Укол совести особенно болезненно ощущается в тёмное время суток. От дикой смеси обиды, жалости к себе и злости на весь мир захотелось выть.
- Прости меня, Эльза Морис, - я искренне улыбнулась небрежно выполненному портрету девушки, утерев горячую дорожку слёз на щеке. – Кажется, я так и не смогу тебе ничем помочь. Мне очень жаль, наверное, я вправду никудышный маг.
Разреветься в голос не дал лёгкий щелчок - обсидиановые браслеты медленно сползли с запястий. На шесть дней раньше положенного срока.
Боль, пришедшая следом, укрыла тьмой.
Если мои обмороки продолжаться и дальше, то нервный срыв кое-кому точно обеспечен. Или застуженные почки. Очнулась я скорее от холода, чем от яркого света зависшего в воздухе пульсара.
- Так-так-так, ну-ка посмотрим кто тут у нас? – хорошо узнаваемый голос заставил вздрогнуть. – Ну коне-е-ечно, какие могут быть сомне-е-ения, это же наша местная знаменитость, сама повелительница трупов - Людвик Линтер.
Вот не встану, назло проклятому Щелкунчику. Не встану и всё тут! Помру прямо здесь и пусть потом противный алхимик объясняет дознавателям, почему его застукали возле хладного трупа. Или мучается, пряча улики преступления. Не секрет, что половина книг запретной секции обтянуты человечьей кожей, да и некоторые органы можно очень выгодно продать на чёрном рынке.
Я закусила губу, подавляя смех напополам с болью, потому что мышцы отказывались слушаться и подло мстили болью. Всхлипнув, перевернулась на бок. Щелкунчик присел на корточки с интересом наблюдая мои мучения.
- Вижу, вам уже достаточно хорошо, - он противно прищёлкнул пальцами, - и у вас ровно две минуты, чтобы дать вразумительное объяснение касательно вашего несвоевременно присутствия там, куда нос совать категорически запрещено.
Меня подмывало спросить про другие части тела, которые можно совать и как именно совать – в комплекте или по-отдельности. Но я вовремя прикусила язык, понимая, что магистр Пафнутий не оценит некромантский юмор.
- Итак, время истекло и я вас внимательно слушаю.
- Я…
- Ну, продолжайте. Что вы?
- Я вероятно опять хожу во сне, - ляпнуло первое, что пришло в голову. Так себе оправдание, но вдруг поверит?
Магистр устало потёр лоб. Не легка преподавательская стезя: каждый день приходится общаться с идиотами.
- И давно это у вас?
- С детства, - я выразительно вздохнула и кое-как приняла сидячее положение.
Почему совы-хранительницы не подали условный знак, что рядом преподаватель? Или подали, но я не услышала, так как валялась без сознания. А может она улетели слишком далеко и просто разминулись с Пафнутием? Вздор! Совы всегда знают, кто попадает внутрь через охраняемую ими дверь. Да и призрак старого библиотекаря остался безучастным. Хоть бы книгу какую потяжелее сверху уронил. Прямо мне на голову. Тогда вообще никому ничего не пришлось объяснять.
Влипла, так влипла.
Для пущей убедительности я ещё раз покаянно вздохнула:
- Луна сегодня такая красивая, магистр. Я всегда хожу во сне в полнолуние.
- И при этом не забываете почитывать запрещённую литературу?
«Не запрещённую, а труднодоступную. Но кого сейчас волнуют занудные формулировки?»
- Маги в бессознательном состоянии и не такое выкидывают.
Пафнутий, ни капли мне не веривший, презрительно фыркнул:
- Знали, видели, помним. Ваш оркестр из умертвий безбожно фальшивил.
О боги! Они мне его до самой смерти напоминать будут. Ещё и в эпитафии что-нибудь ввернут: «Здесь покоится некромант с отвратительным слухом». Если найдётся кому писать эпитафии. Где-то глубоко внутри жила твёрдая уверенность: гнить в родовом склепе не придётся. В лучшем случает прикопают в ближайшей канаве, а в худшем - мои кости долго будут радовать воронье.
- Поверьте, магистр, мне за тот раз очень стыдно.
- За тот – возможно, а за этот?
- Я ничего не помню.
- Очень интересно, Линтер. И, возможно, я мог бы вам поверить, но… - он помахал перед носом тетрадью для записей. – Вы поразительно трудолюбивы в подобном состоянии. Может контрольные по алхимии вам надо писать только в нём?
Я почувствовала себя той самой мышью, под хищным взглядом забавляющейся совы. Только развеется в воздухе не получится.
- Ох, у меня голова кружиться и в глазах рябит, - жалобно пролепетала я.
- Прекратите! Вам эти женские штучки не идут. Или вы сознаётесь, или я прямо сейчас вызову вашего декана.
- Тогда я скажу, что вы сами меня сюда затащили и грязно домогались. И, учитывая давешний разговор, это будет чистая правда, если кому-то захочется проверить ментально.
От злости старый сморчок скрипнул зубами. Вот так-то, получай! Будешь знать, как к студентам приставать!
Магистр встал, прошёлся вдоль стеллажей, молча пролистал мои записи.
- Что вы тут искали?
- Не ваше дело, - холодно ответила я и попыталась встать, но охнула и плюхнулась на пол.
- Организм ещё не восстановился, иссушённые каналы тянут силу. Вам лучше пока не вставать. Что, что вы так на меня смотрите? Думаете, я настолько слеп, что не заметил браслеты, валяющиеся подле вас? Я не настолько стар, маразмом не страдаю и не планирую. Ваша проклятая сила сейчас подобна лаве вулкана. Любое перенапряжение чревато последствиями. Сидите, Линтер, и не рыпайтесь. Иначе сдохнете уже через сутки!
Сила! От радости я подскочила, зашипела сквозь зубы и медленно сползла вниз. Пожалуй, лучше послушаться алхимика. Он, конечно, не целитель, но в магических потоках понимает больше.
- Так, так, посмотрим, что вы тут читали-с. О, перечень редкий ядовитых растений, надо же! Вы всё-таки решили увлечься зелёным факультетом? Похвально. Но начали не с того. Чтобы вырастить хоть что-то из этого перечня, надо иметь устойчивость к ядам. У зелёных это вырабатывается с годами, Линтер, вы не знали?
Я вскинула голову:
- Устойчивость?
- Что, я сумел вас заинтриговать? – Он перекладывал книги на столе с места на место, с любопытством изучая корешки. – Есть, конечно, и быстродействующие заклятье, но это непрофессионально. Зелёные приучают себя к ядам с детства. О, чёрная лоза! Давненько я с этой гадостью не сталкивался. Пакость редкостная!
Я поняла, что возможно это мой шанс и другого такого не будет.
- Что вы знаете про чёрную лозу, магистр?
- Неужели угадал?! Странная вы девушка, Линтер, почему ваши браслеты сломаны раньше срока, вас не беспокоит. А от чёрной лозы загорелись небывалой тягой к знаниям.
Я собиралась огрызнуться, но дала задний ход. Что подумает декан, когда не увидит на моих руках обсидиан? Поверит ли, что я не виновата? Что будет дальше и не ждать ли нового наказания? Почему всё это происходит? И почему именно со мной?
Вопросы, вопросы, вопросы… И не единого ответа. Как же всё надоело!
- О, какая небывалая гамма эмоций, по вам плачут лучшие королевские подмостки! Я бы даже стал заядлым зрителем, но театр навевает тоску. Гораздо интереснее играть в живые куклы.
- Не совсем понимаю вас. Говорите прямо, магистр.
- Это тоже одна из ваших главных проблем, Линтер, – слишком прямолинейны, - он выдержал паузу, с интересом изучая записи в тетради. – Научитесь врать, не позорьте свой факультет.
- По-вашему, все некроманты – лгуны? – Кажется я окончательно потеряла нить разговора.
Магистр закатил глаза и воздел руки к библиотечному потолку:
- Боги, спасите мир от идиотов! Ну и меня заодно, если не трудно, - он склонился надо мной, будто изучал забавную зверушку по увеличивающим кристаллом. – Во-первых, ваша версия с блужданием во сне вполне сгодится, если вы уберёте из неё факт присутствия в этой части библиотеки. Более того, я бы настоятельно рекомендовал не затягивать, а как только сможете встать, обратится к магистру Альгерду. Ещё и повозмущайтесь для приличия, мол, как так, что случилось, браслеты бракованные, я на вас всех буду жаловать в Ковен.
-А это сработает?
- О, поверьте, обязательно сработает. Все знают, что вы чисты, как дева перед брачной ночью. И совершенны неспособны к интригами и тонкому искусству недосказанности. Поплачьте для достоверности, мол, вы не виноваты и оно как-то само.
- Но оно и вправду само!
- Да неужели? - Магистр склонил голову к левому плечу и все знали, если он так сделал, то никакая шпаргалка не спасёт, экзамен с треском провален. – Вы же умная студентка, Линтер, само собой ничего не бывает. Но оставим пока эту тему и порассуждаем дальше. Чёрная лоза… Если бы это было праздное любопытство, вы узнали всё от самой мадам Мопс. Но нет, мы не ищем лёгких путей, мы вламываемся тёмной ночью в чёрный сектор. И наверняка уже не первый раз. Зачем? Потому что мы не просто увлекаемся смертельной ботаникой, мы ищем лекарство. Да-да, у вас, Линтер, кто-то умудрился подцепить эту дрянь. Но этот кто-то вам, судя по всему, совсем недорог, раз вы не пошли к мадам Мопс или ко мне.
- Это как-то нелогично, - попыталась защититься я.
- Вы позор своего факультета, Линтер. Уж кто-кто, а некроманты всегда выделялись здравомыслием и способностью логически мыслить. Всё это, - он презрительно ткнул пальцем в стопку книг. – Старьё, которое давно надо сжечь. Алхимия, магия и целительство давно не стоит на месте!
- Но тот, - я облизнула пересохшие губы, - кому нужно лекарство, уже обращался и к целителям, и к магам, и даже к эльфам.
- Потому что он такой же болван, как и вы, Линтер. Что понимают в прогрессе шарлатаны, протирающие мантии в королевских частных лазаретах? Они давно продали душу за размеренную и сытую жизни! Где вы учитесь Людвик Линтер?
- В Академии магических, естествознательных и изящных наук, - протараторила я.
- Вот именно! Именно здесь мы на пороге открытий каждый день!
- Вы хотите сказать, что у вас есть лекарство? – голос прозвучал совсем тихо, я боялась спугнуть удачу.
- Мне нравится, что вы называете это – лекарством. Нет, у меня нет лекарства.
Надежда рухнула, как хлипкий карточный домик, оставив привкус горечи на языке.
- Но, - этот старый пеликан торжественно сверкнул глазами и звонко щёлкнул пальцами. – У нас с мадам Мопс есть очень интересная разработка, которую мы до этого момента не решались на ком-то испытывать. И если вы уговорите этого кого-то прийти к нам, кто знает…. Может всё получится.
Мне и в страшном сне не могло присниться, что я захочу кинуться в распростёртые объятья Щелкунчика. Повиснуть на шее и, радостно вереща, дрыгать ногами. Нет, конечно, я так не сделала. Потому что не смогла встать с пола. Но если бы могла…
- Как вы себя чувствуете? Уже лучше, правда? Я сумел отвлечь вас от боли занимательной беседой?
Ах ты старый пеликан! Я робко потянулась к дару и ощутила лёгкое покалывание на кончиках пальцев.
- Зачем вы помогает мне, мэтр? – боль отступила и дышать стало легче.
- О, неужели в этом голосе прорезались нотки почтения?
- Вам показалось, - фыркнула я. – Интересно, мэтр, куда делось ваше дурацкое заикание?
- Не дурацкое, а тщательно отрепетированное, - самодовольно поправил он. – Попробуйте как-нибудь на досуге, очень действенный приём: люди перестают видеть в вас угрозу и расслабляются. Работает с любым дефектом речи. Иногда, это может спасти жизнь.
Я немного помолчала, переваривая полученную информацию. И один щекотливый вопрос просто не мог остаться без ответа.
- Зачем вы делали мне непристойное предложение, мэтр?
- Разве? - глумливо ухмыльнулся Пафнутий. – Вам показалось, Линтер. Я всего лишь предложил одной из самых способных учениц углубить свои знания, потому что она не ленится, прилежно зубрит и не пишет шпаргалки.
- За меня их обычно пишут другие, - не удержалась от ответного тычка я.
- Чем?
- Конечно, кровью!
- Вот я и говорю, что одна из самых способных.
К моему великому облегчение декан поверил в тщательно отрепетированную версию про так некстати треснувший обсидиан. А если и усомнился, то виду не подал. Зевая и наверняка мысленно проклиная трудных учеников, которые являются к нему в непотребном виде посреди ночи, он прогулялся со мной до лазарета, даже толком не уточнив подробности. О чем маг спорил сам с собой, едва шевеля губами, было не трудно догадаться. Хотя бы по нервно дергающемуся при этом глазу.
- Мэтр, я не знаю, как так получилось, - в который раз повинилась я, стараясь поспевать за его быстрым шагом.
- Как-как, как и должно было: раз – и нету!
- И всё?
- А ты ждала землетрясения, наводнения и повального мора? Или что глава клана О’Даришей приедет лично их спиливать эльфийским маникюрным набором? – зло хохотнул декан. – Не слишком ли ты высокого о себе мнения, Людвик? Ваши отношения с Геральтом пока не зашли столь далеко.
- Вы хотите сказать, если бы зашли, то и спилил бы?
- Это легендарный клан убийц, Людвик, - не дойдя пяти шагов до дверей лазарета, Альгерд остановился. Уже здесь чувствовался густой и тяжёлый запах лекарских настоев и трав, неприятно щекотавший нос. – Нечеловеческий клан, и прошу об этом никогда не забывать. В умелых руках и зубочистка – смертельное оружие.
- Геральт не очень-то похож на отчаянного душегуба, - неуверенно возразила я. Уж мне-то ли не знать, как трудно вывести самоуверенного дроу из себя? Три курса военно-полевых действия. Здорового сарказма – сколько угодно, но в окно меня пока не выбрасывали и на тренировочном кладбище не закапывали. А ведь было за что распилить на мелкие кусочки.
Я живо представила крадущегося к моей кровати Геральта: в глазах – жажда расправы, в зубах – эльфийским маникюрный набор… Жуть!
- А ты разве когда-то видела его в опасные для жизни моменты? Действительно несущие угрозу Геральту или тому, кто входит в его личный круг? – прервал мои фантазии декан.
- Личный круг?
- Да, Людвик, личный круг. Для тёмных это весьма щекотливый вопрос, особенно для О’Даришей, про чьё проклятие наверняка уже кто-нибудь растрепался.
- А это разве тайна?
- Нежелательная для распространения информация, - монотонно поправил Альгерд. – Тебе ведь неопрятно говорить о событиях в Звенящих Ивах?
Я понятливо кивнула. Мы молча зашли в лазарет, декан растолкал спящего на посту парня в белой цеховой мантии, сухо поведал нашу проблему и, наказав проявить благоразумие и проделать все нужные процедуры без возражений и женских капризов, удалился. Я даже возмутится не успела: где это мэтр видел капризных некромантов?
- Я видел, - от души зевнул дежурный целитель, провожая меня до койки. – И некромантов, и боевиков, и даже мозголомов. Все одинаково кривятся, когда приходит время рвать больной зуб или вправлять вывихнутый сустав.
Будто в подтверждение его слов с соседней кровати за ширмой, отгораживающей пациентов друг от друга, раздался протяжный стон.
- Поверь, тебе лучше не знать, - предугадал целитель мой вопрос. – Если совсем будет мешать спать, дам хорошее снотворное.
- Мне или ему?
- Конечно, тебе! Некоторым недотёпам мучения пойдут на пользу и помогут осознать глупость своих поступков, - это он уже прокричал несчастному пациенту за ширмой. – И не лезть с голыми руками туда, куда… - тут он запнулся и мгновенно поправился. – Ну ты меня понял. Не при дамах, сказано будет.
Я поудобнее улеглась на кровати, скинув ненужные вещи и сумку прямо на пол. До утреннего колокола оставалось пару часов и хотелось их провести с комфортом.
- Прости меня, Эльза Морис, - я искренне улыбнулась небрежно выполненному портрету девушки, утерев горячую дорожку слёз на щеке. – Кажется, я так и не смогу тебе ничем помочь. Мне очень жаль, наверное, я вправду никудышный маг.
Разреветься в голос не дал лёгкий щелчок - обсидиановые браслеты медленно сползли с запястий. На шесть дней раньше положенного срока.
Боль, пришедшая следом, укрыла тьмой.
Прода 16/03/19
Если мои обмороки продолжаться и дальше, то нервный срыв кое-кому точно обеспечен. Или застуженные почки. Очнулась я скорее от холода, чем от яркого света зависшего в воздухе пульсара.
- Так-так-так, ну-ка посмотрим кто тут у нас? – хорошо узнаваемый голос заставил вздрогнуть. – Ну коне-е-ечно, какие могут быть сомне-е-ения, это же наша местная знаменитость, сама повелительница трупов - Людвик Линтер.
Вот не встану, назло проклятому Щелкунчику. Не встану и всё тут! Помру прямо здесь и пусть потом противный алхимик объясняет дознавателям, почему его застукали возле хладного трупа. Или мучается, пряча улики преступления. Не секрет, что половина книг запретной секции обтянуты человечьей кожей, да и некоторые органы можно очень выгодно продать на чёрном рынке.
Я закусила губу, подавляя смех напополам с болью, потому что мышцы отказывались слушаться и подло мстили болью. Всхлипнув, перевернулась на бок. Щелкунчик присел на корточки с интересом наблюдая мои мучения.
- Вижу, вам уже достаточно хорошо, - он противно прищёлкнул пальцами, - и у вас ровно две минуты, чтобы дать вразумительное объяснение касательно вашего несвоевременно присутствия там, куда нос совать категорически запрещено.
Меня подмывало спросить про другие части тела, которые можно совать и как именно совать – в комплекте или по-отдельности. Но я вовремя прикусила язык, понимая, что магистр Пафнутий не оценит некромантский юмор.
- Итак, время истекло и я вас внимательно слушаю.
- Я…
- Ну, продолжайте. Что вы?
- Я вероятно опять хожу во сне, - ляпнуло первое, что пришло в голову. Так себе оправдание, но вдруг поверит?
Магистр устало потёр лоб. Не легка преподавательская стезя: каждый день приходится общаться с идиотами.
- И давно это у вас?
- С детства, - я выразительно вздохнула и кое-как приняла сидячее положение.
Почему совы-хранительницы не подали условный знак, что рядом преподаватель? Или подали, но я не услышала, так как валялась без сознания. А может она улетели слишком далеко и просто разминулись с Пафнутием? Вздор! Совы всегда знают, кто попадает внутрь через охраняемую ими дверь. Да и призрак старого библиотекаря остался безучастным. Хоть бы книгу какую потяжелее сверху уронил. Прямо мне на голову. Тогда вообще никому ничего не пришлось объяснять.
Влипла, так влипла.
Для пущей убедительности я ещё раз покаянно вздохнула:
- Луна сегодня такая красивая, магистр. Я всегда хожу во сне в полнолуние.
- И при этом не забываете почитывать запрещённую литературу?
«Не запрещённую, а труднодоступную. Но кого сейчас волнуют занудные формулировки?»
- Маги в бессознательном состоянии и не такое выкидывают.
Пафнутий, ни капли мне не веривший, презрительно фыркнул:
- Знали, видели, помним. Ваш оркестр из умертвий безбожно фальшивил.
О боги! Они мне его до самой смерти напоминать будут. Ещё и в эпитафии что-нибудь ввернут: «Здесь покоится некромант с отвратительным слухом». Если найдётся кому писать эпитафии. Где-то глубоко внутри жила твёрдая уверенность: гнить в родовом склепе не придётся. В лучшем случает прикопают в ближайшей канаве, а в худшем - мои кости долго будут радовать воронье.
- Поверьте, магистр, мне за тот раз очень стыдно.
- За тот – возможно, а за этот?
- Я ничего не помню.
- Очень интересно, Линтер. И, возможно, я мог бы вам поверить, но… - он помахал перед носом тетрадью для записей. – Вы поразительно трудолюбивы в подобном состоянии. Может контрольные по алхимии вам надо писать только в нём?
Я почувствовала себя той самой мышью, под хищным взглядом забавляющейся совы. Только развеется в воздухе не получится.
- Ох, у меня голова кружиться и в глазах рябит, - жалобно пролепетала я.
- Прекратите! Вам эти женские штучки не идут. Или вы сознаётесь, или я прямо сейчас вызову вашего декана.
- Тогда я скажу, что вы сами меня сюда затащили и грязно домогались. И, учитывая давешний разговор, это будет чистая правда, если кому-то захочется проверить ментально.
От злости старый сморчок скрипнул зубами. Вот так-то, получай! Будешь знать, как к студентам приставать!
Магистр встал, прошёлся вдоль стеллажей, молча пролистал мои записи.
- Что вы тут искали?
- Не ваше дело, - холодно ответила я и попыталась встать, но охнула и плюхнулась на пол.
- Организм ещё не восстановился, иссушённые каналы тянут силу. Вам лучше пока не вставать. Что, что вы так на меня смотрите? Думаете, я настолько слеп, что не заметил браслеты, валяющиеся подле вас? Я не настолько стар, маразмом не страдаю и не планирую. Ваша проклятая сила сейчас подобна лаве вулкана. Любое перенапряжение чревато последствиями. Сидите, Линтер, и не рыпайтесь. Иначе сдохнете уже через сутки!
Сила! От радости я подскочила, зашипела сквозь зубы и медленно сползла вниз. Пожалуй, лучше послушаться алхимика. Он, конечно, не целитель, но в магических потоках понимает больше.
- Так, так, посмотрим, что вы тут читали-с. О, перечень редкий ядовитых растений, надо же! Вы всё-таки решили увлечься зелёным факультетом? Похвально. Но начали не с того. Чтобы вырастить хоть что-то из этого перечня, надо иметь устойчивость к ядам. У зелёных это вырабатывается с годами, Линтер, вы не знали?
Я вскинула голову:
- Устойчивость?
- Что, я сумел вас заинтриговать? – Он перекладывал книги на столе с места на место, с любопытством изучая корешки. – Есть, конечно, и быстродействующие заклятье, но это непрофессионально. Зелёные приучают себя к ядам с детства. О, чёрная лоза! Давненько я с этой гадостью не сталкивался. Пакость редкостная!
Я поняла, что возможно это мой шанс и другого такого не будет.
- Что вы знаете про чёрную лозу, магистр?
- Неужели угадал?! Странная вы девушка, Линтер, почему ваши браслеты сломаны раньше срока, вас не беспокоит. А от чёрной лозы загорелись небывалой тягой к знаниям.
Я собиралась огрызнуться, но дала задний ход. Что подумает декан, когда не увидит на моих руках обсидиан? Поверит ли, что я не виновата? Что будет дальше и не ждать ли нового наказания? Почему всё это происходит? И почему именно со мной?
Вопросы, вопросы, вопросы… И не единого ответа. Как же всё надоело!
- О, какая небывалая гамма эмоций, по вам плачут лучшие королевские подмостки! Я бы даже стал заядлым зрителем, но театр навевает тоску. Гораздо интереснее играть в живые куклы.
- Не совсем понимаю вас. Говорите прямо, магистр.
- Это тоже одна из ваших главных проблем, Линтер, – слишком прямолинейны, - он выдержал паузу, с интересом изучая записи в тетради. – Научитесь врать, не позорьте свой факультет.
- По-вашему, все некроманты – лгуны? – Кажется я окончательно потеряла нить разговора.
Магистр закатил глаза и воздел руки к библиотечному потолку:
- Боги, спасите мир от идиотов! Ну и меня заодно, если не трудно, - он склонился надо мной, будто изучал забавную зверушку по увеличивающим кристаллом. – Во-первых, ваша версия с блужданием во сне вполне сгодится, если вы уберёте из неё факт присутствия в этой части библиотеки. Более того, я бы настоятельно рекомендовал не затягивать, а как только сможете встать, обратится к магистру Альгерду. Ещё и повозмущайтесь для приличия, мол, как так, что случилось, браслеты бракованные, я на вас всех буду жаловать в Ковен.
-А это сработает?
- О, поверьте, обязательно сработает. Все знают, что вы чисты, как дева перед брачной ночью. И совершенны неспособны к интригами и тонкому искусству недосказанности. Поплачьте для достоверности, мол, вы не виноваты и оно как-то само.
- Но оно и вправду само!
- Да неужели? - Магистр склонил голову к левому плечу и все знали, если он так сделал, то никакая шпаргалка не спасёт, экзамен с треском провален. – Вы же умная студентка, Линтер, само собой ничего не бывает. Но оставим пока эту тему и порассуждаем дальше. Чёрная лоза… Если бы это было праздное любопытство, вы узнали всё от самой мадам Мопс. Но нет, мы не ищем лёгких путей, мы вламываемся тёмной ночью в чёрный сектор. И наверняка уже не первый раз. Зачем? Потому что мы не просто увлекаемся смертельной ботаникой, мы ищем лекарство. Да-да, у вас, Линтер, кто-то умудрился подцепить эту дрянь. Но этот кто-то вам, судя по всему, совсем недорог, раз вы не пошли к мадам Мопс или ко мне.
- Это как-то нелогично, - попыталась защититься я.
- Вы позор своего факультета, Линтер. Уж кто-кто, а некроманты всегда выделялись здравомыслием и способностью логически мыслить. Всё это, - он презрительно ткнул пальцем в стопку книг. – Старьё, которое давно надо сжечь. Алхимия, магия и целительство давно не стоит на месте!
- Но тот, - я облизнула пересохшие губы, - кому нужно лекарство, уже обращался и к целителям, и к магам, и даже к эльфам.
- Потому что он такой же болван, как и вы, Линтер. Что понимают в прогрессе шарлатаны, протирающие мантии в королевских частных лазаретах? Они давно продали душу за размеренную и сытую жизни! Где вы учитесь Людвик Линтер?
- В Академии магических, естествознательных и изящных наук, - протараторила я.
- Вот именно! Именно здесь мы на пороге открытий каждый день!
- Вы хотите сказать, что у вас есть лекарство? – голос прозвучал совсем тихо, я боялась спугнуть удачу.
- Мне нравится, что вы называете это – лекарством. Нет, у меня нет лекарства.
Надежда рухнула, как хлипкий карточный домик, оставив привкус горечи на языке.
- Но, - этот старый пеликан торжественно сверкнул глазами и звонко щёлкнул пальцами. – У нас с мадам Мопс есть очень интересная разработка, которую мы до этого момента не решались на ком-то испытывать. И если вы уговорите этого кого-то прийти к нам, кто знает…. Может всё получится.
Мне и в страшном сне не могло присниться, что я захочу кинуться в распростёртые объятья Щелкунчика. Повиснуть на шее и, радостно вереща, дрыгать ногами. Нет, конечно, я так не сделала. Потому что не смогла встать с пола. Но если бы могла…
- Как вы себя чувствуете? Уже лучше, правда? Я сумел отвлечь вас от боли занимательной беседой?
Ах ты старый пеликан! Я робко потянулась к дару и ощутила лёгкое покалывание на кончиках пальцев.
- Зачем вы помогает мне, мэтр? – боль отступила и дышать стало легче.
- О, неужели в этом голосе прорезались нотки почтения?
- Вам показалось, - фыркнула я. – Интересно, мэтр, куда делось ваше дурацкое заикание?
- Не дурацкое, а тщательно отрепетированное, - самодовольно поправил он. – Попробуйте как-нибудь на досуге, очень действенный приём: люди перестают видеть в вас угрозу и расслабляются. Работает с любым дефектом речи. Иногда, это может спасти жизнь.
Я немного помолчала, переваривая полученную информацию. И один щекотливый вопрос просто не мог остаться без ответа.
- Зачем вы делали мне непристойное предложение, мэтр?
- Разве? - глумливо ухмыльнулся Пафнутий. – Вам показалось, Линтер. Я всего лишь предложил одной из самых способных учениц углубить свои знания, потому что она не ленится, прилежно зубрит и не пишет шпаргалки.
- За меня их обычно пишут другие, - не удержалась от ответного тычка я.
- Чем?
- Конечно, кровью!
- Вот я и говорю, что одна из самых способных.
Прода 25/03/19
К моему великому облегчение декан поверил в тщательно отрепетированную версию про так некстати треснувший обсидиан. А если и усомнился, то виду не подал. Зевая и наверняка мысленно проклиная трудных учеников, которые являются к нему в непотребном виде посреди ночи, он прогулялся со мной до лазарета, даже толком не уточнив подробности. О чем маг спорил сам с собой, едва шевеля губами, было не трудно догадаться. Хотя бы по нервно дергающемуся при этом глазу.
- Мэтр, я не знаю, как так получилось, - в который раз повинилась я, стараясь поспевать за его быстрым шагом.
- Как-как, как и должно было: раз – и нету!
- И всё?
- А ты ждала землетрясения, наводнения и повального мора? Или что глава клана О’Даришей приедет лично их спиливать эльфийским маникюрным набором? – зло хохотнул декан. – Не слишком ли ты высокого о себе мнения, Людвик? Ваши отношения с Геральтом пока не зашли столь далеко.
- Вы хотите сказать, если бы зашли, то и спилил бы?
- Это легендарный клан убийц, Людвик, - не дойдя пяти шагов до дверей лазарета, Альгерд остановился. Уже здесь чувствовался густой и тяжёлый запах лекарских настоев и трав, неприятно щекотавший нос. – Нечеловеческий клан, и прошу об этом никогда не забывать. В умелых руках и зубочистка – смертельное оружие.
- Геральт не очень-то похож на отчаянного душегуба, - неуверенно возразила я. Уж мне-то ли не знать, как трудно вывести самоуверенного дроу из себя? Три курса военно-полевых действия. Здорового сарказма – сколько угодно, но в окно меня пока не выбрасывали и на тренировочном кладбище не закапывали. А ведь было за что распилить на мелкие кусочки.
Я живо представила крадущегося к моей кровати Геральта: в глазах – жажда расправы, в зубах – эльфийским маникюрный набор… Жуть!
- А ты разве когда-то видела его в опасные для жизни моменты? Действительно несущие угрозу Геральту или тому, кто входит в его личный круг? – прервал мои фантазии декан.
- Личный круг?
- Да, Людвик, личный круг. Для тёмных это весьма щекотливый вопрос, особенно для О’Даришей, про чьё проклятие наверняка уже кто-нибудь растрепался.
- А это разве тайна?
- Нежелательная для распространения информация, - монотонно поправил Альгерд. – Тебе ведь неопрятно говорить о событиях в Звенящих Ивах?
Я понятливо кивнула. Мы молча зашли в лазарет, декан растолкал спящего на посту парня в белой цеховой мантии, сухо поведал нашу проблему и, наказав проявить благоразумие и проделать все нужные процедуры без возражений и женских капризов, удалился. Я даже возмутится не успела: где это мэтр видел капризных некромантов?
- Я видел, - от души зевнул дежурный целитель, провожая меня до койки. – И некромантов, и боевиков, и даже мозголомов. Все одинаково кривятся, когда приходит время рвать больной зуб или вправлять вывихнутый сустав.
Будто в подтверждение его слов с соседней кровати за ширмой, отгораживающей пациентов друг от друга, раздался протяжный стон.
- Поверь, тебе лучше не знать, - предугадал целитель мой вопрос. – Если совсем будет мешать спать, дам хорошее снотворное.
- Мне или ему?
- Конечно, тебе! Некоторым недотёпам мучения пойдут на пользу и помогут осознать глупость своих поступков, - это он уже прокричал несчастному пациенту за ширмой. – И не лезть с голыми руками туда, куда… - тут он запнулся и мгновенно поправился. – Ну ты меня понял. Не при дамах, сказано будет.
Я поудобнее улеглась на кровати, скинув ненужные вещи и сумку прямо на пол. До утреннего колокола оставалось пару часов и хотелось их провести с комфортом.
