Тихон имел кое-какие планы на будущее и соображения насчёт работы. Но первые дни после возвращения из Венгрии он решил посвятить налаживанию быта. Сделать предстояло многое – укрепить входную дверь и поменять в ней замки, починить дверной звонок или купить новый, пересмотреть гардероб, по возможности пополнить его, покрасить окна, повесить шторы в зале и спальне, соорудить сушилку на балконе. Весь список дел состоял из дюжины пунктов.
Закупив хозтовары и перекусив яичницей, приступил к уборке. Чтобы было не скучно, включил телевизор. Выяснилось, что телевизор был уже не чёрно-белым, а цветным, точнее – сине-зелёным. Показывал он скверно и от комнатной антенны, и от кабеля коллективной. Правда, смотреть всё равно некогда, а слушать можно – звук из динамиков шёл чистый.
Весь остаток дня потратил на сбор урожая пыли. Начинать красить решил завтра. В девять вечера стемнело, грязи стало не видно. Болт помыл руки и решил поужинать. Отварил макарошек с сосисками, налил в стакан студёной водки из морозилки. Как бы было здорово, если бы сейчас зашла на кухню мама, присела на табурет, стала бы спрашивать об армии. «Жениться тебе, сынок, пора!» – явственно представил, почти услышал мамин голос Тихон. Аж мурашки по спине! Встал, прикрыл форточку. Налил ещё в стакан по донышку – за здоровье. Хлопнул, закусил хвостиком сосиски. Залил посуду водой в раковине, чтоб не засохла – потом помою! Пора спать, завтра много дел. Куда делся твой перфекционизм, Тихон!
Глава 10. СТАРЫЙ ДРУГ
Но завтра пришлось отвлечься. Ближе к обеду в дверь постучали. Болт в это время на балконе красил оконную раму. Не расслышал – вроде стучат? Стук повторился. Пока спускался с табурета, пока пристраивал кисть и вытирал руки, стучать стали сильнее. Кто же там такой нетерпеливый?
Болт открыл дверь и почувствовал запах перегара. Звонившего узнал не сразу, поскольку он стоял, упёршись лбом в косяк.
– Тихон, привет, дружище! Ты чего прячешься от людей?
– Галкин? Серёга, ты?
– Что, не похож? Это от усердия к питию, дружище! Ты в дом-то пустишь?
– Заходи, конечно. Ты как узнал?
– Во всех местных газетах уже написано.
– С Ритой, что ли знаком? Кроме неё меня ещё никто не видел.
– Показывай, что за ремонт у тебя.
– Да какой ремонт! Только окна крашу – потрескались, облезли.
С Сергеем допили водку.
Он был женат. Не сошлись характерами, через полтора года развелись. Осталась дочь. Сейчас он в активном поиске. Зойка нагуляла ребёнка. В деревне умер дед – отец мачехи, бабулю забрали к себе. И теперь в квартире Галкиных не протолкнуться – отец с тётей Машей и бабулей в проходном зале, Зоя с ребёнком в спальне. Серёге приходится ютиться на кухне.
– А твоя мама в Нижнем как?
– Вышла замуж. Муж оставил квартиру жене с дочкой.
– Это я помню, ты говорил.
– Родилась девочка. Я тогда ещё учился. Короче, у меня две сестры. И обе сводные.
– А у меня, наоборот, только братья. И тоже ни одного родного. Все двоюродные.
– А вот это зря, родной нужен!
– Маме нельзя было больше, врачи запрещали.
– Грустно… Зато ты молодой, перспективный и с квартирой. Нет худа без добра. Теперь держись – девушки на тебя охоту устроят!
– Поглядим.
– Нечего и глядеть, захомутают! Готовься! Хотя, ты, смотрю, уже готов – кроватка детская и коляска уже есть.
– Да это квартиранты ещё должны забрать.
– Если сразу не забрали, значит им уже не нужно. А тебе пригодится. Слушай, Тихон, мы допили?
– Ты же сам разливал последнее и бутылку выжимал.
– Надо бы помянуть твоих родителей. Давай я сгоняю.
– Может, хватит? Я, вообще-то, красить ещё хотел. Дожди могут пойти.
– Сегодня воскресенье, работать – грех. Я тебе помощницу приведу! Знаешь, как она красить умеет? У-у-у! Однажды меня так покрасила, что пришлось под ноль башку брить!
– Не нужны мне помощницы, спасибо.
– Как знаешь, но я бы на твоём месте не зарекался.
Следующая неделя была растрачена в равных долях на хлопоты по хозяйству, походы по магазинам и поиски работы. Выяснилось, что родному городу филологи и переводчики не требуются. Это не Москва и даже не Нижний! Зато Тихона охотно берут в школы, не только учителем немецкого, но и русского языка и литературы. Это, конечно, не совсем то, к чему он готовился. Надо подумать. И посоветоваться с Сергеем.
Глава 11. ТРОЕ НА ОДНОГО
Советчик нагрянул вечером в пятницу, без четверти девять. Его тяжёлые шаги и фирменный кашель были слышны в подъезде уже с первого этажа. Тихон как раз подключал новый звонок, поэтому дверь открыл быстро. Сергей пришёл не один. Ниже плеча на фоне его широкой груди двумя болтающимися весёлыми хвостиками обозначалось улыбающееся лицо молоденькой блондинки. Девушка имела кукольную внешность и фигуру среднестатистического подростка-семиклассника. Носик – одновременно острый и курносый, как у Буратино. Одета она была в модные в те годы джинсы-бананы и сиреневую блузку с кокеткой. Рядом и на полшага позади стояла кудрявая брюнетка. Телосложением она серьёзно контрастировала с миниатюрной блондинкой, но до Рембрандтовской Саскии и до мадам Грицацуевой ей было очень далеко. Хотя арбузные груди – это уже про неё. Во взгляде же угадывались ирония и любопытство.
Все трое были похожи на семью – папа, мама и дочь.
– Здравствуй, Тихон! – Сергей набросил ремень своей сумки на блондинку и слегка подтянул его. Ремень обозначил не слишком рельефную девичью грудь. – Ты, смотрю, при параде. Вот, помощниц тебе привёл. В дом-то пустишь?
– А, да! Заходите, конечно. Здравствуйте! Я сейчас. – Болт не ожидал, что Сергей приведёт девушек и предстал перед гостями в трусах и майке-алкоголичке.
Надевая в спальне брюки и рубаху, которую ещё пришлось поискать, он слышал на кухне шелест упаковки и звон бутылок.
– Тихон, иди с барышнями знакомиться. Они уже тут хозяйничают у тебя.
– Сейчас, только штаны подтяну!
Проходя мимо зеркала в прихожей, Болт взглянул на себя и поправил причёску. Хотел ещё слегка пшикнуть одеколоном, но передумал.
– Это Светик, мой личный парикмахер, – Серёга взял в охапку блондинку и оторвал её от пола. – А это
Тоня, она тоже парикмахер и очень хороший специалист! Рекомендую! – подмигнул он Тихону.
Тоня, одетая в белую изрядно декольтированную трикотажную блузу и джинсовую мини юбку с молнией на всю её длину, повернулась к Болту и изобразила подобие книксена.
На кухне запахло свежими огурцами. Порезанные пополам вдоль они уже лежали в тарелке на столе. Гости чувствовали себя как дома. Их даже просить об этом не пришлось. Антонина что-то мыла в раковине, Света резала кружочками колбасу. Сергей держал её двумя руками за талию. Пальцы его ладоней почти смыкались. На столе стояло шампанское и ещё две бутылки какого-то красного вина потеснили цветочные горшки на подоконнике. Солнце играло лучами с содержимым бутылок, и результат их взаимодействия вишнёвыми бликами размазывался по дверце разделочного стола. «Оперативно, однако, – подумал Болт – Но вино – это плохо!». От вина у него болел желудок, проверено неоднократно. Почему-то особенно от красного, шампанское ещё как-то усваивалось.
– Как вам удалось найти весной свежие огурцы?
– У Светы папа работает энергетиком на тепличном комбинате.
– Не папа, а дядя! – поправила Сергея Света. – Тихон, а где у Вас соль? – спросила она, выскользнув из объятий Сергея.
– Давайте сразу перейдём на «ты», хорошо? – Болт снял с холодильника и подал Свете литровую стеклянную банку с солью грубого помола.
– Ты, понимаешь, дружище, что этим ты лишаешь дам поцелуя после брудершафта?
– Засмущал хозяина, Серёжа! Не слушай его, Тиша, предложение принимается. – Антонина, стоявшая до этого у мойки респектабельным задним видом к публике, развернулась, предоставив ей на обозрение не менее респектабельный фасад. В руках у неё была большая миска с черешней. – Угощайтесь! – Поставила миску на стол.
– Тихон, ты чего такой ошарашенный? – Сергей взял из миски жменю черешен, – Тоня, ты пока аккуратнее вертись перед ним, он столько счастья сразу ещё никогда не видел.
– Серё-ожа! – надув губы и сведя чёрные брови, укоризненно посмотрела на Галкина Тоня.
– Я, конечно, рад, но есть небольшая проблема, – выдавил Болт.
– Мы помешали?
– Нам уйти?
– Вот, говорила я вам!
– Да нет же! – прервал причитания девушек Болт. – Просто мне вино противопоказано, у меня в желудке может произойти революция, а в кишечнике – восстание микрофлоры. Может, я за водкой сбегаю?
– Я предлагал купить коньяк, но дамы упёрлись.
– Поздно бежать, магазины уже закрылись!
– Всё уже готово, давайте стол накрывать.
– Тогда я пас! – скис Болт.
– А есть аптечка? – Антонина внимательно посмотрела почему-то не на Болтинова, а на Галкина.
– Предлагаешь в красное добавить зелёнки? – Сергей растянул улыбку во всё лицо.
Болт встал с табурета и вышел. Через семь секунд он вернулся с коробкой из-под обуви и поставил её на стол. В этой коробке мама хранила лекарства. Антонина открыла крышку и молча занялась изучением содержимого.
Гости принесли с собой всё – домашние соления, котлеты, овощи, фрукты, выпивку и закуску. Даже картошку прихватили. Причём уже чищенную. Она сварилась очень скоро, поскольку была поставлена на газ, когда Тихон был ещё без штанов.
– Так, несём всё в зал. Тихон, пойдём стол раздвигать.
– Он раздвинут.
– Отлично. Взяли по тарелке и все в сад!
– Вот, держи, – Тоня протянула упаковку из фольги с десятком таблеток, – это фестал. Он просрочен, но, если выпить две или три таблетки, хуже не будет…
Шампанское было разлито и выпито в один приём за знакомство. Потом пили вино. По предложению Галкина – за каждого из гостей, при этом тостуемый должен был рассказать о себе.
Первым, чтобы показать пример, вызвался представиться Сергей.
– Я всегда, сколько себя помню, хотел быть переводчиком. Не космонавтом, не лётчиком, не таксистом – только переводчиком. Хотел по миру поездить, посмотреть, как людям удаётся жить на других континентах без ума, чести и совести нашей эпохи – без коммунистической партии. Хотел, чтобы меня, снабдив легендой, забросили разведчиком в логово к загнивающим в роскоши классовым врагам. «Семнадцать мгновений весны» – это моя библия, я жадно, смотрел фильм, читал книгу Семёнова. Во всём стремился быть похожим на Исаева-Штирлица. Для этого, понятное дело, требовалось учить языки. Родители развелись, когда мне было четыре года, выписать из Парижа гувернанта-француза они не успели. Сами тоже языками не владели. Пришлось учиться в университете. Хозяин наш, – Сергей положил руку Тихону на плечо, – тоже выбрал эту стезю... Но он сам расскажет, а пока, возможно это не скромно, предлагаю выпить за меня. Мне очень нужна удача!
– Вопрос из зала можно?
Тоня подняла руку, подперев локоток тыльной стороной ладони, как школьница, которая весь вчерашний вечер вместе с мамой зубрила эти четырёхквадратные, будь они трижды счастливы, уравнения, разобралась в сути, испытала определённого рода удовлетворение и теперь хочет получить заслуженную пятёрку, а Марьиванна почему-то не даёт шанса!
– Пожалуйста, Антонина, Ваш вопрос.
– А как на сегодняшний день сложилась Ваша, товарищ Штирлиц, карьера? Исполнились ли детские мечты?
– Не в полной мере, к сожалению. Французский, испанский и английский я более-менее освоил, а вот за границей бываю очень редко. Нет возможности оттачивать мастерство. Но мне только тридцать два, надеюсь ещё успеть. Пока же я успел жениться, стать отцом и развестись. Квартиру, чтобы не потерять к себе уважение, оставил жене с дочкой. Временно живу со второй семьёй отца. Работаю не по специальности – на химзаводе, поскольку это самый верный способ быстрее получить квартиру. Хотя я и дорос до бригадира, но работа мне активно не нравится. Надеюсь, однако, что это тоже временно.
– Выпьем за Серёжу!
– Пусть тебе повезёт, скорее зови на новоселье!
Выпили, закусили, снова налили. Болт запил вином таблетки.
Зазвучала знакомая всем сюита Георгия Свиридова «Время, вперёд!» Чтобы новости не отвлекали от общения, Сергей, сидевший спиной к экрану, повернулся и выключил телевизор.
– Теперь ты, Светик. По часовой стрелке.
– Можно не вставать?
– Конечно.
– Как я сама себя должна представить? Придумал! Молодая и интересная… Надеюсь... Для интересующихся, – Света, взглянула на Галкина и утопила своё смущение в звонком смехе.
– А похвалиться, Светик? Сама себя не похвалишь – другие не сподобятся. – Сергей сделал серьёзное лицо и назидательно поднял указательный палец. – Будьте серьёзнее, девушка, не превращайте нам попойку в балаган!
Девушка в растерянности захлопала длинными ресницами и нахмурила лоб.
– Света! – Сергей постучал пальцем по краю стола. – Не делай губки бантиком, тебе не идёт! Быстро поделись своими достижениями и творческими планами! И не затягивай, народ хочет выпить!
– Да, ну тебя! Председатель нашёлся! У меня всё хорошо, проблем с жильём не имею, как некоторые. Даже наоборот, могу приютить кого-нибудь, посмотрю на поведение. Мне, между прочим, замуж предлагают.
– Кто?
– Клиенты. Я их стригу, а они шоколадки носят.
– Ну, шоколадка – это не обручальное кольцо, а знак внимания.
– Я не всё тебе рассказываю, берегу твои нервы, Серёжа!
– Хм!
– Один очень вежливый и аккуратно одетый мужчина зачастил – не успел обрасти, снова приходит. Скажи, Тоня! Ты свободна была, а он ко мне просится. Розы принёс!
– Продолжай, уже интересно становится!
– Не буду я продолжать!
– Ладно, ребята-девчата, давайте пожелаем Свете удачи и выпьем за неё! Ну, честное слово, не по душе мне эти допросы, снятия показаний, Сергей! Чего ты удумал, ей богу! Вот дойдёт до меня очередь, и что я должен рассказывать? Хватит! Баста! Я предлагаю выпить за этих прекрасных девушек, которые не поленились и нашли время составить нам компанию, скрасить вечерок. Я рад новому знакомству!
– И я очень рада нашей встрече, хорошо сидим, ребята! – вдруг оживилась Тоня. – И, кстати, я тоже считаю неудачной идею Сергея. Мы же не в комсомол вступаем, чтобы автобиографии свои зачитывать. Какая разница, сколько тебе лет, с кем ты живёшь, сколько было у тебя абор... Самое главное, чтобы жизнь была интересной, чтобы жить хотелось, чтобы тебя окружали настоящие друзья, а не просто соседи, коллеги и доброжелатели. Соседи могут быть скандальными, коллеги по работе могут подставить, наступить тебе на горло ради собственных успехов. А друзья, если они есть, если они настоящие, никогда не сделают тебе больно, помогут в сложной ситуации. Правильно я говорю?
– Ну, Антонина, я тебе скажу! Вот это тост! У тебя в Грузии родственников случайно нет? Ты сама такая огневая и речь у тебя получилась пламенная! За друзей!
– За друзей! – поддержали Сергея Света и Тихон.
– И за мир! – добавила Тоня.
– И за мир! Ура!
На какое-то время повисла тишина, были слышны только постукивания вилок, каждый жевал и думал о своём. Через открытую балконную дверь с улицы послышался истошный голос мальчишки: «Всё, Серый, падай, ты убит!»
– А-а-а-а… – Сергей откинулся назад и сполз по спинке стула, рука потянула воротник сорочки вниз, глаза его закрылись, голова упала на бок.
