– Жахо, – представился дух, улыбнувшись синими губами, и показал на себя. Он произнес еще что-то.
После нескольких неудачных попыток мужчина сумел ей объяснить, что он охраняет детей.
– Плата? – коряво спросила Таня.
– Нет, – сделал знак отрицания Жахо и снова начал ей на жестах показывать, что он любит детей, а они любят его.
Таня понадеялась, что среди духов педофилы не водились. Но ей было так плохо от простуды и боли в руках, что она обрадовалась любой помощи и заглушила подозрительность. К тому же он помог ей справиться с простудой, напоив каким-то снадобьем.
Появление Жахо для Тани стало просто даром небес. С ним она спокойно могла оставлять Пашу и не боятся за жизнь сына. У неё развязались руки, и она могла часами блуждать по лесу, оставляя знаки, по которым в будущем могла ориентироваться.
Она попробовала ягоды, которыми питались птицы. Кислые на вкус они хоть как-то утоляли постоянно мучивший Таню голод. Помня о том, что в деревню ей дорога закрыта, она тайком наблюдала за деревенскими жителями, а главным образом за тем, что они собирали, что ели. Она воровала у них посуду, еду, семена…»
– Если бы она пробовала каждую ягоду, которую едят птицы, она бы померла к вечеру! – снова остановилась возмущенная Маргарита.
– Но понаблюдать за деревенскими жителями у неё мозгов хватило.
– Знаешь, я прихожу к мнению, что если закинуть авторов на самом деле в другой мир, то они бы не дожили там и до вечера.
– Это фантазия… там магия…
– Что не отменяет элементарную логику! Помнишь, ты как-то залипала в компьютерной игре «Don’t Starve»? Напомни, сколько дней ты прожила в первый раз?
– Эм… два… блин там мир хардкорный! Меня на болоте щупальца прибили!
– Вот! А тут она ягоды ест незнакомые и ходит по лесу, как у себя дома, где полно хищников, я уже молчу про ядовитых насекомых и животных! Где паразиты?
– Ну, ей духи помогают.
– Ладно, проехали…
«…Постепенно рацион разнообразили грибы, орехи и водоросли. Но оставался вопрос, как пережить зиму? А Таня уже знала, пока жила у Люуса, что зима была очень холодной и снежной.
Долго её злодейство незамеченным не могло остаться. Её выследила уже знакомая старуха и пришла прямо к порогу Танинной избушки. Она что-то сварливо кричала и доказывала, пока Таня не огорошила её:
– Я не понимать. Нет магия. Не понимать.
Старуха замерла, раскрыв беззубый рот до неприличия широко. И снова последовал язык жестов, чередовавшийся руганью старухи и матом Тани, пока обе не пришли к пониманию, что деваться молодой матери некуда, до города очень далеко, а зиму пережить как-то надо.
Уставшие из-за языкового барьера, обе женщины сидели на поваленном толстом бревне и, молча, думали каждая о своем.
– Идти со мной, – жестами показала старуха.
У Тани особого выбора не было, как пойти за женщиной, взяв с собой ребёнка. Идти пришлось около получаса, пока не показался довольно добротный дом из камня, что удивило Таню, ведь как она успела понять, подобную роскошь могли позволить себе немногие.
– Она помочь, – произнесла старуха, указывая на дом.
Это были последние слова, которые Таня услышала от неё. В спешке старуха покинула общество молодой матери. Как раз в этот момент из дома вышла светловолосая суровая на вид женщина лет тридцати. Таня испуганно отшатнулась, когда встретилась взглядом с фиалковыми глазами незнакомки.
Женщина подошла к перепуганной Тане и невозмутимо посмотрела на спящего ребёнка. Она понимающе хмыкнула и что-то спросила.
– Я не понимать, – жалобно отозвалась Таня. И насколько позволял словарный запас, объяснила, что ей негде пережить зиму, и что ей нужна помощь.
Женщина слушала очень внимательно и ни разу не перебила.
– Травы, – сорвала цветок она, после того, как Таня замолчала, – ты, – показала она на девушку, – собирать, – продемонстрировала, как собирает цветы. – я, – указала на себя, – давать еду, – сделала руками, словно зачерпывает невидимый суп.
Так и стали они сотрудничать. Таня бегала по лесу, собирая целебные травы на лекарства, а женщина по имени Дара платила ей пищей. Параллельно она обучала Таню своему языку, и объясняла, какие травы для чего нужны и от чего лечат. Чтобы выжить, Тане училась в ускоренном темпе и приспосабливалась.
Пришлось даже познакомиться с местными пчелами и походить покусанной ими… зато она добыла мёда.
Приход зимы Дару нисколько не волновал. На возрастающее беспокойство Тани она всегда отвечала:
– Дахот защитит.
До конца её слова, Таня поняла намного позже, когда наступили первые заморозки. К ним на порог пришел тощий фиолетовый дух, которому Дара преподнесла несколько сердец, завернутых в ткань. Но не это удивило Таню, а поведение духа. Он погладил Дару по волосам и по-отечески поцеловал её в макушку, а затем тихо сказал:
– Ты стала еще старше.
Дара ничего ему не ответила. Видимо, это был не первый раз, когда он говорил ей подобное.
– Дахот – мой отец, – повернулась женщина к смущенной Тане. – Не бойся его, он не причинит тебе вреда.
Едва взглянув в насмешливое лицо Дахота, Татьяна не была столь уверена в этом. Но дух не позволил себя долго разглядывать и развеялся дымкой.
После прихода Дахота вокруг дома образовался купол, внутри которого было очень тепло, продолжали расти и цвести растения.
Вечером женщины сидели возле свечи и шили, когда к ним явилась парочка зеленых духов. Младшему на вид было лет восемнадцать, у него не до конца сформировались крылья. Понурив голову, он стоял позади хмурого взрослого.
– Я им займусь, – кивнула Дара на не высказанный вопрос старшего духа.
Мужчина облегченно вздохнул и, прежде чем покинуть дом, погладил юношу по голове, на что тот отреагировал как типичный трудный подросток: раздраженно отстранился. Младший дух остался в доме с женщинами один, иногда бросая недружелюбные взгляды в их сторону.
– Мы пойдем наверх, – предупредила Дара Татьяну, – а ты продолжай шить, сегодня спать будешь внизу.
Таня не решилась задавать вопросов, а затем старалась не слушать доносившихся сверху звуков. Уж точно Дара юноше не сказку на ночь рассказывала…»
В этот момент Катю снова посетило видение.
Заунывное пение раздавалась под барабанную дробь. Множество мужчин и женщин в ярких одеждах и размазанной краской на лице танцевали и пели. Хлипкий старик читал то ли заклинание то ли молитву, трясущейся рукой намазывал алой краской на лице Ульяны незнакомые Кате знаки. Рядом с Ульяной стояли на коленях еще шесть девушек со связанными за спиной руками.
Всех пленниц облачили в красивые одежды, а волосы украсили цветами. Они выглядели… словно невесты.
Продолжая заунывно петь под освещение факелов, процессия двинулась в лес. Пронизанные синими жилами деревья действительно впечатляли размерами, но отличались от того, что первоначально представила себе Катя. Волшебный лес напоминал ночной подводный мир, где все светится и под влиянием волн движется. Существа летали по воздуху, словно плыли. Растения вели себя как росянки и от малейшего прикосновения захлопывались и прятались от чужаков.
– О, великий чёрный Иро! – громко закричал старик, поднимая трясущиеся руки к небу. – Прими эту жертву и защити нашу деревню от тэасов!
Когда процессия ушла, оставив девушек одних, пленницы со слезами на глазах вздрагивали от малейшего звука и шелеста.
Одна из девушек, спотыкаясь, кинулась бежать по тропинке вдоль реки. Катя едва сама не закричала, когда из спины жертвы показалась когтистая рука с еще бьющимся сердцем. Началась паника. Девушки с криками ужаса разбежались кто, куда. Но далеко они убежать не сумели. Невидимый хищник убивал их одну за другой, пока не осталась одна Ульяна.
Ульяна, казалось, не слышала криков и не видела бойни. Она сидела ко всему безучастная, прислонившись к дереву, положив руку на большой живот.
Наконец, невидимый хищник показался из лесной тени и приблизился к последней жертве. Убийцей оказался рослый брюнет со страшной маской, скрывающей нижнюю половину лица. У него были чёрные бархатные глаза, белая кожа и… большие ветвистые чёрные крылья за спиной. Облачен он был во что-то похожее на сросшиеся листья или хитин насекомых.
– Коль в лесу ты чудо повстречал…
Зашелестел голос из фиолетового тумана неподалеку от сидящей Ульяны.
– Внимательно его ты рассмотри,
Увидел белый цвет – извинись и уходи,
Синий – ты с ним поговори,
Зеленый – совета ты спроси,
Но если заметил черный – ты от него беги…
Из фиолетового тумана материализовался костлявый мужчина с фиолетовыми глазами, губами и волосами. За спиной у него так же виднелись ветвистые фиолетовые крылья.
– Ясно, бежать она не собирается, и сегодня ты ограничишься шестью жертвами. И кажется, она… немного не в себе, – осмотрел худощавый Ульяну.
– Они принесли мне в жертву безумную девку?! – разозлился брюнет, а Кате его голос показался очень знакомым. – Да еще и беременную?!
– Физически она здорова, хотя… – фиолетовые губы брезгливо искривились. – Она носит в себе тэаса.
– Не трогать! Не трогать! – залепетала Ульяна, в защитном жесте закрывая живот. – Не трогать!
– Она – тэй хала и едва не пробила мне сердце! – весело сообщил худощавый неожиданному открытию.
– Я не вижу причин для веселья, Дахот.
– Ты слушай дальше! Она – тэй хала хасэж! Это везение! Мы можем проверить, подействует ли на неё яд твоей магии!
Брюнет закатил глаза и махнул рукой, исчезая в чёрном тумане.
– Чирик-чирик! – заулыбался Дахот, обнажая в улыбке острые зубы-иглы. – Будем чинить тебе мозги-и-и! Ты рада?
– Не трогать, не трогать, – как заклинание повторяла Ульяна, изредка всхлипывая.
Дахот с легкостью поднял её на руки и исчез вместе с ней в фиолетовом тумане.
В следующее мгновение картинка сменилась. Вместо леса Катя увидела небольшое помещение с висящими травами с потолка, со стоящими вдоль стен кристаллами, круглым столом по центру и кушеткой в углу. Неподалеку от кушетки в самодельной корзинке попискивал новорожденный.
Дахот склонился над спящей на кушетке Ульяной вместе с тридцатилетней блондинкой, которая как поняла Катя, была реальной версией книжной Дары.
– Ты можешь мне объяснить, зачем ты притащил ко мне в дом эту чужачку? – хмуро спросила Дара, с интересом разглядывая спящую.
– Её принесли в жертву Иро и… ей негде жить.
– Замечательно! Не хватало мне еще истеричной мамаши и её пищащего младенца под ухом!
– Это мой дом, мои правила, – ехидно улыбнулся Дахот. – И она будет жить здесь. Не хочешь делить с ней один дом. Выход ты знаешь где.
Дара начала раздраженно срывать сухие травы с веревок и запихивать их в тканевые мешочки.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, но эта девка побывала в плену у тэасов?
– Да, – не переставал улыбаться Дахот.
– И её ребёнок зачат от насилия?
– Да.
– И ты серьезно думаешь, что она не утопит его в ближайшей канаве? – бросила на стол наполненные мешочки Дара.
– Да.
– Не могу поверить, что ты мой отец, – Дара сделала такой вид, словно разговаривала с полным идиотом.
– Я рассчитываю на то, что у неё очень сильный материнский инстинкт.
– И ты, разумеется, не станешь её спрашивать, захочет ли она носить жизненный камень сына?.. Только не говори, что ты его уже вживил.
– Вживил, – еще шире улыбнулся Дахот, обнажая острые зубы.
– Ты безмозглый кхтулух!
– Да она сама бы об этом попросила бы! Дара, ты только посмотри на эту голубоглазую прелесть! – он подошел к младенцу. – Ну, как его можно не любить?!
– Может потому что у насильников были такие же глаза и, глядя на них, девушка будет вспоминать, что с ней сделали? – скептически заметила блондинка, перебрасывая через плечо толстую косу.
– Ты пессимистка, Дара. Вот увидишь, всё будет отлично!
Но едва Ульяна пришла в сознание, с ней случилась истерика. Дара смотрела на Дахота взглядом: «Я же говорила» и не пыталась помочь ему успокоить рыдающую женщину.
– Мне это надоело, убей его, – вручил нож Ульяне Дахот. – Давай, убей.
Ульяна прекратила выть, в ужасе уставившись на нож. Для наглядности Дахот взял ребёнка и положил его на колени женщине, показывая руками, что она должна сделать. Ульяна выронила нож, но Дахот снова вложил ей его в руку.
– Убей или не реви!
– Или не реви, – повторила Ульяна, трясущимися губами. – Не трогать.
– Она еще и нашего языка не знает?! – вспылила Дара.
– Научим, – оптимистично заметил Дахот, забирая нож у молодой матери. – Ты видишь? Убивать она его не хочет! Это уже хорошо!
– Разумеется, она его не убьет сама! Но если бы у неё был выбор, она бы оставила его в приюте! Ты обрати внимание, как она на него смотрит!
– Это поправимо, – Дахот погладил Ульяну по голове.
– И что ты сделал? – спросила блондинка, заметив перемены в поведении молодой матери.
– Убрал ассоциации. Теперь она не свяжет свой плен с ребёнком.
– Но это же магия…
– И что?! Помогает же!
– Ты не можешь наколдовать любовь!
– Зато я могу заставить её забыть его отца!
– Её сын – тэас! Рано или поздно ей все равно об этом скажут и она всё вспомнит! И твоя легенда разлетится вдребезги!
– Прекрати меня критиковать, я знаю что делаю!
Из зеленого тумана в помещении появилась крылатая женщина.
– Идите оба отсюда, об её разуме я позабочусь сама, – раздраженно произнесла крылатая, показывая зеленым когтем на дверь.
– Она тебя не бесит? – спросила Дара у отца, направляясь вместе с ним к двери.
– Немного ….»
– Ты вырубилась, – обвинительно сказала Маргарита, когда Катя утром проснулась.
– И что я пропустила?
– Ничего, потому что я тоже вырубилась.
Обе захохотали, хотя Катя не могла избавиться от мысли, что хочет узнать продолжение истории из сна.
– Закатывай, поиграем «Dead space 3», я только установил, – поприветствовал Диму Саша, пропуская подростка в свою квартиру.
Раньше родители часто оставляли маленького Диму на попечение Саше. Вместе они играли в компьютерные игры. Со временем необходимость присматривать за Димой отпала, а вот привычка вместе проходить компьютерные игры осталась.
Когда Дима прошел в комнату, где стоял плазменный телевизор с подключенным к нему игровым ноутбуком, ему на глаза попалась фотография. На ней был запечатлен Саша в доспехах с огромным мечом в руках. Дима его с трудом узнал без бороды и светящими голубыми глазами. Рядом с Сашей стояли двое крылатых парней: улыбчивый рыжий и мрачный синеволосый.
– Дядь Саш, а кого ты здесь косплеил? – указал на фотографию Дима.
Саша едва не споткнулся об ковер и потерял тапочку.
– Ты… эм… – замялся бородатый, подходя к фотографии и бережно беря ее в руки. – Я не помню, какого-то паладина, это случилось больше двадцати лет назад.
– Кто эти двое?
Саша совсем растерялся.
– В чем дело? С ними что-то случилось? – не понял реакции старшего товарища Дима.
– Нет, все хорошо. Это мои младшие братья.
– Вы совсем непохожи.
– Они от второго брака.
– Почему я их никогда не видел?
– Они живут в другой стране, мы иногда переписываемся и встречаемся, но это бывает редко.
– Скучаешь?
– Да, – ностальгически улыбнулся Саша, – у нас было веселое и счастливое детство. У нас был маленький домик в лесу. Речка, пещеры, скалы. У меня был крутой отчим. И у него было много родственников, а из детей только мы втроем. Нас обожали и баловали.
– Круто!
Саша провел пальцами по изображению рыжего парня и перевернул фотографию лицевой стороной вниз.
После нескольких неудачных попыток мужчина сумел ей объяснить, что он охраняет детей.
– Плата? – коряво спросила Таня.
– Нет, – сделал знак отрицания Жахо и снова начал ей на жестах показывать, что он любит детей, а они любят его.
Таня понадеялась, что среди духов педофилы не водились. Но ей было так плохо от простуды и боли в руках, что она обрадовалась любой помощи и заглушила подозрительность. К тому же он помог ей справиться с простудой, напоив каким-то снадобьем.
Появление Жахо для Тани стало просто даром небес. С ним она спокойно могла оставлять Пашу и не боятся за жизнь сына. У неё развязались руки, и она могла часами блуждать по лесу, оставляя знаки, по которым в будущем могла ориентироваться.
Она попробовала ягоды, которыми питались птицы. Кислые на вкус они хоть как-то утоляли постоянно мучивший Таню голод. Помня о том, что в деревню ей дорога закрыта, она тайком наблюдала за деревенскими жителями, а главным образом за тем, что они собирали, что ели. Она воровала у них посуду, еду, семена…»
– Если бы она пробовала каждую ягоду, которую едят птицы, она бы померла к вечеру! – снова остановилась возмущенная Маргарита.
– Но понаблюдать за деревенскими жителями у неё мозгов хватило.
– Знаешь, я прихожу к мнению, что если закинуть авторов на самом деле в другой мир, то они бы не дожили там и до вечера.
– Это фантазия… там магия…
– Что не отменяет элементарную логику! Помнишь, ты как-то залипала в компьютерной игре «Don’t Starve»? Напомни, сколько дней ты прожила в первый раз?
– Эм… два… блин там мир хардкорный! Меня на болоте щупальца прибили!
– Вот! А тут она ягоды ест незнакомые и ходит по лесу, как у себя дома, где полно хищников, я уже молчу про ядовитых насекомых и животных! Где паразиты?
– Ну, ей духи помогают.
– Ладно, проехали…
«…Постепенно рацион разнообразили грибы, орехи и водоросли. Но оставался вопрос, как пережить зиму? А Таня уже знала, пока жила у Люуса, что зима была очень холодной и снежной.
Долго её злодейство незамеченным не могло остаться. Её выследила уже знакомая старуха и пришла прямо к порогу Танинной избушки. Она что-то сварливо кричала и доказывала, пока Таня не огорошила её:
– Я не понимать. Нет магия. Не понимать.
Старуха замерла, раскрыв беззубый рот до неприличия широко. И снова последовал язык жестов, чередовавшийся руганью старухи и матом Тани, пока обе не пришли к пониманию, что деваться молодой матери некуда, до города очень далеко, а зиму пережить как-то надо.
Уставшие из-за языкового барьера, обе женщины сидели на поваленном толстом бревне и, молча, думали каждая о своем.
– Идти со мной, – жестами показала старуха.
У Тани особого выбора не было, как пойти за женщиной, взяв с собой ребёнка. Идти пришлось около получаса, пока не показался довольно добротный дом из камня, что удивило Таню, ведь как она успела понять, подобную роскошь могли позволить себе немногие.
– Она помочь, – произнесла старуха, указывая на дом.
Это были последние слова, которые Таня услышала от неё. В спешке старуха покинула общество молодой матери. Как раз в этот момент из дома вышла светловолосая суровая на вид женщина лет тридцати. Таня испуганно отшатнулась, когда встретилась взглядом с фиалковыми глазами незнакомки.
Женщина подошла к перепуганной Тане и невозмутимо посмотрела на спящего ребёнка. Она понимающе хмыкнула и что-то спросила.
– Я не понимать, – жалобно отозвалась Таня. И насколько позволял словарный запас, объяснила, что ей негде пережить зиму, и что ей нужна помощь.
Женщина слушала очень внимательно и ни разу не перебила.
– Травы, – сорвала цветок она, после того, как Таня замолчала, – ты, – показала она на девушку, – собирать, – продемонстрировала, как собирает цветы. – я, – указала на себя, – давать еду, – сделала руками, словно зачерпывает невидимый суп.
Так и стали они сотрудничать. Таня бегала по лесу, собирая целебные травы на лекарства, а женщина по имени Дара платила ей пищей. Параллельно она обучала Таню своему языку, и объясняла, какие травы для чего нужны и от чего лечат. Чтобы выжить, Тане училась в ускоренном темпе и приспосабливалась.
Пришлось даже познакомиться с местными пчелами и походить покусанной ими… зато она добыла мёда.
Приход зимы Дару нисколько не волновал. На возрастающее беспокойство Тани она всегда отвечала:
– Дахот защитит.
До конца её слова, Таня поняла намного позже, когда наступили первые заморозки. К ним на порог пришел тощий фиолетовый дух, которому Дара преподнесла несколько сердец, завернутых в ткань. Но не это удивило Таню, а поведение духа. Он погладил Дару по волосам и по-отечески поцеловал её в макушку, а затем тихо сказал:
– Ты стала еще старше.
Дара ничего ему не ответила. Видимо, это был не первый раз, когда он говорил ей подобное.
– Дахот – мой отец, – повернулась женщина к смущенной Тане. – Не бойся его, он не причинит тебе вреда.
Едва взглянув в насмешливое лицо Дахота, Татьяна не была столь уверена в этом. Но дух не позволил себя долго разглядывать и развеялся дымкой.
После прихода Дахота вокруг дома образовался купол, внутри которого было очень тепло, продолжали расти и цвести растения.
Вечером женщины сидели возле свечи и шили, когда к ним явилась парочка зеленых духов. Младшему на вид было лет восемнадцать, у него не до конца сформировались крылья. Понурив голову, он стоял позади хмурого взрослого.
– Я им займусь, – кивнула Дара на не высказанный вопрос старшего духа.
Мужчина облегченно вздохнул и, прежде чем покинуть дом, погладил юношу по голове, на что тот отреагировал как типичный трудный подросток: раздраженно отстранился. Младший дух остался в доме с женщинами один, иногда бросая недружелюбные взгляды в их сторону.
– Мы пойдем наверх, – предупредила Дара Татьяну, – а ты продолжай шить, сегодня спать будешь внизу.
Таня не решилась задавать вопросов, а затем старалась не слушать доносившихся сверху звуков. Уж точно Дара юноше не сказку на ночь рассказывала…»
В этот момент Катю снова посетило видение.
Заунывное пение раздавалась под барабанную дробь. Множество мужчин и женщин в ярких одеждах и размазанной краской на лице танцевали и пели. Хлипкий старик читал то ли заклинание то ли молитву, трясущейся рукой намазывал алой краской на лице Ульяны незнакомые Кате знаки. Рядом с Ульяной стояли на коленях еще шесть девушек со связанными за спиной руками.
Всех пленниц облачили в красивые одежды, а волосы украсили цветами. Они выглядели… словно невесты.
Продолжая заунывно петь под освещение факелов, процессия двинулась в лес. Пронизанные синими жилами деревья действительно впечатляли размерами, но отличались от того, что первоначально представила себе Катя. Волшебный лес напоминал ночной подводный мир, где все светится и под влиянием волн движется. Существа летали по воздуху, словно плыли. Растения вели себя как росянки и от малейшего прикосновения захлопывались и прятались от чужаков.
– О, великий чёрный Иро! – громко закричал старик, поднимая трясущиеся руки к небу. – Прими эту жертву и защити нашу деревню от тэасов!
Когда процессия ушла, оставив девушек одних, пленницы со слезами на глазах вздрагивали от малейшего звука и шелеста.
Одна из девушек, спотыкаясь, кинулась бежать по тропинке вдоль реки. Катя едва сама не закричала, когда из спины жертвы показалась когтистая рука с еще бьющимся сердцем. Началась паника. Девушки с криками ужаса разбежались кто, куда. Но далеко они убежать не сумели. Невидимый хищник убивал их одну за другой, пока не осталась одна Ульяна.
Ульяна, казалось, не слышала криков и не видела бойни. Она сидела ко всему безучастная, прислонившись к дереву, положив руку на большой живот.
Наконец, невидимый хищник показался из лесной тени и приблизился к последней жертве. Убийцей оказался рослый брюнет со страшной маской, скрывающей нижнюю половину лица. У него были чёрные бархатные глаза, белая кожа и… большие ветвистые чёрные крылья за спиной. Облачен он был во что-то похожее на сросшиеся листья или хитин насекомых.
– Коль в лесу ты чудо повстречал…
Зашелестел голос из фиолетового тумана неподалеку от сидящей Ульяны.
– Внимательно его ты рассмотри,
Увидел белый цвет – извинись и уходи,
Синий – ты с ним поговори,
Зеленый – совета ты спроси,
Но если заметил черный – ты от него беги…
Из фиолетового тумана материализовался костлявый мужчина с фиолетовыми глазами, губами и волосами. За спиной у него так же виднелись ветвистые фиолетовые крылья.
– Ясно, бежать она не собирается, и сегодня ты ограничишься шестью жертвами. И кажется, она… немного не в себе, – осмотрел худощавый Ульяну.
– Они принесли мне в жертву безумную девку?! – разозлился брюнет, а Кате его голос показался очень знакомым. – Да еще и беременную?!
– Физически она здорова, хотя… – фиолетовые губы брезгливо искривились. – Она носит в себе тэаса.
– Не трогать! Не трогать! – залепетала Ульяна, в защитном жесте закрывая живот. – Не трогать!
– Она – тэй хала и едва не пробила мне сердце! – весело сообщил худощавый неожиданному открытию.
– Я не вижу причин для веселья, Дахот.
– Ты слушай дальше! Она – тэй хала хасэж! Это везение! Мы можем проверить, подействует ли на неё яд твоей магии!
Брюнет закатил глаза и махнул рукой, исчезая в чёрном тумане.
– Чирик-чирик! – заулыбался Дахот, обнажая в улыбке острые зубы-иглы. – Будем чинить тебе мозги-и-и! Ты рада?
– Не трогать, не трогать, – как заклинание повторяла Ульяна, изредка всхлипывая.
Дахот с легкостью поднял её на руки и исчез вместе с ней в фиолетовом тумане.
В следующее мгновение картинка сменилась. Вместо леса Катя увидела небольшое помещение с висящими травами с потолка, со стоящими вдоль стен кристаллами, круглым столом по центру и кушеткой в углу. Неподалеку от кушетки в самодельной корзинке попискивал новорожденный.
Дахот склонился над спящей на кушетке Ульяной вместе с тридцатилетней блондинкой, которая как поняла Катя, была реальной версией книжной Дары.
– Ты можешь мне объяснить, зачем ты притащил ко мне в дом эту чужачку? – хмуро спросила Дара, с интересом разглядывая спящую.
– Её принесли в жертву Иро и… ей негде жить.
– Замечательно! Не хватало мне еще истеричной мамаши и её пищащего младенца под ухом!
– Это мой дом, мои правила, – ехидно улыбнулся Дахот. – И она будет жить здесь. Не хочешь делить с ней один дом. Выход ты знаешь где.
Дара начала раздраженно срывать сухие травы с веревок и запихивать их в тканевые мешочки.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, но эта девка побывала в плену у тэасов?
– Да, – не переставал улыбаться Дахот.
– И её ребёнок зачат от насилия?
– Да.
– И ты серьезно думаешь, что она не утопит его в ближайшей канаве? – бросила на стол наполненные мешочки Дара.
– Да.
– Не могу поверить, что ты мой отец, – Дара сделала такой вид, словно разговаривала с полным идиотом.
– Я рассчитываю на то, что у неё очень сильный материнский инстинкт.
– И ты, разумеется, не станешь её спрашивать, захочет ли она носить жизненный камень сына?.. Только не говори, что ты его уже вживил.
– Вживил, – еще шире улыбнулся Дахот, обнажая острые зубы.
– Ты безмозглый кхтулух!
– Да она сама бы об этом попросила бы! Дара, ты только посмотри на эту голубоглазую прелесть! – он подошел к младенцу. – Ну, как его можно не любить?!
– Может потому что у насильников были такие же глаза и, глядя на них, девушка будет вспоминать, что с ней сделали? – скептически заметила блондинка, перебрасывая через плечо толстую косу.
– Ты пессимистка, Дара. Вот увидишь, всё будет отлично!
Но едва Ульяна пришла в сознание, с ней случилась истерика. Дара смотрела на Дахота взглядом: «Я же говорила» и не пыталась помочь ему успокоить рыдающую женщину.
– Мне это надоело, убей его, – вручил нож Ульяне Дахот. – Давай, убей.
Ульяна прекратила выть, в ужасе уставившись на нож. Для наглядности Дахот взял ребёнка и положил его на колени женщине, показывая руками, что она должна сделать. Ульяна выронила нож, но Дахот снова вложил ей его в руку.
– Убей или не реви!
– Или не реви, – повторила Ульяна, трясущимися губами. – Не трогать.
– Она еще и нашего языка не знает?! – вспылила Дара.
– Научим, – оптимистично заметил Дахот, забирая нож у молодой матери. – Ты видишь? Убивать она его не хочет! Это уже хорошо!
– Разумеется, она его не убьет сама! Но если бы у неё был выбор, она бы оставила его в приюте! Ты обрати внимание, как она на него смотрит!
– Это поправимо, – Дахот погладил Ульяну по голове.
– И что ты сделал? – спросила блондинка, заметив перемены в поведении молодой матери.
– Убрал ассоциации. Теперь она не свяжет свой плен с ребёнком.
– Но это же магия…
– И что?! Помогает же!
– Ты не можешь наколдовать любовь!
– Зато я могу заставить её забыть его отца!
– Её сын – тэас! Рано или поздно ей все равно об этом скажут и она всё вспомнит! И твоя легенда разлетится вдребезги!
– Прекрати меня критиковать, я знаю что делаю!
Из зеленого тумана в помещении появилась крылатая женщина.
– Идите оба отсюда, об её разуме я позабочусь сама, – раздраженно произнесла крылатая, показывая зеленым когтем на дверь.
– Она тебя не бесит? – спросила Дара у отца, направляясь вместе с ним к двери.
– Немного ….»
– Ты вырубилась, – обвинительно сказала Маргарита, когда Катя утром проснулась.
– И что я пропустила?
– Ничего, потому что я тоже вырубилась.
Обе захохотали, хотя Катя не могла избавиться от мысли, что хочет узнать продолжение истории из сна.
Глава 6.
– Закатывай, поиграем «Dead space 3», я только установил, – поприветствовал Диму Саша, пропуская подростка в свою квартиру.
Раньше родители часто оставляли маленького Диму на попечение Саше. Вместе они играли в компьютерные игры. Со временем необходимость присматривать за Димой отпала, а вот привычка вместе проходить компьютерные игры осталась.
Когда Дима прошел в комнату, где стоял плазменный телевизор с подключенным к нему игровым ноутбуком, ему на глаза попалась фотография. На ней был запечатлен Саша в доспехах с огромным мечом в руках. Дима его с трудом узнал без бороды и светящими голубыми глазами. Рядом с Сашей стояли двое крылатых парней: улыбчивый рыжий и мрачный синеволосый.
– Дядь Саш, а кого ты здесь косплеил? – указал на фотографию Дима.
Саша едва не споткнулся об ковер и потерял тапочку.
– Ты… эм… – замялся бородатый, подходя к фотографии и бережно беря ее в руки. – Я не помню, какого-то паладина, это случилось больше двадцати лет назад.
– Кто эти двое?
Саша совсем растерялся.
– В чем дело? С ними что-то случилось? – не понял реакции старшего товарища Дима.
– Нет, все хорошо. Это мои младшие братья.
– Вы совсем непохожи.
– Они от второго брака.
– Почему я их никогда не видел?
– Они живут в другой стране, мы иногда переписываемся и встречаемся, но это бывает редко.
– Скучаешь?
– Да, – ностальгически улыбнулся Саша, – у нас было веселое и счастливое детство. У нас был маленький домик в лесу. Речка, пещеры, скалы. У меня был крутой отчим. И у него было много родственников, а из детей только мы втроем. Нас обожали и баловали.
– Круто!
Саша провел пальцами по изображению рыжего парня и перевернул фотографию лицевой стороной вниз.
