь, чтоб представить себе последствия пожара и мощь пламени.
Тот, кто принимает существование Маски как физического объекта, впускает огонь в себя. Для этого Дракон показал мне самое первое видение. Жреца сошедшего в пламя. Для него Маска была просто ещё одним испытанием. Привратником охраняющим Врата и держащим Ключ. Он с достоинством перенёс боль и остался человеком. Его племя получило свою награду. Привратник повернул для него ключ всего раз. То, что он испытал останется с ним навеки. Но в этом мире.
Маленький Шаак научился ограждать себя от огня. Для него Маска стала Ключом в мир Драконов. Он получил тело и возможности Древнего рода. Он повернул свой ключ и вошёл в другой мир.
Я же воспринимаю Маску психологически. Мне не нужно выбирать сторону. Она для меня и испытание, и ключ, и врата. Мне не нужно искать её. Она там, где я. Во мне есть и человек и дракон. Ицамна и Иш-Чель. Земля и Небо. Добро и Зло.
-В тебе нет зла. Ты самый добрый человек, которого я знаю.
-Глупости, любовь моя. Добро и зло не существуют отдельно друг от друга. То, что для одного добро, может стать злом для другого. Аналогом Януса считают Йог-Сотота одного из богов пантеона Ктулху. Эти имена связаны с самой нарицательно ужасной, тёмной магической книгой - Некрономиконом.
Но у людей принято считать тёмными и ужасными тех, кого боятся. Драконов боялись многие. Им не доверяли. Ктулху считали злобным Владыкой миров, способным уничтожить Землю и людей. Но Ктулху это Владыка Драконов. Защитник равновесия. Когда-то он добивался его от четырёх драконьих рас. Потом появились люди. Не он уничтожает мир. Мы уничтожаем его нарушая равновесие. А Йог-Сотот или Янус олицетворение Маски, её живые имена.
Вот послушай, что говорят об этом исследователи Некрономикона.
Ваниша взял один из своих фолиантов и открыл одну из закладок.
Йог-Сототх — это прошлое, настоящее и будущее. Это протяженность бесконечности. Это вездесущее и всеобъемлющее существо. В центре него обитает брат-близнец — Азатотх. Этот маленький карлик является опорой всего мироздания и владыкой миров. Азатотх излучает в бесконечность волны вероятностей, из которых создаются наборы возможностей для каждого космоса и каждого существа во вселенной. Ученые утверждают, что идея Азатотха тесно связана с самыми последними моделями квантовой физики.
Йог-Сототх и Азатотх — это бесконечное расширение и бесконечное сжатие. Между прочим, «Азатотх» переводится с египетского, как «разум Тота», а Йог-Сототх может считаться производной от Yak Set Thoht («Сет и Тот — единое целое»). Согласно египетской мифологии, Сет и Тот — темный и светлый аспекты мира.
Теперь, с вашей помощью, я смогу увидеть то, что сам хочу увидеть из прошлого. И вы увидите это. Я думаю, что это будет последний наш сеанс. А после мы решим, как я должен поступить дальше. Вы все стали мне близкими людьми за время поисков и должны безгранично доверять мне в моём решении.
Ты, Ирэн, и Анастасио, будете для меня проводниками женской и мужской энергии, в зависимости от того, чьи глаза мне понадобятся в том мире, кроме того, у Анастасио ближе связь с энергией Драконов, он получил её изначально. А Пабло поддержит меня энергетически, для того, чтоб мы не впадали в состоянии каталепсии. Это происходило только от недостатка энергетических возможностей каждого из нас по отдельности. Теперь мы должны взаимодействовать.
-А, если ты не справишься?- губы Ирэн вдруг задрожали.
-Я должен,- мягко ответил Ваниша,- я последний..
Глава 63.
-Письменность майя иероглифичная, и, из-за небольшого количества сохранившихся аутентичных текстов, в современной расшифровке, может иметь неточности. И очень существенно влияющие на смысл. Та же дата предсказанного конца света, как мы уже знаем от Драконов, на самом деле критическая поворотная точка, после которой только определённый ритуал поиска Маски и её использования может изменить запущенный механизм Апокалипсиса.
В голове Мо всплыло первая попытка виртуального посещения острова Ласточек в изобретённой им управляемой форме. Страх, что у него не получится быть проводником сменился уверенностью в помощи Драконов, когда он, сосредоточившись на желании попасть на Косумель, буквально ощутил кожей перемену. Их группа, на этот раз, увидела его в новом ключе. Если раньше это было отстранённое виденье, как во сне или фильме, теперь это оказался совсем другой ракурс. Они видели события глазами выбранного человека. Мало того, они испытывали те же чувства, а не смотрели со стороны, отстранёнными наблюдателями.
В первую секунду Ваниша ощутил себя в теле старика, сидящего у костра под развесистым деревом у одного из домов рядом с Храмовой площадью. Громада Храма тёмным силуэтом выделялась на фоне ночного неба, перекрывая чёрной тенью хрустящую звёздную россыпь.
-Я расскажу вам историю о Хапайкане. Змее с огромными крыльями, обитающем в трясинах Исамаля, рядом с городом Ушмаль. Сейчас этот город покинут. И виноват в этом не только Хапайкан, но и жители города. Индейцы из окрестных с Ушмалем селений рассказывают, что жил змей там безвылазно много лет, пока болота не стали высыхать, потому что люди расчищали всё больше полей и строили отводные каналы для полива. Змей пожирал каждый год около четырёх десятков детей. Когда малыши, приходящие на болото за съедобными растениями и ягодами, приближались к пещере на десяток метров он втягивал их в свою зубастую пасть.
Поначалу думали, что дети просто провалились в трясину. Или попались какому-то хищнику или ядовитой твари. Но однажды брат, никогда не отходивший далеко от любимой сестрички попал в пасть Хапайкана. А сестра убежала. Уж очень перепугалась. Да и что маленькая девочка могла сделать против огромного чудища. Люди перестали пускать детей в лес. Да и болота почти высохли. И посевы стали хиреть без воды. Город опустел.
Раз в году, в августе месяце, Змей стал вылетать из своего логова. Сначала он летел на север, потом — на юг, затем — на запад и напоследок — на восток. Возвращения Хапайкана ожидал сторож, охраняющий пещеру в отсутствие страшного хозяина. За этот месяц чудовище наедалось на год. И засыпало до следующего года в подземном лабиринте.
Если люди будут бездумно уничтожать леса, болота и живущих в них животных придёт время Большого Суда. Ицамна начнет судить мир, дети перестанут рождаться и высохнут колодцы. Тыквенная бутыль воды будет стоить столько, сколько стоит один день жизни ребенка. Хапайкан выйдет из своей пещеры и проглотит всех правителей, которые были несправедливы, жестоки и лживы.
Рассказчик замолчал и Ваниша почувствовал как заклокотало у него в груди. Старик закашлялся. А Мо, его сощуренными слезящимися глазами, вгляделся в мелькнувшую в зарослях тень, бредущую в сторону Храма. Туда-то ему и нужно! Усилием воли он постарался перебраться в этого человека. Связи с друзьями он почувствовал как тонкие энергетические потоки, похожие на разноцветные нити.
Жёлтая солнечная - Ирен. Такое ощущение, что она как, струна в оплётке, содержит внутри тоненькую и яркую сердцевинку. Неужели это ребёнок? На секунду он испугался, что такое напряжение повредит малышу и чуть не оборвал связь, но нить моргнула как-то успокаивающе. Вот и нежно-сиреневая, тревожная - Анастасио. Уверенно зелёная - Пабло. Ваниша погладил нити и легко переместился в другое тело.
Наверное, боги или Драконы даровали ему неожиданную удачу. Всего со второго раза он попал прямо в тело того, о ком думал изначально. Чунта Шок в очередной раз решил прокрасться в храмовые хранилища. Мо чувствовал даже тёплый ночной ветер, шевелящий волоски на его коже и слышал как что-то тихо бормочет бывший шаман. Вокруг храма никого. Чунта прижался к камню у входа и быстро заглянул внутрь. В центральном коридоре горел огонь в каменных чашах светильников.
Бывший шаманом всего несколько лет, Чунта не собирался лишаться власти. Тем более так быстро и трагично, как это случилось. Ему самому сведенья о всех тайнах храма передал тот, кто служил богам до него. Ещё в его бытность помощником. А он сам держал всё, что знал, при себе.
Вот и сейчас, искривив губы в хитрой, полубезумной улыбке, изгой пробежал на цыпочках мимо жилых помещений и, прячась в тенях, скользнул в узкий боковой проход с лестницей. Спустившись вниз, осторожно ощупывая ногой ступени, ведь светильники тут горели гораздо реже, он дошёл до нижнего яруса. Новый шаман экономно тратил масло для освещения. Тут стояла полная темнота. Тёплый, нагретый за целый день воздух, ещё чувствовавшийся вверху, сменился каменной прохладой.
Ещё у последнего светильника, Чунта сунул в огонь заготовленный заранее короткий факел. Светя себе под ноги, он, уже спокойно и не оглядываясь, дошёл до тупика коридора и упёрся взглядом в, казавшуюся глухой, стену. Коснулся, только ему известного, выступа барельефа и камень, выглядевший неподъёмным, легко сдвинулся и отошёл в сторону, оставляя щель. Не слишком широкую, но достаточную, чтоб один человек мог войти.
Внутри большого здания Храма была спрятана первая небольшая пирамида. Когда строили более поздние стены, маленькую древнюю постройку, погрузившуюся чуть не до половины в землю, оставили. Как хранилище для самых ценных старинных кодексов. Микроклимат в этом месте вполне подходил для этого. Система вентиляционных ходов, пронизывая всю толщу каменной громады, пропускала воздух снаружи. Но он проходил такое расстояние, что попадал сюда прохладным и вездесущая пыль оседала в ловушках.
Чунта зажёг светильник и погасил факел. Специально очищеное, почти не дающее копоти, масло для освещения он крал. Как и всё остальное. Он научился это делать талантливо и изобретательно. Хотя Ваниша чувствовал налёт безумия, поселившийся в, игнорируемом соплеменниками, шамане. Чтож, Когда-то он был знаком с соседской девочкой, больной шизофренией. Она была отличницей в школе и обладала изощрённой хитростью, когда дело касалось её бытовых потребностей и желаний.
Кодекс, раскрытый ранее на том месте, где Чунта прервался в прошлый раз, лежал на продолговатом куске базальта, используемом как низкий столик. Читать за ним можно было только опустившись на колени. Что ночной посетитель и сделал. Циновка, сложенная в несколько раз, лежала рядом на полу, чтоб было помягче и холод не скрутил суставы болезнью.
Ванише не пришлось вмешиваться в мысли Чунты. Тот и сам был зациклен на нужной ему теме Избранных и Маски. Он искал эти сведенья во всех списках. Но, видимо, и Драконы благоволили им. Если Мо двигался в правильном направлении, помощь неизменно приходила. Вот и сейчас всё, казалось, складывалось удачно. Можно было, лишь слегка касаясь мыслей Чунты, поворачивать их в нужное русло.
Нельзя было сказать, что шаман читал быстро. Воспалённый болезнью, мозг надолго не сосредотачивался на определённом вопросе. А обида на соплеменников и, давно не удовлетворяемые потребности крепкого мужского тела, чего совсем не ожидал уравновешенный Ваниша, отвлекали бывшего жреца. Его мысли напоминали пляску святого Витта, шарахаясь от интереса к ритуалу Избранных к похотливым мечтам о юных невестах, возвратившихся путешественников. Мо просто скрутило от гадливости, когда он наткнулся на этот внутренний клубок черноты. Его сексуальные желания, смешанные с садистскими вывертами чуть не вышибли сознание из чужого тела. Боль Ирэн он ощутил, как физическую, а не ментальную.
-Господи, надеюсь этот извращенец не попытается ничего сделать с малюткой Иш-Ц'унун или другими девушками!- подумал Ваниша, который, как и все остальные привязался к тем, с кем практически прошёл рядом весь долгий поход.
Такое раздвоение мыслей требовало, конкретно от него, больше усилий, чем путешествие во времени и пространстве. По крайней мере, так ему казалось в этот момент. Он постарался надавить на Чунту и вернуть того к чтению, но инстинкты больного мозга пересилили и шаман, заёрзавший на циновке, потянулся рукой к набедренной повязке.
Двойная волна отвращения от Ирэн и Анастасио буквально снесла их ментальную связь.
Ирэн, более лёгкая и непосредственная, в конце концов рассмеялась и сказала, что, после того как отмоется от этой грязи в чужих мозгах, постарается продолжить. Но трепетный Анастасио чувствовал, кроме собственного неприятия ещё и неловкость от того, что Ирэн была рядом. И никак не мог сосредоточится. Пришлось отложить сеанс на потом.
Ваниша, как школьный преподаватель, увлёкшийся уроком, быстро ходил из угла в угол, заложив руки за спину и привычно слегка покачиваясь. Это единственное, что указывало на то, что с его ногами что-то не так. Остальные слушатели на эту мелочь уже давно не обращали внимания. Тем более сейчас, когда он пытался обосновать свои выводы после того небольшого времени, которое всё же уделил чтению Чунта. Мо хотел выслушать любое из возражений, чтоб его теория не вызывала сомнений. В первую очередь для Ирэн.
-Любой человек, связанный с опасным занятием знает, что самый продуманный план в каждом из шагов имеет столько развилок, что, если, где-то есть малейшее сомнение и что-то может пойти не так, то непременно всё и пойдёт вкривь и вкось. Хорошего бойца спасает только скорость реакции, талантливый экспромт, основанный, тем не менее, на хорошей базе знаний и умений.
Пусть, в данном случае, он не боец. Но, как и воин, он подвергает риску то, что есть у него в одном экземпляре. Его жизнь. Ирэн сильная женщина. И, если не случится предсказанный конец света, то она переживёт потерю любимого. Но сейчас она носит дитя. Его ребёнка. И он хочет сохранить для неё покой и уверенность столько, сколько сможет. В идеале, он хотел бы сначала увидеть своего малыша, а потом уж отправиться в это рискованное путешествие. Но он не успевал.
Оказаться там, где он хотел, ему нужно не позднее, чем через месяц. А Ирэн ходить ещё три. Даже чуть больше. Вот для этого он и устроил это общее совещание.
То, что он успел понять и из прошлых видений, и из недавно прочитанного, что испытания, которые проходят Избранные, необходимы. Человек, получающий возможности недоступные другим, ему подобным, должен иметь на это моральное право. Он должен определить внутри себя, что в его жизни, чувствах, является приоритетом. На что он готов пойти, чтобы воплотить в жизнь свои желания. Какие физические страдания готов перенести, чтоб прийти к своей цели. И понять, стоит ли цель жизни.
Была ещё одна вещь, о которой он предпочёл умолчать. Их яхта наконец добралась до его родины. Перед расставанием Ваниша очень хотел показать Ирэн хотя бы маленький кусочек родной культуры. Показать своими глазами.
Портовые города славятся своими базарами. Когда он ещё был маленьким, это место можно было считать этническим кладом. Сейчас настоящие вещи, сделанные руками вымершей расы, превратились в дорогущие раритеты.
Свято место пусто не бывает. Первое время после эпидемии люди боялись поселиться на опустевших землях. Когда стало окончательно ясно, что вирус был целевым, новых поселенцев появлялось всё больше.
