— Да? – равнодушно спросил Дар, раскачиваясь из стороны в сторону. – Может быть. Но иначе ты бы не появилась. Такая красивая и смелая. Я рад, что дожил до нашей встречи.
— Мы могли бы увидеться раньше, зачем ты сдался?
Расслышав в ее голосе агрессивные нотки, Амир счел нужным вмешаться в разговор.
— Туре нужна серьезная операция. Я могу это устроить только наверху, в хорошем госпитале. Если хочешь спасти драконицу, позволишь нам забрать ее. Она не такая уж древняя старуха, годы в темноте испортили ее глаза, а скудная пища лишила зубов. Но при хорошем уходе она скоро окрепнет. В первую очередь надо снять остатки ошейника и удалить опухоль с глотки.
Будто очнувшись, Лиша поднялась с места, порывисто обратившись к Дару.
— Мы возьмем тебя с собой!
— Неужели на Яшнисс? – прохрипел тот с издевкой.
Поймав секундное замешательство Лиши, Амир уверенно заявил, глядя в глаза тарсианину:
— Я найду вам с Турой отличное убежище на Нийласе. В заповеднике моей матери тоже есть горный участок, но уже не придется добывать еду таким зверским способом.
— Я слышал, тигры известны своим благородством и честностью. И что же… ты станешь помогать убийце? – свистящим шепотом спросил Дар.
— Сейчас мне важнее избавить от вас Тач-Тару, чем судить.
— А еще важнее самому невредимым выбраться на поверхность, - подытожил Дар.
— Я хочу спасти Лишу. От тебя в первую очередь… отец.
Последнее слово Амирхана достигло цели. Дар захлебнулся новым приступом кашля, долго молчал, склонив голову.
Алейша боролась с желанием подойти к нему и высказать все, что скопилось в душе. Отряхнуть шелуху подозрений и страхов, недомолвок, пересудов, пафосных речей Клардена и небрежных замечаний Шакко.
Просто подойти к человеку, давшему ей жизнь и сказать… Нет, слез уже не было, первое впечатление схлынуло, оставив холодную печаль и необходимость принять участие в его судьбе.
— Прошу тебя, улетим на Нийлас вместе.
— Я останусь.
— Нам не удастся сохранить твою тайну надолго, - глухо предупредил Амир, и Алейша пристально посмотрела на него, силясь угадать истинные намерения.
Дар махнул рукой в знак безразличия к любому развитию событий.
— Забирайте Туру и уходите, мое место здесь. Можешь даже убить меня, оружие в отсеке за спиной. Я уже давно мертв для большого мира.
— Думаешь, я сделаю это на глазах у нее? – презрительно сказал Амир. – Усмири свою проклятую гордость. Разве не хочешь снова подняться в небо?
— Я почти каждый день вижу его так близко, как тебе и не снилось.
— Оцени ситуацию, на плато скоро прибудут поисковые отряды. Лучше, если мы сами подадим сигнал бедствия. Клянусь, мы утаим часть нашего приключения, никто не выдвинет тебе обвинений... в нашей пропаже.
— Ради нее готов пойти на сделку с тигриной совестью? Ну что ж, я вас не держу, - грубо выкрикнул Дар, бросая на пол навигатор Лиши. – Возьмите пару ламп и запас воды, идите к выходу вдоль подземной реки, доберетесь до разбитого купола сианского барака и отправьте послание своим. Когда вас достанут, загляните на место пересохшего озера к югу от деревни. Я приведу туда Туру.
— Хорошо.
Пока Амир торопливо настраивал навигатор и проверял лампы, Дар смотрел на уставшую девушку перед собой, пытаясь вспомнить черты ее матери. Вряд ли она была очень мила, скорее в Лише правит тарсианская кровь. Значит, его род не угаснет.
Напоследок хотелось сказать дочери что-то важное, но в груди слишком сильно пульсировал надоевший кровавый шар, заставлял прислушиваться к себе и глубоко дышать.
— Жа-аль, что ты запомнишь меня таким.
— Мы ведь не расстаемся. Я найду способ вернуться за тобой.
— И все простишь?
— Я извлеку урок из твоей истории, - уклончиво сказала Алейша.
— Выполнишь мою единственную просьбу?
— Конечно.
Дар прикрыл лицо, чтобы она не видела, как исказит его страдальческая гримаса.
— Ничего не говори Аарин и Клардену. Для них я фантом. Но ты должна знать, я хотел сделать ее счастливой. Я хотел вернуться на Тарсин и еще раз убедить ее жить со мной. Представь, я открываю дверь и вижу, как Ари держит тебя на руках. Она могла согласиться, она любила меня, но нам помешал Одноглазый прихвостень Джелло. Ты должна была вырасти среди лучших людей на лучшей планете.
— Где легендарным потомкам драконов разрешено насиловать чужих жен, которые в отчаянии ищут лекарство… - уточнила Алейша, дрожа от негодования.
— Джелло тоже взял ее силой. Или тебе не известно?
— И все же она выбрала его. А ты не смирился… ты отомстил… А потом у нее была возможность остаться и ждать тебя, но мама вернулась на Яшнисс. Значит, любила и доверяла Джелло. "И оказалась права".
— Мы не похожи на обычных людей, Лиша. Со временем ты это поймешь. Мы выше законов и правил. Ари была слабой, она так и не смогла до меня подняться. И тебе будет трудно найти достойного… Мы обречены на одиночество.
— Нам пора, Лиша! – Амирхан заставил ее очнуться, мокрой ладонью проведя по разгоряченной щеке.
— Пить здешнюю воду пока не будем, у нас нет надежного очистителя. Соберись! Лиша, смотри на меня! Ты можешь идти? Без тебя наверху мне нечего делать… Думай о Туре, ей ты тоже должна помочь.
Она нервно рассмеялась, заметив в его руке нож и веревку. Внезапно ей показалось, что он действительно готов убить Дара, если тот помешает их бегству.
— Со мной все в порядке, не бойся. Ты прав, надо спешить.
Дар так и не поднял голову, чтобы посмотреть им вслед, но жадно прислушивался к удаляющимся шагам, а потом принялся лениво убеждать Туру подземными переходами ползти к озерному котловану на юге.
— Там в глинистом иле дремлют жирные лягушки и сочные молодые черепахи. Я расколю тебе парочку панцирей, вот, видишь, приготовил клещи и молоток. Ты заслужила славный ужин в отличие от меня, а через пару дней тебе подадут нежную козлятину и полный бак коровьего молока. Мы с тобой столько ночей провели вместе, старушка, столько костей перемололи в прах… Признаюсь, мне наскучила твоя вонь. Убирайся к новой хозяйке.
Драконица угрюмо сопела, поводя невидящими глазами, но покорно тащилась за тем, кого однажды признала собратом.
Тамил вторые сутки отказывался от еды, убеждая Динлис, что боится желудочных спазмов. Но в действительности он просто не ощущал чувство голода, настолько был подавлен пропажей главных членов маленькой экспедиции.
Еще одна странность – он не ожидал от себя подобной реакции на вероятную гибель бастарда и капризной девчонки. После тщательных расспросов о проводнике, Динлис заявила, что Тамил ни в чем не виноват. Значит, можно изобразить скорбь, выдохнув с облегчением. Но покоя не было, напротив, пришло смутное ощущение потери.
Сначала Тамил убеждал себя, что его волнует неминуемая печаль Императора, если бастард не найдется, но к вечеру второго дня в Тач-Таре память вскрыла давние тайники, показав видения трехлетней девочки, играющей у бассейна.
Давным-давно Тамил поссорился с сестренкой и вслух пожелал, чтобы ее не стало. И месяца не прошло, слуги не досмотрели, она упала в воду и захлебнулась раньше, чем подоспела помощь. Кажется, именно после этого случая мать охладела к Тамилу, хотя не знала о размолвке детей, да и могла ли придать ей значение.
И вот теперь с горизонта исчез ненавистный братец. Разве стало легче дышать? Тамил ушел за ограду и долго лежал в траве, щурясь на бесстрастные яркие небеса. Пока он искал в себе хотя бы крупицы злого торжества, но в душу липким туманом заползало отчаяние.
А ведь последняя неделя прошла интересно, Лише удалось вытащить его из круговерти пустых развлечений, заставить желать иных полетов. Но теперь девушка с ясными глазами может лежать на дне ущелья с разбитой головой рядом с тем, кто однажды предложил ему руку для крепкого пожатия. Амир получил презрительный отказ. А что получил сам Тамил? Гнетущую пустоту, которая сейчас ворочается меж ребрами, занимая все больше пространства в груди.
Когда над головой просвистел камень, Тамил даже не шевельнулся. И так же равнодушно позволил окружить себя стайке мальчишек, раскрашенных синей глиной, только прикрыл руками лицо и глухо зарычал, изображая поверженного хищника.
Голопузые малыши неожиданно принялись совещаться и отступили, а когда Тамил на четвереньках пополз к ручью, подобно раненому тигру, развеселились, с улюлюканьем гоня его прочь.
Тогда и он горько рассмеялся, встал во весь рост и побежал к мокрой ложбине неподалеку. Береговая глина хранила следы птиц и мелких грызунов, ниже по течению Тамил обнаружил отпечаток длинного змеиного тела, а в кустах поодаль комок слипихся перьев – остатки ночной трапезы.
И вдруг Тамил поймал себя на мысли, что пытается представить, как смотрел бы на здешнюю природу Амирхан. Наверно, он до темноты сидел бы в кустах, карауля какую-нибудь певчую птаху. Или выкапывая улиток из песчаника – вон их раковины торчат на виду.
Амирхан никогда не стремился быть первым, не претендовал на отцовскую любовь, даже отказался от титула. Разве он виноват, что появился на свет? Разве он мешал Тамилу наслаждаться жизнью? Напротив, предлагал дружбу, протягивал ладонь… поделился целебным бальзамом, от которого в желудке стало тепло и спокойно.
— Надо было отдать ему Бенапуру. Она мне не нужна, зачем я вцепился в нее зубами, устраивал мелкие пакости, стремился унизить… Как можно унизить тигра, выросшего на воле? Посадить в клетку, перебить лапы…
Видение окровавленного брата на камнях поразило Тамила до холодного пота.
— Горы, верните его! Я прошу вас, умоляю! Что вы хотите от меня? Я останусь здесь и построю с Динлис эту дурацкую школу. Все равно трачу деньги на ерунду. А так хоть мальчишки выучатся говорить по нашему. Сианский тоже не помешает, конечно, Динлис придумает что-то еще… Она такая изобретательная. Угрожала, что применит связи и выгонит меня с Харакаса, если не начну есть, а сейчас я бы отведал даже черствых лепешек с топленым маслом.
Он вымыл лицо и уже хотел вернуться к поселку, как на голову и плечи опустилась крупная сеть. В первые мгновения Тамил опешил, а потом покорно подставил руки, чтобы «могучим воинам» было удобнее их связать. Потом красноречивым жестом сунул пальцы в рот, показывая, что голоден, и жалобно замычал.
Маленький вожак накопал ракушек и приказал друзьям собрать в мешок пушистые кисточки злака, росшего у ручья. Довольные добычей, с победным гиканьем мальчишки повели Тамила в поселок. Игра закончилась, когда Динлис категорически запретила кормить пленника сырыми моллюсками и скоро выкупила его за пачку вяленых нийласских фруктов. Да еще обругала при этом:
— На кого ты похож, благородный тигр? Ходишь босиком, оброс, вывалялся в грязи, как свинья, позволяешь детям лупить себя палками… Ну-ну, ешь помедленнее, не хватало тебе опять заболеть.
— Какие новости? – сухо спросил Тамил, обжигая губы горячей кашей.
Динлис вытерла его щеку своим платком и деловито сообщила:
— Танцовщицу с ядовитым пауком поймали неподалеку от военной базы. Ты выдвинешь обвинения? Девчонку запросто могут распылить. Или хочешь сначала побеседовать с ней наедине?
— Зачем она пыталась меня убить?
— Ну-у… местные до сих пор считают нас оккупантами. Некоторые ведут себя фанатично. Насколько я поняла, она сирота, перебивалась, где можно, спала с военными.
Задумавшись, Тамил даже перестал жевать. «Может, горы мстят нам за эту девчонку - так я даже не успел ее тронуть. Я не собирался ее иметь, хотел увидеть голой, может, чтобы она сама начала… Противно насиловать голодную сироту, кто вообще на такое способен! Гораздо приятней ласкать женщину веселую и довольную жизнью».
Заметив, что Динлис настороженно ждет ответ, Тамил вдруг расчувствовался:
— Скажи, чтобы ее сюда привезли. Она неплохо лопотала по- сиански, пусть учит местных замарашек, потом и мужа найдет. Если не сбежит к прежним привычкам, конечно.
— Хм… значит, тебе понравился ее танец, - с ревнивыми нотками заметила Динлис.
— Кажется, это было так давно.
Припомнив душную темную комнату, Тамил ощутил новый приступ тоски. Тогда Лиша и Амир были рядом, их пальцы переплелись, взгляды искали друг друга. Может, Тамил потому и взял себе танцовщицу, чтобы из зависти нарушить очарование вечера, уязвить томную парочку.
Впрочем, змеиная принцесса и без того хмурилась, зачем ее вообще понадобился Харакас… чего не хватило на бархатных песках Чантаса…
— Мы делаем все возможное, - тихо, но твердо сказала Динлис, угадав направление его мыслей по горьким складкам у губ. – Три группы профессионалов изучают местность. А тебе надо снять щетину с лица, принять лекарство и как следует расслабиться. Хочешь, я помогу? Только сначала помойся.
— Нет, я сейчас доем и вернусь в горы.
— Ты отказываешься лечь со мной? - искренне удивилась она. - Это уже интересно.
— Сейчас я ничего не хочу.
— А я бы не против… Может, получится ненадолго отвлечься.
Она стиснула свое горло руками, запрокинула голову и вдруг напомнила Тамилу большую, печальную птицу.
— Я привыкла отвлекаться от разных проблем постельной возней. Наверно, это извращение, как считаешь? Презираешь меня?
Он хотел ответить ей что-то циничное, низко пошутить, но сердце сжалось от жалости и печали. Никогда прежде не испытывал он подобных чувств к женщине.
— Может, ваших мужчин и зовут «ястребами», но ты для меня всегда будешь такой светлой… с длинным красивым хвостом… она живет у нас в Бенапуре высоко на деревьях ами, у нее смешной хохолок, аккуратный маленький клювик – крепкий, им она раскалывает плоды, поет очень красиво, боится чужих… Я забыл, как ее имя.
— Ты бредишь, милый, - Динлис заботливо пощупала его лоб в бисеринках пота.
— Надо спросить Амира, он должен знать. Он знает каждую птицу… Я попрошу горы его отпустить, а меня взять взамен. Природа слышит искренние мольбы, так учат на Нийласе. Я не вернусь домой, пока не найду его, понимаешь? Мои желания всегда сбывались, теперь я четко это вижу. Ответ уже близок.
Динлис всерьез забеспокоилась, уж не бредит ли ее подопечный, слишком размяк и настроен мистически.
— Думала, вы не особенно ладите с братом...
— Так и есть, - кивнул Тамил, - но пусть он живет, лечит своих зверей и радует отца дальше. А я закажу игрушек для маленьких охотников Тач-Тары, в старом дворце у меня две комнаты завалены макетами звездолетов, цветными альбомами и конструкторами, мать зачем-то до сих пор хранит каждый рисунок и даже детали от роботов. Я привезу сюда все свое барахло. И вещи сестры, если позволит… Ты знаешь, у меня ведь была сестра.
Он бросил на циновку скомканное полотенце и пошел к двери, но Динлис догнала у выхода и обхватила сзади руками, тщетно пытаясь свести тонкие пальцы на его груди.
— Не бросай меня одну. Позови с собой. Будем просить горы вместе.
— А тебе вообще нельзя раскисать, ты внучка Мины Фалид!
— Хватит уже трясти имя несчастной старухи! Зря я за тебя заступилась, надо было позволить мальчишкам привязать тебя к дереву и метать копья, - сквозь слезы пригрозила Динлис.
— С чего бы ей быть несчастной? Мина богата и знаменита, сама же сказала, имеет молодого любовника. Ты часто ее навещаешь?
— В следующий раз полетишь со мной?
— Что же мы будем делать у старой развратницы… Скука!
— Она еще неплохо выглядит. После беседы с ней мужчины теряют голову. Нет, я передумала вас знакомить.
— Мы могли бы увидеться раньше, зачем ты сдался?
Расслышав в ее голосе агрессивные нотки, Амир счел нужным вмешаться в разговор.
— Туре нужна серьезная операция. Я могу это устроить только наверху, в хорошем госпитале. Если хочешь спасти драконицу, позволишь нам забрать ее. Она не такая уж древняя старуха, годы в темноте испортили ее глаза, а скудная пища лишила зубов. Но при хорошем уходе она скоро окрепнет. В первую очередь надо снять остатки ошейника и удалить опухоль с глотки.
Будто очнувшись, Лиша поднялась с места, порывисто обратившись к Дару.
— Мы возьмем тебя с собой!
— Неужели на Яшнисс? – прохрипел тот с издевкой.
Поймав секундное замешательство Лиши, Амир уверенно заявил, глядя в глаза тарсианину:
— Я найду вам с Турой отличное убежище на Нийласе. В заповеднике моей матери тоже есть горный участок, но уже не придется добывать еду таким зверским способом.
— Я слышал, тигры известны своим благородством и честностью. И что же… ты станешь помогать убийце? – свистящим шепотом спросил Дар.
— Сейчас мне важнее избавить от вас Тач-Тару, чем судить.
— А еще важнее самому невредимым выбраться на поверхность, - подытожил Дар.
— Я хочу спасти Лишу. От тебя в первую очередь… отец.
Последнее слово Амирхана достигло цели. Дар захлебнулся новым приступом кашля, долго молчал, склонив голову.
Алейша боролась с желанием подойти к нему и высказать все, что скопилось в душе. Отряхнуть шелуху подозрений и страхов, недомолвок, пересудов, пафосных речей Клардена и небрежных замечаний Шакко.
Просто подойти к человеку, давшему ей жизнь и сказать… Нет, слез уже не было, первое впечатление схлынуло, оставив холодную печаль и необходимость принять участие в его судьбе.
— Прошу тебя, улетим на Нийлас вместе.
— Я останусь.
— Нам не удастся сохранить твою тайну надолго, - глухо предупредил Амир, и Алейша пристально посмотрела на него, силясь угадать истинные намерения.
Дар махнул рукой в знак безразличия к любому развитию событий.
— Забирайте Туру и уходите, мое место здесь. Можешь даже убить меня, оружие в отсеке за спиной. Я уже давно мертв для большого мира.
— Думаешь, я сделаю это на глазах у нее? – презрительно сказал Амир. – Усмири свою проклятую гордость. Разве не хочешь снова подняться в небо?
— Я почти каждый день вижу его так близко, как тебе и не снилось.
— Оцени ситуацию, на плато скоро прибудут поисковые отряды. Лучше, если мы сами подадим сигнал бедствия. Клянусь, мы утаим часть нашего приключения, никто не выдвинет тебе обвинений... в нашей пропаже.
— Ради нее готов пойти на сделку с тигриной совестью? Ну что ж, я вас не держу, - грубо выкрикнул Дар, бросая на пол навигатор Лиши. – Возьмите пару ламп и запас воды, идите к выходу вдоль подземной реки, доберетесь до разбитого купола сианского барака и отправьте послание своим. Когда вас достанут, загляните на место пересохшего озера к югу от деревни. Я приведу туда Туру.
— Хорошо.
Пока Амир торопливо настраивал навигатор и проверял лампы, Дар смотрел на уставшую девушку перед собой, пытаясь вспомнить черты ее матери. Вряд ли она была очень мила, скорее в Лише правит тарсианская кровь. Значит, его род не угаснет.
Напоследок хотелось сказать дочери что-то важное, но в груди слишком сильно пульсировал надоевший кровавый шар, заставлял прислушиваться к себе и глубоко дышать.
— Жа-аль, что ты запомнишь меня таким.
— Мы ведь не расстаемся. Я найду способ вернуться за тобой.
— И все простишь?
— Я извлеку урок из твоей истории, - уклончиво сказала Алейша.
— Выполнишь мою единственную просьбу?
— Конечно.
Дар прикрыл лицо, чтобы она не видела, как исказит его страдальческая гримаса.
— Ничего не говори Аарин и Клардену. Для них я фантом. Но ты должна знать, я хотел сделать ее счастливой. Я хотел вернуться на Тарсин и еще раз убедить ее жить со мной. Представь, я открываю дверь и вижу, как Ари держит тебя на руках. Она могла согласиться, она любила меня, но нам помешал Одноглазый прихвостень Джелло. Ты должна была вырасти среди лучших людей на лучшей планете.
— Где легендарным потомкам драконов разрешено насиловать чужих жен, которые в отчаянии ищут лекарство… - уточнила Алейша, дрожа от негодования.
— Джелло тоже взял ее силой. Или тебе не известно?
— И все же она выбрала его. А ты не смирился… ты отомстил… А потом у нее была возможность остаться и ждать тебя, но мама вернулась на Яшнисс. Значит, любила и доверяла Джелло. "И оказалась права".
— Мы не похожи на обычных людей, Лиша. Со временем ты это поймешь. Мы выше законов и правил. Ари была слабой, она так и не смогла до меня подняться. И тебе будет трудно найти достойного… Мы обречены на одиночество.
— Нам пора, Лиша! – Амирхан заставил ее очнуться, мокрой ладонью проведя по разгоряченной щеке.
— Пить здешнюю воду пока не будем, у нас нет надежного очистителя. Соберись! Лиша, смотри на меня! Ты можешь идти? Без тебя наверху мне нечего делать… Думай о Туре, ей ты тоже должна помочь.
Она нервно рассмеялась, заметив в его руке нож и веревку. Внезапно ей показалось, что он действительно готов убить Дара, если тот помешает их бегству.
— Со мной все в порядке, не бойся. Ты прав, надо спешить.
Дар так и не поднял голову, чтобы посмотреть им вслед, но жадно прислушивался к удаляющимся шагам, а потом принялся лениво убеждать Туру подземными переходами ползти к озерному котловану на юге.
— Там в глинистом иле дремлют жирные лягушки и сочные молодые черепахи. Я расколю тебе парочку панцирей, вот, видишь, приготовил клещи и молоток. Ты заслужила славный ужин в отличие от меня, а через пару дней тебе подадут нежную козлятину и полный бак коровьего молока. Мы с тобой столько ночей провели вместе, старушка, столько костей перемололи в прах… Признаюсь, мне наскучила твоя вонь. Убирайся к новой хозяйке.
Драконица угрюмо сопела, поводя невидящими глазами, но покорно тащилась за тем, кого однажды признала собратом.
Глава 21. Брат
Тамил вторые сутки отказывался от еды, убеждая Динлис, что боится желудочных спазмов. Но в действительности он просто не ощущал чувство голода, настолько был подавлен пропажей главных членов маленькой экспедиции.
Еще одна странность – он не ожидал от себя подобной реакции на вероятную гибель бастарда и капризной девчонки. После тщательных расспросов о проводнике, Динлис заявила, что Тамил ни в чем не виноват. Значит, можно изобразить скорбь, выдохнув с облегчением. Но покоя не было, напротив, пришло смутное ощущение потери.
Сначала Тамил убеждал себя, что его волнует неминуемая печаль Императора, если бастард не найдется, но к вечеру второго дня в Тач-Таре память вскрыла давние тайники, показав видения трехлетней девочки, играющей у бассейна.
Давным-давно Тамил поссорился с сестренкой и вслух пожелал, чтобы ее не стало. И месяца не прошло, слуги не досмотрели, она упала в воду и захлебнулась раньше, чем подоспела помощь. Кажется, именно после этого случая мать охладела к Тамилу, хотя не знала о размолвке детей, да и могла ли придать ей значение.
И вот теперь с горизонта исчез ненавистный братец. Разве стало легче дышать? Тамил ушел за ограду и долго лежал в траве, щурясь на бесстрастные яркие небеса. Пока он искал в себе хотя бы крупицы злого торжества, но в душу липким туманом заползало отчаяние.
А ведь последняя неделя прошла интересно, Лише удалось вытащить его из круговерти пустых развлечений, заставить желать иных полетов. Но теперь девушка с ясными глазами может лежать на дне ущелья с разбитой головой рядом с тем, кто однажды предложил ему руку для крепкого пожатия. Амир получил презрительный отказ. А что получил сам Тамил? Гнетущую пустоту, которая сейчас ворочается меж ребрами, занимая все больше пространства в груди.
Когда над головой просвистел камень, Тамил даже не шевельнулся. И так же равнодушно позволил окружить себя стайке мальчишек, раскрашенных синей глиной, только прикрыл руками лицо и глухо зарычал, изображая поверженного хищника.
Голопузые малыши неожиданно принялись совещаться и отступили, а когда Тамил на четвереньках пополз к ручью, подобно раненому тигру, развеселились, с улюлюканьем гоня его прочь.
Тогда и он горько рассмеялся, встал во весь рост и побежал к мокрой ложбине неподалеку. Береговая глина хранила следы птиц и мелких грызунов, ниже по течению Тамил обнаружил отпечаток длинного змеиного тела, а в кустах поодаль комок слипихся перьев – остатки ночной трапезы.
И вдруг Тамил поймал себя на мысли, что пытается представить, как смотрел бы на здешнюю природу Амирхан. Наверно, он до темноты сидел бы в кустах, карауля какую-нибудь певчую птаху. Или выкапывая улиток из песчаника – вон их раковины торчат на виду.
Амирхан никогда не стремился быть первым, не претендовал на отцовскую любовь, даже отказался от титула. Разве он виноват, что появился на свет? Разве он мешал Тамилу наслаждаться жизнью? Напротив, предлагал дружбу, протягивал ладонь… поделился целебным бальзамом, от которого в желудке стало тепло и спокойно.
— Надо было отдать ему Бенапуру. Она мне не нужна, зачем я вцепился в нее зубами, устраивал мелкие пакости, стремился унизить… Как можно унизить тигра, выросшего на воле? Посадить в клетку, перебить лапы…
Видение окровавленного брата на камнях поразило Тамила до холодного пота.
— Горы, верните его! Я прошу вас, умоляю! Что вы хотите от меня? Я останусь здесь и построю с Динлис эту дурацкую школу. Все равно трачу деньги на ерунду. А так хоть мальчишки выучатся говорить по нашему. Сианский тоже не помешает, конечно, Динлис придумает что-то еще… Она такая изобретательная. Угрожала, что применит связи и выгонит меня с Харакаса, если не начну есть, а сейчас я бы отведал даже черствых лепешек с топленым маслом.
Он вымыл лицо и уже хотел вернуться к поселку, как на голову и плечи опустилась крупная сеть. В первые мгновения Тамил опешил, а потом покорно подставил руки, чтобы «могучим воинам» было удобнее их связать. Потом красноречивым жестом сунул пальцы в рот, показывая, что голоден, и жалобно замычал.
Маленький вожак накопал ракушек и приказал друзьям собрать в мешок пушистые кисточки злака, росшего у ручья. Довольные добычей, с победным гиканьем мальчишки повели Тамила в поселок. Игра закончилась, когда Динлис категорически запретила кормить пленника сырыми моллюсками и скоро выкупила его за пачку вяленых нийласских фруктов. Да еще обругала при этом:
— На кого ты похож, благородный тигр? Ходишь босиком, оброс, вывалялся в грязи, как свинья, позволяешь детям лупить себя палками… Ну-ну, ешь помедленнее, не хватало тебе опять заболеть.
— Какие новости? – сухо спросил Тамил, обжигая губы горячей кашей.
Динлис вытерла его щеку своим платком и деловито сообщила:
— Танцовщицу с ядовитым пауком поймали неподалеку от военной базы. Ты выдвинешь обвинения? Девчонку запросто могут распылить. Или хочешь сначала побеседовать с ней наедине?
— Зачем она пыталась меня убить?
— Ну-у… местные до сих пор считают нас оккупантами. Некоторые ведут себя фанатично. Насколько я поняла, она сирота, перебивалась, где можно, спала с военными.
Задумавшись, Тамил даже перестал жевать. «Может, горы мстят нам за эту девчонку - так я даже не успел ее тронуть. Я не собирался ее иметь, хотел увидеть голой, может, чтобы она сама начала… Противно насиловать голодную сироту, кто вообще на такое способен! Гораздо приятней ласкать женщину веселую и довольную жизнью».
Заметив, что Динлис настороженно ждет ответ, Тамил вдруг расчувствовался:
— Скажи, чтобы ее сюда привезли. Она неплохо лопотала по- сиански, пусть учит местных замарашек, потом и мужа найдет. Если не сбежит к прежним привычкам, конечно.
— Хм… значит, тебе понравился ее танец, - с ревнивыми нотками заметила Динлис.
— Кажется, это было так давно.
Припомнив душную темную комнату, Тамил ощутил новый приступ тоски. Тогда Лиша и Амир были рядом, их пальцы переплелись, взгляды искали друг друга. Может, Тамил потому и взял себе танцовщицу, чтобы из зависти нарушить очарование вечера, уязвить томную парочку.
Впрочем, змеиная принцесса и без того хмурилась, зачем ее вообще понадобился Харакас… чего не хватило на бархатных песках Чантаса…
— Мы делаем все возможное, - тихо, но твердо сказала Динлис, угадав направление его мыслей по горьким складкам у губ. – Три группы профессионалов изучают местность. А тебе надо снять щетину с лица, принять лекарство и как следует расслабиться. Хочешь, я помогу? Только сначала помойся.
— Нет, я сейчас доем и вернусь в горы.
— Ты отказываешься лечь со мной? - искренне удивилась она. - Это уже интересно.
— Сейчас я ничего не хочу.
— А я бы не против… Может, получится ненадолго отвлечься.
Она стиснула свое горло руками, запрокинула голову и вдруг напомнила Тамилу большую, печальную птицу.
— Я привыкла отвлекаться от разных проблем постельной возней. Наверно, это извращение, как считаешь? Презираешь меня?
Он хотел ответить ей что-то циничное, низко пошутить, но сердце сжалось от жалости и печали. Никогда прежде не испытывал он подобных чувств к женщине.
— Может, ваших мужчин и зовут «ястребами», но ты для меня всегда будешь такой светлой… с длинным красивым хвостом… она живет у нас в Бенапуре высоко на деревьях ами, у нее смешной хохолок, аккуратный маленький клювик – крепкий, им она раскалывает плоды, поет очень красиво, боится чужих… Я забыл, как ее имя.
— Ты бредишь, милый, - Динлис заботливо пощупала его лоб в бисеринках пота.
— Надо спросить Амира, он должен знать. Он знает каждую птицу… Я попрошу горы его отпустить, а меня взять взамен. Природа слышит искренние мольбы, так учат на Нийласе. Я не вернусь домой, пока не найду его, понимаешь? Мои желания всегда сбывались, теперь я четко это вижу. Ответ уже близок.
Динлис всерьез забеспокоилась, уж не бредит ли ее подопечный, слишком размяк и настроен мистически.
— Думала, вы не особенно ладите с братом...
— Так и есть, - кивнул Тамил, - но пусть он живет, лечит своих зверей и радует отца дальше. А я закажу игрушек для маленьких охотников Тач-Тары, в старом дворце у меня две комнаты завалены макетами звездолетов, цветными альбомами и конструкторами, мать зачем-то до сих пор хранит каждый рисунок и даже детали от роботов. Я привезу сюда все свое барахло. И вещи сестры, если позволит… Ты знаешь, у меня ведь была сестра.
Он бросил на циновку скомканное полотенце и пошел к двери, но Динлис догнала у выхода и обхватила сзади руками, тщетно пытаясь свести тонкие пальцы на его груди.
— Не бросай меня одну. Позови с собой. Будем просить горы вместе.
— А тебе вообще нельзя раскисать, ты внучка Мины Фалид!
— Хватит уже трясти имя несчастной старухи! Зря я за тебя заступилась, надо было позволить мальчишкам привязать тебя к дереву и метать копья, - сквозь слезы пригрозила Динлис.
— С чего бы ей быть несчастной? Мина богата и знаменита, сама же сказала, имеет молодого любовника. Ты часто ее навещаешь?
— В следующий раз полетишь со мной?
— Что же мы будем делать у старой развратницы… Скука!
— Она еще неплохо выглядит. После беседы с ней мужчины теряют голову. Нет, я передумала вас знакомить.
