В ответ кузен заржал и сказал, что в ближайшее время переплюнуть мои кексоприключения ему не светит. Я снова озвучила предлагаемый маршрут и повесила трубку.
Рабочий аврал, к слову, позволил практически не обсуждать поездку с Петровыми, которые разводиться внезапно передумали, но и не помирились до конца, пребывая в состоянии “надо все хорошенько взвесить”. Между собой мы с Маринкой тоже избегали разговоров на тему прошедшего отдыха. Случившееся в Амстердаме – в Амстердаме и остается.
Так продолжалось примерно до конца мая. Работы к этому моменту стало поменьше, дневного света в всех смыслах – побольше. Мы с Маринкой сидели на лавке у входа в редакцию и пили кофе. Она – черный без сахара и с сигаретой, я – без сахара и с молоком.
– Я к двенадцатому беру еще три дня отпуска и лечу к отцу, — сказала Марина. У него в этом году юбилей - семьдесят. Братья с семьями тоже будут. В общем, мне слегка выкрутили руки. А ты что планируешь?
Я задумалась. Двенадцатое выпадало на вторник. Вторник - не пришей кобыле хвост.
– Не знаю. Ничего, наверное. Спать буду. Может быть, в квартире уберусь.
Маринка помолчала немного и сказала:
– Я написала Айзеку.
– Выслала ему свое фото в шляпе с цепочкой?
– Почти. Отправила ему фото шляпы. Там и цепочку хорошо видно, и булавку. Знаешь, что он мне ответил?
– Ну откуда же?
– Что теперь он не сомневается, что видел в Брюгге именно меня.
– …! Ты вступила в переписку со сталкером! Уничтожь все и смени почту. Или ты писала с рабочей?
– Вот еще! Я опытная. Я для таких ситуаций сразу завожу отдельный почтовый ящик.
– Слушай, а как вы переписываетесь? Через гугл-переводчик? Может ты все-таки что-то не так поняла?
– Что не так можно понять в слове Брюгге? А переписывались мы на том единственном языке, который я более менее знаю.
– Он еще и русским владеет? Это все как-то очень хреново…
– Да нет, я про иврит. Он израильтянин.
– То есть в Брюсселе ты могла бы не эксплуатировать меня, а поболтать с ним сама и прокачать свои разговорные навыки?
– Получается, что могла. – Марина затушила окурок. — Только визитку его я уже в Москве изучила.
– Знаешь, все равно это все так себе смотрится. В Брюгге он все-таки отметился. Кстати, а почему к нам-то не подошел?
– Пишет, что не хотел пугать. И не был уверен точно, что это я. Я ж должна была быть в Остенде. Мол совсем дурацкие совпадения получаются.
– Ну да, ну да… И единственный иностранный язык, которым ты владеешь… Слушай, а ты Моссаду ничего не задолжала?
– Задолжала! Секреты, насколько мы опаздываем со сдачей последних номеров.
– Иди нафиг! Я серьезно. Вот кто он такой? Твои родные не могут там пробить его?
– У меня что, родные из Моссад?
– Ну я-то откуда знаю? А вдруг? А в Гаагу он почему не поехал? Он это как-то объяснил?
– Сказал, что у него встреча перенеслась. Я его сама погуглила. У него косметическая компания. И на сайте компании есть его имя и фото. Все совпадает. Ему, кстати, тоже интересно, почему мы оказались в Брюгге, а не в Остенде.
– И что ты ответила?
– Что свернули не той развилке, — хмыкнула Марина. — Очевидно же, что кто-то из нас врал. Может быть, не только ты.
— Может и компании никакой у него нет, — сказала я. — Может это специально сделанный для тебя липовый сайт.
— Не нагнетай. И визитка специально для меня.
— И визитка, — продолжила я.
— И в лавке он нас ждал?
— Ну это же очевидно! Ты же хотела туда зайти. Я вот – нет.
— Ну и ради чего все это?
— Не знаю, — я сделала вид, что усиленно думаю. — Ты мне скажи.
Марина поняла, что ее дразнят, и рассмеялась.
— Если серьезно, где там у него фирма? – спросила я. – В Тель-Авиве?
— В Хайфе, кажется.
— Не езди туда.
— Слушай, это другой город, что я там забыла?
— Это маленькая страна. Ты на экскурсию соберешься.
– Скажи лучше, что будешь делать с Манон? – сменила тему Марина.
– С кем-кем?
– С Манон – куклой с “блошки”.
– С Мари. Понятия не имею, – кукла еще при разборе чемодана была отправлена подальше в шкаф, и я о ней моментально забыла. – Может подарю кому-нибудь. Надо ее хотя бы в порядок привести.
Куклой я занялась в ближайшие выходные. Достала из шкафа, изучила. Самодельные платье и шляпка требовали стирки. Сама кукла, как мне показалось, была в неплохом состоянии. Краска с деревянного туловища кое-где облупилась. Но торс и конечности целы, шарниры исправно вращались. Сзади на голове под волосами обнаружилось клеймо: Halbig, ниже буквы K и R, разделенные магендавидом, и цифра “двадцать три” у основания шеи. За пару часов, проведенных в сети, я узнала, что кукла моя была выпущена примерно в начале прошлого века немецкой фирмой “Кэммер и Райнхардт”, при этом голову для нее сделали в компании “Саймон и Халбиг”. А вот выяснить, что же означает число “двадцать три”, я не смогла. Идея подарить кому-нибудь антикварную куклу меня покинула. Продать? Но вряд ли она стоит сильно дорого. Если уж мне, ничего в этом непонимающей, продали ее всего за шестьдесят евро…
Я дождалась полуночи и позвонила Сергею. Трубку он не брал. Дважды мой звонок переводился на автоответчик. Я плюнула и отправила сообщение: «Привет! Мне нужна твоя помощь!»
Через пять минут Сергей перезвонил. Фоном орала какая-то музыка. Видимо, он был в клубе.
— Сашка! Ты где?
— Дома, а … — договорить мне не дали.
— Никуда не выходи, я скоро буду.
Я пожала плечами. О чем он вообще? Куда я должна была выйти? Ему навстречу? Я и его не ждала, но теперь придется. Я сделала себе кофе и села смотреть сериал. Сергей позвонил в дверь минут через сорок.
— Ты в порядке? — вид у него было встревоженный. — Я не услышал твои звонки, а потом полез за телефоном и увидел сообщение. Что случилось? — он держал меня за плечи и оглядывал прихожую за моей спиной. Потом, не разуваясь, обошел всю квартиру: заглянул в комнату, на кухню, в санузел.
— Ты одна?
— Одна. Может, обувь снимешь?
— Что у тебя случилось?
— Ничего. Это ты ведешь себя, как будто у тебя что-то случилось.
Сергей прошел на кухню, уселся за стол и взял кружку с моим кофе.
— Сашка, ты позвонила мне ночью с просьбой о помощи! Фу, что он такой холодный? — он сделал глоток.
— Остыл. Ты мне последнее время тоже в полночь звонишь, — я пожала плечами. — Я подумала, что тебе так удобнее.
— Блин, Сань, — звук, с которым Сергей опустил кружку на стол, мне не понравился. — Я знаю, во сколько ты с работы приходишь. Я тебя отвлекать не хотел. Что случилось-то?
— Кружку не разбей, пожалуйста. Ничего не случилось. Хотела попросить тебя помочь мне найти спеца по антикварным куклам. Хочу понять, что я такое купила в Брюсселе.
— И это все? — возмутился Сергей. — Я бросил девочек в клубе и примчался к тебе ради этого?
Действительно, если хорошо подумать, то мало что могло бы заставить Сергея оставить в клубе подружек и сорваться мне на помощь. Ну разве что меня пытались бы в этот момент убить. С другой стороны, убийце пришлось ждать целых сорок минут, пока Сергей до меня доберется.
— Слушай, я готова покаяться за звонок в полночь. Это была мелкая месть. Ребячество. Но на кой ты действительно подорвался и приехал? Мог бы написать сообщение. Или выйти на улицу и позвонить нормально, если у тебя вдруг внезапно случился приступ паранойи. Если бы мне была нужна помощь, я бы набрала один-один-два, а не тебя, – я включила кофемашину и достала чистую кружку для Сергея.
Брат отодвинул от стола кресло, откинулся назад, потянулся, взъерошил волосы.
— Замотался. Устал. Стал нервный. Прости.
Впервые вижу. Гонит.
— Три недели после отпуска? – я хмыкнула. – Наверное, в клубе замучили. Кофе черный или с молоком?
— Иди нафиг, — Сергей взял кружку у меня из рук. – И лучше с коньяком или виски.
– Могу предложить только Бейлис.
– Девочкины сливки, – ухмыльнулся Сергей. – А так, без кофе?
– Вино есть. И шампанское. Ты же с клуба?
– Протрезвел, пока доехал до тебя.
— Поедешь обратно?
— Спать пойду. Как быстро тебе надо найти кукольника?
— Не знаю. Это не срочно. Но на полгода откладывать тоже не хочется.
Сергей позвонил через три дня:
— Я нашел тебе кукольника. Договорился с ним на двенадцатое число. Он тебя будет ждать в половине первого. Купишь билет туда-обратно на один день. Уложишься без гостиницы.
— Куда это туда-обратно?
— В Питер. Чувак живет в Питере. Я не сказал?
— Почему в Питере? В Москве никого не было?
— Слушай, ну я, в конце концов, не искусствовед и не коллекционер. Кого нашел, того нашел. Кстати, я вообще не очень понимаю, почему ты не могла сделать это сама.
— Как историк ты к искусствоведам ближе и знакомств у тебя больше.
– Тогда считай, что мой круг общения слишком широк, поэтому тебе придется ехать в Питер. С билетами рекомендую не откладывать, сама понимаешь.
Я понимала: дурная голова ногам покоя не дает. Вспомнился анекдот про тещу, которая просила похоронить ее у Кремлевской стены. Кажется, мне только что сообщили, что похороны завтра.
– Слушай, а подумать можно? Все как-то слишком внезапно.
– Подумай. Тебе хватит пары часов?
– Ты издеваешься?
– Нет. Видишь ли, я просил кого-то, за меня просил кто-то. Если отменять, то все, сейчас и окончательно. Определяйся. И если решишь ехать, то не тяни с билетами.
– Ладно, я поняла. Я перезвоню тебе через два часа и скажу, еду или нет.
А о чем тут, собственно, думать? Ехать в Питер меньше, чем на сутки, брать билеты почти впритык на праздничный день – для этого должна быть ну очень веская причина. Места в сапсанах, скорее всего, уже все раскуплены. Остался только дорогой первый класс или вообще СВ в ночном скором. Обратно ночным – это домой только на пять минут: в душ, переодеться и сразу в офис. Устану, не высплюсь. Итого: дорого, неудобно, а, главное, овчинка не стоит выделки. В Москве консультанты есть – надо только поискать получше, а с тем человеком, наверняка, можно и на другое время договориться при большом желании. Я уже собиралась позвонить Сергею и сообщить все это, но меня отвлекла коллега:
– Сашечка, спасай-выручай! – Ольга сложила руки у груди в умоляющем жесте.
– Чай? Кофе? Сладкое? Свободный текст в “дырку”?
– Нет, хотя кофе – да. Но потом. А у тебя есть свободные тексты?
– Нету, а что сначала? – я полезла рукой в тумбочку за коробкой с кофейными капсулами.
– Ты что делаешь двенадцатого?
Ох уж это двенадцатое!
– А что надо, чтобы я делала?
– Надо съездить вместо меня в Питер на конференцию.
Я замолчала. Все-таки Питер и двенадцатое. Конференция. Ольга мое молчание расценила по-другому.
– Ну Сашечка! Ну пожалуйста! Там надо круглый стол у онкологов записать, а я поехать не могу. У меня мама одиннадцатого оперируется, с ней потом сидеть некому. Я тебе потом что хочешь сделаю, а? Ну никто не может! Будь человеком, а?
– Во сколько твой стол и что требуется от меня?
– Начинают в шестнадцать тридцать. Надо только с диктофоном посидеть. Я сама потом все расшифрую. Съездишь?
Что вы там планировали на двенадцатое, Александра Игоревна? А выпадает вам все равно дальняя дорога и круглый стол. Хорошая новость: дорогу вам оплатят.
Зачем в Питер понадобилось Сергею, я так и не поняла. Друзья, дела, свидание с таинственной незнакомкой, выпить пива и поплевать в каналы – на каждую мою попытку выяснить правду предлагалась новая версия.
– Вот оно тебе надо было? – спросила я, зевая, когда мы сели в вагон. Билеты Сергею удалось взять на места рядом со мной.
– Да брось, Санька! Так бы ты поехала одна. Тебе было бы скучно и одиноко, – кузен был весел и раздражающе бодр.
Мне хотелось одновременно и спать, и выпить чего-нибудь горячего. Пассажиры первого класса прибывают в Питер все-таки чуть раньше остальных, и пока мы шли по перрону в самый конец поезда, я успела замерзнуть. Мысль о городе на Неве наводила тоску. В Москве было уже тепло и днем обещали двадцать два, правда, с грозой, а в Питере - только четырнадцать-пятнадцать весь день. Я оделась по погоде и все равно мерзла.
– Дорогая редакция возложила на меня почетную миссию поработать на благо дорогой редакции в этот выходной. Если бы не это, я б вообще никуда не поехала. Другими словами я сейчас в роли мужа некрасивой жены из анекдота. А ты вроде как в роли ее любовника.
– А я и не могу быть мужем – я слишком молод для этого, – Сергей фыркнул. – Твою сумку закинуть наверх? – сам он уже достал наушники и планшет из своего рюкзака и пристроил его на полку над нами.
– Нет, спасибо. Пусть будет в ногах. Там кукла и диктофон. Даже не знаю, что дороже.
– Согласись, ты все-таки рада, что идешь к кукольнику не одна?
Я закатила глаза:
– Ладно, соглашусь. Только не зови его кукольником. Это ассоциируется с маньяком.
— А как его называть?
— Консультант.
— Это отдает чертовщиной.
– И правда. Пусть будет маньяк, – я откинула кресло назад, отдала Сергею свои билет и паспорт. – Разбуди, когда принесут еду, – и отключилась.
Сергей был безжалостным и разбудил меня практически сразу:
– Просыпайся, спящее чудовище! – тряс он меня за плечо.
– Что? – я пыталась проморгаться ото сна. – Завтрак?
– Нет, Питер. Пять минут до прибытия.
– Уже? – взглянула на часы на табло. – Действительно. А я уж подумала, нуль-переход совершила. Кстати, где моя еда?
– Прости, я ее съел. Ты так замечательно спала, рука не поднялась тебя будить. Не переживай: кофе тут так себе, бутерброды тоже. А что за нуль-переход такой?
– Не уходи с темы. Ты гад.
– Гад, но родной, и как родной гад обещаю тебе и вкусный кофе, и завтрак в Питере. У нас все равно куча времени до встречи с кукольником.
– Угу, а дома у кукольника нас ждет вкусный обед из пряничной избушки? – мрачно спросила я. – Если что, мне нельзя в печь. У меня сегодня еще работа.
– Сомневаюсь насчет пряничного домика. Так что там за нуль-переход такой?
– Расскажу. За завтраком. Если кофе понравится.
Мы покинули территорию вокзала, и кузен уверенно свернул на Лиговский. Сейчас отведет меня в какую-нибудь кофейню или пекарню – вот, мол, место любимое и проверенное. Насчет пекарни угадала – именно в одну из них мы и завернули, а насчет завтрака – нет. Сергей набрал разнообразных пирожных, попросил упаковать в две коробки, и мы пошли дальше.
Поворот, улица, поворот, еще один.
– У нас что, планируется пикник на траве?
– Нет, у нас планируется поход в гости.
– Кто ходит в гости по утрам-тарам-тарам, тарам-пам-пам… А две коробки зачем?
– Ну не пойдем же мы к господину консультанту-кукольнику с пустыми руками!
– То есть все-таки это не он нас, а мы его будем кормить сладостями? Сюжет становится интересным.
– Просто мы вежливые люди и благодарные клиенты, – сказал Сергей, остановившись у очередных ворот, ведущих во двор-колодец. Достал телефон, покопался в нем, нажал на замке несколько кнопок и открыл калитку. Внутри свернул направо к ближайшему подъезду и позвонил в домофон. Дверь открыли не сразу, зато без всяких вопросов.
– Нам на второй, – это звучало утешительно – лифта в доме не было, а лестничные пролеты были большими.
На втором этаже нас уже ждали. В дверном проеме прислонясь к косяку стояла девушка. Я мысленно уважительно присвистнула: таких пассий у своего кузена я еще не видела.
Рабочий аврал, к слову, позволил практически не обсуждать поездку с Петровыми, которые разводиться внезапно передумали, но и не помирились до конца, пребывая в состоянии “надо все хорошенько взвесить”. Между собой мы с Маринкой тоже избегали разговоров на тему прошедшего отдыха. Случившееся в Амстердаме – в Амстердаме и остается.
Так продолжалось примерно до конца мая. Работы к этому моменту стало поменьше, дневного света в всех смыслах – побольше. Мы с Маринкой сидели на лавке у входа в редакцию и пили кофе. Она – черный без сахара и с сигаретой, я – без сахара и с молоком.
– Я к двенадцатому беру еще три дня отпуска и лечу к отцу, — сказала Марина. У него в этом году юбилей - семьдесят. Братья с семьями тоже будут. В общем, мне слегка выкрутили руки. А ты что планируешь?
Я задумалась. Двенадцатое выпадало на вторник. Вторник - не пришей кобыле хвост.
– Не знаю. Ничего, наверное. Спать буду. Может быть, в квартире уберусь.
Маринка помолчала немного и сказала:
– Я написала Айзеку.
– Выслала ему свое фото в шляпе с цепочкой?
– Почти. Отправила ему фото шляпы. Там и цепочку хорошо видно, и булавку. Знаешь, что он мне ответил?
– Ну откуда же?
– Что теперь он не сомневается, что видел в Брюгге именно меня.
– …! Ты вступила в переписку со сталкером! Уничтожь все и смени почту. Или ты писала с рабочей?
– Вот еще! Я опытная. Я для таких ситуаций сразу завожу отдельный почтовый ящик.
– Слушай, а как вы переписываетесь? Через гугл-переводчик? Может ты все-таки что-то не так поняла?
– Что не так можно понять в слове Брюгге? А переписывались мы на том единственном языке, который я более менее знаю.
– Он еще и русским владеет? Это все как-то очень хреново…
– Да нет, я про иврит. Он израильтянин.
– То есть в Брюсселе ты могла бы не эксплуатировать меня, а поболтать с ним сама и прокачать свои разговорные навыки?
– Получается, что могла. – Марина затушила окурок. — Только визитку его я уже в Москве изучила.
– Знаешь, все равно это все так себе смотрится. В Брюгге он все-таки отметился. Кстати, а почему к нам-то не подошел?
– Пишет, что не хотел пугать. И не был уверен точно, что это я. Я ж должна была быть в Остенде. Мол совсем дурацкие совпадения получаются.
– Ну да, ну да… И единственный иностранный язык, которым ты владеешь… Слушай, а ты Моссаду ничего не задолжала?
– Задолжала! Секреты, насколько мы опаздываем со сдачей последних номеров.
– Иди нафиг! Я серьезно. Вот кто он такой? Твои родные не могут там пробить его?
– У меня что, родные из Моссад?
– Ну я-то откуда знаю? А вдруг? А в Гаагу он почему не поехал? Он это как-то объяснил?
– Сказал, что у него встреча перенеслась. Я его сама погуглила. У него косметическая компания. И на сайте компании есть его имя и фото. Все совпадает. Ему, кстати, тоже интересно, почему мы оказались в Брюгге, а не в Остенде.
– И что ты ответила?
– Что свернули не той развилке, — хмыкнула Марина. — Очевидно же, что кто-то из нас врал. Может быть, не только ты.
— Может и компании никакой у него нет, — сказала я. — Может это специально сделанный для тебя липовый сайт.
— Не нагнетай. И визитка специально для меня.
— И визитка, — продолжила я.
— И в лавке он нас ждал?
— Ну это же очевидно! Ты же хотела туда зайти. Я вот – нет.
— Ну и ради чего все это?
— Не знаю, — я сделала вид, что усиленно думаю. — Ты мне скажи.
Марина поняла, что ее дразнят, и рассмеялась.
— Если серьезно, где там у него фирма? – спросила я. – В Тель-Авиве?
— В Хайфе, кажется.
— Не езди туда.
— Слушай, это другой город, что я там забыла?
— Это маленькая страна. Ты на экскурсию соберешься.
– Скажи лучше, что будешь делать с Манон? – сменила тему Марина.
– С кем-кем?
– С Манон – куклой с “блошки”.
– С Мари. Понятия не имею, – кукла еще при разборе чемодана была отправлена подальше в шкаф, и я о ней моментально забыла. – Может подарю кому-нибудь. Надо ее хотя бы в порядок привести.
***
Куклой я занялась в ближайшие выходные. Достала из шкафа, изучила. Самодельные платье и шляпка требовали стирки. Сама кукла, как мне показалось, была в неплохом состоянии. Краска с деревянного туловища кое-где облупилась. Но торс и конечности целы, шарниры исправно вращались. Сзади на голове под волосами обнаружилось клеймо: Halbig, ниже буквы K и R, разделенные магендавидом, и цифра “двадцать три” у основания шеи. За пару часов, проведенных в сети, я узнала, что кукла моя была выпущена примерно в начале прошлого века немецкой фирмой “Кэммер и Райнхардт”, при этом голову для нее сделали в компании “Саймон и Халбиг”. А вот выяснить, что же означает число “двадцать три”, я не смогла. Идея подарить кому-нибудь антикварную куклу меня покинула. Продать? Но вряд ли она стоит сильно дорого. Если уж мне, ничего в этом непонимающей, продали ее всего за шестьдесят евро…
Я дождалась полуночи и позвонила Сергею. Трубку он не брал. Дважды мой звонок переводился на автоответчик. Я плюнула и отправила сообщение: «Привет! Мне нужна твоя помощь!»
Через пять минут Сергей перезвонил. Фоном орала какая-то музыка. Видимо, он был в клубе.
— Сашка! Ты где?
— Дома, а … — договорить мне не дали.
— Никуда не выходи, я скоро буду.
Я пожала плечами. О чем он вообще? Куда я должна была выйти? Ему навстречу? Я и его не ждала, но теперь придется. Я сделала себе кофе и села смотреть сериал. Сергей позвонил в дверь минут через сорок.
— Ты в порядке? — вид у него было встревоженный. — Я не услышал твои звонки, а потом полез за телефоном и увидел сообщение. Что случилось? — он держал меня за плечи и оглядывал прихожую за моей спиной. Потом, не разуваясь, обошел всю квартиру: заглянул в комнату, на кухню, в санузел.
— Ты одна?
— Одна. Может, обувь снимешь?
— Что у тебя случилось?
— Ничего. Это ты ведешь себя, как будто у тебя что-то случилось.
Сергей прошел на кухню, уселся за стол и взял кружку с моим кофе.
— Сашка, ты позвонила мне ночью с просьбой о помощи! Фу, что он такой холодный? — он сделал глоток.
— Остыл. Ты мне последнее время тоже в полночь звонишь, — я пожала плечами. — Я подумала, что тебе так удобнее.
— Блин, Сань, — звук, с которым Сергей опустил кружку на стол, мне не понравился. — Я знаю, во сколько ты с работы приходишь. Я тебя отвлекать не хотел. Что случилось-то?
— Кружку не разбей, пожалуйста. Ничего не случилось. Хотела попросить тебя помочь мне найти спеца по антикварным куклам. Хочу понять, что я такое купила в Брюсселе.
— И это все? — возмутился Сергей. — Я бросил девочек в клубе и примчался к тебе ради этого?
Действительно, если хорошо подумать, то мало что могло бы заставить Сергея оставить в клубе подружек и сорваться мне на помощь. Ну разве что меня пытались бы в этот момент убить. С другой стороны, убийце пришлось ждать целых сорок минут, пока Сергей до меня доберется.
— Слушай, я готова покаяться за звонок в полночь. Это была мелкая месть. Ребячество. Но на кой ты действительно подорвался и приехал? Мог бы написать сообщение. Или выйти на улицу и позвонить нормально, если у тебя вдруг внезапно случился приступ паранойи. Если бы мне была нужна помощь, я бы набрала один-один-два, а не тебя, – я включила кофемашину и достала чистую кружку для Сергея.
Брат отодвинул от стола кресло, откинулся назад, потянулся, взъерошил волосы.
— Замотался. Устал. Стал нервный. Прости.
Впервые вижу. Гонит.
— Три недели после отпуска? – я хмыкнула. – Наверное, в клубе замучили. Кофе черный или с молоком?
— Иди нафиг, — Сергей взял кружку у меня из рук. – И лучше с коньяком или виски.
– Могу предложить только Бейлис.
– Девочкины сливки, – ухмыльнулся Сергей. – А так, без кофе?
– Вино есть. И шампанское. Ты же с клуба?
– Протрезвел, пока доехал до тебя.
— Поедешь обратно?
— Спать пойду. Как быстро тебе надо найти кукольника?
— Не знаю. Это не срочно. Но на полгода откладывать тоже не хочется.
***
Сергей позвонил через три дня:
— Я нашел тебе кукольника. Договорился с ним на двенадцатое число. Он тебя будет ждать в половине первого. Купишь билет туда-обратно на один день. Уложишься без гостиницы.
— Куда это туда-обратно?
— В Питер. Чувак живет в Питере. Я не сказал?
— Почему в Питере? В Москве никого не было?
— Слушай, ну я, в конце концов, не искусствовед и не коллекционер. Кого нашел, того нашел. Кстати, я вообще не очень понимаю, почему ты не могла сделать это сама.
— Как историк ты к искусствоведам ближе и знакомств у тебя больше.
– Тогда считай, что мой круг общения слишком широк, поэтому тебе придется ехать в Питер. С билетами рекомендую не откладывать, сама понимаешь.
Я понимала: дурная голова ногам покоя не дает. Вспомнился анекдот про тещу, которая просила похоронить ее у Кремлевской стены. Кажется, мне только что сообщили, что похороны завтра.
– Слушай, а подумать можно? Все как-то слишком внезапно.
– Подумай. Тебе хватит пары часов?
– Ты издеваешься?
– Нет. Видишь ли, я просил кого-то, за меня просил кто-то. Если отменять, то все, сейчас и окончательно. Определяйся. И если решишь ехать, то не тяни с билетами.
– Ладно, я поняла. Я перезвоню тебе через два часа и скажу, еду или нет.
А о чем тут, собственно, думать? Ехать в Питер меньше, чем на сутки, брать билеты почти впритык на праздничный день – для этого должна быть ну очень веская причина. Места в сапсанах, скорее всего, уже все раскуплены. Остался только дорогой первый класс или вообще СВ в ночном скором. Обратно ночным – это домой только на пять минут: в душ, переодеться и сразу в офис. Устану, не высплюсь. Итого: дорого, неудобно, а, главное, овчинка не стоит выделки. В Москве консультанты есть – надо только поискать получше, а с тем человеком, наверняка, можно и на другое время договориться при большом желании. Я уже собиралась позвонить Сергею и сообщить все это, но меня отвлекла коллега:
– Сашечка, спасай-выручай! – Ольга сложила руки у груди в умоляющем жесте.
– Чай? Кофе? Сладкое? Свободный текст в “дырку”?
– Нет, хотя кофе – да. Но потом. А у тебя есть свободные тексты?
– Нету, а что сначала? – я полезла рукой в тумбочку за коробкой с кофейными капсулами.
– Ты что делаешь двенадцатого?
Ох уж это двенадцатое!
– А что надо, чтобы я делала?
– Надо съездить вместо меня в Питер на конференцию.
Я замолчала. Все-таки Питер и двенадцатое. Конференция. Ольга мое молчание расценила по-другому.
– Ну Сашечка! Ну пожалуйста! Там надо круглый стол у онкологов записать, а я поехать не могу. У меня мама одиннадцатого оперируется, с ней потом сидеть некому. Я тебе потом что хочешь сделаю, а? Ну никто не может! Будь человеком, а?
– Во сколько твой стол и что требуется от меня?
– Начинают в шестнадцать тридцать. Надо только с диктофоном посидеть. Я сама потом все расшифрую. Съездишь?
Что вы там планировали на двенадцатое, Александра Игоревна? А выпадает вам все равно дальняя дорога и круглый стол. Хорошая новость: дорогу вам оплатят.
***
Зачем в Питер понадобилось Сергею, я так и не поняла. Друзья, дела, свидание с таинственной незнакомкой, выпить пива и поплевать в каналы – на каждую мою попытку выяснить правду предлагалась новая версия.
– Вот оно тебе надо было? – спросила я, зевая, когда мы сели в вагон. Билеты Сергею удалось взять на места рядом со мной.
– Да брось, Санька! Так бы ты поехала одна. Тебе было бы скучно и одиноко, – кузен был весел и раздражающе бодр.
Мне хотелось одновременно и спать, и выпить чего-нибудь горячего. Пассажиры первого класса прибывают в Питер все-таки чуть раньше остальных, и пока мы шли по перрону в самый конец поезда, я успела замерзнуть. Мысль о городе на Неве наводила тоску. В Москве было уже тепло и днем обещали двадцать два, правда, с грозой, а в Питере - только четырнадцать-пятнадцать весь день. Я оделась по погоде и все равно мерзла.
– Дорогая редакция возложила на меня почетную миссию поработать на благо дорогой редакции в этот выходной. Если бы не это, я б вообще никуда не поехала. Другими словами я сейчас в роли мужа некрасивой жены из анекдота. А ты вроде как в роли ее любовника.
– А я и не могу быть мужем – я слишком молод для этого, – Сергей фыркнул. – Твою сумку закинуть наверх? – сам он уже достал наушники и планшет из своего рюкзака и пристроил его на полку над нами.
– Нет, спасибо. Пусть будет в ногах. Там кукла и диктофон. Даже не знаю, что дороже.
– Согласись, ты все-таки рада, что идешь к кукольнику не одна?
Я закатила глаза:
– Ладно, соглашусь. Только не зови его кукольником. Это ассоциируется с маньяком.
— А как его называть?
— Консультант.
— Это отдает чертовщиной.
– И правда. Пусть будет маньяк, – я откинула кресло назад, отдала Сергею свои билет и паспорт. – Разбуди, когда принесут еду, – и отключилась.
Сергей был безжалостным и разбудил меня практически сразу:
– Просыпайся, спящее чудовище! – тряс он меня за плечо.
– Что? – я пыталась проморгаться ото сна. – Завтрак?
– Нет, Питер. Пять минут до прибытия.
– Уже? – взглянула на часы на табло. – Действительно. А я уж подумала, нуль-переход совершила. Кстати, где моя еда?
– Прости, я ее съел. Ты так замечательно спала, рука не поднялась тебя будить. Не переживай: кофе тут так себе, бутерброды тоже. А что за нуль-переход такой?
– Не уходи с темы. Ты гад.
– Гад, но родной, и как родной гад обещаю тебе и вкусный кофе, и завтрак в Питере. У нас все равно куча времени до встречи с кукольником.
– Угу, а дома у кукольника нас ждет вкусный обед из пряничной избушки? – мрачно спросила я. – Если что, мне нельзя в печь. У меня сегодня еще работа.
– Сомневаюсь насчет пряничного домика. Так что там за нуль-переход такой?
– Расскажу. За завтраком. Если кофе понравится.
Мы покинули территорию вокзала, и кузен уверенно свернул на Лиговский. Сейчас отведет меня в какую-нибудь кофейню или пекарню – вот, мол, место любимое и проверенное. Насчет пекарни угадала – именно в одну из них мы и завернули, а насчет завтрака – нет. Сергей набрал разнообразных пирожных, попросил упаковать в две коробки, и мы пошли дальше.
Поворот, улица, поворот, еще один.
– У нас что, планируется пикник на траве?
– Нет, у нас планируется поход в гости.
– Кто ходит в гости по утрам-тарам-тарам, тарам-пам-пам… А две коробки зачем?
– Ну не пойдем же мы к господину консультанту-кукольнику с пустыми руками!
– То есть все-таки это не он нас, а мы его будем кормить сладостями? Сюжет становится интересным.
– Просто мы вежливые люди и благодарные клиенты, – сказал Сергей, остановившись у очередных ворот, ведущих во двор-колодец. Достал телефон, покопался в нем, нажал на замке несколько кнопок и открыл калитку. Внутри свернул направо к ближайшему подъезду и позвонил в домофон. Дверь открыли не сразу, зато без всяких вопросов.
– Нам на второй, – это звучало утешительно – лифта в доме не было, а лестничные пролеты были большими.
На втором этаже нас уже ждали. В дверном проеме прислонясь к косяку стояла девушка. Я мысленно уважительно присвистнула: таких пассий у своего кузена я еще не видела.
