Под этот же хохот были убиты его сестра, мать и старший брат. Он рвался к ним через ряды белых одежд, но был остановлен ими, а потом прямо перед ним появились насыщенные зелёные глаза полные ненависти и мрачного удовольствия от новых жертв.
-- Ну, что тёмное отродье, скажи этому миру пока. Бездна ждет тебя,– хриплый голос раздался у самого уха, а в следующий миг он увидел клинок, покрытый кровью, которая маленькими ручейками-каплями стекала вниз. Он знал чья кровь сейчас падает на землю, как и знал, что их больше нет. Глаза сами отыскали взгляд ненавистных ему глаз, но вместо торжества он увидел страх. Страх той девчонки, которую он хотел приговорить к смерти много лет назад, и которая так к некстати повстречалась ему снова.
Вздрогнув всем телом он проснулся. В комнате стояла тишина. Лунный свет застенчиво, словно с опаской, заглядывал к нему в комнату, сквозь неплотно задернутые шторы. Он полежал ещё немного, прислушиваясь к ночным звукам населявших университет, после чего бесшумно поднялся с кровати и отправился в ванную. Приняв очередной не запланированный ночной душ, обмотав полотенцем бедра он уставился в зеркало. Там на него глядели уставшие, лишенные эмоций, глаза молодого, в самом расцвете сил, человека. Чёрные вены тьмы окутывали его лицо, он подавил их усилием воли и отвернулся от зеркала в сторону выхода.
--Бездна, - выругался он сквозь зубы, вспомнив снова зелёные глаза из своего сна.
С тех пор, как он встретил в стенах университета эту проклятую девчонку, а это не много ни мало, как два месяца, к нему опять возвратились кошмары мучавшие его долгие годы. Иногда это были безобидные, но от этого не менее болезненные, счастливые воспоминания прошлого. Настолько далекого, что ему иногда казалась, что они чужие, принадлежат кому-то более везучему, чем он. Иногда снилось, как он сражается с братом, как вот сегодня, пока сон не сменился на другой. На тот, где из глубин мрака и тьмы голову свою поднимала ненависть, терзая его душу, и как много лет назад, разрывая её на осколки, состоящих из неутоленной жажды мести. Одно дело отпустить от себя все это, приглушить память с годами, а другое, каждый день знать, что где-то рядом дышит та, кто является кровным ребёнком той падали из Бездны.
Он наблюдал за ней, не хотел, но глаза сами выискивали её обманчиво хрупкую фигуру в толпе адептов. Практически больше половины своего времени она проводила с теми четырьмя «счастливчиками», которых он приметил в первый день. Странная пятерка. Состояла она из тёмного дроу, истинного тёмного из обедневшего рода, чистокровного дракона, маскирующегося под человека, наполовину тёмной леди, и она сама, чистокровный человеческий маг. Они не рвались вперёд на занятиях, каждый из них посещал разные дополнительные факультативные предметы и он никак не мог понять кто у них лидер. Они принимали решения даже не взглянув один на одного, в отличие от той другой боевой пятерки, где лидером являлся истинный тёмный, сын лорда Квард, являющимся одним из ярких веточек пышного букета аристократии Тёмной Империи. Сотоварищи младшего лорда Квард, происхождением были под стать ему. Он давал возможность каждому члену своей команды высказаться, но решения принимал всегда сам, и иногда они шли в разрез общему мнению команды. Это отличало его как лидера, да он и был им. Он мог трезво принимать решения и отвечать за свои поступки. И как это часто бывает не все его решения приводят к победе, но лидером от этого быть не перестают. Побед у его команды, как и поражений было предостаточно. Его пятерку опасались все остальные, признавали его власть, с ним считались, но только не эти пять. Казалось они вовсе не замечают ни побед команды мальчишки Квард, ни его поражений. Им было все равно. Они жили отдельной жизнью, волей Тьмы заключенной в здание университета. Они не поддавались на провокации, и их не интересовало общественное мнение. Их редко можно было встретить после занятий в стенах учебного заведения. Он знал, что они где-то в лабиринте, но не мог понять, что они столько времени там делают.
Отложив свои заметки в сторону, он решил выйти на улицу, на один из тренировочных полигонов, размяться и проверить все ли подготовлено к сегодняшнему состязанию, курировать, которое поручили ему. Участвовать будут все выпускные группы, даже маги с факультета целительства, что уж говорить о тех, чья специализация боевой тёмный маг, стихийники, или природники.
Остановившись возле одного из полигонов, он зашёл в рядом стоящий ангар, взял шесты и вышел с ними в предрассветные сумерки. Сняв рубашку, начал тренировку с разминки, а после перешёл к шестам. Движения его были плавные и отточеные до механизма, иногда он позволял себе нарушить целостность композиции, вставляя туда свои собственные элементы.
Она заметила его, как только свернула за угол учебного корпуса, в сторону тренировочных полей. Распрощавшись с ребятами, она покинула лабиринт, решив немного побыть одной после очередного дела и встретить рассвет в кои-то веки без суеты и спешки. Застать его здесь для неё было неожиданностью. Обычно свои утренние променады он начинал на час позже, чем сегодня. Расписание изменилось? Или ему не спиться? Она хотела было уже уйти, но остановилась, заворожённая грацией его движений, перекатом мышц на полуобнаженном теле. Он был подтянут и широкоплечий, но при этом не массивен, а скорее сухощав. От него, как и от любого бессмертного исходила завораживающая сила, подавляющая всех вокруг. Первое время на его занятиях было сложно привыкнуть к такому давлению, но усилием воли подавив страх она научилась не замечать дискомфорта, сопутствующий его присутствию.
Как странно, она видела сотни тренировок своих ребят из команды, но никогда это не вызывало у неё чувства восторга. Она ведь видела тренировки самого Тьера и не однократно. Так в чем сейчас дело? Из раздумий её вывел его голос.
--Увидели, что-то особенное, адепка Оссир?
Она усмехнулись его вопросу.
-- Определённо, - и непринужденно кивнула головой в его сторону. – Созерцать прекрасное всегда приятно, не правда ли? - он не ответил на её вопрос, лишь кривая ухмылка исказила его губы.
-- Вы ведь чистокровный человек, не так ли? -глядя ей в глаза спросил он, дождавшись её согласного кивка, он продолжил. – Есть у вас такая, как я считаю, плохая тенденция: гонятся сломя голову за всем, что оформлено в красивую, яркую упаковку. Вы не пытаетесь выяснить насколько это бесценно и стоит ли вообще хоть чьего-то внимания, времени и сил. Не пытаетесь познать саму суть, а сразу берете, а потом… Потом вы испытываете разочарование, клянете Бездну и сетуете на судьбу. Вы как мотыльки, что летят на опасный огонь, но он ведь так красив, как тут устоять, правда? - насмешливо спросил он. Она осталась стоять неподвижно, с выражением абсолютного спокойствия на лице.
-- Вы, лорд Шеран, выбрали не того собеседника для излияния своего недовольства по поводу быстротечных решений простых смертных. Но если вы отожествляете себя и своё мастерство с пустой, но яркой упаковкой, то мне очень неясно, почему Бессмертные отправили пустышку, выбирать кто будет удостоен хотя бы шанса попытаться войти в их орден? - сказав это она развернулась, чтобы уйти с полигона.
-- Вам всегда наплевать на мнение окружающих? – спросил он.
-- А должно быть наоборот? - её уверенный вопрос-ответ, так напомнил ему наставления брата. Тот всегда пытался сделать его не зависимым от общественного мнения, учил быть собой. Как? Как этой человеческой девчонке удалось постичь истину так быстро? В то время, как ему пришлось все потерять, остаться один на один, познать одиночество, и лишь с годами все осознать и отказаться от стереотипов. Глядя сейчас в её спокойные глаза, он впервые не вспомнил о тех других. Впервые для него она предстала, как отдельная личность, а не дочь врага.
Ей надоели эти безмолвные гляделки, она не хотела знать о нем больше чем уже знает. Это не к чему. Поэтому его внезапное размышления о людях и их пороках, несказанно удивили её. Что он хотел услышать, какой ответ получить? Что она с ним согласна? В какой-то мере да, но не во всем. Человеческая жизнь слишком коротка, чтобы уйму времени разбираться что же перед ним: очередная красивая упаковка с гнилым содержимым, или бесценный дар, вываленный в грязи. Поэтому они любят, ненавидят, ошибаются, падают, встают и делают это быстро. У них нет времени и может поэтому они не напоминают живых мертвецов с пустыми глазами в самом расцвете своей жизни? Таких как он?!
Стоя на возвышенности, кураторы своих групп и двое Бессмертных наблюдали за тем, как их адепты проходят соревнования. Их всех забросили в специально созданную иллюзию леса с многочисленными ловушками и с фантомами разных созданий из самой Бездны. Главная задача продержаться, как можно больше времени до стопа и не дать себя кому-либо убить или сожрать. Каждый сам за себя, никаких команд. Каждый укус или порез будет ощущаться весьма реально, и если вас укусил свагр, яд которого вызывает галлюцинации, то вы вполне себе будете счастливым обладателем полным набором симптомов данного действа. А там не за горами и ваша смерть, в данном случае проигрыш.
-- Как вы думаете, кто пройдет испытание? – спросил куратор стихийников у всех присутствующих.
-- У меня семь кандидатур из своего потока, - ответил боевик.
-- Так много, - удивился стоящий рядом природник, –Я вот только из своих ставку делаю на Шарга и Броа.
-- Так значит: моих три, два природника, семь от Гаода и… - стихийник вопросительного уставился на куратора группы целителей, тот поняв немой вопрос поднял один палец верх, — и один от целителей. Итого: тринадцать. Многовато. Испытание ведь не из лёгких. Вон, как ребят косит, один за другим.
Все снова обратили свой взор на иллюзорный лес и его тварей. Стоя немного в отделении ото всех, лорд Шеран внимательно следил за происходящим в лесу. Времени до окончания оставалась все меньше, как и «живых», проходящих испытание. Всего семнадцать адептов и среди них была и она.
Он снова за ней наблюдал. С того самого момента, как она вошла на полигон вместе со своей командой. Сегодня он видел ее улыбку. Впервые. Слегка изогнувшиеся уголки губ вверх, вот и вся её улыбка. Не широкая во весь рот, не сделанная в знак вежливости, не ехидная, или злая. Простая, обыкновенная, настоящая.
«Бездна, что за мысли у меня в голове?» - подумал он, пытаясь выбросить обладательницу улыбки из головы, но как ни старался, его взгляд всегда вылавливал её фигуру из толпы. Подмечал ее малейшие скупые движения тела, рук, ног, мимику лица. Видел, как они разделились в самом начале, не испытывая ни грамма волнения по поводу своей раздробленности, не в пример боевой пятерке молодого Карда. Видел, как она уверенно побежала на север, преодолевала ловушки, словно знала о них наперед, как нашла схрон и спряталась в нем. И как просидела там, не привлекая ни одну из тварей к своему укрытию. Победителей было семь, и она вместе со своей командой в том числе. На ее лице не дрогнул ни один мускул, при оглашении результатов, ни одной эмоции не отразилось в глазах. Он так и не понял радует ли её её же победа. Но хотел бы узнать. «Для чего?» Он так и не смог дать ответ. За месяцы наблюдений за ней, он привык видеть лишь маску безразличия, прямо, как у него самого, тем интереснее было узнать ее, сравнить себя и дочь умершего врага. Может в этом причина? А может в том, что они похожи и маски у них схожи. Да и видел ли он в ней все ещё дочь врага? Нет, наверное, больше нет.
Поляна, с пожухлой листвой и омертвевшей травой, была залита осенним солнцем. Видимо, осень на прощанье решила побаловать всех последними ярким солнечным светом и теплом, в преддверии неименуемой скорой зимы. Она не любила зиму, её холод и мороза забирали последние капли тепла, окуная её в замёрзший омут мрака. Поэтому сейчас она с благодарностью принимала последний подарок осени, подставив своё лицо тёплым солнечным зайчикам. Хорошо, что в этой части Тёмной Империи зима не столь суровая, как в том же Пограничье, где ей удалось побывать несколько раз. Здесь она поздно приходит, погостит месяц-другой и убирается восвояси.
-- Обычно, сюда прихожу одна я, - сказала она тихим голосом рядом стоящему мужчине. Тот продолжал внимательно всматриваться в сидящую на земле девушку. В ее, чуть приподнятое вверх, навстречу солнцу, лицо. Глаза были закрыты, длинные ресницы мелко подрагивали, губы чуть растянуты в тихой улыбке, а скулы и мышцы лица расслаблены. Спина прямая, но не напряжённая, плечи немного опущены, но не горбяться, ноги вытянуты вперёд, а руки спрятаны в карманы чёрной куртки. На голове теплая , опять-таки, чёрная шапка, спрятавшая её светлые волосы. Сейчас она опять казалась ему хрупкой и ранимой, наверное, всем так кажется, пока не увидят её в зале для тренировок с оружием в руках.
-- Поэтому оно для тебя так ценно?
-- Да, - был ему короткий ответ.
Она явно не хотела разговаривать, но ему за еще один прошедший месяц, так необходимо было слышать ее голос, не только на своих занятиях, но и за пределами учебного кабинета. Ещё один месяц пролетел в наблюдении за ней. Он знал, что она не разговорчива, предпочитая в большинстве случаев молчать. Он знал, что раздражает ее своими постоянными вызовами к доске, как и знал о тех шепотках, что начали бродить по коридорам университета. Никто не может понять, почему он проявляет такое специфическое к ней внимание. Как и не разобрались до сих пор, хорошо это, или плохо.
-- Я всегда считал, что девушкам в вашем возрасте не может быть одиноко, - тихо произнёс он, присаживаясь рядом с ней.
-- Рада за вас и за всех тех девушек, - сквозь зубы ответила она, немного отворачивая голову в сторону, чтобы не пришлось смотреть ему в глаза. Умиротворённое настроение резко пропало и помахало ей весело ручкой. Этот Бессмертный вызывал в ней слишком много эмоций, и далеко не все они были счастливыми и положительными. Она никак не могла привыкнуть вот к таким спонтанным встречам с ним в не учебное время и ученического кабинета. За последний месяц их было уж слишком много для неё, любящей тишину и покой. По большей части от этих встреч её пробирал озноб и противные мелкие мурашки ползли по её коже, стоило ей хоть на мгновенье вспомнить глаза другого Бессмертного из её прошлого. Но было и ещё одно воспоминание, которое приводило её в замешательство и никак не хотело уходить прочь, стоило ей взглянуть на этого тёмного. Тот его танец с шестами в предрассветных сумерках, и перекаты мышц на полуобнажённом крепком мужском теле. А ещё есть все те его задумчивые взгляды, которые он бросает на её, когда думает, что никто не видит. Они не пошлые, ни страстные, не злые, или горящие ненавистью, нет. Они изучающие, словно он хочет добраться до самого главного в её душе, вот как сейчас. Она чувствовала, что он всматривался в её лицо и фигуру совсем недавно. Интересно, что он видит?
-- Почему ты не смотришь мне в глаза? - вдруг спросил он.
-- Что? - опешила она, решив, что ослышалась, поворачивая голову в перед, но не к нему. Разве это так заметно?
-- Ты всегда стараешься избежать прямого контакта глаз со мной, - спокойно пояснил он.
-- Ну, что тёмное отродье, скажи этому миру пока. Бездна ждет тебя,– хриплый голос раздался у самого уха, а в следующий миг он увидел клинок, покрытый кровью, которая маленькими ручейками-каплями стекала вниз. Он знал чья кровь сейчас падает на землю, как и знал, что их больше нет. Глаза сами отыскали взгляд ненавистных ему глаз, но вместо торжества он увидел страх. Страх той девчонки, которую он хотел приговорить к смерти много лет назад, и которая так к некстати повстречалась ему снова.
Вздрогнув всем телом он проснулся. В комнате стояла тишина. Лунный свет застенчиво, словно с опаской, заглядывал к нему в комнату, сквозь неплотно задернутые шторы. Он полежал ещё немного, прислушиваясь к ночным звукам населявших университет, после чего бесшумно поднялся с кровати и отправился в ванную. Приняв очередной не запланированный ночной душ, обмотав полотенцем бедра он уставился в зеркало. Там на него глядели уставшие, лишенные эмоций, глаза молодого, в самом расцвете сил, человека. Чёрные вены тьмы окутывали его лицо, он подавил их усилием воли и отвернулся от зеркала в сторону выхода.
--Бездна, - выругался он сквозь зубы, вспомнив снова зелёные глаза из своего сна.
С тех пор, как он встретил в стенах университета эту проклятую девчонку, а это не много ни мало, как два месяца, к нему опять возвратились кошмары мучавшие его долгие годы. Иногда это были безобидные, но от этого не менее болезненные, счастливые воспоминания прошлого. Настолько далекого, что ему иногда казалась, что они чужие, принадлежат кому-то более везучему, чем он. Иногда снилось, как он сражается с братом, как вот сегодня, пока сон не сменился на другой. На тот, где из глубин мрака и тьмы голову свою поднимала ненависть, терзая его душу, и как много лет назад, разрывая её на осколки, состоящих из неутоленной жажды мести. Одно дело отпустить от себя все это, приглушить память с годами, а другое, каждый день знать, что где-то рядом дышит та, кто является кровным ребёнком той падали из Бездны.
Он наблюдал за ней, не хотел, но глаза сами выискивали её обманчиво хрупкую фигуру в толпе адептов. Практически больше половины своего времени она проводила с теми четырьмя «счастливчиками», которых он приметил в первый день. Странная пятерка. Состояла она из тёмного дроу, истинного тёмного из обедневшего рода, чистокровного дракона, маскирующегося под человека, наполовину тёмной леди, и она сама, чистокровный человеческий маг. Они не рвались вперёд на занятиях, каждый из них посещал разные дополнительные факультативные предметы и он никак не мог понять кто у них лидер. Они принимали решения даже не взглянув один на одного, в отличие от той другой боевой пятерки, где лидером являлся истинный тёмный, сын лорда Квард, являющимся одним из ярких веточек пышного букета аристократии Тёмной Империи. Сотоварищи младшего лорда Квард, происхождением были под стать ему. Он давал возможность каждому члену своей команды высказаться, но решения принимал всегда сам, и иногда они шли в разрез общему мнению команды. Это отличало его как лидера, да он и был им. Он мог трезво принимать решения и отвечать за свои поступки. И как это часто бывает не все его решения приводят к победе, но лидером от этого быть не перестают. Побед у его команды, как и поражений было предостаточно. Его пятерку опасались все остальные, признавали его власть, с ним считались, но только не эти пять. Казалось они вовсе не замечают ни побед команды мальчишки Квард, ни его поражений. Им было все равно. Они жили отдельной жизнью, волей Тьмы заключенной в здание университета. Они не поддавались на провокации, и их не интересовало общественное мнение. Их редко можно было встретить после занятий в стенах учебного заведения. Он знал, что они где-то в лабиринте, но не мог понять, что они столько времени там делают.
Отложив свои заметки в сторону, он решил выйти на улицу, на один из тренировочных полигонов, размяться и проверить все ли подготовлено к сегодняшнему состязанию, курировать, которое поручили ему. Участвовать будут все выпускные группы, даже маги с факультета целительства, что уж говорить о тех, чья специализация боевой тёмный маг, стихийники, или природники.
Остановившись возле одного из полигонов, он зашёл в рядом стоящий ангар, взял шесты и вышел с ними в предрассветные сумерки. Сняв рубашку, начал тренировку с разминки, а после перешёл к шестам. Движения его были плавные и отточеные до механизма, иногда он позволял себе нарушить целостность композиции, вставляя туда свои собственные элементы.
Она заметила его, как только свернула за угол учебного корпуса, в сторону тренировочных полей. Распрощавшись с ребятами, она покинула лабиринт, решив немного побыть одной после очередного дела и встретить рассвет в кои-то веки без суеты и спешки. Застать его здесь для неё было неожиданностью. Обычно свои утренние променады он начинал на час позже, чем сегодня. Расписание изменилось? Или ему не спиться? Она хотела было уже уйти, но остановилась, заворожённая грацией его движений, перекатом мышц на полуобнаженном теле. Он был подтянут и широкоплечий, но при этом не массивен, а скорее сухощав. От него, как и от любого бессмертного исходила завораживающая сила, подавляющая всех вокруг. Первое время на его занятиях было сложно привыкнуть к такому давлению, но усилием воли подавив страх она научилась не замечать дискомфорта, сопутствующий его присутствию.
Как странно, она видела сотни тренировок своих ребят из команды, но никогда это не вызывало у неё чувства восторга. Она ведь видела тренировки самого Тьера и не однократно. Так в чем сейчас дело? Из раздумий её вывел его голос.
--Увидели, что-то особенное, адепка Оссир?
Она усмехнулись его вопросу.
-- Определённо, - и непринужденно кивнула головой в его сторону. – Созерцать прекрасное всегда приятно, не правда ли? - он не ответил на её вопрос, лишь кривая ухмылка исказила его губы.
-- Вы ведь чистокровный человек, не так ли? -глядя ей в глаза спросил он, дождавшись её согласного кивка, он продолжил. – Есть у вас такая, как я считаю, плохая тенденция: гонятся сломя голову за всем, что оформлено в красивую, яркую упаковку. Вы не пытаетесь выяснить насколько это бесценно и стоит ли вообще хоть чьего-то внимания, времени и сил. Не пытаетесь познать саму суть, а сразу берете, а потом… Потом вы испытываете разочарование, клянете Бездну и сетуете на судьбу. Вы как мотыльки, что летят на опасный огонь, но он ведь так красив, как тут устоять, правда? - насмешливо спросил он. Она осталась стоять неподвижно, с выражением абсолютного спокойствия на лице.
-- Вы, лорд Шеран, выбрали не того собеседника для излияния своего недовольства по поводу быстротечных решений простых смертных. Но если вы отожествляете себя и своё мастерство с пустой, но яркой упаковкой, то мне очень неясно, почему Бессмертные отправили пустышку, выбирать кто будет удостоен хотя бы шанса попытаться войти в их орден? - сказав это она развернулась, чтобы уйти с полигона.
-- Вам всегда наплевать на мнение окружающих? – спросил он.
-- А должно быть наоборот? - её уверенный вопрос-ответ, так напомнил ему наставления брата. Тот всегда пытался сделать его не зависимым от общественного мнения, учил быть собой. Как? Как этой человеческой девчонке удалось постичь истину так быстро? В то время, как ему пришлось все потерять, остаться один на один, познать одиночество, и лишь с годами все осознать и отказаться от стереотипов. Глядя сейчас в её спокойные глаза, он впервые не вспомнил о тех других. Впервые для него она предстала, как отдельная личность, а не дочь врага.
Ей надоели эти безмолвные гляделки, она не хотела знать о нем больше чем уже знает. Это не к чему. Поэтому его внезапное размышления о людях и их пороках, несказанно удивили её. Что он хотел услышать, какой ответ получить? Что она с ним согласна? В какой-то мере да, но не во всем. Человеческая жизнь слишком коротка, чтобы уйму времени разбираться что же перед ним: очередная красивая упаковка с гнилым содержимым, или бесценный дар, вываленный в грязи. Поэтому они любят, ненавидят, ошибаются, падают, встают и делают это быстро. У них нет времени и может поэтому они не напоминают живых мертвецов с пустыми глазами в самом расцвете своей жизни? Таких как он?!
Глава3
Стоя на возвышенности, кураторы своих групп и двое Бессмертных наблюдали за тем, как их адепты проходят соревнования. Их всех забросили в специально созданную иллюзию леса с многочисленными ловушками и с фантомами разных созданий из самой Бездны. Главная задача продержаться, как можно больше времени до стопа и не дать себя кому-либо убить или сожрать. Каждый сам за себя, никаких команд. Каждый укус или порез будет ощущаться весьма реально, и если вас укусил свагр, яд которого вызывает галлюцинации, то вы вполне себе будете счастливым обладателем полным набором симптомов данного действа. А там не за горами и ваша смерть, в данном случае проигрыш.
-- Как вы думаете, кто пройдет испытание? – спросил куратор стихийников у всех присутствующих.
-- У меня семь кандидатур из своего потока, - ответил боевик.
-- Так много, - удивился стоящий рядом природник, –Я вот только из своих ставку делаю на Шарга и Броа.
-- Так значит: моих три, два природника, семь от Гаода и… - стихийник вопросительного уставился на куратора группы целителей, тот поняв немой вопрос поднял один палец верх, — и один от целителей. Итого: тринадцать. Многовато. Испытание ведь не из лёгких. Вон, как ребят косит, один за другим.
Все снова обратили свой взор на иллюзорный лес и его тварей. Стоя немного в отделении ото всех, лорд Шеран внимательно следил за происходящим в лесу. Времени до окончания оставалась все меньше, как и «живых», проходящих испытание. Всего семнадцать адептов и среди них была и она.
Он снова за ней наблюдал. С того самого момента, как она вошла на полигон вместе со своей командой. Сегодня он видел ее улыбку. Впервые. Слегка изогнувшиеся уголки губ вверх, вот и вся её улыбка. Не широкая во весь рот, не сделанная в знак вежливости, не ехидная, или злая. Простая, обыкновенная, настоящая.
«Бездна, что за мысли у меня в голове?» - подумал он, пытаясь выбросить обладательницу улыбки из головы, но как ни старался, его взгляд всегда вылавливал её фигуру из толпы. Подмечал ее малейшие скупые движения тела, рук, ног, мимику лица. Видел, как они разделились в самом начале, не испытывая ни грамма волнения по поводу своей раздробленности, не в пример боевой пятерке молодого Карда. Видел, как она уверенно побежала на север, преодолевала ловушки, словно знала о них наперед, как нашла схрон и спряталась в нем. И как просидела там, не привлекая ни одну из тварей к своему укрытию. Победителей было семь, и она вместе со своей командой в том числе. На ее лице не дрогнул ни один мускул, при оглашении результатов, ни одной эмоции не отразилось в глазах. Он так и не понял радует ли её её же победа. Но хотел бы узнать. «Для чего?» Он так и не смог дать ответ. За месяцы наблюдений за ней, он привык видеть лишь маску безразличия, прямо, как у него самого, тем интереснее было узнать ее, сравнить себя и дочь умершего врага. Может в этом причина? А может в том, что они похожи и маски у них схожи. Да и видел ли он в ней все ещё дочь врага? Нет, наверное, больше нет.
Поляна, с пожухлой листвой и омертвевшей травой, была залита осенним солнцем. Видимо, осень на прощанье решила побаловать всех последними ярким солнечным светом и теплом, в преддверии неименуемой скорой зимы. Она не любила зиму, её холод и мороза забирали последние капли тепла, окуная её в замёрзший омут мрака. Поэтому сейчас она с благодарностью принимала последний подарок осени, подставив своё лицо тёплым солнечным зайчикам. Хорошо, что в этой части Тёмной Империи зима не столь суровая, как в том же Пограничье, где ей удалось побывать несколько раз. Здесь она поздно приходит, погостит месяц-другой и убирается восвояси.
-- Обычно, сюда прихожу одна я, - сказала она тихим голосом рядом стоящему мужчине. Тот продолжал внимательно всматриваться в сидящую на земле девушку. В ее, чуть приподнятое вверх, навстречу солнцу, лицо. Глаза были закрыты, длинные ресницы мелко подрагивали, губы чуть растянуты в тихой улыбке, а скулы и мышцы лица расслаблены. Спина прямая, но не напряжённая, плечи немного опущены, но не горбяться, ноги вытянуты вперёд, а руки спрятаны в карманы чёрной куртки. На голове теплая , опять-таки, чёрная шапка, спрятавшая её светлые волосы. Сейчас она опять казалась ему хрупкой и ранимой, наверное, всем так кажется, пока не увидят её в зале для тренировок с оружием в руках.
-- Поэтому оно для тебя так ценно?
-- Да, - был ему короткий ответ.
Она явно не хотела разговаривать, но ему за еще один прошедший месяц, так необходимо было слышать ее голос, не только на своих занятиях, но и за пределами учебного кабинета. Ещё один месяц пролетел в наблюдении за ней. Он знал, что она не разговорчива, предпочитая в большинстве случаев молчать. Он знал, что раздражает ее своими постоянными вызовами к доске, как и знал о тех шепотках, что начали бродить по коридорам университета. Никто не может понять, почему он проявляет такое специфическое к ней внимание. Как и не разобрались до сих пор, хорошо это, или плохо.
-- Я всегда считал, что девушкам в вашем возрасте не может быть одиноко, - тихо произнёс он, присаживаясь рядом с ней.
-- Рада за вас и за всех тех девушек, - сквозь зубы ответила она, немного отворачивая голову в сторону, чтобы не пришлось смотреть ему в глаза. Умиротворённое настроение резко пропало и помахало ей весело ручкой. Этот Бессмертный вызывал в ней слишком много эмоций, и далеко не все они были счастливыми и положительными. Она никак не могла привыкнуть вот к таким спонтанным встречам с ним в не учебное время и ученического кабинета. За последний месяц их было уж слишком много для неё, любящей тишину и покой. По большей части от этих встреч её пробирал озноб и противные мелкие мурашки ползли по её коже, стоило ей хоть на мгновенье вспомнить глаза другого Бессмертного из её прошлого. Но было и ещё одно воспоминание, которое приводило её в замешательство и никак не хотело уходить прочь, стоило ей взглянуть на этого тёмного. Тот его танец с шестами в предрассветных сумерках, и перекаты мышц на полуобнажённом крепком мужском теле. А ещё есть все те его задумчивые взгляды, которые он бросает на её, когда думает, что никто не видит. Они не пошлые, ни страстные, не злые, или горящие ненавистью, нет. Они изучающие, словно он хочет добраться до самого главного в её душе, вот как сейчас. Она чувствовала, что он всматривался в её лицо и фигуру совсем недавно. Интересно, что он видит?
-- Почему ты не смотришь мне в глаза? - вдруг спросил он.
-- Что? - опешила она, решив, что ослышалась, поворачивая голову в перед, но не к нему. Разве это так заметно?
-- Ты всегда стараешься избежать прямого контакта глаз со мной, - спокойно пояснил он.
