***
Не сговариваясь, троица рванула к стене противоположного края, который, слава Лиру, начал проглядывать впереди.
— Да что на тебя нашло, Риц? — не сдержал негодования Том, одновременно на ходу выстреливая из жезла сгусток энергии в богомола, который огромными скачками передвигался по верхушкам скал. Тварь взорвалась и разлетелась на куски прямо в воздухе, обдав их красной пылью и дурнопахнущими брызгами.
Кларина выстрелила в другую сторону и в воздухе сбила монстра, который буквально расплескался кусками плоти и кляксами крови по камням и стенам.
— Извини! — это было все, что она могла сейчас предложить ему. Потому что было не до объяснений и вдавания в подробности.
Огромными прыжками Грета достигла края расщелины и заметалась около нее, как огромная фиолетовая птица. Подниматься они рассчитывали в спокойной обстановке. А сейчас без магии у грифоницы не оставалось шансов выбраться из Разлома.
Но здесь, в отличие от противоположного края, стена имела небольшой уклон. Если бы не десяток богомолов, подбирающихся к ним из-за скал, по ней вполне можно было безопасно подняться.
— Грета, взлетай! — крикнула Риц и выстрелила.
— Крац, крац, крац! — стрекотали скалы со всех сторон.
Серые, коричневатые, почти белые и пятнистые насекомые выползали из-за камней, из расщелин, сверху, снизу, с боков.
— Я не могу здесь летать! — взвыла грифоница, на нервах приседая на задние лапы.
Кларина достала нум и разложила меч одним щелчком, предрекая скорую рукопашную. Артефактное оружие оплело локоть и предплечье, став с рукой одним целым. Магичка почувствовала себя бодрее. Жезл — это хорошо. А любимое оружие, которое она не доставала уже слишком долго, еще лучше.
Богомолы теперь подползали более осторожно. Резко вертели треугольными головами на каждый звук и шевелили множеством челюстей, что-то цокая ими и до противного влажно перебирая во рту. Их передние хватательные лапы с зазубринами легко крошили камни среднего размера.
Насекомые больше не нападали резко в прыжке. Они медленно, но неумолимо приближались сразу с нескольких сторон. Риц поняла, это такая тактика. Еще пару минут, и они окажутся в плотном кольце, из которого не вырваться.
— Грета, пробуй взлететь! — снова крикнула она. — Попробуй.
Одновременно Кларина прыгнула вперед и вбок, увернулась от удара когтем и рубанула, отделив глазастую голову от тела. Сразу задышалось свободнее, а оставшиеся богомолы зашипели, словно змеи.
Клара отпрыгнула обратно и выстрелила из жезла.
— Я не могу! — жалобно проскулила грифоница.
— Ползи вверх и маши крыльями! Помогай себе! — прорычала Риц.
Томми на своем фланге тоже остервенело отбивался. Грета медленно поползла вверх, послушно, будто нашкодивший котенок, расправив крылья.
Жезлы становились легче, магия в них иссякала. Особенно у Флоца, который не помогал себе, как Клара, ударами меча. Скалы вокруг уже были покрыты кусками насекомых, которых не становилось меньше. Они все приползали и приползали со всего Разлома.
— Что дальше, Риц? — в минуту краткой передышки спросил Томми. — Кто следующий?
— Ты! — не раздумывая ответила Кларина. — Лезь наверх с третьим жезлом, потом прикроешь меня.
У нее был нум и почти ни на чем не основанное знание, что смерть ее случится не здесь и не сегодня. К тому же в заварушке с хозяевами Разлома была виновата только она. Ей и разгребать, а там будь что будет.
— Ребята! — сверху жалобно подала голос Грета. — У нас проблема.
Они совсем забыли, что богомолы регулярно выползали из ущелья, чтобы найти пропитание в окрестных пустошах. Они вылезли и теперь подбирались к грифонице, которая взобралась на стену, но взлететь пока была неспособна. Слишком сильным оставалось антимагическое влияние Разлома.
— Черт бы вас всех побрал! — прорычала Кларина, одновременно разрубая одно насекомое на две неравные половинки, а другому — стреляя в голову.
Запахло жареным! Риц судорожно искала решение. Им следовало срочно убрать отсюда свои задницы. Но как это сделать?
— Так может, все же объяснишь, зачем кричала и толкалась? — как-то буднично, обреченно и немного насмешливо спросил Томми, который тоже все прекрасно понимал.
У Кларины навернулись злые слезы. Наверху Грета сбила крыльями с ног богомола и скинула его вниз, впрочем, не причинив существенного вреда.
Внезапно, слово всего остального оказалось недостаточно, скалы вздрогнули и пошли мелкой рябью. Кожи, ушей, глаз коснулась вибрация, а потом будто отовсюду сразу возник низкий гул, похожий на рокот в подземелье переродков. Он шел из-под земли, из трещин и глубоких ям, он заполнял собой весь Разлом, отключал волю и подчинял разум.
В воздухе напротив магиков замелькали серые потоки воздуха. Они все темнели, становясь черными, и скоро стали формировать неясную пока фигуру.
— Это, — глухо ответила Клара и опустила нум.
Глава 7
Слава Лиру, как и в прошлый раз рокот не продлился долго. Но ничего хорошего он предвещать не мог. Фигура перед ними никуда не делась, она быстро обретала очертания и детали, но продолжала висеть в воздухе, как привидение. Присмиревшие богомолы смотрели на нового персонажа как будто с почтением, и у магиков тоже появилась возможность его внимательно рассмотреть.
Высокий, почти весь черный, кроме лица. Оно было серое с черными прожилками вен и сосудов. Графитовые губы, в их уголках вместе с трещинами таилось что-то мерзкое. Сплошь черные, словно уголь глаза. Они смотрели прямо, одновременно в никуда и везде, пока будто не замечая магиков и их лиц, на которых отражались все стадии безнадеги.
Волосы Темного Сеятеля, а это, очевидно, был именно он, словно вороньи крылья метались около головы. Будто на них с разных сторон дул ветер, хотя на дне Разлома, конечно же, никакого ветра не могло и быть. Неведомым образом волосы переходили в такой же мятущийся плащ, будто его владелец принес на своих плечах мрак и холод со дна самых глубоких пещер и ущелий.
Резко похолодало. Солнце померкло, вокруг стало тускло и серо, а на душе — пусто и уныло. Как будто где-то на дне открылась пробка и туда стало затягивать все: силы, мысли, желания и надежду.
Тьма окутывала Сеятеля. Она трансформировалась в подобие строгого черного кафтана, чьи полы не касались земли, а превращались в буруны мрака, на которых темный парил.
Томми сглотнул и быстро огляделся, наверное, желая убедиться, что пути к отступлению точно нет. Для полного счастья, к толпе богомолов им не хватало только могущественного злого волшебника. То, что он был могущественным и злым, сомнений не вызывало. Так же как и то, что догадка Клары насчет его личности оказалась ошибочна. Никакой это был не Уно Змиинез, хотя перстень на указательном пальце был до боли похож на оригинал темного магика из болот.
Грета что-то скулила сверху. Кларина кусала губы, вперившись в Сеятеля взглядом. Тот медленно повернул голову и накрыл ее взглядом, как из бездны. Если раньше он стоял напротив обоих магиков, где-то посередине, то теперь неслышно сместился к ней и навис, будто коршун над полевой мышью. Его черные губы исказила щель гадкой усмешки.
Кларина крепче сжала нум. Ей очень хотелось отступить хоть на шаг, чтобы не быть на самом острие их пикировки взглядами и не ощущать на себе всю тяжесть его присутствия, которая словно накрывала ее могильной плитой.
Первой начинать разговор не хотелось. А разговор определенно должен был состояться, иначе зачем еще он явился? Мог бы и дальше издалека наблюдать, как богомолы рвут их на куски. И все-таки она не выдержала, первой открыв рот:
— И? Что дальше?
Ее голос прозвучал неожиданно звонко. Словно с его помощью она пыталась доказать всему миру, что ей не страшно, что все под контролем. Кларе показалось, она слышала, как что-то разбилось вдалеке, и неясный звон пронесся над Разломом, отражаясь от его каменных клыков.
