Рога на голове фантома сверкали алым пламенем, по длинным сплетенным в небрежную косу волосам и перепончатым крыльям словно растекались потоки лавы. Хвост больше напоминал огненный кнут, украшенный раскаленным наконечником копья. В руках неизвестный демон из пламени сжимал девичье тело, будто сотканное из кристаллов льда и снега.
Короткие кудрявые волосы незнакомки, обрамляющие юное хорошенькое личико, едва доставали до покатых плеч, тонкие руки висели плетями, у правой ключицы девушки тускло мерцал язычок пламени.
Тускло…
Я снова задумчиво посмотрела на смутно знакомое мне тело в руках демона.
Девушка прямо на глазах выцветала, превращаясь из бледно-голубой, ледяной, в хрустальную, прозрачную, статуэтку. С ней что-то происходило, что-то плохое, но что именно, я вспомнить не могла.
Кроме того, мне не хотелось вспоминать. Ведь так хорошо кружиться, летать с ветром.
Я уже была готова вернуться к своей вечной пляске над белыми степями и равнинами, горами и скалами царства льда, как меня неожиданно дернуло вниз.
— Уля!! — Пощечина обожгла мою щеку. — Ну, очнись же, глупая… — Горячие губы прошлись от виска к пострадавшей щеке и остановились у уголка рта.
Не хочу!
Я устремилась прочь, стараясь отделаться от назойливых ощущений тела, которое продолжал тормошить демон.
Не хочу возвращаться!
Я снова скользила с потоками ледяного воздуха, парила над белой землей, кружилась над скалами, над городами, закрытыми ледяными куполами.
Мягко спланировав на один из них, я будто растворилась в прозрачной поверхности. Растворилась и проплыла внутри купола…
Над белыми домами из снега и льда. Над башнями, на которые приземлялись огромные покрытые иглами драконы. Над сооружениями, напоминающими громадные теплицы. Над великолепным дворцом.
Добравшись до одной из башен, я остановилась, но только для того, чтобы, вынырнув из купола, ринуться в снежный вихрь, двумя кольцами окружающий вершину и подножие строения. Проскользнув вместе с ледяным потоком сквозь стену башни, я оказалась в огромном зале, где исполинские сосульки, свешиваясь с потолка, сливались со своими сестрами, выросшими на полу.
Но меня не интересовали нерукотворные колонны и ледяные скульптуры, на которые так походили глыбы льда, я видела только гигантский кристалл со срезанной вершиной, мерцающий бледно-голубым светом. В его глубине плясали тонкие серебристые, фиолетовые и синие нити.
Я потянулась к ним… и исчезла в толще прекрасного камня.
О ТАЙНАХ, КОТОРЫЕ ЛУЧШЕ НЕ ЗНАТЬ
— Доброе утро, сэр!.. Новый скелет, сэр?
— Да, поставьте его в шкаф!
Из разговора лорда и его дворецкого
Мост над скованной морозами рекой, одетый в хрустальный панцирь гололеда, был мне знаком.
Я изо всех сил старалась вспомнить, откуда, но не могла.
Громкий скрип тормозов… Звук удара...
Увидев искореженную старенькую «ауди» у смятого ограждения, я едва сдержала рвущийся из груди крик.
Макс!
Господи, нет!
Я ринулась вниз, подлетела к разбитому авто, зависшему на краю моста. Потянулась к двери, попыталась отодвинуть. Только отодвигать было нечем: у меня не было ни рук, ни ног — меня не было!
В груде металла, что еще мгновение назад была раритетной гордостью моего мужа, раздался стон, потом писк кнопки сотика.
Не звони мне! Не надо! Взывай «скорую помощь»! Не смей тратить время! Я и так знаю!
Но Макс не слышал мои безмолвные крики.
— Я люблю тебя, принцесса!.. — донесся тихий вздох, и наступила тишина.
Мертвая, холодная, ледяная, от которой мне захотелось закричать. Только вот как это сделать, если тебя нет?
Что это?
Я в ступоре следила, как в воздухе вокруг машины вспыхивают зеленые, салатовые и желтые нити.
Мерцая, словно новогодние гирлянды, они складывались в женскую фигуру. И вот полупрозрачный фантом, протянув руку прямо сквозь искореженный металл, вытащил из недр «ауди» призрака! Макса!
Я, не веря, смотрела на просвечивающего мужа, который, стиснув руку сплетенной из нитей женщины, бодро шагал по воздуху к низким облакам.
Макс счастливо улыбался, довольно поглядывал по сторонам, словно и не было аварии и… его смерти. Казалось, ему все равно, что там, внизу, на мосту, я, пробежав в домашних тапках через весь город, стискиваю его холодную руку и снова, и снова набираю номер службы спасения.
Да как он мог вот так просто уйти?!
Я быстро догнала Макса и его ниточную спутницу и попыталась схватить мужа за плечо, заставить обернуться.
Дудки!
Без рук у меня, естественно, ничего не вышло.
«Я не могу ее оставить!» — Макс обернулся, посмотрел сквозь меня на мост, где высокая худощавая девушка с растрепанными темными волосами, я, рыдала, сидя на обледеневшем асфальте.
«Вы встретитесь снова… — Мерцающая всеми оттенками зеленого женщина повернула лишенное черт лицо к моему мужу. — Тебе пора».
Макс нахмурился, вздохнул и кивнул.
Воздух вокруг него всколыхнулся, и мой муж превратился в маленький желтый огонек. Женщина осторожно сжала его в ладони. Миг — и вместо размытого фантома сотканный из зеленых, салатовых и желтых нитей вихрь.
Твою ж бабушку!
Я испуганно заорала (ну и что, что нечем?!) — меня потянуло следом за вихрем и выбросило в темноту.
Мамочки!
Я оказалась не просто в темноте — в пустоте! Ни верха, ни низа, ни воздуха, ни света. Несколько секунд неподвижно парила, боясь даже предполагать, что будет, если застряну в этом месте, потом меня буквально вырвало оттуда и втолкнуло в мир света и жары.
Пылающие огнем жерла вулканов, ядовитый дым, озера лавы, оплавленные скалы и присыпанная пеплом земля мелькали внизу, а впереди куда-то спешил желтый огонек.
Он был не один: вокруг души моего мужа вился алый язык пламени.
Макс!
Я ринулась за ними. Не успела.
Душа мужа в сопровождении огненного спутника понеслась к одному из огненных озер…
— Уля!! — Меня сильно тряхнули.
Нет! Я должна узнать!
— Уля!!
Не сейчас!
Я отмахнулась от ощущения жара на своей коже и ринулась следом за огоньком…
Мост хрустальной вершиной сверкал в свете единственного фонаря. У обледеневших ступенек пешеходного перехода задумчиво переминалась с ноги на ногу высокая девушка в вязаной шапочке и потертом пуховике. Посмотрев на присыпанную песочком автостраду за ограждением, она вздохнула и, сжимая в руке букетик подснежников, взялась за перила. Поскользнулась, чуть не упала и, наконец, преодолев лестницу, подошла к прикрученной под фонарем табличке.
Надо же, никогда бы не подумала, что выгляжу старше своих двадцати! Лет на пять, минимум! Смуглое лицо осунулось, под глазами тени, в уголках рта залегли скорбные складочки.
Тяжело дался мне год, что я была вдовой!
Работа, дом. Скрытая под маской вежливости неприязнь свекрови и свекра, для которых я так и осталась девчонкой из неблагополучной семьи, совратившей их сына. Друзья, растворившиеся в неизвестном направлении, лишь бы только не помогать. Встреча с подвыпившей матерью, не узнавшей меня. И ежедневные походы на мост, чтобы заглушить боль от потери Макса.
Я с жалостью следила за девушкой на мосту.
Заметив на асфальте розы, первые цветы, которые свекровь принесла на место гибели сына за целый год, она положила рядом с ними подснежники, поморщилась и медленно осела на асфальт в глубоком обмороке. Лицо девушки стремительно бледнело.
Вот, значит, как.
Не было никакого призрака Макса, которого я встретила на мосту в день, когда меня втянуло в мир снега и льда. Не было и разговора с фантомом мужа, и глупого решения прилечь на морозце. Только быстрая смерть. Но от чего я умерла? Инсульт? Инфаркт? Какая теперь разница!
Движение сбоку заставило отвести взгляд от своего неестественно белого лица и обернуться: рядом со мной в воздухе парила уже знакомая ниточная женщина.
«Иди к ней! Помоги!» — Раскрыв ладонь, она отпустила желтый огонек, который, стремительно подлетев к мосту, обернулся призраком Макса.
Остановившись в шаге от девушки, муж посмотрел на мое неподвижное тело и вздохнул. В ту же секунду мой собственный фантом выбрался из мертвой оболочки и поднял на него глаза. Испуганно отпрянул и растянулся на асфальте.
— Ма-а-акс?.. — удивленно протянула призрачная я, вытирая слезы.
Вцепившись в ограждение, с трудом села. Зажала рот перчаткой.
Макс сочувствующе на меня смотрел — видимо, приступ тошноты, который я прошлый раз списала на свое падение на обледеневший асфальт, был последствием разделения с телом.
Тем временем мой призрак, похлопав глазами и выяснив, что Макс никуда исчезать не собирается, ляпнул:
— Ты умер!
И тут же прошептал:
— Я скучаю… очень.
Макс подплыл ко мне, уселся рядом.
— Сегодня ровно год… — удрученно вздохнула я.
Муж протянул мне руку, и я осторожно вложила в нее пальцы. И заговорила. Вначале нерешительно, потом тихо; с тоской и болью в голосе я рассказывала о том, как непросто мне жилось этот год. Макс слушал, кивал.
Выговорившись, призрачная я зевнула, вопросительно посмотрела на мужа. Увидев его подбадривающую улыбку и кивок, означающий согласие, улеглась на его прозрачные колени и закрыла глаза.
Макс воздел глаза вверх, на переливающуюся всеми оттенками зеленого женщину, которая тем временем переместилась к перилам моста, где и висела прямо в воздухе.
«Так ей будет легче!» — беззвучно ответила она, вытянула обе руки перед собой и, превратив Макса и меня в два желтых огонька, обернулась вихрем, сотканным из салатовых, зеленых и желтых нитей.
Не дожидаясь, когда меня потянет следом, я бросилась вдогонку. Недолгое пребывание в пустоте восприняла как небольшую передышку и с нетерпением ринулась в мир света…
Вопреки моим ожиданиям, оказалась не над огненными пределами, а на границе ночи и дня, высоко над землей, настолько, что, кроме облаков с одной стороны и дыма вулканов с другой, ничего не смогла рассмотреть.
Стойте!
Я в панике соображала, куда мне бежать дальше — один желтый огонек в компании снежного вихрика полетел к тучам, второй в сопровождении алого язычка пламени к закрытым дымом вулканам.
Макс!
Я понеслась следом за душой мужа и ее пламенным спутником. Не успела выбраться в яркий, нестерпимо жаркий от лучей огромного солнца день, как меня буквально засосало обратно в темноту снежной ночи.
Пара секунд безрезультатных попыток вернуться, и я в ледяной пещере.
Огонек моей души и его снежный товарищ быстро подлетели к распластанному на полу телу девушки с волосами, отливающими синевой, и заостренными ушами. Шуба Эйры была порвана, голубые подернутые пеленой глаза неподвижно смотрели перед собой, хорошенькая мордашка казалась фарфоровой маской, на которую забыли нанести краски.
Пока я размышляла, огонек и вихрик, покружив над телом принцессы снегов, приблизились к груди Эйры.
Только моя душа коснулась тела, от стены отделилась призрачная фигура его хозяйки. Задумчиво проследив, как желтый огонек исчезает в ее груди, Эйра улыбнулась и пропала.
А я, словно зачарованная, следила за снежным вихриком, который быстро таял, заживляя раны на теле уже не принцессы снегов…
— Уля!! Да очнись же ты!! Не смей уходить! Я люблю тебя! — Последние слова будто сетью меня опутали, спеленали и бесцеремонно перебросили в мое тело.
— Что? — Я, открыв глаза, с недоумением уставилась на Шийра; лицо серафина, подсвеченное огоньками холодного пламени, мерцало в темноте.
— Очнулась! — выдохнул он, прижимая меня к груди.
— Уля, ты хорошо себя чувствуешь? — вопросительно прорычал Ушастик.
— Неплохо! — кивнула я, все еще не совсем уверенная в реальности происходящего.
Вполне возможно, что это новое видение. Потому что Шийр только что признался мне в любви! А такого не может быть!
Да ладно?
Слишком невероятно?
Подумаешь, знакомы без году неделя. Подумаешь, его народ считает дэйнеммов безумными монстрами, а те, в свою очередь, говорят то же самое о серафинах и даже не подозревают об их человеческой… демонической сущности. Подумаешь, Шийр знает, что я блуждающая душа, и, вопреки законам, не хочет выдавать меня палачу.
И что?
Ничего!
Не верю я, что серафин настолько быстро избавился от предрассудков, что влюбился!
Для него я монстр. Кхм… которому он, однако, помог сбежать из ледяного королевства, и которого собирается «легализовать» в собственном мире огня. Кроме того, Шийр почти сразу дал понять, что я ему нравлюсь, и он будет за мной ухаживать, если не найду причину для отказа серьезнее, чем любовь к покойному мужу.
Ох ты!..
Макс!
Вашу ж бабушку!
Я попыталась отстраниться от улыбающегося Шийра.
Бесполезно!
Серафин крепко стискивал меня в объятиях, для надежности еще и крыльями прижал. И, честно говоря, мне нравилось, очень. Я вообще чувствовала себя до глупости счастливой рядом с этим рогатым парнем.
Но Макс! Он жив! Господи, как же я соскучилась! Неужели я однажды смогу снова его увидеть? Заглянуть в глаза, услышать, как он называет меня принцессой.
— Принцесса, ты как? — Шийр приподнял пальцами мой подбородок и заглянул в глаза.
Эх, и тут принцесса!
И оба: Шийр и Макс — произносят это слово так ласково! Вот только у мужа получалось нежно, иносказательно, что ли. Принцесса. Не девушка из не вполне благополучной семьи, которую никак не хотят принять свекор со свекровью, а принцесса! Серафин же просто констатирует факт, что я Эйра — принцесса снегов.
Интересно, почему раньше я не чувствовала раздражения, когда Шийр меня так называл? Потому что не знала, что Макс тоже попал в этот мир!
— Снежинка, как ты себя чувствуешь? — повторил Шийр.
— Нормально… — прошептала я, понимая, что совершенно запуталась в своих чувствах.
Вот и настал момент истины. Что ж, как бы мне ни хотелось отложить его на потом, придется разбираться здесь и сейчас. И так столько времени тянула: с той самой секунды, как поняла, что серафин мне нравится гораздо больше, чем просто товарищ по несчастью.
— Раз ты себя хорошо чувствуешь, — серафин внимательно осмотрел мое лицо, — расскажи, что ты сделала?
Судя по всполохам огня в синих с рыжиной глазах Шийра и мрачной морде Ушастика, выдвинувшейся из мрака пещеры, разбираться с бардаком в голове я буду позже, ибо настроены мальчики решительно. Кажется, сейчас мне устроят грандиозную головомойку и за панцирь изо льда, и за снежный завал, под которым исчез вход в нашу пещеру, и за нежелание возвращаться в тело…
Я что, действительно чуть не стала частью снежинок?
Да быть такого не может! Моя душа не пазл, чтоб на кусочки разбираться!
Тем не менее — разобралась. Слилась с метелью, и чуть там не осталась. Если бы меня не затянуло в башню Метелей к Духу Льда, летать мне сейчас над белой землей.
Выходит, Дух специально показал мне момент «переселения» Макса в этот мир? Правильно, именно тогда я вспомнила о себе, девушке в девятнадцать лет лишившейся всего. Любимого. Друзей. Потерявшей саму себя…
Но зачем он вернул меня ко дню моей смерти?
«Не важно место,
Не важно время,
И тело не так уж важно,
Главное помни, что тебя туда привело!» — всплыли в голове строчки из записки, которую оставила мне неизвестная женщина в цветочном ларьке вместе с подснежниками, любимыми цветами Макса.
Стала понятна и приписка: «Там, где заканчивается одно, начинается другое».
Наши с Максом жизни трагически оборвались на Земле. Но мы оба получили второй шанс в другом мире.
Короткие кудрявые волосы незнакомки, обрамляющие юное хорошенькое личико, едва доставали до покатых плеч, тонкие руки висели плетями, у правой ключицы девушки тускло мерцал язычок пламени.
Тускло…
Я снова задумчиво посмотрела на смутно знакомое мне тело в руках демона.
Девушка прямо на глазах выцветала, превращаясь из бледно-голубой, ледяной, в хрустальную, прозрачную, статуэтку. С ней что-то происходило, что-то плохое, но что именно, я вспомнить не могла.
Кроме того, мне не хотелось вспоминать. Ведь так хорошо кружиться, летать с ветром.
Я уже была готова вернуться к своей вечной пляске над белыми степями и равнинами, горами и скалами царства льда, как меня неожиданно дернуло вниз.
— Уля!! — Пощечина обожгла мою щеку. — Ну, очнись же, глупая… — Горячие губы прошлись от виска к пострадавшей щеке и остановились у уголка рта.
Не хочу!
Я устремилась прочь, стараясь отделаться от назойливых ощущений тела, которое продолжал тормошить демон.
Не хочу возвращаться!
Я снова скользила с потоками ледяного воздуха, парила над белой землей, кружилась над скалами, над городами, закрытыми ледяными куполами.
Мягко спланировав на один из них, я будто растворилась в прозрачной поверхности. Растворилась и проплыла внутри купола…
Над белыми домами из снега и льда. Над башнями, на которые приземлялись огромные покрытые иглами драконы. Над сооружениями, напоминающими громадные теплицы. Над великолепным дворцом.
Добравшись до одной из башен, я остановилась, но только для того, чтобы, вынырнув из купола, ринуться в снежный вихрь, двумя кольцами окружающий вершину и подножие строения. Проскользнув вместе с ледяным потоком сквозь стену башни, я оказалась в огромном зале, где исполинские сосульки, свешиваясь с потолка, сливались со своими сестрами, выросшими на полу.
Но меня не интересовали нерукотворные колонны и ледяные скульптуры, на которые так походили глыбы льда, я видела только гигантский кристалл со срезанной вершиной, мерцающий бледно-голубым светом. В его глубине плясали тонкие серебристые, фиолетовые и синие нити.
Я потянулась к ним… и исчезла в толще прекрасного камня.
Глава 2
О ТАЙНАХ, КОТОРЫЕ ЛУЧШЕ НЕ ЗНАТЬ
— Доброе утро, сэр!.. Новый скелет, сэр?
— Да, поставьте его в шкаф!
Из разговора лорда и его дворецкого
Мост над скованной морозами рекой, одетый в хрустальный панцирь гололеда, был мне знаком.
Я изо всех сил старалась вспомнить, откуда, но не могла.
Громкий скрип тормозов… Звук удара...
Увидев искореженную старенькую «ауди» у смятого ограждения, я едва сдержала рвущийся из груди крик.
Макс!
Господи, нет!
Я ринулась вниз, подлетела к разбитому авто, зависшему на краю моста. Потянулась к двери, попыталась отодвинуть. Только отодвигать было нечем: у меня не было ни рук, ни ног — меня не было!
В груде металла, что еще мгновение назад была раритетной гордостью моего мужа, раздался стон, потом писк кнопки сотика.
Не звони мне! Не надо! Взывай «скорую помощь»! Не смей тратить время! Я и так знаю!
Но Макс не слышал мои безмолвные крики.
— Я люблю тебя, принцесса!.. — донесся тихий вздох, и наступила тишина.
Мертвая, холодная, ледяная, от которой мне захотелось закричать. Только вот как это сделать, если тебя нет?
Что это?
Я в ступоре следила, как в воздухе вокруг машины вспыхивают зеленые, салатовые и желтые нити.
Мерцая, словно новогодние гирлянды, они складывались в женскую фигуру. И вот полупрозрачный фантом, протянув руку прямо сквозь искореженный металл, вытащил из недр «ауди» призрака! Макса!
Я, не веря, смотрела на просвечивающего мужа, который, стиснув руку сплетенной из нитей женщины, бодро шагал по воздуху к низким облакам.
Макс счастливо улыбался, довольно поглядывал по сторонам, словно и не было аварии и… его смерти. Казалось, ему все равно, что там, внизу, на мосту, я, пробежав в домашних тапках через весь город, стискиваю его холодную руку и снова, и снова набираю номер службы спасения.
Да как он мог вот так просто уйти?!
Я быстро догнала Макса и его ниточную спутницу и попыталась схватить мужа за плечо, заставить обернуться.
Дудки!
Без рук у меня, естественно, ничего не вышло.
«Я не могу ее оставить!» — Макс обернулся, посмотрел сквозь меня на мост, где высокая худощавая девушка с растрепанными темными волосами, я, рыдала, сидя на обледеневшем асфальте.
«Вы встретитесь снова… — Мерцающая всеми оттенками зеленого женщина повернула лишенное черт лицо к моему мужу. — Тебе пора».
Макс нахмурился, вздохнул и кивнул.
Воздух вокруг него всколыхнулся, и мой муж превратился в маленький желтый огонек. Женщина осторожно сжала его в ладони. Миг — и вместо размытого фантома сотканный из зеленых, салатовых и желтых нитей вихрь.
Твою ж бабушку!
Я испуганно заорала (ну и что, что нечем?!) — меня потянуло следом за вихрем и выбросило в темноту.
Мамочки!
Я оказалась не просто в темноте — в пустоте! Ни верха, ни низа, ни воздуха, ни света. Несколько секунд неподвижно парила, боясь даже предполагать, что будет, если застряну в этом месте, потом меня буквально вырвало оттуда и втолкнуло в мир света и жары.
Пылающие огнем жерла вулканов, ядовитый дым, озера лавы, оплавленные скалы и присыпанная пеплом земля мелькали внизу, а впереди куда-то спешил желтый огонек.
Он был не один: вокруг души моего мужа вился алый язык пламени.
Макс!
Я ринулась за ними. Не успела.
Душа мужа в сопровождении огненного спутника понеслась к одному из огненных озер…
— Уля!! — Меня сильно тряхнули.
Нет! Я должна узнать!
— Уля!!
Не сейчас!
Я отмахнулась от ощущения жара на своей коже и ринулась следом за огоньком…
***
Мост хрустальной вершиной сверкал в свете единственного фонаря. У обледеневших ступенек пешеходного перехода задумчиво переминалась с ноги на ногу высокая девушка в вязаной шапочке и потертом пуховике. Посмотрев на присыпанную песочком автостраду за ограждением, она вздохнула и, сжимая в руке букетик подснежников, взялась за перила. Поскользнулась, чуть не упала и, наконец, преодолев лестницу, подошла к прикрученной под фонарем табличке.
Надо же, никогда бы не подумала, что выгляжу старше своих двадцати! Лет на пять, минимум! Смуглое лицо осунулось, под глазами тени, в уголках рта залегли скорбные складочки.
Тяжело дался мне год, что я была вдовой!
Работа, дом. Скрытая под маской вежливости неприязнь свекрови и свекра, для которых я так и осталась девчонкой из неблагополучной семьи, совратившей их сына. Друзья, растворившиеся в неизвестном направлении, лишь бы только не помогать. Встреча с подвыпившей матерью, не узнавшей меня. И ежедневные походы на мост, чтобы заглушить боль от потери Макса.
Я с жалостью следила за девушкой на мосту.
Заметив на асфальте розы, первые цветы, которые свекровь принесла на место гибели сына за целый год, она положила рядом с ними подснежники, поморщилась и медленно осела на асфальт в глубоком обмороке. Лицо девушки стремительно бледнело.
Вот, значит, как.
Не было никакого призрака Макса, которого я встретила на мосту в день, когда меня втянуло в мир снега и льда. Не было и разговора с фантомом мужа, и глупого решения прилечь на морозце. Только быстрая смерть. Но от чего я умерла? Инсульт? Инфаркт? Какая теперь разница!
Движение сбоку заставило отвести взгляд от своего неестественно белого лица и обернуться: рядом со мной в воздухе парила уже знакомая ниточная женщина.
«Иди к ней! Помоги!» — Раскрыв ладонь, она отпустила желтый огонек, который, стремительно подлетев к мосту, обернулся призраком Макса.
Остановившись в шаге от девушки, муж посмотрел на мое неподвижное тело и вздохнул. В ту же секунду мой собственный фантом выбрался из мертвой оболочки и поднял на него глаза. Испуганно отпрянул и растянулся на асфальте.
— Ма-а-акс?.. — удивленно протянула призрачная я, вытирая слезы.
Вцепившись в ограждение, с трудом села. Зажала рот перчаткой.
Макс сочувствующе на меня смотрел — видимо, приступ тошноты, который я прошлый раз списала на свое падение на обледеневший асфальт, был последствием разделения с телом.
Тем временем мой призрак, похлопав глазами и выяснив, что Макс никуда исчезать не собирается, ляпнул:
— Ты умер!
И тут же прошептал:
— Я скучаю… очень.
Макс подплыл ко мне, уселся рядом.
— Сегодня ровно год… — удрученно вздохнула я.
Муж протянул мне руку, и я осторожно вложила в нее пальцы. И заговорила. Вначале нерешительно, потом тихо; с тоской и болью в голосе я рассказывала о том, как непросто мне жилось этот год. Макс слушал, кивал.
Выговорившись, призрачная я зевнула, вопросительно посмотрела на мужа. Увидев его подбадривающую улыбку и кивок, означающий согласие, улеглась на его прозрачные колени и закрыла глаза.
Макс воздел глаза вверх, на переливающуюся всеми оттенками зеленого женщину, которая тем временем переместилась к перилам моста, где и висела прямо в воздухе.
«Так ей будет легче!» — беззвучно ответила она, вытянула обе руки перед собой и, превратив Макса и меня в два желтых огонька, обернулась вихрем, сотканным из салатовых, зеленых и желтых нитей.
Не дожидаясь, когда меня потянет следом, я бросилась вдогонку. Недолгое пребывание в пустоте восприняла как небольшую передышку и с нетерпением ринулась в мир света…
Вопреки моим ожиданиям, оказалась не над огненными пределами, а на границе ночи и дня, высоко над землей, настолько, что, кроме облаков с одной стороны и дыма вулканов с другой, ничего не смогла рассмотреть.
Стойте!
Я в панике соображала, куда мне бежать дальше — один желтый огонек в компании снежного вихрика полетел к тучам, второй в сопровождении алого язычка пламени к закрытым дымом вулканам.
Макс!
Я понеслась следом за душой мужа и ее пламенным спутником. Не успела выбраться в яркий, нестерпимо жаркий от лучей огромного солнца день, как меня буквально засосало обратно в темноту снежной ночи.
Пара секунд безрезультатных попыток вернуться, и я в ледяной пещере.
Огонек моей души и его снежный товарищ быстро подлетели к распластанному на полу телу девушки с волосами, отливающими синевой, и заостренными ушами. Шуба Эйры была порвана, голубые подернутые пеленой глаза неподвижно смотрели перед собой, хорошенькая мордашка казалась фарфоровой маской, на которую забыли нанести краски.
Пока я размышляла, огонек и вихрик, покружив над телом принцессы снегов, приблизились к груди Эйры.
Только моя душа коснулась тела, от стены отделилась призрачная фигура его хозяйки. Задумчиво проследив, как желтый огонек исчезает в ее груди, Эйра улыбнулась и пропала.
А я, словно зачарованная, следила за снежным вихриком, который быстро таял, заживляя раны на теле уже не принцессы снегов…
***
— Уля!! Да очнись же ты!! Не смей уходить! Я люблю тебя! — Последние слова будто сетью меня опутали, спеленали и бесцеремонно перебросили в мое тело.
— Что? — Я, открыв глаза, с недоумением уставилась на Шийра; лицо серафина, подсвеченное огоньками холодного пламени, мерцало в темноте.
— Очнулась! — выдохнул он, прижимая меня к груди.
— Уля, ты хорошо себя чувствуешь? — вопросительно прорычал Ушастик.
— Неплохо! — кивнула я, все еще не совсем уверенная в реальности происходящего.
Вполне возможно, что это новое видение. Потому что Шийр только что признался мне в любви! А такого не может быть!
Да ладно?
Слишком невероятно?
Подумаешь, знакомы без году неделя. Подумаешь, его народ считает дэйнеммов безумными монстрами, а те, в свою очередь, говорят то же самое о серафинах и даже не подозревают об их человеческой… демонической сущности. Подумаешь, Шийр знает, что я блуждающая душа, и, вопреки законам, не хочет выдавать меня палачу.
И что?
Ничего!
Не верю я, что серафин настолько быстро избавился от предрассудков, что влюбился!
Для него я монстр. Кхм… которому он, однако, помог сбежать из ледяного королевства, и которого собирается «легализовать» в собственном мире огня. Кроме того, Шийр почти сразу дал понять, что я ему нравлюсь, и он будет за мной ухаживать, если не найду причину для отказа серьезнее, чем любовь к покойному мужу.
Ох ты!..
Макс!
Вашу ж бабушку!
Я попыталась отстраниться от улыбающегося Шийра.
Бесполезно!
Серафин крепко стискивал меня в объятиях, для надежности еще и крыльями прижал. И, честно говоря, мне нравилось, очень. Я вообще чувствовала себя до глупости счастливой рядом с этим рогатым парнем.
Но Макс! Он жив! Господи, как же я соскучилась! Неужели я однажды смогу снова его увидеть? Заглянуть в глаза, услышать, как он называет меня принцессой.
— Принцесса, ты как? — Шийр приподнял пальцами мой подбородок и заглянул в глаза.
Эх, и тут принцесса!
И оба: Шийр и Макс — произносят это слово так ласково! Вот только у мужа получалось нежно, иносказательно, что ли. Принцесса. Не девушка из не вполне благополучной семьи, которую никак не хотят принять свекор со свекровью, а принцесса! Серафин же просто констатирует факт, что я Эйра — принцесса снегов.
Интересно, почему раньше я не чувствовала раздражения, когда Шийр меня так называл? Потому что не знала, что Макс тоже попал в этот мир!
— Снежинка, как ты себя чувствуешь? — повторил Шийр.
— Нормально… — прошептала я, понимая, что совершенно запуталась в своих чувствах.
Вот и настал момент истины. Что ж, как бы мне ни хотелось отложить его на потом, придется разбираться здесь и сейчас. И так столько времени тянула: с той самой секунды, как поняла, что серафин мне нравится гораздо больше, чем просто товарищ по несчастью.
— Раз ты себя хорошо чувствуешь, — серафин внимательно осмотрел мое лицо, — расскажи, что ты сделала?
Судя по всполохам огня в синих с рыжиной глазах Шийра и мрачной морде Ушастика, выдвинувшейся из мрака пещеры, разбираться с бардаком в голове я буду позже, ибо настроены мальчики решительно. Кажется, сейчас мне устроят грандиозную головомойку и за панцирь изо льда, и за снежный завал, под которым исчез вход в нашу пещеру, и за нежелание возвращаться в тело…
Я что, действительно чуть не стала частью снежинок?
Да быть такого не может! Моя душа не пазл, чтоб на кусочки разбираться!
Тем не менее — разобралась. Слилась с метелью, и чуть там не осталась. Если бы меня не затянуло в башню Метелей к Духу Льда, летать мне сейчас над белой землей.
Выходит, Дух специально показал мне момент «переселения» Макса в этот мир? Правильно, именно тогда я вспомнила о себе, девушке в девятнадцать лет лишившейся всего. Любимого. Друзей. Потерявшей саму себя…
Но зачем он вернул меня ко дню моей смерти?
«Не важно место,
Не важно время,
И тело не так уж важно,
Главное помни, что тебя туда привело!» — всплыли в голове строчки из записки, которую оставила мне неизвестная женщина в цветочном ларьке вместе с подснежниками, любимыми цветами Макса.
Стала понятна и приписка: «Там, где заканчивается одно, начинается другое».
Наши с Максом жизни трагически оборвались на Земле. Но мы оба получили второй шанс в другом мире.
