Проем между окном и шкафом был узкий — кто потолще не втиснулся бы. Дора стояла, прижавшись спиной к стенке шкафа, таращилась через стекло на незнакомый город и слушала происходящее позади.
Неведомая жуть была и там, и там.
В комнате вопил непонятное какой-то псих, то и дело срываясь на визгливый истеричный смех, что-то хлопало, кто-то рычал — кто-то крупный, сильно крупнее собаки. Скорее похоже на льва. Рык пропадал, словно кнопку выключали, и начинался снова. Но это была не запись, ни разу не запись, не телевизор или что-то вроде — Дора поставила бы собственную бейсболку. С автографом самого Криса Эванса, между прочим.
В конце концов, когда она только-только здесь оказалась — нос к носу с этим стремным психом! — тот как раз выдергивал из воздуха за шкирку что-то кожистое, зубастое и шипастое. Как фокусник кролика из шляпы. Выдернул, бросил под ноги, отвернулся, будто тут же забыл об этой твари, и швырнул стул в стену. Стул до стены не долетел, исчез на полпути, а взамен на стол перед психом — самый обычный офисный стол, без компьютера, правда, зато с красивым бронзовым органайзером — шмякнулась с потолка огромная змеюка.
А та, первая тварь, чуть не откусила Доре ногу. Попыталась, по крайней мере. Хорошо, что ее ботинки еще попробуй прокуси, а в детстве она лихо гоняла с пацанами в футбол. Залепила по твари не хуже чем по мячу, отпрыгнула, заметила эту щель и втиснулась, пока не сожрали — здесь, по крайней мере, она с трех сторон прикрыта.
Тварь, кажется, сцепилась со змеюкой. Но пробираться к двери мимо всего этого цирка — нет, спасибо, ей собственные конечности дороги! Да и вся она себе дорога. Целиком. А этот неадекват запросто может шарахнуть ее об стену так, что мокрого места не останется.
Но за окном творилось такое, что третья сторона сразу перестала казаться безопасной. На фоне закатного неба и огней небоскребов моталась башка динозавра. Самого настоящего! Живого! Как будто шагнул сюда прямо из Юрского периода.
С тупыми злыми глазами и жуткими зубищами. По динозавру палили из вертолета, он ревел, мотал башкой, а потом начал падать — и врезался в окно. Осколки полетели фейерверком, Дора зажмурилась, вскинула руку, заслоняясь. Повезло, насколько вообще можно говорить о везении — она стояла с одного края окна, а доисторическая тварь расколотила другой. А окно — добрых два метра.
Второе “повезло” — не успела снять балаклаву и защитный костюм. Только бы не по глазам! И почему она не оказалась здесь минутой раньше, когда еще маску не стянула?! Раз уж как-то угораздило в такое вляпаться!
Осколок расцарапал кисть. Кажется, и в балаклаву что-то воткнулось. Дора осторожно стянула ее, встряхнула. Несколько острых стекол упали, зазвенев, к ногам.
Натягивать ее снова Дора не стала, сунула за ремень. Может и зря, все хоть какая-то защита, зато так легче дышалось, а еще — здесь было жарко. Очень. И куртку бы сняла или хоть расстегнула, но вдруг бежать придется. Даже наверняка придется, и очень быстро.
Знать бы еще, где она. И что за бред обдолбавшегося глюконавта вокруг творится!.
Пустые руки бесили. Не то чтобы шарики с краской хоть чем-то помогли бы, но если залепить в глаз, то пару секунд можно выиграть. Не динозавру в глаз, конечно, а психу за спиной. Пробежала бы к двери.
Что делать? Что делать-то?!
“Хэй, женщина! Живая?” — заорало вдруг прямо в мозг. Дора дернулась от неожиданности и со всей дури саданулась локтем о шкаф. Сцепила зубы. Приплыли. Этот бред еще и заразный. Только голосов в голове не хватало. Что дальше? Скоро начнет истерически ржать и пускать слюни?
“Я не бред. Я Син. Тебе пора валить оттуда, если не хочешь сдохнуть”.
Как?! Как валить? Да она с самого начала только об этом и думает!
Мимо нее к разбитому окну пронеслось что-то длинное и мохнатое, напоминающее гигантскую сколопендру. Добежало до разбитого стекла и полезло вверх, цепляясь за острые сколы. Дора не могла оторвать от нее взгляда, в голове бился дурацкий вопрос — побежит по потолку или нет?
А ведь если эта тварюга, или еще какая-нибудь, прыгнет сверху на голову…
“Ты, долбаный голос подсознания, я и без тебя знаю, что надо валить, расскажи, КАК?!”
Здравствуй, истерика.
“Спокойно! Не психуй, прорвемся. Бегаешь быстро? Лимс, стоять!”
“И что ты за внутренний голос, если не знаешь, как я бегаю?”
“Стоять, говорю! Квартал направо. Две неопознанных хреновины. Это не тебе, женщина. Я без понятия, как ты бегаешь. Скажу — побежишь как ужаленная! Ясно?”
Лимс еще какой-то… Разве подсознание не выдает “наверх” только то, что ты на самом деле и так знаешь? Ой, да какая разница! Сначала надо убраться в безопасное место, а потом можно подумать.
Дора медленно вдохнула и выдохнула. Подняла взгляд. Сколопендра просочилась в разбитое окно и теперь бежала по стеклу снаружи. Вертолет устрекотал куда-то вбок, оттуда слышалась частая стрельба и звериный рев. А за спиной было тихо.
Выглянуть? Или подождать? Жаль, в стекле отражение не поймать, хотя если поднять осколок и подложить под него что-то черное… да хотя бы перчатку…
Наклониться не получится. Присесть — тем более. Жаль, хорошая была идея. Остается слушать.
Ей кажется, или и в самом деле выстрелы уже и на улице, и в здании? Где-то не так уж далеко от этой комнаты? Еще не хватало выскочить прямиком под пули.
За окном, совсем рядом, вдруг нарисовалось тупое рыло вертолета. Абсолютно бесшумно, как в дурном сне. Будто он сюда телепортировался. И главное — Дора вытаращилась, не веря глазам — лопасти винта у него не двигались!
"Беги!" — заорало в голове. Сработало, как спусковой крючок, как команда Стэна на полигоне. Дора метнулась из своего укрытия, пригнувшись, рваным зигзагом — на голом рефлексе, не думая ни о чем.
"В коридоре налево. Запасная лестница. Дверь выбита", — транслировало в мозгу, и Дора уже не гадала, что это — игры подсознания, или с ней и вправду говорит кто-то вроде долбаного профессора Ксавье. Жесть! Но важнее то, что есть четкая команда, и можно не думать, можно представить себя на игре и просто бежать во весь дух в заданном направлении, раз уж так повезло и тебя ведут.
Держала взглядом дверь, но каким-то чудом отчетливо видела и психа: выпученные глаза, раззявленный в вопле рот. Смотрел тот не на нее — в окно. Тоже, наверное, ошалел окончательно от вида вертолета с неработающим мотором, спокойно висящего в воздухе. Вон как руками машет…
Дора шарахнулась, когда со стола взлетел бронзовый органайзер. В голову — мало не покажется. Зазвенело за спиной стекло, затрещали выстрелы. Прямо перед ней исчез пол, сменившись ровной гладью остро пахнущей бензином воды. Прыгнула — дверь была совсем рядом, за этой водной полосой шириной всего-то с небольшую канаву. Заметила краем глаза, как вокруг встает зеленая стена джунглей, с верещащими на лианах мартышками и попугаями, и тут за спиной громыхнуло — оглушительно, как будто прямо над головой ударила молния или что-нибудь взорвалось.
Твердый и очень горячий воздух ударил в спину. Дора инстинктивно скрестила руки перед лицом — за мгновение до того, как ее понесло вперед, уже не на дверь, а в кучу острых щепок, обломков, стекла и щебня. Кажется, вынесло не только дверь, но и кусок стены. “Спасибо, что пол не проломило — летела бы сейчас вниз”, — мелькнула последняя мысль перед болезненным ударом и темнотой.
В тот вечер ничто не предвещало проблем. Лимс, по уши залившись кофе, убрел в тренажерку. Кей беззаботно дрых прямо в приемной. Син задрался его будить, поэтому в итоге плюнул и решил поторомошить Гэба на предмет новостей по исследованию древнеавлийской ерундовины. Ту, к слову, у них со всеми возможными почестями в виде бронированного внедорожника джей-порто и десятка мотоциклистов в эскорте три дня назад забрал очередной — третий на памяти Сина — “мистер Смит” из “Отдела А”. Зато этого удалось улицезреть собственными глазами. Приятное разнообразие, как ни крути. Хотя смотреть оказалось не на что — “мистер Смит” был из тех людей, которых забываешь через пять минут после прощания и не узнаешь снова, даже столкнувшись нос к носу. Где их только таких берут.
Самым примечательным во всех “мистерах Смитах” были защитные блоки. Сколько ментальщиков их ставило, Син гадать не брался. Хватало знать главное — он в состоянии пробить и не такую защиту, если потребуется. Но морочиться с этим ради развлечения было лень, да и подставляться не хотелось. Не факт, конечно, что засекли бы, но в данном случае риск, как сказал бы Гэб, не окупался.
До Гэба Син не дошел. Армагеддец — он не знал, как еще обозвать такое адское светопреставление — начался ровно в шесть вечера. Со звонка долбанутого на всю голову Петерсона.
— Красный режим! Готовность икс-ноль всем подразделениям! ЧП! — вопил тот в трубку. То есть вопил в селектор, а трубку держал в руке. Брэй наотрез отказался подключаться к общей сети. Син такое одобрял. В гробу они все видали селекторные совещания.
Он вдавил до упора кнопку общей тревоги.
— Массовый побег мутантов в лаборатории “Альфа”, — наконец Петерсон перешел к делу. — Базовый уровень плюс-минус шесть. Две семерки! Усиление дара — артефактное. Степень прироста силы зафиксировать не удалось!
“Не успели” было бы точнее, думал Син уже на бегу, отслеживая Лимса и Кея. Первый рванул в гараж, второй — за своим арсеналом.
“Ту-у-ут я. Босс номер два, убавьте громкость, мой мозг болит”, — прогнусавил засранец Хорт, до которого Син добрался следующим. Засранец сидел в кафе и тянул через трубочку молочный коктейль.
— Отставить выходной! Ноги в руки и бегом!
“Побегу, когда изобразите, куда бежать. Сижу на аллее Вэйса, никого не трогаю. Было хорошо, пока вы не заорали”.
Ипси пришлось выдернуть прямо с задания. Рутинная слежка могла и подождать. А вот сбежавшие жертвы лабораторных экспериментов не могли. И, судя по тому, что Син отслеживал в “эфире”, уже вовсю развлекались.
Остальные собрались без его участия, хватило сигнала общей тревоги.
К башне Арсити — небоскребу на перекрестке аллеи Вэйса и проспекта Авлиев — пришлось ехать через закоулки и подворотни. По центральным улицам, как всегда в это время, забитым машинами, можно было разве что лететь. Лимс с привычным философски-отрешенным выражением лица вел, как спятивший суицидник, так что если бы Син не был сосредоточен на происходящем “в эфире”, то наверное, орал, выплескивая в пространство отборную трехэтажную ругань, почти как Кей с заднего сиденья.
Лурье — телепат-связной из “Отдела А” вопил в башке не хуже самого Сина. Трясся от ужаса, даже связь нормально поддерживать не мог. Здесь блоки были гораздо слабее, так что Син, даже не пытаясь вслушиваться в то, что нес Лурье, сразу перехватил картинку целиком. Разнесенные в хлам лаборатории, мертвые исследователи, начавшаяся в городе паника. Именно по этим, гудящим от страха и растерянности районам, проще всего было отследить сбежавших мутантов. В теории. На практике недоумок психовал вместе со всеми, даже не думал отгораживаться от чужих эмоций, и лучшее, что можно было сделать — вколоть ему снотворное и отстранить от операции.
Вблизи от Лурье ни одного целителя не нашлось, так что осталось только вырубить его ментальной оглушалкой и перехватить общую связь. Наверняка придется объясняться, но это потом, да и вреда меньше, чем от телепата в истерике.
— Син на связи, — рявкнул он “в эфир” и провалился глубже, отслеживая позывные. Из отрядов быстрого реагирования в поле уже были Кобра и Коршуны, выдвигались на оцепление Гепарды, и даже последний резерв “Отдела А”, Медведи, был поднят по тревоге и сейчас мчался к аллее Вэйса, пугая не привычных к спецназу в полной выкладке обывателей.
— Арсити. Портальщик, — прорезался Гарт, майор из Кобры. — Выруби его, мать твою! Он всю столицу разнесет!
Син поймал картинку и натурально завис. Стало понятно, с чего вдруг непрошибаемого Гарта пробило на эмоции. Небо над Арсити горело багровым пламенем, и в этом адовом небе открывались порталы. Один за другим. А то и по несколько разом. Валила из них такая зубодробительная дьявольщина, которая даже спьяну не привидится. Летающие пасти, огненные птицы и ящеры, шары с торчащими во все стороны метровыми иглами — не поймешь, где башка, где лапы и как оно передвигается! Грозди шаровых молний или чего-то очень похожего целенаправленно атаковали все металлическое, от уличных фонарей до машин внизу. Гигантские летающие то ли черви, то ли пиявки, уже не просто огненные, а едва ли не плазменные, испаряли все, что попадалось на пути.
Когда из очередного портала вывалился динозавр, Син обрадовался ему как родному. Этот, по крайней мере, понятный!
“Босс номер два, я пришел, но мне тут не нравится. В воздухе пиявки и саблезубые ежики. На земле — бронтозавр из атласа профессора Гэба. Это слишком для моей неокрепшей психики. А еще небо горит”.
— Хорт, вали в башню! Подберись как можно ближе к портальщику. Он… — Син зажмурился, перехватывая сознание Гарта, лейтенанта Эма, рядовых, — на двенадцатом этаже. Там Кобра.
“Вижу. Опять автоматы. Не люблю автоматы. И лестницы тоже не люблю. А на лифте не поеду, у меня клаустрофобия”.
— И еще миллион идиотских фобий, которые ты только что придумал. Не отвлекай, — отмахнулся Син.
Нудеть Хорт мог сутками напролет, но это никак не отменяло его дара, который годился для любой ситуации. Перевертышей боялись не меньше, чем портальщиков и телепатов. И Хорту ничего не стоило обернуться хоть вот этим плазменным червем. Но пока можно было обойтись без такого экстрима.
Псих в башне обеспечил веселье всем, кому мог, и им надо было заняться в первую очередь. Но где остальные? Не окажется ли, что этот звездец местного масштаба — только прикрытие для чего-то еще более разрушительного? Кто-кто, а Син прекрасно знал, что запредельный дар вовсе не означает напрочь выжженных мозгов. А вменяемый сильный мутант, одержимый жаждой мести, это вам не покорная подопытная крыска!
Тут Сина догнало еще одно веселое осознание — Петерсон не сказал точно, сколько было сбежавших. “Массовый побег” — и все. Цифра “восемь” всплыла в сознании из ниоткуда, и Син, зацепившись за картинку разгромленной лаборатории, потянулся к выжившим исследователям. Оказалось, и правда, восемь. Еще четверых чудом успела обезвредить охрана на выходе с территории.
Выяснять природу дара каждого сбежавшего было некогда. А вот засечь одного, который развлекался в мини-маркете района Эштон, в пригороде, удалось почти сразу. По сравнению с портальщиком он казался безобидным деревенским дурачком — всего-то скатывал в рулоны крыши близлежащих домов и складывал эти рулоны в пирамиду посреди парковки. Паники хватало и там — ха, видели бы жители Эштона, что творится возле Арсити! Син искренне недоумевал, почему никто до сих пор просто не пристрелил невменяемого чудика. Объяснение было одно — обыватели в принципе не любили самостоятельно решать проблемы, которые можно свалить на кого-то другого. Но к мини-маркету уже стекалась полиция. Есть надежда, что справятся без спецвойск.
За квартал до Арсити чуть не врезались на всем ходу в огромную ледяную глыбищу, в которой угадывался раскоряченный монстр с щупальцами и клешнями. Очередная красота из дырки в небе.
Неведомая жуть была и там, и там.
В комнате вопил непонятное какой-то псих, то и дело срываясь на визгливый истеричный смех, что-то хлопало, кто-то рычал — кто-то крупный, сильно крупнее собаки. Скорее похоже на льва. Рык пропадал, словно кнопку выключали, и начинался снова. Но это была не запись, ни разу не запись, не телевизор или что-то вроде — Дора поставила бы собственную бейсболку. С автографом самого Криса Эванса, между прочим.
В конце концов, когда она только-только здесь оказалась — нос к носу с этим стремным психом! — тот как раз выдергивал из воздуха за шкирку что-то кожистое, зубастое и шипастое. Как фокусник кролика из шляпы. Выдернул, бросил под ноги, отвернулся, будто тут же забыл об этой твари, и швырнул стул в стену. Стул до стены не долетел, исчез на полпути, а взамен на стол перед психом — самый обычный офисный стол, без компьютера, правда, зато с красивым бронзовым органайзером — шмякнулась с потолка огромная змеюка.
А та, первая тварь, чуть не откусила Доре ногу. Попыталась, по крайней мере. Хорошо, что ее ботинки еще попробуй прокуси, а в детстве она лихо гоняла с пацанами в футбол. Залепила по твари не хуже чем по мячу, отпрыгнула, заметила эту щель и втиснулась, пока не сожрали — здесь, по крайней мере, она с трех сторон прикрыта.
Тварь, кажется, сцепилась со змеюкой. Но пробираться к двери мимо всего этого цирка — нет, спасибо, ей собственные конечности дороги! Да и вся она себе дорога. Целиком. А этот неадекват запросто может шарахнуть ее об стену так, что мокрого места не останется.
Но за окном творилось такое, что третья сторона сразу перестала казаться безопасной. На фоне закатного неба и огней небоскребов моталась башка динозавра. Самого настоящего! Живого! Как будто шагнул сюда прямо из Юрского периода.
С тупыми злыми глазами и жуткими зубищами. По динозавру палили из вертолета, он ревел, мотал башкой, а потом начал падать — и врезался в окно. Осколки полетели фейерверком, Дора зажмурилась, вскинула руку, заслоняясь. Повезло, насколько вообще можно говорить о везении — она стояла с одного края окна, а доисторическая тварь расколотила другой. А окно — добрых два метра.
Второе “повезло” — не успела снять балаклаву и защитный костюм. Только бы не по глазам! И почему она не оказалась здесь минутой раньше, когда еще маску не стянула?! Раз уж как-то угораздило в такое вляпаться!
Осколок расцарапал кисть. Кажется, и в балаклаву что-то воткнулось. Дора осторожно стянула ее, встряхнула. Несколько острых стекол упали, зазвенев, к ногам.
Натягивать ее снова Дора не стала, сунула за ремень. Может и зря, все хоть какая-то защита, зато так легче дышалось, а еще — здесь было жарко. Очень. И куртку бы сняла или хоть расстегнула, но вдруг бежать придется. Даже наверняка придется, и очень быстро.
Знать бы еще, где она. И что за бред обдолбавшегося глюконавта вокруг творится!.
Пустые руки бесили. Не то чтобы шарики с краской хоть чем-то помогли бы, но если залепить в глаз, то пару секунд можно выиграть. Не динозавру в глаз, конечно, а психу за спиной. Пробежала бы к двери.
Что делать? Что делать-то?!
“Хэй, женщина! Живая?” — заорало вдруг прямо в мозг. Дора дернулась от неожиданности и со всей дури саданулась локтем о шкаф. Сцепила зубы. Приплыли. Этот бред еще и заразный. Только голосов в голове не хватало. Что дальше? Скоро начнет истерически ржать и пускать слюни?
“Я не бред. Я Син. Тебе пора валить оттуда, если не хочешь сдохнуть”.
Как?! Как валить? Да она с самого начала только об этом и думает!
Мимо нее к разбитому окну пронеслось что-то длинное и мохнатое, напоминающее гигантскую сколопендру. Добежало до разбитого стекла и полезло вверх, цепляясь за острые сколы. Дора не могла оторвать от нее взгляда, в голове бился дурацкий вопрос — побежит по потолку или нет?
А ведь если эта тварюга, или еще какая-нибудь, прыгнет сверху на голову…
“Ты, долбаный голос подсознания, я и без тебя знаю, что надо валить, расскажи, КАК?!”
Здравствуй, истерика.
“Спокойно! Не психуй, прорвемся. Бегаешь быстро? Лимс, стоять!”
“И что ты за внутренний голос, если не знаешь, как я бегаю?”
“Стоять, говорю! Квартал направо. Две неопознанных хреновины. Это не тебе, женщина. Я без понятия, как ты бегаешь. Скажу — побежишь как ужаленная! Ясно?”
Лимс еще какой-то… Разве подсознание не выдает “наверх” только то, что ты на самом деле и так знаешь? Ой, да какая разница! Сначала надо убраться в безопасное место, а потом можно подумать.
Дора медленно вдохнула и выдохнула. Подняла взгляд. Сколопендра просочилась в разбитое окно и теперь бежала по стеклу снаружи. Вертолет устрекотал куда-то вбок, оттуда слышалась частая стрельба и звериный рев. А за спиной было тихо.
Выглянуть? Или подождать? Жаль, в стекле отражение не поймать, хотя если поднять осколок и подложить под него что-то черное… да хотя бы перчатку…
Наклониться не получится. Присесть — тем более. Жаль, хорошая была идея. Остается слушать.
Ей кажется, или и в самом деле выстрелы уже и на улице, и в здании? Где-то не так уж далеко от этой комнаты? Еще не хватало выскочить прямиком под пули.
За окном, совсем рядом, вдруг нарисовалось тупое рыло вертолета. Абсолютно бесшумно, как в дурном сне. Будто он сюда телепортировался. И главное — Дора вытаращилась, не веря глазам — лопасти винта у него не двигались!
"Беги!" — заорало в голове. Сработало, как спусковой крючок, как команда Стэна на полигоне. Дора метнулась из своего укрытия, пригнувшись, рваным зигзагом — на голом рефлексе, не думая ни о чем.
"В коридоре налево. Запасная лестница. Дверь выбита", — транслировало в мозгу, и Дора уже не гадала, что это — игры подсознания, или с ней и вправду говорит кто-то вроде долбаного профессора Ксавье. Жесть! Но важнее то, что есть четкая команда, и можно не думать, можно представить себя на игре и просто бежать во весь дух в заданном направлении, раз уж так повезло и тебя ведут.
Держала взглядом дверь, но каким-то чудом отчетливо видела и психа: выпученные глаза, раззявленный в вопле рот. Смотрел тот не на нее — в окно. Тоже, наверное, ошалел окончательно от вида вертолета с неработающим мотором, спокойно висящего в воздухе. Вон как руками машет…
Дора шарахнулась, когда со стола взлетел бронзовый органайзер. В голову — мало не покажется. Зазвенело за спиной стекло, затрещали выстрелы. Прямо перед ней исчез пол, сменившись ровной гладью остро пахнущей бензином воды. Прыгнула — дверь была совсем рядом, за этой водной полосой шириной всего-то с небольшую канаву. Заметила краем глаза, как вокруг встает зеленая стена джунглей, с верещащими на лианах мартышками и попугаями, и тут за спиной громыхнуло — оглушительно, как будто прямо над головой ударила молния или что-нибудь взорвалось.
Твердый и очень горячий воздух ударил в спину. Дора инстинктивно скрестила руки перед лицом — за мгновение до того, как ее понесло вперед, уже не на дверь, а в кучу острых щепок, обломков, стекла и щебня. Кажется, вынесло не только дверь, но и кусок стены. “Спасибо, что пол не проломило — летела бы сейчас вниз”, — мелькнула последняя мысль перед болезненным ударом и темнотой.
Прода от 19.08.2019, 18:09
***
В тот вечер ничто не предвещало проблем. Лимс, по уши залившись кофе, убрел в тренажерку. Кей беззаботно дрых прямо в приемной. Син задрался его будить, поэтому в итоге плюнул и решил поторомошить Гэба на предмет новостей по исследованию древнеавлийской ерундовины. Ту, к слову, у них со всеми возможными почестями в виде бронированного внедорожника джей-порто и десятка мотоциклистов в эскорте три дня назад забрал очередной — третий на памяти Сина — “мистер Смит” из “Отдела А”. Зато этого удалось улицезреть собственными глазами. Приятное разнообразие, как ни крути. Хотя смотреть оказалось не на что — “мистер Смит” был из тех людей, которых забываешь через пять минут после прощания и не узнаешь снова, даже столкнувшись нос к носу. Где их только таких берут.
Самым примечательным во всех “мистерах Смитах” были защитные блоки. Сколько ментальщиков их ставило, Син гадать не брался. Хватало знать главное — он в состоянии пробить и не такую защиту, если потребуется. Но морочиться с этим ради развлечения было лень, да и подставляться не хотелось. Не факт, конечно, что засекли бы, но в данном случае риск, как сказал бы Гэб, не окупался.
До Гэба Син не дошел. Армагеддец — он не знал, как еще обозвать такое адское светопреставление — начался ровно в шесть вечера. Со звонка долбанутого на всю голову Петерсона.
— Красный режим! Готовность икс-ноль всем подразделениям! ЧП! — вопил тот в трубку. То есть вопил в селектор, а трубку держал в руке. Брэй наотрез отказался подключаться к общей сети. Син такое одобрял. В гробу они все видали селекторные совещания.
Он вдавил до упора кнопку общей тревоги.
— Массовый побег мутантов в лаборатории “Альфа”, — наконец Петерсон перешел к делу. — Базовый уровень плюс-минус шесть. Две семерки! Усиление дара — артефактное. Степень прироста силы зафиксировать не удалось!
“Не успели” было бы точнее, думал Син уже на бегу, отслеживая Лимса и Кея. Первый рванул в гараж, второй — за своим арсеналом.
“Ту-у-ут я. Босс номер два, убавьте громкость, мой мозг болит”, — прогнусавил засранец Хорт, до которого Син добрался следующим. Засранец сидел в кафе и тянул через трубочку молочный коктейль.
— Отставить выходной! Ноги в руки и бегом!
“Побегу, когда изобразите, куда бежать. Сижу на аллее Вэйса, никого не трогаю. Было хорошо, пока вы не заорали”.
Ипси пришлось выдернуть прямо с задания. Рутинная слежка могла и подождать. А вот сбежавшие жертвы лабораторных экспериментов не могли. И, судя по тому, что Син отслеживал в “эфире”, уже вовсю развлекались.
Остальные собрались без его участия, хватило сигнала общей тревоги.
К башне Арсити — небоскребу на перекрестке аллеи Вэйса и проспекта Авлиев — пришлось ехать через закоулки и подворотни. По центральным улицам, как всегда в это время, забитым машинами, можно было разве что лететь. Лимс с привычным философски-отрешенным выражением лица вел, как спятивший суицидник, так что если бы Син не был сосредоточен на происходящем “в эфире”, то наверное, орал, выплескивая в пространство отборную трехэтажную ругань, почти как Кей с заднего сиденья.
Лурье — телепат-связной из “Отдела А” вопил в башке не хуже самого Сина. Трясся от ужаса, даже связь нормально поддерживать не мог. Здесь блоки были гораздо слабее, так что Син, даже не пытаясь вслушиваться в то, что нес Лурье, сразу перехватил картинку целиком. Разнесенные в хлам лаборатории, мертвые исследователи, начавшаяся в городе паника. Именно по этим, гудящим от страха и растерянности районам, проще всего было отследить сбежавших мутантов. В теории. На практике недоумок психовал вместе со всеми, даже не думал отгораживаться от чужих эмоций, и лучшее, что можно было сделать — вколоть ему снотворное и отстранить от операции.
Вблизи от Лурье ни одного целителя не нашлось, так что осталось только вырубить его ментальной оглушалкой и перехватить общую связь. Наверняка придется объясняться, но это потом, да и вреда меньше, чем от телепата в истерике.
— Син на связи, — рявкнул он “в эфир” и провалился глубже, отслеживая позывные. Из отрядов быстрого реагирования в поле уже были Кобра и Коршуны, выдвигались на оцепление Гепарды, и даже последний резерв “Отдела А”, Медведи, был поднят по тревоге и сейчас мчался к аллее Вэйса, пугая не привычных к спецназу в полной выкладке обывателей.
— Арсити. Портальщик, — прорезался Гарт, майор из Кобры. — Выруби его, мать твою! Он всю столицу разнесет!
Син поймал картинку и натурально завис. Стало понятно, с чего вдруг непрошибаемого Гарта пробило на эмоции. Небо над Арсити горело багровым пламенем, и в этом адовом небе открывались порталы. Один за другим. А то и по несколько разом. Валила из них такая зубодробительная дьявольщина, которая даже спьяну не привидится. Летающие пасти, огненные птицы и ящеры, шары с торчащими во все стороны метровыми иглами — не поймешь, где башка, где лапы и как оно передвигается! Грозди шаровых молний или чего-то очень похожего целенаправленно атаковали все металлическое, от уличных фонарей до машин внизу. Гигантские летающие то ли черви, то ли пиявки, уже не просто огненные, а едва ли не плазменные, испаряли все, что попадалось на пути.
Когда из очередного портала вывалился динозавр, Син обрадовался ему как родному. Этот, по крайней мере, понятный!
“Босс номер два, я пришел, но мне тут не нравится. В воздухе пиявки и саблезубые ежики. На земле — бронтозавр из атласа профессора Гэба. Это слишком для моей неокрепшей психики. А еще небо горит”.
— Хорт, вали в башню! Подберись как можно ближе к портальщику. Он… — Син зажмурился, перехватывая сознание Гарта, лейтенанта Эма, рядовых, — на двенадцатом этаже. Там Кобра.
“Вижу. Опять автоматы. Не люблю автоматы. И лестницы тоже не люблю. А на лифте не поеду, у меня клаустрофобия”.
— И еще миллион идиотских фобий, которые ты только что придумал. Не отвлекай, — отмахнулся Син.
Нудеть Хорт мог сутками напролет, но это никак не отменяло его дара, который годился для любой ситуации. Перевертышей боялись не меньше, чем портальщиков и телепатов. И Хорту ничего не стоило обернуться хоть вот этим плазменным червем. Но пока можно было обойтись без такого экстрима.
Псих в башне обеспечил веселье всем, кому мог, и им надо было заняться в первую очередь. Но где остальные? Не окажется ли, что этот звездец местного масштаба — только прикрытие для чего-то еще более разрушительного? Кто-кто, а Син прекрасно знал, что запредельный дар вовсе не означает напрочь выжженных мозгов. А вменяемый сильный мутант, одержимый жаждой мести, это вам не покорная подопытная крыска!
Прода от 20.08.2019, 18:22
Тут Сина догнало еще одно веселое осознание — Петерсон не сказал точно, сколько было сбежавших. “Массовый побег” — и все. Цифра “восемь” всплыла в сознании из ниоткуда, и Син, зацепившись за картинку разгромленной лаборатории, потянулся к выжившим исследователям. Оказалось, и правда, восемь. Еще четверых чудом успела обезвредить охрана на выходе с территории.
Выяснять природу дара каждого сбежавшего было некогда. А вот засечь одного, который развлекался в мини-маркете района Эштон, в пригороде, удалось почти сразу. По сравнению с портальщиком он казался безобидным деревенским дурачком — всего-то скатывал в рулоны крыши близлежащих домов и складывал эти рулоны в пирамиду посреди парковки. Паники хватало и там — ха, видели бы жители Эштона, что творится возле Арсити! Син искренне недоумевал, почему никто до сих пор просто не пристрелил невменяемого чудика. Объяснение было одно — обыватели в принципе не любили самостоятельно решать проблемы, которые можно свалить на кого-то другого. Но к мини-маркету уже стекалась полиция. Есть надежда, что справятся без спецвойск.
За квартал до Арсити чуть не врезались на всем ходу в огромную ледяную глыбищу, в которой угадывался раскоряченный монстр с щупальцами и клешнями. Очередная красота из дырки в небе.
