В этом году сестра приняла всего троих рогатых малышей во всех окрестных стадах. И двое из них оказались в нашем стаде.
Летом дед добыл четыре мускусные жабы. Этим он хвастался ещё в мой первый приезд. Тогда мне не нужны были небольшие жёлто-зелёные камешки, что вырезают из их почек. А теперь дед решил поделиться. Три почечных камня он оставил себе. А один отдал мне. Можно сказать от сердца оторвал. Этот камень для мастера-доспешника один из самых нужных. Если украсить таким колет, то он будет хранить воина от ранений и усиливать мужество. А для артефактора - это камень усилитель. Он сам по себе даёт надежду, твёрдость и силу. Но кроме того, увеличивает действие любого из основных свойств, заложенных в артефакт.
Громовую свечу я нашёл сам. Мы с Лиирой попали в грозу. И я увидел, как молния ушла в землю у мандра. Это одно из деревьев, под которым может вырасти нарост на корнях, если оно переживёт удар молнии и не погибнет. Я поставил знак для деда. И, через месяц, он срезал цилиндрический алый нарост для меня.
В кучке лежали несколько птичьих алмазов. К нам летом прилетают перелётные птицы. А зимуют они в районе алмазных копей. И наклёвываются мелких камней для перетирания пищи в желудке. Когда, перед ежегодным перелётом, жители тундры бьют жирующую птицу, чтоб запастись на зиму, непременно находят в ней алмазы. За это их и называют птичьими. Такие камни лучше всего годятся для артефактов, так как считается, что алмазы принадлежат богам. И носить их, без страха получить божественное проклятие, могут только очень сильные люди. Или королевская кровь. А, пройдя через птичьи желудки, камни переносят всё плохое на птиц. Якобы, потому они и погибают под стрелами и дубинками охотников.
Была там и куча мелких обрезков самых разных кож. На них, как на основе, артефакторы собирают рунные узоры из драгоценных камней и бусин из благородных металлов. Кожи разных животных обладают и свойствами совершенно разными. Та мелочь, что не годится для доспехов, прекрасно подойдёт артефактору. Тем более, что дед всегда доспехи зачаровывает и обрабатывает кожи так, чтоб они без труда впитывали любую магию. А это доступно только кожевникам-магам.
А ещё дед сходил в пещеру, где мы сожгли мияги. Оказывается, если сжечь куколки, то сгорает всё, кроме их зубов. Как их использовать дед не знал. Боясь наткнуться на яд или проклятье нежити, собирал зубки серебрянными щипчиками. Но собрал всё, что нашёл, и ссыпал пару десятков мелких острых конусообразных костяных образований в мешочек из зачарованной кожи. Попросил товарища исследовать их свойства. В артефакторстве часто подобное воздействует на подобное. Дед полагал, что они могут пригодится, чтоб зачаровать доспех для охоты королевских охотников на нежить или нелюдь. Поскольку мияги относятся к нежити, а куколки уже к нелюди. Может получиться интересный эффект. Я был уверен, что мой товарищ заинтересуется такой диковинкой.
Это было единственное место куда я собирался. Хотя, по доброму, нужно было бы заехать и к королю Гриммерту. Рассказать от первого лица от всех событиях, связанных с Храмом. И о нападении, и о проклятии, и о моей ошибке, и, конечно же, обо всех последних событиях. Но я боялся. Не того, что отец Лииры поставит мне в вину, что я не защитил его дочь. Боялся, что моя нетерпеливая девочка бросится в новую схватку без меня. Я думаю, что, если уж она отправила письмо деду, то и отцу тоже поведала обо всём. А то, что рассказ о лилу и работорговле рано или поздно дойдёт до королевских ушей, почти уверен. Всё зависит только от того, насколько далеко распространился заговор.
Чтож, если будет возможность совместить ночлег с посещенем артефактора и королевского дворца, я это сделаю. Но, пока Витре будут держать крылья, мы будем лететь в сторону Храма.
Несмотря на небольшую задержку, вылетел я не слишком поздно. Была надежда долететь до обиталища Найда в один перелёт. Придётся немного забрать к западу по дороге к дворцу, но крюк совсем небольшой. Мы давно не виделись и, честно говоря, меня порадовало, что обстоятельства сложились так, что наша встреча состоится. Нельзя сказать, что мы были близкими друзьями. Но знали друг друга с Ковена. Учились на параллельных курсах в один и тот же год. Я на лекарском, он, соответственно, предметник, артефактор.
Этого парня многие считали странным. Имя Найд, говорящее. Его действительно нашли. Ему повезло. Приёмные родители оставили себе, подброшенного под дверь дома, младенца. Расу ребёнка определили с оговорками. Он мог быть чистокровным хомо или последствием внебрачной связи воргенского наёмника с девушкой хомо. В принципе, все Чесменские расы были совместимы и могли оставлять потомство. Это было основным требованием Предтеч к изменённым. Возможность смешения рас. Что всегда поддерживали служители Храма Веледа.
На самом деле, смешанные браки чаще всего случались именно в среде хомо. И эта раса, хоть и самая короткоживущая, была наиболее плодовита, разнообразна в магических способностях и приспособляема к условиям нового мира.
Воргены и хомо были наиболее совместимы. Да и образ жизни обеих рас способствовал появлению таких союзов. Наиболее закрытыми, в плане смешения, были лилу, иары и цверги. Метаморфы, из-за своего свободного сексуального образа жизни, могли составлять смешанные семьи, но не могли вообще порадовать культурой крепкого брака. Из-за этого в семьях хомо, было не принято серьёзно принимать возможность такого союза. Следующими после хомо, по частоте смешанных браков были сидхе. Представители этого народа были очень красивы и чувственны. Но всё это касалось мужчин. Женщины-сидхе считались хранительницами и выдавались замуж в чужую расу только тогда, когда было кому продолжить линию своего рода. Исключением могло быть только решение Веледа.
Эти размышления о Найде разбудили память о сестре. Я постарался избавиться от этих воспоминаний и опять порылся в давней истории нашего знакомства с артефактором. Из-за его странности, он часто становился мальчиком для битья. Я жалел его и подлечивал следы юношеской толкотни за место под солнцем. Но, когда его любовь к одиночеству и жажда знаний, наконец, стала проявляться реальными результатами, он стал одним из самых востребованных учеников Ковена.
Его по прежнему недолюбливали, но теперь заискивали и иногда даже побаивались. Он очень рано проявил талант искуссного и очень необычного артефактора. Его изделия были не стандартными. И никто, никогда не мог даже предположить на что он был способен. Ко мне он относился без особого тепла, таких отношений у него не было в принципе, но мою доброту он помнил и, уж, что-что, а не благодарным не был.
Чем старше мы становились, тем меньше он любил общение с людьми, но наши отношения потеплели. Сейчас я полагаю, из-за развития моего второго дара - эмпатии. После окончания учёбы и получения звания, Найд поселился в старом родительском доме. Приёмные родители были в возрасте уже тогда, когда младенца подбросили к их порогу. Их собственные дети давно выросли и обзавелись собственными семьями и хозяйствами. А к моменту получения диплома, оставался в живых только отец. И тот ушёл к богам через несколько месяцев после возвращения сына.
Дом Найда, стоял на краю деревни Рыбка, расположенной в долине между дельтами Тины и Саграны, на территории хомо, но не далеко от границы поселений иаров. Один из притоков Тины - Водогон. Это быстрая и узкая река, на правом, более высоком берегу которой стоит деревня Найда. Река очень богата мелкими породами очень вкусной рыбы. Зато там её несметное количество. Деревня, понятно, рыбацкая. Что ясно по названию.
Жители её обладают весёлым и лёгким нравом. Может потому, что никогда не страдали от голода. Земли вокруг плодородны. Вылов рыбы всегда находился под строгим надзором старост рыбацких деревень. Места считались тихими и счастливыми. И такие события, как появление брошенного младенца у порога, были, скорее, из ряда вон выходящими.
Самое интересное, что в тот день, и в течение нескольких недель до и после этого события, никто не видел чужих в деревне. Загадка появления малыша так и осталась загадкой. Хотя сейчас, тридцать с лишком лет спустя, никто уже и не вспоминал при каких обстоятельствах появился в доме на выселках, любитель тишины и одиночества, Найд. Хотя, после его возвращения из Ковена, деревню всё чаще стали посещать чужие люди. Чужаки были не шумными. Большого внимания к себе не требовали. Но выглядели людьми не бедными.
Вот и сейчас, когда над Рыбкой заклекотал, спускаясь, мой вигонь, только вечно любопытные мальчишки проскакали на палочках до околицы, чтоб добежать после до старостиного дома и сообщить о новом госте необщительного соседа.
Глава 21.
-Ты можешь вернуться к зрению ночных летунов?- с некоторым сомнением, зашептала я на ухо Варгу.
Ещё бы мне не сомневаться, если, в гораздо более спокойное время, наёмник просил его не тревожить, для полного сосредоточения.
-За всей стаей я услежу едва ли, а вот того, первого, через которого я смотрел, могу найти легко.
-Так давай, сам знаешь, что посмотреть нужно.
-Да уже смотрю, не шипи в ухо,- с каким-то азартным весельем шутит Варг, и пинает меня в бок,- какая-то жалкая дюжина храмовых стражей, против непобедимых воинов королевы саламандр..
То ли у них у всех во время боя просыпается желание побалагурить, то ли таким образом они снимают нервное напряжение, но их настроение передаётся и мне, что меня безумно нервирует.
-Откуда ты знаешь, что там храмовая стража?- я пытаюсь вернуться к серьёзному расположению духа. В этот момент передышки, когда нападавшие, понадеявшиеся на неожиданный наскок, вынуждены были отступить, мы должны были успеть составить план отпора. Сейчас храмовники не в лучшем состоянии. Напоролись на сопротивление и, в первой же попытке нападения, потеряли сразу двух товарищей. А ведь у них, наверняка, был хорошо продуманный план.
-Не тупи, моё величество,- совершенно непочтительно продолжает Варг,- у летунов ночное зрение, а с блях на храмовой страже, обедать можно. Такие блюдца на шею повесили, будто боятся, что боги, их принадлежность к храму, с неба не разглядят. Гораздо хуже, Ли, с ними маг. И он что-то затевает.
Над поляной снова мелькнул тот же ночной летун, который привлёк моё внимание. Он пролетел над тлеющим костром и я тут же поняла наше слабое место. Магу не трудно создать огненный шар, только держать его долго невозможно. Заклинания огня очень энергоёмкие. Слепил и бросил, как снежок. А вот разбудить уже горящее, пусть и слабое, пламя, ему делать нечего.
-Единственное наше преимущество, отсутствие света. Мы прикрыты деревьями, но запросто можем стрелять на слух. Надо уходить подальше от костра. Боевые маги, чаще всего огневики. Разожжёт огонь, будем как на ладони.
И мы поползли в сторону от кострища. Я только успела сотворить малый зеркальный щит, как в наш костёр полетел солидный сгусток огня. Отзеркалило. Хорошо, что трава ещё зелёная. Пламя прокатилось кляксой по ночной росе и погасло, не найдя на чём разгореться. Но я успела заметить откуда вылетел огонь. И послала туда своё огненное плетение. Я не боевой маг и специализация у меня скорее шпионская. Но послать сгусток силы, без всяких хитрых затей, куда как проще.
Судя по таймашьему визгу, я попала. Вот правда не уверена, что в мага.
-Животное жалко,- сморщилась я.
-Хозяину тоже досталось,- утешил Варг.
-Значит минус три. Точно было двенадцать?
Варг кивнул. Он так и остался возле неё. Остальные рассредоточились. А вот плакальщик взобрался на дерево над их головами и спрятал свою белую тушку среди листьев.
-Интересно, откуда такая толпа? По рассказу кузнеца он собирался забрать свою девушку, и продать вторую в Храм. Зачем для одной девчонки такая отборная гвардия, да ещё во главе с магом?
-Зато теперь понятно как они подобрались к нам вплотную, а мы прощёлкали. Если бы не этот летун..
-Какой летун?- удивился Варг.
-Ты что не видел? Большой такой, чёрный, с красными глазами.
-Не видел,- пожал плечами наёмник и посмотрел на меня с недоверием,- таких летунов не бывает.
-Я тоже так думала,- усмехнулась я и потёрла своё колечко,- погоди здесь, пожалуйста. И не бросайся геройствовать пока я не вернусь. Это приказ.
Я строго помахала пальчиком, видя, что Варг открыл рот, чтоб возразить и, по рачьи пятясь, скрылась в подлеске.
-Спасибо, женишок,- прошептала я, проворачивая колечко.
Я почему-то твёрдо уверилась, что в образе необычного ночного летуна мне показался Саот. И оберёг меня.
-Интересно.. А ведь ему должно быть хотелось бы, чтоб я досталась ему пораньше. И, не становясь женой другого. Мужчины обычно тяжело переносят,..- я запнулась,- а чем лучше в такой ситуации женщины?.. Мне бы тоже не захотелось делить любимого с другим. Хотя, особенно ревнивой я себя не считаю, но, скорее всего, мне просто ещё не приходилось прочувствовать такую роль.
Я мотнула головой, чтоб сбить себя с мысли и перестать развивать в голове ситуацию, которая неизбежно отвлечёт моё внимание. Сейчас я должна быть сосредоточена, как никогда. Медленным шагом, прислушиваясь к каждому шороху я вышла на открытое место, стараясь держаться подальше от полянки с кострищем. Там было хоть чуточку, но светлее, чем в лугах.
-Вот ведь гады, умные, рассчётливые, подгадали с нападением так, чтоб на небе не оказалось ни одной луны. Всего ведь полчаса за всю сегодняшнюю ночь. Но уже совсем скоро взойдёт Меру - кровавая луна лилу, а следом за ней, через час серебристо-зелёная Мифрил. Цверги всегда считали, что их загробный мир, обиталище Гримнира Бесстрашного состоит из чистого мифрила. А почти в конце сегодняшней ночи, наконец, поднимется Умай - огромная белая луна воргенов, обиталище древнего Тенгри.
Я никогда не проверяла оставляет ли тень моё невидимое тело. И не очень хотелось бы проверять это сегодня, одной, среди чистого поля, в окружении врагов. Вроде не логично. Нет тела - нет тени. Но поди знай. Поэтому я спешила. Мне нужно было найти наших врагов. Пока они не нападают, а сверяют планы, то, по идее, должны быть вместе. Если я их найду, возьму кучкой, тёпленькими. Мне уже казалось, что мои уши стали размером со всё тело, как у ночных летунов, с таким старанием я ловила каждый звук. Наконец раздалось перефыркивание таймахов и глухие удары их ног о мягкую, покрытую травой, почву. Почти не слышные. Казалось, я чувствую их ступнями.
Я отпрянула и стала возле крупного куста. Не хотелось бы, чтоб в этой темнотище они неожиданно двинули коней и сбили меня с ног. Я вспомнила пузырёк, который давал Лами отец. Эликсир ночного виденья. Наверное, у этих есть что-то подобное. Хотя отец был убеждён, что секретом владеют только цверги. Но каждый народ, более того, каждый маг, создающий что-то своё, пытается сохранить свои наработки в секрете как можно дольше. Для себя, для семьи, для расы. В конце концов это просто может быть капиталом на чёрный день.
Теперь я не только слышала, но и видела большое тёмное пятно, края которого шевелились, меняя очертания. Таймахи нервно переступали под седоками.
