Наверно, таких, как я, почти не осталось. Но вот передо мной хорошенькая девчонка с тарсианскими предками. Говорят, достаточно даже капли драконьей крови… Интересно, почуствует она или нет… Если нет, прости, птичка, я не стану тебя спасать. Бесполезный мусор подлежит ликвидации.
— Сегодняшней ночью мне снилось, будто земля колышется под палаткой, - невнятно пробормотала Алейша и вдруг нервно рассмеялась, вытирая слезы. – Теперь я точно знаю, что внизу остались драконы. Когда ты познакомишь меня с сестрой?
— Лиша! – предостерегающе начал Амир, пораженный переменой ее состояния.
Она повернула к нему бледное лицо с кровавой ссадиной на щеке.
— Мы ее нашли, Амир. Она уже близко, я чувствую. И больше не боюсь. Даже немного смешно. Я с детства хотела сюда попасть. Дядя Аркос уже не рад был, что рассказал про Батрейи. Кто же знал, что мне суждено стать драконьим обедом. Но ты неправильно ее нарисовал. Она красивая, мудрая. И очень голодная… она уже здесь. Я слышу ее дыхание.
— Аркос? – хрипло переспросил Проводник. - Что ты сказала? Откуда тебе известно это имя? Отвечай быстро!
Он бросился к Алейше и грубо тряхнул ее за плечи, пока она бросала ему в лицо какие-то обвинения. Амир рычал, дергая цепи, требовал и угрожал, не замечая того, как металл впивается в плоть, срывает кожу, пачкая запяться и щиколотки в крови.
Утробное ворчание у входа в пещеру заставило его смолкнуть. Огромная шипастая морда почти загородила проход, но следом внутрь протиснулось длинное туловище. Уродливые обрубки крыльев топорщились на спине, когтистые лапы скрежетали по каменному полу, засыпанному вековой пылью и сором.
Проводник немедленнно оставил Алейшу и двинулся к драконице с раскинутыми словно для объятий руками.
— Еще рано, Тура! Подожди, я должен с ней поговорить. У меня есть вопросы.
Пасть чудовища открылась в протестующем оскале, Амирхан заметил багровый толстый язык, унизанный по центру металлическими шарами – задумка прежних хозяев.
«Бедную тварь когда-то терзали люди, разве теперь она кого-то пощадит? Слабое утешение – сианцы вместе с яссами сравняют горы с землей в отместку за маленькую принцессу, которую я не сумел спасти. Нийлас погрузится в скорбь. Отец надолго закроется во дворце. Тамил… На пару месяцев оставит развлечения, а потом улетит праздновать на Чантас. Лишь бы не трогал моего Хуму».
Напрягая легкие, он крикнул изо всех сил:
— Лиша, я люблю тебя! Если бы вернуться назад на денек, я бы не выпускал тебя из рук. Как пусто прошла минувшая ночь...
Он с досадой ощутил назойливое желание опорожнить мочевой пузырь и заставил себя усмехнуться в лицо неминуемой смерти. Нужно было срочно придумать какую-то шутку и успеть выкрикнуть ее Лише. Может, если они уйдут с улыбкой и без жалоб, то судьба сведет их в другом мире.
Разум лихорадочно рылся в архивах памяти, торопясь отыскать достойное впечатление-воспоминание о том, как должны прощаться с жизнью настоящие тигры. Если бы шла война, подошел бы боевой клич и призыв остальным держаться храбро, но здесь - в тесной, сырой пещере, в доисторических цепях... Два образа мелькнули в воспаленном сознании Амирхана - круглое загорелое лицо матери и задумчивое, раскрасневшееся от поцелуев Алейши.
"Пожалуй, я готов".
— Эй! Чудовище! Возьми сначала меня.
Он снова закричал и забился в цепях, желая привлечь внимание, и даже с горечью решил, что старый ящер потерял слух. Казалось, драконицу привлекала только Алейша - тонкая фигурка, выпрямившаяся перед лежанкой с лохматым плащом.
Не смотря на трагизм ситуации, Амир даже залюбовался любимой, поражаясь силе духа, что заставляла ее крепко стоять на ногах под взглядом жуткого существа.
Впервые за много лет Дар по-настоящему испугался. Смелая девушка из большого мира напомнила ему события, которые он усердно вычищал с памяти. Одним словом воскресила прежнюю жизнь, разбудила старые раны.
Нельзя допустить, чтобы резким движением челюстей Тура превратила пленницу в кровавый пирог. Может, после, когда он убедится в ее непригодности…
— Какое отношение ты имеешь к дому Аркос на Тарсин?
— Это семья моего отца. Того, что погиб здесь двадцать лет назад или чуть раньше. Мне не говорили точную дату.
Алейша положила ладонь на костяную пластину вытянутой морды и отвернулась, когда драконица обдала ее горячим дыханием с запахом сероводорода.
«Почему я совсем не боюсь, будто уверена, что она не желает мне зла… Бедное страшилище – зубы обломаны, глаза заволокла мутная пленка, ошейник давит на горло… вот здесь особенно давит…».
Едва уворачиваясь от языка драконицы, Лиша возмущенно обратилась к Проводнику:
— Почему вы ее не освободили? Снимите ремни с груди, ей трудно дышать. Не удивительно, что она больна, смотрите, у нее шея растерта до костей, ошейник врос в тело.
Казалось, драконица понимала все сказанное, после короткого злого рыка, она издала протяжный звук, похожий на обиженное шипение и склонила морду, задев широким лбом колени принцессы.
Ответ Проводника прозвучал в тишине подобно стону раскаяния:
— Я пробовал. Прежний владелец рудника использовал гипносталь. Сплав рос вместе с плотью, но в последнее время коррозия усилилась и пошло заражение. Она умирает.
— И ты придумал скармливать ей жителей деревни, – тихо заметил Амирхан.
Только сейчас обнаружив присутствие еще одного пленника драконица ощетинила колючий загривок и шлепнула отвисшее брюхо на каменный пол, подобравшись для броска.
Цепь на ноге натянулась, но, превозмогая боль, Алейша схватила монстра за нижнюю челюсть, крича прямо в багровый зев.
— Не трогай его – он мой. Я никому его не отдам. Мы одно целое. Он мой мужчина, моя половинка. Ты понимаешь? Мне тебя жаль, мы шли сюда, чтобы помочь… Он шел, чтобы помочь… нельзя его обижать. Слушай только меня.
Она дрожала и всхлипывала, жмурясь от зловонного дыхания старого дракона, пыталась дотянуться и погладить мягкую кожу подглазья, любой ценой отменить расправу над Амиром. Вывернутая лодыжка нестерпимо ныла, и сознание медленно расплывалось, пока не пришло небольшое облегчение.
Пользуясь замысловатой скобой, Проводник раскрыл железный браслет, тогда Алейша благодарно вздохнула, удобнее устроившись на плече драконицы.
Все это время Амирхан находился в состоянии зыбкой радости и надежды. Когтистая тварь не спешила убивать жертву, а словно ласкалась к ней, позволяя прикасаться к раненой шее и гладить безобразную голову.
«Лиша должна спастись… конечно, как же иначе. Она – дитя неба… создана для полетов и путешествий, ей нельзя гибнуть под землей. Может, и мне повезет».
Он слабо улыбнулся, прикрыв веки, когда бугристый плотный язык задел живот, подбираясь к груди.
Сердитый окрик Алейши заставил его сжать зубы, напрягая мускулы.
— Я же сказала, не трогай его! Будь умницей!
Проводник радостно потер кулаки, в одном из которых был зажат конец ржавой цепи.
— Потрясающе! Она понимает тебя и готова подчиниться. Ты одна из нас. Аркос… Аркос… Тарсианский пилот… Назови имя матери.
— Аарин из системы Дейкос, - она произнесла эту фразу нехотя, торопясь обратиться с просьбой расковать друга.
Очевидная лояльность драконицы сделала Алейшу храбрее. Внезапно она ощутила присутствие грозной силы, способной заступиться и защитить от новых козней человека, называвшего себя проводником смерти.
— Ну, что вы медлите? Она не позволит меня обидеть, даже не мечтайте.
— Значит, красные цветы ты собирала для меня… Одноглазый не обманул. Ари ждала ребенка.
Горестный вопль Проводника эхом отразился от сводов пещеры, заставив драконицу вскинуть голову и ответить вопрошающим рыком. Алейша прижалась к чешуйчатой броне и с ужасом посмотрела на Амирхана.
«Я делаю все, что могу… Но как убедить этого безумца нас отпустить…»
Новый рев заставил ее закрыть уши ладонью, по спине пробежал озноб. Проводник яростно бил кандалами по стенам, но скоро выдохся и рухнул на лежанку, исходя лающим кашлем.
— Вы… вы знали мою мать? – тихо спросила Алейша, избегая смотреть в его сторону.
— Я знал Ари из Дейкос, которую забрал змеиный король. Отнял у меня, сделал своей игрушкой. И все же мне удалось оставить о себе долгую память… И ты прилетела сюда, потому что зов крови привел. Ты совсем на нее не похожа. Ари была слабой… иногда мне казалось, что я могу ее убедить. Ты другая. И ты вернулась за мной. Больше никто не вспомнил о проклятом пилоте. Отверженном придурке, карьера которого закатилась так глупо, предательски глупо. Удар в спину на глазах у сианских падальщиков.
— Кто вы такой? – медленно проговорила Алейша, с трудом собирая его слова в связный рассказ.
— Твой погибший отец. Странно, да? Выгляжу я отвратительно, черный снаружи и изнутри, но это змеи сделали меня таким. Отравили кровь и бросили умирать среди груды изувеченного металла. Одноглазый торжествовал.
— Шакко? - уточнила она, растирая озябшие плечи, с явным намерением вернуться к лежанке.
— Лиша, будь осторожна. Этот человек болен, ты не можешь ему доверять, - предостерег Амирхан и тут же обратился к Проводнику:
— Если вы действительно нашли дочь, давайте разберемся спокойно. Лиша очень впечатлительна, если она хоть немного вам дорога, поймите ее состояние и пощадите. Дайте воды… обработайте раны, у нее голова в крови. Проявите сочуствие.
— Этот говорун тебе нужен? – сухо спросил Проводник, и Алейша на миг поразилась его самообладанию.
— Он мой муж. Если с ним что-то случится по твоей вине, никогда не прощу.
Последние слова она едва выдавила из себя, чувствуя, как глаза заливают слезы. Почему она ничего не знала, почему не добралась сюда раньше? Сколько бы бед он не причинил матери, она должна была услышать и его объяснения.
— Почему ты не делал попытки вернуться? Дядя Кларден любил тебя, очень жалел, а ты живешь под землей… Как это случилось с нами… Дар… Дариус Аркос…
Она разрыдалась так, что у Амира сердце дрогнуло. Забывая о личной опасности, он издевательски обратился к Проводнику.
— Долго будешь ее мучить? Отец… Хорошенькая встреча спустя двадцать лет. Она цветы для тебя несла, а ты приготовил облезлые цепи. Чуть не убил собственную дочь! Готов поспорить, у тебя нет и не будет других потомков. Я слышал, тарсиане гордятся предками, а ты что скажешь своим, попав в другой мир? Как хотел скормить родное дитя старому ящеру?
Слепая от слез, Алейша добралась до него на голос и обхватила руками, желая уберечь от возможного гнева хозяев пещеры.
— Тише… зачем так кричать… я сейчас успокоюсь. Это пройдет. Я еще буду смеяться. Правда, я всегда смеюсь после слез. За горем приходит радость. Так говорит Пойто. Вы обязательно познакомитесь. Он чудесный. Мы вернемся в поселок. Представляешь, как удивится Тамил? Они, наверно, затеяли поиски. Сколько с нами хлопот.
Она дергала его цепи в напрасной попытке освободить и даже целовала холодную кожу ниже ключицы, пока Дар ковырялся в замках. Попав наконец в объятия Амирхана, Лиша старалась остановить слезы.
Отец молча стоял за спиной рядом с больной драконицей. Надо было обернуться и поговорить. Теперь будет легче, теперь Амир не выпустит ее из рук.
Она невольно брала с него пример, желая оставаться такой же рассудительной и спокойной. Вот он снова просит у Проводника воды, спрашивает о более просторном и светлом помещении. Ведет ее за собой, ориентируясь на шорох когтистых лап и тусклый свет старого фонаря.
* * *
Дариус Аркос прекрасно ориентировался в подземном лабиринте. Из «разделочной» он скоро пригласил гостей в пещеру, где хранились собственные запасы продуктов и разные полезные находки вроде ящиков с армейской униформой или цепями для каторжников.
— Это часть заброшенного сианского рудника. Мне попадались и роботы-погрузчики. Увы, не смог починить, хотя металл в норме, плато подмокло.
— Откуда же здесь дракон? – спросил Амирхан, усадив Лишу на каменный выступ, покрытый кожаным чехлом из кабины разбитого самолета.
— Питомец одного из бывших начальников. Во время столкновения с нашими, рудник был разбит, сотни узников живьем замурованы под этими скалами. Иногда мне кажется, я слышу их голоса. Камни стонут и бормочут ругательства на семи языках. Чаще всего звучит кардарианская брань.
— Ненавижу кардарианцев, - прошептала Алейша.
— Отребья системы… - согласился Дар.
На его темном лице появилось подобие улыбки. Похоже, он был искренне рад, что дочь разделяет некоторые его убеждения. Но дальнейший вопрос заставил задуматься.
— Расскажи, что с тобой случилось. Дядя Кларден считал тебя погибшим после крушения истребителя. О каком отравлении ты говоришь?
Отвечал он медленно, будто каждое слово причиняло жгучую боль, заново терзало гортань.
— Яссы все подстроили. Одноглазый дружок короля Джелло и беловолосый бармен. У меня было много времени, я вспомнил, где видел его раньше. Цота! Грязная кормушка… Там я нашел Ари. Нет, сначала она нашла меня… Мы могли остаться вместе, если бы не змей.
По мере разговора Дар все более оживал, запавшие глаза его широко раскрылись, на щеках проявились красные пятна.
— Змей украл мою Ари, отнял право самому вырастить дочь. Разве это справедливо? Скажи, он плохо к тебе относился?
— Нет, - коротко бросила Алейша, нахмурившись. – Он меня любил, учил, даже баловал.
— И не запрещал видеться с Кларденом? – недоверчиво проворчал Дар.
— Дважды в году… Когда я стала старше, конечно.
— Ты родилась на Тарсин?
— Да, но лучше о себе расскажи. Кто тебя спас в Батрейи?
Дар злорадно усмехнулся.
— Бывший надсмотрщик над заключенными рудника. Пожилой харакчанин, служивший сианцам, - он хорошо знал подземные казематы, спрятался во время бомбежки, а потом предложил свои услуги местным. Носил трупы на скалы, чтобы кормить птиц и кое-кого еще... Дикий обычай, но теперь и мне он дает работу.
Тура тоже смогла спастись, была зажата в камнях, ранена. Харакчанин и раньше, при сианцах ее кормил, и потом не смог бросить. Нужно было мясо… Она не стала жрать меня. Помню молоко и липкий от голодной слюны язык… Она меня приняла за сородича. Я всегда это знал.
— Драконы не дают молоко, - негромко заметил Амирхан, на протяжении всей беседы изучая шею сонного ящера. – Они откладывают яйца.
Ему хотелось схватить Лишу за плечи и закричать в ухо:
«Очнись! Этот человек потерял рассудок. Он может возомнить себя богом или демоном, твоим отцом или кем угодно еще. Надо выбираться, пока не передумал нас отпускать».
Дар поймал сочувственный взгляд Лиши и жалобно протянул:
— Память иногда делает крутую петлю, захлестывает горло. Может, это было другое молоко. При Поводыре смерти находился пес. Они с Турой дружили. Потом остались только я и она.
— Да-да, - радостно закивала Алейша. – Удивительная порода местных собак. Я тоже не смогла его пить. Значит, тебя вылечили вблизи ущелья, но почему ты не обратился к военным? Тебя могли искать свои, разве так сложно послать известие через кого-то из пастухов… Двадцать лет… Страшно представить, что ты жил здесь один!
— Я же не знал, что Ари оставит ребенка.
— Ты вообще обо мне не знал!
— Перед тем, как бросить на дне Батрейи, Одноглазый сообщил мне чудесную новость. В такие моменты не лгут.
— Ты это заслужил, - с легкой запинкой проговорила Алейша.
— Сегодняшней ночью мне снилось, будто земля колышется под палаткой, - невнятно пробормотала Алейша и вдруг нервно рассмеялась, вытирая слезы. – Теперь я точно знаю, что внизу остались драконы. Когда ты познакомишь меня с сестрой?
— Лиша! – предостерегающе начал Амир, пораженный переменой ее состояния.
Она повернула к нему бледное лицо с кровавой ссадиной на щеке.
— Мы ее нашли, Амир. Она уже близко, я чувствую. И больше не боюсь. Даже немного смешно. Я с детства хотела сюда попасть. Дядя Аркос уже не рад был, что рассказал про Батрейи. Кто же знал, что мне суждено стать драконьим обедом. Но ты неправильно ее нарисовал. Она красивая, мудрая. И очень голодная… она уже здесь. Я слышу ее дыхание.
— Аркос? – хрипло переспросил Проводник. - Что ты сказала? Откуда тебе известно это имя? Отвечай быстро!
Он бросился к Алейше и грубо тряхнул ее за плечи, пока она бросала ему в лицо какие-то обвинения. Амир рычал, дергая цепи, требовал и угрожал, не замечая того, как металл впивается в плоть, срывает кожу, пачкая запяться и щиколотки в крови.
Утробное ворчание у входа в пещеру заставило его смолкнуть. Огромная шипастая морда почти загородила проход, но следом внутрь протиснулось длинное туловище. Уродливые обрубки крыльев топорщились на спине, когтистые лапы скрежетали по каменному полу, засыпанному вековой пылью и сором.
Проводник немедленнно оставил Алейшу и двинулся к драконице с раскинутыми словно для объятий руками.
— Еще рано, Тура! Подожди, я должен с ней поговорить. У меня есть вопросы.
Пасть чудовища открылась в протестующем оскале, Амирхан заметил багровый толстый язык, унизанный по центру металлическими шарами – задумка прежних хозяев.
«Бедную тварь когда-то терзали люди, разве теперь она кого-то пощадит? Слабое утешение – сианцы вместе с яссами сравняют горы с землей в отместку за маленькую принцессу, которую я не сумел спасти. Нийлас погрузится в скорбь. Отец надолго закроется во дворце. Тамил… На пару месяцев оставит развлечения, а потом улетит праздновать на Чантас. Лишь бы не трогал моего Хуму».
Напрягая легкие, он крикнул изо всех сил:
— Лиша, я люблю тебя! Если бы вернуться назад на денек, я бы не выпускал тебя из рук. Как пусто прошла минувшая ночь...
Он с досадой ощутил назойливое желание опорожнить мочевой пузырь и заставил себя усмехнуться в лицо неминуемой смерти. Нужно было срочно придумать какую-то шутку и успеть выкрикнуть ее Лише. Может, если они уйдут с улыбкой и без жалоб, то судьба сведет их в другом мире.
Разум лихорадочно рылся в архивах памяти, торопясь отыскать достойное впечатление-воспоминание о том, как должны прощаться с жизнью настоящие тигры. Если бы шла война, подошел бы боевой клич и призыв остальным держаться храбро, но здесь - в тесной, сырой пещере, в доисторических цепях... Два образа мелькнули в воспаленном сознании Амирхана - круглое загорелое лицо матери и задумчивое, раскрасневшееся от поцелуев Алейши.
"Пожалуй, я готов".
— Эй! Чудовище! Возьми сначала меня.
Он снова закричал и забился в цепях, желая привлечь внимание, и даже с горечью решил, что старый ящер потерял слух. Казалось, драконицу привлекала только Алейша - тонкая фигурка, выпрямившаяся перед лежанкой с лохматым плащом.
Не смотря на трагизм ситуации, Амир даже залюбовался любимой, поражаясь силе духа, что заставляла ее крепко стоять на ногах под взглядом жуткого существа.
Глава 20. Тени прошлого
Впервые за много лет Дар по-настоящему испугался. Смелая девушка из большого мира напомнила ему события, которые он усердно вычищал с памяти. Одним словом воскресила прежнюю жизнь, разбудила старые раны.
Нельзя допустить, чтобы резким движением челюстей Тура превратила пленницу в кровавый пирог. Может, после, когда он убедится в ее непригодности…
— Какое отношение ты имеешь к дому Аркос на Тарсин?
— Это семья моего отца. Того, что погиб здесь двадцать лет назад или чуть раньше. Мне не говорили точную дату.
Алейша положила ладонь на костяную пластину вытянутой морды и отвернулась, когда драконица обдала ее горячим дыханием с запахом сероводорода.
«Почему я совсем не боюсь, будто уверена, что она не желает мне зла… Бедное страшилище – зубы обломаны, глаза заволокла мутная пленка, ошейник давит на горло… вот здесь особенно давит…».
Едва уворачиваясь от языка драконицы, Лиша возмущенно обратилась к Проводнику:
— Почему вы ее не освободили? Снимите ремни с груди, ей трудно дышать. Не удивительно, что она больна, смотрите, у нее шея растерта до костей, ошейник врос в тело.
Казалось, драконица понимала все сказанное, после короткого злого рыка, она издала протяжный звук, похожий на обиженное шипение и склонила морду, задев широким лбом колени принцессы.
Ответ Проводника прозвучал в тишине подобно стону раскаяния:
— Я пробовал. Прежний владелец рудника использовал гипносталь. Сплав рос вместе с плотью, но в последнее время коррозия усилилась и пошло заражение. Она умирает.
— И ты придумал скармливать ей жителей деревни, – тихо заметил Амирхан.
Только сейчас обнаружив присутствие еще одного пленника драконица ощетинила колючий загривок и шлепнула отвисшее брюхо на каменный пол, подобравшись для броска.
Цепь на ноге натянулась, но, превозмогая боль, Алейша схватила монстра за нижнюю челюсть, крича прямо в багровый зев.
— Не трогай его – он мой. Я никому его не отдам. Мы одно целое. Он мой мужчина, моя половинка. Ты понимаешь? Мне тебя жаль, мы шли сюда, чтобы помочь… Он шел, чтобы помочь… нельзя его обижать. Слушай только меня.
Она дрожала и всхлипывала, жмурясь от зловонного дыхания старого дракона, пыталась дотянуться и погладить мягкую кожу подглазья, любой ценой отменить расправу над Амиром. Вывернутая лодыжка нестерпимо ныла, и сознание медленно расплывалось, пока не пришло небольшое облегчение.
Пользуясь замысловатой скобой, Проводник раскрыл железный браслет, тогда Алейша благодарно вздохнула, удобнее устроившись на плече драконицы.
Все это время Амирхан находился в состоянии зыбкой радости и надежды. Когтистая тварь не спешила убивать жертву, а словно ласкалась к ней, позволяя прикасаться к раненой шее и гладить безобразную голову.
«Лиша должна спастись… конечно, как же иначе. Она – дитя неба… создана для полетов и путешествий, ей нельзя гибнуть под землей. Может, и мне повезет».
Он слабо улыбнулся, прикрыв веки, когда бугристый плотный язык задел живот, подбираясь к груди.
Сердитый окрик Алейши заставил его сжать зубы, напрягая мускулы.
— Я же сказала, не трогай его! Будь умницей!
Проводник радостно потер кулаки, в одном из которых был зажат конец ржавой цепи.
— Потрясающе! Она понимает тебя и готова подчиниться. Ты одна из нас. Аркос… Аркос… Тарсианский пилот… Назови имя матери.
— Аарин из системы Дейкос, - она произнесла эту фразу нехотя, торопясь обратиться с просьбой расковать друга.
Очевидная лояльность драконицы сделала Алейшу храбрее. Внезапно она ощутила присутствие грозной силы, способной заступиться и защитить от новых козней человека, называвшего себя проводником смерти.
— Ну, что вы медлите? Она не позволит меня обидеть, даже не мечтайте.
— Значит, красные цветы ты собирала для меня… Одноглазый не обманул. Ари ждала ребенка.
Горестный вопль Проводника эхом отразился от сводов пещеры, заставив драконицу вскинуть голову и ответить вопрошающим рыком. Алейша прижалась к чешуйчатой броне и с ужасом посмотрела на Амирхана.
«Я делаю все, что могу… Но как убедить этого безумца нас отпустить…»
Новый рев заставил ее закрыть уши ладонью, по спине пробежал озноб. Проводник яростно бил кандалами по стенам, но скоро выдохся и рухнул на лежанку, исходя лающим кашлем.
— Вы… вы знали мою мать? – тихо спросила Алейша, избегая смотреть в его сторону.
— Я знал Ари из Дейкос, которую забрал змеиный король. Отнял у меня, сделал своей игрушкой. И все же мне удалось оставить о себе долгую память… И ты прилетела сюда, потому что зов крови привел. Ты совсем на нее не похожа. Ари была слабой… иногда мне казалось, что я могу ее убедить. Ты другая. И ты вернулась за мной. Больше никто не вспомнил о проклятом пилоте. Отверженном придурке, карьера которого закатилась так глупо, предательски глупо. Удар в спину на глазах у сианских падальщиков.
— Кто вы такой? – медленно проговорила Алейша, с трудом собирая его слова в связный рассказ.
— Твой погибший отец. Странно, да? Выгляжу я отвратительно, черный снаружи и изнутри, но это змеи сделали меня таким. Отравили кровь и бросили умирать среди груды изувеченного металла. Одноглазый торжествовал.
— Шакко? - уточнила она, растирая озябшие плечи, с явным намерением вернуться к лежанке.
— Лиша, будь осторожна. Этот человек болен, ты не можешь ему доверять, - предостерег Амирхан и тут же обратился к Проводнику:
— Если вы действительно нашли дочь, давайте разберемся спокойно. Лиша очень впечатлительна, если она хоть немного вам дорога, поймите ее состояние и пощадите. Дайте воды… обработайте раны, у нее голова в крови. Проявите сочуствие.
— Этот говорун тебе нужен? – сухо спросил Проводник, и Алейша на миг поразилась его самообладанию.
— Он мой муж. Если с ним что-то случится по твоей вине, никогда не прощу.
Последние слова она едва выдавила из себя, чувствуя, как глаза заливают слезы. Почему она ничего не знала, почему не добралась сюда раньше? Сколько бы бед он не причинил матери, она должна была услышать и его объяснения.
— Почему ты не делал попытки вернуться? Дядя Кларден любил тебя, очень жалел, а ты живешь под землей… Как это случилось с нами… Дар… Дариус Аркос…
Она разрыдалась так, что у Амира сердце дрогнуло. Забывая о личной опасности, он издевательски обратился к Проводнику.
— Долго будешь ее мучить? Отец… Хорошенькая встреча спустя двадцать лет. Она цветы для тебя несла, а ты приготовил облезлые цепи. Чуть не убил собственную дочь! Готов поспорить, у тебя нет и не будет других потомков. Я слышал, тарсиане гордятся предками, а ты что скажешь своим, попав в другой мир? Как хотел скормить родное дитя старому ящеру?
Слепая от слез, Алейша добралась до него на голос и обхватила руками, желая уберечь от возможного гнева хозяев пещеры.
— Тише… зачем так кричать… я сейчас успокоюсь. Это пройдет. Я еще буду смеяться. Правда, я всегда смеюсь после слез. За горем приходит радость. Так говорит Пойто. Вы обязательно познакомитесь. Он чудесный. Мы вернемся в поселок. Представляешь, как удивится Тамил? Они, наверно, затеяли поиски. Сколько с нами хлопот.
Она дергала его цепи в напрасной попытке освободить и даже целовала холодную кожу ниже ключицы, пока Дар ковырялся в замках. Попав наконец в объятия Амирхана, Лиша старалась остановить слезы.
Отец молча стоял за спиной рядом с больной драконицей. Надо было обернуться и поговорить. Теперь будет легче, теперь Амир не выпустит ее из рук.
Она невольно брала с него пример, желая оставаться такой же рассудительной и спокойной. Вот он снова просит у Проводника воды, спрашивает о более просторном и светлом помещении. Ведет ее за собой, ориентируясь на шорох когтистых лап и тусклый свет старого фонаря.
* * *
Дариус Аркос прекрасно ориентировался в подземном лабиринте. Из «разделочной» он скоро пригласил гостей в пещеру, где хранились собственные запасы продуктов и разные полезные находки вроде ящиков с армейской униформой или цепями для каторжников.
— Это часть заброшенного сианского рудника. Мне попадались и роботы-погрузчики. Увы, не смог починить, хотя металл в норме, плато подмокло.
— Откуда же здесь дракон? – спросил Амирхан, усадив Лишу на каменный выступ, покрытый кожаным чехлом из кабины разбитого самолета.
— Питомец одного из бывших начальников. Во время столкновения с нашими, рудник был разбит, сотни узников живьем замурованы под этими скалами. Иногда мне кажется, я слышу их голоса. Камни стонут и бормочут ругательства на семи языках. Чаще всего звучит кардарианская брань.
— Ненавижу кардарианцев, - прошептала Алейша.
— Отребья системы… - согласился Дар.
На его темном лице появилось подобие улыбки. Похоже, он был искренне рад, что дочь разделяет некоторые его убеждения. Но дальнейший вопрос заставил задуматься.
— Расскажи, что с тобой случилось. Дядя Кларден считал тебя погибшим после крушения истребителя. О каком отравлении ты говоришь?
Отвечал он медленно, будто каждое слово причиняло жгучую боль, заново терзало гортань.
— Яссы все подстроили. Одноглазый дружок короля Джелло и беловолосый бармен. У меня было много времени, я вспомнил, где видел его раньше. Цота! Грязная кормушка… Там я нашел Ари. Нет, сначала она нашла меня… Мы могли остаться вместе, если бы не змей.
По мере разговора Дар все более оживал, запавшие глаза его широко раскрылись, на щеках проявились красные пятна.
— Змей украл мою Ари, отнял право самому вырастить дочь. Разве это справедливо? Скажи, он плохо к тебе относился?
— Нет, - коротко бросила Алейша, нахмурившись. – Он меня любил, учил, даже баловал.
— И не запрещал видеться с Кларденом? – недоверчиво проворчал Дар.
— Дважды в году… Когда я стала старше, конечно.
— Ты родилась на Тарсин?
— Да, но лучше о себе расскажи. Кто тебя спас в Батрейи?
Дар злорадно усмехнулся.
— Бывший надсмотрщик над заключенными рудника. Пожилой харакчанин, служивший сианцам, - он хорошо знал подземные казематы, спрятался во время бомбежки, а потом предложил свои услуги местным. Носил трупы на скалы, чтобы кормить птиц и кое-кого еще... Дикий обычай, но теперь и мне он дает работу.
Тура тоже смогла спастись, была зажата в камнях, ранена. Харакчанин и раньше, при сианцах ее кормил, и потом не смог бросить. Нужно было мясо… Она не стала жрать меня. Помню молоко и липкий от голодной слюны язык… Она меня приняла за сородича. Я всегда это знал.
— Драконы не дают молоко, - негромко заметил Амирхан, на протяжении всей беседы изучая шею сонного ящера. – Они откладывают яйца.
Ему хотелось схватить Лишу за плечи и закричать в ухо:
«Очнись! Этот человек потерял рассудок. Он может возомнить себя богом или демоном, твоим отцом или кем угодно еще. Надо выбираться, пока не передумал нас отпускать».
Дар поймал сочувственный взгляд Лиши и жалобно протянул:
— Память иногда делает крутую петлю, захлестывает горло. Может, это было другое молоко. При Поводыре смерти находился пес. Они с Турой дружили. Потом остались только я и она.
— Да-да, - радостно закивала Алейша. – Удивительная порода местных собак. Я тоже не смогла его пить. Значит, тебя вылечили вблизи ущелья, но почему ты не обратился к военным? Тебя могли искать свои, разве так сложно послать известие через кого-то из пастухов… Двадцать лет… Страшно представить, что ты жил здесь один!
— Я же не знал, что Ари оставит ребенка.
— Ты вообще обо мне не знал!
— Перед тем, как бросить на дне Батрейи, Одноглазый сообщил мне чудесную новость. В такие моменты не лгут.
— Ты это заслужил, - с легкой запинкой проговорила Алейша.
