Леда отлично понимала мать и, когда отец завел к себе на кафедру для серьезного разговора, знала, что ответить.
— В аспирантуру я не пойду! Буду искать работу, хватит у мамы на шее сидеть, мне уже стыдно. Давно все решила - получу диплом, начну турфирмы обзванивать. Английский у меня на приличном уровне, если надо и еще подучусь, можно все параллельно успеть. Я с детства о путешествиях мечтаю, а какая у меня возможность повидать мир?
Михайлов долго молчал, протирая очки, вздыхал и морщился, а потом сделал какой-то звонок и объявил, что попробует помочь с работой.
— Мой бывший студент в «Сказке» сейчас, говорил, что им расторопная грамотная девушка нужна, секретарша для руководителя, лучше историк - краевед по образованию. Ты идеально подойдешь, если уж решила работать. Только вот все путешествия будут по области, на загранпоездки рассчитывать не приходится. Устроит тебя такой вариант?
— Устроит, устроит, начнем приключения с родной Сибири… А «Сказка» - это название организации?
— Да, новый проект, одобрен на уровне департамента по культуре в целях развития местного туризма. «Русская сказка», - банально, конечно, могли бы и почуднее придумать, хотя содержимому соответствует. Я у них недавно в Тобольском филиале был, очень масштабно взялись. Выстроили настоящий древнерусский городок по всем канонам: частокол из огромных бревен, массивные ворота, детинец - только все деревянное, замечательная реконструкция.
А внутри посада, представляешь, разместили лавки ремесленников: гончары, кузнецы, кожемяки… Ну, и наше сибирское косторезное мастерство, а еще и ткачество, махровые коврики на маленьких станках, где каждый узелочек вручную завязан, исконная местная техника.
На открытие городка Мастеров столько народу было... туристы из Японии, Норвегии, немцев много, китайская делегация. Хорошо подготовились наши, нашли чем удивить. А ярмарку-то какую организовали! А что сделали в Ингале… Думаю, на всю страну будем известны.
Леда только опустила глаза и слегка кулачки сжала, вспоминать летнюю практику в Приисетье не хотелось, но уж раз начали разговор, надо поддержать, вон, как отец воодушевился.
— А что в Ингале?
— Собираются через неделю открывать санаторий, место уникальное, реликтовый сосновый лес, термальное озеро, минеральный источник. Природоохранная территория, никакой хозяйственной деятельности, покой и тишина, с превеликим трудом выдали разрешение для основания маленькой турбазы. Видимо, только для гостей области, высокого начальства, а простому люду туда хода не будет. Места там есть особенные, заповедные, жители окрестных сел их не жалуют их, стороной обходят, говорят, были необъяснимые случаи, чудилось, мерещилось всякое. Одним словом - сказки!
— Санаторий для элиты, ничего не скажешь…
— Так, не просто санаторий, а прямо этнографический музей под открытым небом. Я видел эскизы, они там собираются деревянную скульптуру Змея Горыныча установить, в натуральную, причем, величину.
— И кто же эту величину определил? По народным преданиям или рассказы очевидцев имеются? - съязвила Леда, хитро поглядывая на отца.
— Предания тоже не на пустом месте рождались, кто-то и видел, должно быть.
— А у страха глаза велики!
— Слышу в голосе скептицизм! Да-а… Это наше родовое - Михайловское. Стало быть, в русского дракона, вы, сударыня, не желаете верить?
— Верю, почему же нет, и в Лебедя для Леды тоже верю. Мне только одно интересно, почему у русского дракона три головы? И на месте срубленных новые вырастают? Ускоренная регенерация? Удобно чудище устроилось, ничего не скажешь.
Михайлов тоненько засмеялся и снова поразился в душе, до чего же Леда на бабку Софью похожа - такая же стройная, изящная, с аристократическим профилем, с густыми темными бровями, что на Руси издавна «соболиными» назывались.
Чувствуется дворянская кровь, этого не отнять у дочки. А вот сыновья у Михайлова оба в мать пошли, в «Таис - Таисью», что по жизни оказалась женщиной требовательной и не особенно культурной. Дома вечно бардак, пахнет убежавшим кофе, а благоверная говорит, что смертельно устала, лежит на диване в шелковом кимоно и читает Кафку или Джойса в целях духовного развития. Правда, о прочитанном говорить не хочет.
Или просто спит среди бела дня, особенно раздражая Михайлова, потому что с возрастом Тая начала некрасиво похрапывать, вульгарно оттопыривая нижнюю губу. Днем спит, ночью читает книги или смотрит сериалы по ТВ, ни одного дня в жизни не работала, усердно занималась детьми. А в итоге дети сами по себе, у одного футбол, у другого хоккей, все пристроены по секциям, самостоятельны вполне, но к родителям равнодушны.
— Мальчики, как ваши дела?
— Папуль, все нормуль!
Потому и торопиться с факультета в родные пенаты доценту Михайлову не очень-то и хотелось. Дома он серая личность, а на родной кафедре «Александр Сергеевич» и «как вы все интересно говорите, вечно бы слушала». Дома - раковина с грязной посудой и недовольная супруга, а на работе - юные, восторженные студенточки с влюбленным глазами, белые наманикюренные пальчики, длинные черные реснички, румянец во всю щеку...
От интересных дум отвлек тихий голос Леды:
— Папа, у тебя дела, отвлекать не буду. Ты мне дашь «Сказки» телефон или сам позвонишь? Может, пора резюме отправить?
— А-а? Да-да… Я сам… Слушай еще новость, летом едем в Штаты на этнографическую конференцию. От нас будет большая презентация по коренным народам Севера. Подарок тебе из Америки привезу, что желаешь?
Леда аж в ладоши захлопала, а потом сделала серьезное лицо и зачем-то пробасила:
— А добудь-ка ты мне, батюшка, Цветочек Аленький, ибо нет мне без него счастья девичьего.
— Ох, и выдумщица! Хочешь, чтобы меня чудище пленило?
— Не бойся, отец, я вместо тебя встану, вызволю из неволи, а чудище поцелую и будет для меня принц.
— Принц… Ну, конечно. Ты же все одна у меня. Горе луковое…
— Суженого-ряженого жду, а его нет и нет, хоть бы Змей какой меня украл да тем самым сделал рекламу, там, глядишь, и богатырь бы объявился - Змея победил и меня освободил. «А теперь душа девица, на тебе хочу жениться...»
Посмеялись оба, только не очень-то радостно.
— Папа, в дороге осторожней будь!
— Да что там со мной случится... Лучше скажи, как у мамы дела?
— Все хорошо, собирается с другом летом на юг, в Гагры, кажется.
— Это правильно, - вздохнул Михайлов, подслеповато щуря глаза, и деловито доставая из кармана скомканный платочек для очков.
Ровно через три недели с новеньким красным дипломом и прочими документами в папке Леда отправилась на собеседование в «Русскую сказку». Приняли ее без долгих расспросов, видимо, знакомство Михайлова с кем-то из сотрудников сыграло некоторую роль, да и сама кандидатка на должность секретаря-референта произвела на директора Игоря Витальевича Шамова очень приятное впечатление.
Вскоре Леда начала осваиваться на своем рабочем месте и все ей поначалу нравилось: просторная светлая прихожая рядом с кабинетом начальника, современная аппаратура на столе, ровные ряды книг и альбомов, сувениры на полках, картины, цветы. Приятная обстановка, вежливые люди, интересные идеи.
Первое время Игорь Витальевич загружал ее работой, рекомендовал быстро вникнуть в деятельность фирмы, четко следил за выполнением всех поручений, лично проверял документы, которые печатала Леда под его диктовку. И присматривался, прислушивался…
Пока полностью не осознал, что новая сотрудница у него – настоящее сокровище: рассудительна, спокойна, исполнительна, но не раболепна, мнение свое по любому вопросу высказывает честно, душой не кривит, ни с кем из мужчин-специалистов не кокетничает, а перед высокими гостями, что порой у Шамова в кабинете появлялись никогда не робеет.
Даже традиционный поднос с кофе и бутербродами приносила со сдержанным достоинством, вызывая у директора невольный прилив уважения. Редкая девушка! И все при ней: живой ум, хорошее образование, молодость и та особая, женская привлекательность, что сразу-то в глаза и не бросится, а уж когда разглядишь, считай, пропал, просто так не забудешь, из сердца не выгонишь.
Шамов был заинтригован и вскоре убедился, что Леду никто с работы не встречает, одежка у нее приличная, но скромная, наряды меняет редко, а, значит, с деньгами туго и спонсора не имеет. И вообще, из офиса домой не торопится, всегда беспрекословно остается на рабочем месте, если требуется задержаться. Карьеристка, что ли… Так в этом Шамов мог бы ей очень даже помочь, если бы она только намекнула.
Но Леда вежливо отказалась от ресторанчика с живой музыкой, а цветы, что начальник вручил ей в честь празднования дня Города, не забрала домой, а так и оставила в вазе на столике приемной. Роскошный букетище… Хотел Шамов впечатление произвести, видно, не с той стороны зашел.
Как бы и не спугнуть птичку с веточки, чтобы и коллеги чего дурного не подумали, у Шамова супруга имеется и взрослые дети. Правда, с женой он давно имеет разные спальни, и за последние пару лет не одну интрижку завел на стороне, сохраняя строжайшую тайну. Хотя благоверная его Любовь Васильевна, охладевшая за долгие годы брака к супружеским обязанностям, в очередной раз отказывая прыткому мужу в интимной ласке, всерьез говорила:
– Ты пойми, Игореша, я уже старая, больная, а ты у меня еще гусар - ого-го… Я ничего этого давно не хочу, а если тебе сильно надо, так найди кого помоложе, только, чтобы мне не знать. Из семьи тебя никто не уведет, точно знаю, что на дуру длинноногую ты меня не сменяешь, а надо погулять, так гуляй, я проверять не буду. Устала... У меня сейчас внуки одни на уме.
На эти слова Игорь Витальевич тогда очень расчувствовался, руки жене облобызал в порыве благодарности за понимание, вслух сообщил, что Любовь Васильевна его – во плоти ангел, а сам про себя вздохнул с облегчением, потому как давно имел рыльце в пушку.
И вот теперь появился в его жизни и при его кабинете еще один ангелочек: молодой и свежий. До того чистенький, что задеть страшно грязными руками. Теперь Шамов с особенной тщательностью стал за своей внешностью следить, прикупил новый дорогущий парфюм, по совету хорошенькой продавщицы способный произвести впечатление на современную девушку, поменял фасон рубашки на более модный, даже подумал было в спортивный клуб записаться – фигуру улучшить, да постеснялся бывать на тренировках рядом с молодыми подкачанными мужичками.
Пришлось ограничиться сеансами массажа, ох, и волшебные были ручки у той мастерицы… Жаль, женщина немного не в его вкусе, выглядит на все сорок и уже расплылась. Если бы ему массаж Леда сделала, уж он бы для нее потом расстарался.
Но на жалобную просьбу Шамова немного размять ему шею, затекшую от долгой сидячей работы, Леда ответила мягким, но категоричным отказом со ссылкой на полную свою некомпетентность в подобном вопросе. Да, ведь чертовка еще что выдумала!
– Дорогой Игорь Виталич, вы же знаете, что в шее и на затылке много разных нервов проходит, нужен специалист, иначе сильнее заболит, а вы нам очень-очень нужны, скоро презентация у Губернатора, как же без вашего присутствия? Очень ответственный момент, мы вполне можем выиграть правительственный грант и обустроить «Былину» почище «Диснейленда». Это моя мечта!
– Ну, раз мечта, в субботу поедешь со мной в Ингалу, познакомлю тебя с Башкирцевым, сама все у них посмотришь, санаторий почти готов к открытию. Может, еще и совет какой им дашь, ты же у нас историк и сказки русские любишь… Слышал-слышал, как ты с Фаузией Рамильевной спорила по поводу того, куда делся из Сибири татарский каганат и что на татарском языке означает слово «Тюмень». Я тоже думаю, что это переводится как «сокровище», хотя и «тумен» - десять тысяч воинов, чем не сокровище для хана? А? Оба значения верны, я считаю! Так-то, ладушка моя!
– Я - Леда!
– Ох, прости, прости, и моя душа порой сказки просит… В душе я совсем еше юн!
Леда тихо улыбалась, чуть-чуть покачивая головой, к некоторым знакам внимания со стороны директора она относилась спокойно, поскольку считала это не более, чем безобидной причудой стареющего ловеласа. Ни о какой порочной связи с начальником и помыслить было нельзя. Шамов - отца ее старше, человек семейный, солидный, по телевидению выступает, его знает вся область. Не опустится же он до наглых приставаний к скромной секретарше? Абсурд!
Кстати, из командировки в Америку отец привез Леде шерстяное панно на стену. Ольга ворчала, шагая из угла в угол по комнате, нервничала перед поездкой на юг:
– Лучше бы одежду подарил, там, говорят, она дешевле и хорошего качества. Девчонка молодая – одевать тебя надо, а не картинками баловать. И что это за безобразие здесь вышито? Леда, не вздумай над кроватью прицепить! Вдруг что-то негативное.
– Мама, это древний Бог ацтеков. Полу-змей, полу-птица – Кецалькоатль. И он добрый Бог света, календарь изобрел, а также, превратившись в муравья, украл зерно маиса из подземных запасов, чтобы подарить его людям. Ну-у… выглядит непривычно, конечно, но ацтекам, наверно, нравился. У меня скоро уже коллекция летающих ящеров соберется, и русских и зарубежных драконов. Мама, ты ничего не забыла, а документы где? Билет не потеряла? Николай Дмитрич сам заедет, может, сразу такси в аэропорт заказать?
– Все на месте. Проверила на сто раз. Коля скоро будет... Милая моя, как я тебя оставлю? И звонить дорого, попробуем наладить скайп, как устроимся, буду за тебя очень волноваться.
– Это все зря, я человек взрослый. У меня, кстати, тоже на выходные намечена поездка, так что связи может не быть пару дней, там лес, от города далековато. Не переживай, если сразу отвечать не смогу.
– Вещи теплые возьми, зонт, мазь от комаров…
– Мамочка, мы же не в тундру на месяц едем, всего лишь один день в новом санатории, нужно набросать материал для буклетов, своими глазами хочется все увидеть. Первый дом отдыха в старославянском стиле, называется «Былина».
– С кем едешь-то? - тревожилась Ольга, торопливо подкрашивая губы у зеркала.
– Водитель, директор, фотограф и я.
– Одни мужчины! Не теряйся, знакомься, подружись с кем-нибудь. Почему такая серьезная у меня, хочешь до старости быть одна?
Леда обняла мать, прижалась виском к ее щеке, грустно разглядывая подрагивающего, видимо, от сквозняка «дракончика» на ободочке светильника.
– Сама не знаю. Мне никто здесь не нравится. Только как друзья, просто поговорить, а вот другое… Так, чтобы хотелось ближе быть, никак не могу.
– Где это здесь, а? Задумалась-то о чем? Прозеваешь счастье, потом каяться будешь, какого тебе надо принца? Ну, скажи, скажи… чего ты все ждешь да думаешь, Леда, время-то идет!
– Понимаешь, мам, хочу его увидеть и чтобы сердце дрогнуло. Вот так сразу. Он! Чтобы я узнала, может, по голосу даже, по взгляду. И сразу же поняла – это мой мужчина. Навсегда! Другого уже не надо. Я так думала когда-то про Андрея… Потом резко прошло. И теперь даже страшно верить, а вдруг так же получится, мам, я больше ошибаться не хочу.
Леда не могла сдержать слез, и Ольга своих не скрывала. Все бы для дочери сделала, а тут как поможешь, только и осталось Богу молиться, испрашивая для родной кровинки счастья до краев полную чашу. Глядишь, и поможет.
— В аспирантуру я не пойду! Буду искать работу, хватит у мамы на шее сидеть, мне уже стыдно. Давно все решила - получу диплом, начну турфирмы обзванивать. Английский у меня на приличном уровне, если надо и еще подучусь, можно все параллельно успеть. Я с детства о путешествиях мечтаю, а какая у меня возможность повидать мир?
Михайлов долго молчал, протирая очки, вздыхал и морщился, а потом сделал какой-то звонок и объявил, что попробует помочь с работой.
— Мой бывший студент в «Сказке» сейчас, говорил, что им расторопная грамотная девушка нужна, секретарша для руководителя, лучше историк - краевед по образованию. Ты идеально подойдешь, если уж решила работать. Только вот все путешествия будут по области, на загранпоездки рассчитывать не приходится. Устроит тебя такой вариант?
— Устроит, устроит, начнем приключения с родной Сибири… А «Сказка» - это название организации?
— Да, новый проект, одобрен на уровне департамента по культуре в целях развития местного туризма. «Русская сказка», - банально, конечно, могли бы и почуднее придумать, хотя содержимому соответствует. Я у них недавно в Тобольском филиале был, очень масштабно взялись. Выстроили настоящий древнерусский городок по всем канонам: частокол из огромных бревен, массивные ворота, детинец - только все деревянное, замечательная реконструкция.
А внутри посада, представляешь, разместили лавки ремесленников: гончары, кузнецы, кожемяки… Ну, и наше сибирское косторезное мастерство, а еще и ткачество, махровые коврики на маленьких станках, где каждый узелочек вручную завязан, исконная местная техника.
На открытие городка Мастеров столько народу было... туристы из Японии, Норвегии, немцев много, китайская делегация. Хорошо подготовились наши, нашли чем удивить. А ярмарку-то какую организовали! А что сделали в Ингале… Думаю, на всю страну будем известны.
Леда только опустила глаза и слегка кулачки сжала, вспоминать летнюю практику в Приисетье не хотелось, но уж раз начали разговор, надо поддержать, вон, как отец воодушевился.
— А что в Ингале?
— Собираются через неделю открывать санаторий, место уникальное, реликтовый сосновый лес, термальное озеро, минеральный источник. Природоохранная территория, никакой хозяйственной деятельности, покой и тишина, с превеликим трудом выдали разрешение для основания маленькой турбазы. Видимо, только для гостей области, высокого начальства, а простому люду туда хода не будет. Места там есть особенные, заповедные, жители окрестных сел их не жалуют их, стороной обходят, говорят, были необъяснимые случаи, чудилось, мерещилось всякое. Одним словом - сказки!
— Санаторий для элиты, ничего не скажешь…
— Так, не просто санаторий, а прямо этнографический музей под открытым небом. Я видел эскизы, они там собираются деревянную скульптуру Змея Горыныча установить, в натуральную, причем, величину.
— И кто же эту величину определил? По народным преданиям или рассказы очевидцев имеются? - съязвила Леда, хитро поглядывая на отца.
— Предания тоже не на пустом месте рождались, кто-то и видел, должно быть.
— А у страха глаза велики!
— Слышу в голосе скептицизм! Да-а… Это наше родовое - Михайловское. Стало быть, в русского дракона, вы, сударыня, не желаете верить?
— Верю, почему же нет, и в Лебедя для Леды тоже верю. Мне только одно интересно, почему у русского дракона три головы? И на месте срубленных новые вырастают? Ускоренная регенерация? Удобно чудище устроилось, ничего не скажешь.
Михайлов тоненько засмеялся и снова поразился в душе, до чего же Леда на бабку Софью похожа - такая же стройная, изящная, с аристократическим профилем, с густыми темными бровями, что на Руси издавна «соболиными» назывались.
Чувствуется дворянская кровь, этого не отнять у дочки. А вот сыновья у Михайлова оба в мать пошли, в «Таис - Таисью», что по жизни оказалась женщиной требовательной и не особенно культурной. Дома вечно бардак, пахнет убежавшим кофе, а благоверная говорит, что смертельно устала, лежит на диване в шелковом кимоно и читает Кафку или Джойса в целях духовного развития. Правда, о прочитанном говорить не хочет.
Или просто спит среди бела дня, особенно раздражая Михайлова, потому что с возрастом Тая начала некрасиво похрапывать, вульгарно оттопыривая нижнюю губу. Днем спит, ночью читает книги или смотрит сериалы по ТВ, ни одного дня в жизни не работала, усердно занималась детьми. А в итоге дети сами по себе, у одного футбол, у другого хоккей, все пристроены по секциям, самостоятельны вполне, но к родителям равнодушны.
— Мальчики, как ваши дела?
— Папуль, все нормуль!
Потому и торопиться с факультета в родные пенаты доценту Михайлову не очень-то и хотелось. Дома он серая личность, а на родной кафедре «Александр Сергеевич» и «как вы все интересно говорите, вечно бы слушала». Дома - раковина с грязной посудой и недовольная супруга, а на работе - юные, восторженные студенточки с влюбленным глазами, белые наманикюренные пальчики, длинные черные реснички, румянец во всю щеку...
От интересных дум отвлек тихий голос Леды:
— Папа, у тебя дела, отвлекать не буду. Ты мне дашь «Сказки» телефон или сам позвонишь? Может, пора резюме отправить?
— А-а? Да-да… Я сам… Слушай еще новость, летом едем в Штаты на этнографическую конференцию. От нас будет большая презентация по коренным народам Севера. Подарок тебе из Америки привезу, что желаешь?
Леда аж в ладоши захлопала, а потом сделала серьезное лицо и зачем-то пробасила:
— А добудь-ка ты мне, батюшка, Цветочек Аленький, ибо нет мне без него счастья девичьего.
— Ох, и выдумщица! Хочешь, чтобы меня чудище пленило?
— Не бойся, отец, я вместо тебя встану, вызволю из неволи, а чудище поцелую и будет для меня принц.
— Принц… Ну, конечно. Ты же все одна у меня. Горе луковое…
— Суженого-ряженого жду, а его нет и нет, хоть бы Змей какой меня украл да тем самым сделал рекламу, там, глядишь, и богатырь бы объявился - Змея победил и меня освободил. «А теперь душа девица, на тебе хочу жениться...»
Посмеялись оба, только не очень-то радостно.
— Папа, в дороге осторожней будь!
— Да что там со мной случится... Лучше скажи, как у мамы дела?
— Все хорошо, собирается с другом летом на юг, в Гагры, кажется.
— Это правильно, - вздохнул Михайлов, подслеповато щуря глаза, и деловито доставая из кармана скомканный платочек для очков.
Ровно через три недели с новеньким красным дипломом и прочими документами в папке Леда отправилась на собеседование в «Русскую сказку». Приняли ее без долгих расспросов, видимо, знакомство Михайлова с кем-то из сотрудников сыграло некоторую роль, да и сама кандидатка на должность секретаря-референта произвела на директора Игоря Витальевича Шамова очень приятное впечатление.
Вскоре Леда начала осваиваться на своем рабочем месте и все ей поначалу нравилось: просторная светлая прихожая рядом с кабинетом начальника, современная аппаратура на столе, ровные ряды книг и альбомов, сувениры на полках, картины, цветы. Приятная обстановка, вежливые люди, интересные идеи.
Первое время Игорь Витальевич загружал ее работой, рекомендовал быстро вникнуть в деятельность фирмы, четко следил за выполнением всех поручений, лично проверял документы, которые печатала Леда под его диктовку. И присматривался, прислушивался…
Пока полностью не осознал, что новая сотрудница у него – настоящее сокровище: рассудительна, спокойна, исполнительна, но не раболепна, мнение свое по любому вопросу высказывает честно, душой не кривит, ни с кем из мужчин-специалистов не кокетничает, а перед высокими гостями, что порой у Шамова в кабинете появлялись никогда не робеет.
Даже традиционный поднос с кофе и бутербродами приносила со сдержанным достоинством, вызывая у директора невольный прилив уважения. Редкая девушка! И все при ней: живой ум, хорошее образование, молодость и та особая, женская привлекательность, что сразу-то в глаза и не бросится, а уж когда разглядишь, считай, пропал, просто так не забудешь, из сердца не выгонишь.
Шамов был заинтригован и вскоре убедился, что Леду никто с работы не встречает, одежка у нее приличная, но скромная, наряды меняет редко, а, значит, с деньгами туго и спонсора не имеет. И вообще, из офиса домой не торопится, всегда беспрекословно остается на рабочем месте, если требуется задержаться. Карьеристка, что ли… Так в этом Шамов мог бы ей очень даже помочь, если бы она только намекнула.
Но Леда вежливо отказалась от ресторанчика с живой музыкой, а цветы, что начальник вручил ей в честь празднования дня Города, не забрала домой, а так и оставила в вазе на столике приемной. Роскошный букетище… Хотел Шамов впечатление произвести, видно, не с той стороны зашел.
Как бы и не спугнуть птичку с веточки, чтобы и коллеги чего дурного не подумали, у Шамова супруга имеется и взрослые дети. Правда, с женой он давно имеет разные спальни, и за последние пару лет не одну интрижку завел на стороне, сохраняя строжайшую тайну. Хотя благоверная его Любовь Васильевна, охладевшая за долгие годы брака к супружеским обязанностям, в очередной раз отказывая прыткому мужу в интимной ласке, всерьез говорила:
– Ты пойми, Игореша, я уже старая, больная, а ты у меня еще гусар - ого-го… Я ничего этого давно не хочу, а если тебе сильно надо, так найди кого помоложе, только, чтобы мне не знать. Из семьи тебя никто не уведет, точно знаю, что на дуру длинноногую ты меня не сменяешь, а надо погулять, так гуляй, я проверять не буду. Устала... У меня сейчас внуки одни на уме.
На эти слова Игорь Витальевич тогда очень расчувствовался, руки жене облобызал в порыве благодарности за понимание, вслух сообщил, что Любовь Васильевна его – во плоти ангел, а сам про себя вздохнул с облегчением, потому как давно имел рыльце в пушку.
И вот теперь появился в его жизни и при его кабинете еще один ангелочек: молодой и свежий. До того чистенький, что задеть страшно грязными руками. Теперь Шамов с особенной тщательностью стал за своей внешностью следить, прикупил новый дорогущий парфюм, по совету хорошенькой продавщицы способный произвести впечатление на современную девушку, поменял фасон рубашки на более модный, даже подумал было в спортивный клуб записаться – фигуру улучшить, да постеснялся бывать на тренировках рядом с молодыми подкачанными мужичками.
Пришлось ограничиться сеансами массажа, ох, и волшебные были ручки у той мастерицы… Жаль, женщина немного не в его вкусе, выглядит на все сорок и уже расплылась. Если бы ему массаж Леда сделала, уж он бы для нее потом расстарался.
Но на жалобную просьбу Шамова немного размять ему шею, затекшую от долгой сидячей работы, Леда ответила мягким, но категоричным отказом со ссылкой на полную свою некомпетентность в подобном вопросе. Да, ведь чертовка еще что выдумала!
– Дорогой Игорь Виталич, вы же знаете, что в шее и на затылке много разных нервов проходит, нужен специалист, иначе сильнее заболит, а вы нам очень-очень нужны, скоро презентация у Губернатора, как же без вашего присутствия? Очень ответственный момент, мы вполне можем выиграть правительственный грант и обустроить «Былину» почище «Диснейленда». Это моя мечта!
– Ну, раз мечта, в субботу поедешь со мной в Ингалу, познакомлю тебя с Башкирцевым, сама все у них посмотришь, санаторий почти готов к открытию. Может, еще и совет какой им дашь, ты же у нас историк и сказки русские любишь… Слышал-слышал, как ты с Фаузией Рамильевной спорила по поводу того, куда делся из Сибири татарский каганат и что на татарском языке означает слово «Тюмень». Я тоже думаю, что это переводится как «сокровище», хотя и «тумен» - десять тысяч воинов, чем не сокровище для хана? А? Оба значения верны, я считаю! Так-то, ладушка моя!
– Я - Леда!
– Ох, прости, прости, и моя душа порой сказки просит… В душе я совсем еше юн!
Леда тихо улыбалась, чуть-чуть покачивая головой, к некоторым знакам внимания со стороны директора она относилась спокойно, поскольку считала это не более, чем безобидной причудой стареющего ловеласа. Ни о какой порочной связи с начальником и помыслить было нельзя. Шамов - отца ее старше, человек семейный, солидный, по телевидению выступает, его знает вся область. Не опустится же он до наглых приставаний к скромной секретарше? Абсурд!
Кстати, из командировки в Америку отец привез Леде шерстяное панно на стену. Ольга ворчала, шагая из угла в угол по комнате, нервничала перед поездкой на юг:
– Лучше бы одежду подарил, там, говорят, она дешевле и хорошего качества. Девчонка молодая – одевать тебя надо, а не картинками баловать. И что это за безобразие здесь вышито? Леда, не вздумай над кроватью прицепить! Вдруг что-то негативное.
– Мама, это древний Бог ацтеков. Полу-змей, полу-птица – Кецалькоатль. И он добрый Бог света, календарь изобрел, а также, превратившись в муравья, украл зерно маиса из подземных запасов, чтобы подарить его людям. Ну-у… выглядит непривычно, конечно, но ацтекам, наверно, нравился. У меня скоро уже коллекция летающих ящеров соберется, и русских и зарубежных драконов. Мама, ты ничего не забыла, а документы где? Билет не потеряла? Николай Дмитрич сам заедет, может, сразу такси в аэропорт заказать?
– Все на месте. Проверила на сто раз. Коля скоро будет... Милая моя, как я тебя оставлю? И звонить дорого, попробуем наладить скайп, как устроимся, буду за тебя очень волноваться.
– Это все зря, я человек взрослый. У меня, кстати, тоже на выходные намечена поездка, так что связи может не быть пару дней, там лес, от города далековато. Не переживай, если сразу отвечать не смогу.
– Вещи теплые возьми, зонт, мазь от комаров…
– Мамочка, мы же не в тундру на месяц едем, всего лишь один день в новом санатории, нужно набросать материал для буклетов, своими глазами хочется все увидеть. Первый дом отдыха в старославянском стиле, называется «Былина».
– С кем едешь-то? - тревожилась Ольга, торопливо подкрашивая губы у зеркала.
– Водитель, директор, фотограф и я.
– Одни мужчины! Не теряйся, знакомься, подружись с кем-нибудь. Почему такая серьезная у меня, хочешь до старости быть одна?
Леда обняла мать, прижалась виском к ее щеке, грустно разглядывая подрагивающего, видимо, от сквозняка «дракончика» на ободочке светильника.
– Сама не знаю. Мне никто здесь не нравится. Только как друзья, просто поговорить, а вот другое… Так, чтобы хотелось ближе быть, никак не могу.
– Где это здесь, а? Задумалась-то о чем? Прозеваешь счастье, потом каяться будешь, какого тебе надо принца? Ну, скажи, скажи… чего ты все ждешь да думаешь, Леда, время-то идет!
– Понимаешь, мам, хочу его увидеть и чтобы сердце дрогнуло. Вот так сразу. Он! Чтобы я узнала, может, по голосу даже, по взгляду. И сразу же поняла – это мой мужчина. Навсегда! Другого уже не надо. Я так думала когда-то про Андрея… Потом резко прошло. И теперь даже страшно верить, а вдруг так же получится, мам, я больше ошибаться не хочу.
Леда не могла сдержать слез, и Ольга своих не скрывала. Все бы для дочери сделала, а тут как поможешь, только и осталось Богу молиться, испрашивая для родной кровинки счастья до краев полную чашу. Глядишь, и поможет.
