Вжи-и-и-их… Распахнула тяжелую дверь и меня накрыла волной дорогого парфюма.
— И куда ты намылилась? — злой бас вывел из помутненного состояния.
— Аа-алекс? — испуганно вырвалось.
Я смотрела, как эта громадина надвигается прямо на меня. Он устрашающе свел брови к переносице и громко выдохнул:
— Мне повторить вопрос? — еще один шаг ко мне, другой, третий.
Пячусь, как рак. Закрываю веки, чтобы не смотреть в эти дьявольские глаза.Сумка слетает с плеча, спотыкаюсь, лечу спиной на пол, не сообразив выставить руки. Доли секунды и … Он ловит меня. Сильные ладони сжимают мою талию, вызывая какое-то сумасшествие и трепет.
— Что происходит, Веточка? — уже не так грозно, говорит Алекс.
— Я… Мне не стоило ехать. Тут все чужое. И ты… Ты тоже чужой. Она была здесь. Твоя… Твоя девушка. — он не ослабил хватку. А у меня в этот момент внутри боролись чувства. Одно взрослое, жгучее и манящее. И второе детское, наивное и пугающее.
— Я ни с кем не встречаюсь. У меня нет девушки. Я вообще не создан для совместного проживания. — Алекс внес меня в гостиную. И когда я ощутила под собой мягкие подушки дивана, то заставила открыть глаза и взглянуть мужчине в лицо.
Красивый. Властный. Хозяин жизни. Его руки продолжали сжимать мое тело. Сердечко на адреналине билось, словно о ребра. Снова оно — непреодолимое желание поцеловать эти губы. Укусить. Впиться. Да что ж со мной такое?
— Поцелуй меня, Алекс. — нагло закинула руку ему на шею и предприняла попытку притянуть к себе.
И он сделал это. Накинулся, словно ждал команды. Мой дикий зверь. Голодный волк. Не смогу уехать. Хочу быть рядом с ним. Хочу целоваться, чтобы губы пекло, чтобы голова кругом. И пусть, пусть потом будет очень хреново, но я хочу.
— Зачем тогда я тебе, если ты не создан? — на мгновение отрываюсь от теплого рта, тут же ощущая пустоту и незащищенность.
Он резко отстраняется и молча уходит в свою комнату. Провожаю этого странного мужчину взглядом и, зажмуриваясь, падаю на подушки. Ну вот зачем? Зачем так? Десять секунд, Светка, десять секунд! А теперь я не знаю, что мне делать. Конечно, можно было бы пойти за ним.
А можно… Да. Это единственный и, наверное, правильный выход. Обратной дороги нет. Поднялась и направилась в коридор. Здоровой рукой собрала вещи, выпавшие из сумки. В последний раз оглядела пространство, в котором, как мне казалось, я стану немножечко счастливее, и переступила порог.
Возвращение в реальный мир было солнечным. Киев, не жадничая, дарил тепло и молниеносно высушивал мои соленые щеки. Солнце ласкало и жалело глупую Веточку. Все мы девочки верим в сказочных принцев. Все мечтаем о своем зaмке. И все мы попадаем в тот мир в розовых очках. Мои разбил самый прекрасный принц самого загадочного королевства.
У подъезда замечаю, что «серебряной пули» нет. На чем же тогда приехал домой Алекс? Единственная иностранная машина, которая стояла во дворе, была огромная. Черный конь со стальной отделкой. Как он красив и хорош в лучах летнего солнца. Я обошла «коня» со всех сторон, чтобы найти название. Ни черта, конечно, не понимала в марках машин, но одну-то я уже знала. Любопытство распирало.
— Mit…su…bi…shi Pa…je…ro. — произнесла, замедляясь на каждом слоге. Пальчиком провела по металлической надписи и трем красным ромбикам, сложенных в цветок. Мой кулинарный мозг сразу нашел ассоциацию этим четырехугольникам: пахлава — не дать, не взять. Расплылась в улыбке и посмотрела на небо. «Ну что, Светка? Ищи метро и на вокзал». Только отойти от машины у меня не получилось.
ГЛАВА 9
— Какого черта ты творишь?! — как ошпаренная, отскакиваю от машины, спотыкаюсь о бордюр и падаю в траву на больную руку. Боль настолько сильная, что я, не сдерживаясь, кричу. Слезу потоком хлещут из глаз. Кто-то поднимает меня с земли и куда-то несет. Я так поглощена нестерпимой болью, что даже не сопротивляюсь. Меня кладут на кожаную поверхность и через секунду ощущаю движение. Кто-то куда-то средь бела дня увозит девочку, а всем до лампочки. Разлепляю веки и сквозь слезы вижу силуэт мужчины.
— Куда вы меня везете? — сбиваясь, говорю я.
— В больницу, Веточка.
От неожиданности, забываю о боли и подскакиваю на сидении.
— Алекс? — я ошарашена. Снова Он рядом. — Высади меня. — он, не отрываясь, смотрит на дорогу и молчит. — Немедленно высади. Слышишь? — бью его здоровой рукой.
— Села на место. Быстро! — задолбал он меня. Начинаю дергать ручку двери. Она не поддается. — Мы несемся сто тридцать километров в час, хочешь вылететь? Тебя не соберут, дура! — орет он и оборачивается на мгновение ко мне. Этот испепеляющий взгляд. Глаза, как темная ночь. Злой. Очень злой.
— Ну и пусть. Меня и так уже не собрать. Ты сломал Веточку. Ты злой, бездушный. У тебя нет сердца. Ты не умеешь быть нежным. И любить ты не умеешь. Ты как робот. Тебе повезло, что родился таким красивым. Все у твоих ног. Баловень судьбы. Иди к черту. Выпусти же меня. — я орала, ревела и продолжала теребить ручку двери. Озноб бил со страшной силой. Я тряслась и понимала, что перегнула палку с этим мужчиной. И вариантов выжить у меня не много. Я разворошила осиное гнездо.
Мы ехали еще минут пятнадцать. Все это время я рыдала и причитала. Алекс же молчал. Черный «конь» резко затормозил у белого трехэтажного здания. Мой разъяренный водитель выскочил из машины. Я наблюдала на сколько быстро и грациозно передвигался в пространстве этот «Хозяин жизни». Дверь с моей стороны открылась и меня обожгло горячим воздухом лета.
— Иди сюда, истеричка. — протянул руки ко мне, а я сжалась в клубок и попятилась в противоположную сторону. — Я сейчас вызову санитаров. — испугалась и зажмурилась. — Как ты меня достала, Веточка! — зарычал Алекс.
— Взаимно. Выкинь меня. Ты же наигрался уже. Сам говоришь, достала. — так и сижу, вжавшись в дверь.
— Бл***ь! — орет он и силой вытаскивает меня из салона. — Только заори и пожалеешь.
— Уже жалею, что доверилась тебе. — уткнулась носов в его футболку. Стерва во мне проснулась. И она рьяно размазывала по ткани слюни и свисающие сопли.
— Алекс? — послышалось где-то рядом.
Голос молодой, женский и такой радостный. Очень хотелось взглянуть этой лохудре в глаза, но не стала отрываться от сопле-процесса.
— Привет, Сонечка! Петр Семенович у себя? — как красиво запел мой соловей. И со злостью кусаю его за ключицу. Он даже не дернулся, только больно сжал меня под ребрами. Выбросила белый флаг в виде писка.
— Нет. Он в операционной. Но скоро подойдет. Подожди его в кабинете. Я сейчас открою тебе. — слышу, как она семенит своими каблучками и мерзким голосочком что-то щебечет моему… стоп… а он вовсе и не мой.
— Спасибо, Сонечка! — какие мы нежные.
Дверь за нами закрылась.
— Лицемер. — так и не оторвала свое сопливое лицо от футболки Алекса.
— Я на пределе. Что за цирк ты вечно устраиваешь? — он не делает попыток поставить меня на пол или посадить на какую-нибудь поверхность. Он крепко держит в своих объятиях. — Запомни то, что сейчас услышишь. Повторять не буду. — Алекс присел на кушетку, стоящую в кабинете врача. Я поерзала на его коленях, устроившись поудобнее и подняла голову, уставившись в эти невероятные глаза. — Я выбрал тебя! Ты моя маленькая женщина и ТЫ должна доверять мне, потому что нет ничего важнее в данный момент, чем твоя безопасность и твоя улыбка на лице. — я сглотнув, только кивала и про себя отсчитывала: раз, два, три… чтобы не засыпать его вопросами про Стеллу и других баб. — Сейчас придет мой давний друг и осмотрит тебя. Дальше мы едем домой, и ты ведешь себя, как маленькая сытая мышка. Ты услышала меня? — я же уже смотрела не в глаза, а изучала его рот. Свежее дыхание Алекса, как пары волшебного газа, окутывали меня. Кивнула и, выдавив из легких, тихо произнесла: «Дааа». Снова упала на его плечо, потому что боль в руке дала о себе знать.
В этот момент в кабинет зашел пожилой мужчина. Такой же высокий, как мой принц.
— Крестник, какими судьбами? Что за маленькую птичку ты поймал? — доктор протянул руку Алексу.
— Птичку величать Светланой. Крылышко у нас подбито. Нужна помощь Айболита. — я сквозь боль засмеялась над рифмой моего мужчины.
— Так, Чуковский, птичку на кушетку, сам в сторонку. — Алекс бережно переложил меня и отошел к столу.
— И так, птичка, рассказывай, кто тебя подбил? — я растерялась и испуганно взглянула на Алекса. Он молча наблюдал за происходящим, скрестив руки на груди.
— Одна облезлая кошка, по кличке Люська, пыталась меня поймать. — доктор приподнял брови и посмотрел на своего крестника.
— Алекс?
— Кошка уже пожалела о содеянном. — спокойно ответил он.
— Нужен рентген. Пойдем, милая, со мной.
Я попыталась подняться с кушетки, но мой принц снова взял меня на руки.
— Алекс, ты бы подождал нас здесь. Через пятнадцать минут мы вернемся. В отделении кошек нет. Обещаю беречь твою птичку. — доктор шутил и подмигивал мне.
— Нет. Теперь я ее не выпущу. — грозно прорычал защитник. И таким он мне нравился. Собственник. Пусть и грозный, но очень заботливый. Я прильнула к плечу и закрыла глаза.
— Весь в отца. — произнес доктор и махнул рукой.
Я очень боялась того, что увидит Петр Семенович на снимках. Уже видела себя в гипсе до подмышки. Неповоротливое Чудо-Юдо. С таким мутантом никто не захочет иметь дела. И тогда мой принц точно сбежит.
— Хм… — начал доктор, — Вывих со смещением. В операционную. — на слове «операционная» нас с Алексом передернуло. — Вернем все на место и зафиксируем. — рассмеялся мужчина. Но мы все равно напряглись.
В операционную мой охранник тоже нагло зашел, не слушая ворчания доктора. Петр Семенович правил сустав под анестезией, затем наложил гипсовую повязку и сделал контрольный снимок.
— Алекс, купишь Мовалис, вот рецепт. Через три недели ко мне на снимок. Девочку беречь, носить на руках, отгонять диких кошек, развлекать. Ты меня понял, сынок? — доктор с прищуром посмотрел на моего мужчину.
— Я все понял. Носить на руках и через три недели на снимок.
Мне было очень хорошо, так как обезболивающее действовало. Поблагодарив Петра Семеновича, мы покинули здание больницы. И снова я была принцессой из сказки, а мой принц нес меня на руках. Какое-то время мы ехали молча.
— Куда мы? — спросила, не глядя на него.
— В аптеку, а потом развлекаться. — пытался пошутить Алекс.
— Развлекаться? С подбитым крылышком? — подняла загипсованную руку и засмеялась.
— Поедем за город. На мою дачу. — ответил он и подарил мне свою до дрожи сексуальную улыбку.
ГЛАВА 10
Дача. Так странно. Мне, человеку, прожившему семнадцать лет на берегу моря, в голову не приходило что можно куда-то выезжать, чтобы отдохнуть от места, где ты уже отдыхаешь. Я ходила по огромному саду, впитывала в себя сладкие запахи зеленого лета и взрослела. Конечно же, взросление — не всегда взрослые поступки. Иногда смена обстановки дает тебе понять, что время пришло для новых открытий, что пора двигаться дальше, пора чувствовать по-новому. Меня пугали мои желания по отношению к Алексу. Я никогда никого не любила. Родители, конечно же, не в счет. Какая она, эта любовь? Как понять, что он тот самый мужчина, с которым раз — и на всю жизнь?
— Веточка, ты где? — вздрогнула от его голоса. Словно тысячи игл, впивался в меня магический тембр Алекса.
— Здесь. — крикнула в надежде, что он поймет, где именно в его саду потерялась Веточка. Но, кажется, недостаточно громко, так как шагов не услышала. Я присела под вишневым деревом, захваченная в плен мечтами.
«Я, он и наши дети: два мальчика и девочка. Мы устроились под вишней на огромном плотном покрывале. Я и маленькая дочурка раскладываем фрукты в тарелки, а мальчишки играют в футбол. Теплый ветерок развивает мои пшеничные волосы и путается в ресницах. Сквозь шелк волос смотрю на фигуры своих мужчин. Сердце сжимается от любви к каждому из них. Я спокойна и счастлива…»
— Вот ты где? — снова этот тембр и очень близко от меня. Поворачиваю голову и растерянно смотрю на приближающуюся фигуру Алекса. — Как твоя рука? Пора пить таблетки.
Я совершенно не узнавала этого мужчину. Алекс, в который раз, подхватил меня на руки и понес в дом.
— Так можно и привыкнуть. — прошептала на ухо, обхватывая здоровой рукой его крепкую шею.
— Привыкай. Теперь так будет всегда. — сильнее вжал меня в свое тело.
— Обещаешь? — улыбаясь спросила, не поднимая головы.
— Знаю! — уверенно ответил Алекс.
Он принес меня в комнату на втором этаже. Ахнула про себя, потому что таких кроватей я никогда не видела. Она занимала практически все пространство в помещении. А оно, скажу вам, не маленькое. Теплый пушистый плед показался мне огромной медвежьей лапой. Уют поглотил мое покалеченное тельцы.
— На тумбочке стакан и таблетки. Выпей и ложись отдохни, скоро подойду. — с этими словами Алекс вышел из комнаты.
Я снова оказалась одна-одинешенька. Сон неожиданно накрыл.
— Проснись. Веточка, проснись. — сквозь дремоту пробивается голос моего мужчины.
— М-м-м, можно еще чуть-чуть поваляться? — хватаю его ладонь и подкладываю под свою щеку.
— Мне надо уехать. Думаю, вернусь только завтра. — после слова «завтра» подпрыгнула с кровати и мутным взглядом пыталась всмотреться в лицо Алекса.
— Что? — чуть не плача, спросила я.
— Уеду сейчас. Завтра вернусь. Тебя тут одну не оставлю. Не переживай. Пошли вниз, познакомлю тебя кое с кем. — так было обидно мне. Только все встало на свои места и опять эти отъезды неизвестно куда.
Мы спустились на первый этаж. Я сразу же почувствовала аромат жареного перчика и лучка. Желудок разразился рычанием. Алекс засмеялся и снова подхватил на руки.
— Моя строптивая гостья проголодалась? Надо накормить твоего монстра внутри. — так необычно видеть этого грозного мужчину в таком игривом настроении.
В кухню мы влетели, как ураган. А там за плитой стояла маленькая седовласая старушка.
— А вот и мы, баб Галь. — радостно воскликнул Алекс, словно он ребенок.
— Внучек, что ты девочку, как игрушку треплешь-то? Отпусти маленькую. За стол усаживай. Ужинать будем. — так все по-простому.
Бабушек у меня не было, но баба Галя так к себе расположила, что мне казалось, я знаю ее с рождения. Она была еще меньше ростом, чем я. Как мышка передвигалась по кухне. Алекс рядом с нами был похож на огромного кота. Улыбнулась сравнению в своей голове и в голос засмеялась.
— Что тебя так развеселило, Веточка? — сжал мою ладонь Алекс.
— Ты похож на Гулливера, который вломился в дом к лилипутам. — снова меня накрыло смехом.
Алекс на секунду замер, а потом резко придвинул мой стул к себе. Мой звонкий смех стих. Мы смотрели друг другу в глаза и что-то в этот момент произошло.
— Баб Галь, не накрывай пока. Мы сейчас вернемся. — не успевала уследить за его мыслями и действиями. Алекс подхватил меня и понесся на второй этаж. Бабуля что-то крикнула в след, но мне не хотелось разбирать ее слова. Я уже знала, что сейчас произойдет в комнате.
— В декабре говоришь? — с этими словами мой гигант опустил меня на мягкую поверхность кровати.
