Некоторые травы уже достаточно подросли, и пора было организовать их сбор и просушку. Домашняя птица подхватила какой-то мор, и требовалось подготовить для нее эффективное лекарство. Да еще и крыша птичника прохудилась, что тоже требовало вмешательства. В деревне вновь возник конфликт между старожилами и новыми рабами, которых Кара отправила помогать возрождению деревни. Словом, забот с каждым днем только прибавлялось.
К счастью, теперь у нее был Патар – молодой, но рассудительный помощник, знающий все подробности о ведении обширного хозяйства Белочерчья. Правда, после работ в каменоломне он был еще слишком слаб, и Кара дала ему три дня отдыха, приказав набираться сил.
А еще был Белал (бывший Белобрыс), всю жизнь служивший помощником своего прежнего хозяина. Его советы могли принести огромную пользу, но можно ли было полностью доверять ему?
Кара сама спустилась в цокольный этаж в помещения для рабов. В это время дня там было пусто – все живущие там были заняты работой. Патар устроился в каморке своего отца. В общей спальне находился лишь Белал. Данья выдала ему белье, и он как раз застилал одну из пустующих кроватей.
- Послушай, Белал… - Кара осторожно придержала его за локоть, не давая упасть на колени. – Я практически силой увела тебя из замка, в котором ты родился и даже не спросила, хочешь ли ты этого. Там ты был на особом положении, ты был родственником хозяина и, как я понимаю, фактически управлял поместьем. Конечно, здесь тебе всегда найдется работа и ты сможешь оказать нам всем неоценимую помощь. Но мне жаль, что из-за меня твой привычный мир оказался разрушен.
Белал смотрел в пол. Его лицо ничего не выражало. Кара вздохнула.
- Я поговорю с Зариной. Если ты все еще любишь ее…
- Прощу вас, госпожа! Не надо! Пусть она узнает меня поближе. Пусть сама поймет, нужен ли ей я, такой как есть. Не нужно принуждать ее! Пожалуйста…
- Хорошо-хорошо, как скажешь. Я не собираюсь никого заставлять жениться насильно. Я дам тебе немного времени осмотреться, а потом ты сам скажешь, чем можешь быть мне полезен. Кстати. – Кара нахмурилась, погрузившись в неприятные воспоминания, – Там, в замке, граф говорил, что у них с Гаспаром на это поместье были другие планы. Ты случайно не знаешь что-нибудь об этом?
Белал в задумчивости потер переносицу.
- Я не уверен, госпожа, но кажется они говорили что-то по каменоломню на территории Белоречья, выше по течению реки.
Кара оживилась.
- А что, там есть какие-то ценные породы? В описании поместья указан только рыхлый песчаник, ничего такого, что может быть полезным в строительстве.
- Я не знаю, госпожа. Этого при мне не обсуждали. Возможно стоит провести разведку?
Вечером наконец-то появилось время, которое можно было посвятить себе. Рем, старавшийся по возможности помочь с ее делами, умоляюще замер перед входом в спальню, взглядом прося дозволения войти вместе с ней.
Кара приглашающе распахнула дверь и позволила ему сесть рядом на кровать.
- Я помню, что ты сказал там, в пыточной, когда Вель уводил тебя прочь.
- Госпожа, я…
Кара прикоснулась ладонью к его губам, призывая молчать.
- Теперь я знаю, что раб может любить несмотря на все запреты. Ты очень смелый и сильный и я безумно счастлива, что купила тебя тогда. Но насколько бы все было проще, если бы я была простой травницей! А теперь я не могу строить свою личную жизнь так, как хочу. Мне придется выйти замуж. Император дал мне всего один год времени. И это должен быть свободный человек, обладающий титулом, и я должна буду создать с ним семью, рожать детей. Конечно, он будет не таким как Валорис, и я всегда смогу обеспечить твою безопасность. Но мы никогда не сможем быть с тобой по-настоящему вместе. Вот и получается, что раб может любить, а для его хозяйки этот путь закрыт.
- Госпожа! – Рем проглотил горький ком, застрявший в горле, – госпожа, я так благодарен вам за ту жизнь, которую вы мне подарили. Для меня самое большое счастье – просто быть рядом с вами и видеть, что вы – счастливы. Разве может быть иначе?
- Рем, прости меня. Я не могу принадлежать тебе. Я хочу, чтобы ты нашел другую женщину, чтобы создал свою семью. Пусть у тебя все сложится хорошо. Хотя бы у тебя, так как для меня это, к сожалению, невозможно.
- Я никогда не буду счастлив без вас, моя госпожа! Я умру, если не смогу быть рядом. И если вы не прогоните меня от себя целый год – это уже намного больше счастья, чем было у меня за всю мою жизнь. Даже одна ночь рядом с вами стоит того, чтобы родиться на свет.
Кара помолчала, глядя в окно. Тонкий месяц застыл над парком, погруженным в летние теплые сумерки. Нужно попытаться разогнать тревожные мысли о будущем.
- Вряд ли я смогу сейчас уснуть. Пойдем, пройдемся?
Он
Рем помог госпоже надеть плотную накидку и сам оделся потеплее по ее приказу. Госпожа повела его в парк мимо площадки для наказаний, мимо гладкого зеркала пруда, в котором отражались пышно цветущие олеандры. Мимо травяного садика, конюшен и бани, мимо водяной мельницы, которая недавно возобновила свою работу. Госпожа влекла его дальше, туда, где над низким берегом нависают длинные ветви плакучих ив, а между ними невысокая трава образует мягкий ковер, словно сотканный руками речных подводных хозяек.
- У меня на родине есть такой обычай, - тихо заговорила она, - когда женщина выбирает себе мужчину, они скрепляют свой союз в таком месте, где луна может их видеть и запомнить их обещание.
Рем не знал, что сказать в ответ. Он не мог отвести глаз от своей госпожи. Лунный свет словно запутался в ее волосах, целуя и лаская пышные локоны, отражаясь веселыми огоньками в бездне ее янтарных глаз.
Но ответ ей и не требовался. Кара приблизилась к нему и прикоснулась губами к его губам. Словно разряд молнии прошел по позвоночнику и Рем тихонько застонал, открываясь перед ней. Поцелуй госпожи был требовательным, зовущим, не было сил сопротивляться этому зову, даже если бы захотелось. Ее прохладные руки принялись торопливо распутывать завязки его одежды, но делали это неловко, невпопад. Отстранившись на мгновение, Рем сорвал с себя одежду, представ перед ней всем своим обнаженным естеством. Даже прохладный воздух ночи не смог охладить его разгоряченное тело. И его уже не страшило, что ей не понравится его кожа, изуродованное тонкими следами кнута. Ему хотелось принадлежать ей целиком, без остатка, не скрывая свои чувства. И Кара так же спокойно и смело обнажилась перед ним. Ее тело, тоже носящее следы болезненных ударов, было мучительно прекрасно в свете молодой луны. И не было никаких сил больше терпеть эту муку. Он неожиданно для себя подхватил ее на руки, закружил над берегом и аккуратно опустил на мягкое травяное ложе. Кара ойкнула от неожиданности, а затем засмеялась так легко, словно зазвенел хрустальный колокольчик. Рем наклонился над ней, вдыхая идущий от ее тела терпких запах ромашки и еще чего-то экзотического, пряного. Женщина обвила руками его шею, притягивая к себе, опрокидывая на еще не остывшую после теплого дня землю. Рем дрожал, еле сдерживая рвущуюся наружу звериную силу. Он старался быть нежным, не задевая больные места бесконечно ласкать, вырывая новые и новые стоны удовольствия. Но Кара сегодня хотела иного. Она сама раскрылась перед ним, направляя его, заставляя слиться с ней, становясь единым целым, снова и снова содрогаясь в ритме страсти, том ритме, из которого рождаются новые вселенные и зажигаются звезды.
А после они лежали, замерев в объятьях друг друга, не замечая, что трава становится влажной от выступающей росы. Казалось, что во всем мире их только двое. Любящих друг друга счастливых людей, и еще Луна как свидетель творящегося здесь волшебства.
Она
Утром Кара приняла тяжелое для нее решение. Если ей так уж необходимо выйти замуж, лучше сделать это побыстрее. Рема необходимо отдалить от себя, хоть это и будет невероятно тяжело. Пусть и не сразу, но со временем они научатся жить друг без друга.
Виконт Исенгельд так и не уехал домой, решив дождаться возвращения хозяйки поместья. Это было к лучшему. Есть возможность договориться обо всем сейчас, а дату свадьбы можно назначить позже. Виконт умен, привлекателен и обещал не вмешиваться в ее дела, предоставив ей возможность и дальше самостоятельно управлять поместьем. Конечно Кара не испытывала к нему никаких чувств, но… Разве у нее был другой выход?
Завтрак прошел в тишине. Погруженная в свои мысли Кара даже не почувствовала вкус пищи. Отдав необходимые распоряжения на день и отправив Рема работать в сад, девушка поняла, что дальше откладывать разговор просто невозможно. Решившись, она быстрым шагом направилась в мужские покои, сделав глубокий дох распахнула дверь, и…
Оглянувшись на раскрытую дверь Сирилла отпрыгнула в сторону, поправляя распахнувшийся ворот сорочки. Ее волнистые черные кудри растрепались, щеки раскраснелись, на шее виднелся розовый след от особенно страстного поцелуя.
Исенгельд, взъерошенный, разгоряченный, растерянно замер посередине комнаты.
- Виконт? – Кара скептически подняла бровь – Вижу вы уже совсем поправились?
- Эм… да, простите. Не подумайте ничего плохого. Мы… Я и Сирилла… В общем, я дожидался вас специально, чтобы попросить руки вашей рабыни. Я заплачу вам выкуп. В любом размере. Как вы пожелаете. Мы влюблены друг в друга, и я верю, что вы не станете препятствовать нашему счастью.
Сирилла прижала ладони к щекам и настороженно, словно дикий зверек, взглянула на Кару сквозь пушистую челку.
Кара почувствовала растерянность, но выдавила из себя слабую улыбку.
- Конечно, Виконт, я не буду препятствовать вам. Детали обсудим позже, извините. У меня дела.
И почему на душе было так горько? Она ведь ни капельки его не любила. Просто примерила на себя роль его жены. И ей понравилась эта картина. А теперь на ее месте будет другая. Сирилла, рабыня, которую она спасла там, на рынке, от куда более тяжелой участи. Что ж, она, дочь свободного человека, незаконно захваченная в рабство, и тоже имеет право на счастье. В конце концов у Кары есть еще целый год для того, чтобы найти себе мужа. Это целая уйма времени. Ведь так?
Ближе к обеду Кару посетила идея. Митко как раз пришел с докладом о восстановлении прохудившейся крыши старого птичника, и Кара сразу решила воплотить ее в жизнь.
- Митко, я тут нашла симпатичную полянку чуть выше по течению. Там еще такие ивы раскидистые растут. Пошли кого-нибудь убрать там опавшие ветви и расчистить русло от тины. Позже сделаем там столик и скамейки, будет хорошая площадка для отдыха, купания и пикников.
Да, в поместье еще оставалось много работы, но ей остро захотелось хоть немного времени посвятить себе, отдохнуть в красивом месте наедине со своими мыслями, в конце концов, вновь провести время с Ремом вдали от кипучей жизни поместья. Митко лишь низко поклонился и пошел выполнять распоряжение.
Тем же вечером Кара сидела в кабинете, изучая приходно-расходные книги. В дверь робко постучали. После разрешения в дверь аккуратно, насколько позволяла его немаленькая комплекция, протиснулся Митко.
- Госпожа! Здесь один из рабов, хочет что-то сказать вам лично.
Кара удивленно подняла голову от бумаг.
- Кто там у тебя? Пусть зайдет.
Митко выглянул за дверь и втянул в кабинет неловко переминающегося Эно, который тут же опустился на колени. Интересно. Кара уже почти забыла о его существовании. После того, как она пожалела бывшего надсмотрщика и не стала продавать в каменоломни, про него ничего не было слышно. Исхудавший, с потемневшим от солнца лицом и исцарапанными руками, раб послушно смотрел в пол, ожидая разрешения заговорить. Кара вздохнула.
- Встань. Рассказывай, что у тебя случилось?
- Госпожа, я… Митко приказал нам с Тивуном расчистить берег реки. Мы вытаскивали тину и большие камни из воды. Этот дурак забрался туда по самые… почти по пояс, и стал кричать, что там блестяшки. Что за блестяшки? Хотел выгнать его на берег, но он не выходил. Тогда я велел ему достать одну и вот… – В протянутой руке блеснул небольшой камешек. С виду совершенно неприметный, но на сколе бы виден глубокий светло-лиловый цвет с золотистыми и белесыми прожилками. – Там еще несколько таких. Я подумал, что вам может быть интересно посмотреть на них. Вдруг они могут на что-то сгодиться?
Кара взяла камень из протянутой руки. Да, он действительно бы красив. Как будто смотришь в небо другого мира, покрытое легкими белыми облачками сквозь которое просвечивают далекие звезды. А если таких камней там много, если вдруг удалось бы наладить их добычу? Возможно, это стало бы еще одной статьей дохода для Белоречья, изрядно разоренного предыдущим хозяином. Уж не это ли планировал Валорис с бывшим хозяином Белоречья? В любом случае, его стоит показать ремесленникам в Альдене. А ведь Эно спокойно мог бы пройти мимо. Или взять красивый камешек себе, не поставив в известность свою хозяйку.
Кара внимательно посмотрела на раба. Эно стоял, опустив голову глядя прямо перед собой.
- Ты по-прежнему выполняешь в поместье самую грязную работу?
- Да, госпожа, как вы и приказали.
- Митко, я думаю, что можно поручить эту работу другим нарушителям дисциплины или пусть ее делают все по очереди. Эно, я на тебя больше не сержусь.
Следующие дни прошли в привычной суете, принося свои мелкие радости и огорчения. На четвертый день советник Нокс сам нанес визит, рассказав, что граф Валорис покинул свой замок и исчез в неизвестном направлении еще до того, как дознаватели нанесли ему визит. Прямых доказательств его причастности к незаконной деятельности обнаружить не удалось. Однако косвенные улики и результаты допросов оставшихся слуг позволяли предполагать, что Белобрыс говорил правду. Теперь Валориса разыскивают. А Каре, за участие в раскрытии преступного замысла, который привел к обострению отношений с Фарухом, полагается небольшая я компенсация в виде части имущества графа. Эти слова очень обрадовали баронессу.
- Насколько большая часть имущества должна стать моей? – оживилась она.
- Не очень много. Денежных средств в замке нет, какие-то предметы перевозить нет смысла. Проще всего для вас будет взять какую-то часть живого имущества, эквивалентную сумме…
Кара прикрыла глаза. Одно воспоминание несколько ночей не давало ей покоя. Изможденные бесконечно усталые лица, в глазах которых застыло неизбывное отчаяние.
- Я хочу каменоломню.
Нокс поперхнулся готовыми слететь с губ словами и закашлялся.
- Что? Каменоломню? Но…
- Ну не саму каменоломню, а рабов, я так понимаю, что стоимость их совсем не велика, я заберу всех. Так же я не откажусь от оборудования и инструментов.
- Но эти рабы – в большинстве своем преступники, отребье, зачем они вам? Кроме того, в Белоречье ведь нет никаких ценных пород, вам просто нечего будет добывать. Или… я чего-то не знаю?
- Я сама не знаю, господин советник, но чувствую, что знаю о Белоречье еще далеко не все.
Что же касается рабов – я уже убедилась, что оказаться там, в каменоломне, приговоренным к смерти, может любой, независимо от того, совершил ли он что-то плохое, или просто пришелся не по нраву своему хозяину. Например как Патар, который не захотел участвовать в похищениях свободных людей вопреки надеждам Валориса.
К счастью, теперь у нее был Патар – молодой, но рассудительный помощник, знающий все подробности о ведении обширного хозяйства Белочерчья. Правда, после работ в каменоломне он был еще слишком слаб, и Кара дала ему три дня отдыха, приказав набираться сил.
А еще был Белал (бывший Белобрыс), всю жизнь служивший помощником своего прежнего хозяина. Его советы могли принести огромную пользу, но можно ли было полностью доверять ему?
Кара сама спустилась в цокольный этаж в помещения для рабов. В это время дня там было пусто – все живущие там были заняты работой. Патар устроился в каморке своего отца. В общей спальне находился лишь Белал. Данья выдала ему белье, и он как раз застилал одну из пустующих кроватей.
- Послушай, Белал… - Кара осторожно придержала его за локоть, не давая упасть на колени. – Я практически силой увела тебя из замка, в котором ты родился и даже не спросила, хочешь ли ты этого. Там ты был на особом положении, ты был родственником хозяина и, как я понимаю, фактически управлял поместьем. Конечно, здесь тебе всегда найдется работа и ты сможешь оказать нам всем неоценимую помощь. Но мне жаль, что из-за меня твой привычный мир оказался разрушен.
Белал смотрел в пол. Его лицо ничего не выражало. Кара вздохнула.
- Я поговорю с Зариной. Если ты все еще любишь ее…
- Прощу вас, госпожа! Не надо! Пусть она узнает меня поближе. Пусть сама поймет, нужен ли ей я, такой как есть. Не нужно принуждать ее! Пожалуйста…
- Хорошо-хорошо, как скажешь. Я не собираюсь никого заставлять жениться насильно. Я дам тебе немного времени осмотреться, а потом ты сам скажешь, чем можешь быть мне полезен. Кстати. – Кара нахмурилась, погрузившись в неприятные воспоминания, – Там, в замке, граф говорил, что у них с Гаспаром на это поместье были другие планы. Ты случайно не знаешь что-нибудь об этом?
Белал в задумчивости потер переносицу.
- Я не уверен, госпожа, но кажется они говорили что-то по каменоломню на территории Белоречья, выше по течению реки.
Кара оживилась.
- А что, там есть какие-то ценные породы? В описании поместья указан только рыхлый песчаник, ничего такого, что может быть полезным в строительстве.
- Я не знаю, госпожа. Этого при мне не обсуждали. Возможно стоит провести разведку?
Вечером наконец-то появилось время, которое можно было посвятить себе. Рем, старавшийся по возможности помочь с ее делами, умоляюще замер перед входом в спальню, взглядом прося дозволения войти вместе с ней.
Кара приглашающе распахнула дверь и позволила ему сесть рядом на кровать.
- Я помню, что ты сказал там, в пыточной, когда Вель уводил тебя прочь.
- Госпожа, я…
Кара прикоснулась ладонью к его губам, призывая молчать.
- Теперь я знаю, что раб может любить несмотря на все запреты. Ты очень смелый и сильный и я безумно счастлива, что купила тебя тогда. Но насколько бы все было проще, если бы я была простой травницей! А теперь я не могу строить свою личную жизнь так, как хочу. Мне придется выйти замуж. Император дал мне всего один год времени. И это должен быть свободный человек, обладающий титулом, и я должна буду создать с ним семью, рожать детей. Конечно, он будет не таким как Валорис, и я всегда смогу обеспечить твою безопасность. Но мы никогда не сможем быть с тобой по-настоящему вместе. Вот и получается, что раб может любить, а для его хозяйки этот путь закрыт.
- Госпожа! – Рем проглотил горький ком, застрявший в горле, – госпожа, я так благодарен вам за ту жизнь, которую вы мне подарили. Для меня самое большое счастье – просто быть рядом с вами и видеть, что вы – счастливы. Разве может быть иначе?
- Рем, прости меня. Я не могу принадлежать тебе. Я хочу, чтобы ты нашел другую женщину, чтобы создал свою семью. Пусть у тебя все сложится хорошо. Хотя бы у тебя, так как для меня это, к сожалению, невозможно.
- Я никогда не буду счастлив без вас, моя госпожа! Я умру, если не смогу быть рядом. И если вы не прогоните меня от себя целый год – это уже намного больше счастья, чем было у меня за всю мою жизнь. Даже одна ночь рядом с вами стоит того, чтобы родиться на свет.
Кара помолчала, глядя в окно. Тонкий месяц застыл над парком, погруженным в летние теплые сумерки. Нужно попытаться разогнать тревожные мысли о будущем.
- Вряд ли я смогу сейчас уснуть. Пойдем, пройдемся?
Он
Рем помог госпоже надеть плотную накидку и сам оделся потеплее по ее приказу. Госпожа повела его в парк мимо площадки для наказаний, мимо гладкого зеркала пруда, в котором отражались пышно цветущие олеандры. Мимо травяного садика, конюшен и бани, мимо водяной мельницы, которая недавно возобновила свою работу. Госпожа влекла его дальше, туда, где над низким берегом нависают длинные ветви плакучих ив, а между ними невысокая трава образует мягкий ковер, словно сотканный руками речных подводных хозяек.
- У меня на родине есть такой обычай, - тихо заговорила она, - когда женщина выбирает себе мужчину, они скрепляют свой союз в таком месте, где луна может их видеть и запомнить их обещание.
Рем не знал, что сказать в ответ. Он не мог отвести глаз от своей госпожи. Лунный свет словно запутался в ее волосах, целуя и лаская пышные локоны, отражаясь веселыми огоньками в бездне ее янтарных глаз.
Но ответ ей и не требовался. Кара приблизилась к нему и прикоснулась губами к его губам. Словно разряд молнии прошел по позвоночнику и Рем тихонько застонал, открываясь перед ней. Поцелуй госпожи был требовательным, зовущим, не было сил сопротивляться этому зову, даже если бы захотелось. Ее прохладные руки принялись торопливо распутывать завязки его одежды, но делали это неловко, невпопад. Отстранившись на мгновение, Рем сорвал с себя одежду, представ перед ней всем своим обнаженным естеством. Даже прохладный воздух ночи не смог охладить его разгоряченное тело. И его уже не страшило, что ей не понравится его кожа, изуродованное тонкими следами кнута. Ему хотелось принадлежать ей целиком, без остатка, не скрывая свои чувства. И Кара так же спокойно и смело обнажилась перед ним. Ее тело, тоже носящее следы болезненных ударов, было мучительно прекрасно в свете молодой луны. И не было никаких сил больше терпеть эту муку. Он неожиданно для себя подхватил ее на руки, закружил над берегом и аккуратно опустил на мягкое травяное ложе. Кара ойкнула от неожиданности, а затем засмеялась так легко, словно зазвенел хрустальный колокольчик. Рем наклонился над ней, вдыхая идущий от ее тела терпких запах ромашки и еще чего-то экзотического, пряного. Женщина обвила руками его шею, притягивая к себе, опрокидывая на еще не остывшую после теплого дня землю. Рем дрожал, еле сдерживая рвущуюся наружу звериную силу. Он старался быть нежным, не задевая больные места бесконечно ласкать, вырывая новые и новые стоны удовольствия. Но Кара сегодня хотела иного. Она сама раскрылась перед ним, направляя его, заставляя слиться с ней, становясь единым целым, снова и снова содрогаясь в ритме страсти, том ритме, из которого рождаются новые вселенные и зажигаются звезды.
А после они лежали, замерев в объятьях друг друга, не замечая, что трава становится влажной от выступающей росы. Казалось, что во всем мире их только двое. Любящих друг друга счастливых людей, и еще Луна как свидетель творящегося здесь волшебства.
Глава тридцать седьмая
Она
Утром Кара приняла тяжелое для нее решение. Если ей так уж необходимо выйти замуж, лучше сделать это побыстрее. Рема необходимо отдалить от себя, хоть это и будет невероятно тяжело. Пусть и не сразу, но со временем они научатся жить друг без друга.
Виконт Исенгельд так и не уехал домой, решив дождаться возвращения хозяйки поместья. Это было к лучшему. Есть возможность договориться обо всем сейчас, а дату свадьбы можно назначить позже. Виконт умен, привлекателен и обещал не вмешиваться в ее дела, предоставив ей возможность и дальше самостоятельно управлять поместьем. Конечно Кара не испытывала к нему никаких чувств, но… Разве у нее был другой выход?
Завтрак прошел в тишине. Погруженная в свои мысли Кара даже не почувствовала вкус пищи. Отдав необходимые распоряжения на день и отправив Рема работать в сад, девушка поняла, что дальше откладывать разговор просто невозможно. Решившись, она быстрым шагом направилась в мужские покои, сделав глубокий дох распахнула дверь, и…
Оглянувшись на раскрытую дверь Сирилла отпрыгнула в сторону, поправляя распахнувшийся ворот сорочки. Ее волнистые черные кудри растрепались, щеки раскраснелись, на шее виднелся розовый след от особенно страстного поцелуя.
Исенгельд, взъерошенный, разгоряченный, растерянно замер посередине комнаты.
- Виконт? – Кара скептически подняла бровь – Вижу вы уже совсем поправились?
- Эм… да, простите. Не подумайте ничего плохого. Мы… Я и Сирилла… В общем, я дожидался вас специально, чтобы попросить руки вашей рабыни. Я заплачу вам выкуп. В любом размере. Как вы пожелаете. Мы влюблены друг в друга, и я верю, что вы не станете препятствовать нашему счастью.
Сирилла прижала ладони к щекам и настороженно, словно дикий зверек, взглянула на Кару сквозь пушистую челку.
Кара почувствовала растерянность, но выдавила из себя слабую улыбку.
- Конечно, Виконт, я не буду препятствовать вам. Детали обсудим позже, извините. У меня дела.
И почему на душе было так горько? Она ведь ни капельки его не любила. Просто примерила на себя роль его жены. И ей понравилась эта картина. А теперь на ее месте будет другая. Сирилла, рабыня, которую она спасла там, на рынке, от куда более тяжелой участи. Что ж, она, дочь свободного человека, незаконно захваченная в рабство, и тоже имеет право на счастье. В конце концов у Кары есть еще целый год для того, чтобы найти себе мужа. Это целая уйма времени. Ведь так?
Ближе к обеду Кару посетила идея. Митко как раз пришел с докладом о восстановлении прохудившейся крыши старого птичника, и Кара сразу решила воплотить ее в жизнь.
- Митко, я тут нашла симпатичную полянку чуть выше по течению. Там еще такие ивы раскидистые растут. Пошли кого-нибудь убрать там опавшие ветви и расчистить русло от тины. Позже сделаем там столик и скамейки, будет хорошая площадка для отдыха, купания и пикников.
Да, в поместье еще оставалось много работы, но ей остро захотелось хоть немного времени посвятить себе, отдохнуть в красивом месте наедине со своими мыслями, в конце концов, вновь провести время с Ремом вдали от кипучей жизни поместья. Митко лишь низко поклонился и пошел выполнять распоряжение.
Тем же вечером Кара сидела в кабинете, изучая приходно-расходные книги. В дверь робко постучали. После разрешения в дверь аккуратно, насколько позволяла его немаленькая комплекция, протиснулся Митко.
- Госпожа! Здесь один из рабов, хочет что-то сказать вам лично.
Кара удивленно подняла голову от бумаг.
- Кто там у тебя? Пусть зайдет.
Митко выглянул за дверь и втянул в кабинет неловко переминающегося Эно, который тут же опустился на колени. Интересно. Кара уже почти забыла о его существовании. После того, как она пожалела бывшего надсмотрщика и не стала продавать в каменоломни, про него ничего не было слышно. Исхудавший, с потемневшим от солнца лицом и исцарапанными руками, раб послушно смотрел в пол, ожидая разрешения заговорить. Кара вздохнула.
- Встань. Рассказывай, что у тебя случилось?
- Госпожа, я… Митко приказал нам с Тивуном расчистить берег реки. Мы вытаскивали тину и большие камни из воды. Этот дурак забрался туда по самые… почти по пояс, и стал кричать, что там блестяшки. Что за блестяшки? Хотел выгнать его на берег, но он не выходил. Тогда я велел ему достать одну и вот… – В протянутой руке блеснул небольшой камешек. С виду совершенно неприметный, но на сколе бы виден глубокий светло-лиловый цвет с золотистыми и белесыми прожилками. – Там еще несколько таких. Я подумал, что вам может быть интересно посмотреть на них. Вдруг они могут на что-то сгодиться?
Кара взяла камень из протянутой руки. Да, он действительно бы красив. Как будто смотришь в небо другого мира, покрытое легкими белыми облачками сквозь которое просвечивают далекие звезды. А если таких камней там много, если вдруг удалось бы наладить их добычу? Возможно, это стало бы еще одной статьей дохода для Белоречья, изрядно разоренного предыдущим хозяином. Уж не это ли планировал Валорис с бывшим хозяином Белоречья? В любом случае, его стоит показать ремесленникам в Альдене. А ведь Эно спокойно мог бы пройти мимо. Или взять красивый камешек себе, не поставив в известность свою хозяйку.
Кара внимательно посмотрела на раба. Эно стоял, опустив голову глядя прямо перед собой.
- Ты по-прежнему выполняешь в поместье самую грязную работу?
- Да, госпожа, как вы и приказали.
- Митко, я думаю, что можно поручить эту работу другим нарушителям дисциплины или пусть ее делают все по очереди. Эно, я на тебя больше не сержусь.
Следующие дни прошли в привычной суете, принося свои мелкие радости и огорчения. На четвертый день советник Нокс сам нанес визит, рассказав, что граф Валорис покинул свой замок и исчез в неизвестном направлении еще до того, как дознаватели нанесли ему визит. Прямых доказательств его причастности к незаконной деятельности обнаружить не удалось. Однако косвенные улики и результаты допросов оставшихся слуг позволяли предполагать, что Белобрыс говорил правду. Теперь Валориса разыскивают. А Каре, за участие в раскрытии преступного замысла, который привел к обострению отношений с Фарухом, полагается небольшая я компенсация в виде части имущества графа. Эти слова очень обрадовали баронессу.
- Насколько большая часть имущества должна стать моей? – оживилась она.
- Не очень много. Денежных средств в замке нет, какие-то предметы перевозить нет смысла. Проще всего для вас будет взять какую-то часть живого имущества, эквивалентную сумме…
Кара прикрыла глаза. Одно воспоминание несколько ночей не давало ей покоя. Изможденные бесконечно усталые лица, в глазах которых застыло неизбывное отчаяние.
- Я хочу каменоломню.
Нокс поперхнулся готовыми слететь с губ словами и закашлялся.
- Что? Каменоломню? Но…
- Ну не саму каменоломню, а рабов, я так понимаю, что стоимость их совсем не велика, я заберу всех. Так же я не откажусь от оборудования и инструментов.
- Но эти рабы – в большинстве своем преступники, отребье, зачем они вам? Кроме того, в Белоречье ведь нет никаких ценных пород, вам просто нечего будет добывать. Или… я чего-то не знаю?
- Я сама не знаю, господин советник, но чувствую, что знаю о Белоречье еще далеко не все.
Что же касается рабов – я уже убедилась, что оказаться там, в каменоломне, приговоренным к смерти, может любой, независимо от того, совершил ли он что-то плохое, или просто пришелся не по нраву своему хозяину. Например как Патар, который не захотел участвовать в похищениях свободных людей вопреки надеждам Валориса.
