-- Хорошо-хорошо, я жду вас завтра после обеда, дорогая кир Пунта!
По дороге домой Васса начала было скандалить со мной, но быстро прекратила. Я пообещала, что возле церкви кинусь молится со слезами и воплями:
«Дорогой Всевышний, сделай так, чтобы я больше не росла! И мне так жаль, что кир Вассе придется купить мне новое платье!»
-- Как вы понимаете, кир Васса, я буду стараться, чтобы мои мольбы услышало как можно больше народу.
Васса, все же, тетка с характером. Вздохнула, постояла минуту, сдерживая «справедливый» гнев и достаточно спокойно сказала:
-- Завтра после обеда мы обсудим твой гардероб с кир Пунтой. И не радуйся, как идиотка, Стефания. Уж мы побеспокоимся, чтобы твои платья являли собой образец скромности. Вряд ли они тебе понравятся. Если ты хочешь новый гардероб – он у тебя будет, детка. Болотного цвета и обязательно на вырост. Ты же еще растешь, детка – и она улыбнулась.
Если бы вся эта безумная история не касалась меня лично – я бы, возможно, даже восхитилась ее характером. Хоть и гадина, но какая последовательная и хладнокровная! Умеет даже чужой выигрыш обернуть в проигрыш. Её бы в бизнес запустить – цены бы не было! Акула, а не высокородная дама! Но мне веселиться не приходилось.
Уже у самого дома я спросила:
-- Кир Васса, а где у нас лежит «Уложение о браке»? Я хотела бы лично проследить, что с моим приданым все правильно.
-- Я пришлю тебе книгу после ужина.
О, это просто замечательно! Я хоть узнаю, смогу ли я читать! Эта мысль не давала мне покоя уже несколько дней. Кто знает, вдруг я просто не умею, тогда нужно будет придумывать фокус какой-нибудь, чтобы меня обучили. Хоть сколько-то. Для меня это жизненно важно.
И после ужина Кана действительно принесла мне небольшой толстенький томик «Уложение о браке, изданное в помощь высокородным девицам и их почтенным родителям»
Читать я смогла. Достаточно бегло. Каждая буква была мне знакома, но легче всего я воспринимала текст, когда читала вслух. Странно, конечно, но хоть так.
Книга меня несколько разочаровала.
Это самое «Уложение» -- просто сборник всякой мути. Подробно описан минимальный достойный размер приданого – одежда, обувь, белье, посуда. Даже указано, сколько чулок должно быть непременно новых, а сколько дозволительно ношеных. Отдельно глава посвящена была наряду невесты, свадебным блюдам, даже несколько меню примерных привели. И всякое прочее – как рассадить гостей, как себя держать с королевским архаусом, как – с его помощником, какой суммой оплачивается брак в разных случаях – если подписание брачного контракта проходит в доме архауса, если – в доме новобрачных, если в одном городе и если архаус или его помощник вынуждены приехать в рейт. Прямо целый прайс на услуги. Рейт, как я поняла – это вот и есть моя деревня, та самая Монча, владетельницей которой я была. Ну, и прочая муть.
Но эта книжонка дала мне возможность понять несколько важных вещей о мире.
Уже существуют печатные книги. Это очень хорошо. Это говорит об уровне развития мира. Все же не совсем глухое средневековье. Архаус – королевская должность. И очень-очень важная! Они, если верить книге, славятся неподкупностью и большой властью. Ну, на счет неподкупности – очень уж… недостоверно. Но все же…
Вечером я уговорила Кану посидеть у меня и поболтать.
По этому «Уложению» мой покойный папенька, со слов Каны, собирал приданое для своей жены. Очень уж ему не терпелось молодуху в постель заполучить! А откуда у крестьянки такие деньги?
-- Кана, а скажи, кир Васса охотно за него пошла?
-- Ой, уревелась тогда она! И в ноги родителям кидалась! Да разве ж кто будет девку молодую слушать?! А потом и ничего так… И стерпелось, и слюбилось у них. И вон как славно жили! Семь лет всего и дал им Всевышний счастья…
Ну, понятно хоть, почему Васса такая стервозная. Но вот мстить мне она зря взялась. Я, все же, не папенька. Стефания тогда совсем ребенком была, когда они женились, что ж отыгрываться теперь на мне?
Кроме того, я выяснила, что мир в государстве стабильный. Потому что книга старая и затертая, а цены все те же самые. Это я специально уточнила у Вассы за завтраком. Ну, и главное – узнала названия монет! Хотя, конечно, не представляла еще, как они выглядят. Ну, ничего – успею еще.
Не думаю, что здесь, в Монче, можно купить чулки и ткани. Скорее всего, если нужен новый гардероб – придется ехать в ближайший город. Где бы еще узнать, как он называется?
После обеда пришла кир Пунта и дамы, вдвоем, очень тщательно, перебрали весь мой гардероб, заставив меня перемерять каждое платье. Немного спорили, но в целом – договорились.
Я видела, что Васса уступает кир Пунте. Уступает и улыбается. Очевидно, что мысль выдать меня за Жожеля и остаться хозяйкой подросшего хозяйства греет ей душу. Интересно, сколько же домов она собирается «отщипнуть» от моего наследства?
Поездка в город состоялась через день. Из сарая выкатили некое подобие открытой коляски, Кана и еще одна служанка обмыли это «великолепное» сооружение и протерли от пыли тряпками, и из рейта прибыл крепкий пожилой крестьянин в парадной одежде, ведя в поводу двух коней. Это входило в обязанность жителей рейта – предоставлять коней и кучера четыре раза в месяц. Кроме того, каждый из них должен был отработать на моих землях не меньше 2 дней в месяц. И поставить мне определенное количество битой птицы, яиц и молока с каждого дома. А осенью – отдать четверть урожая. Ну и были еще кое-какие привилегии. Кана точно не помнила.
-- Не мое это дело, кир Стефания. Это бумаги нужно смотреть, а я худо читаю. А вот кир Васса все знает, можно у нее спросить.
-- Нет, пока не нужно, Кана. Спасибо тебе за помощь. Кстати, а как называется город, куда меня повезет кир Васса?
-- Думаю, что повезет в Рикберс, кир Стефания. До Катенга и дольше ехать, да и цены там выше. В больших городах всегда так – все дороже.
Я с любопытством разглядывала мужчину, запрягающего коней. Белая рубаха, черная суконная жилетка с яркой вышивкой толстыми цветными нитями, короткие, чуть ниже колен, черные же штаны и яркие чулки. Башмаки кожаные, довольно забавные, с чуть задранным носом. И шляпа с петушиным пером, похожая на тирольскую. И роскошные, прямо-таки вызывающе-пышные рыжие усы.
В город Васса приоделась. Платье из шелковистой ткани, серьги, брошь, скрепляющая шелковый воротничок. Очаровательный бархатный жакет, хотя по такой теплой погоде мне он показался лишним. Тонкие светлые перчатки с кружевной вставкой. Больше всего мне в ее наряде понравилось отсутствие головного убора. Возможно, мой уродский чепец носить вовсе не обязательно? Или это только замужние женщины могут ходить без шляпок? Плохо то, что такие вещи любая девушка знает чуть ли не с рождения. Я даже не могу спросить – сразу появятся вопросы… Уточню у Каны, когда вернусь домой. Она, кстати, так и не проболталась никому, про мои проблемы с памятью.
В город ехали молча, Васса слегка улыбалась своим мыслям. Я тряслась на сидении и понимала, что даже подушки под попой не спасут от синяков – рессор еще не придумали.
До Рикберса мы добирались почти два часа по моим прикидкам. Кстати, здесь часов я не видела.
Дома на въезде такие же необычные, как и в Монче. Город не слишком велик, чуть больше получаса мы ехали до центра. Улицы узкие, на некоторых с трудом могли бы разъехаться две коляски. На некоторых и одна еле-еле проходила – дома стояли плотно. Улочки петляли, иногда сливаясь и становясь чуть шире. Тогда по краям появлялись цветущие деревья. Я все не могла определить, какие именно.
Почти весь город – одноэтажной и полуторной застройки. Только в центре – двух и трехэтажные дома с кучей лавочек на первых этажах. Думаю, что на вторых этажах жили владельцы торговых мест. Небольшая, почти идеально круглая, мощеная булыжником площадь, где с краю, у фонтана, женщины стояли с полными и пустыми кувшинами и увлеченно болтали, по периметру обсажена цветущими деревьями.
Как ни странно, мы почти не встречали повозок и колясок. Большая часть народу ходила пешком. Только раз в конце улицы мелькнули силуэты трех мужчин на конях, и дважды попадались коляски, похожие на нашу. Надо бы узнать у Каны, почему так мало людей на конях. Обычай местный или дело в чем-то другом? Мне вот всегда представлялось, что в средние века на улицах полным-полно было всадников и карет.
Храм не велик, разве что чуть выше, чем Монченский. Одна половина площади вся занята лавочками и магазинами. Обувь, ткани, ювелирная. Продуктовых здесь не было. Думаю, что торгуют и в других местах, мы проезжали парочку мелких заведений, но здесь явно центр для тех, кто побогаче. Швейная мастерская была в этом ряду единственной и располагалась в самом центре торговой дуги, между магазином, где окна были тщательно занавешены, а вывеска гласила «Тайная одежда для дам» и лавочкой с полосатым навесом, укрывающим от солнечных лучей витрину, где были выставлены огромные рулоны тканей.
«Тайная одежда для дам» оказалась бельевой лавкой. Здесь две худенькие девушки сняли с меня мерки и хозяйка, такая же худенькая и верткая, пообещала за неделю сшить пять комплектов сорочек и панталон, и не забыть чулки. Ткань Васса выбрала плотную и довольно грубую.
-- Кир Васса, мне кажется, это не самый удачный выбор! Эта ткань грубовата и может натирать нежную кожу, позвольте посоветовать вам…
-- Ман Лерна, зато эта ткань будет очень долго носится. И никакой отделки, это – лишнее.
Смотрела при этом Васса мне в глаза и слегка улыбалась. Я молчала. Следующая точка – ателье.
Три платья из грубой бурой шерсти, глухих, уродливых, с нелепыми защипами на талии, которые сделают меня похожей на колонну.
-- Кир Васса, эта ткань предназначена для подкладок. Она, безусловно, очень теплая, но для платья молодой девушке…
-- Нет-нет, ман Кронг, это именно то, что нужно. Ежедневные платья молодой жены должны быть практичными!
Средних лет женщина, в довольно элегантном платье, посмотрела на меня с жалостью, но промолчала. Клиент всегда прав.
Три платья из тонкой ткани, для лета – темно-серого цвета.
-- И вот здесь, ман Кронг, пожалуй, можно допустить и украшение. Обшейте, пожалуйста, манжеты и воротник коричневым репсом. Он достаточно плотный и платья будут значительно дольше носиться!
В данном случае вся власть у Вассы именно потому, что у нее все деньги. Не более. Я смотрела, как она расплачивалась и понимала – понадобиться украсть у нее – украду. И совесть мучать меня не будет. Тем более, что эти деньги – мое наследство. Сейчас она мстила мне за свой неудачный брак и за то, что я стараюсь оградить себя. Ладно, терпение, терпение и, еще раз – терпение. Слишком мало я знаю о ее возможностях испортить мне жизнь. Я посмотрела ей в глаза и радостно улыбнулась. Так, как будто эти ублюдочные наряды – предел моих мечтаний.
Магазин тканей мы миновали молча. Зато в обувной лавке купили две пары грубых туфлей, больше похожих на мужские.
-- Ничего, что они велики, кир Стефания. Можно подложить соломы и они станут даже теплее! Зато носить их можно еще долго, пока нога не перерастет!
Но мне издевательства Вассы были по барабану. Неприятно, но не более того. Когда мы переходили из ателье в обувную лавку, я заметила нужную мне вывеску «Помощник архауса». Она располагалась через несколько магазинчиков от ювелирной и раньше ее загораживали деревья. Но теперь я точно знала, куда мне необходимо попасть.
За сегодняшний день я узнала, как выглядят местные реймы – серебряные монеты, как выглядят медные терсы, сколько стоит ткань, обувь, одежда. Это уже хорошо. Можно считать, что день прошел не напрасно.
Следующие два дня после поездки в город я потратила на очень важное дело.
Из шкафа я вытрясла несколько платьев, долго вертела-крутила их и, наконец, решилась. Маленькое кружевное платье, которое уже не застегивалось на мне и было безнадежно мало, распорола, срезала кружевные детали и оторочку, и принялась за красивый ситцевый наряд. Он тоже был мне маловат, но не так критично. Если обрезать рукава, сделав их три четверти и обшить кружевными рюшами, то будет вполне даже мило. Сложнее пришлось с верхней частью наряда. Шелковый воротничок под горло я спорола и отложила. На нем очаровательная вышивка, может когда и пригодится. Вырез сделала не глубокий и узкий. Края спрятала под кружевными полосками. Пришлось распарывать боковые швы и расставлять верхнюю часть туалета. Длину юбки доставила кружевом. Тут уже не хватило на рюши, поэтому нижние десять сантиметров были игриво-прозрачны. Теперь платье доставало до косточек на ногах и выглядело довольно интересно.
Из крошечных обрезков и остатков кружева я скрутила что-то вроде трех розочек. Не стану я носить этот уродский чепец. Ни одна горожанка не носила, ни старая, ни молодая. Похожие головные уборы я видела только на крестьянках. Сочетание нежно-голубой ткани в мелкую розочку с тонкими белыми кружевами делало меня юной и беззащитной. То, что мне и нужно.
Сложнее было с обувью. Старые туфельки были безнадежно малы, все. Я долго крутила в руках очаровательную пару из мягкой белой кожи, с пряжками-сердечками, на крошечном каблучке, не больше пары сантиметров, достаточно новые. Длинна их казалась мне подходящей, но вот или нога с тех пор стала шире, или изменился подъем, но внутрь я влезть не могла.
Пряжки пришлось спороть. Каждую туфельку я разрезала почти до начала пальцев на ногах. Да, так они мне налезли и даже вполне удобны. Но – некрасиво! Углами, как собачьи уши, торчат куски кожи.
И тут я додумалась до очевидной, в общем-то, вещи. Если Стефания была единственной и любимой папиной дочкой, то у нее должны быть украшения! Хоть какие-то, хоть самые простые!
Комнату я обыскивала больше часа, но совершенно безрезультатно. Сходила даже на чердак – ничего.
Кана, напевая под нос себе что-то вроде куплетов, гладила белье в гостевой комнате. Большая стопка отутюженных простыней и наволочек лежала на стуле рядом, слегка пахло жженой тканью и сладковатым запахом отдушки. Атласные саше с этим ароматизатором лежали в глубокой глиняной миске.
Я устроилась в старом неудобном кресле, покрытом от пыли простыней и заговорила:
-- Кана, скажи, а чем набивают вот эти мешочки, что так сладко пахнут?
-- О, я каждый год весной хожу на луг и собираю баюльник. Даже когда высушишь – замечательно пахнет! А потом набиваю новые мешочки и перекладываю белье в шкафу.
-- Мне ты тоже положишь такие?
-- Конечно, кир Стефания, обязательно!
-- Скажи, Кана, а ты не помнишь, куда я убрала свою шкатулку с украшениями?
Кана растеряно посмотрела на меня и даже оглянулась на дверь. Заговорила, сильно понизив голос, почти шепотом:
-- Вы забыли, что ли, кир Стефания?! Сами же боялись, что кир Васса найдет!
Я тоже существенно понизила голос:
-- Я многое вспомнила уже, Кана. И шкатулку вспомнила! Но вот куда мы прятали – не помню!
-- На чердаке, кир Стефания. Там, где самая большая балка примыкает к крыше, там такое углубление есть рядом… Вы сами-то не могли поставить, так я и прибрала туда. Вы же говорили, что вам батюшка ваш показывал.
-- Точно, вот сейчас я вспомнила… Ну, ты работай, а я пойду, у меня дела еще. И знаешь, Кана… Можешь звать меня не кир Стефания, а кир Фания. Так даже лучше будет.
По дороге домой Васса начала было скандалить со мной, но быстро прекратила. Я пообещала, что возле церкви кинусь молится со слезами и воплями:
«Дорогой Всевышний, сделай так, чтобы я больше не росла! И мне так жаль, что кир Вассе придется купить мне новое платье!»
-- Как вы понимаете, кир Васса, я буду стараться, чтобы мои мольбы услышало как можно больше народу.
Васса, все же, тетка с характером. Вздохнула, постояла минуту, сдерживая «справедливый» гнев и достаточно спокойно сказала:
-- Завтра после обеда мы обсудим твой гардероб с кир Пунтой. И не радуйся, как идиотка, Стефания. Уж мы побеспокоимся, чтобы твои платья являли собой образец скромности. Вряд ли они тебе понравятся. Если ты хочешь новый гардероб – он у тебя будет, детка. Болотного цвета и обязательно на вырост. Ты же еще растешь, детка – и она улыбнулась.
Если бы вся эта безумная история не касалась меня лично – я бы, возможно, даже восхитилась ее характером. Хоть и гадина, но какая последовательная и хладнокровная! Умеет даже чужой выигрыш обернуть в проигрыш. Её бы в бизнес запустить – цены бы не было! Акула, а не высокородная дама! Но мне веселиться не приходилось.
Уже у самого дома я спросила:
-- Кир Васса, а где у нас лежит «Уложение о браке»? Я хотела бы лично проследить, что с моим приданым все правильно.
-- Я пришлю тебе книгу после ужина.
О, это просто замечательно! Я хоть узнаю, смогу ли я читать! Эта мысль не давала мне покоя уже несколько дней. Кто знает, вдруг я просто не умею, тогда нужно будет придумывать фокус какой-нибудь, чтобы меня обучили. Хоть сколько-то. Для меня это жизненно важно.
И после ужина Кана действительно принесла мне небольшой толстенький томик «Уложение о браке, изданное в помощь высокородным девицам и их почтенным родителям»
Читать я смогла. Достаточно бегло. Каждая буква была мне знакома, но легче всего я воспринимала текст, когда читала вслух. Странно, конечно, но хоть так.
Книга меня несколько разочаровала.
Это самое «Уложение» -- просто сборник всякой мути. Подробно описан минимальный достойный размер приданого – одежда, обувь, белье, посуда. Даже указано, сколько чулок должно быть непременно новых, а сколько дозволительно ношеных. Отдельно глава посвящена была наряду невесты, свадебным блюдам, даже несколько меню примерных привели. И всякое прочее – как рассадить гостей, как себя держать с королевским архаусом, как – с его помощником, какой суммой оплачивается брак в разных случаях – если подписание брачного контракта проходит в доме архауса, если – в доме новобрачных, если в одном городе и если архаус или его помощник вынуждены приехать в рейт. Прямо целый прайс на услуги. Рейт, как я поняла – это вот и есть моя деревня, та самая Монча, владетельницей которой я была. Ну, и прочая муть.
Но эта книжонка дала мне возможность понять несколько важных вещей о мире.
Уже существуют печатные книги. Это очень хорошо. Это говорит об уровне развития мира. Все же не совсем глухое средневековье. Архаус – королевская должность. И очень-очень важная! Они, если верить книге, славятся неподкупностью и большой властью. Ну, на счет неподкупности – очень уж… недостоверно. Но все же…
Вечером я уговорила Кану посидеть у меня и поболтать.
По этому «Уложению» мой покойный папенька, со слов Каны, собирал приданое для своей жены. Очень уж ему не терпелось молодуху в постель заполучить! А откуда у крестьянки такие деньги?
-- Кана, а скажи, кир Васса охотно за него пошла?
-- Ой, уревелась тогда она! И в ноги родителям кидалась! Да разве ж кто будет девку молодую слушать?! А потом и ничего так… И стерпелось, и слюбилось у них. И вон как славно жили! Семь лет всего и дал им Всевышний счастья…
Ну, понятно хоть, почему Васса такая стервозная. Но вот мстить мне она зря взялась. Я, все же, не папенька. Стефания тогда совсем ребенком была, когда они женились, что ж отыгрываться теперь на мне?
Кроме того, я выяснила, что мир в государстве стабильный. Потому что книга старая и затертая, а цены все те же самые. Это я специально уточнила у Вассы за завтраком. Ну, и главное – узнала названия монет! Хотя, конечно, не представляла еще, как они выглядят. Ну, ничего – успею еще.
Не думаю, что здесь, в Монче, можно купить чулки и ткани. Скорее всего, если нужен новый гардероб – придется ехать в ближайший город. Где бы еще узнать, как он называется?
После обеда пришла кир Пунта и дамы, вдвоем, очень тщательно, перебрали весь мой гардероб, заставив меня перемерять каждое платье. Немного спорили, но в целом – договорились.
Я видела, что Васса уступает кир Пунте. Уступает и улыбается. Очевидно, что мысль выдать меня за Жожеля и остаться хозяйкой подросшего хозяйства греет ей душу. Интересно, сколько же домов она собирается «отщипнуть» от моего наследства?
Глава 11
Поездка в город состоялась через день. Из сарая выкатили некое подобие открытой коляски, Кана и еще одна служанка обмыли это «великолепное» сооружение и протерли от пыли тряпками, и из рейта прибыл крепкий пожилой крестьянин в парадной одежде, ведя в поводу двух коней. Это входило в обязанность жителей рейта – предоставлять коней и кучера четыре раза в месяц. Кроме того, каждый из них должен был отработать на моих землях не меньше 2 дней в месяц. И поставить мне определенное количество битой птицы, яиц и молока с каждого дома. А осенью – отдать четверть урожая. Ну и были еще кое-какие привилегии. Кана точно не помнила.
-- Не мое это дело, кир Стефания. Это бумаги нужно смотреть, а я худо читаю. А вот кир Васса все знает, можно у нее спросить.
-- Нет, пока не нужно, Кана. Спасибо тебе за помощь. Кстати, а как называется город, куда меня повезет кир Васса?
-- Думаю, что повезет в Рикберс, кир Стефания. До Катенга и дольше ехать, да и цены там выше. В больших городах всегда так – все дороже.
Я с любопытством разглядывала мужчину, запрягающего коней. Белая рубаха, черная суконная жилетка с яркой вышивкой толстыми цветными нитями, короткие, чуть ниже колен, черные же штаны и яркие чулки. Башмаки кожаные, довольно забавные, с чуть задранным носом. И шляпа с петушиным пером, похожая на тирольскую. И роскошные, прямо-таки вызывающе-пышные рыжие усы.
В город Васса приоделась. Платье из шелковистой ткани, серьги, брошь, скрепляющая шелковый воротничок. Очаровательный бархатный жакет, хотя по такой теплой погоде мне он показался лишним. Тонкие светлые перчатки с кружевной вставкой. Больше всего мне в ее наряде понравилось отсутствие головного убора. Возможно, мой уродский чепец носить вовсе не обязательно? Или это только замужние женщины могут ходить без шляпок? Плохо то, что такие вещи любая девушка знает чуть ли не с рождения. Я даже не могу спросить – сразу появятся вопросы… Уточню у Каны, когда вернусь домой. Она, кстати, так и не проболталась никому, про мои проблемы с памятью.
В город ехали молча, Васса слегка улыбалась своим мыслям. Я тряслась на сидении и понимала, что даже подушки под попой не спасут от синяков – рессор еще не придумали.
До Рикберса мы добирались почти два часа по моим прикидкам. Кстати, здесь часов я не видела.
Дома на въезде такие же необычные, как и в Монче. Город не слишком велик, чуть больше получаса мы ехали до центра. Улицы узкие, на некоторых с трудом могли бы разъехаться две коляски. На некоторых и одна еле-еле проходила – дома стояли плотно. Улочки петляли, иногда сливаясь и становясь чуть шире. Тогда по краям появлялись цветущие деревья. Я все не могла определить, какие именно.
Почти весь город – одноэтажной и полуторной застройки. Только в центре – двух и трехэтажные дома с кучей лавочек на первых этажах. Думаю, что на вторых этажах жили владельцы торговых мест. Небольшая, почти идеально круглая, мощеная булыжником площадь, где с краю, у фонтана, женщины стояли с полными и пустыми кувшинами и увлеченно болтали, по периметру обсажена цветущими деревьями.
Как ни странно, мы почти не встречали повозок и колясок. Большая часть народу ходила пешком. Только раз в конце улицы мелькнули силуэты трех мужчин на конях, и дважды попадались коляски, похожие на нашу. Надо бы узнать у Каны, почему так мало людей на конях. Обычай местный или дело в чем-то другом? Мне вот всегда представлялось, что в средние века на улицах полным-полно было всадников и карет.
Храм не велик, разве что чуть выше, чем Монченский. Одна половина площади вся занята лавочками и магазинами. Обувь, ткани, ювелирная. Продуктовых здесь не было. Думаю, что торгуют и в других местах, мы проезжали парочку мелких заведений, но здесь явно центр для тех, кто побогаче. Швейная мастерская была в этом ряду единственной и располагалась в самом центре торговой дуги, между магазином, где окна были тщательно занавешены, а вывеска гласила «Тайная одежда для дам» и лавочкой с полосатым навесом, укрывающим от солнечных лучей витрину, где были выставлены огромные рулоны тканей.
«Тайная одежда для дам» оказалась бельевой лавкой. Здесь две худенькие девушки сняли с меня мерки и хозяйка, такая же худенькая и верткая, пообещала за неделю сшить пять комплектов сорочек и панталон, и не забыть чулки. Ткань Васса выбрала плотную и довольно грубую.
-- Кир Васса, мне кажется, это не самый удачный выбор! Эта ткань грубовата и может натирать нежную кожу, позвольте посоветовать вам…
-- Ман Лерна, зато эта ткань будет очень долго носится. И никакой отделки, это – лишнее.
Смотрела при этом Васса мне в глаза и слегка улыбалась. Я молчала. Следующая точка – ателье.
Три платья из грубой бурой шерсти, глухих, уродливых, с нелепыми защипами на талии, которые сделают меня похожей на колонну.
-- Кир Васса, эта ткань предназначена для подкладок. Она, безусловно, очень теплая, но для платья молодой девушке…
-- Нет-нет, ман Кронг, это именно то, что нужно. Ежедневные платья молодой жены должны быть практичными!
Средних лет женщина, в довольно элегантном платье, посмотрела на меня с жалостью, но промолчала. Клиент всегда прав.
Три платья из тонкой ткани, для лета – темно-серого цвета.
-- И вот здесь, ман Кронг, пожалуй, можно допустить и украшение. Обшейте, пожалуйста, манжеты и воротник коричневым репсом. Он достаточно плотный и платья будут значительно дольше носиться!
В данном случае вся власть у Вассы именно потому, что у нее все деньги. Не более. Я смотрела, как она расплачивалась и понимала – понадобиться украсть у нее – украду. И совесть мучать меня не будет. Тем более, что эти деньги – мое наследство. Сейчас она мстила мне за свой неудачный брак и за то, что я стараюсь оградить себя. Ладно, терпение, терпение и, еще раз – терпение. Слишком мало я знаю о ее возможностях испортить мне жизнь. Я посмотрела ей в глаза и радостно улыбнулась. Так, как будто эти ублюдочные наряды – предел моих мечтаний.
Магазин тканей мы миновали молча. Зато в обувной лавке купили две пары грубых туфлей, больше похожих на мужские.
-- Ничего, что они велики, кир Стефания. Можно подложить соломы и они станут даже теплее! Зато носить их можно еще долго, пока нога не перерастет!
Но мне издевательства Вассы были по барабану. Неприятно, но не более того. Когда мы переходили из ателье в обувную лавку, я заметила нужную мне вывеску «Помощник архауса». Она располагалась через несколько магазинчиков от ювелирной и раньше ее загораживали деревья. Но теперь я точно знала, куда мне необходимо попасть.
За сегодняшний день я узнала, как выглядят местные реймы – серебряные монеты, как выглядят медные терсы, сколько стоит ткань, обувь, одежда. Это уже хорошо. Можно считать, что день прошел не напрасно.
Глава 12
Следующие два дня после поездки в город я потратила на очень важное дело.
Из шкафа я вытрясла несколько платьев, долго вертела-крутила их и, наконец, решилась. Маленькое кружевное платье, которое уже не застегивалось на мне и было безнадежно мало, распорола, срезала кружевные детали и оторочку, и принялась за красивый ситцевый наряд. Он тоже был мне маловат, но не так критично. Если обрезать рукава, сделав их три четверти и обшить кружевными рюшами, то будет вполне даже мило. Сложнее пришлось с верхней частью наряда. Шелковый воротничок под горло я спорола и отложила. На нем очаровательная вышивка, может когда и пригодится. Вырез сделала не глубокий и узкий. Края спрятала под кружевными полосками. Пришлось распарывать боковые швы и расставлять верхнюю часть туалета. Длину юбки доставила кружевом. Тут уже не хватило на рюши, поэтому нижние десять сантиметров были игриво-прозрачны. Теперь платье доставало до косточек на ногах и выглядело довольно интересно.
Из крошечных обрезков и остатков кружева я скрутила что-то вроде трех розочек. Не стану я носить этот уродский чепец. Ни одна горожанка не носила, ни старая, ни молодая. Похожие головные уборы я видела только на крестьянках. Сочетание нежно-голубой ткани в мелкую розочку с тонкими белыми кружевами делало меня юной и беззащитной. То, что мне и нужно.
Сложнее было с обувью. Старые туфельки были безнадежно малы, все. Я долго крутила в руках очаровательную пару из мягкой белой кожи, с пряжками-сердечками, на крошечном каблучке, не больше пары сантиметров, достаточно новые. Длинна их казалась мне подходящей, но вот или нога с тех пор стала шире, или изменился подъем, но внутрь я влезть не могла.
Пряжки пришлось спороть. Каждую туфельку я разрезала почти до начала пальцев на ногах. Да, так они мне налезли и даже вполне удобны. Но – некрасиво! Углами, как собачьи уши, торчат куски кожи.
И тут я додумалась до очевидной, в общем-то, вещи. Если Стефания была единственной и любимой папиной дочкой, то у нее должны быть украшения! Хоть какие-то, хоть самые простые!
Комнату я обыскивала больше часа, но совершенно безрезультатно. Сходила даже на чердак – ничего.
Кана, напевая под нос себе что-то вроде куплетов, гладила белье в гостевой комнате. Большая стопка отутюженных простыней и наволочек лежала на стуле рядом, слегка пахло жженой тканью и сладковатым запахом отдушки. Атласные саше с этим ароматизатором лежали в глубокой глиняной миске.
Я устроилась в старом неудобном кресле, покрытом от пыли простыней и заговорила:
-- Кана, скажи, а чем набивают вот эти мешочки, что так сладко пахнут?
-- О, я каждый год весной хожу на луг и собираю баюльник. Даже когда высушишь – замечательно пахнет! А потом набиваю новые мешочки и перекладываю белье в шкафу.
-- Мне ты тоже положишь такие?
-- Конечно, кир Стефания, обязательно!
-- Скажи, Кана, а ты не помнишь, куда я убрала свою шкатулку с украшениями?
Кана растеряно посмотрела на меня и даже оглянулась на дверь. Заговорила, сильно понизив голос, почти шепотом:
-- Вы забыли, что ли, кир Стефания?! Сами же боялись, что кир Васса найдет!
Я тоже существенно понизила голос:
-- Я многое вспомнила уже, Кана. И шкатулку вспомнила! Но вот куда мы прятали – не помню!
-- На чердаке, кир Стефания. Там, где самая большая балка примыкает к крыше, там такое углубление есть рядом… Вы сами-то не могли поставить, так я и прибрала туда. Вы же говорили, что вам батюшка ваш показывал.
-- Точно, вот сейчас я вспомнила… Ну, ты работай, а я пойду, у меня дела еще. И знаешь, Кана… Можешь звать меня не кир Стефания, а кир Фания. Так даже лучше будет.
