Выжить

Тихо! - добавил он, когда раздался неодобрительный гул. - Нам тут не нужен разброд! Все должны чётко следовать приказам элотана. Как делали это на протяжении многих зим. Иначе нас ждёт хаос похлеще, чем в Валензоне на третью зиму после карающего огня. Потому именно сейчас и именно так решительно я требую вашего участия. Нам нужен новый элотан! И мой выборный - аниран Иван! Что вы думаете по этому поводу?
        Сказать, что я удивился - это ничего не сказать. Я вылупился на старейшину глазами куда более удивлёнными, чем все остальные. Им такой расклад не показался неожиданным. Пока я пытался сообразить, зачем Элестим поднял эту тему, мужики загудели. Принялись обсуждать данный вопрос и размахивать руками. Одни утверждали, что я слишком молод. Другие говорили, что я очень смел. Одни называли неопытным, другие - лучшим воином лагеря. Молчаливый ранее Феилин, буквально подпрыгивал, перечисляя мои подвиги и загибая пальцы. С ним спорили не по поводу моих подвигов, а по поводу компетенции. В конце-концов, когда неожиданно жаркие споры разгорелись не на шутку, я призвал к тишине. Укоризненно посмотрел на старейшину Элестина, но тот выдержал мой взгляд и не отвёл глаз.
       - Святой отец, вероятно, проявляет излишнюю спешку, - я намеренно назвал его именно так, помня, насколько он не любит данный титул. - Я не могу стать вашим элотаном, поскольку абсолютно не разбираюсь в том, как управлять лагерем. Не знаю сколько запасено ячменя, солонины и рыбы. Не знаю, что Джон планировал делать ближайшей весной. Даже не знаю принцип работы мельницы. У меня действительно недостаточно опыта во многих вопросах. И обсуждение этого вопроса, независимо от того, болен Джон или здоров, бессмысленно. У вас тут есть люди куда достойнее. Ремесленники, мастера, воины до которых мне расти и расти. Я всего лишь аниран, который всё ещё пытается постичь этот мир. Мне надо учиться и учиться, а не вести за собой других. И уж конечно не давать им указания. Я слишком невежественен во многих вопросах. Потому как бы вы жарко не обсуждали, я откажусь стать элотаном при любых вариантах. Я не готов нести ответственность за ваши жизни, ведь мне не хватает знаний.
        Старейшина Элестин хмуро смотрел на меня в течение всей речи. А когда вновь начались местные прения, враз их прекратил.
       - Хорошо, на сегодня мы закроем этот вопрос. Но, возможно, вскоре к нему вернёмся. В зависимости от того, как будет чувствовать себя элотан Джон... Аниран Иван, пройдём со мной? - он сделал жест рукой, приглашая к себе в каморку.
       - Да, конечно, - кивнул головой я и подмигнул Дейдре, которая суетилась, расставляя посуду на полу, и часто на меня поглядывала.
        Элестин задёрнул чёрную шторку и пригласил присесть. Захлопнул книгу, в которой я успел заметить свежие, ещё не высохшие строки.
       - Почему ты противишься, аниран? - спросил он как можно тише. - Разве ты не хочешь нас возглавить?
       - Я же сказал, старейшина, что у меня недостаточно опыта. Куда мне нести ответственность за вас, если я всё ещё учусь нести ответственность за самого себя?
       - Опыт придёт со временем. Ты научишься...
       - Но зачем было поднимать этот вопрос так скоро? Джон, я надеюсь и буду молиться вашему триединому богу вместе с вами, выкарабкается. Анираны выносливые. Зачем подрывать его авторитет? И делаеть это так открыто и так сразу?
        Старейшина Элестин глубоко вздохнул, как-то весь собрался разом, и посмотрел мне прямо в глаза:
       - Да потому что он не милих. Я наблюдаю за ним уже много зим. Это не он. А значит, его бытие не имеет ценности...
       - Постойте, что???
       - Я оставил свою жизнь в Валензоне, добровольно лишив себя сана, и ходил по земле, разыскивая аниранов. Я нашёл одного после долгих поисков, тщательных расспросов и просеивания сведений. Нашёл и наблюдал за ним. Все его поступки и действия вносил в книгу и пришёл к выводу, что ему никогда не стать тем, кто может спасти наш мир. И сейчас он при смерти... Что, кстати, подтверждает мою правоту.
       - Да как ты можешь так говорить!? Он всех вас тащит на себе! Вы без него даже не знали, что такое водяная мельница!
       - Думаешь? - ехидно усмехнулся Элестин. - Хорошо, верь в это. Хотя, замечу, это не так... Но мы отвлеклись от темы. Жизнь анирана Джона висит на волоске. Я выслушал Мелею очень внимательно. Возможно, он не оправится. А потому он - уже прошлое. А вот ты... Ты - будущее! И сейчас я говорю не о будущем общины - её будущее совершенно неважно. Я говорю о будущем нашего мира! Ты не такой ленивый, не такой трусливый, как Джон. Ты любознательный и мыслишь трезво. Слышишь, что я говорю? Ты думал я простой старый пьяница, которого с ног могут свалить пару чарок секхи? Я хоть и стар, но не слепец. Я очень внимательно за тобой наблюдал. А сегодня ты поразил меня. Ты достоин стать милихом куда больше Джона, а значит твоя жизнь, твоё возмужание - теперь моё обязательство. Я хочу заставить тебя взять бразды правления в свои руки немедленно для того, чтобы ты учился! И именно поэтому! Все эти люди неважны для нас, Иван. Они лишь ступенька для возвышения анирана. Все эти жизни не имеют значения, если они не закалят тебя. А когда ты будешь готов, - надеюсь, это произойдёт рано, а не поздно - мы вместе отправимся в Обертон - столицу нашего государства. И уже там будем пытаться понять, как сделать тебя милихом.
       - Но если я - не он? - тихо спросил я, глубоко поражённый перерождением старичка. Он словно помолодел. Словно воспрял духом. Обрёл величие.
       - Позволь мне судить об этом. В "Книге Памяти Смертных", которая ждёт нас в Обертоне, чётко написано, что милих будет определяться поступками, а не словами. И горе всем нам, если мы поверим словам, а не поступкам. Тогда милих погубит нас, а не спасёт... И наблюдая за тобой сегодня, я испытал нечто, что не могу передать. Я видел твои поступки... Иван! Я тебя прошу: прими моё предложение! Слушайся меня во всём, доверяй и начни подготавливать себя к великой миссии! И будь готов уйти, когда я скажу, что пришла пора.
        Я сидел напротив него и пытался прийти в себя. Перемены, произошедшие с Элестином, меня поразили. Я никак не ожидал, что он здесь в роли "смотрящего", а не в роли полоумного старого пьяницы. Но что-то в его словах не давало мне покоя. Мне не нравилось, что он говорил о людях из лагеря, как о расходном материале. Мне не нравились его слова о Джоне. Он говорил о нём, как о не оправдавшим надежд. А значит, его можно списать в утиль. Списать того, кто уже почти семь зим помогает им всем выжить.
       - Я услышал тебя, святой отец, - медленно произнёс я. - Хоть твоё предложение слишком неожиданно, я обещаю о нём подумать. Пока оставим этот разговор. Пусть Руадар выполняет обязанности элотана, пока я не приму решение. Хорошо? Он куда более компетентен, чем я.
       - Руадар мне не нужен! - зашипел Элестин и даже стукнул тщедушной ладошкой по обложке книги. - Он умрёт в любом случае. Так же как и все. А мне нужно понять, сможешь ли ты стать милихом, до того момента, когда уже будет поздно. Я не бессмертен! Я не смогу присматривать за тобой слишком долго.
       - Зато он поможет нам всем пережить зиму, - пожал я плечами. - В том числе и тебе. Так что нам всем придётся подождать.
        Элестин лишь зло сжал губы, но промолчал.
       - Спасибо за науку, старейшина. Я узнал очень много нового. Но мне надо подумать. Я обращусь, когда приму решение...
       - Аниран, - перебил меня он и посмотрел совсем уж недобро. - Ты привёл в лагерь гончих, которых за тобой отправил Фласэз. Благодаря своей неискушённости, эти люди об этом не знают. И не винят тебя. Мне сказать им?
        Не знаю, зачем он перешёл на такой тон. Вероятно, не знал, что угрозами от меня ничего нельзя добиться. Будет только хуже. Я всегда оказывал противодействие силе действия. И если её хотят использовать таким образом, это ошибочная стратегия.
        Я посмотрел на старичка продолжительным взглядом, но ничего не ответил. Затем увидел, что мужики всё ещё что-то обсуждают в своём кругу, и решительно вклинился в разговор.
       - Друзья, - я поднял руку, призывая к тишине. - Вашим элотаном я не стану. Ваш элотан - Джон! Пока он жив, мы обязаны молиться триединому Богу за его выздоровление. Но лагерем кто-то управлять должен. Я слишком неопытен и не могу. А вот Руадару эта задача по плечу, - я указал на его удивлённую бородатую морду. - Пока он восстанавливается от ран боевых, физический труд ему противопоказан. Но ему ничего не мешает планировать, распределять и командовать. Я считаю, что он сможет заменить Джона, пока тот выздоравливает. А когда выздоровеет, тогда и будем решать дальше. Как считаете?
        Хоть в этом доисторическом мире вряд ли слышали о демократии, голосование прошло успешно. Руадара наделили властными полномочиями, Кервин достал мешочек с сухими наркотическими листьями и все начали отмечать. В наркотиках я не нуждался, хоть мне их и предлагали, и увёл домой уставшую и клевавшую носом Дейдру. Зажёг факел у двери, торопливо подкинул дровишек в затухавшую печь и раздул огонь. Было хододновато и я поёжился. А затем посмотрел на стол, на котором ещё было заметно кровавое пятно, оставшееся от бедолаги Уилсона, и эмоции накатили с новой силой. Дейдра заметила это и засуетилась. Окружила меня заботой, успокоила и поменяла повязку.
       - Вот это да! - пробормотала она. - Рана почти затянулась. Невероятно!
        Я провёл пальцем от начала пореза до его конца.
       - Я же всё-таки аниран... Давай ложиться, милашка. Я хочу поскорее обо всём забыть. День выдался слишком тяжёлый...
        Но хоть я и заснул, поспать мне не удалось. Едва я нырнул в царство Морфея, мне приснился сон.
       ...Я был маленьким оранжевым шариком, летавшим между замёрзших стволов и покрытых снегом ветвей. Я знал, что лечу с определённой целью, но не понимал куда. Просто двигался вперёд. Вскоре передо мной появилась широкая снежная поляна, посреди который находилось огромное выжженное пятно. Я на секунду завис над ним и полетел дальше. Врезался в стену из выструганных брёвен и разбился на тысячи маленьких-маленьких осколков. Просочился сквозь брёвна и увидел двух людей, спящих под огромной коричневой шкурой.
       - Помеха устранена, - произнёс знакомый голос в моей голове. - Продолжаем...
       ...В этот раз я уже не вскакивал. Просто открыл глаза и уставился в низкий потолок. Сна не было ни в одном глазу и я печально вздохнул. Я очень хорошо расслышал произнесённые слова. Догадываться не стал, ведь прекрасно понимал, о ком говорит голос... "Помеха устранена". Уилсон устранён. Именно он защищал меня, когда находился рядом. Он чувствовал его. Он чувствовал исходившую от голоса опасность. И посредством телепатии защищал меня... Но теперь его нет. А значит - "продолжаем". Как и говорил этот голос. Продолжаем делать... что-то.
        Я выбрался из-под шкуры и поёжился. Прошёл к печке и подложил дровишек. Спать я уже не хотел, так что пришла пора подумать над тем, что делать дальше. Я забрался под медвежью шкуру и прижал к себе Дейдру. Она закинула мне на шею тоненькую ручку и расположилась на плече, так и не проснувшись.
        Старейшина Элестин немного выбил меня из колеи своим перерождением. Ранее он казался мне безобидным старичком, а не скрытным наблюдателем. Но теперь, когда он перестал юлить, всё изменилось. И пока я не мог понять к чему это приведёт. Рассуждал он вполне логично и в его словах была доля истины. Оставаясь в лагере, я ни к чему не приду. Как за 7 зим не пришёл Джон. Я просто буду плыть по течению, теряя время. Время, которое для этих людей слишком драгоценно, чтобы расходовать его без смысла. Так что, по большому счёт, старикан прав. Нечего тут сидеть. Надо искать возможности для личностного роста. Заняться, наконец, исследованием этого мира. Отправиться в путешествие. Попробовать понять, как тут всё устроено. Не с Элестином, конечно, отправляться в какой-то там Обертон, а устроить экспедиционную вылазку. Пусть Джон выздоравливает и остаётся здесь. А я наберу желающих и по весне отправлюсь куда-нибудь. Может, мы не только кого-нибудь отыщем, но и поймём насколько изменился мир за те две зимы, прошедшие с тех пор, как к ним прибился бедняга Линор. Парень погиб сегодня и был последним, кого приютили в лагере. С тех пор никто не приходил. Значит там, далеко-далеко за границей лагеря, что-то происходит. И мне пора начинать выяснять что. Не отправляться со старичком за ручку, словно гусляр и его ученик, а действовать самому. Перестать плыть по течению, а попробовать поплыть против...
       ...Следующие несколько дней были для меня очень сложными. Боль от потери друга утихала очень медленно. Я постоянно вспоминал Уилсона и практически ничего не ел. Просто кусок не лез в горло. Дейдра старалась поднимать настроение, но у неё мало что получалось. Даже секс с ней не приносил особого удовлетворения. Из-за ублюдского голоса, теперь каждую ночь звучавшего в моей голове и твердившего лишь одно: "убей его!", я перестал спать. Ночь для меня превратилась в пытку. Я хватал пару часов сна днём, но этого было недостаточно. Я очень быстро стал слишком раздражительным и жители это заметили. Привели ко мне Кервина со своим неразлучным чайничком и я, впервые в жизни, надышался столько наркоты, что отрубился моментально. А когда проснулся ближе к вечеру, чувствовал себя отдохнувшим и выспавшимся. Поэтому листья с дерева Юма до конца зимы стали моими надёжными спутниками. Когда я прибывал в наркотическом забытьи, голоса не тревожили меня и больше не призывали к убийству Джона.
        А ему с каждым днём становилось всё хуже. Несмотря на то, что Мелее удалось обработать раны и держать в сознании, пока не возвращалась боль, Джон чахнул. Если он и обладал регенерацией подобной моей, то она не справлялась. Длинные когти жутких тварей оставили на его животе глубокие раны и Мелея предполагала худшее: или были повреждены внутренние органы, или началась гангрена. Конечно же, она выражалась не столь изысканными словами, но я всё понял. Посещал её избушку, смотрел на покрасневшие раны на животе Казинса и ругался сквозь зубы. Хоть Руадар вполне неплохо справлялся с обязанностями управленца, всё же он был не Джон. Даже не обладал достаточным багажом знаний, чтобы подсчитать оставшиеся запасы. Плохо умел считать и ничего не знал об умножении. Пришлось помогать с этим вопросом.
        Элестин внимательно за мной наблюдал, но активных действий не принимал. Решил оставить в покое. Так и не проговорился про "гончих", но постоянно ходил недовольный. И чем ближе становилась весна, тем недовольнее он становился. Джона практически не посещал, видимо, списав его со счетов. А вот за мной ходил по пятам. Утверждал, что как только закрепится весна, нам надо отправляться в дорогу. Стал я элотаном или нет, для него уже было неважно. Он выбрал меня и хотел отсюда убраться как можно быстрее. В конце-концов мне это надоело и я заявил, что сам буду решать, что делать и когда. Как только я буду готов, я дам ему знать. И если у него недостаточно терпения, пусть лучше выпьет лишнюю чарку секхи, чтобы время шло быстрее...
       ...Когда морозы немного спали, а Дагнар сказал, что зима через полторы декады закончится и начнётся потепление, к нам с Дейдрой в гости пожаловала Мелея. Она давно уже не дулась ни на меня, ни на внучку за ту связь, в которую призывала не вступать, и присела у порога. Обрадованная Дейдра бросила зашивать мою рубаху и поставила перед ней кружку с водой и кусок хлеба, намазанный мёдом.