Я молча смотрела в окно на мелькающие огни. Университет, лекции, друзья... Всё это было иллюзией безопасности. Приятной, тёплой, но иллюзией. Мне предстояло сделать выбор. И этот выбор становился всё очевиднее с каждым днём.
Арина не забыла. Она выжидала, как паук в сети. И её момент настал, когда я одна возвращалась из библиотеки поздно вечером.
Она вышла из тени арки, блокируя путь. Её безупречный кашемировый свитер и юбка выглядели неуместно в этом полумраке. На её лице играла ядовитая, самодовольная улыбка.
— Ну здравствуй, изгнанница, — прошипела она. — Или уже вернулась в свою нору? Слышала, ты переехала к Вороновым. Нашла, к кому примазаться.
Я попыталась обойти её, но она сделал шаг в сторону, снова преграждая дорогу.
— Не торопись. Мы так давно не общались. Хочу спросить, каково это — быть домашним питомцем? Он тебя хоть на поводок выводит, или просто держит в подвале на цепи?
— Отстань, Арина, — устало сказала я. У меня не было ни сил, ни желания терпеть её мерзкие игры.
— О, я не могу «отстать», — она фальшиво надулась. — Мне же интересно! Ведь это я должна была быть рядом с ним. Моя семья, мое положение... Всё было идеально. А потом появилась ты. Грязная, никому не известная мымра, которая посмела встать на моём пути.
Её глаза сверкнули в темноте.
— И что же? Он наконец поигрался с тобой и выбросил? Или ты сама сбежала, когда поняла, что не тянешь его уровень?
Я смотрела на неё и вдруг с абсолютной ясностью осознала пропасть между нами. Её мир был таким маленьким. Соперничество за внимание парня, сплетни, социальный статус. Она сражалась за место рядом с Александром, как за трон. Она не знала, что этот «трон» был на самом деле плахой, а её «соперница» была не просто девушкой, а ключом к апокалипсису.
Мне стало её почти жаль.
— Арина, — сказала я тихо, и в моём голосе не было ни злобы, ни страха. Была лишь усталая отстранённость. — Ты ничего не понимаешь. И слава Богу. Забудь о нём. Забудь обо мне. Иди и живи своей жизнью. Это куда безопаснее.
Мое спокойствие и, что ещё хуже, моя снисходительность, взбесили её. Её лицо исказилось от ярости.
— Не смей меня жалеть! — она бросилась вперёд и схватила меня за запястье. Её ногти впились в кожу. — Ты никто! Ты —
Она не закончила. В ту же секунду тени вокруг сгустились, и из них возник Александр. Он не подходил, не бежал. Он просто материализовался, как кошмар.
Его рука легла на плечо Арины. Лёгкое, почти невесомое прикосновение. Но её лицо моментально побелело от ужаса. Она застыла, не в силах пошевелиться, её пальцы разжались, и она отпустила мою руку.
— Ты ошиблась дверью, — прозвучал его голос. Он был тихим, почти ласковым, и от этого становилось ещё страшнее. — И, кажется, перепутала, с кем можно разговаривать таким тоном.
Арина пыталась что-то сказать, но издавала лишь бессвязный, захлёбывающийся звук.
— Уходи, — сказал он, и в этом слове была такая леденящая пустота, что она, не сказав больше ни слова, развернулась и почти побежала, пошатываясь, в темноту.
Александр повернулся ко мне. Его лицо снова было маской.
— Она причинила тебе боль? — спросил он, его взгляд упал на красные полосы от её ногтей на моём запястье.
— Ничего серьёзного, — я потёрла запястье. — Она просто... глупая девочка.
— Глупость — не оправдание, — отрезал он. — В нашем мире она становится смертельным грехом. Больше она тебя не тронет.
Он не стал объяснять, что это значит. Но по тому, как сжались его кулаки, я поняла — у Арины будут серьёзные проблемы. Не из-за мести, а из-за предосторожности. В его мире не было места таким случайностям, как обиженная наследница.
Мы пошли к машине, и я понимала, что Арина, сама того не ведая, лишь подтвердила пропасть, отделявшую меня от прежней жизни. Её мелкие интриги казались теперь такими смешными и незначительными на фоне той настоящей войны, что ждала меня впереди.
Дни сливались в череду тренировок, лекций и тревожного ожидания. Давление нарастало, и все мы это чувствовали. Воздух в особняке стал таким густым, что им можно было резать ножом. Даже Кристина, вечно язвительная, стала молчаливой и сосредоточенной, её взгляд постоянно блуждал по окнам, словно она высматривала приближающуюся бурю.
Однажды поздно вечером мы все собрались в кабинете — я, Александр, Денис и неохотно присоединившаяся Кристина. Денис разложил перед нами несколько древних манускриптов и современных распечаток со спутниковыми снимками.
— Аномальная активность нарастает в геометрической прогрессии, — его голос был ровным, но пальцы, перебирающие страницы, выдавали напряжение. — Вот здесь, в старом промышленном районе. И здесь, у заброшенной обсерватории. Энергетические выбросы соответствуют сигнатуре пограничья, но в десятки раз мощнее.
— Он концентрирует силы, — мрачно заключил Александр, изучая карты. — Готовит плацдарм.
— Плацдарм для чего? — спросила я, хотя боялась услышать ответ.
— Для прорыва, — коротко бросила Кристина, не глядя на меня. — Он устал ждать, пока ты созреешь. Он собирается прийти сам.
От этих слов по спине пробежал ледяной холод. Мои кошмары с его безликим образом вспомнились с пугающей яркостью.
— Мы не можем ждать, пока он выберет время и место, — Александр отодвинул карты и посмотрел на меня. Его взгляд был тяжёлым и решающим. — Нам нужно действовать первыми. Силой укрепить печать. Пока не поздно.
— Риск колоссальный, — предупредил Денис. — Любое вмешательство в структуру печати может её дестабилизировать, а не усилить. И для этого потребуется...
— ...огромное количество силы, — закончил за него Александр. Его глаза встретились с моими. — Твоей силы, Диана. Ты — единственная, кто может это сделать.
Комната замолкла. Все смотрели на меня. На мне. Девятнадцатилетнюю девушку, которая ещё несколько месяцев назад думала только об учёбе и друзьях, а теперь должна была нести ответственность за судьбу мира.
— Что я должна делать? — спросила я, и голос мой, к моему удивлению, не дрогнул.
— Ритуал проведения, — объяснил Денис. — Мы отведём тебя к эпицентру печати. Там, под алтарём Милославы. Ты должна будешь собрать всю свою силу, всё своё существо, в древние руны. Это... это будет больно. И опасно. Ты можешь не выдержать.
— А если я не выдержу? — тихо спросила я.
— Тогда печать рухнет, и Источник войдёт в наш мир, — без обиняков ответила Кристина. — Или ты умрёшь, пытаясь его остановить. В любом случае, для тебя это конец.
Александр резко встал, отчего его кресло отъехало назад с громким скрипом.
— Хватит, — его голос пророкотал по комнате. — Решение принято. Мы идём послезавтра. На рассвете. — Он посмотрел на меня, и в его взгляде я прочитала не приказ, а вопрос. И обещание. — Готовься.
Они вышли, оставив меня одну в огромном кабинете. Я подошла к окну и смотрела на тёмный лес. Послезавтра. Так мало времени.
Я чувствовала страх. Леденящий, парализующий страх. Но под ним было нечто иное — странное, почти безмятежное спокойствие. Путь был определён. Бегство было невозможно. Оставалось только идти вперёд.
Я прикоснулась к стеклу, и узоры на моей руке вспыхнули в ответ, освещая моё отражение в ночном окне. Я была больше не Дианой Светловой, студенткой. Я была Дианой Светловой, Дитятей Луны. И моя судьба ждала меня.
Ночь перед ритуалом была самой длинной в моей жизни. Я лежала без сна, прислушиваясь к скрипу старого дома и собственному учащённому сердцебиению. Страх был живым, пульсирующим существом в моей груди. Я представляла себе все возможные исходы, и большинство из них заканчивались плохо.
В какой-то момент дверь в мою комнату бесшумно приоткрылась. В проёме возникла высокая тёмная фигура. Александр. Он не сказал ни слова, просто вошёл и закрыл дверь за собой.
Он подошёл к кровати и опустился на колени рядом, так что наши глаза оказались на одном уровне. В лунном свете его лицо казалось высеченным из мрамора — прекрасным и печальным.
— Я не буду говорить, что всё будет хорошо, — его шёпот был грубым, как шелест сухих листьев. — Это будет ад. И я не могу обещать, что мы выживем.
— Тогда зачем ты здесь? — прошептала я в ответ.
— Чтобы сказать тебе, что независимо от того, что случится завтра... — он протянул руку и осторожно, как бы боясь обжечься, коснулся моей щеки. — ...это того стоило. Каждая секунда. Каждая боль. Ты... стоила всего этого.
В его глазах не было тьмы Стража. Там была лишь бесконечная, беззащитная нежность. Та самая, которую он так яростно пытался в себе подавить.
Я подняла руку и прикрыла его ладонь своей.
— Я боюсь, — призналась я, и в этом признании не было стыда.
— Я тоже, — он наклонился и прижал лоб к моему. Его дыхание было тёплым на моей коже. — Но мы будем бояться вместе.
Мы не целовались. Мы не ложились рядом. Мы просто сидели так, в лунном свете, два напуганных солдата накануне битвы, находящие утешение в простом прикосновении. Его присутствие было щитом, крепким и нерушимым. Оно не убирало страх, но наполняло меня решимостью.
Он ушёл под утро, оставив после себя не пустоту, а странное чувство завершённости. Что бы ни случилось, между нами всё было сказано.
Когда первые лучи солнца упали в комнату, я встала. Страх никуда не делся, но теперь он был моим топливом. Я оделась в простую, тёмную, удобную одежду, подходящую для битвы, а не для ритуала.
Внизу меня ждали они все. Александр, Денис и, к моему удивлению, Кристина. На ней была практичная боевая форма, а в руках она держала набор странных, изогнутых кинжалов.
— Не смотри так удивлённо, — она бросила на меня колкий взгляд. — Кто-то же должен прикрывать твою светящуюся спину, пока ты будешь занята своим геройством.
В её тоне не было доброты, но было признание. Мы были по разные стороны баррикады, но сейчас баррикада была одна на всех.
Александр подошёл ко мне и молча протянул свою руку. Я вложила в неё свою.
— Готова? — спросил он.
Я посмотрела на него, затем на Дениса, на даже на Кристину, и кивнула.
— Готова.
Мы вышли из дома и двинулись вглубь леса, к алтарю Милославы. Навстречу нашей судьбе.
Мы ещё не дошли до алтаря, как лес вокруг нас почернел. Не от тени, а от их отсутствия. Свет солнца померк, словно его поглотила невидимая плёнка. Воздух застыл, и в этой звенящей тишине послышался знакомый, леденящий душу шепот, исходящий уже не из одного источника, а отовсюду сразу.
— Они здесь, — коротко бросил Александр, его тело мгновенно напряглось, приняв боевую стойку. — Круг!
Денис и Кристина мгновенно среагировали, встав ко мне спиной, образуя живую крепость. Я оказалась в центре.
И тогда они появились. Не бесформенные сгустки, как раньше. Эти тени имели очертания. Искажённые, пугающие, но узнаваемые. Солдаты в доспехах, покрытых вековой ржавчиной. Звери с клыками из сгущённого мрака. И среди них — фигуры в рваных балахонах, с посохами, с которых капала чёрная, как смола, энергия.
— Жрецы, — с ненавистью прошипела Кристина, сжимая свои кинжалы. — Он прислал элиту.
Первый удар принял на себя Александр. Тень в виде рыцаря ринулась на него с мечом из чистой тьмы. Александр не стал уворачиваться. Его собственная тень взметнулась, сформировав огромные, хищные крылья, и рассекла атакующего пополам. Рыцарь рассыпался с беззвучным воплем.
Но на его место тут же пришли двое других. И ещё. И ещё.
— Диана, щит! — скомандовал Денис, отбивая щупальца тенезверя своим планшетом, с которого лился поток светящихся рун.
Я закрыла глаза на секунду, отбросив страх. Вспомнила часы тренировок. Голос Дениса: «Эффективность. Резонанс». Я не просто выпустила силу. Я настроила её. Свет, что хлынул из меня, был не ослепительным, а плотным, структурированным, как жидкий металл. Он образовал вокруг нас купол, и первые тени, ударившие в него, не просто отскочили — они разлетелись на молекулы с высоким визжащим звуком.
— Держи! — крикнул Александр, продолжая сражаться на периметре, его движения были смертельным танком в кружащемся вихре тьмы.
Но тени были бесчисленны. С каждым ударом мой щит дрожал. Я чувствовала, как сила покидает меня, капля за каплей. Это была не та усталость, что была на тренировках. Это было истощение. Как будто из меня высасывали саму жизнь.
Один из жрецов поднял посох. Чёрная молния ударила в мой щит. Купол треснул. Осколки светящейся энергии брызнули во все стороны, и я с криком отшатнулась, чувствуя, как что-то рвётся внутри.
— Восстанови! — услышала я голос Алекс, но он звучал так далеко.
Я пыталась, но мои руки дрожали, а в глазах стояла тёмная пелена. Я больше не могла.
И в этот момент Кристина, до этого яростно отбивавшаяся на своём участке, метнула один из своих кинжалов. Он не полетел в тень. Он вонзился в землю передо мной. И из рукояти хлынул поток зелёного, ядовитого на вид пламени. Оно не горело, а... пожирало. Пожирало тьму. Тени, коснувшиеся его, исчезали с душераздирающими воплями.
— Встань, Светлова! — крикнула она, не глядя на меня. — Ты нам ещё нужна!
Её ярость, её непримиримость стали тем пинком, что вытащил меня из пучины отчаяния. Я вдохнула, чувствуя, как где-то в глубине загорается новая искра силы. Не такая яркая, но более упрямая.
Я снова подняла руки. Щит вспыхнул снова, меньше в размерах, но плотнее. Мы держались. Но мы не могли делать это вечно. И алтарь был ещё так далеко.
Это случилось в мгновение ока. Мой щит, уже истощённый, дрожал под градом ударов. Александр, Денис и Кристина сражались в отчаянном ритме, оттесняемые превосходящими силами. Я видела, как по лицу Александра течёт кровь из рассечённой брови, как Денис хромает, отбиваясь планшетом, который уже треснул.
Я сконцентрировалась, пытаясь выжать из себя ещё каплю силы, ещё одну вспышку света. И в этот момент земля под моими ногами разверзлась.
Это была не яма. Это был портал. Чёрный, бездонный, не издающий ни звука. Из него вырвались не тени, а нечто иное — липкие, холодные щупальца чистой тьмы. Они обвили мои ноги, талию, руки с такой силой, что у меня перехватило дыхание.
Я вскрикнула, но звук потерялся в грохоте битвы.
— ДИАНА! — это был рёв Александра. Он развернулся и ринулся ко мне, рассекая тени на своём пути, его глаза полые от ужаса.
Но было поздно. Щупальца дёрнули меня с нечеловеческой силой. Я почувствовала, как моё тело отделяется от земли, как проваливается в ледяную пустоту.
Последнее, что я увидела, — это его лицо, искажённое болью и яростью, его протянутую руку, которая схватила лишь горсть воздуха. И бездну, смыкающуюся над моей головой.
Вокруг воцарилась абсолютная тишина. Холод. Темнота. Я падала. Или меня тащили. Не было ни верха, ни низа. Только пустота.
И тогда в этой пустоте зазвучал голос. Тот самый. Гладкий, как отполированный лёд, и безразличный, как космос.
«Наконец-то. Моё дитя. Мой противовес. Добро пожаловать домой».
Я была в ловушке. В самом сердце тьмы. Похищенная. И до алтаря, до спасения, было теперь целое измерение.
Я не падала. Я висела в подвешенном состоянии в абсолютной пустоте. Не было ни света, ни звука, ни ощущения собственного тела. Только сознание, плывущее в бесконечном чёрном океане.
И тогда пустота начала менять форму. Она сгустилась, приняв очертания. Сначала это был просто силуэт — высокий, неестественно худой. Затем проступили детали.
Арина не забыла. Она выжидала, как паук в сети. И её момент настал, когда я одна возвращалась из библиотеки поздно вечером.
Она вышла из тени арки, блокируя путь. Её безупречный кашемировый свитер и юбка выглядели неуместно в этом полумраке. На её лице играла ядовитая, самодовольная улыбка.
— Ну здравствуй, изгнанница, — прошипела она. — Или уже вернулась в свою нору? Слышала, ты переехала к Вороновым. Нашла, к кому примазаться.
Я попыталась обойти её, но она сделал шаг в сторону, снова преграждая дорогу.
— Не торопись. Мы так давно не общались. Хочу спросить, каково это — быть домашним питомцем? Он тебя хоть на поводок выводит, или просто держит в подвале на цепи?
— Отстань, Арина, — устало сказала я. У меня не было ни сил, ни желания терпеть её мерзкие игры.
— О, я не могу «отстать», — она фальшиво надулась. — Мне же интересно! Ведь это я должна была быть рядом с ним. Моя семья, мое положение... Всё было идеально. А потом появилась ты. Грязная, никому не известная мымра, которая посмела встать на моём пути.
Её глаза сверкнули в темноте.
— И что же? Он наконец поигрался с тобой и выбросил? Или ты сама сбежала, когда поняла, что не тянешь его уровень?
Я смотрела на неё и вдруг с абсолютной ясностью осознала пропасть между нами. Её мир был таким маленьким. Соперничество за внимание парня, сплетни, социальный статус. Она сражалась за место рядом с Александром, как за трон. Она не знала, что этот «трон» был на самом деле плахой, а её «соперница» была не просто девушкой, а ключом к апокалипсису.
Мне стало её почти жаль.
— Арина, — сказала я тихо, и в моём голосе не было ни злобы, ни страха. Была лишь усталая отстранённость. — Ты ничего не понимаешь. И слава Богу. Забудь о нём. Забудь обо мне. Иди и живи своей жизнью. Это куда безопаснее.
Мое спокойствие и, что ещё хуже, моя снисходительность, взбесили её. Её лицо исказилось от ярости.
— Не смей меня жалеть! — она бросилась вперёд и схватила меня за запястье. Её ногти впились в кожу. — Ты никто! Ты —
Она не закончила. В ту же секунду тени вокруг сгустились, и из них возник Александр. Он не подходил, не бежал. Он просто материализовался, как кошмар.
Его рука легла на плечо Арины. Лёгкое, почти невесомое прикосновение. Но её лицо моментально побелело от ужаса. Она застыла, не в силах пошевелиться, её пальцы разжались, и она отпустила мою руку.
— Ты ошиблась дверью, — прозвучал его голос. Он был тихим, почти ласковым, и от этого становилось ещё страшнее. — И, кажется, перепутала, с кем можно разговаривать таким тоном.
Арина пыталась что-то сказать, но издавала лишь бессвязный, захлёбывающийся звук.
— Уходи, — сказал он, и в этом слове была такая леденящая пустота, что она, не сказав больше ни слова, развернулась и почти побежала, пошатываясь, в темноту.
Александр повернулся ко мне. Его лицо снова было маской.
— Она причинила тебе боль? — спросил он, его взгляд упал на красные полосы от её ногтей на моём запястье.
— Ничего серьёзного, — я потёрла запястье. — Она просто... глупая девочка.
— Глупость — не оправдание, — отрезал он. — В нашем мире она становится смертельным грехом. Больше она тебя не тронет.
Он не стал объяснять, что это значит. Но по тому, как сжались его кулаки, я поняла — у Арины будут серьёзные проблемы. Не из-за мести, а из-за предосторожности. В его мире не было места таким случайностям, как обиженная наследница.
Мы пошли к машине, и я понимала, что Арина, сама того не ведая, лишь подтвердила пропасть, отделявшую меня от прежней жизни. Её мелкие интриги казались теперь такими смешными и незначительными на фоне той настоящей войны, что ждала меня впереди.
Дни сливались в череду тренировок, лекций и тревожного ожидания. Давление нарастало, и все мы это чувствовали. Воздух в особняке стал таким густым, что им можно было резать ножом. Даже Кристина, вечно язвительная, стала молчаливой и сосредоточенной, её взгляд постоянно блуждал по окнам, словно она высматривала приближающуюся бурю.
Однажды поздно вечером мы все собрались в кабинете — я, Александр, Денис и неохотно присоединившаяся Кристина. Денис разложил перед нами несколько древних манускриптов и современных распечаток со спутниковыми снимками.
— Аномальная активность нарастает в геометрической прогрессии, — его голос был ровным, но пальцы, перебирающие страницы, выдавали напряжение. — Вот здесь, в старом промышленном районе. И здесь, у заброшенной обсерватории. Энергетические выбросы соответствуют сигнатуре пограничья, но в десятки раз мощнее.
— Он концентрирует силы, — мрачно заключил Александр, изучая карты. — Готовит плацдарм.
— Плацдарм для чего? — спросила я, хотя боялась услышать ответ.
— Для прорыва, — коротко бросила Кристина, не глядя на меня. — Он устал ждать, пока ты созреешь. Он собирается прийти сам.
От этих слов по спине пробежал ледяной холод. Мои кошмары с его безликим образом вспомнились с пугающей яркостью.
— Мы не можем ждать, пока он выберет время и место, — Александр отодвинул карты и посмотрел на меня. Его взгляд был тяжёлым и решающим. — Нам нужно действовать первыми. Силой укрепить печать. Пока не поздно.
— Риск колоссальный, — предупредил Денис. — Любое вмешательство в структуру печати может её дестабилизировать, а не усилить. И для этого потребуется...
— ...огромное количество силы, — закончил за него Александр. Его глаза встретились с моими. — Твоей силы, Диана. Ты — единственная, кто может это сделать.
Комната замолкла. Все смотрели на меня. На мне. Девятнадцатилетнюю девушку, которая ещё несколько месяцев назад думала только об учёбе и друзьях, а теперь должна была нести ответственность за судьбу мира.
— Что я должна делать? — спросила я, и голос мой, к моему удивлению, не дрогнул.
— Ритуал проведения, — объяснил Денис. — Мы отведём тебя к эпицентру печати. Там, под алтарём Милославы. Ты должна будешь собрать всю свою силу, всё своё существо, в древние руны. Это... это будет больно. И опасно. Ты можешь не выдержать.
— А если я не выдержу? — тихо спросила я.
— Тогда печать рухнет, и Источник войдёт в наш мир, — без обиняков ответила Кристина. — Или ты умрёшь, пытаясь его остановить. В любом случае, для тебя это конец.
Александр резко встал, отчего его кресло отъехало назад с громким скрипом.
— Хватит, — его голос пророкотал по комнате. — Решение принято. Мы идём послезавтра. На рассвете. — Он посмотрел на меня, и в его взгляде я прочитала не приказ, а вопрос. И обещание. — Готовься.
Они вышли, оставив меня одну в огромном кабинете. Я подошла к окну и смотрела на тёмный лес. Послезавтра. Так мало времени.
Я чувствовала страх. Леденящий, парализующий страх. Но под ним было нечто иное — странное, почти безмятежное спокойствие. Путь был определён. Бегство было невозможно. Оставалось только идти вперёд.
Я прикоснулась к стеклу, и узоры на моей руке вспыхнули в ответ, освещая моё отражение в ночном окне. Я была больше не Дианой Светловой, студенткой. Я была Дианой Светловой, Дитятей Луны. И моя судьба ждала меня.
Глава 18
Ночь перед ритуалом была самой длинной в моей жизни. Я лежала без сна, прислушиваясь к скрипу старого дома и собственному учащённому сердцебиению. Страх был живым, пульсирующим существом в моей груди. Я представляла себе все возможные исходы, и большинство из них заканчивались плохо.
В какой-то момент дверь в мою комнату бесшумно приоткрылась. В проёме возникла высокая тёмная фигура. Александр. Он не сказал ни слова, просто вошёл и закрыл дверь за собой.
Он подошёл к кровати и опустился на колени рядом, так что наши глаза оказались на одном уровне. В лунном свете его лицо казалось высеченным из мрамора — прекрасным и печальным.
— Я не буду говорить, что всё будет хорошо, — его шёпот был грубым, как шелест сухих листьев. — Это будет ад. И я не могу обещать, что мы выживем.
— Тогда зачем ты здесь? — прошептала я в ответ.
— Чтобы сказать тебе, что независимо от того, что случится завтра... — он протянул руку и осторожно, как бы боясь обжечься, коснулся моей щеки. — ...это того стоило. Каждая секунда. Каждая боль. Ты... стоила всего этого.
В его глазах не было тьмы Стража. Там была лишь бесконечная, беззащитная нежность. Та самая, которую он так яростно пытался в себе подавить.
Я подняла руку и прикрыла его ладонь своей.
— Я боюсь, — призналась я, и в этом признании не было стыда.
— Я тоже, — он наклонился и прижал лоб к моему. Его дыхание было тёплым на моей коже. — Но мы будем бояться вместе.
Мы не целовались. Мы не ложились рядом. Мы просто сидели так, в лунном свете, два напуганных солдата накануне битвы, находящие утешение в простом прикосновении. Его присутствие было щитом, крепким и нерушимым. Оно не убирало страх, но наполняло меня решимостью.
Он ушёл под утро, оставив после себя не пустоту, а странное чувство завершённости. Что бы ни случилось, между нами всё было сказано.
Когда первые лучи солнца упали в комнату, я встала. Страх никуда не делся, но теперь он был моим топливом. Я оделась в простую, тёмную, удобную одежду, подходящую для битвы, а не для ритуала.
Внизу меня ждали они все. Александр, Денис и, к моему удивлению, Кристина. На ней была практичная боевая форма, а в руках она держала набор странных, изогнутых кинжалов.
— Не смотри так удивлённо, — она бросила на меня колкий взгляд. — Кто-то же должен прикрывать твою светящуюся спину, пока ты будешь занята своим геройством.
В её тоне не было доброты, но было признание. Мы были по разные стороны баррикады, но сейчас баррикада была одна на всех.
Александр подошёл ко мне и молча протянул свою руку. Я вложила в неё свою.
— Готова? — спросил он.
Я посмотрела на него, затем на Дениса, на даже на Кристину, и кивнула.
— Готова.
Мы вышли из дома и двинулись вглубь леса, к алтарю Милославы. Навстречу нашей судьбе.
Мы ещё не дошли до алтаря, как лес вокруг нас почернел. Не от тени, а от их отсутствия. Свет солнца померк, словно его поглотила невидимая плёнка. Воздух застыл, и в этой звенящей тишине послышался знакомый, леденящий душу шепот, исходящий уже не из одного источника, а отовсюду сразу.
— Они здесь, — коротко бросил Александр, его тело мгновенно напряглось, приняв боевую стойку. — Круг!
Денис и Кристина мгновенно среагировали, встав ко мне спиной, образуя живую крепость. Я оказалась в центре.
И тогда они появились. Не бесформенные сгустки, как раньше. Эти тени имели очертания. Искажённые, пугающие, но узнаваемые. Солдаты в доспехах, покрытых вековой ржавчиной. Звери с клыками из сгущённого мрака. И среди них — фигуры в рваных балахонах, с посохами, с которых капала чёрная, как смола, энергия.
— Жрецы, — с ненавистью прошипела Кристина, сжимая свои кинжалы. — Он прислал элиту.
Первый удар принял на себя Александр. Тень в виде рыцаря ринулась на него с мечом из чистой тьмы. Александр не стал уворачиваться. Его собственная тень взметнулась, сформировав огромные, хищные крылья, и рассекла атакующего пополам. Рыцарь рассыпался с беззвучным воплем.
Но на его место тут же пришли двое других. И ещё. И ещё.
— Диана, щит! — скомандовал Денис, отбивая щупальца тенезверя своим планшетом, с которого лился поток светящихся рун.
Я закрыла глаза на секунду, отбросив страх. Вспомнила часы тренировок. Голос Дениса: «Эффективность. Резонанс». Я не просто выпустила силу. Я настроила её. Свет, что хлынул из меня, был не ослепительным, а плотным, структурированным, как жидкий металл. Он образовал вокруг нас купол, и первые тени, ударившие в него, не просто отскочили — они разлетелись на молекулы с высоким визжащим звуком.
— Держи! — крикнул Александр, продолжая сражаться на периметре, его движения были смертельным танком в кружащемся вихре тьмы.
Но тени были бесчисленны. С каждым ударом мой щит дрожал. Я чувствовала, как сила покидает меня, капля за каплей. Это была не та усталость, что была на тренировках. Это было истощение. Как будто из меня высасывали саму жизнь.
Один из жрецов поднял посох. Чёрная молния ударила в мой щит. Купол треснул. Осколки светящейся энергии брызнули во все стороны, и я с криком отшатнулась, чувствуя, как что-то рвётся внутри.
— Восстанови! — услышала я голос Алекс, но он звучал так далеко.
Я пыталась, но мои руки дрожали, а в глазах стояла тёмная пелена. Я больше не могла.
И в этот момент Кристина, до этого яростно отбивавшаяся на своём участке, метнула один из своих кинжалов. Он не полетел в тень. Он вонзился в землю передо мной. И из рукояти хлынул поток зелёного, ядовитого на вид пламени. Оно не горело, а... пожирало. Пожирало тьму. Тени, коснувшиеся его, исчезали с душераздирающими воплями.
— Встань, Светлова! — крикнула она, не глядя на меня. — Ты нам ещё нужна!
Её ярость, её непримиримость стали тем пинком, что вытащил меня из пучины отчаяния. Я вдохнула, чувствуя, как где-то в глубине загорается новая искра силы. Не такая яркая, но более упрямая.
Я снова подняла руки. Щит вспыхнул снова, меньше в размерах, но плотнее. Мы держались. Но мы не могли делать это вечно. И алтарь был ещё так далеко.
Это случилось в мгновение ока. Мой щит, уже истощённый, дрожал под градом ударов. Александр, Денис и Кристина сражались в отчаянном ритме, оттесняемые превосходящими силами. Я видела, как по лицу Александра течёт кровь из рассечённой брови, как Денис хромает, отбиваясь планшетом, который уже треснул.
Я сконцентрировалась, пытаясь выжать из себя ещё каплю силы, ещё одну вспышку света. И в этот момент земля под моими ногами разверзлась.
Это была не яма. Это был портал. Чёрный, бездонный, не издающий ни звука. Из него вырвались не тени, а нечто иное — липкие, холодные щупальца чистой тьмы. Они обвили мои ноги, талию, руки с такой силой, что у меня перехватило дыхание.
Я вскрикнула, но звук потерялся в грохоте битвы.
— ДИАНА! — это был рёв Александра. Он развернулся и ринулся ко мне, рассекая тени на своём пути, его глаза полые от ужаса.
Но было поздно. Щупальца дёрнули меня с нечеловеческой силой. Я почувствовала, как моё тело отделяется от земли, как проваливается в ледяную пустоту.
Последнее, что я увидела, — это его лицо, искажённое болью и яростью, его протянутую руку, которая схватила лишь горсть воздуха. И бездну, смыкающуюся над моей головой.
Вокруг воцарилась абсолютная тишина. Холод. Темнота. Я падала. Или меня тащили. Не было ни верха, ни низа. Только пустота.
И тогда в этой пустоте зазвучал голос. Тот самый. Гладкий, как отполированный лёд, и безразличный, как космос.
«Наконец-то. Моё дитя. Мой противовес. Добро пожаловать домой».
Я была в ловушке. В самом сердце тьмы. Похищенная. И до алтаря, до спасения, было теперь целое измерение.
Глава 19
Я не падала. Я висела в подвешенном состоянии в абсолютной пустоте. Не было ни света, ни звука, ни ощущения собственного тела. Только сознание, плывущее в бесконечном чёрном океане.
И тогда пустота начала менять форму. Она сгустилась, приняв очертания. Сначала это был просто силуэт — высокий, неестественно худой. Затем проступили детали.
