Хлопнула дверца внедорожника.
Какой-то человек подбежал к минивэну, придерживая бейсболку. Дверца минивэна услужливо откатилась. Человек поднял голову.
- Доброго вечера, коллега, - улыбнулся оперуполномоченный Егорьев, встопорщив висячие усы.
- Доброго, - буркнул опер. – А ты еще кто?
- Вам должны были позвонить. И все рассказать. Если что непонятно, вот здесь все разъяснения.
Егорьев передал папку с бумагами.
Опер углубился в чтение.
- Вопросы есть? – спросил Егорьев.
Опер мотнул головой.
- Тогда я забираю задержанного. Товарищ капитан, пройдемте.
- Егорьев, что все это значит?
- Это значит, что вы нужнее на воле, чем в тюрьме.
Егорьев вырулил на проспект и набрал скорость.
- А ты, оказывается непростой человек? – сказал Усманов. - Гэбистам приказы направо-налево раздаешь?
- Приказы я не раздаю. Только доставляю. И всегда доставлял.
Усманов искоса глянул на Егорьева. Усатый, вежливый, услужливый. Незаметный винтик следственной машины.
- Воеводин, помнится, рассказывал, что в управлении крот засел. Стучал наверх через его голову. Это он тебя имел в виду?
Егорьев усмехнулся.
- Всегда кто-то должен выполнять непопулярную работу.
- Никогда бы не подумал, что это будешь ты.
Егорьев свернул к обочине, выехал на едва заметную грунтовую дорогу и сразу остановился.
- Только не говори мне могилу копать, - сказал Усманов. – Я ленивый.
Егорьев достал смартфон, установил его в подставку и нажал пару кнопок.
- Сейчас вам все объяснят, - сказал он и вылез из машины.
Экран осветился, показав кабинет, отделанный красным деревом, массивное кресло и человека в кресле.
Колючие глазки сверкнули из-под кустистых бровей.
Лицо Усманова медленно вытянулось от удивления.
- Капитан Усманов, кажется?
- Так точно, това…
- Давай без регалий, капитан, - человек поморщился. – Буду краток. У тебя появилась уникальная возможность занять место твоего покойного начальника. Заодно и бабу свою вернешь. Во всех смыслах. Живую, невредимую. И благодарную. Для этого тебе придется делать все, что я скажу. Времени у нас с тобой мало, так что слушай внимательно, два раза повторять не буду.
Рельсы тянулись бесконечно, и так же бесконечно тянулось время.
Связи не было, смартфон почти сдох. Приходилось экономить батарейку, то и дело выключая фонарик и бредя вперед почти на ощупь.
Иногда попадались развилки, и тогда Иван опускался на колени и пытался по сбитой ржавчине на рельсах определить, куда поехала дрезина.
Узкоколейка была очень старой. Ездили по ней явно нечасто. Местами ржавчина проела рельсы до основания.
Еще в 50х власти построили сеть бункеров и хранилищ для защиты от ядерного нападения, но то, что вместе с бункерами проложили подземную железную дорогу, об этом Иван не слышал.
Дорога шла вдоль реки к центру города. На серых бетонных стенах встречались полустершиеся крупные цифры. Сперва Иван не обращал на них внимания, но потом до него дошло. 12, 11, 10, 9. Это был отсчет. Иван приближался к какому-то пункту.
На цифре 2 смартфон окончательно издох.
Иван замер. Тьма была кромешной, и в этой тьме он отчетливо услышал приближающиеся шаги.
Иван прижался спиной к стене, вытащил пистолет и осторожно снял с предохранителя.
Шаги были грузные, медленные, они приближались сзади, и вместе с ними приближалось тяжелое сиплое дыхание. В нос ударил звериный запах вперемешку с тухлятиной.
Иван поднял пистолет и отступил.
Под ногами хрустнули кости.
Звериный рык раздался совсем рядом.
Коротко бахнул выстрел. Вспышка высветила длинную маску мортуса. В следующее мгновение багор выбил из руки пистолет. Вонючая туша накинулась на Ивана сверху и повалила на землю.
- Андроп не любит незваных гостей, маленький человечек, - клацнули зубы.
Иван трепыхался под его весом, тщетно стараясь освободиться. Широкая лапа сомкнулась на горле, и Иван почувствовал, как пропадает воздух.
Два выстрела громыхнули почти одновременно.
Чудище взревело от боли и отскочило в сторону.
Вспыхнул чей-то фонарь, и в его дергающемся свете Иван увидел, как мортус уносится вдаль по тоннелю, прыгая из стороны в сторону.
- А вы-то что здесь забыли? – раздался звонкий девичий голос, и Иван обернулся.
Профессорская соседка Юля стояла на парапете, и в руках у нее дымилась охотничья двустволка.
- Тут лучше не ходить, - добавила она и спрыгнула вниз.
Теперь на ней не было ни спецовки, ни балахона, ни даже фиолетового пеньюара. Зато были обсыпанные стразами стринги, золотистый бюстгалтер, скрывающий только соски, и какая-то вычурная диадема из тех, что выдаются королевам красоты. На ногах были массивные черные туфли с огромными каблуками, из-за которых и без того длинные ноги казались совсем бесконечными. На лбу торчали очки ночного видения.
- Вы с ума сошли? – нахмурилась она, подойдя ближе. – Как вы сюда попали?
- По тоннелю, - ответил Иван, поднимаясь. – Пешком пришел.
Она недоверчиво скривила губы. Боевой макияж на ее лице был усыпан блестками и в свете фонаря вспыхивал маленькими огоньками.
- Пойдемте. Я вас отсюда выведу.
- Как вы сами здесь оказались? Тем более в таком виде.
- Нет времени. Здесь его охотничьи угодья. Он может вернуться, и тогда ружье его не остановит.
- Его? Кого его? Вы его знаете?
- Конечно. У нас его все знают.
Она быстрым шагом направилась обратно к парапету.
- У кого это «у нас»?
- У нас это у нас. Не задавайте лишних вопросов. Лучше скажите спасибо. Если б я не глянула вовремя на экраны, вы бы уже занимали достойное место в его коллекции трофеев.
Она легко вскочила на парапет, заставив Ивана стыдливо отвести глаза от ее почти голой задницы. Нашарила сливающийся со стеной рычаг и рванула его на себя. Со скрежетом отъехала бетонная плита. В открывшемся проеме виднелась ведущая наверх узкая лестница.
- Но откуда вы его знаете? – Иван едва поспевал за ней.
Юля взлетела наверх, толкнула тяжелую двустворчатую дверь.
- Мы всё и всех знаем.
В уши ударила громкая клубная музыка. По глазам резанули лучи прожекторов и блики от медленно крутящегося под низким потолком зеркального шара.
Юля не останавливаясь быстро двинулась вперед. Мимо длинной барной стойки с искрящимися бутылками и скучающим барменом. Мимо подиума, на котором медленно крутила бедрами полуголая девица. Мимо нескольких пьяных мужиков в дорогих костюмах, которые лениво глазели на полуголую девицу.
Помещение казалось большим, а посетителей было мало. Занятыми были только пара столиков на возвышении. Там сидели какие-то хмурые личности и лапали белеющие в полутьме фигуристые тела.
Юля свернула в подсобку, пропустила Ивана вперед и захлопнула дверь. Наступила тишина.
Иван сглотнул.
- Что все это значит?
Юля зло прищурилась.
- Что «всё»? Вы обо мне? Да, я стриптизерша. Это моя основная работа. Иногда я эскортница. Временами шлюха. Каждый делает, что может. Вы, к примеру, вообще непонятно чем занимаетесь.
- Да я не в осуждение, поймите… Мне все равно, кем вы работаете. Я о другом. Вы сказали, что знаете того, кто на меня напал. Вся полиция с ног сбилась его разыскивая, а вы оказывается знаете. Откуда? Кто он?
- Конечно, знаю. Как я могу его не знать, если он мой одноклассник?
Юля тащила его за собой по коридорам, как полуголый паровоз.
- Слушайте, я понятия не имею, где он скрывается. Где-то в подземельях, штольнях, тоннелях. Хотите – ищите. Здесь под нами он только охотится. На зверье мелкое, мышей летучих. Пару раз на бомжей нападал. Только не говорите, что мы должны были в полицию настучать. У нас, знаете ли, с полицией отношения особенные. Я тогда с вашим письмецом-то к полицаям отправилась только потому что вы мне нравитесь. Кстати. – Она резко остановилась. – Насчет нравитесь. Отдохнуть не хотите? Десятка - час, пятьдесят - ночь. Все включено. Классика, орал, анал. Связывание со скидкой. Только, чур, связывать меня. Ненавижу мазохистов.
Ее едва прикрытая грудь уперлась Ивану в руку.
- Н-нет, спасибо.
- Не хотите, как хотите. А насчет парня не меня надо спрашивать. Я с ним всего год в интернате училась. Идите туда. Записи должны остаться. С преподами поболтаете. Парня зовут Андрюша Андропов, коррекционный интернат №10, выпуск 2014-го.
Иван выхватил из кармана блокнот и на бегу записал.
- Никогда бы не подумал, что вы из коррекционного интерната…
Она хохотнула.
- Школьные психологи бы с вами не согласились. Вы думаете, что туда только дурачков направляли? Не, там были разные. А то, что потом отправились кто в бандиты, кто в проститутки, кто в маньяки, так это судьба такая. Куда детдомовцам еще отправляться? Были конечно нормальные, даже большинство. Но они совсем овощи. По офисам сидят, работают. На станках и в деревнях пашут.
Она толкнула едва заметную дверь.
- Встречаем гостей! – заявила с порога и пропустила Ивана вперед. – Чуть было в когти нашему Андрюшеньке не угодил.
- Молодец, - хрипло заявила одна из двух сидящих в комнате стриптизерш. – Спасла лопушка.
Она шумно почесала промежность, раздвинув толстенные ляжки.
Вторая, тоньше первой раза в три, лишь искоса взглянула на вошедших и снова уставилась в экраны видеонаблюдения.
Юля скинула двустволку в оружейный шкаф и хлопнула Ивана по плечу.
- Подруги, знакомьтесь. Это Ваня. Говорит, что частный детектив. А еще говорит, что хочет глянуть на записи с наших камер.
- Лучше бы ты хотел нам между ног глянуть, Ваня, - заявила бодипозитивная.
- Он стесняется, - сказала Юля и подтолкнула Ивана к экранам. – Ну? Чего встал? Смотри.
Иван хотел было поинтересоваться, почему в комнате охраны сидят не охранники, а стриптизерши, но передумал.
Экранов висело штук десять. На большинстве были внутренние помещения, основной зал с разных ракурсов, приватные комнаты, холл, подъезд, улица. Только на одной была серая рябь ночной съемки, тоннель и рельсы узкоколейки.
- Вот. Эта камера, - он ткнул пальцем. – Нужно прокрутить запись за последние часа два.
Худая пожала голыми плечами и тронула кнопки управления.
Экран покрылся рябью, изображение замельтешило.
Дрезина и сгорбившийся на ней пассажир промелькнули спустя минуту, вернулись и застыли, когда худая остановила запись.
Девки молчали, чего-то ожидая.
- Можно увеличить лицо? – спросил Иван.
- Можно, - сказала бодипозитивная. – Но зачем? Этой дрезиной только один человек пользуется.
Юля встала.
- Пойдем, я тебя к нему отведу.
Коридор терялся где-то вдалеке и был залит тусклым светом от стилизованных под старину красных фонарей. Отделанные резным деревом стены через каждые несколько метров сменялись большими стеклянными витринами. Там сидели, стояли или лежали полуголые или совсем голые девицы, сверкала бижутерия и резала глаз вычурная драпировка. Иногда к девицам присоединялись мускулистые мужики, которые раздвигали им ноги, ставили раком и принимались без стеснения сношать. В одной особенно большой витрине на диванах в восточном стиле происходила целая оргия и невозможно было сосчитать, сколько в этой куче шевелящихся рук и ног было участников. Когда в следующей витрине Иван увидел двух мускулистых мужиков и ни одной девки, он отвернулся.
- Идем в ногу со временем, - усмехнулась Юля. – Там дальше лесбы, трансы есть. И даже один гермафродит. Настоящий.
- Удивительно, - пробормотал Иван, и они пошли дальше.
- Знаешь, почему все наши клубы для мужчин находятся на одной улице? – спросила Юля. – Вот из-за этого коридора. Он соединяет все заведения. Клиент может спуститься в подземелье из любого клуба и найти здесь всё, что пожелает. Не простой клиент, конечно. Избранный. Мало кто знает о существовании этого места. Ты теперь знаешь.
- Польщен, - пробормотал Иван и ускорил шаг, чтобы быстрее миновать очередную витрину, где творилось совсем уж какое-то оголтелое непотребство.
Когда коридор наконец кончился и впереди показалась большая резная дверь в дворцовом стиле, Юля остановилась.
- Всё. Дальше не пойду. Откроешь дверь – сам все увидишь. Я помню, в штольнях ты спрашивал о красном тоннеле, ведущим к красному убежищу? Так вот. Это – красный тоннель. А там, - она показала рукой на дверь, - красное убежище. Если захочешь меня увидеть, знаешь, где искать.
Она пошла назад, цокая каблуками и едва заметно покачивая бедрами.
Иван с трудом открыл тяжелую дверь.
За дверью было широкое помещение, залитое ярким белым светом. В дальней стене темнел выход из тоннеля. Рельсы узкоколейки упирались в полосатый шлагбаум. Перед шлагбаумом стояла дрезина. Теперь Иван разглядел ее получше. Она действительно больше напоминала вагончик из туристических пещер, с сиденьицами и простейшим управлением.
Люк электромотора был откинут. Копавшийся во внутренностях дрезины человек поднял голову и ухмыльнулся.
- Я уж было думал, ты меня не догонишь. Добро пожаловать, мой дорогой аспирант.
Профессор Садовский выпрямился и шагнул навстречу.
Лязг открывающейся двери выдернул ее из небытия.
Маша дернулась, пытаясь освободить руки. Бесполезно.
Она висела, прикованная к толстенному деревянному столбу и спиной чувствовала глубокий резной узор, наверное, такой же филигранный, как на других столбах, идолах и колодках. Ноги едва касались пола.
Дверь снова лязгнула и распахнулась.
Мортус ввалился внутрь, хромая и держась за окровавленный бок. Сбросил багор в угол, рыкнул от боли и попытался стянуть длинный кожаный плащ. Только сейчас Маша разглядела, что его одеяние было цельным, без пуговиц, молний и других застежек. Как он его надевал, как снимал и снимал ли вообще – было не ясно.
- Если развяжешь мне руки, я тебе помогу, - вкрадчиво сказала она.
Мортус проворчал что-то неразборчивое и стащил с лица длинноносую маску. Маша тут же отвернулась.
Некоторое время он кряхтел, пытаясь ухватиться зубами за лохмотья рядом с раной. Потом раздался треск плотной кожи. Мортус взвыл.
- В больничку бы тебе надо, - сказала она, разглядывая кровавое месиво и стараясь не смотреть на его лицо. – Вдруг что важное задето.
Мортус поднялся, сбросил остатки плаща и медленно подковылял к ней. Изуродованная половина его лица притягивала взгляд. Там двигались открытые окровавленные мышцы и белели выпирающие наружу кости черепа.
- Шлюха, - прохрипел он. – Шлюха стреляла в Андропа. Андроп любил шлюху. Всегда любил шлюху. А шлюха стреляла.
- Шлюхи, они такие, - сказала Маша, стараясь не дышать от его тухлого дыхания. – Нельзя им верить.
Мортус приблизил к ее шее остатки носа и втянул запах.
- Маленькая женщина тоже шлюха?
- Нет, - Маша натужно рассмеялась. – Я не шлюха. Я следователь.
- Следователь не может быть шлюхой? Шлюхи раздвигают ноги. Маленькая женщина раздвигает ноги?
Маша почувствовала его лапу у себя на бедре и задрожала от отвращения.
- Послушай. Ты любил девчонку. Девчонка тебя обидела. Такое бывает. Это не значит, что…
Мортус резким движением сорвал с нее юбку вместе с трусами.
Маша завизжала. Вонючая грубая ладонь тут же зажала ей рот.
- Племена победителей всегда брали женщин, - сказал он. – Андроп победитель. Ты женщина.
Он рывком снял ее со столба. Маша забилась в его лапах. Ей удалось заехать коленом ему в пах, но это было все равно, что лупить по каменной статуе. Он только влепил ей пощечину, так что в голове зазвенело, бросил животом на стол и коленом раздвинул ноги.
Какой-то человек подбежал к минивэну, придерживая бейсболку. Дверца минивэна услужливо откатилась. Человек поднял голову.
- Доброго вечера, коллега, - улыбнулся оперуполномоченный Егорьев, встопорщив висячие усы.
- Доброго, - буркнул опер. – А ты еще кто?
- Вам должны были позвонить. И все рассказать. Если что непонятно, вот здесь все разъяснения.
Егорьев передал папку с бумагами.
Опер углубился в чтение.
- Вопросы есть? – спросил Егорьев.
Опер мотнул головой.
- Тогда я забираю задержанного. Товарищ капитан, пройдемте.
***
- Егорьев, что все это значит?
- Это значит, что вы нужнее на воле, чем в тюрьме.
Егорьев вырулил на проспект и набрал скорость.
- А ты, оказывается непростой человек? – сказал Усманов. - Гэбистам приказы направо-налево раздаешь?
- Приказы я не раздаю. Только доставляю. И всегда доставлял.
Усманов искоса глянул на Егорьева. Усатый, вежливый, услужливый. Незаметный винтик следственной машины.
- Воеводин, помнится, рассказывал, что в управлении крот засел. Стучал наверх через его голову. Это он тебя имел в виду?
Егорьев усмехнулся.
- Всегда кто-то должен выполнять непопулярную работу.
- Никогда бы не подумал, что это будешь ты.
Егорьев свернул к обочине, выехал на едва заметную грунтовую дорогу и сразу остановился.
- Только не говори мне могилу копать, - сказал Усманов. – Я ленивый.
Егорьев достал смартфон, установил его в подставку и нажал пару кнопок.
- Сейчас вам все объяснят, - сказал он и вылез из машины.
Экран осветился, показав кабинет, отделанный красным деревом, массивное кресло и человека в кресле.
Колючие глазки сверкнули из-под кустистых бровей.
Лицо Усманова медленно вытянулось от удивления.
- Капитан Усманов, кажется?
- Так точно, това…
- Давай без регалий, капитан, - человек поморщился. – Буду краток. У тебя появилась уникальная возможность занять место твоего покойного начальника. Заодно и бабу свою вернешь. Во всех смыслах. Живую, невредимую. И благодарную. Для этого тебе придется делать все, что я скажу. Времени у нас с тобой мало, так что слушай внимательно, два раза повторять не буду.
***
Рельсы тянулись бесконечно, и так же бесконечно тянулось время.
Связи не было, смартфон почти сдох. Приходилось экономить батарейку, то и дело выключая фонарик и бредя вперед почти на ощупь.
Иногда попадались развилки, и тогда Иван опускался на колени и пытался по сбитой ржавчине на рельсах определить, куда поехала дрезина.
Узкоколейка была очень старой. Ездили по ней явно нечасто. Местами ржавчина проела рельсы до основания.
Еще в 50х власти построили сеть бункеров и хранилищ для защиты от ядерного нападения, но то, что вместе с бункерами проложили подземную железную дорогу, об этом Иван не слышал.
Дорога шла вдоль реки к центру города. На серых бетонных стенах встречались полустершиеся крупные цифры. Сперва Иван не обращал на них внимания, но потом до него дошло. 12, 11, 10, 9. Это был отсчет. Иван приближался к какому-то пункту.
На цифре 2 смартфон окончательно издох.
Иван замер. Тьма была кромешной, и в этой тьме он отчетливо услышал приближающиеся шаги.
Иван прижался спиной к стене, вытащил пистолет и осторожно снял с предохранителя.
Шаги были грузные, медленные, они приближались сзади, и вместе с ними приближалось тяжелое сиплое дыхание. В нос ударил звериный запах вперемешку с тухлятиной.
Иван поднял пистолет и отступил.
Под ногами хрустнули кости.
Звериный рык раздался совсем рядом.
Коротко бахнул выстрел. Вспышка высветила длинную маску мортуса. В следующее мгновение багор выбил из руки пистолет. Вонючая туша накинулась на Ивана сверху и повалила на землю.
- Андроп не любит незваных гостей, маленький человечек, - клацнули зубы.
Иван трепыхался под его весом, тщетно стараясь освободиться. Широкая лапа сомкнулась на горле, и Иван почувствовал, как пропадает воздух.
Два выстрела громыхнули почти одновременно.
Чудище взревело от боли и отскочило в сторону.
Вспыхнул чей-то фонарь, и в его дергающемся свете Иван увидел, как мортус уносится вдаль по тоннелю, прыгая из стороны в сторону.
- А вы-то что здесь забыли? – раздался звонкий девичий голос, и Иван обернулся.
Профессорская соседка Юля стояла на парапете, и в руках у нее дымилась охотничья двустволка.
- Тут лучше не ходить, - добавила она и спрыгнула вниз.
Теперь на ней не было ни спецовки, ни балахона, ни даже фиолетового пеньюара. Зато были обсыпанные стразами стринги, золотистый бюстгалтер, скрывающий только соски, и какая-то вычурная диадема из тех, что выдаются королевам красоты. На ногах были массивные черные туфли с огромными каблуками, из-за которых и без того длинные ноги казались совсем бесконечными. На лбу торчали очки ночного видения.
- Вы с ума сошли? – нахмурилась она, подойдя ближе. – Как вы сюда попали?
- По тоннелю, - ответил Иван, поднимаясь. – Пешком пришел.
Она недоверчиво скривила губы. Боевой макияж на ее лице был усыпан блестками и в свете фонаря вспыхивал маленькими огоньками.
- Пойдемте. Я вас отсюда выведу.
- Как вы сами здесь оказались? Тем более в таком виде.
- Нет времени. Здесь его охотничьи угодья. Он может вернуться, и тогда ружье его не остановит.
- Его? Кого его? Вы его знаете?
- Конечно. У нас его все знают.
Она быстрым шагом направилась обратно к парапету.
- У кого это «у нас»?
- У нас это у нас. Не задавайте лишних вопросов. Лучше скажите спасибо. Если б я не глянула вовремя на экраны, вы бы уже занимали достойное место в его коллекции трофеев.
Она легко вскочила на парапет, заставив Ивана стыдливо отвести глаза от ее почти голой задницы. Нашарила сливающийся со стеной рычаг и рванула его на себя. Со скрежетом отъехала бетонная плита. В открывшемся проеме виднелась ведущая наверх узкая лестница.
- Но откуда вы его знаете? – Иван едва поспевал за ней.
Юля взлетела наверх, толкнула тяжелую двустворчатую дверь.
- Мы всё и всех знаем.
В уши ударила громкая клубная музыка. По глазам резанули лучи прожекторов и блики от медленно крутящегося под низким потолком зеркального шара.
Юля не останавливаясь быстро двинулась вперед. Мимо длинной барной стойки с искрящимися бутылками и скучающим барменом. Мимо подиума, на котором медленно крутила бедрами полуголая девица. Мимо нескольких пьяных мужиков в дорогих костюмах, которые лениво глазели на полуголую девицу.
Помещение казалось большим, а посетителей было мало. Занятыми были только пара столиков на возвышении. Там сидели какие-то хмурые личности и лапали белеющие в полутьме фигуристые тела.
Юля свернула в подсобку, пропустила Ивана вперед и захлопнула дверь. Наступила тишина.
Иван сглотнул.
- Что все это значит?
Юля зло прищурилась.
- Что «всё»? Вы обо мне? Да, я стриптизерша. Это моя основная работа. Иногда я эскортница. Временами шлюха. Каждый делает, что может. Вы, к примеру, вообще непонятно чем занимаетесь.
- Да я не в осуждение, поймите… Мне все равно, кем вы работаете. Я о другом. Вы сказали, что знаете того, кто на меня напал. Вся полиция с ног сбилась его разыскивая, а вы оказывается знаете. Откуда? Кто он?
- Конечно, знаю. Как я могу его не знать, если он мой одноклассник?
***
Юля тащила его за собой по коридорам, как полуголый паровоз.
- Слушайте, я понятия не имею, где он скрывается. Где-то в подземельях, штольнях, тоннелях. Хотите – ищите. Здесь под нами он только охотится. На зверье мелкое, мышей летучих. Пару раз на бомжей нападал. Только не говорите, что мы должны были в полицию настучать. У нас, знаете ли, с полицией отношения особенные. Я тогда с вашим письмецом-то к полицаям отправилась только потому что вы мне нравитесь. Кстати. – Она резко остановилась. – Насчет нравитесь. Отдохнуть не хотите? Десятка - час, пятьдесят - ночь. Все включено. Классика, орал, анал. Связывание со скидкой. Только, чур, связывать меня. Ненавижу мазохистов.
Ее едва прикрытая грудь уперлась Ивану в руку.
- Н-нет, спасибо.
- Не хотите, как хотите. А насчет парня не меня надо спрашивать. Я с ним всего год в интернате училась. Идите туда. Записи должны остаться. С преподами поболтаете. Парня зовут Андрюша Андропов, коррекционный интернат №10, выпуск 2014-го.
Иван выхватил из кармана блокнот и на бегу записал.
- Никогда бы не подумал, что вы из коррекционного интерната…
Она хохотнула.
- Школьные психологи бы с вами не согласились. Вы думаете, что туда только дурачков направляли? Не, там были разные. А то, что потом отправились кто в бандиты, кто в проститутки, кто в маньяки, так это судьба такая. Куда детдомовцам еще отправляться? Были конечно нормальные, даже большинство. Но они совсем овощи. По офисам сидят, работают. На станках и в деревнях пашут.
Она толкнула едва заметную дверь.
- Встречаем гостей! – заявила с порога и пропустила Ивана вперед. – Чуть было в когти нашему Андрюшеньке не угодил.
- Молодец, - хрипло заявила одна из двух сидящих в комнате стриптизерш. – Спасла лопушка.
Она шумно почесала промежность, раздвинув толстенные ляжки.
Вторая, тоньше первой раза в три, лишь искоса взглянула на вошедших и снова уставилась в экраны видеонаблюдения.
Юля скинула двустволку в оружейный шкаф и хлопнула Ивана по плечу.
- Подруги, знакомьтесь. Это Ваня. Говорит, что частный детектив. А еще говорит, что хочет глянуть на записи с наших камер.
- Лучше бы ты хотел нам между ног глянуть, Ваня, - заявила бодипозитивная.
- Он стесняется, - сказала Юля и подтолкнула Ивана к экранам. – Ну? Чего встал? Смотри.
Иван хотел было поинтересоваться, почему в комнате охраны сидят не охранники, а стриптизерши, но передумал.
Экранов висело штук десять. На большинстве были внутренние помещения, основной зал с разных ракурсов, приватные комнаты, холл, подъезд, улица. Только на одной была серая рябь ночной съемки, тоннель и рельсы узкоколейки.
- Вот. Эта камера, - он ткнул пальцем. – Нужно прокрутить запись за последние часа два.
Худая пожала голыми плечами и тронула кнопки управления.
Экран покрылся рябью, изображение замельтешило.
Дрезина и сгорбившийся на ней пассажир промелькнули спустя минуту, вернулись и застыли, когда худая остановила запись.
Девки молчали, чего-то ожидая.
- Можно увеличить лицо? – спросил Иван.
- Можно, - сказала бодипозитивная. – Но зачем? Этой дрезиной только один человек пользуется.
Юля встала.
- Пойдем, я тебя к нему отведу.
***
Коридор терялся где-то вдалеке и был залит тусклым светом от стилизованных под старину красных фонарей. Отделанные резным деревом стены через каждые несколько метров сменялись большими стеклянными витринами. Там сидели, стояли или лежали полуголые или совсем голые девицы, сверкала бижутерия и резала глаз вычурная драпировка. Иногда к девицам присоединялись мускулистые мужики, которые раздвигали им ноги, ставили раком и принимались без стеснения сношать. В одной особенно большой витрине на диванах в восточном стиле происходила целая оргия и невозможно было сосчитать, сколько в этой куче шевелящихся рук и ног было участников. Когда в следующей витрине Иван увидел двух мускулистых мужиков и ни одной девки, он отвернулся.
- Идем в ногу со временем, - усмехнулась Юля. – Там дальше лесбы, трансы есть. И даже один гермафродит. Настоящий.
- Удивительно, - пробормотал Иван, и они пошли дальше.
- Знаешь, почему все наши клубы для мужчин находятся на одной улице? – спросила Юля. – Вот из-за этого коридора. Он соединяет все заведения. Клиент может спуститься в подземелье из любого клуба и найти здесь всё, что пожелает. Не простой клиент, конечно. Избранный. Мало кто знает о существовании этого места. Ты теперь знаешь.
- Польщен, - пробормотал Иван и ускорил шаг, чтобы быстрее миновать очередную витрину, где творилось совсем уж какое-то оголтелое непотребство.
Когда коридор наконец кончился и впереди показалась большая резная дверь в дворцовом стиле, Юля остановилась.
- Всё. Дальше не пойду. Откроешь дверь – сам все увидишь. Я помню, в штольнях ты спрашивал о красном тоннеле, ведущим к красному убежищу? Так вот. Это – красный тоннель. А там, - она показала рукой на дверь, - красное убежище. Если захочешь меня увидеть, знаешь, где искать.
Она пошла назад, цокая каблуками и едва заметно покачивая бедрами.
Иван с трудом открыл тяжелую дверь.
За дверью было широкое помещение, залитое ярким белым светом. В дальней стене темнел выход из тоннеля. Рельсы узкоколейки упирались в полосатый шлагбаум. Перед шлагбаумом стояла дрезина. Теперь Иван разглядел ее получше. Она действительно больше напоминала вагончик из туристических пещер, с сиденьицами и простейшим управлением.
Люк электромотора был откинут. Копавшийся во внутренностях дрезины человек поднял голову и ухмыльнулся.
- Я уж было думал, ты меня не догонишь. Добро пожаловать, мой дорогой аспирант.
Профессор Садовский выпрямился и шагнул навстречу.
Глава 44. Бергер
Лязг открывающейся двери выдернул ее из небытия.
Маша дернулась, пытаясь освободить руки. Бесполезно.
Она висела, прикованная к толстенному деревянному столбу и спиной чувствовала глубокий резной узор, наверное, такой же филигранный, как на других столбах, идолах и колодках. Ноги едва касались пола.
Дверь снова лязгнула и распахнулась.
Мортус ввалился внутрь, хромая и держась за окровавленный бок. Сбросил багор в угол, рыкнул от боли и попытался стянуть длинный кожаный плащ. Только сейчас Маша разглядела, что его одеяние было цельным, без пуговиц, молний и других застежек. Как он его надевал, как снимал и снимал ли вообще – было не ясно.
- Если развяжешь мне руки, я тебе помогу, - вкрадчиво сказала она.
Мортус проворчал что-то неразборчивое и стащил с лица длинноносую маску. Маша тут же отвернулась.
Некоторое время он кряхтел, пытаясь ухватиться зубами за лохмотья рядом с раной. Потом раздался треск плотной кожи. Мортус взвыл.
- В больничку бы тебе надо, - сказала она, разглядывая кровавое месиво и стараясь не смотреть на его лицо. – Вдруг что важное задето.
Мортус поднялся, сбросил остатки плаща и медленно подковылял к ней. Изуродованная половина его лица притягивала взгляд. Там двигались открытые окровавленные мышцы и белели выпирающие наружу кости черепа.
- Шлюха, - прохрипел он. – Шлюха стреляла в Андропа. Андроп любил шлюху. Всегда любил шлюху. А шлюха стреляла.
- Шлюхи, они такие, - сказала Маша, стараясь не дышать от его тухлого дыхания. – Нельзя им верить.
Мортус приблизил к ее шее остатки носа и втянул запах.
- Маленькая женщина тоже шлюха?
- Нет, - Маша натужно рассмеялась. – Я не шлюха. Я следователь.
- Следователь не может быть шлюхой? Шлюхи раздвигают ноги. Маленькая женщина раздвигает ноги?
Маша почувствовала его лапу у себя на бедре и задрожала от отвращения.
- Послушай. Ты любил девчонку. Девчонка тебя обидела. Такое бывает. Это не значит, что…
Мортус резким движением сорвал с нее юбку вместе с трусами.
Маша завизжала. Вонючая грубая ладонь тут же зажала ей рот.
- Племена победителей всегда брали женщин, - сказал он. – Андроп победитель. Ты женщина.
Он рывком снял ее со столба. Маша забилась в его лапах. Ей удалось заехать коленом ему в пах, но это было все равно, что лупить по каменной статуе. Он только влепил ей пощечину, так что в голове зазвенело, бросил животом на стол и коленом раздвинул ноги.
