Пару раз чуть не растянула с подносом в зале, а работать еще как минимум три часа. Настя увидела мою дезориентированную походку и предложила вариант.
— Свет, иди отдохни. Мы с Лидой твои столики подстрахуем. Первый день работаешь, какой же Кыш (фамилия «колобка») узурпатор!
— Насть, я на пятнадцать минут, голова что-то кружится. — под одобряющий кивок девушки, отправляюсь в комнату персонала.
Упав без сил на маленький диванчик, я не заметила, как отключилась.
— Белова! Белова, ты офигела? — удар в плечо вывел меня из крепкого сна. Передо мной стоял Ярик, бармен.
— Ой! Я что, отрубилась? Бли-и-ин… — завыла я, представляя последствия этой слабости.
— Отрубилась на целый час. У девчонок там запaра, так бы я тебя не тревожил. Знаю, что с непривычки тяжко. И приведи себя в порядок, там важные люди за твои столики сели. Повезло тебе, Белова, в первый день можешь «на карман» срубить, как одна зарплата. — тараторил Ярик. А я даже не восприняла его слова всерьез. Наспех поправила униформу, руками пригладила волосы и выскочила в зал.
Какие важные люди могут зайти в этот ресторанчик? Да еще и за столик на отшибе? В том углу неуютно и мрачно. Проходя через зал, краем глаза замечаю, как Настя одаривает меня жутким взглядом. Непонимающе пожимаю плечами в ответ и направляюсь на свою «Камчатку».
А на месте меня встретили холодно и грубо. За столиком сидели трое, наш «колобок» четвертый — и так лебезил перед ними. Аж противно стало. Видно было, что эти «важные» люди лет на десять его младше.
— Неужели это наша официантка! — восторженно вскрикнул рыжий из гостей.
— Ты где гуляла, дура? Курить бегала, да? Руки вымыла хоть? — засыпал меня вопросами лысый амбал.
После каждого он выставлял свои толстые ноги вперед, и с усилием пинал по моим уставшим худеньким ножкам. Было больно, но боль внутри меня была сильнее. Обида кислотой разъедала гордость. Я терпела, потому что держалась за эту работу. Как может взрослый мужчина так унижать маленькую девушку на глазах у всего персонала? Он не говорил тихо. Этот урод орал и оборачивался, глядя в зал, высматривая зрителей.
— Что язык в жопу засунула? Вынимай, бл…ь, быстрее! — резко прокричал рыжий и сощурил свои и без того узкие глазки.
От испуга я вздрогнула. На меня никто никогда не повышал голоса. Еще одну словесную оплеуху от третьего гостя не вынесу. Губы и так дрожали. Я еле сдерживала слезы. Набралась смелости и посмотрела в глаза брюнету, ожидая очередной порции унижения. Мужчина смотрел не на меня, он рассматривал своих друзей и хмурил брови, а потом резко стукнул своим огромным кулаком по столу, да так, что графин с водой раскололся на двое.
— Е…льники свои закрыли! Извинились оба перед девушкой! — третий мужчина яростно смотрел на толстяка и рыжего, а те испуганно переглядывались между собой. — Быстро! Не слышу извинений!
Я от такого поворота неожиданно заплакала. Не поняла даже почему. Стало стыдно перед девчонками, стоящими у бара и смотрящими на это представление. На полусогнутых ногах выбежала на улицу вдохнуть морского воздуха. Впервые меня так унизили. Впервые мне было страшно постоять за себя. Они же запросто могли убить. У этого третьего ручища, как моя голова. Боже, мамочка, мне так страшно. Страх победил. Я сняла фартук, повесила его на перила у входа и пустилась прочь, подальше из этой преисподней. Завтра утром скажу Кеше, что ухожу. Чаевые за сегодняшний день отдам девчонкам.
__________________________________________
1 В прошлом — «чаевые».
Ночь прошла без сна. Наташку неожиданно вызвали в больницу, и Пашка остался со мной. Вот и хорошо, что ушла с работы. Лучше побуду с этим маленьким «бандитом», чем слушать оскорбления от конченных уродов.
— Светлячок, ты спишь? — услышала робкий голосок восьмилетнего мальчика.
— Нет. — тут же ответила я.
— Не могу уснуть. Можно я к тебе лягу? — я включила ночник и посмотрела в дверной проем. Пашка стоял, обняв подушку и одеяло.
— Прыгай, разбойник. — похлопала рукой по матрасу. Пашка, недолго думая, сиганул ко мне, а когда устроился удобнее, обнял и поцеловал в щеку.
— Спасибо, Светлячок! — мне так нравилось, как Пашка называл меня. Я словно зажигалась изнутри своим особенным светом.
— И тебе спасибо, мой маленький король. — я прижала его к себе и чмокнула в ответ. Он помог мне успокоиться и забыть об унизительном происшествии.
Наташка называла его «принц заморский». Павлик был чистюлей и педантом. С пяти лет ходил с матерью по магазинам и показывал, что купить не только себе, но и ей. Скажу я вам, вкус у этого пацана отменный. В застойные времена с вещами везде были проблемы. Ну, не то чтобы проблемы. Просто ходили все, как инкубаторы, но не в нашем городке. Он же был портовым — и шмоток заграничных тут было пруд пруди.
— Светлячок, а знаешь, у меня есть мечта, но я тебе о ней не расскажу. Вдруг ты сглазишь. А мне очень хочется, чтобы она исполнилась. — тихо прошептал на ухо Павлик.
— Я теперь умру от любопытства. Давай, выкладывай. — пихаю его локтем.
— Нет. Тебе нельзя умирать. Тогда моя мечта точно не сбудется. — мальчик подскочил на коленки и схватил меня за лицо. — Ты должна жить очень долго. Ты поняла меня? — в глазах своего маленького короля я увидела искорки. Маленький мальчишка вел себя всегда не по-детски. Пашка был особенным.
— Хорошо, мой король. Я буду жить долго-долго. Тебя такой вариант устроит? — дергаю его за руку, и он падает на подушку, закатываясь заразительным смехом.
— Устроит.
— Может все-таки расскажешь, а? — начинаю щекотать партизана.
— А вдруг она не сбудется? Боюсь.
— Ну, если мужчина боится, то точно не сбудется. Такому мужику сил не хватит для ее свершения. — подначивала я мальчишку. И он сдался.
— Я хочу уехать в другую страну, где тоже есть море. Жить в маленьком городке, где каждый друг друга знает. Хочу открыть свой семейный ресторан на пляже. Самому готовить блюда и общаться с посетителями. Хочу красивую жену, как ты, Светлячок, и много детей. Больше ничего не хочу так сильно, как это. Я буду любить свою жену, приносить ей по утрам блинчики в постель с горячим какао. Она всегда будет улыбаться и обнимать меня. Буду играть со своими детьми на пляже; строить шалаши, качели и зaмки из песка. По выходным мы будем уплывать на корабле в море и просто наслаждаться необъятными просторами. А вечером разжигать костер, жарить мидии и рассказывать свои истории. Я хочу большую дружную семью. — Пашка лежал на спине и с таким упоением рассказывал о своей мечете, что меня сжало в твердый снежный комок. Ему всего восемь, а он уже знает, что хочет в этой жизни. Мне семнадцать — и хочется сдохнуть.
— Это круто, Паш! Я тоже очень хочу, чтобы твоя мечта сбылась. — Павлик дернулся и снова подскочил с кровати.
— Светлячок, а ты станешь моей женой? — мальчик смотрел на меня, а я уже плакала. Этот сопляк рвал душу на части. Сколько же сердец он еще разобьет?
— Скажу тебе так. Наша жизнь непредсказуема. Она преподносит нам сюрприз за сюрпризом. Так что, мой маленький король, обещать я тебе ничего не буду. Поживем и увидим. Хорошо? — Пашку явно мой ответ не удовлетворил.
— Хорошо. — ответил сухо и отвернулся от меня.
Мы оба не сомкнули глаз. Каждый думал о своем. А утром пришла Ната и забрала моего мечтательного короля. Мне же предстоял тяжелый разговор с Иннокентием Викторовичем, и о Павлике я забыла.
Впервые так ненавидела утро. Дорога до набережной была сравнима с крутым перевалом. Впереди показалась вывеска ресторана «Аэлита». Я глубоко втянула воздух, сердечко стучало, как отбойный молоток. Так, Светлячок, собралась и пошла!
С утра в ресторане не многолюдно. Надежды на то, что Кыш будет на месте, не было, но все-таки я решила проверить. Незаметно прошла к его кабинету и тихо постучала.
— Кто там? — голос у директора злой. Блин. Захожу на трясущихся ногах.
— Это я, Иннокентий Викторович. — «колобок» поднял голову.
— Зачем пришла? Ты больше здесь не работаешь. — прошипел Кыш.
— За этим и пришла. Я больше не буду у вас работать. Заплатите мне за вчерашний день, и я уйду. — на одном дыхании сказала и замерла в ожидании.
— Заплатить? За-пла-тииить? — по слогам прохрипел он. — Да ты вчера подставила меня. Я практически потерял место в этом ресторане. Ты! Ты такая же дрянь, как и твоя мать. — мужчина резко встал и отшвырнув стул, направился ко мне. — Сейчас ты заплатишь за все. За все-е-е! — я сделала шаг назад и уперлась спиной в дверь, а этот потный толстяк медленно шел ко мне, расстегивая на ходу ширинку на брюках. Мое сердце ухнуло на пол. Я стояла и осознавала, что открывается то дверь в другую сторону. Мне не сбежать. Зажмурила глаза и сжала кулаки. Его влажная ладонь прошлась по моему лицу. От мерзкого запаха меня затошнило. Еле сдержав позыв, дернула головой в сторону. — Стой смирно, сука. Будешь молчать — заплачу. А если нет — натравлю вчерашних упырей. Есть разница: взять в рот у одного или у троих? А? Что скажешь? — мне уже не нужны были эти деньги.
Есть ведь высшие силы? Почему они не помогают мне? Я же ни в чем не виновата. За что все это?
— Не трогайте меня, прошу вас. — умоляла я похотливое существо.
— Заткнись. — услышала в ответ и его руки схватили меня за плечи, надавливая и принуждая опуститься на колени.
— Не-е-ет… не трогай меня, козел! — закричала и ударила в пах коленом, но это толстое нечто только навалилось на меня. Я яростно затарабанила руками в дверь, все еще надеясь, что помощь придет. И она пришла. В лице того самого брюнета из вчерашнего ужаса. Дверь резко толкнули, и я с «колобком» упала на пол. Задыхаясь и плача, поползла к открытой двери и уперлась в чьи-то ноги. Подняв голову, ахнула и попятилась снова к стонущему Кышу.
— Прошу вас, не трогайте меня. — выставила вперед руки, прикрываясь от удара, которого не последовало.
Брюнет подошел к директору и наступил ногой на его пах.
— Что, ублюдок, захотелось молодого тела? Силы не рассчитал, м? — «колобок» пищал, как девчонка и умолял мужчину убрать ногу, но он только сильнее давил на его гениталии. Мне показалось, что слышала, как они трещат и лопаются. Заткнув уши, я впала в ступор. И вышла из него, когда тот самый брюнет поднял меня с пола на руки. Не сразу осознала, что несет через весь зал. А потом… потом я зарыдала.
— Не реви. — басом гаркнул монстр.
Почему монстр, если он дважды заступился за меня? Да, потому что был огромный, как чудище из сказки «Аленький цветочек», с внешностью принца. Да, он был красив, очень красив. Волнистые темные волосы небрежно спадали на глаза. Болотного цвета глаза обрамляли густые черные ресницы. Я даже рассмотрела его мочки. Они были исключительными. Нос ровный идеальный. Наверное, из всех поединков, в которых он участвовал, выходил победителем — ни единого шрама. Лицо, как у заграничного актера или певца. Словно сошел с обложки журнала «Popcorn»2 . Я успокоилась и стала смотреть по сторонам, пытаясь понять, куда же он меня несет. А нес он меня к дороге, у тротуара стояла красивая серебристая машина. Несоветская, иностранная точно. Впереди значок, который мне, как кондитеру-любителю, напомнил разрезанный на три части торт. Потом он сказал, что это мерседес. Прям как имя возлюбленной Дантеса из «Граф Монте-Кристо». Не выпуская меня из рук, мужчина достал какое-то покрывало и кинул на багажник.
— Машина нагрелась на солнце, если посажу тебя без этого, — кивает на кусок ткани, — твоя попка явно будет не в восторге.
В ответ я просто улыбнулась.
— У тебя прекрасная улыбка. Чаще улыбайся. — я уже сидела на багажнике, а он продолжал держать меня за бедра и пристально рассматривать мое лицо. — Ты красишь волосы? — ошарашил он меня. В ответ замотала головой. — У тебя карие, почти черные глаза. Это невероятно! Опасное сочетание со светлыми волосами. Ты это знаешь? — снова мотаю головой. — Ты немая что ли? — нахмурился он.
— Нет. — очень-очень тихо пропищала я и опустила голову.
— Вот и отлично. Давай рассказывай, что произошло у этого жирдяя в кабинете. — совершенно чужой человек мне, а я выложила ему все как на духу, доверясь без опаски.
— Вчера я работала первый день. Оставалось два часа до конца смены. И пришли вы с друзьями. — брюнет сморщил лицо. — Я убежала, ничего не сказав «колобку». А сегодня пришла увольняться. Он разозлился, начал приставать и обзываться. Сказал, что взять в рот у одного лучше, чем у троих. — опустила глаза на асфальт и замерла.
— Ублюдок! — мужчина стукнул кулаком по машине. Я вздрогнула и втянула шею в плечи. — Тише, я не ударю тебя. Какая ты пугливая. Сколько тебе? — уже спокойно говорил мой спаситель.
— Я закончила школу в этом году.
— И? — смотрел в упор красавчик.
— Поступила в институт. Скоро уеду к тете. Деньги нужны для личного пользования. Я же девочка. — улыбнулась ему, намекая, какие глупые вопросы он задает.
— А родители?
— Мама умерла, когда мне было восемь, папа женился во второй раз, живет в другом городе. Я очень самостоятельная. — закивала головой, оправдывая себя.
— Ты ела с утра? — вдруг спросил он. И я замотала головой.
— Отлично. Пошли тогда позавтракаем. — снова на руки меня взял. Приятно, конечно, но люди смотрели на нас.
— Отпустите меня. — стала вырывается из рук монстра. — Мы даже не представились друг другу.
— Ха, верно. Алекс. — смотрел на меня и улыбался. — А ты?
— Светлана. — робко ответила я. — А Алекс, это Александр или Алексей?
— Алекс! — не просто ответил, приказал и точка.
— Очень приятно, Алекс. — дрожащим голоском выдавила я.
— Надеюсь, так же приятно, как и мне, Веточка. — хитро подмигнул и сжал пальцами мое тело. Я хихикнула, услышав «Веточка». Очень мило.
___________________________________________________________
2 Журнал POPCORN Magazine — иностранный журналы о поп-музыке.
Он нес меня по набережной к ресторану, откуда недавно я хотела бежать без оглядки. Стало страшно снова пережить тот ужас. Меня начало колотить. Испуганно взглянула в темные глаза Алекса и одними губами произнесла: «Прошу, не надо!»
— Не бойся, я с тобой! — одарил своей невероятной улыбкой, от которой в моем теле зашевелились спящие волны.
Я обняла его за шею и уткнулась носом в грудь. Он очень необычно пах. Как воровка, маленькими порциями вдыхала его запах и пьянела. Это было первое запретное желание. Тело ломало от нового чувства. Мы подошли к дверям заведения, мне пришлось оторваться от моего персонального охранника и взглянуть страху в глаза. Оказалось, страх вовсе не страшный. Он стоял в белом передничке возле бара с опухшими глазками и, увидев нас, пытался выдавить радость и добродушие.
— Кеша, нам все самое лучшее. А милой даме? — Алекс наклонился ко мне и вопросительно посмотрел.
— Хочу… — я реально задумалась. Чего бы мне хотелось попробовать в этом ресторане. — Пожалуй, предоставлю выбор официанту. — сказала я и взглянула на своего прекрасного «чудовища».
— Верное решение, Веточка. — одобрительно, с хитрой улыбкой, сказал он. — Если даме, что-нибудь не понравится, ты, — ткнул своим длинным пальцем в грудь Кеши, — будешь платить из своего кармана. Понял?
— Свет, иди отдохни. Мы с Лидой твои столики подстрахуем. Первый день работаешь, какой же Кыш (фамилия «колобка») узурпатор!
— Насть, я на пятнадцать минут, голова что-то кружится. — под одобряющий кивок девушки, отправляюсь в комнату персонала.
Упав без сил на маленький диванчик, я не заметила, как отключилась.
— Белова! Белова, ты офигела? — удар в плечо вывел меня из крепкого сна. Передо мной стоял Ярик, бармен.
— Ой! Я что, отрубилась? Бли-и-ин… — завыла я, представляя последствия этой слабости.
— Отрубилась на целый час. У девчонок там запaра, так бы я тебя не тревожил. Знаю, что с непривычки тяжко. И приведи себя в порядок, там важные люди за твои столики сели. Повезло тебе, Белова, в первый день можешь «на карман» срубить, как одна зарплата. — тараторил Ярик. А я даже не восприняла его слова всерьез. Наспех поправила униформу, руками пригладила волосы и выскочила в зал.
Какие важные люди могут зайти в этот ресторанчик? Да еще и за столик на отшибе? В том углу неуютно и мрачно. Проходя через зал, краем глаза замечаю, как Настя одаривает меня жутким взглядом. Непонимающе пожимаю плечами в ответ и направляюсь на свою «Камчатку».
А на месте меня встретили холодно и грубо. За столиком сидели трое, наш «колобок» четвертый — и так лебезил перед ними. Аж противно стало. Видно было, что эти «важные» люди лет на десять его младше.
— Неужели это наша официантка! — восторженно вскрикнул рыжий из гостей.
— Ты где гуляла, дура? Курить бегала, да? Руки вымыла хоть? — засыпал меня вопросами лысый амбал.
После каждого он выставлял свои толстые ноги вперед, и с усилием пинал по моим уставшим худеньким ножкам. Было больно, но боль внутри меня была сильнее. Обида кислотой разъедала гордость. Я терпела, потому что держалась за эту работу. Как может взрослый мужчина так унижать маленькую девушку на глазах у всего персонала? Он не говорил тихо. Этот урод орал и оборачивался, глядя в зал, высматривая зрителей.
— Что язык в жопу засунула? Вынимай, бл…ь, быстрее! — резко прокричал рыжий и сощурил свои и без того узкие глазки.
От испуга я вздрогнула. На меня никто никогда не повышал голоса. Еще одну словесную оплеуху от третьего гостя не вынесу. Губы и так дрожали. Я еле сдерживала слезы. Набралась смелости и посмотрела в глаза брюнету, ожидая очередной порции унижения. Мужчина смотрел не на меня, он рассматривал своих друзей и хмурил брови, а потом резко стукнул своим огромным кулаком по столу, да так, что графин с водой раскололся на двое.
— Е…льники свои закрыли! Извинились оба перед девушкой! — третий мужчина яростно смотрел на толстяка и рыжего, а те испуганно переглядывались между собой. — Быстро! Не слышу извинений!
Я от такого поворота неожиданно заплакала. Не поняла даже почему. Стало стыдно перед девчонками, стоящими у бара и смотрящими на это представление. На полусогнутых ногах выбежала на улицу вдохнуть морского воздуха. Впервые меня так унизили. Впервые мне было страшно постоять за себя. Они же запросто могли убить. У этого третьего ручища, как моя голова. Боже, мамочка, мне так страшно. Страх победил. Я сняла фартук, повесила его на перила у входа и пустилась прочь, подальше из этой преисподней. Завтра утром скажу Кеше, что ухожу. Чаевые за сегодняшний день отдам девчонкам.
__________________________________________
1 В прошлом — «чаевые».
ГЛАВА 2
Ночь прошла без сна. Наташку неожиданно вызвали в больницу, и Пашка остался со мной. Вот и хорошо, что ушла с работы. Лучше побуду с этим маленьким «бандитом», чем слушать оскорбления от конченных уродов.
— Светлячок, ты спишь? — услышала робкий голосок восьмилетнего мальчика.
— Нет. — тут же ответила я.
— Не могу уснуть. Можно я к тебе лягу? — я включила ночник и посмотрела в дверной проем. Пашка стоял, обняв подушку и одеяло.
— Прыгай, разбойник. — похлопала рукой по матрасу. Пашка, недолго думая, сиганул ко мне, а когда устроился удобнее, обнял и поцеловал в щеку.
— Спасибо, Светлячок! — мне так нравилось, как Пашка называл меня. Я словно зажигалась изнутри своим особенным светом.
— И тебе спасибо, мой маленький король. — я прижала его к себе и чмокнула в ответ. Он помог мне успокоиться и забыть об унизительном происшествии.
Наташка называла его «принц заморский». Павлик был чистюлей и педантом. С пяти лет ходил с матерью по магазинам и показывал, что купить не только себе, но и ей. Скажу я вам, вкус у этого пацана отменный. В застойные времена с вещами везде были проблемы. Ну, не то чтобы проблемы. Просто ходили все, как инкубаторы, но не в нашем городке. Он же был портовым — и шмоток заграничных тут было пруд пруди.
— Светлячок, а знаешь, у меня есть мечта, но я тебе о ней не расскажу. Вдруг ты сглазишь. А мне очень хочется, чтобы она исполнилась. — тихо прошептал на ухо Павлик.
— Я теперь умру от любопытства. Давай, выкладывай. — пихаю его локтем.
— Нет. Тебе нельзя умирать. Тогда моя мечта точно не сбудется. — мальчик подскочил на коленки и схватил меня за лицо. — Ты должна жить очень долго. Ты поняла меня? — в глазах своего маленького короля я увидела искорки. Маленький мальчишка вел себя всегда не по-детски. Пашка был особенным.
— Хорошо, мой король. Я буду жить долго-долго. Тебя такой вариант устроит? — дергаю его за руку, и он падает на подушку, закатываясь заразительным смехом.
— Устроит.
— Может все-таки расскажешь, а? — начинаю щекотать партизана.
— А вдруг она не сбудется? Боюсь.
— Ну, если мужчина боится, то точно не сбудется. Такому мужику сил не хватит для ее свершения. — подначивала я мальчишку. И он сдался.
— Я хочу уехать в другую страну, где тоже есть море. Жить в маленьком городке, где каждый друг друга знает. Хочу открыть свой семейный ресторан на пляже. Самому готовить блюда и общаться с посетителями. Хочу красивую жену, как ты, Светлячок, и много детей. Больше ничего не хочу так сильно, как это. Я буду любить свою жену, приносить ей по утрам блинчики в постель с горячим какао. Она всегда будет улыбаться и обнимать меня. Буду играть со своими детьми на пляже; строить шалаши, качели и зaмки из песка. По выходным мы будем уплывать на корабле в море и просто наслаждаться необъятными просторами. А вечером разжигать костер, жарить мидии и рассказывать свои истории. Я хочу большую дружную семью. — Пашка лежал на спине и с таким упоением рассказывал о своей мечете, что меня сжало в твердый снежный комок. Ему всего восемь, а он уже знает, что хочет в этой жизни. Мне семнадцать — и хочется сдохнуть.
— Это круто, Паш! Я тоже очень хочу, чтобы твоя мечта сбылась. — Павлик дернулся и снова подскочил с кровати.
— Светлячок, а ты станешь моей женой? — мальчик смотрел на меня, а я уже плакала. Этот сопляк рвал душу на части. Сколько же сердец он еще разобьет?
— Скажу тебе так. Наша жизнь непредсказуема. Она преподносит нам сюрприз за сюрпризом. Так что, мой маленький король, обещать я тебе ничего не буду. Поживем и увидим. Хорошо? — Пашку явно мой ответ не удовлетворил.
— Хорошо. — ответил сухо и отвернулся от меня.
Мы оба не сомкнули глаз. Каждый думал о своем. А утром пришла Ната и забрала моего мечтательного короля. Мне же предстоял тяжелый разговор с Иннокентием Викторовичем, и о Павлике я забыла.
***
Впервые так ненавидела утро. Дорога до набережной была сравнима с крутым перевалом. Впереди показалась вывеска ресторана «Аэлита». Я глубоко втянула воздух, сердечко стучало, как отбойный молоток. Так, Светлячок, собралась и пошла!
С утра в ресторане не многолюдно. Надежды на то, что Кыш будет на месте, не было, но все-таки я решила проверить. Незаметно прошла к его кабинету и тихо постучала.
— Кто там? — голос у директора злой. Блин. Захожу на трясущихся ногах.
— Это я, Иннокентий Викторович. — «колобок» поднял голову.
— Зачем пришла? Ты больше здесь не работаешь. — прошипел Кыш.
— За этим и пришла. Я больше не буду у вас работать. Заплатите мне за вчерашний день, и я уйду. — на одном дыхании сказала и замерла в ожидании.
— Заплатить? За-пла-тииить? — по слогам прохрипел он. — Да ты вчера подставила меня. Я практически потерял место в этом ресторане. Ты! Ты такая же дрянь, как и твоя мать. — мужчина резко встал и отшвырнув стул, направился ко мне. — Сейчас ты заплатишь за все. За все-е-е! — я сделала шаг назад и уперлась спиной в дверь, а этот потный толстяк медленно шел ко мне, расстегивая на ходу ширинку на брюках. Мое сердце ухнуло на пол. Я стояла и осознавала, что открывается то дверь в другую сторону. Мне не сбежать. Зажмурила глаза и сжала кулаки. Его влажная ладонь прошлась по моему лицу. От мерзкого запаха меня затошнило. Еле сдержав позыв, дернула головой в сторону. — Стой смирно, сука. Будешь молчать — заплачу. А если нет — натравлю вчерашних упырей. Есть разница: взять в рот у одного или у троих? А? Что скажешь? — мне уже не нужны были эти деньги.
Есть ведь высшие силы? Почему они не помогают мне? Я же ни в чем не виновата. За что все это?
— Не трогайте меня, прошу вас. — умоляла я похотливое существо.
— Заткнись. — услышала в ответ и его руки схватили меня за плечи, надавливая и принуждая опуститься на колени.
— Не-е-ет… не трогай меня, козел! — закричала и ударила в пах коленом, но это толстое нечто только навалилось на меня. Я яростно затарабанила руками в дверь, все еще надеясь, что помощь придет. И она пришла. В лице того самого брюнета из вчерашнего ужаса. Дверь резко толкнули, и я с «колобком» упала на пол. Задыхаясь и плача, поползла к открытой двери и уперлась в чьи-то ноги. Подняв голову, ахнула и попятилась снова к стонущему Кышу.
— Прошу вас, не трогайте меня. — выставила вперед руки, прикрываясь от удара, которого не последовало.
Брюнет подошел к директору и наступил ногой на его пах.
— Что, ублюдок, захотелось молодого тела? Силы не рассчитал, м? — «колобок» пищал, как девчонка и умолял мужчину убрать ногу, но он только сильнее давил на его гениталии. Мне показалось, что слышала, как они трещат и лопаются. Заткнув уши, я впала в ступор. И вышла из него, когда тот самый брюнет поднял меня с пола на руки. Не сразу осознала, что несет через весь зал. А потом… потом я зарыдала.
— Не реви. — басом гаркнул монстр.
Почему монстр, если он дважды заступился за меня? Да, потому что был огромный, как чудище из сказки «Аленький цветочек», с внешностью принца. Да, он был красив, очень красив. Волнистые темные волосы небрежно спадали на глаза. Болотного цвета глаза обрамляли густые черные ресницы. Я даже рассмотрела его мочки. Они были исключительными. Нос ровный идеальный. Наверное, из всех поединков, в которых он участвовал, выходил победителем — ни единого шрама. Лицо, как у заграничного актера или певца. Словно сошел с обложки журнала «Popcorn»2 . Я успокоилась и стала смотреть по сторонам, пытаясь понять, куда же он меня несет. А нес он меня к дороге, у тротуара стояла красивая серебристая машина. Несоветская, иностранная точно. Впереди значок, который мне, как кондитеру-любителю, напомнил разрезанный на три части торт. Потом он сказал, что это мерседес. Прям как имя возлюбленной Дантеса из «Граф Монте-Кристо». Не выпуская меня из рук, мужчина достал какое-то покрывало и кинул на багажник.
— Машина нагрелась на солнце, если посажу тебя без этого, — кивает на кусок ткани, — твоя попка явно будет не в восторге.
В ответ я просто улыбнулась.
— У тебя прекрасная улыбка. Чаще улыбайся. — я уже сидела на багажнике, а он продолжал держать меня за бедра и пристально рассматривать мое лицо. — Ты красишь волосы? — ошарашил он меня. В ответ замотала головой. — У тебя карие, почти черные глаза. Это невероятно! Опасное сочетание со светлыми волосами. Ты это знаешь? — снова мотаю головой. — Ты немая что ли? — нахмурился он.
— Нет. — очень-очень тихо пропищала я и опустила голову.
— Вот и отлично. Давай рассказывай, что произошло у этого жирдяя в кабинете. — совершенно чужой человек мне, а я выложила ему все как на духу, доверясь без опаски.
— Вчера я работала первый день. Оставалось два часа до конца смены. И пришли вы с друзьями. — брюнет сморщил лицо. — Я убежала, ничего не сказав «колобку». А сегодня пришла увольняться. Он разозлился, начал приставать и обзываться. Сказал, что взять в рот у одного лучше, чем у троих. — опустила глаза на асфальт и замерла.
— Ублюдок! — мужчина стукнул кулаком по машине. Я вздрогнула и втянула шею в плечи. — Тише, я не ударю тебя. Какая ты пугливая. Сколько тебе? — уже спокойно говорил мой спаситель.
— Я закончила школу в этом году.
— И? — смотрел в упор красавчик.
— Поступила в институт. Скоро уеду к тете. Деньги нужны для личного пользования. Я же девочка. — улыбнулась ему, намекая, какие глупые вопросы он задает.
— А родители?
— Мама умерла, когда мне было восемь, папа женился во второй раз, живет в другом городе. Я очень самостоятельная. — закивала головой, оправдывая себя.
— Ты ела с утра? — вдруг спросил он. И я замотала головой.
— Отлично. Пошли тогда позавтракаем. — снова на руки меня взял. Приятно, конечно, но люди смотрели на нас.
— Отпустите меня. — стала вырывается из рук монстра. — Мы даже не представились друг другу.
— Ха, верно. Алекс. — смотрел на меня и улыбался. — А ты?
— Светлана. — робко ответила я. — А Алекс, это Александр или Алексей?
— Алекс! — не просто ответил, приказал и точка.
— Очень приятно, Алекс. — дрожащим голоском выдавила я.
— Надеюсь, так же приятно, как и мне, Веточка. — хитро подмигнул и сжал пальцами мое тело. Я хихикнула, услышав «Веточка». Очень мило.
___________________________________________________________
2 Журнал POPCORN Magazine — иностранный журналы о поп-музыке.
ГЛАВА 3
Он нес меня по набережной к ресторану, откуда недавно я хотела бежать без оглядки. Стало страшно снова пережить тот ужас. Меня начало колотить. Испуганно взглянула в темные глаза Алекса и одними губами произнесла: «Прошу, не надо!»
— Не бойся, я с тобой! — одарил своей невероятной улыбкой, от которой в моем теле зашевелились спящие волны.
Я обняла его за шею и уткнулась носом в грудь. Он очень необычно пах. Как воровка, маленькими порциями вдыхала его запах и пьянела. Это было первое запретное желание. Тело ломало от нового чувства. Мы подошли к дверям заведения, мне пришлось оторваться от моего персонального охранника и взглянуть страху в глаза. Оказалось, страх вовсе не страшный. Он стоял в белом передничке возле бара с опухшими глазками и, увидев нас, пытался выдавить радость и добродушие.
— Кеша, нам все самое лучшее. А милой даме? — Алекс наклонился ко мне и вопросительно посмотрел.
— Хочу… — я реально задумалась. Чего бы мне хотелось попробовать в этом ресторане. — Пожалуй, предоставлю выбор официанту. — сказала я и взглянула на своего прекрасного «чудовища».
— Верное решение, Веточка. — одобрительно, с хитрой улыбкой, сказал он. — Если даме, что-нибудь не понравится, ты, — ткнул своим длинным пальцем в грудь Кеши, — будешь платить из своего кармана. Понял?
