12 сентября 1967года. Москва.
Ночь казалась тёплой, но порывы ветра высоко поднимали края лёгких занавесок. Девушка сидела за столом и, по-детски прикусив кончик языка, старательно выводила буквы на плотной бумаге. Она то и дело сверялась с рукописью. Старинный пергамент был плотно исписан. Нельзя пропустить или изменить ни буковки. Совершенно непонятная ей, мёртвая латынь нагоняла сон. От выцветших коричневатых строк резало глаза.
На круглом обеденном столе, рядом с чернильницей, лежал пакет для переливания крови. Он смотрелся чуждо на белой скатёрке с вышитыми васильками. Ещё несколько исписанных страниц подсыхали на кровати, прижатые безвкусными фарфоровыми статуэтками, чтоб не сдуло ветром.
Девушка потянула с книжной полки новый лист и на пол выпал сероватый конверт с печатью вместо марки. Глаза привычно наполнились слезами. Она вспомнила страшные слова письма ...ваш жених совершил самоубийство... Его армейский друг, тоже не смог найти более сердечные слова. Маме её Сашеньки вообще пришли казёные строчки ...рядовой Каретников погиб от несчастного случая при невыясненных обстоятельствах... Прижав конверт к губам, она всхлипнула, потом бережно вернула его на место. На стене, над отрывным калёндарём, часы отбили полночь. Теперь дата на последнем листке перестала быть верной. Уже тринадцатое.
Занавески взметнулись и ночное небо озарила яркая вспышка. Только что дописанный лист соскользнул со стола и спланировал под комод. Лампочка с коротким щелчком перегорела. Рама хлопнула и, пока хозяйка дома в темноте пыталась затворить окно, за спиной у неё возникла тень.
Следующий разряд молнии высветил две фигуры. Одна, маленькая и скорченая, лежала на полу. Другая, тень от которой ползла по стене, искажаясь и удлинняясь, нависла над первой. Как-будто горбатый гриф с тощей шеей собирался закусить падалью.
Май 655 года н.э. Деревня Бет-Дуррабия в горах Масшу на востоке Верхней Месопотамии. ( территория современной Турции).
Пастух Хассан ещё и ещё раз благодарил высшие силы. У него родился сын. Мальчик оказался крепким, здоровым. Ему дали имя Абдул.
-Подрастёт, будет кому помочь со стадом.
Наследник.. Сын.. он так его ждал. В семье уже были две дочери. И теперь радость в доме была полной.
Мальчик рос и у него появились странные видения. Часто он впадал в ступор и начинал говорить на непонятном языке. Соседи чурались его и считали одержимым демонами. Деревенские мальчишки дразнились и швырялись сухими комьями земли.
Бывало, он исчезал и часами родители не могли найти его. Иногда отец отыскивал сына на утёсе, пялящимся на звёзды или сестры встречали у горного ручья, куда ходили за водой. Он складывал и громко пел затейливые песни. Сёстры не любили и стеснялись его.
-Кто возьмёт замуж девушку у которой такой брат?- жаловались они матери.
Отец частенько грозился поучить кнутом, правда никогда этого не делал. Но по ночам, когда ужасные чудища из его снов будили малыша и мать прибегала на жалобные крики, он прижимался к ней и говорил, что мечтает увидеть, что скрыто за далёкими горными вершинами и в долинах, затянутых туманной дымкой.
А, когда ему исполнилось девять лет, он сбежал из дома. Путники, появляющиеся в селении, жалея безутешных родителей, лгали, что кажется видели похожего мальчика, то в одном месте, то в другом. На самом деле они полагали, что ребёнок давно погиб, сорвавшись с утёса. Либо его сожрали дикие звери. А может просто умер голодной смертью. Но настоящей судьбы своего единственного сына семья так и не узнала.
А жизнь ему предстояла долгая и полная приключений.
15 сентября 1967 года. Москва.
Дверь подъезда поддалась с трудом. Тугая пружина тявкнула визгливо, как скандальная собачонка и пнула следователя по заду. Капитан выругался. Голова, мутная со вчерашнего перепоя, соглашалась думать только о пиве. Руки предательски дрожали.
Ближайший к райотделу магазин уже неделю таращился в переулок закрашенными бельмами витрин. По побелке пальцем были прорисованы кружка с пышной пеной и улыбающаяся тарань. И три больших восклицательных знака. Очевидно, вместо международного слова из трёх букв.
Устало вздохнув, следователь потащился по лестнице мимо грязных обшарпаных стен, где несловарной наскальной живописью баловались равно все местные обитатели, а не только те, кого именовали шпаной.
Звонок зиял чёрной дырой, выжженой окурком. Из отверстия хищно торчал острый кончик пружины. Видимо, пропуском в квартиру был анализ крови. Лампочка на площадке привычно отсутствовала. Глазок украшал засохший плевок. Один из многочисленных замков, наверное, унесли грабители. Судя по видавшему виды дермантину с выдерганой ватой, больше взять было нечего. Футуристический узор, намазанный непонятной субстанцией, убедил следователя не стучать кулаком. Он попинал дверь носком ботинка.
В отверстие просочилось весёленькое бульканье сливного бачка. Потом кто-то пришаркал к двери и засопел, будто сунулся к дыре не глазом, а носом.
-Кому, бля, дома не сидится?- последовал из-за хлипкой преграды негостеприимный вопрос.
-Следователь Черевкин,- охрипшим голосом прокаркал посетитель,- откройте, поговорить надо.
-Поговорите,- издевательски ответили из-за двери,- а открывать не буду. Настроения нет. К одиннадцати может. И то, только чтоб надпись повесить "Без поллитры не входить!"
-Я бы и себе такую на кабинет повесил,- устало сказал следователь,- только начальство не одобрит.
В квартире заржали. Причём уже дуэтом.
Лязгнул замок и дверь отворилась с препротивным скрипом. На пороге стояли два мужичка. Абсолютно одинаковые. Следователь сморгнул и подумал стандартной фразой.
-Надо меньше пить.
Потом присмотрелся и увидел, что клоны отличаются расположением грязных пятен на синих трикотажных майках.
-Близнецы..-понял он.
Мозги продолжали тормозить. А нужно было работать. Дело об убийстве девчонки в соседнем доме пока не двинулось с мёртвой точки.
-Никто из оперов не предупредил, что их двое,- подумал следователь,- кто же из них свидетель?
-Ты из-за Гальки припёрся, чтоль?- как будто в ответ на его мысли, сказал первый, с застиранными разводами, явно от какого-то красного винища.
-Так она шалава,- добавил второй.
Он выпятил впалую волосатую грудь, закрывая вход, будто транслировал лозунг "мой дом - моя крепость" .
Его домашняя одёжка отличалась от братовой свежим пятном от кильки в томате и даже ещё кисло воняла, бередя память следователя о вчерашней тоскливой попойке с операми.
-Где бы пивка купить, посплетничали бы за вашу шалаву,- попробовал заинтересовать свидетелей капитан. Он сам был бы рад похмелиться.
-Так я слетаю к бочке на проспект,- оживился любитель консервов,- финансируешь?
Следователь вяло кивнул и клон исчез из виду ровно на пару секунд, чтоб материализоваться с битым эмалированным битончиком и скомканой авоськой.
-Пиво без водки - деньги на ветер,- проиллюстрировал он пустую тару и просительно глянул на гостя.
Тот вздохнул и покопался в полубабском круглом кошелёчке с металлической застёжкой. Извлёк мятую трёшку и две серебряные монетки по десять копеек. Монетки сунул обратно.
-На дорогу,- пояснил он,- если добавите, будет и водка. А у меня денежная машинка сломалась.
-Ну мне тоже по завещанию достались только братец да геморрой, но классовая независимость не позволяет с ментом бухать на шару. Он вывернул карман брюк и сунул брательнику две рублёвых купюры и горку мелочи.
-А как же время?- мельком взглянув на часы со стрелками, будто залипшими около девяти утра, спросил Черевкин.
-Нынче у баб хронический недотрах,- как-то не в тему заявил побегучий братец уже с лестницы.
-Не понял,- ступил следователь.
-А продавщицы кто?- поучительно подняв палец к небесам, изрёк оставшийся в квартире близнец. У него с Веркой из винного отдела - шашни. Он отступил в сторону и распахнул дверь.
Кухня оказалась на удивление чистой. На столе, застланом цветистой клеёнкой, стояла стопочка вымытой посуды, прикрытая совершенно новым кухонным полотенцем. Хотя в раковине уже скопилась внушительная горка грязной.
-Верка,- хмыкнул хозяин, проследив за моим взглядом. И, со смешком, накрыл газеткой облупленный табурет. После появления трёшки он стал гораздо приветливее.
-Так кто из вас двоих был свидетелем?- решил ковать железо капитан, пока есть трезвый собеседник.
-Васька. Облом,- весело развёл он ручки в стороны и, увидев в глазах следователя разочарование, добавил,- забей.. я тебе и сам всё расскажу. Ты Ваську не слушай. Никакая девочка не шалава. Это для него все бабы сучки, стервы и подстилки.
-Как он вообще там оказался?
-Так Верка же,- поднял брови рассказчик.
-Точно,- следователь заглянул в папочку,- свидетельница к которой он собирался зайти дальше Никифорова Вера Вадимовна.
-Слушай, а чего ты бродишь по домам? Прислал бы повесточки и сидел в кабинетике.
-Ага, а вы бы ждали пока за вами наряд приедет. Так бы твой Васька и явился по повестке. Да мы ещё и вмазали вчера, почует запашок начальство и светит мне лишение премии, минимум. И так затрахали, давай, капитан работай, тебе видать звёзды жмут. По району маньяк бродит, а ты в кармане шары перебираешь.
Следователь понял, что проговорился. В СССР маньяков не бывает. Такая установка от руководства. Но его визави очевидно связал слово маньяк со странной жестокостью убийства и особо не отреагировал.
Квартира убитой и правда была похожа на бойню. Алые брызги по стене от перерезанного горла. Лужа на полу. Платьице разрезано до поясницы и покрыто подсохшей кровью.. На спине мёртвой девушки вырезан странный знак.
Следователь тряхнул головой, чтоб отогнать воспоминания. Поговорить со свидетелями на месте не удалось. Пока эксперты осматривали квартиру и он занимался протоколом, они успели упиться в хлам.
-Нервы полечили,- уточнил, посланный за ними, участковый.
-Так ты расскажешь, как получилось, что твой Васька оказался в квартире, где произошло убийство?
-Ну, да, точно. Васька оказался. Это всё Верка. День рождения у неё был. А квартира её прямо рядом..с той.. И Гальку она с детства знала. Девчонка сначала родителей потеряла. Автобус с грузовиком поцеловался. А потом парень её в армии повесился.
Во время разговора хозяин времени не терял. Порубил подсохший батон на крупные ломти. Открыл вездесущую кильку в томате. Принюхался к бледному ошмётку докторской и, посомневавшись недолго, и ей придал форму закуски.
-Продезенфицирует..- закруглил он свои сомнения одним словом.
Следователь решил, что он рисковать желудком не станет. Ему и от работы язва обеспечена.
-Так во-о-т..-протянул добровольный свидетель,- она из-за парня своего чуть сама не того..
-Чего, не того?
-Ну жизни себя не лишила. Еле вытащили. Все в больничке девчонку жалели. Кстати, я её недавно там встретил. Ещё подумал, что к подружке своей ходила. Сестричкой операционной работает. Как раз в то время и сошлись.
Так вот, потом, значит, стали вокруг неё какие-то людишки странные появляться. Личности, как по мне, не вполне в своём уме. Верка у неё спрашивала, а она ей всё какую-то чушь несла. Что есть человек, мол, через которого она со своим Сашенькой говорит и скоро он её саму научит.
-А видела Верка того человека? Или вообще кого с ней..
-Васька видел. Мужик с ней в дом входил. Не старый, одет.. ну, хорошо одет, вобщем. Дорогие на нём вещи были. Только лица он не видел. Со спины. Высокий, худой. Брюнетистый такой. И прикинь.. пижон.. трость у него такая, с ручкой эбонитовой. С узорами. Вот брательник девку в шалавы и определил.
-А давно видел?
-Да нет. С неделю. Васька, он баб ругает, а к Верке прикипел, каждый день или он к ней бежит, или она к нему.
-Ладно. А тело как обнаружили?
-А,.. так праздновали допоздна. Ночью гроза началась. Сначала задуло. Чуть окна не побило. А потом дождь пошёл, ветер успокоился. Мы на балкон вышли, покурить. А балконы-то рядом. Верка и заметила, что окно открыто, а свет горит не в комнате, а в коридоре. Засомневалась, если б Галька спать лягла, погасила бы. А, если не спит, то чего ж в комнате темно, а в коридоре свет?
Она ведь её приглашала на день рождения. А та сказала, что у неё работа какая-то. Верка приобиделась вроде. Но тогда мы уже весёлые были, она и стала звать соседку. Всё равно свет горит. А она не отзывается. Васька ржёт, давай, говорит, я перелезу посмотрю с кем эта шалава там "работает", что рюмку водки за уважение выпить не хочет. Верка не пускала, только братишку уже понесло. Вот и обнаружил.. Вылез назад, белый весь, и всё бухло на ветер. Вывернуло его знатно. Я побежал в автомат, ментам.. вашим тоесть, звонить.
-А в квартире никого не было? И время.. во сколько это было, когда Васька туда полез?
-Да где-то заполночь. К часу поближе.
Стукнула дверь. Явился сияющий Васька с битоном пива и четвертушкой.
-Верка, зануда, больше не дала,- с неуместно счастливой улыбкой, заявил он,-говорит, нечего напиваться с утра. Вредно для здоровья. Заботится.. Зато воблы дала под пиво.
По делу, впрочем, сразу помрачневший свидетель ничего толкового не добавил.
Пиво было прохладное. Капитан с трудом заставил себя обойтись парой кружек. Водку оставил братьям.
Омеядский халифат город Эр-Ракка северный берег реки Евфрат год 665 н.э.
Сборщик налогов Хасан-ибн-Юсуф сошёл на берег. Он устал от стеснённой обстановки плаванья и желал пройтись пешком. Встретиться с помощником эмира, наместника халифа Муавии он ещё успеет. Вперёд отправился посыльный, который предупредит чиновника о его приезде. Налоги - ремесленнический закат, подушный джизья, поземельный - харадж и ушр. Некоторые из них взимались с мусульман, другие касались не принявших ислам.
На самом деле сборщик считал, что все послабления сделанные местным, принявшим святую веру, следовало бы отменить. Доходы съедают войны и государственная казна страдает.
Проходя мимо рынка, Хасан почувствовал запах свежих лепёшек. Торговец рассыпался в благословениях. Цена была много меньше полученного динара. Но это не значило, что маленький грязный воришка, который попытался стащить под шумок себе завтрак, не будет схвачен и бит. Судя по его страшной худобе, это мог быть не только завтрак, но и обед и ужин.
Дородный торгаш схватил тощую ручонку. Мальчишка выскользнул, но, не вовремя подвернувшийся, камень заставил его растянуться на пыльной дороге. Несмотря на страх и болезненное падение, хлеб он не выпустил. Он вскочил, но был немедленно схвачен одним из слуг.
Хасан поднял было палец, чтоб пристыдить и наставить вора, но, увидев его голодные и полубезумные глаза, приказал слуге оставить ребёнку еду и взять его с собой. Он поговорит с мальчиком, когда закончит дела и узнает как он дошёл до такого состояния.
-Правоверные дают пищу бедным, сиротам и пленникам и говорят, что кормят их ради лика Аллаха и не желают от них ни награды, ни благодарности!- сурово сказал он торговцу.
-Ешь, пока хозяин добрый,- толкнул мальчишку слуга,- зовут-то тебя как?
-Абдул,- затравленно глянул из под густых бровей мальчишка и вгрызся в ещё тёплую лепёшку так, как будто не ел, по меньшей мере, неделю. Что, впрочем, было не так далеко от истины.
Ночь казалась тёплой, но порывы ветра высоко поднимали края лёгких занавесок. Девушка сидела за столом и, по-детски прикусив кончик языка, старательно выводила буквы на плотной бумаге. Она то и дело сверялась с рукописью. Старинный пергамент был плотно исписан. Нельзя пропустить или изменить ни буковки. Совершенно непонятная ей, мёртвая латынь нагоняла сон. От выцветших коричневатых строк резало глаза.
На круглом обеденном столе, рядом с чернильницей, лежал пакет для переливания крови. Он смотрелся чуждо на белой скатёрке с вышитыми васильками. Ещё несколько исписанных страниц подсыхали на кровати, прижатые безвкусными фарфоровыми статуэтками, чтоб не сдуло ветром.
Девушка потянула с книжной полки новый лист и на пол выпал сероватый конверт с печатью вместо марки. Глаза привычно наполнились слезами. Она вспомнила страшные слова письма ...ваш жених совершил самоубийство... Его армейский друг, тоже не смог найти более сердечные слова. Маме её Сашеньки вообще пришли казёные строчки ...рядовой Каретников погиб от несчастного случая при невыясненных обстоятельствах... Прижав конверт к губам, она всхлипнула, потом бережно вернула его на место. На стене, над отрывным калёндарём, часы отбили полночь. Теперь дата на последнем листке перестала быть верной. Уже тринадцатое.
Занавески взметнулись и ночное небо озарила яркая вспышка. Только что дописанный лист соскользнул со стола и спланировал под комод. Лампочка с коротким щелчком перегорела. Рама хлопнула и, пока хозяйка дома в темноте пыталась затворить окно, за спиной у неё возникла тень.
Следующий разряд молнии высветил две фигуры. Одна, маленькая и скорченая, лежала на полу. Другая, тень от которой ползла по стене, искажаясь и удлинняясь, нависла над первой. Как-будто горбатый гриф с тощей шеей собирался закусить падалью.
Май 655 года н.э. Деревня Бет-Дуррабия в горах Масшу на востоке Верхней Месопотамии. ( территория современной Турции).
Пастух Хассан ещё и ещё раз благодарил высшие силы. У него родился сын. Мальчик оказался крепким, здоровым. Ему дали имя Абдул.
-Подрастёт, будет кому помочь со стадом.
Наследник.. Сын.. он так его ждал. В семье уже были две дочери. И теперь радость в доме была полной.
Мальчик рос и у него появились странные видения. Часто он впадал в ступор и начинал говорить на непонятном языке. Соседи чурались его и считали одержимым демонами. Деревенские мальчишки дразнились и швырялись сухими комьями земли.
Бывало, он исчезал и часами родители не могли найти его. Иногда отец отыскивал сына на утёсе, пялящимся на звёзды или сестры встречали у горного ручья, куда ходили за водой. Он складывал и громко пел затейливые песни. Сёстры не любили и стеснялись его.
-Кто возьмёт замуж девушку у которой такой брат?- жаловались они матери.
Отец частенько грозился поучить кнутом, правда никогда этого не делал. Но по ночам, когда ужасные чудища из его снов будили малыша и мать прибегала на жалобные крики, он прижимался к ней и говорил, что мечтает увидеть, что скрыто за далёкими горными вершинами и в долинах, затянутых туманной дымкой.
А, когда ему исполнилось девять лет, он сбежал из дома. Путники, появляющиеся в селении, жалея безутешных родителей, лгали, что кажется видели похожего мальчика, то в одном месте, то в другом. На самом деле они полагали, что ребёнок давно погиб, сорвавшись с утёса. Либо его сожрали дикие звери. А может просто умер голодной смертью. Но настоящей судьбы своего единственного сына семья так и не узнала.
А жизнь ему предстояла долгая и полная приключений.
15 сентября 1967 года. Москва.
Дверь подъезда поддалась с трудом. Тугая пружина тявкнула визгливо, как скандальная собачонка и пнула следователя по заду. Капитан выругался. Голова, мутная со вчерашнего перепоя, соглашалась думать только о пиве. Руки предательски дрожали.
Ближайший к райотделу магазин уже неделю таращился в переулок закрашенными бельмами витрин. По побелке пальцем были прорисованы кружка с пышной пеной и улыбающаяся тарань. И три больших восклицательных знака. Очевидно, вместо международного слова из трёх букв.
Устало вздохнув, следователь потащился по лестнице мимо грязных обшарпаных стен, где несловарной наскальной живописью баловались равно все местные обитатели, а не только те, кого именовали шпаной.
Звонок зиял чёрной дырой, выжженой окурком. Из отверстия хищно торчал острый кончик пружины. Видимо, пропуском в квартиру был анализ крови. Лампочка на площадке привычно отсутствовала. Глазок украшал засохший плевок. Один из многочисленных замков, наверное, унесли грабители. Судя по видавшему виды дермантину с выдерганой ватой, больше взять было нечего. Футуристический узор, намазанный непонятной субстанцией, убедил следователя не стучать кулаком. Он попинал дверь носком ботинка.
В отверстие просочилось весёленькое бульканье сливного бачка. Потом кто-то пришаркал к двери и засопел, будто сунулся к дыре не глазом, а носом.
-Кому, бля, дома не сидится?- последовал из-за хлипкой преграды негостеприимный вопрос.
-Следователь Черевкин,- охрипшим голосом прокаркал посетитель,- откройте, поговорить надо.
-Поговорите,- издевательски ответили из-за двери,- а открывать не буду. Настроения нет. К одиннадцати может. И то, только чтоб надпись повесить "Без поллитры не входить!"
-Я бы и себе такую на кабинет повесил,- устало сказал следователь,- только начальство не одобрит.
В квартире заржали. Причём уже дуэтом.
Лязгнул замок и дверь отворилась с препротивным скрипом. На пороге стояли два мужичка. Абсолютно одинаковые. Следователь сморгнул и подумал стандартной фразой.
-Надо меньше пить.
Потом присмотрелся и увидел, что клоны отличаются расположением грязных пятен на синих трикотажных майках.
-Близнецы..-понял он.
Мозги продолжали тормозить. А нужно было работать. Дело об убийстве девчонки в соседнем доме пока не двинулось с мёртвой точки.
-Никто из оперов не предупредил, что их двое,- подумал следователь,- кто же из них свидетель?
-Ты из-за Гальки припёрся, чтоль?- как будто в ответ на его мысли, сказал первый, с застиранными разводами, явно от какого-то красного винища.
-Так она шалава,- добавил второй.
Он выпятил впалую волосатую грудь, закрывая вход, будто транслировал лозунг "мой дом - моя крепость" .
Его домашняя одёжка отличалась от братовой свежим пятном от кильки в томате и даже ещё кисло воняла, бередя память следователя о вчерашней тоскливой попойке с операми.
-Где бы пивка купить, посплетничали бы за вашу шалаву,- попробовал заинтересовать свидетелей капитан. Он сам был бы рад похмелиться.
-Так я слетаю к бочке на проспект,- оживился любитель консервов,- финансируешь?
Следователь вяло кивнул и клон исчез из виду ровно на пару секунд, чтоб материализоваться с битым эмалированным битончиком и скомканой авоськой.
-Пиво без водки - деньги на ветер,- проиллюстрировал он пустую тару и просительно глянул на гостя.
Тот вздохнул и покопался в полубабском круглом кошелёчке с металлической застёжкой. Извлёк мятую трёшку и две серебряные монетки по десять копеек. Монетки сунул обратно.
-На дорогу,- пояснил он,- если добавите, будет и водка. А у меня денежная машинка сломалась.
-Ну мне тоже по завещанию достались только братец да геморрой, но классовая независимость не позволяет с ментом бухать на шару. Он вывернул карман брюк и сунул брательнику две рублёвых купюры и горку мелочи.
-А как же время?- мельком взглянув на часы со стрелками, будто залипшими около девяти утра, спросил Черевкин.
-Нынче у баб хронический недотрах,- как-то не в тему заявил побегучий братец уже с лестницы.
-Не понял,- ступил следователь.
-А продавщицы кто?- поучительно подняв палец к небесам, изрёк оставшийся в квартире близнец. У него с Веркой из винного отдела - шашни. Он отступил в сторону и распахнул дверь.
Кухня оказалась на удивление чистой. На столе, застланом цветистой клеёнкой, стояла стопочка вымытой посуды, прикрытая совершенно новым кухонным полотенцем. Хотя в раковине уже скопилась внушительная горка грязной.
-Верка,- хмыкнул хозяин, проследив за моим взглядом. И, со смешком, накрыл газеткой облупленный табурет. После появления трёшки он стал гораздо приветливее.
-Так кто из вас двоих был свидетелем?- решил ковать железо капитан, пока есть трезвый собеседник.
-Васька. Облом,- весело развёл он ручки в стороны и, увидев в глазах следователя разочарование, добавил,- забей.. я тебе и сам всё расскажу. Ты Ваську не слушай. Никакая девочка не шалава. Это для него все бабы сучки, стервы и подстилки.
-Как он вообще там оказался?
-Так Верка же,- поднял брови рассказчик.
-Точно,- следователь заглянул в папочку,- свидетельница к которой он собирался зайти дальше Никифорова Вера Вадимовна.
-Слушай, а чего ты бродишь по домам? Прислал бы повесточки и сидел в кабинетике.
-Ага, а вы бы ждали пока за вами наряд приедет. Так бы твой Васька и явился по повестке. Да мы ещё и вмазали вчера, почует запашок начальство и светит мне лишение премии, минимум. И так затрахали, давай, капитан работай, тебе видать звёзды жмут. По району маньяк бродит, а ты в кармане шары перебираешь.
Следователь понял, что проговорился. В СССР маньяков не бывает. Такая установка от руководства. Но его визави очевидно связал слово маньяк со странной жестокостью убийства и особо не отреагировал.
Квартира убитой и правда была похожа на бойню. Алые брызги по стене от перерезанного горла. Лужа на полу. Платьице разрезано до поясницы и покрыто подсохшей кровью.. На спине мёртвой девушки вырезан странный знак.
Следователь тряхнул головой, чтоб отогнать воспоминания. Поговорить со свидетелями на месте не удалось. Пока эксперты осматривали квартиру и он занимался протоколом, они успели упиться в хлам.
-Нервы полечили,- уточнил, посланный за ними, участковый.
-Так ты расскажешь, как получилось, что твой Васька оказался в квартире, где произошло убийство?
-Ну, да, точно. Васька оказался. Это всё Верка. День рождения у неё был. А квартира её прямо рядом..с той.. И Гальку она с детства знала. Девчонка сначала родителей потеряла. Автобус с грузовиком поцеловался. А потом парень её в армии повесился.
Во время разговора хозяин времени не терял. Порубил подсохший батон на крупные ломти. Открыл вездесущую кильку в томате. Принюхался к бледному ошмётку докторской и, посомневавшись недолго, и ей придал форму закуски.
-Продезенфицирует..- закруглил он свои сомнения одним словом.
Следователь решил, что он рисковать желудком не станет. Ему и от работы язва обеспечена.
-Так во-о-т..-протянул добровольный свидетель,- она из-за парня своего чуть сама не того..
-Чего, не того?
-Ну жизни себя не лишила. Еле вытащили. Все в больничке девчонку жалели. Кстати, я её недавно там встретил. Ещё подумал, что к подружке своей ходила. Сестричкой операционной работает. Как раз в то время и сошлись.
Так вот, потом, значит, стали вокруг неё какие-то людишки странные появляться. Личности, как по мне, не вполне в своём уме. Верка у неё спрашивала, а она ей всё какую-то чушь несла. Что есть человек, мол, через которого она со своим Сашенькой говорит и скоро он её саму научит.
-А видела Верка того человека? Или вообще кого с ней..
-Васька видел. Мужик с ней в дом входил. Не старый, одет.. ну, хорошо одет, вобщем. Дорогие на нём вещи были. Только лица он не видел. Со спины. Высокий, худой. Брюнетистый такой. И прикинь.. пижон.. трость у него такая, с ручкой эбонитовой. С узорами. Вот брательник девку в шалавы и определил.
-А давно видел?
-Да нет. С неделю. Васька, он баб ругает, а к Верке прикипел, каждый день или он к ней бежит, или она к нему.
-Ладно. А тело как обнаружили?
-А,.. так праздновали допоздна. Ночью гроза началась. Сначала задуло. Чуть окна не побило. А потом дождь пошёл, ветер успокоился. Мы на балкон вышли, покурить. А балконы-то рядом. Верка и заметила, что окно открыто, а свет горит не в комнате, а в коридоре. Засомневалась, если б Галька спать лягла, погасила бы. А, если не спит, то чего ж в комнате темно, а в коридоре свет?
Она ведь её приглашала на день рождения. А та сказала, что у неё работа какая-то. Верка приобиделась вроде. Но тогда мы уже весёлые были, она и стала звать соседку. Всё равно свет горит. А она не отзывается. Васька ржёт, давай, говорит, я перелезу посмотрю с кем эта шалава там "работает", что рюмку водки за уважение выпить не хочет. Верка не пускала, только братишку уже понесло. Вот и обнаружил.. Вылез назад, белый весь, и всё бухло на ветер. Вывернуло его знатно. Я побежал в автомат, ментам.. вашим тоесть, звонить.
-А в квартире никого не было? И время.. во сколько это было, когда Васька туда полез?
-Да где-то заполночь. К часу поближе.
Стукнула дверь. Явился сияющий Васька с битоном пива и четвертушкой.
-Верка, зануда, больше не дала,- с неуместно счастливой улыбкой, заявил он,-говорит, нечего напиваться с утра. Вредно для здоровья. Заботится.. Зато воблы дала под пиво.
По делу, впрочем, сразу помрачневший свидетель ничего толкового не добавил.
Пиво было прохладное. Капитан с трудом заставил себя обойтись парой кружек. Водку оставил братьям.
Омеядский халифат город Эр-Ракка северный берег реки Евфрат год 665 н.э.
Сборщик налогов Хасан-ибн-Юсуф сошёл на берег. Он устал от стеснённой обстановки плаванья и желал пройтись пешком. Встретиться с помощником эмира, наместника халифа Муавии он ещё успеет. Вперёд отправился посыльный, который предупредит чиновника о его приезде. Налоги - ремесленнический закат, подушный джизья, поземельный - харадж и ушр. Некоторые из них взимались с мусульман, другие касались не принявших ислам.
На самом деле сборщик считал, что все послабления сделанные местным, принявшим святую веру, следовало бы отменить. Доходы съедают войны и государственная казна страдает.
Проходя мимо рынка, Хасан почувствовал запах свежих лепёшек. Торговец рассыпался в благословениях. Цена была много меньше полученного динара. Но это не значило, что маленький грязный воришка, который попытался стащить под шумок себе завтрак, не будет схвачен и бит. Судя по его страшной худобе, это мог быть не только завтрак, но и обед и ужин.
Дородный торгаш схватил тощую ручонку. Мальчишка выскользнул, но, не вовремя подвернувшийся, камень заставил его растянуться на пыльной дороге. Несмотря на страх и болезненное падение, хлеб он не выпустил. Он вскочил, но был немедленно схвачен одним из слуг.
Хасан поднял было палец, чтоб пристыдить и наставить вора, но, увидев его голодные и полубезумные глаза, приказал слуге оставить ребёнку еду и взять его с собой. Он поговорит с мальчиком, когда закончит дела и узнает как он дошёл до такого состояния.
-Правоверные дают пищу бедным, сиротам и пленникам и говорят, что кормят их ради лика Аллаха и не желают от них ни награды, ни благодарности!- сурово сказал он торговцу.
-Ешь, пока хозяин добрый,- толкнул мальчишку слуга,- зовут-то тебя как?
-Абдул,- затравленно глянул из под густых бровей мальчишка и вгрызся в ещё тёплую лепёшку так, как будто не ел, по меньшей мере, неделю. Что, впрочем, было не так далеко от истины.
