— Алекс, прости. — мычала я.
— Как хорошо, что ты в платье. — после этих слов его руки нагло залезли под юбку и сжали мою попку. Лицо уже пылало. Нервы вибрировали. Попыталась отодвинуться и сползти с кровати. — Стоять! — этот резкий голос поднял волну дрожи в теле. Алекс прижал меня, как куклу к своему твердому разгоряченному телу. — Чего ты хочешь, Веточка? — его баритон просачивался сквозь кожу моего маленького неопытного тельца. Конечно же, я хотела его. Хотела каждой клеточкой. Но стыд держал поводья. Я находилась в плену предрассудков. Да еще этот дом со своей ненормальной хозяйкой. Слишком много «но» на данный момент. И вообще, маленькая семнадцатилетняя девочка не должна даже знать слово «секс», а тут «я его хочу». Веточка испуганно смотрела на своего учителя и дрожала, как трусишка зайка перед матерым волком. Веки под тяжестью неги4 стали смыкаться. Голову запрокинула и сжала плечи Алекса так сильно, что мой нетерпеливый зверь зарычал.
Руки. Сильные руки. Он прижимал меня к своему каменному телу и покрывал короткими поцелуями шею и плечо. Перед глазами словно дымкой заволокло. Не соображала ни черта, а горячий рот Алекса обжигал приятно кожу, и я была готова…
— Алекс! — за дверью послышался визгливый голос Люськи. — Алекс, тебя к телефону. Срочно!
Мой возбужденный зверь, выругавшись, отодвинул меня со своих ног и, поправляя свое возбуждение в штанах, побрел к двери.
— Ты достала, Люсь. Никто не знает, что я у тебя. Кому напела, идиотка? — Алекс был зол, как в тот вечер в ресторане.
— Я… я… Стелка звонила. Я ей сказала, что ты заехал ко мне. — мычала белобрысая.
— Бл…ь, когда-нибудь твой язык тебя погубит. — оттолкнул испуганную подругу в сторону и, ругаясь, удалился.
Я же осталась наедине с этой бабой-ягой. Поджала ступни под себя и плотно натянула подол платья на коленки.
— Выметайся отсюда, проститутка малолетняя. Это моя комната. — ко мне подскочила эта психованная и дернула с кровати за запястье. Тупая боль прошлась по предплечью. От такой резкости я вскрикнула, но белобрысая не унималась. Она продолжала дергать меня за руки. Я уже кричала от нестерпимой боли. Слезы брызнули из глаз. Где же Алекс?
— Отпусти меня, дура! — захлебываясь, выла я.
— Пошла на хер отсюда, шалава.
— Отпусти, мне больно-о-о. — кажется, на слове «больно» Люська поймала приход и скрутила мое запястье сильнее.
Хруст был такой громкий, что от внезапности белобрысая оттолкнула меня. Как мешок с песком грохнулась на пол. Потолок поплыл, перед глазами замелькали разноцветные «зайчики» от висюлек люстры из чешского стекла. Уже и боли не чувствовала, только холод расползался от кончиков пальцев, захватывая в плен каждый сантиметр моего тела.
«Я плыла по реке на маленьком плоту. Рядом лежал подарок Павлика и мурчал. Деревянный «кораблик» шел медленно, периодически замирая на месте. Река переливалась янтарными оттенками, словно нас несло не по воде, а по тягучему медовому течению.
— Ну что, Пушистик, похоже мы тут одни. Ты же не дашь мне умереть со скуки? — обратилась к котенку.
Плот остановился. Я повернула голову направо и увидела на берегу маму. Она послала мне воздушный поцелуй и запустила бумажный самолетик. Невесомая конструкция приземлилась у моих ног. На пожелтевшей бумаге виднелись обрывки слов. Я развернула самолетик: «Доченька, не останавливайся. Каким бы невыносимо скучным не казалось твое путешествие, терпи и плыви дальше. Она ждет тебя! Мама».
Кто она? Куда плыть? Зачем? И как я тут оказалась? Посмотрев по сторонам, замечаю на противоположном берегу плетеную корзину. Из нее выглядывает кусочек розовой пеленки и маленькая детская ножка, такая в складочку, как у новорожденных, а рядом никого нет. Я попыталась подплыть к берегу, но все было тщетно: течение сносило обратно. Вдруг, за спиной услышала громкое фырчанье. Пушистик стукнул мягкой лапой по моей руке и жалобно замяукал. Плот неожиданно усилил ход, а я оглядывалась на удаляющуюся корзинку и плакала.
— Пушистик, надо было забрать ее. Она же совсем маленькая. — пыталась говорить, всхлипывая и заикаясь, но кота уже не было рядом. С ужасом оглядела плот. Нет его. Страшно стало от одиночества и беспомощности. Вдали сверкнул серебряный борт судна. Меня несло со скоростью. Ужас застыл в глазах и парализовал все тело. Зажмурилась, готовясь к удару…
— Веточка!? — приятный голос заставил открыть глаза».
— Веточка, очнись. Где болит? — Алекс держал меня на руках, прижимая к своему сильному телу. Мое запястье нестерпимо болело.
— Рука. — еле слышно, простонала я.
— Люся сказала, ты упала с кровати. — у меня глаза округлились. Подняла больную руку и хотела показать синяки от пальцев этой кикиморы, но увидела только красное распухшее запястье.
— Это какой же нужно быть неуклюжей и неповоротливой, чтобы так звездануться? — от обиды заикаясь, заворчала я. На руку он так и не посмотрел. Кто я для него? Не буду даже в глаза ему смотреть. Нафига вообще поехала с ним? Права была все-таки Натка. — Отпусти меня. — попыталась избавиться от объятий мужчины. — Я поеду домой. — он прижал к себе сильнее, и я начала брыкаться ногами. — Отпусти, Алекс. Неужели ты не понимаешь? Меня никогда не примут твои друзья. Ломать многолетнюю дружбу из-за какой-то девки из портового города — глупо. Отпусти меня насовсем. Прошу тебя. У меня есть деньги, я доберусь до дома без проблем. Езжай в Киев один. — прикрыла глаза и мысленно молясь, чтобы отпустил. Алекс ослабил хватку. Фу-у-ух. — Спасибо. — выдохнула с благодарностью.
— Ты едешь со мной. — рыкнул на ухо и поднял с пола на руки. — Упертая девчонка. Выпороть бы тебя. — не знаю: радоваться или пугаться. Он сильный, смелый — настоящий мужчина. С ним мне не страшно. Но… Это странное короткое «но». Может, стоит довериться и плыть вперед? Мама же сказала: «Не останавливайся».
— Зачем я тебе? — пропищала, боясь услышать ответ.
— А ты как думаешь? — склонил на бок голову, прищурив глаза.
— Наверное, тебе нужен личный кондитер? Любишь сладенькое? — просто так ляпнула, без всяких там намеков и двусмысленность.
— Хм-м-м… И это тоже. — улыбаясь, смотрел на меня Алекс.
В этот момент мне жизненно необходимо было поцеловать его. Потянулась, но застыла в сантиметре от губ своего искусителя. Внутри боролись неконтролируемое желание и страх перед неизвестностью. Сколько я так безумно пялилась на Алекса, без понятия. Кажется, даже не дышала. Этот миг был на паузе. Мой харaктерный мужчина в который раз все взял в свои руки, подчинив мою нерешительность, а потом и приручив ее.
— Забыла весь бред про бегство. Немедленно. — сам, грубо и больно накинулся на меня, прикусывая нижнюю губу. По позвоночнику волна мурашек пробежала. Задыхаясь, пила его губы и наслаждалась. Руку закинула ему на плечо, и…
— Больно! — вскрикнула и зажмурилась от резкой боли.
— Ты сводишь с ума, маленькая. — Алекс жадно меня сгребал в объятия.
— Рука. Рука болит. — терпеть уже не было мoчи.
Алекс отстранился. Его взгляд выражал недоумение.
— Что с рукой? — схватил за запястье, а у меня снова искры из глаз от нестерпимой боли. Обмякла и повисла на его плече, как бездушная кукла. — Веточка!? — схватил за плечи и отстранил от себя. Слезы текли ручьем по моим бледным щекам.
— Я не падала. Она выгоняла меня из комнаты и выворачивала руки. Назвала малолетней проституткой и шалавой. Обещала, что какая-то Стелка со мной разберется в Киеве. Я хочу домой, Алекс. Отпусти. Прошу. Ты такой красивый, сильный, бесстрашный. Любая уедет с тобой куда угодно. Но не я. Отпусти, пожалуйста. — мямлила, теряя сознание.
— Любая мне не нужна. Ты. Ты поедешь со мной куда угодно. А сейчас в больницу. Снимок и лангету. Надеюсь, до гипса не дойдет. — Алекс вынес меня из комнаты.
— Очухалась, сучка? — продолжала блевать ругательствами блондинка.
— Рот свой закрой. Забыла уже откуда я тебя вытащил? Напомнить? Тогда ты была куда молчаливее. И рот работал без выходных. — Люська побелела в цвет своей шевелюры.
— Алекс, эта тварь все врет. Кому ты веришь? — она бежала впереди и тыкала меня костлявыми пальцами. — Ты собираешься ее везти домой? Там же Стелла.
— Последний раз предупреждаю, закрой свой рот! — мой рыцарь нес меня к машине, а белобрысое пугало пыталось остановить его.
— Она что, кувыркается в постели лучше, чем… твоя жена? — Алекс резко остановился.
Боже, его глаза стали черными, как чернила. Я обхватила сильную шею и тихо прошептала на ухо: «Не надо Алекс. Оставь. Это ее злость говорит». Я знала, что он не женат, Люська специально разыгрывает этот спектакль. Надеется, что сбегу и не обернусь. Вот тут ты просчиталась, гадюка. Я теперь никуда от Алекса не уеду. Посмотрим еще, что за Стелка там в Киеве.
__________________________________________________________________________
3 «Бурда» — немецкий журнал о моде, издаваемый на русском языке с 8 марта 1987 года. Первым был выпущен журнал «Favorit», который позже был переименован в «Burda Moden».
4 Здесь — блаженство, приятное состояние.
ГЛАВА 8
Мы ехали в больницу молча. Только раз Алекс поинтересовался моей рукой. В травмпункте поставили диагноз «вывих», зафиксировали руку и с рекомендациями отправили восвояси. Все-таки меня не покидало предчувствие, что Люська доложила обо всем подруге Алекса, а значит, приема нужно ожидать «очень радушного». О своих догадках я умалчивала. И пути к бегству уже во всю просчитывала.
— Алекс? Где я буду жить? — надеюсь, он не разозлится на мое любопытство.
— У меня дома. Вместе со мной. — странно посмотрел на меня и сильнее сжал руль.
Про Стеллу хотелось узнать, но я молчала. Уже тогда чувствовалось, что не стоит выносить мозг мужчине своими бабскими подозрениями и умозаключениями. Ближе к полуночи мы въехали в пригород Киева. Если этот город так прекрасен в желто-белом свете фонарей, то в лучах летнего солнца он однозначно меня покорит. Алекс заметил мое неприкрытое восхищение мегаполисом и, как я поняла, провез по улицам Киева. К двум ночи, изрядно вымотанная визуальной экскурсией, я стала клевать носом.
— Приехали. — хриплый бас вырвал меня из лап Морфея.
— Что? — раскрыла широко веки, делая вид, что нифига я не спала, вам показалось.
— Добро пожаловать в мой город, Веточка! — наклонился ко мне и поцеловал в приоткрытый рот, выбив остатки сна.
— Ммм… Какой ты сладкий… — боже, что я только что сказала? Распахиваю глаза и вижу удивленный взгляд Алекса. — Ой, я имела ввиду, у тебя губы сладкие. — краснея, отвела взгляд в сторону.
— Наверное, сахарная пудра с твоих вкусных булочек. — потянулся снова к моим губам за порцией поцелуев.
И я ответила, словно изголодавшееся животное. Накинулась на рот своего парня, вытягивая весь воздух из его легких. Остановилась только тогда, когда сама не смогла дышать.
— Прости. — задыхаясь, выдала я. В моей голове, как нарезка из фильма, мелькали сцены Наташкиных любовных похождений. Очень стыдно было сказать о своих желаниях Алексу. Поэтому я решила, что он опытный мужчина и сам догадается, что мне нужно от него.
— Вылезай, Веточка. — скомандовал мужчина и я на полусогнутых выползла из его машины.
Квартира была огромная. Моя ревность не дремала: она тут же начала сканировать новую территорию на наличие другой женщины. Ни намека на присутствие этой Стеллы. Стопроцентная берлога одинокого зверя. Похоже, мои вещи будут первыми женскими вещами, ненадолго осевшими в этой мужской пещере. Приятное тепло растеклось по телу. Я улыбнулась в тот момент, когда Алекс нес мне темно-синий банный халат.
— Так, сейчас в душ и спать. Завтра я уеду рано. Ты останешься дома. К обеду вернусь, и мы поедем в одно место. — я не успела переварить услышанную информацию, открыла было рот. — У меня два санузла. Так что не торопись. Можешь принять ванну с пеной. Это твоя комната. — показал на дверь слева. — Моя там. — пальцем ткнул в другой конец квартиры.
Честно? Опешила, но сдержала свое недовольство, как смогла. Уже потом, нежась в ароматных клубах пены, решила, что это было правильным и мудрым решением. И впредь, буду выдерживать десятисекундную паузу, а потом говорить или вовсе молчать.
Моя комната была похожа на комнату девочки. Тут меня передернуло и накрыло окончательно. Я залезла в каждый угол, сунула свой нос во все ниши, имеющиеся в комнате. А потом… потом вышла в «большой мир». Любопытство взяло верх. Страх напрочь отсутствовал. Одержимость. Да, так бы я назвала свое состояние. В квартире стояла давящая тишина, словно воздух выкачали из помещения. Если вдруг меня поймают, скажу искала кухню. Передвигалась, как мышка, настолько тихо, что слышала, как ветер колышет занавески в комнате. Я шла в направлении комнаты Алекса. Тоненькая полоска света, из-под двери той самой комнаты, дала понять, что мой грозный мужчина не спит. Прислушалась.
— Да, лис, привез. Были небольшие проблемы. Да. Хороша. Сам увидишь и пощупаешь. Объездишь. — за дверью послышался странный смех, от которого я вздрогнула.
«Хороша… Объездишь…»
В голове замелькали картинки. Страх схватил своими ледяными ручищами за горло. Я забыла, как дышать. Так и стояла у двери пока тоненькая полоска света не исчезла. Выключил свет. Шагов не слышно. Значит, лег спать. Очень тихо и медленно пробралась в свою комнату. Напуганная до чертиков услышанным, уснула только под утро. Разбудил меня настойчивый звонок в дверь. Сразу не сообразив, где нахожусь, хотела уж было крикнуть: «Иду, иду», но одернула саму себя. Снова, как мышь прошмыгнула к глазку. По ту сторону стояла эффектная шатенка с огромной грудью.
— Алекс, открывай. Я знаю, ты приехал. — удар кулаком в металлическую дверь. — Открывай немедленно. — в ход пошли ноги.
Она орала, переходя на визг, а потом все стихло. Выдохнула, но оказалось напрасно я расслабилась. В замочную скважину со звуком вошел ключ. Вот тут меня реально затрясло. Наверное, это произошло от страха, я машинально и одновременно, с поворотом ключа, сдвинула задвижку влево, блокировав дверь. Все. Крепость под замком. После этой мысли сползла по стеночке на пол, схватившись за голову. Не знаю, сколько так просидела. Это точно была Стелла. Уверена на все сто. Вульгарная баба. Даже девушкой ее назвать язык не поворачивался. Эти попытки проникнуть в жилище не увенчались успехом. Еще минут пять она сыпала проклятиями, а потом ушла.
Я сидела на полу у двери и смотрела в стену, будто на ней чудесным образом появится инструкция «Как осуществить побег». Не знаю, сколько это помутнение длилось, но подскочила я резко. На автопилоте собрала свои вещи и побежала к выходу, но уже в коридоре моя воспитанность взяла верх. Я вернулась в гостиную, чтобы написать Алексу записку. Сочинять поэму времени не было, да и нужных правильных слов не нашлось. Написала короткое «Спасибо!» и, сдерживая накатившие слеза, побрела к двери. Хорошо дверь захлопывалась сама, не пришлось шарить по квартире в поиске запасного комплекта ключей. В голове отчетливо слышался стук моих набоек на маленьком каблучке, треск молнии спортивной сумки, мое учащенное дыхание и, как финальный аккорд, металлический скрежет задвижки.
