Мы спешились у кромки деревьев, оставив лошадей жевать траву, вышли из леса, откуда уже хорошо виделись низенькие дома. Время было раннее, но деревенский народ уже должен был начать работать, однако никого не было видно. Чем ближе мы приближались, тем медленнее становился шаг Соловья. Я же вторила его движениям.
Мы вышли на маленькую улочку между домиками, но в воздухе витал шлейф безжизненности, будто бы жители спешно покинули свои жилища. А потом мы поняли, что кто–то не успел этого сделать. Нам открылась ужасная картина побоища. В центре деревни, где обычно проходят гуляния, валялись тела. Множество истерзанных тел, разбросанных в каком–то страшном беспорядке.
– Я не почувствовал…
– О чем ты?
– Луна, это сделали не люди и не звери, – от его слов меня затрясло, потому что я поняла, о ком он говорит.
– Соловей, нам надо уходить, – я потянула его в противоположную сторону, обратно к лесу. Но мужчина крепко стоял, упершись ногами в землю.
– Мы пришли за лекарствами. Беги к лошадям, я скоро вернусь. Днем демоны не выходят.
– Я не оставлю тебя здесь одного!
– Луна!
– Нет! Мы пришли сюда вдвоем, вдвоем и уйдем!
Мы боролись глазами, но я чувствовала свою силу сейчас. Соловей гневно помотал головой, показывая свою злость, но потом все же тихо начал красться мимо домов, увлекая меня за собой.
Двери в дом старухи были сорваны с петель, как будто кто–то ломился в них целенаправленно, а возле косяка мы увидели кровавые разводы, которые чем–то напоминали написанные наспех символы. Внутри же творился неимоверный хаос.
– Бери все, что посчитаешь нужным и уходим.
Спорить я не стала. Хватала все, что попадалось под руку, и запихивала себе в мешок. Соловей стоял на пороге и внимательно смотрел по сторонам, то и дело втягивая в себя воздух.
– Проклятый жасмин…
– Что? – не поняла я.
– Ничего, – отмахнулся он. – Давай быстрее.
Тем временем из соседней комнатушки послышался шорох. Я замерла, бросив на Соловья обеспокоенный взгляд. Он прижал к своим губам указательный палец и тихо двинулся в сторону шума.
Мужчина вошел в комнату, и некоторое время не было слышно ничего, а потом я смогла различить голос. Очень слабый старческий голос. Я, стараясь сильно не шуметь, переступила порог соседнего помещения и оказалась в маленькой кухоньке, где на корточках перед обессиленной женщиной сидел Соловей.
Все вокруг было испачкано кровью, и я не раздумывая кинулась к целительнице. Сразу стало понятно, что ничем помочь я ей не смогу. Живот пересекала огромная рваная рана, и время утекало, словно вода сквозь пальцы.
– Белая ниточка, – из последних сил проговорила старуха. – Столько боли…, столько крови…и, столько же света! Тьма идет за тобой по пятам и тьма же держит тебя за руку. Не верь ей, она обманет.
Она коснулась моего лица с благоговением и оставив след с запахом железа, уронила руки, покинув этот мир навсегда. Я была растеряна. Непонятные слова резали ножом, но предсмертный бред я видела не впервые.
И в момент, как женщина испустила последний вдох округу оглушил рев. Рев, который невозможно было не узнать.
– Ты же сказал, что днем они не выходят?
– Значит, я был не прав!
Соловей выглядел таким же растерянным, как и я.
– Что нам делать?
– У нас не много вариантов: либо сражаться, либо бежать. И учитывая все обстоятельства, я думаю, второй вариант предпочтительнее.
– Тогда бежим? – умоляюще просила я. Но где–то глубоко внутри я знала, что как бы я не хотела, Соловей поступит по–своему.
– Луна, времени для споров нет, поэтому ты сделаешь так, как я тебе скажу!
– Но...
– Я даже слушать не буду! У нас очень мало времени. Рядом с тобой я их совсем не ощущаю. У нас будет больше шансов, если мы разделимся.
– Соловей…
– Не перебивай! – мужчина выглядел очень злым и обеспокоенным. – Сейчас я выйду на улицу и что бы не происходило, ты сразу же кинешься бежать в лес, к друзьям. Поняла меня? Ты помнишь дорогу?
– Да…, – дрожащим голосом ответила я.
– Умница! Тогда, я пошел.
Соловей отвернулся по направлению к двери, но я не дала ему уйти. Мужчина, видно, ждал того же, он резко развернулся и больно впился в мои губы, кусая их, как загнанный в ловушку зверь. Я принимала то, что он давал мне, понимая, что сейчас может быть только так - жестко и сухо, чтобы даже не возникало мысли, что это в последний раз.
Поцелуй резко прекратился, и мужчина, не говоря ни слова, выбежал из домика, не оставив мне возможности остановить его.
– Идите сюда, твари! – послышалось с улицы, а мне ничего не оставалось, кроме как только бежать и не оглядываться, как просил тот, о ком болит мое сердце и душа.
Покинув череду домов, я устремилась по полю, к лесу, где ждали наши лошади. У самого подножья леса за спиной раздался нечеловеческий вопль. Он был столь внезапным, что от неожиданности, а возможно, и от всепоглощающего страха, я запнулась о корень дерева и упала. Колени обожгло, но мимолетная боль прошла, как только я подняла лицо от земли, и увидела одно из существ, которое разодрало на части мою лошадь. Другая же убежала в гущу, лишив меня возможности спастись.
Высокое, змееподобное существо с множеством клинообразных ножек, без глаз, но с огромной пастью и дырами вместо носа принюхалось, и тот час оскалилось, собираясь кинутся на меня, лежавшую в метре от него. Я приподнялась на колени и рванула в сторону, стараясь обогнуть чудовище и проскочить в лес, где вероятность скрыться была больше, чем на открытой плоскости, однако прогадала. Огромный змеиный хвост мощным ударом в живот откинул меня обратно. Я обхватила голову руками, пытаясь сгруппироваться, чтобы при ударе об землю получить как можно меньше ранений. Но все равно не была готова к приземлению, которое пришлось на спину, болевым толчком выбило воздух из легких и заволокло глаза цветными пятнами. В это время зверь заревел и начал идти прямо на меня, я же пыталась отползти, цепляясь за мокрую от росы траву и чуть ли не поскальзываясь на ней снова. Из деревни слышались ответные крики его сородичей, и я взмолилась Хроносу, чтобы он сохранил жизнь Соловья, раз моя почти прервалась.
Внезапно мои пальцы нащупали в траве палку, которую я, не раздумывая, перехватила двумя руками. В тот же миг тварь сорвалась прямо на меня, разинув свою огромную пасть, желая отведать кусок своей добычи. В прочем, демона ждало разочарование, палка встала как раз поперек, не давая буквально пары сантиметров, чтобы меня настигнуть. Зубы мелькали прямо перед моим лицом, а зловонное дыхание обволакивало и вызывало приступы тошноты, на которые я старалась не обращать внимание. Руки тряслись от напряжения, зверь давил всей своей массой, пытаясь переломить ветку и добраться до трофея.
Собрав свои последние силы, я приподняла ноги, уперла их в мягкий живот демона и яростно крича, толкнула, что есть мочи. Одна из конечностей монстра проскользила по влажной земле, и он с шумом завалился набок, освобождая мои руки, в которых я держала свое единственное оружие. Понимая, что в лес мне уже не попасть, я развернулась и побежала обратно в деревню, не оборачиваясь назад, зная, что змееподобное существо продолжает погоню.
Тело болело, отказывалось слушаться, но я упорно продолжала двигаться вперед. Добежала до первых домов и стала петлять по узким улочкам, то и дело натыкаясь на тела погибших жителей, преграждающих мне путь и лишающих меня таких необходимых секунд на то, чтобы оторваться от демона. Во мне струился страх, смешанный с адреналином, и я не понимала, что мне делать и куда бежать. Так я и выбежала на круглую площадку, где мы с Соловьем впервые увидели побоище, оставленное монстрами. Только вот сейчас картина предстала передо мной еще страшнее. Твари обступили Соловья со всех сторон и попеременно кидались на него, пытаясь вымотать окончательно и уж потом попировать в свое удовольствие. Рубашка мужчины, вся изодранная, была пропитана кровью, и я видела, что Соловей держится лишь на остатках силы воли и не более того.
Внезапный толчок в спину привел меня в чувства и прервал мои раздумья, ведь я совершенно забыла, от кого бежала. Я упала на каменную кладку, едва успев подставить руки, а потом резко развернулась, выставив палку острием вперед. И в тот же миг она проткнула мягкий живот демона, который навалился на нее своим телом и начал извиваться от боли и дико орать. Я успела вылезти из под монстра, однако наше маленькое сражение успело привлечь ненужное внимание его собратьев.
Глаза всех существ, не исключая гневного испепеляющего взгляда Соловья, были устремлены на меня.
– Зажми уши!
Зная, что за этим последует, я закрыла уши руками, и свист невиданной силы разлетелся по округе. Он снес меня с ног, но я постаралась поскорее встать, пока звери не пришли в себя и в этот момент крепкие мужские руки подхватили и понесли меня подальше от этого места.
– Дурочка! Какая же ты все–таки дурочка! – воскликнул Соловей с волнением в голосе, а я, открыв глаза, уставилась на его подбородок и тихо плакала. Его слова долетали как–то отдаленно, а в голове стоял неясный гул. Я поднесла свои пальцы к глазам, они все были в черных разводах и в крови, что, видимо, пошла из моих ушей. Мне даже показалось, что на некоторое время мое сознание померкло, потому что следующее, что помню – меркнущий свет, хлопок и отчетливый запах затхлости.
Стало ощутимо холоднее, отчего я начала приходить в себя. Я провела по своим слипшимся от грязи и слез глазам, пытаясь разглядеть своего спутника, но ничего кроме тьмы не видела, хотя и ощущала всем своим телом, как он прижимает меня к себе. Но потом я почувствовала, как мужчина стал заваливаться все так же не выпуская меня из рук, упал, приняв удар на себя.
– Соловей! – я привстала с мужчины, пытаясь ощупать руками его и найти самые опасные раны. Судить было сложно, но мои пальцы нащупывали лишь неглубокие царапины, от нажатия на которые Соловей слабо шипел. Радовало хотя бы то, что он в сознании.
– Луна, прекрати, ради Хроноса! И без того тяжко, – прохрипел Соловей, перехватывая мои руки.
– Я пытаюсь найти раны, требующие сиюминутной обработки, – не могла угомониться и пыталась вырвать свои пальцы, чтобы продолжить слепой осмотр.
– Перестань, – уставшим голосом попросил мужчина. – Ничего серьезного на мне нет.
– Но ты только что упал. Я обязана тебя осмотреть, пока ты не истек кровью и не умер.
– Угомони свои знахарские замашки, – он поддел меня с ухмылкой в голосе. – Я просто переусердствовал и не рассчитал своих сил. Такого количества тварей я никогда не встречал, поэтому не знал, помогут ли вообще мои способности. Но если твоя напористость это следствие тайных желаний потрогать меня, то тут возражать не стану.
Щеки мои запылали румянцем, благо в потемках ничего нельзя было рассмотреть.
– Иди ты, Сол, со своими шуточками!
Я не сильно пихнула его в бок, отчего он сразу застонал.
– Прости, прости…
Я начала гладить ушибленное место, а мужчина рассмеялся в ответ на мои действия и я сразу же попыталась оторвать от него руки, но он снова ловко перехватил их и прижал к своим губам.
– Знахарка, а кто тебе сказал, что я шучу? – едва слышно спросил Соловей и затих.
Я ждала, когда же Соловей продолжит говорить, однако по тяжелому, но равномерному дыханию поняла, что он уснул. Уснул, так и не отпуская меня от себя, не отпуская от своих мягких губ. Пользуясь случаем, я попыталась оглядеться, но кроме тоненькой полоски света над головой ничего не увидела, тем не менее, могла предположить, что это погреб, так как глаза зацепились за банки и мешки, что располагались по всему периметру. Я, чтобы окончательно не окоченеть, дотянулась до пустой мешковины, придвинулась к своему спутнику и накрыла нас.
Глава 22 (продолжение)
Луна
Уснуть я так и не смогла, отчетливо слыша, как где–то над нами рычат и воют демоны, которые не спешили покидать деревню. Такое большое скопление тварей, да еще и в дневное время наталкивало на не утишающие мысли – завеса между нашими мирами истончается, и если, я не исполню волю своей матери, этот мир рискует стать обеденным столом, пировать в котором точно будут не люди.
Сложно сказать, сколько я пролежала, тяготимая своими мыслями, но в этом темном месте, набитом сырыми овощами, кореньями и, хвала Хроносу, вяленым мясом, время потеряло всякие ориентиры. Возле самой лестницы, на деревянной полке нашелся огарок свечи, и с помощью двух кремниевых камней, я зажгла ее. Тусклый свет озарил комнату и лежащего на полу мужчину, который продолжал спать крепким сном, восстанавливая свои силы.
Пока он безмятежно спал, я заглянула в разрезы истерзанной одежды, чтобы удостовериться в неопасности ран, пробегая по ним пальцами и смазывая найденной у целительницы дома смесью. Я продолжала это делать до тех пор, пока не почувствовала, что пульс моего пациента резко изменился. Рука моя опиралась на грудную клетку Соловья и гулкие, быстрые удары сердца под ней заставили меня поднять свой взгляд и встретиться с вполне ясными медовыми глазами пришедшего в себя мужчины.
Я стояла на коленях, прямо перед ним, нависая сверху. Соловей смотрел напряженно и пристально, не отрываясь от моего лица, будто искал в нем что–то только ему известное. И то, как он это делал, пробудило во мне волнение и вместе с тем, ощущение чего–то томительного внизу живота. Рука мужчины стала медленно подниматься по моему бедру, поверх платья, крепко, но без напора, и закончила двигаться на моей талии. Тем самым он будто говорил, что уже не отпустит меня, не даст мне отступить. Секунда промедления, и он молниеносно прижал меня к себе. И теперь я полностью лежала на нем, осязая крепкое мужское тело подо мной, все его мышцы и выпуклости, от соприкосновения с которыми меня кинуло в жар. Я боялась издать какой–либо звук, хотя понимала, что на самом деле сейчас и здесь все слова перестали иметь для нас значения. Мы растворялись друг в друге сильнее и сильнее, при этом, так и не пошевелившись.
Наши губы находились так близко, наши носы едва соприкасались, а дыхание стало неразделимо, стало единым для нас двоих. Интимность момента кружила мне голову, особенно когда я чувствовала, как он вдыхает то, что только что выдохнула я.
Время тянулось, как мед, выливаемый из банки, и я осознала, что Соловей ждет моего решения – сейчас он давал мне право на выбор. Но он и не догадывался, что уже давно у меня был только один возможный вариант, от которого я не собиралась отказываться.
Я отстранилась.
Глаза Соловья тут же сузились, но руки он не сжимал, готовый в любой момент отпустить меня. Чувствуя свою невидимую власть над этим мужчиной, во мне взыграло неведомое до сели женское довольство, отчего я лукаво усмехнулась, а потом, пока не успела передумать, повернулась к свече и задула ее.
– Не стоит тратить огонь понапрасну…
И уже без доли стеснения упала в объятия мужчины, впервые сама даря ему свой поцелуй. Неумелый, изучающий, неторопливый и бесконечный. Мы будто знакомились заново, полностью открываясь перед друг другом, впуская в потаенные уголки своих душ. Вздох удовольствия вырвался изо рта Соловья, когда я запустила пальцы в его волосы, и он поспешил дать волю своим рукам, тем самым срывая с моих губ такой же стон, словно мы находились в борьбе за каждый глоток воздуха.
