Что он собирается со мной сделать? Сердце в панике билось в груди, а меня уже уложили прямо у ног мужчины.
– За руки держите, чтобы она не могла вырваться.
И стал опускаться передо мной на колени, так медленно, чтобы я окончательно прочувствовала всю его власть и превосходство. Я стала извиваться и дергать руками, но меня держали так сильно, что руки простреливали болью. Я кричала и мой голос окончательно осип, а когда поняла, что от этого мало толка, стала молотить ногами, пиная графа туда, куда могла дотянуться.
– Бейся птичка, бейся! – хохотнул он и схватив мои ноги, согнул их в коленях. И я билась, билась из последних сил, а он просто держал меня и ждал, пока я сдамся. Кретч, зажатый в моей руке, придавал выдержки, но организм был истощен. Граф знал об этом и, словно паук, загнавший свою добычу в ловушку, ожидал, когда мои конвульсии прекратятся.
Энергия покинула меня, а вместе с ней пришла апатия - я обмякла, не способная больше сопротивляться.
– Ну, вот и славно, – видимо, это слово было любимым в обиходе лорда.
Согнув мои ноги в коленях, он расставил их шире, а потом без предупреждения ввел в меня два своих пальца. Крик боли вырвался хриплым стоном, а из глаз полились слезы унижения.
– Целая! Дерем заплатит мне за тебя вдвойне! Отличный улов, – граф был доволен собой. Встал, переступив через меня, словно я мусор, бросил через плечо. – Отведите ее к остальным, и не давайте никакой одежды, пусть знает, как мы поступаем с непокорными.
Я отпихнула руки служанок, которые хотели меня поднять, и встала сама, распрямила спину и пошла к двери, где меня ждали мои конвоиры.
– А, вот еще что, – у самых дверей остановил меня елейный голос Фокса. – Скажи старухе, что я ее жду.
Двери за мной закрылись.
Тайными проходами для слуг меня голую проводили до места моего заточения, где я передала слова графа Баффетте, а потом просто легла на пол в углу комнаты и отключилась.
Глава 17 (продолжение)
И снова кошмар. Но не Соловей за мной пришел - Сокол стал мои демоном в этот раз. Глаза его горели безумством, а лицо превращалось в волчью морду, с зубами, с которых стекали вязкие слюни. Благо долго спать мне не дали. И сон прервался. Баффетта разбудила, приподняла и через голову натянула на меня жесткую ткань платья для служанок, в которые переоделись уже все присутствующие. Я позволила одеть себя и даже накормить, потому что сама бы не стала этого делать. В покоях графа я была отчаянно смелой, но сейчас, в этой темнице, без окон я больше не хотела бороться. Судьба кинула свои кости, и я в этой игре уже заведомо проиграла.
– Деточка, ты же так изведешься до смерти, – старуха присела рядом со мной.
– Лучше так, чем у принца в покоях, – бесстрастно отвечала ей я и отвернулась к стене.
Не нашлось бы сейчас тех слов, что смогли бы меня ободрить. Спасения нет, и я так и загину в этих стенах, а выйти смогу лишь ногами вперед, такая же неизвестная, как та черноволосая красавица, жизнь которой я не отвоевала у богини подземного царства – Бааш.
Ночь. День. Я и все остальные девушки не понимали, сколько времени мы уже провели в этом заточении. Редкий шепот, но в основном тягостное молчание и едкий кислый страх в наших жилах, что стал неотъемлемым спутником каждой из нас. Три раза в день нам приносили еду и питье, иногда забирали Баффетту, по приказу графа, но нас отчего–то не трогали. Старуха была такой же пленницей, что и мы. Я больше не могла на нее злиться. Из–за своей дочери она распрощалась со светом и подарила себя одинокой свече и нам.
– Бабушка Баффетта, чего же они ждут? – не выдержала одна из девушек, Марфа, миниатюрная брюнетка, хрупкая, словно фарфоровая кукла и тонкая, как лесная фея. – Расправились бы с нами быстрее, а так мучают ожиданием кончины, с ума сводят своим бездействием.
– Так тож от того, что «Его» нет сейчас в замке. Уехал на охоту со своей свитой. Должен быть со дня на день.
– Чтоб он на охоте своей подох, – едва слышно пробурчала я, и тяжелые вздохи безысходности прозвучали мне согласием.
Следующий день отличался от предыдущих, отчего страх, затаившийся в недрах души, снова стал давать свои ростки. Еды нам не принесли, а вместо этого всех одним разом вывели из комнаты и строем повели по закоулкам огромного замка. В конце пути высокая тяжелая дверь отворилась, и в нос ударил свежий воздух. Нас вывели на улицу и повели в невысокую баньку, что обычно для слуг топили. На улице было еще темно и пусто, однако я чувствовала, что не ночь сейчас, а предрассветное время, когда природа готова уже проснуться.
– Хорошо–то как! – Марфа глубоко вздохнула, но после грозного «цыц» одного из стражников, вновь поникла.
Забываться нам не давали. Хвала богам, внутрь с нами мужчины не пошли, лишь наказали вымыться и переодеться в чистую одежду. Та одежда, что была на нас, пропиталась пылью и потом, да и мы сами выглядели плачевно, со своими немытыми и спутанными волосами.
– Девки, вода горячая! – высокая и стройная Лойка радостно защебетала и начала активно намыливать свои длинные пшеничные волосы.
Другие девушки вторили ей, стали плескаться и хохотать. Я же не могла разделить всеобщего восторга, ни на секунду, не забыв, где я нахожусь. Не думаю, что была здесь самой умной и рассудительной, просто, видимо, личный осмотр графа был только у меня, и от одной мысли о нем, внутри затягивался толстый узел страха и отчаяния. Лорд Фокс был безжалостен, но каков окажется принц, для которого мы сейчас все моемся.
Одна из девушек, Урса, также не принимала активного участия в веселье, села рядом и тихо сказала:
– Беду чую. Все не спроста, – я была с ней полностью согласна. – Такая безнадега на душе, словно поведут нас на бойню, как тех коров.
– Думаю, принц вернулся и теперь хочет посмотреть на пополнение, – также тихо ответила, однако вокруг все затихли, прислушались.
– А может нас просто помыть решили? – Марфа была самой оптимистичной из нас. – Бабушка сказала, что день у нас точно еще есть до его приезда.
– Баффетте, что сказали, то она нам и передает. Не думаю, что лорд Фокс и принц ее в известность ставят о своих планах. Так что расслабляться нам нельзя! – сказала Урса и вышла в предбанник.
Я последовала за ней, а все девушки за моей спиной поспешно стали смывать пену, уже без улыбок на лице.
И обратно, тем же путем, чтобы не встретить никого из знати. Хотя утро было ранее, но конвоиры наши перестраховывались. Шли мимо знакомых дверей, за коими была наша темница, все дальше и дальше, теряясь в коридорах. Остановились же мы перед другими дверьми – высокими, резными, позолоченными. Красота их кричала, бросалась в глаза, однако чувствовалось, что за ней притаилась опасность - дикий зверь, что выжидает свою добычу.
Покои Его Величества, Дерема Старвайна, были такие же, как и двери. Все вокруг говорило о богатстве хозяина: два массивных кресла, с вырезанными ножками в виде львов, на дубовом столе, бархатная красная ткань, которая как будто стекала алой кровью почти до самого пола, шторы на высоких окнах, в тон скатерти, увитые узорами ручной вышивки, задернутые и не пропускающие свет, и ковер с высоким ворсом, что манил протянуть к нему руки и ощутить его мягкость. Больше в этой комнате ничего не было. Двери в другие комнаты были плотно закрыты.
В одном из кресел сидел лорд Фокс, а в соседнем разместился и сам хозяин комнаты. Кареглазый блондин, как и все мужчины в его роду, рассматривал нас, выстроенных в ряд на коленях, с откровенной скукой.
– Пять? Винсент, ты меня расстраиваешь, – растягивая гласные, беззлобно сказал мужчина.
– Тебя не было всего неделю. Поумерь свой пыл и получше приглядись. Думаю, ты согласишься, что качество важнее количества, – глаза Фокса блеснули в предвкушении, а меня прошиб озноб.
Не обо мне ли он говорит? Я всегда выделялась на фоне остальных, и этот случай не был исключением.
– Что ж… – принц встал и подошёл к нам. – Поднимите их!
Стражники беспрекословно исполнили приказ и за локти поставили каждую на ноги, чтобы господин мог оценить свой товар по достоинству.
Я смотрела в пол, опустив голову. Было страшно, если встречусь взглядом с эти садистом, то уже не выйду из этой комнаты. Я следила за носами его дорожных сапог, испачканных в грязи, за каждым шагом, что он делал от одной девушки к другой. Первая девушка. Вторая девушка.
– Хм..
Принц остановился в двух шагах от меня, и я замерла.
– Эта!
– Но, может ты посмотришь всех? – лорд Фокс явно хотел переубедить друга.
– Я. Сказал. Эта. – и от голоса его сжался даже граф, столько в нем было власти и силы.
– Как пожелаешь, – граф поклонился и быстро вышел из комнаты, отдав приказ страже вернуть нас к Баффетте.
Без разговоров нас всех начали уводить, и я, плюнув на страх, подняла голову, чтобы увидеть ту, чья участь была предрешена. Урса. Последнее, что я видела, это как принц взял ее за подбородок, сжал его своими пальцами, отчего те побелели, а плечи девушки затряслись. Двери закрылись. Мне бы чувствовать облегчение, но душа болела, а сердце обливалось кровью, вместо слез, что не появились на сухих глазах.
Соловей
Устроить Ласточку в замок служанкой оказалось не такой легкой задачей, как мне бы хотелось. На решение этой проблемы ушло несколько дней, включающие в себя поиск связей и двадцать золотых монет. Я был готов заплатить больше, чтобы ускорить процесс, однако помощник управляющего, старый знакомый Кройера сказал, что это вызовет подозрение. Я злился, но настаивать не стал.
– Не похожа она на служанку, – бухтел Филин.
– Не волнуйся за нее, – я попытался успокоить разволновавшегося друга. – Ей нужно только получить разрешение на вход в замок и пройти мимо стражи, а там она просто станет незаметной.
– Но, если ее сил не хватит? – упорствовал он. – Ты об этом думал?
– Значит пересижу в безопасном месте, пока не восстановлюсь! – девушка подошла к Филину и чмокнула его в щеку. – Я большая девочка и могу за себя постоять.
Парень сразу оттаял, а я же, смутившись, решил сходить проверить Дрозда. Конечно, я был счастлив за друзей, но все никак не мог привыкнуть к такому новому статусу их отношений.
С наши раненым другом дела обстояли сложнее. Найти лекаря, который не побоится помочь беглому преступнику и при этом будет держать рот на замке, было еще сложнее, чем проникнуть в замок. Кройер пустил слух среди своих знакомых, что нужна помощь, и один знахарь пришел навестить Дрозда.
– Тело его заживет, слух, скорее всего, вернется, – я уже было обрадовался этой новости, но седовласый лекарь продолжил. – Но душа его изранена и покалечена. Сильные переживания он перенес, отчего разум закрылся.
– Что вы имеете ввиду? Он сошел с ума?
– Молодой человек, если бы я только мог это знать, – он печально пожал плечами. – Я больше по телесным ранам мастер, а по духовным делам вам надо найти кого–то другого.
Я протянул ему мешочек с монетами, однако старик отмахнулся:
– Прибережи. Неизвестно мне, сколько душевник может запросить за свою службу, так что деньги лишними не будут, – грустно улыбнулся и вышел, оставив меня с Дроздом наедине.
Он лежал неподвижно, с закрытыми глазами, и только грудь вздымалась вверх и вниз в спокойном размеренном ритме. Лекарь замотал голову друга, заложив в уши целебную мазь, отчего температура стала спадать. Лечение помогало, однако Дрозд так больше в себя и не приходил. Сейчас сказать, что ему всего двадцать три года было нельзя: шоколадные волосы были коротко срезаны и покрылись сединой, лицо приобрело сероватый оттенок, а некогда ясные глаза, так и не открывались.
Дверь тихо скрипнула, и в комнату вошел блондин:
– Как он?
– Без изменений, – ответил я Соколу.
Воцарилось молчание. Мужчина мялся в дверях от неловкости, что витала возле нас, а я боролся внутри себя, пытаясь решить, стоит ли мне верить этому человеку или нет?
– Нам нужно найти душевника, специалиста по душам, – нехотя прервал я тишину. – Обычные лекарства не смогут вернуть его нам.
– Я могу пройтись по городу, пораспрашивать! – глаза Сокола загорелись желанием помочь. – Заглянуть к местным травницам, думаю, эти бабы лучше других знаю, где и кого можно найти.
– Это хорошая идея.
Мужчина развернулся, но я окликнул его:
– Спасибо!
Улыбка. Кивок. И дверь закрылась.
Мысли сразу же изменили свое направление. Я чувствовал тревогу, мое тело тянуло меня к замку, наплевав на все опасности и логику, а сердце тосковало. Мог бы я представить, что девушка, с таким чистым и непокорным взглядом сможет зацепить меня. С давних пор я дал себе зарок не привязываться ни к кому и верно следовал своим убеждениям, но, как оказалось, власть моя над эмоциями была лишь вымыслом, в который я так хотел верить.
Но сейчас, в этой комнате, где свидетелем был мне только друг, находящийся в беспамятстве, я поклялся, что спасу знахарку. Я был готов умереть за нее, даже если это разрушит все наши планы, и моя миссия будет провалена. А потом, признаюсь ей в своих чувствах!
Глава 18
Лyна
Я сидела в углу комнаты на полу, обняв свои колени руками и ждала возвращения Урсы. Кто–то из девушек сидел в такой же позе, кто–то лег, но я точно знала, что никто не спит – это было просто невозможно. В голове роились мысли, возникали устрашающие видения, а кретч, зажатый в руке, уже таким привычным образом, пропорол кожу, и я почувствовала, как что–то липкое и жидкое стекает по ладони, но даже не ощутила боли. Только это ощущение держало меня в реальности, не позволяя окончательно погрузится в пучину страха и ужаса.
Время шло, и, хотя в комнате не было часов, мне казалось, что я слышу гипнотическое постукивание стрелок: тик–так, тик–так. Наверное, я все же сходила с ума, потому что тишина, в который мы находились изо дня в день, давила на разум сильнее любого дурмана.
Шаги. Тяжелые, но уверенные, определенно мужские. Замок щелкнул, и в комнату впихнули Урсу, которая даже не предприняла попыток удержать равновесие рухнула к нашим ногам и тихонько заскулила.
Она жива! Девушки обступили ее, но боялись прикоснуться, я же отпихнула нерасторопную Баффету и опустилась к девушке.
– Урса, милая, ты должна сказать, что он с тобой сделал.
– Ни…че…го..
Из–за слез я не сразу поняла, что она имеет ввиду. Я аккуратно перевернула девушку и спешно оглядела. Кроме синяков на лице, в форме мужских пальцев и от веревок на руках, я больше ничего не заметила. Могло быть что–то еще, что спрятано под платьем, он без разрешения девушки, я не решалась осмотреть ее полностью.
– Урса, он сделал тебе больно? Я должна знать, чтобы помочь тебе, – я гладила ее по голове, чувствуя под рукой легкую дрожь.
– Он не тронул меня, – еле слышно сказала она и подняла ко мне свое опухшее от слез лицо. – Настка, помоги мне перебраться на свое место, прошу. Мне просто нужно отдохнуть.
Дважды просить не пришлось. Вместе с остальными девочками мы уложили Урсу под ту тряпицу, что служила нам одеялом, и она, закрыв глаза, сразу уснула. Сверху я положила свою накидку, надеясь, что хоть таким образом смогу помочь Урсе. Отходить не стала и, как верный страж сидела возле девушки, нежно перебирая ее волосы и охраняя ее сон.
