— Завещание мне не показали, но сказали, что кроме дуд… кроме флейты там ничего больше не упомянуто. Вроде наша квартира была взята в наём, точно не знаю. Сказали, что меня теперь государство обеспечивать будет, и чтобы я ни о чём не волновалась.
— И что? — хмыкнул Нигар, насмешливо покачав головой. — Обеспечило оно тебя?.. Куда после учёбы собиралась деваться?
— Не знаю, — девушка уронила голову, окончательно сникнув. — Думала поискать работу, с жильём. Или комнату снять в том же общежитии. Если останутся свободные после следующего потока… — она помолчала, потом подняла на ангела несчастный взгляд. — Вы меня извините за беспокойство и вообще… Но когда я услышала вашу музыку, не смогла удержаться… Ноги сами сюда привели… Это было… так прекрасно!.. Только печально очень и… Мне показалось, музыка плакала… — чуть слышно добавила она.
— Иди спать, — растеряв весь свой запал, устало бросил Нигар, махнув рукой. — Завтра во всём разберёмся. Ступай, Арниэль, — он подтолкнул мальчика в спину. Пацан, безудержно зевая, поплёлся вместе с гостьей на второй этаж.
— Доброй ночи, пожелала Аленса ребёнку, когда они разошлись в коридоре в разные стороны.
Арниэль остановился и обернулся.
— Ты всё равно воняешь, — фыркнул он, презрительно сузив змеиные зрачки. — Не понимаю, почему другие этого не чуют! — и, развернувшись, он потопал к себе в комнату.
Нигар долго ходил из угла в угол, пока, наконец, понял, что уснуть не удастся. За окном заунывно напевал дождь, отдавая барабанным боем от крыши и стен. Сырость пропитала каждый уголок, наполняя воздух запахом смолы и древесной стружки. Чтобы хоть чем-то заняться, Нигар затопил камин, открыл потайную панель, смонтированную после покупки дома им лично, достал оттуда небольшую книгу в шёлковой обложке и принялся сосредоточенно пролистывать страницы.
— Змей! — позвал негромко, не найдя в книге того, что искал. — Ты дрыхнешь что ли?
Помолчал, прислушиваясь к чему-то внутри себя. Потом повторил раздражённо: — Змей!
— Ну, чшшего тебе? — спустя несколько секунд, в голове раздалось недовольное шипение. — Я уж думал ты повзрослел, наконец, глупый ангел. Столько лет обо мне не вспоминал, что я почти впал в спячку.
— Угу, рассказывай! В спячку он впал… Как будто я не чувствую твоё шуршание ежедневно.
— Так кто-то же должшшен за тобой приглядывать, пока ты опять каких-нибудь дел не наворотил. Хотя нет, ты теперь паинькой стал, — ехидно заметил Змей. — Всех спасаешшшь… Того и гляди благотворительностью займёшшшься.
— Ты на что это, шепелявая морда, намекаешь? — Нигар аж побагровел. — Может, блокировать тебя к бесовой заднице, чтобы язык свой ядовитый прикусил?
— Ххха! Узззнаю Нигара! Ну, наконец-то! Я ужжж отчаялся!
— Хватит молоть вздор, ты мне нужен, — не поддержав веселья, строго осадил ангел.
— Ладно, ладно, спрашшшивай, — милостиво разрешил голос в голове, став по-деловому серьёзным.
— Что ты знаешь о библиотеке Тадиэля? — тут же начал допрос Нигар, одновременно выискивая в скрытом тайнике очередную книгу и начиная её листать.
— А-а, ты об этом? — Змей вздохнул. — Тебе не о чем волноваться, Нигардиэль. У Тадиэля нет ничего такого, что можно было бы противопоставить твоим знаниям. Его библиотека, в большинстве своём, сборник заклинаний и ритуалов, относящихся к его характеристикам Ангела Жертвы. Тебе они ни к чему.
— В большинстве своём? — переспросил Нигар, опасно сузив зрачки. — А в меньшинстве?
— Ну… Есть у него парочка свитков, достойных внимания, — нехотя отозвался Змей. — Только тебе они вряд ли пригодятся, так что и говорить не о чем.
— Нет, уж, давай выкладывай! — жёстко потребовал Нигар. — Что ты знаешь об этих свитках? В какой области эти знания, и кто их автор?
— Я не знаю, в какой области, — в тоне Змея появилось раздражение. Ему явно не хотелось просвещать ангела по этой теме. — Просто свитки из библиотеки Адороса. Может, ценные, а может — нет. Единственное, что я знаю наверняка, так это то, что все нужные тебе исследования собраны в библиотеке твоего отца. Насколько мне известно, ты их уже все изучил и вызубрил наизусть. Так чего тебе ещё надо?
— Я хочу помочь Беллу, но моих знаний не хватает! — с досадой огрызнулся Нигар. — Сегодня у него опять был приступ. Я запер Люцифера в сфере, но проклятие, как ни странно, всё равно преследует Белла. Не даёт ему расслабиться ни на минуту. Достаточно небольшого стресса, малейшего повода, чтобы тьма вырвалась наружу. Видел, как он сегодня среагировал на выходку Сандала? Только чудом Армагеддон не начался.
— Он не из-за Сандала сорвался, — внезапно перебил Змей, больно завозившись в голове. — Ты стал невнимательным, Нигар. Белла вовсе не Сандал волнует…
Нигардиэль замер и несколько минут молчал, обдумывая слова Змея.
— Натаниэль! — наконец, выдохнул он потрясённо, захлопывая книгу. — Ему она не даёт покоя! Так вот, в чём дело… Белл не получил того, что было обещано клятвой и потому его внутренняя сила не может успокоится. Натаниэль должна принадлежать ему. Белл должен забрать своё и тогда…
— Он не может… — перебил Змей рассуждения ангела, но Нигар не дал ему договорить.
— Конечно не может, ведь Натаниэль вцепилась в этого своего Сандала и никого больше не выбирает! Как и Лайла с Тадиэлем… Демоны меня раздери! С этим надо что-то делать…
— Ничего не выйдет, Нигар, — Змей в голове беспокойно завозился, отчего у ангела противно зазвенело в ушах. — Лучшшше оставь всё, как есть. Послушшшай меня! Ты сделаешшшь только хуже!
— Посмотрим, — Нигар упрямо поджал губы, и опять начал мерить шагами комнату, а Змей умолк, понимая, что в таком состоянии спорить с ангелом бесполезно.
Утро разбудило ярким солнышком и весёлым щебетом птиц. Весна была в самом разгаре, но в этом году она не торопилась дарить миру привычное тепло, всё время разбавляя погожие дни ливнями и серыми тучами. Кроме того с севера дул сильный ветер, неся с собой промозглый холод и запах далёких снегов.
Нигар проснулся внезапно от солнечного света, упавшего ему на лицо, и неясного шума доносившегося из прихожей. Едва проморгавшись и оглядевшись, он обнаружил себя в кресле, у давно угасшего камина. До кровати ангел ночью так и не добрался, задремав сидя, с книжкой в руках. Теперь книга валялась на полу, шея невыносимо затекла, в голове стоял какой-то странный гул, словно он вчера перебрал дешёвого пойла. Нигар поморщился и, размяв онемевшие конечности, встал и выглянул в коридор.
— Это я, Нигар, — в прихожей суетилась София. Она улыбнулась ему, скидывая обувь и водружая на тумбочку две объёмные сумки. — Я пришла Арниэля забрать на занятия, а заодно и продукты вам принесла. Подумала, ты вчера устал очень, а сегодня, наверняка, целый день с мебелью провозишься. Кстати, как съездили? Всё купил?
Нигар кивнул, задумчиво разглядывая нефилимку. Потом подошёл, взял с тумбочки сумки и понёс на кухню. Там принялся быстро раскладывать продукты по местам.
— Ты чего такой хмурый с утра? — София неожиданно прильнула к его спине и нежно обняла. — Устал?
— Не выспался, — бросил Нигар через плечо, как бы между прочим выворачиваясь из её объятий и покидая кухню. — Мне надо в душ.
— Хорошо. Завтракать будешь? — крикнула ему вслед девушка, однако Нигар не отозвался, скрывшись у себя в комнате.
Он вернулся на кухню, когда София уже приготовила завтрак и сейчас расставляла на столе тарелки.
— Тебе кофе или чай? — прощебетала она, ловко намазывая масло на свежую булку и придвигая её поближе к ангелу.
— Всё равно, — буркнул Нигар, беря из тарелки яблоко. — Не знаешь, Табрис был на последнем сборе? — после молчания, поинтересовался он, избегая смотреть на девушку. — Кажется был, — недоумённо кивнула София, тоже усаживаясь за стол и наливая обоим кофе. — Отец последнее время не слишком разговорчив. Ходит всё время мрачный, на вопросы не отвечает. Спрашиваю: что случилось — молчит. Может, ты что-то знаешь?
Нигар покачал головой, продолжая лениво жевать. Потом бросил яблоко обратно на блюдо и откусив пару раз от булки, запил кофе и встал из-за стола.
— Ты и сам какой-то напряжённый, — София мягко поднялась ему на встречу и шагнув ближе, опустила ладошки на плечи. — Что случилось, Гин? — с тревогой спросила она, заглядывая в глубину фиалковых глаз и ища в них ответ. — Ты изменился…
— Ты слишком плохо меня знаешь, София, для того чтобы утверждать, что я изменился, — глаза ангела остались холодными, голос не выражал ничего. — И не называй меня Гин. Так я разрешаю называть себя только брату.
— Хорошо, не буду, — девушка покорно кивнула, слегка смутившись и порозовев. — Послушай, Нигар, Арни ещё спит… Хочешь, пойдём в твою комнату?.. Ты расслабишься и настроение улучшится?
И поскольку Нигар всё ещё молчал, словно обдумывая её предложение, София сама потянулась к нему, начиная нежно покрывать поцелуями лицо и шею. Запустив пальцы во всё ещё влажные после душа золотые волосы ангела, девушка прильнула к его губам. Нигар тут же отмер, его глаза яростно блеснули и он молниеносно оттолкнул Софию от себя.
— С ума сошла?! — рявкнул он, машинально прикрыв ладонью губы и в бешенстве разглядывая девушку. — Сдохнуть захотела раньше времени?! Договорились же, никаких поцелуев!
— Я не боюсь, Нигар, — София всхлипнула, и попыталась вновь к нему приблизиться, но ангел вытянул вперёд руку, останавливая её порыв. — Ты ведь и сам не знаешь, опасны твои поцелуи или нет! — попыталась объяснить София, с отчаянием всматриваясь в его прекрасные черты. — Ты ведь не собираешься меня кусать, а остальное…
— Лучше найди себе другого любовника, — перебил Нигар, заледеневшим голосом. — Я говорил тебе, что не гожусь для долгих отношений. И я вполне обхожусь шлюхами из человеческих борделей.
— Но ты ведь не человек, — примирительно шепнула девушка, всё-таки подходя ближе и осторожно касаясь ладонью его щеки. — Что за удовольствие ты можешь получить от человеческих шлюх? Ты ведь даже забыться с ними ни сможешь, не рискуя закончить на трупе. Я ведь знаю, какой ты неистовый, — продолжала шептать она, соблазнительно поглаживая его тело, проводя кончиками пальцев по рельефным контурам мышц. — После тебя я едва могу встать с постели. Помнишь первый раз, когда ты взял меня? — она смущённо улыбнулась, потершись о него щекой. — Страстный, безжалостный, ненасытный и… даже жестокий. Ты так долго не отпускал, что я даже испугалась, думала, пришёл мой конец… Но во второй раз ты оказался таким осторожным и нежным, что мои страхи тут же забылись. Ты подарил мне такое наслаждение, Нигар, что мне самой не захотелось уходить от тебя… Пожалуйста, не прогоняй меня, — её тихий голос стал умоляющим. — Будь каким хочешь, я всё приму… Сделаю всё, что ты потребуешь, только не гони…
— Почему ты не сказала про церемонию? — неожиданно зло спросил ангел, отстранив от себя нефилимку, и мрачно сверля её глазами. — Почему я последним узнаю, что тебя, словно последнюю шлюху, толпа озабоченных самцов сначала накачала своим семенем, а потом ты родила им чёртову дюжину слизняков?! Почему ты не сказала мне?! — повторил он, грубо встряхнув её за плечи.
— Нигар… — девушка растерянно отпрянула, но ангел удержал, продолжая прожигать её взглядом. — Почему ты злишься?
— Почему?! — рявкнул он, побелев от ярости. — А ты не понимаешь, София?!
— Не понимаю, — она качнула головой, едва сдерживая проступившие слёзы. — Ты обвиняешь меня так, словно я могла что-то изменить… Словно я преступница и скрыла от тебя правду!.. Но я была уверена, что ты всё знаешь, Нигар. Церемонию ведь никто не скрывал, и ты не сказал ни слова, когда я исчезла на два месяца. Ты не искал меня, не спрашивал… — она поникла, опустив глаза. — Получается, ты ничего не знал, но тебе было наплевать, куда я исчезла, — совсем тихо обронила девушка, прикусив в отчаянии губу. — Но тогда я тем более не понимаю, почему ты злишься сейчас, — отрешённо добавила София. — В чём я виновата?..
Нигар долго молчал, потом выпустил её плечи и отвернувшись, подошёл к окну.
— Я так давно живу во тьме, София, — после долгого молчания, не оборачиваясь, глухо проговорил ангел. — Для меня больше нет мира, который я мог бы назвать своим домом. Моя душа проклята. Не уверен, что она вообще у меня есть… Ни жизнь, ни смерть для меня больше ничего не значат. Мрак поглотил меня целиком в тот самый миг, когда я предал своего брата. А ведь я мог их спасти тогда… — задумчиво пробормотал он самому себе, не беспокоясь о том, что София ничего не понимает. Просто продолжил: — Знаю, что Белл меня не простил, потому что и сам я себя простить не могу. Только уже ничего не исправить. И моим наказанием стала непроходящая боль в душе близнеца, которую я чувствую каждый день, каждую ночь, каждое мгновенье — не переставая, — Нигар судорожно выдохнул и сжал кулаки. — Не знаю, почему я всё это делал, — с безмерной тоской добавил он. — Почему не смог остановиться тогда… Ведь раньше я был совсем другим, София… Я словно бы открыл ящик Пандоры, когда прикоснулся к тем записям, в библиотеке Михаила… Я выпустил наружу проклятие, и оно поглотило сначала меня, а потом едва не убило Белла — единственное близкое мне существо, которому я ни за что на свете не хотел бы причинить вреда. Но именно я его и причинил. Именно я повинен в несчастьях, что выпали на долю моего брата… — Нигар вновь тяжело выдохнул, собираясь закончить свою исповедь, на которую решился впервые в жизни. — Ты не всё можешь понять, София, потому что многого не знаешь, — наконец, продолжил он. — Но тебя я вытащил из Ада только потому, что вдруг очнувшись от чёрного сна, которым так долго спал мой разум, я решил доказать самому себе, что ещё жив. Что даже, если невозможно изменить прошлое и исправить свои ошибки, я всё ещё способен делать добро здесь и сейчас. Ты была последним лучиком надежды, последним моим шансом почувствовать себя прежним, София. Когда там, в саду, тебя встретил Табрис, и я увидел слёзы счастья на ваших глазах, в моей душе всё перевернулось. Ты была такой чистой, ранимой, хрупкой… Такой искренней в своей незамутнённой радости, что впервые за долгие столетия я ощутил в своей душе покой и тепло. Да что скрывать, я гордился тем, что смог пересилить тьму и сделать что-то хорошее. Что смог спасти тебя… Но теперь оказалось, что я спасал тебя ради дурацкой церемонии! — Нигар всё же развернулся и в его фиалковых глазах вновь заплясал адский огонь. — Что мой поступок, который я считал добрым, и который подарил мне крохотную надежду на то, что я способен что-то изменить — оказался иллюзией! Ложью! Притворством! Я лишь продлил вашу агонию — тебя и Табриса — отправив из одного Ада в другой! — Нигар смолк, обречённо прикрыв ресницы и дрожа, словно в лихорадке. — Всё бесполезно, — прошелестели неслышно его губы, а когда он поднял глаза, девушка увидела, как потух взгляд. — Невозможно обмануть судьбу… Что бы я не делал, всё обращается во зло. Прости, София…
— Нигар… — девушка была ошеломлена, сбита с толка горечью, что звучала в его словах. — Что ты такое говоришь?.. Ты и правда сделал невозможное! Ты вернул меня домой! Никто не смог бы сделать подобного… Да чёрт с ней, с этой церемонией! Не понимаю, почему ты так расстроился из-за неё!
— И что? — хмыкнул Нигар, насмешливо покачав головой. — Обеспечило оно тебя?.. Куда после учёбы собиралась деваться?
— Не знаю, — девушка уронила голову, окончательно сникнув. — Думала поискать работу, с жильём. Или комнату снять в том же общежитии. Если останутся свободные после следующего потока… — она помолчала, потом подняла на ангела несчастный взгляд. — Вы меня извините за беспокойство и вообще… Но когда я услышала вашу музыку, не смогла удержаться… Ноги сами сюда привели… Это было… так прекрасно!.. Только печально очень и… Мне показалось, музыка плакала… — чуть слышно добавила она.
— Иди спать, — растеряв весь свой запал, устало бросил Нигар, махнув рукой. — Завтра во всём разберёмся. Ступай, Арниэль, — он подтолкнул мальчика в спину. Пацан, безудержно зевая, поплёлся вместе с гостьей на второй этаж.
— Доброй ночи, пожелала Аленса ребёнку, когда они разошлись в коридоре в разные стороны.
Арниэль остановился и обернулся.
— Ты всё равно воняешь, — фыркнул он, презрительно сузив змеиные зрачки. — Не понимаю, почему другие этого не чуют! — и, развернувшись, он потопал к себе в комнату.
Глава 4
Нигар долго ходил из угла в угол, пока, наконец, понял, что уснуть не удастся. За окном заунывно напевал дождь, отдавая барабанным боем от крыши и стен. Сырость пропитала каждый уголок, наполняя воздух запахом смолы и древесной стружки. Чтобы хоть чем-то заняться, Нигар затопил камин, открыл потайную панель, смонтированную после покупки дома им лично, достал оттуда небольшую книгу в шёлковой обложке и принялся сосредоточенно пролистывать страницы.
— Змей! — позвал негромко, не найдя в книге того, что искал. — Ты дрыхнешь что ли?
Помолчал, прислушиваясь к чему-то внутри себя. Потом повторил раздражённо: — Змей!
— Ну, чшшего тебе? — спустя несколько секунд, в голове раздалось недовольное шипение. — Я уж думал ты повзрослел, наконец, глупый ангел. Столько лет обо мне не вспоминал, что я почти впал в спячку.
— Угу, рассказывай! В спячку он впал… Как будто я не чувствую твоё шуршание ежедневно.
— Так кто-то же должшшен за тобой приглядывать, пока ты опять каких-нибудь дел не наворотил. Хотя нет, ты теперь паинькой стал, — ехидно заметил Змей. — Всех спасаешшшь… Того и гляди благотворительностью займёшшшься.
— Ты на что это, шепелявая морда, намекаешь? — Нигар аж побагровел. — Может, блокировать тебя к бесовой заднице, чтобы язык свой ядовитый прикусил?
— Ххха! Узззнаю Нигара! Ну, наконец-то! Я ужжж отчаялся!
— Хватит молоть вздор, ты мне нужен, — не поддержав веселья, строго осадил ангел.
— Ладно, ладно, спрашшшивай, — милостиво разрешил голос в голове, став по-деловому серьёзным.
— Что ты знаешь о библиотеке Тадиэля? — тут же начал допрос Нигар, одновременно выискивая в скрытом тайнике очередную книгу и начиная её листать.
— А-а, ты об этом? — Змей вздохнул. — Тебе не о чем волноваться, Нигардиэль. У Тадиэля нет ничего такого, что можно было бы противопоставить твоим знаниям. Его библиотека, в большинстве своём, сборник заклинаний и ритуалов, относящихся к его характеристикам Ангела Жертвы. Тебе они ни к чему.
— В большинстве своём? — переспросил Нигар, опасно сузив зрачки. — А в меньшинстве?
— Ну… Есть у него парочка свитков, достойных внимания, — нехотя отозвался Змей. — Только тебе они вряд ли пригодятся, так что и говорить не о чем.
— Нет, уж, давай выкладывай! — жёстко потребовал Нигар. — Что ты знаешь об этих свитках? В какой области эти знания, и кто их автор?
— Я не знаю, в какой области, — в тоне Змея появилось раздражение. Ему явно не хотелось просвещать ангела по этой теме. — Просто свитки из библиотеки Адороса. Может, ценные, а может — нет. Единственное, что я знаю наверняка, так это то, что все нужные тебе исследования собраны в библиотеке твоего отца. Насколько мне известно, ты их уже все изучил и вызубрил наизусть. Так чего тебе ещё надо?
— Я хочу помочь Беллу, но моих знаний не хватает! — с досадой огрызнулся Нигар. — Сегодня у него опять был приступ. Я запер Люцифера в сфере, но проклятие, как ни странно, всё равно преследует Белла. Не даёт ему расслабиться ни на минуту. Достаточно небольшого стресса, малейшего повода, чтобы тьма вырвалась наружу. Видел, как он сегодня среагировал на выходку Сандала? Только чудом Армагеддон не начался.
— Он не из-за Сандала сорвался, — внезапно перебил Змей, больно завозившись в голове. — Ты стал невнимательным, Нигар. Белла вовсе не Сандал волнует…
Нигардиэль замер и несколько минут молчал, обдумывая слова Змея.
— Натаниэль! — наконец, выдохнул он потрясённо, захлопывая книгу. — Ему она не даёт покоя! Так вот, в чём дело… Белл не получил того, что было обещано клятвой и потому его внутренняя сила не может успокоится. Натаниэль должна принадлежать ему. Белл должен забрать своё и тогда…
— Он не может… — перебил Змей рассуждения ангела, но Нигар не дал ему договорить.
— Конечно не может, ведь Натаниэль вцепилась в этого своего Сандала и никого больше не выбирает! Как и Лайла с Тадиэлем… Демоны меня раздери! С этим надо что-то делать…
— Ничего не выйдет, Нигар, — Змей в голове беспокойно завозился, отчего у ангела противно зазвенело в ушах. — Лучшшше оставь всё, как есть. Послушшшай меня! Ты сделаешшшь только хуже!
— Посмотрим, — Нигар упрямо поджал губы, и опять начал мерить шагами комнату, а Змей умолк, понимая, что в таком состоянии спорить с ангелом бесполезно.
***
Утро разбудило ярким солнышком и весёлым щебетом птиц. Весна была в самом разгаре, но в этом году она не торопилась дарить миру привычное тепло, всё время разбавляя погожие дни ливнями и серыми тучами. Кроме того с севера дул сильный ветер, неся с собой промозглый холод и запах далёких снегов.
Нигар проснулся внезапно от солнечного света, упавшего ему на лицо, и неясного шума доносившегося из прихожей. Едва проморгавшись и оглядевшись, он обнаружил себя в кресле, у давно угасшего камина. До кровати ангел ночью так и не добрался, задремав сидя, с книжкой в руках. Теперь книга валялась на полу, шея невыносимо затекла, в голове стоял какой-то странный гул, словно он вчера перебрал дешёвого пойла. Нигар поморщился и, размяв онемевшие конечности, встал и выглянул в коридор.
— Это я, Нигар, — в прихожей суетилась София. Она улыбнулась ему, скидывая обувь и водружая на тумбочку две объёмные сумки. — Я пришла Арниэля забрать на занятия, а заодно и продукты вам принесла. Подумала, ты вчера устал очень, а сегодня, наверняка, целый день с мебелью провозишься. Кстати, как съездили? Всё купил?
Нигар кивнул, задумчиво разглядывая нефилимку. Потом подошёл, взял с тумбочки сумки и понёс на кухню. Там принялся быстро раскладывать продукты по местам.
— Ты чего такой хмурый с утра? — София неожиданно прильнула к его спине и нежно обняла. — Устал?
— Не выспался, — бросил Нигар через плечо, как бы между прочим выворачиваясь из её объятий и покидая кухню. — Мне надо в душ.
— Хорошо. Завтракать будешь? — крикнула ему вслед девушка, однако Нигар не отозвался, скрывшись у себя в комнате.
Он вернулся на кухню, когда София уже приготовила завтрак и сейчас расставляла на столе тарелки.
— Тебе кофе или чай? — прощебетала она, ловко намазывая масло на свежую булку и придвигая её поближе к ангелу.
— Всё равно, — буркнул Нигар, беря из тарелки яблоко. — Не знаешь, Табрис был на последнем сборе? — после молчания, поинтересовался он, избегая смотреть на девушку. — Кажется был, — недоумённо кивнула София, тоже усаживаясь за стол и наливая обоим кофе. — Отец последнее время не слишком разговорчив. Ходит всё время мрачный, на вопросы не отвечает. Спрашиваю: что случилось — молчит. Может, ты что-то знаешь?
Нигар покачал головой, продолжая лениво жевать. Потом бросил яблоко обратно на блюдо и откусив пару раз от булки, запил кофе и встал из-за стола.
— Ты и сам какой-то напряжённый, — София мягко поднялась ему на встречу и шагнув ближе, опустила ладошки на плечи. — Что случилось, Гин? — с тревогой спросила она, заглядывая в глубину фиалковых глаз и ища в них ответ. — Ты изменился…
— Ты слишком плохо меня знаешь, София, для того чтобы утверждать, что я изменился, — глаза ангела остались холодными, голос не выражал ничего. — И не называй меня Гин. Так я разрешаю называть себя только брату.
— Хорошо, не буду, — девушка покорно кивнула, слегка смутившись и порозовев. — Послушай, Нигар, Арни ещё спит… Хочешь, пойдём в твою комнату?.. Ты расслабишься и настроение улучшится?
И поскольку Нигар всё ещё молчал, словно обдумывая её предложение, София сама потянулась к нему, начиная нежно покрывать поцелуями лицо и шею. Запустив пальцы во всё ещё влажные после душа золотые волосы ангела, девушка прильнула к его губам. Нигар тут же отмер, его глаза яростно блеснули и он молниеносно оттолкнул Софию от себя.
— С ума сошла?! — рявкнул он, машинально прикрыв ладонью губы и в бешенстве разглядывая девушку. — Сдохнуть захотела раньше времени?! Договорились же, никаких поцелуев!
— Я не боюсь, Нигар, — София всхлипнула, и попыталась вновь к нему приблизиться, но ангел вытянул вперёд руку, останавливая её порыв. — Ты ведь и сам не знаешь, опасны твои поцелуи или нет! — попыталась объяснить София, с отчаянием всматриваясь в его прекрасные черты. — Ты ведь не собираешься меня кусать, а остальное…
— Лучше найди себе другого любовника, — перебил Нигар, заледеневшим голосом. — Я говорил тебе, что не гожусь для долгих отношений. И я вполне обхожусь шлюхами из человеческих борделей.
— Но ты ведь не человек, — примирительно шепнула девушка, всё-таки подходя ближе и осторожно касаясь ладонью его щеки. — Что за удовольствие ты можешь получить от человеческих шлюх? Ты ведь даже забыться с ними ни сможешь, не рискуя закончить на трупе. Я ведь знаю, какой ты неистовый, — продолжала шептать она, соблазнительно поглаживая его тело, проводя кончиками пальцев по рельефным контурам мышц. — После тебя я едва могу встать с постели. Помнишь первый раз, когда ты взял меня? — она смущённо улыбнулась, потершись о него щекой. — Страстный, безжалостный, ненасытный и… даже жестокий. Ты так долго не отпускал, что я даже испугалась, думала, пришёл мой конец… Но во второй раз ты оказался таким осторожным и нежным, что мои страхи тут же забылись. Ты подарил мне такое наслаждение, Нигар, что мне самой не захотелось уходить от тебя… Пожалуйста, не прогоняй меня, — её тихий голос стал умоляющим. — Будь каким хочешь, я всё приму… Сделаю всё, что ты потребуешь, только не гони…
— Почему ты не сказала про церемонию? — неожиданно зло спросил ангел, отстранив от себя нефилимку, и мрачно сверля её глазами. — Почему я последним узнаю, что тебя, словно последнюю шлюху, толпа озабоченных самцов сначала накачала своим семенем, а потом ты родила им чёртову дюжину слизняков?! Почему ты не сказала мне?! — повторил он, грубо встряхнув её за плечи.
— Нигар… — девушка растерянно отпрянула, но ангел удержал, продолжая прожигать её взглядом. — Почему ты злишься?
— Почему?! — рявкнул он, побелев от ярости. — А ты не понимаешь, София?!
— Не понимаю, — она качнула головой, едва сдерживая проступившие слёзы. — Ты обвиняешь меня так, словно я могла что-то изменить… Словно я преступница и скрыла от тебя правду!.. Но я была уверена, что ты всё знаешь, Нигар. Церемонию ведь никто не скрывал, и ты не сказал ни слова, когда я исчезла на два месяца. Ты не искал меня, не спрашивал… — она поникла, опустив глаза. — Получается, ты ничего не знал, но тебе было наплевать, куда я исчезла, — совсем тихо обронила девушка, прикусив в отчаянии губу. — Но тогда я тем более не понимаю, почему ты злишься сейчас, — отрешённо добавила София. — В чём я виновата?..
Нигар долго молчал, потом выпустил её плечи и отвернувшись, подошёл к окну.
— Я так давно живу во тьме, София, — после долгого молчания, не оборачиваясь, глухо проговорил ангел. — Для меня больше нет мира, который я мог бы назвать своим домом. Моя душа проклята. Не уверен, что она вообще у меня есть… Ни жизнь, ни смерть для меня больше ничего не значат. Мрак поглотил меня целиком в тот самый миг, когда я предал своего брата. А ведь я мог их спасти тогда… — задумчиво пробормотал он самому себе, не беспокоясь о том, что София ничего не понимает. Просто продолжил: — Знаю, что Белл меня не простил, потому что и сам я себя простить не могу. Только уже ничего не исправить. И моим наказанием стала непроходящая боль в душе близнеца, которую я чувствую каждый день, каждую ночь, каждое мгновенье — не переставая, — Нигар судорожно выдохнул и сжал кулаки. — Не знаю, почему я всё это делал, — с безмерной тоской добавил он. — Почему не смог остановиться тогда… Ведь раньше я был совсем другим, София… Я словно бы открыл ящик Пандоры, когда прикоснулся к тем записям, в библиотеке Михаила… Я выпустил наружу проклятие, и оно поглотило сначала меня, а потом едва не убило Белла — единственное близкое мне существо, которому я ни за что на свете не хотел бы причинить вреда. Но именно я его и причинил. Именно я повинен в несчастьях, что выпали на долю моего брата… — Нигар вновь тяжело выдохнул, собираясь закончить свою исповедь, на которую решился впервые в жизни. — Ты не всё можешь понять, София, потому что многого не знаешь, — наконец, продолжил он. — Но тебя я вытащил из Ада только потому, что вдруг очнувшись от чёрного сна, которым так долго спал мой разум, я решил доказать самому себе, что ещё жив. Что даже, если невозможно изменить прошлое и исправить свои ошибки, я всё ещё способен делать добро здесь и сейчас. Ты была последним лучиком надежды, последним моим шансом почувствовать себя прежним, София. Когда там, в саду, тебя встретил Табрис, и я увидел слёзы счастья на ваших глазах, в моей душе всё перевернулось. Ты была такой чистой, ранимой, хрупкой… Такой искренней в своей незамутнённой радости, что впервые за долгие столетия я ощутил в своей душе покой и тепло. Да что скрывать, я гордился тем, что смог пересилить тьму и сделать что-то хорошее. Что смог спасти тебя… Но теперь оказалось, что я спасал тебя ради дурацкой церемонии! — Нигар всё же развернулся и в его фиалковых глазах вновь заплясал адский огонь. — Что мой поступок, который я считал добрым, и который подарил мне крохотную надежду на то, что я способен что-то изменить — оказался иллюзией! Ложью! Притворством! Я лишь продлил вашу агонию — тебя и Табриса — отправив из одного Ада в другой! — Нигар смолк, обречённо прикрыв ресницы и дрожа, словно в лихорадке. — Всё бесполезно, — прошелестели неслышно его губы, а когда он поднял глаза, девушка увидела, как потух взгляд. — Невозможно обмануть судьбу… Что бы я не делал, всё обращается во зло. Прости, София…
— Нигар… — девушка была ошеломлена, сбита с толка горечью, что звучала в его словах. — Что ты такое говоришь?.. Ты и правда сделал невозможное! Ты вернул меня домой! Никто не смог бы сделать подобного… Да чёрт с ней, с этой церемонией! Не понимаю, почему ты так расстроился из-за неё!
