личности некоторыми руководителями среднего звена базовых постулатах построения производственных отношений, о несовершенстве текущей общественно-политической формации, а заодно потягать с отцом и сыном в деревне из пруда карасей!
После сытного ужина, состряпанного на скорую руку из варёной говядины, от которой отказались перекормленные родителями пионеры, снова понадобилась мужская сила. И она нашлась…
Одиннадцатилетний Вовка учился в школе, где работала Инна. Он привык, что её кабинет на первом этаже постоянно был заперт – мама часто уезжала в районо, в бухгалтерию или на склад. Этим обстоятельством до поры пользовались любовники. Встречались они всюду – у него в квартире, у неё дома, и даже в школе, в её кабинете, удачно оборудованном вторым выходом через кладовку в небольшой, общий с учебными мастерскими коридор, из которого можно было, не попадаясь школьникам на глаза, выйти на задний двор и, сделав семь шагов, затеряться среди прохожих на тротуаре.
– Света! – прервал девушку Болт. – Вам домой не нужно?
– Я не спешу. А Вам куда-то надо? Я мешаю?
– Просто я уже почти пришёл, а Вам, может, в другую сторону.
– Нет, мне по пути, я к дедушке иду. Вы не переживайте, Вам же ещё далеко до дома, его отсюда даже не видно.
– Ого, знаете, где я живу!
– Все знают.
– Светочка, Вы меня извините, но я не собирался сейчас домой, мне нужно зайти…
– Куда? Ой, простите меня, Тихон Вячеславович! Ладно, не буду Вам мешать. – Резко повернулась и пошла.
Расклешённое синее пальто с широким поясом и копна вьющихся ярко-рыжих волос почти до пояса. Хороша!
На третьем шагу Света обернулась:
– До свидания, Тихон Вячеславович!
– До свидания!.. Света, постойте!
– Да?
– А Тоня действительно ногу сломала?
– Да.
– Плохо.
– Тихон Вячеславович, а Вы, правда, испечёте для Тони пирог?
– Разве я так сказал? Нет, я куплю его.
– А где Вы его купите?
– Ну, например, в «Ласточке».
– В «Ласточке» не бывает пирогов. Там продают только печенье и пирожные.
– Тогда куплю пирожные.
– Пирожные Тоня не ест.
– Что-нибудь придумаю.
– А хотите я испеку? Тосе нравятся мои пироги.
– Спасибо, но думаю, не в этот раз.
– До свидания, Тихон Вячеславович! – И побежала. Огненные волосы развевались, словно пламя на ветру. Болт ещё несколько секунд смотрел ей вслед, любовался. Потом сообразил, что девушка могла обернуться, развернулся на сто восемьдесят, и в нарочито ускоренном темпе зашагал в сторону дома – было бы неловко снова встретиться с ней взглядом.
Петр Первый был хорошим администратором. Рыжих он приравнивал к шельмам и управленцами ставить запрещал – почему-то вспомнил исторический факт Тихон. Ох, хороша, шельма!
https://vk.com/photo31364817_457262147
64
Ну, что, мальчишки и девчонки, удалось мне заинтересовать вас судьбой моего героя? В этом месте находится экватор – ровно половина повести. Впереди у Болта ещё много приключений. Уже хочется, чтобы всем повезло – и самому Тихону и его знакомым, ведь все они, по сути, неплохие люди. Не очень везучие, но неплохие.
Тебе двадцать шесть. Ты не женат и не владеешь элементарным навыком общения с женщинами. Нет, разговор не о физиологии. С этим, тьфу-тьфу, проблем нет – вовремя подоспели учительницы, преподали азы теории и качественно провели практические работы, низкий им поклон! Но ты в свои годы робеешь в женском коллективе, твои щёки предательски краснеют! Тебе не совсем понятна мотивация их поступков. Зачем же ты, парень, втёрся в хоровод? Знал ведь, что в пединституте на девяносто семь процентов женский коллектив. Один раз судьба уберегла – учиться в нём не случилось, так устроился теперь работать! В самый эпицентр! Ну, не дурак ты после этого?
Но с другой стороны – а куда в этом городе с таким образованием можно устроиться? В местной газете нет литературной колонки, все заграничные новости получают колонками из столицы, переводчики не требуются, Болт интересовался. В административных учреждениях отсутствуют международные отделы.
Инесса Владимировна старше Тихона на восемь лет. Из-за этого она комплексует. Хотя сам Болт считает, что Инне и тридцати не дать. Показываться вместе с молодым любовником на людях она опасается. Аргументом, понятное дело, является наличие законного мужа.
Ещё один повод для стеснений – рост. У Тихона метр восемьдесят, у Инны тоже около того. Для женщины это много. Она вынуждена сутулиться. Ей кажется, что на них все смотрят. Даже планируя тет-а-тет с Тихоном, она надевает босоножки без каблуков.
Взаимная симпатия между ними появилась с первых дней.
Специально друг друга летом они не отслеживали, но почему-то так получалось, что на всех мероприятиях, предусматривающих общение по работе и в нерабочих форматах, оказывались рядом. Однажды, при подготовке «пионерского костра» они суетились на площадке с дровами и, зазевавшись, столкнулись. При этом Тихон предплечьем почувствовал упругость женской груди, а Инна угодила своим бедром в причинное место, в самый болт. Улыбнулись и одновременно извинились. Однако, симпатия эта ни к чему не обязывала, и на более тесный контакт они не шли. Видит бог – не укради она тогда казённую краску – продолжения могло не случиться.
Инну Болт не стесняется. Вот именно Инну. Возможно оттого, что она сама робеет при нём. В постели она следит, чтобы был погашен свет, просит Тихона не смотреть на её наготу. Особого разнообразия под одеялом от неё не дождёшься – исключительно миссионерский вариант. Весь процесс молчком, только в самом конце – лёгкая дрожь и придавленное подобие стона.
Но уж лучше так, чем как в армии! В Венгрии к ним в часть, пока ещё не поставили забор, захаживали две бальзаковские дамы – Ленка и Жанка. Они не были проститутками. Материального интереса не преследовали, просто им нравилось это дело. Полненькая веселушка Илона искусственно кудрявая и выкрашенная в абсолютную блонду иногда приводила свою менее общительную, но не менее доступную подругу Жужу с радикально чёрными волосами и несколько угловатой фигурой. Однажды осенним вечером Жужанна показала на Болта пальцем с длинным красным ногтём и изрекла: «Искам това!» Пока Болт с профессиональной точки зрения изучал эту явно славянскую фразу, она подошла, взяла его под руку и потащила в караулку. В комнате отдыха, где ещё никто не спал, Жужа сразу деловито сняла с Болта ремень, расстегнула пуговицы гульфика и, взбудоражив элемент сопряжения, умело надела на него ртом презерватив. Всё делала сама, Болт был абсолютно ведомым. Это походило на изнасилование. Но больше всего поразило, что когда позже Болт пыхтел над ней, она грызла яблоки!
Спустя пару недель взвод Болта снова заступил в караул по части. В восьмом часу вечера, когда вся Венгрия расходится по домам и над Дунаем становится оглушительно тихо, снова пришли Лена с Жанной. Болт на всякий случай зашёл за угол пакгауза...
Инна несколько раз повторила, что их отношения не имеют перспектив и обусловлены исключительно поддержанием здоровья. Болт соглашался, здоровье – это важно. Вот откажет какая-нибудь система в неудобный момент, тогда под вопросом может оказаться исход сражения или выполнение пятилетнего плана. Однако женщина, как известно, может говорить одно, думать – другое, а делать третье. Болт, конечно, подозревал, что это могла быть провокация, но его пока всё устраивало.
К двадцать второму дому Болт пришёл в четверг вечером, в начале девятого. Позвонил в дверь и долго слушал Тошкин лай, перемещающийся от двери вглубь квартиры и обратно. Тоня встретила на костылях.
– Здрасьте! Ещё один с апельсинами! Прямо как в больницу.
– Как тебе удалось? Привет!
– Проходи, чайкy попьём, расскажу.
– Я это... может купить чего? Набросай список – я сгоняю.
– Не переживай, есть кому сгонять, Света заходит и отец у меня весь день был, вот только ушёл.
Тоня сломала плюсневую кость ступни. Перелом, по заверению осматривавших её эскулапов, считается не слишком опасным, кость срастается за шесть недель, но требуется полная неподвижность.
Сломала по глупости – решила сама на работе поменять сгоревшую лампочку. Разулась и забралась в колготках на клиентское кресло. Проверила ведь – кресло стояло достаточно устойчиво, но не учла, что оно может вращаться!
– Сказали – неправильно срослось, делали операцию, ломали. А иначе ступня могла бы не гнуться, всю оставшуюся жизнь шкандыбала бы. Полтора месяца я уже в гипсе.
– Полтора!? Это же сколько я у тебя не был!
– Да нисколько тебя у меня не было, Тиша.
Какое-то время пили чай молча.
– Света, говорит, у тебя женщина появилась.
– Какая Света? То есть... Какая женщина?
– Не знаю. Вот она в девять придёт Тошку выгуливать, спросишь.
Чтобы сменить неудобную тему, Болт стал рассказывать забавные истории из летней работы в лагере. Потом пожаловался на неудачный график в институте – много окон на две-три пары, день разбит. Сам он был доволен такой ситуацией – можно было среди дня посетить домоуправление, ателье, врача, сходить в магазин, но что-то же нужно было говорить!
В половине девятого Тихон засобирался. Поздно, мол, уже – тебе нужно отдыхать и мне ещё к занятиям готовиться.
– Не хочешь со Светой встретиться? – догадалась Тоня.
– Да, – честно сознался Болт.
– Понятно. Ну, иди.
– Пойду.
Обулся, потрепал уши псу, повернул вороток английского замка, но в дверях остановился:
– Ты чем в субботу заниматься собираешься?
– Тем же чем и в пятницу – общаться с идиотом.
– С каким идиотом?
– Я Достоевского читаю. А ты что, хотел меня пригласить в кино?
– Нет. Не в кино. Так ты свободна в субботу?
– В эту субботу – да. Особенно с семи утра до двадцати трёх пятидесяти.
– Хорошо! Сиди дома, не отлучайся!
– Что ты придумал? Нельзя просто сказать?
– Пока сам не знаю, может ещё не срастётся.
– Ты о ноге?
– Я о плане своём.
– Ох, интриган! Ладно уж, всё отменю, никуда не пойду.
– Да, и вот ещё что. Если у тебя какие планы семейные. Ну, там, родные посетить болезную захотели. Отец, например, пришёл… Ну, словом, мне никто не помешает. Лишь бы я никому не мешал.
– О! Тиша, с папой моим познакомиться хочешь?
– А в чём проблема?
– Проблем нет, просто не ожидала от тебя.
– Не ожидала чего?
– Ладно, не бери в голову! Просто пытаюсь просчитать ситуацию. Ты же не говоришь, что удумал. А вдруг мой бывший придёт?
– Зачем? – Болт растерялся. – Я имею в виду… Вы разве не в разводе?
– Тише ты! Зайди в дом, не нужно всем соседям знать с кем я в разводе!
– Извини.
– Всё нормально. Он уже приходил. С апельсинами. Больше не нагрянет. Иди уже, сейчас Света придёт. Буду ждать твоего субботнего сюрприза. – Тоня изобразила поцелуй и закрыла дверь.
Последнее, что Тихон заметил – это ошарашенные глаза Тошки.
Сюрприз! Какие сюрпризы! Просто захотелось выгулять засидевшуюся дома девушку, подышать воздухом, слиться с природой, матерью нашей! Пока сам не решил, как именно это обставить. Стоп! А о какой женщине Антонине рассказала Света? Когда это мы успели спалиться с Инной?
Инна уже три вторника подряд под благовидными предлогами отменяла рандеву. Болт заёрзал. Дважды даже делал крюк, чтобы, якобы невзначай, пройти под её домом, взглянуть на окна второго этажа. Забавно, что на пути к Инне, находился тот самый «дом с ракетой» из детства, в котором давным-давно жила веснушчатая Света-Сати. «Жалко, что велосипеда нет!» – поддел сам себя Болт. На третьем проходе чуть не столкнулся с мужем Инны. Он был одет в добротный синий костюм, белую сорочку, и максимально походил на свой фотопортрет, который однажды показала Инна. Галстук и жилетка отсутствовали. Рядом шёл его сын. В руках у Вовки был перевязанный лентой целлофановый кулёк с красными розами. Роз было много. «Тридцать пять», – прикинул Болт.
В субботу Тихон поднялся в восемь – на час раньше обычного. Хлебнув чаю, отправился на базар. Ещё вчера он решил сделать шашлыки. Мясо купить в магазине было нереально, разве только кости по цене мяса – тут вам не столица! Утро выдалось довольно холодным, как и положено в начале ноября. «Ерунда! Оденемся теплее. Зато дождя нет!» – успокаивал себя Болт. Отличный кусок свиной шеи стоил Болту недёшево, но сегодня не тот случай, чтобы экономить. Кроме мяса следовало прикупить лук, молотый чёрный перец. Ещё нужен уксус, зелень. Всё нашлось. «Хорошо, что я дрова заранее припас!» – гордился собой Болт. Отличные берёзовые и осиновые горбыли самого потребительского размера, использовавшиеся, судя по следам раствора, в качестве элементов опалубки беспорядочно валялись возле мусорки соседнего с Тониным двора. Вчера, проходя мимо, он подумал, что хорошо бы их на мангал пустить, давно уже хотелось шашлыков. За всё лето только однажды, на дне рождения директрисы, удалось поесть шашлык. И тот был пересушен и подгорел.
Загрузившись всеми продуктами по списку, Болт вышел из рынка, свернул за угол и стал ждать свой автобус. Мангала у Болтиновых сроду не было, пользовались обычно кирпичами, либо подходящими по размеру брёвнами, приходилось плотно прижимать друг к другу шампуры, чтобы они не вращались. Стоп! Шампуры! Что-то не попадались ни разу после армии ему на глаза шампуры! Полгода перебирал скарб, сортировал, протирал, оптимизировал и выбрасывал хлам. Есть ли они вообще? Может дядя Стёпа забрал? А вдруг, не брал? Или взял, но забыл? Или не забыл, но не сознаётся. В любом случае времени на выяснение уже нет.
Центральный рынок – кольцо маршрута. Автобус подошёл пустой и остановился очень удачно – дверь открылась прямо напротив Болта и толпа внесла его в салон вместе с сумками именно в тот момент, когда голова сообразила – нужно возвращаться в блошиные ряды за шампурами! С подходящими к ситуации короткими – «простите», «извините», «пардон» пробирался Болт навстречу людскому потоку, мешкам, сумкам, коробкам и матюкам обратно из автобуса. Но люди отказывались его понимать! «А что ты хотел, дружище, это рынок, а не Третьяковская галерея»!
Не обошлось без потерь. Когда, спустя всего семь минут, он сторговался с мужиком, продающим шампуры, выяснилось, что купить их не на что – задний карман, где всегда жил кошелёк, был пуст!
Во дворе Тихона задержал дядя Витя Дьяконов, отец Ольги. Он обогнал его на своей «тройке», посигналил – поприветствовал, свернул с тротуара под клён, выбрался из-за баранки и подал руку:
– Здравствуй, Тихон! – Виктор Андреевич достал папиросу, постучал ею о пачку, чтобы убрать из патрона осыпавшийся табак, заломил его в двух перпендикулярных плоскостях и чиркнул спичкой о коробок.
Дьяконов курил «Беломор». Покупал не всякий, а исключительно производства ленинградской фабрики имени Урицкого и только второй смены. Он обрывал уголок пачки так, чтобы папиросы не выпадали сами, но, при постукивании по дну, крайняя выскакивала на четверть своей длины – можно брать.
После сытного ужина, состряпанного на скорую руку из варёной говядины, от которой отказались перекормленные родителями пионеры, снова понадобилась мужская сила. И она нашлась…
Одиннадцатилетний Вовка учился в школе, где работала Инна. Он привык, что её кабинет на первом этаже постоянно был заперт – мама часто уезжала в районо, в бухгалтерию или на склад. Этим обстоятельством до поры пользовались любовники. Встречались они всюду – у него в квартире, у неё дома, и даже в школе, в её кабинете, удачно оборудованном вторым выходом через кладовку в небольшой, общий с учебными мастерскими коридор, из которого можно было, не попадаясь школьникам на глаза, выйти на задний двор и, сделав семь шагов, затеряться среди прохожих на тротуаре.
– Света! – прервал девушку Болт. – Вам домой не нужно?
– Я не спешу. А Вам куда-то надо? Я мешаю?
– Просто я уже почти пришёл, а Вам, может, в другую сторону.
– Нет, мне по пути, я к дедушке иду. Вы не переживайте, Вам же ещё далеко до дома, его отсюда даже не видно.
– Ого, знаете, где я живу!
– Все знают.
– Светочка, Вы меня извините, но я не собирался сейчас домой, мне нужно зайти…
– Куда? Ой, простите меня, Тихон Вячеславович! Ладно, не буду Вам мешать. – Резко повернулась и пошла.
Расклешённое синее пальто с широким поясом и копна вьющихся ярко-рыжих волос почти до пояса. Хороша!
На третьем шагу Света обернулась:
– До свидания, Тихон Вячеславович!
– До свидания!.. Света, постойте!
– Да?
– А Тоня действительно ногу сломала?
– Да.
– Плохо.
– Тихон Вячеславович, а Вы, правда, испечёте для Тони пирог?
– Разве я так сказал? Нет, я куплю его.
– А где Вы его купите?
– Ну, например, в «Ласточке».
– В «Ласточке» не бывает пирогов. Там продают только печенье и пирожные.
– Тогда куплю пирожные.
– Пирожные Тоня не ест.
– Что-нибудь придумаю.
– А хотите я испеку? Тосе нравятся мои пироги.
– Спасибо, но думаю, не в этот раз.
– До свидания, Тихон Вячеславович! – И побежала. Огненные волосы развевались, словно пламя на ветру. Болт ещё несколько секунд смотрел ей вслед, любовался. Потом сообразил, что девушка могла обернуться, развернулся на сто восемьдесят, и в нарочито ускоренном темпе зашагал в сторону дома – было бы неловко снова встретиться с ней взглядом.
Петр Первый был хорошим администратором. Рыжих он приравнивал к шельмам и управленцами ставить запрещал – почему-то вспомнил исторический факт Тихон. Ох, хороша, шельма!
https://vk.com/photo31364817_457262147
64
Ну, что, мальчишки и девчонки, удалось мне заинтересовать вас судьбой моего героя? В этом месте находится экватор – ровно половина повести. Впереди у Болта ещё много приключений. Уже хочется, чтобы всем повезло – и самому Тихону и его знакомым, ведь все они, по сути, неплохие люди. Не очень везучие, но неплохие.
Глава 15. ИНЕССА
Тебе двадцать шесть. Ты не женат и не владеешь элементарным навыком общения с женщинами. Нет, разговор не о физиологии. С этим, тьфу-тьфу, проблем нет – вовремя подоспели учительницы, преподали азы теории и качественно провели практические работы, низкий им поклон! Но ты в свои годы робеешь в женском коллективе, твои щёки предательски краснеют! Тебе не совсем понятна мотивация их поступков. Зачем же ты, парень, втёрся в хоровод? Знал ведь, что в пединституте на девяносто семь процентов женский коллектив. Один раз судьба уберегла – учиться в нём не случилось, так устроился теперь работать! В самый эпицентр! Ну, не дурак ты после этого?
Но с другой стороны – а куда в этом городе с таким образованием можно устроиться? В местной газете нет литературной колонки, все заграничные новости получают колонками из столицы, переводчики не требуются, Болт интересовался. В административных учреждениях отсутствуют международные отделы.
Инесса Владимировна старше Тихона на восемь лет. Из-за этого она комплексует. Хотя сам Болт считает, что Инне и тридцати не дать. Показываться вместе с молодым любовником на людях она опасается. Аргументом, понятное дело, является наличие законного мужа.
Ещё один повод для стеснений – рост. У Тихона метр восемьдесят, у Инны тоже около того. Для женщины это много. Она вынуждена сутулиться. Ей кажется, что на них все смотрят. Даже планируя тет-а-тет с Тихоном, она надевает босоножки без каблуков.
Взаимная симпатия между ними появилась с первых дней.
Специально друг друга летом они не отслеживали, но почему-то так получалось, что на всех мероприятиях, предусматривающих общение по работе и в нерабочих форматах, оказывались рядом. Однажды, при подготовке «пионерского костра» они суетились на площадке с дровами и, зазевавшись, столкнулись. При этом Тихон предплечьем почувствовал упругость женской груди, а Инна угодила своим бедром в причинное место, в самый болт. Улыбнулись и одновременно извинились. Однако, симпатия эта ни к чему не обязывала, и на более тесный контакт они не шли. Видит бог – не укради она тогда казённую краску – продолжения могло не случиться.
Инну Болт не стесняется. Вот именно Инну. Возможно оттого, что она сама робеет при нём. В постели она следит, чтобы был погашен свет, просит Тихона не смотреть на её наготу. Особого разнообразия под одеялом от неё не дождёшься – исключительно миссионерский вариант. Весь процесс молчком, только в самом конце – лёгкая дрожь и придавленное подобие стона.
Но уж лучше так, чем как в армии! В Венгрии к ним в часть, пока ещё не поставили забор, захаживали две бальзаковские дамы – Ленка и Жанка. Они не были проститутками. Материального интереса не преследовали, просто им нравилось это дело. Полненькая веселушка Илона искусственно кудрявая и выкрашенная в абсолютную блонду иногда приводила свою менее общительную, но не менее доступную подругу Жужу с радикально чёрными волосами и несколько угловатой фигурой. Однажды осенним вечером Жужанна показала на Болта пальцем с длинным красным ногтём и изрекла: «Искам това!» Пока Болт с профессиональной точки зрения изучал эту явно славянскую фразу, она подошла, взяла его под руку и потащила в караулку. В комнате отдыха, где ещё никто не спал, Жужа сразу деловито сняла с Болта ремень, расстегнула пуговицы гульфика и, взбудоражив элемент сопряжения, умело надела на него ртом презерватив. Всё делала сама, Болт был абсолютно ведомым. Это походило на изнасилование. Но больше всего поразило, что когда позже Болт пыхтел над ней, она грызла яблоки!
Спустя пару недель взвод Болта снова заступил в караул по части. В восьмом часу вечера, когда вся Венгрия расходится по домам и над Дунаем становится оглушительно тихо, снова пришли Лена с Жанной. Болт на всякий случай зашёл за угол пакгауза...
Инна несколько раз повторила, что их отношения не имеют перспектив и обусловлены исключительно поддержанием здоровья. Болт соглашался, здоровье – это важно. Вот откажет какая-нибудь система в неудобный момент, тогда под вопросом может оказаться исход сражения или выполнение пятилетнего плана. Однако женщина, как известно, может говорить одно, думать – другое, а делать третье. Болт, конечно, подозревал, что это могла быть провокация, но его пока всё устраивало.
Глава 16. КОСТЯНАЯ НОГА
К двадцать второму дому Болт пришёл в четверг вечером, в начале девятого. Позвонил в дверь и долго слушал Тошкин лай, перемещающийся от двери вглубь квартиры и обратно. Тоня встретила на костылях.
– Здрасьте! Ещё один с апельсинами! Прямо как в больницу.
– Как тебе удалось? Привет!
– Проходи, чайкy попьём, расскажу.
– Я это... может купить чего? Набросай список – я сгоняю.
– Не переживай, есть кому сгонять, Света заходит и отец у меня весь день был, вот только ушёл.
Тоня сломала плюсневую кость ступни. Перелом, по заверению осматривавших её эскулапов, считается не слишком опасным, кость срастается за шесть недель, но требуется полная неподвижность.
Сломала по глупости – решила сама на работе поменять сгоревшую лампочку. Разулась и забралась в колготках на клиентское кресло. Проверила ведь – кресло стояло достаточно устойчиво, но не учла, что оно может вращаться!
– Сказали – неправильно срослось, делали операцию, ломали. А иначе ступня могла бы не гнуться, всю оставшуюся жизнь шкандыбала бы. Полтора месяца я уже в гипсе.
– Полтора!? Это же сколько я у тебя не был!
– Да нисколько тебя у меня не было, Тиша.
Какое-то время пили чай молча.
– Света, говорит, у тебя женщина появилась.
– Какая Света? То есть... Какая женщина?
– Не знаю. Вот она в девять придёт Тошку выгуливать, спросишь.
Чтобы сменить неудобную тему, Болт стал рассказывать забавные истории из летней работы в лагере. Потом пожаловался на неудачный график в институте – много окон на две-три пары, день разбит. Сам он был доволен такой ситуацией – можно было среди дня посетить домоуправление, ателье, врача, сходить в магазин, но что-то же нужно было говорить!
В половине девятого Тихон засобирался. Поздно, мол, уже – тебе нужно отдыхать и мне ещё к занятиям готовиться.
– Не хочешь со Светой встретиться? – догадалась Тоня.
– Да, – честно сознался Болт.
– Понятно. Ну, иди.
– Пойду.
Обулся, потрепал уши псу, повернул вороток английского замка, но в дверях остановился:
– Ты чем в субботу заниматься собираешься?
– Тем же чем и в пятницу – общаться с идиотом.
– С каким идиотом?
– Я Достоевского читаю. А ты что, хотел меня пригласить в кино?
– Нет. Не в кино. Так ты свободна в субботу?
– В эту субботу – да. Особенно с семи утра до двадцати трёх пятидесяти.
– Хорошо! Сиди дома, не отлучайся!
– Что ты придумал? Нельзя просто сказать?
– Пока сам не знаю, может ещё не срастётся.
– Ты о ноге?
– Я о плане своём.
– Ох, интриган! Ладно уж, всё отменю, никуда не пойду.
– Да, и вот ещё что. Если у тебя какие планы семейные. Ну, там, родные посетить болезную захотели. Отец, например, пришёл… Ну, словом, мне никто не помешает. Лишь бы я никому не мешал.
– О! Тиша, с папой моим познакомиться хочешь?
– А в чём проблема?
– Проблем нет, просто не ожидала от тебя.
– Не ожидала чего?
– Ладно, не бери в голову! Просто пытаюсь просчитать ситуацию. Ты же не говоришь, что удумал. А вдруг мой бывший придёт?
– Зачем? – Болт растерялся. – Я имею в виду… Вы разве не в разводе?
– Тише ты! Зайди в дом, не нужно всем соседям знать с кем я в разводе!
– Извини.
– Всё нормально. Он уже приходил. С апельсинами. Больше не нагрянет. Иди уже, сейчас Света придёт. Буду ждать твоего субботнего сюрприза. – Тоня изобразила поцелуй и закрыла дверь.
Последнее, что Тихон заметил – это ошарашенные глаза Тошки.
Сюрприз! Какие сюрпризы! Просто захотелось выгулять засидевшуюся дома девушку, подышать воздухом, слиться с природой, матерью нашей! Пока сам не решил, как именно это обставить. Стоп! А о какой женщине Антонине рассказала Света? Когда это мы успели спалиться с Инной?
Инна уже три вторника подряд под благовидными предлогами отменяла рандеву. Болт заёрзал. Дважды даже делал крюк, чтобы, якобы невзначай, пройти под её домом, взглянуть на окна второго этажа. Забавно, что на пути к Инне, находился тот самый «дом с ракетой» из детства, в котором давным-давно жила веснушчатая Света-Сати. «Жалко, что велосипеда нет!» – поддел сам себя Болт. На третьем проходе чуть не столкнулся с мужем Инны. Он был одет в добротный синий костюм, белую сорочку, и максимально походил на свой фотопортрет, который однажды показала Инна. Галстук и жилетка отсутствовали. Рядом шёл его сын. В руках у Вовки был перевязанный лентой целлофановый кулёк с красными розами. Роз было много. «Тридцать пять», – прикинул Болт.
Глава 17. ДЯДЯ ВИТЯ
В субботу Тихон поднялся в восемь – на час раньше обычного. Хлебнув чаю, отправился на базар. Ещё вчера он решил сделать шашлыки. Мясо купить в магазине было нереально, разве только кости по цене мяса – тут вам не столица! Утро выдалось довольно холодным, как и положено в начале ноября. «Ерунда! Оденемся теплее. Зато дождя нет!» – успокаивал себя Болт. Отличный кусок свиной шеи стоил Болту недёшево, но сегодня не тот случай, чтобы экономить. Кроме мяса следовало прикупить лук, молотый чёрный перец. Ещё нужен уксус, зелень. Всё нашлось. «Хорошо, что я дрова заранее припас!» – гордился собой Болт. Отличные берёзовые и осиновые горбыли самого потребительского размера, использовавшиеся, судя по следам раствора, в качестве элементов опалубки беспорядочно валялись возле мусорки соседнего с Тониным двора. Вчера, проходя мимо, он подумал, что хорошо бы их на мангал пустить, давно уже хотелось шашлыков. За всё лето только однажды, на дне рождения директрисы, удалось поесть шашлык. И тот был пересушен и подгорел.
Загрузившись всеми продуктами по списку, Болт вышел из рынка, свернул за угол и стал ждать свой автобус. Мангала у Болтиновых сроду не было, пользовались обычно кирпичами, либо подходящими по размеру брёвнами, приходилось плотно прижимать друг к другу шампуры, чтобы они не вращались. Стоп! Шампуры! Что-то не попадались ни разу после армии ему на глаза шампуры! Полгода перебирал скарб, сортировал, протирал, оптимизировал и выбрасывал хлам. Есть ли они вообще? Может дядя Стёпа забрал? А вдруг, не брал? Или взял, но забыл? Или не забыл, но не сознаётся. В любом случае времени на выяснение уже нет.
Центральный рынок – кольцо маршрута. Автобус подошёл пустой и остановился очень удачно – дверь открылась прямо напротив Болта и толпа внесла его в салон вместе с сумками именно в тот момент, когда голова сообразила – нужно возвращаться в блошиные ряды за шампурами! С подходящими к ситуации короткими – «простите», «извините», «пардон» пробирался Болт навстречу людскому потоку, мешкам, сумкам, коробкам и матюкам обратно из автобуса. Но люди отказывались его понимать! «А что ты хотел, дружище, это рынок, а не Третьяковская галерея»!
Не обошлось без потерь. Когда, спустя всего семь минут, он сторговался с мужиком, продающим шампуры, выяснилось, что купить их не на что – задний карман, где всегда жил кошелёк, был пуст!
Во дворе Тихона задержал дядя Витя Дьяконов, отец Ольги. Он обогнал его на своей «тройке», посигналил – поприветствовал, свернул с тротуара под клён, выбрался из-за баранки и подал руку:
– Здравствуй, Тихон! – Виктор Андреевич достал папиросу, постучал ею о пачку, чтобы убрать из патрона осыпавшийся табак, заломил его в двух перпендикулярных плоскостях и чиркнул спичкой о коробок.
Дьяконов курил «Беломор». Покупал не всякий, а исключительно производства ленинградской фабрики имени Урицкого и только второй смены. Он обрывал уголок пачки так, чтобы папиросы не выпадали сами, но, при постукивании по дну, крайняя выскакивала на четверть своей длины – можно брать.
