Пьяный, шальной. В огромных зрачках плавали отражения его лица и отблески пламени камина. Растрёпанные волосы стекали по молочной коже золотисто-медными змейками. Уже не сдерживаясь, Андрей властно намотал их на руку, притянул Юлю к себе и захватил её губы своими.
В этом порыве таилось сколько дикой, неукротимой, почти одержимой страсти, напополам с щемящей, горьковатой нежностью. Он до боли, почти до безумия желал её. Как тогда, в прошлом витке их спирали, будто и не было всех этих лет. Полвека, больше, эта сторона Грани или обратная – всё стало неважным. Остался только этот бесценный миг и чувство, перед которым даже смерть бессильна. Они оба растворились в поцелуе, друг друге и омуте раскалённой страсти. Им не хватало воздуха и целого мира, но сильнее не хватало друг друга. Поцелуев было слишком мало. Их всегда не хватает.
Андрей приподнял жену за бёдра и неторопливо, бережно вошёл в хрупкое податливое тело. Как ни хотелось взять её одним рывком и на всю длину, его девочка слишком неопытна. Пока она не готова испытать всю мощь его страсти. Неопытность Юли и возбуждала, и сдерживала. Он опасался испугать её, сделать больно, а главное – напомнить ужасное, что ей помнить совсем не нужно.
Искорка на мгновение замерла от непривычных и слишком ярких ощущений, доверчиво прижалась к нему всем телом и подалась навстречу, ответным порывом обвивая его ногами. Слегка неумело, неопытно, но пылко, страстно и искренне. На губах карамелью растаял тихий блаженный стон. Один на двоих, как дыхание. Маг чувствовал кожей, как оглушительно колотится её сердечко, а дыхание сбивается ещё сильней. В плечи приятно впивались её ноготки, ещё больше распаляя пожар желания.
Андрей двигался нежно и плавно, позволяя каждой клеточкой прочувствовать себя и каждым дразнящим движением лаская её изнутри. Тесная, узкая, как в самых смелых мечтах, самом порочном, грешном и сладком сне… Нет, лучше. Самая желанная, единственная. Его руки бесстыдно блуждали по девичьему телу. Он так же изучал её тело, желания, реакции, чутко и осторожно раскрывая в невинной скромнице страстную женщину. Женственность и страсть Юли уже пробудились, он чувствовал нарастающие волны её удовольствия, дрожь желания и даже его оттенки. Как именно ей особенно приятно, какой ритм выбивает последние остатки смущения и уносит к звёздам… Для телепата и эмпата желания пары, хоть явные, хоть тайные, были прозрачнее стекла.
– Дааа… ещё… глубже, – сбивчиво простонала Юля, выгибаясь ему навстречу, дерзко впилась ноготками в спину и судорожно стиснула ноги за его спиной.
Но Андрей и сам уловил порыв, движения стали резче, быстрей и глубже, заставляя девушку извиваться под мужским телом и стонать всё слаще. А многострадальный стол – поскрипывать всё жалобнее. Напряжение стремительно нарастало, искрило в воздухе, требуя разрядки.
Юля целиком отдалась во власть Андрея, его рук, губ, порочных желаний и нежной, обволакивающей силы. Она трепетала, как пламя на ветру, плавилась и растворялась в нежности… страсти… похоти… чувственности… полном спектре ощущений, принимая всё, что он давал, и так же полностью отдаваясь в ответ. Она была уже на грани, на краю оргазма. И это сносило крышу уже ему.
– Моя девочка… любимая… только моя, – Андрей стиснул ладонями упругую попку, входя до упора, на всю длину.
Юля сдавленно вскрикнула, так сладко сжав его член внутренними мышцами, что он не выдержал, кончил через секунду после, глубоко внутри неё. Всей оставшейся выдержки хватило лишь на то, чтобы замедлить и растянуть этот волшебный миг, продлевая их общий оргазм. И пусть весь мир подождёт. Жалких людских секунд для него было демонски мало. И одного раза мало, и бесконечности.
Реальность покорно замерла на одной ноте, остановленным кадром. Сплетение влажных обнажённых тел, обнажённых душ, взглядов и судеб.
... Земной Веер. Базовая реальность Земля-А-19/004-6-17. Кайлас / Южно-Евразийская зона влияния, двадцать третий сегмент
Как Тоня ни пыталась бодриться и держать лицо, давалось ей это всё труднее. Даже в экзоскелете, движения становились всё медлительнее и неувереннее, ноги слушались всё хуже и начали заплетаться, а глаза слипались. Хотя она не пила ничего крепче газировки, морса и вишнёвого компота, в зюзю пьяные однокурсники из пивной шли твёрже. Организм, не успевший толком восстановиться, недвусмысленно требовал отдыха и здорового сна. А душе хотелось праздника. Кого из них слушать, Тоня не знала и предпочла плыть по течению.
Заметив, что её штормит и пошатывает, Влад без разговоров перекинул уставшего «киборга» через плечо на манер гитары, откланялся и телепортировался в спальню. Тоня возмущённо шлёпнула его ладошкой по спине, даже не подумав, кого посмела шлёпать. Что он себе позволяет, при родителях и при гостях! Нахал сумеречный! Но властного и самоуверенного Сумеречного это только насмешило.
– Чего дерёшься, терминатор модный? – маг усадил её на кровать и что-то нажал на груди.
Серебристая субстанция начала складываться и слезать, подобно змеиной коже, свернулась в пластинку размером с зачётку и отправилась к Владу в карман, оставив Тоню абсолютно и бесстыдно голой.
– Ой, мама, – модный терминатор густо покраснел и прикрылся пледом. Но что толку, если маг давно и не раз насмотрелся на это скелетоподобие.
Чтобы не смешить его ещё больше своими мыслями, девушка попыталась поднять ноги на кровать и юркнуть под плед по уши. Но непослушные мышцы поднимать ноги наотрез отказались.
– Вот пакость, – Тоня устало выругалась, попробовала перекинуть ноги руками, потеряла равновесие и завалилась на спину.
Влад вздохнул и сам уложил её нормально, укрыв пледом. Тоне стало стыдно. Он с ней носится, как с чемоданом без ручки, а она ещё падает на спину, как бестолковый жук, ругается и дерётся.
– Извини…те, – уши и щёки предательски вспыхнули. – Мне просто неловко. И стыдно перед людьми… нелюдьми… что подумают Юлькины и твои… ваши… с Андреем родители?
«Что я перебрала спиртного и на ногах не стою. Или вообще, что я на Влада вешаюсь. Какой кошмар» – уши и щёки вспыхнули ещё сильней.
– Что я идиот, если из реанимации потащил тебя на вечеринку, – Влад лёгким движением руки погасил магические светильники, оставив пару уютных точек-светлячков. – Спи. Хватит мучить ноги. Утром сделаю массаж и немного походим, а сейчас я сам демонски устал и хочу спать. Последний бокал вискаря и лезгинка на гитаре были явно лишними, увлёкся, – показалось, или этот бессовестный тип реально смутился?
Смущённый, растерянный или уставший Сумеречный казался Тоне чем-то из области фантастики. Сама мысль, что эти сверхъестественные существа не лишены обычных человеческих слабостей, выглядела дико и абсурдно. Тоня слишком устала, чтобы об этом думать и пытаться взломать такой сложный код, как этот… Кот… Думать вообще не хотелось и не получалось, хотелось только спать. Наверно, потому, что он приказал спать, чтобы она не создавала ему ещё больше проблем… Эту мысль Тоня не додумала. Через минуту она уже забылась зыбким тревожным сном, постепенно переходящим в глубокий.
Влад на самом деле приказал, и подкрепил приказ лёгким усыпляющим воздействием. Иначе без проблем не обойдётся. Но проблемы от ужика грозили не ему, а ей самой. Напряженный ментальный фон, волны противоречивых эмоций, чуждые людям и слишком мощные энергополя не дадут ей расслабиться и нормально заснуть на новом месте. В лучшем случае, будет полночи крутиться, как настоящий уж на сковородке. А если додумается ходить и не удержится на ногах, вся работа целителей мантикорам под хвост. Барыню танцевать вон додумалась, и до такого может. Влад не хотел оставлять её без присмотра. Или искал поводы и оправдания, чтобы не оставлять? Сам не понимал.
Вспомнилась непонятная ухмылочка старшего брата, будто эта женатая морда знает что-то недоступное, осознала высшие тайны и все Скрижали Мироздания. Возможно, так и есть, раз Андрей достиг магического совершеннолетия, завершил оболочку и обрёл полную глубинную память. Но встряхнуть женатую морду меньше от этого не хотелось. Встряхнуть и потребовать объяснений, какого демона Тёмный лыбится. Смешно ему, клоуна нашёл. Сумеречного, невзрослого и неженатого. С первым Влад давно свыкся, второе пришлось принять, как факт, а третье царапнуло какой-то досадой. Неужели он такой придурок, что позавидовал брату?
Бред. Надо лучше контролировать свою эмпатию и включать осознанность, чтобы не путать свои эмоции с чувствами Андрюхи. И меньше пить.
Влад принял контрастный душ, проясняющий сознание, а для верности дополнил эффект отрезвляющим заклинанием. Очень удобно, когда утречком из ночного клуба нужно идти сразу в универ или офис, но бессмысленная трата Силы сейчас. До утра он бы и так проспался, всё-таки ему страховать первые самостоятельные шаги Тони и делать ей массаж. Уставший маг направился к своей кровати, чтобы рухнуть на неё мумией самому себе. Но развернулся на полпути. Поспит с ней. Мало ли, встать ночью понадобится, что-то разбудит или испугает. Так оно спокойнее и надёжнее.
Он осторожно, почти неслышно улёгся рядом с Тоней. Измотанная девушка продолжала спать, не замечая опасного соседа. Она заняла самый краешек огромной кровати и сжалась в комочек. Будто так её не заметят и не спихнут на пол, как нахальную мантикору, втихаря влезшую в хозяйскую постель. Почти вся кровать досталась Владу, ещё и мантикоре оставалось место. Даже во сне Тоня чувствовала себя неловко, скованно и искала уголок, куда забиться.
Он и сам не против стать для неё таким уголком, ракушкой, хоть бомбоубежищем. Только она вряд ли решится на такие “прятки”… Влад так же осторожно привлёк её к себе, прижав спинкой к своей груди и едва не поддавшись искушению выпустить энергетику. Его сила, зараза своевольная, тянулась к ужику, ластилась, едва не мурлыкала, и так и норовила вырваться из-под контроля, как у подростка с нестабильной паранормой и недоразвитой сферой сознания. И какого демона, с какого перепоя его на ней так клинит?
Тоня бессознательно вздрогнула, но не проснулась. Влад, уже засыпая, прижал её к себе ещё ближе и зарылся лицом в волосы.
Его разбудили отголоски страха и неумелые попытки вырваться. Тоня металась и крутилась, как самый настоящий уж на скороводе, насколько позволяли его объятия и хватало силёнок. Ментальный фон почти отсутствовал, ни одной мысли не читалось, только накатывали волны паники и мелькали неясные жутковатые образы. Авария, искорёженные мотоциклы, могилы, монстры с горящими глазами. Тоне просто снились кошмары. Не смертельно, но малоприятно. Особенно неприятно – в одном из самых жутких монстров узнать себя.
Проще всего вырвать ужика из кошмара – элементарно разбудить. Но тогда она проснётся рядом с монстром уже в реальности и может испугаться ещё сильней. Менталюга же ясно сказала, не пугать, никаких потрясений. Остаётся одно – ментальное воздействие. Самое лёгкое и поверхностное, он не настолько умелый и опытный менталист, чтобы лезть в подсознание, глубинные слои и причинный уровень. Но ненавязчивой иллюзии и самой примитивной магии снов должно хватить. Влад мысленно перебрал более-менее мягкие и безопасные методы, поглаживая Тоню по спине осторожными успокаивающими движениями.
Знаний предсказуемо не хватало. Архонт ощутил себя мальчишкой-двоечником, распоследним болваном и полной бестолочью. Мало родители его гоняли по стройке, огороду и рингу.
В магии иллюзий он был одарён от рождения и весьма силён, уступая разве что матери и её лунному котику. Но это не тот случай, где нужна сила. Наоборот. Магия снов казалась ему чем-то из разряда развлечений, годной лишь на то, чтобы погулять по тонким планам, подсмотреть вопросы завтрашней контрольной, смотаться на море, не вставая из постели или из-за парты, переспать с училкой, известной моделью, актрисой или певичкой. О более серьёзном, вроде влияния через сны, да тех же кошмарах, он вовсе не задумывался, легко осознаваясь в своих снах и входя в чужие. Своими снами он управлял сам. Но Тоне эта простая и естественная вещь не доступна. Вся раскладка ситуации уложилась в пару секунд, только ясности не добавила. Влад и хотел помочь, и опасался навредить. Впрочем, вряд ли он сделает страшнее и хуже, чем есть. Сумеречный прикрыл глаза, настраиваясь на дыхание и мозговые волны Тони.
Сознание привычно и послушно поплыло, входя в изменённое состояние и проникая в чужой сон. Монстры переполошенными тараканами прыснули врассыпную. Вслед за ними испуганно рванула человечка. Но упёрлась в особо жирную неповоротливую тень, оскалившуюся десятком зубастых щелей-пастей. Одна из пастей смяла мотоцикл, как бумажку, со скрежетом превращая в металлолом.
Тоня взвизгнула и прыжком отскочила назад, к безликой бесформенной фигуре в капюшоне. Под капюшоном жутковато клубился туман и какой-то… сумрак, но хотя бы не щёлкали клыки. Фигура обхватила её вокруг талии неожиданно тёплой, надёжной рукой, другой рукой очерчивая круг. Не успевшие удрать монстры превратились в безобидные смайлики и раскатились в разные стороны, а самый зубастый с характерным пиликаньем впечатался в кирпичную стену. Влад мстительно бросил его об стену ещё пару раз, загнал в лузу, футбольные ворота, забросил в баскетбольное кольцо и превратил в ёлочный шарик. Шарик испуганно пискнул.
– Мелкая астральная нечисть, питается страхом, навевает кошмары, – занудным тоном препода на лекции сообщил Влад, растянув испуганного монстра по иллюзии классной доски, как учебное пособие, и направив на него указку. – Цепляется к детишкам, ослабленным и больным людям, пугает глюками допившихся граждан. Потому что к сильным лезть боится. Пожрать не накормят, а люлей отвесят досыта. Верно?
Бывшее чудовище задрожало и попыталось сжаться, просочиться сквозь доску, скрываясь от указки. Тоня робко улыбнулась.
– Ещё раз увижу кого из вас возле этого человека – наизнанку выверну. Чеши пугай бухариков и наркош. Лекция окончена, всем спасибо, все свободны, – крошечная лужица мрака собралась в кляксу и мгновенно усвистела без оглядки.
Тоня проводила её озадаченным взглядом и обернулась.
– Влад?!
Сумеречный неопределённо пожал плечами. Он ей и так кажется монстром. Ещё пострашнее, чем те, что в панике разбежались. Монстром, способным на что угодно, которого боятся даже чудовища. От неё шли ощутимые эманации опаски. Но на удивление, девчонка не вырывалась и не пыталась удрать. Только с любопытством его разглядывала. Туман под капюшоном толстовки больше заинтриговал ужонка, чем испугал.
– Зачем лицо спрятал? Всё равно я тебя узнала. По голосу и неповторимому юмору, – во сне контроль ума ослаб, Тоня бесстрашно назвала мага на «ты» и не заметила.
– Да не прятал я ничего. Толстовки просто удобные, я всего лишь привык так выглядеть, с детства. Ты же не задумываешься, как выглядишь во сне?
– Не-а, – Тоня отрицательно мотнула головой.
– Вот и я не парюсь. Это мой нормальный сумеречный облик. Наоборот, мне нужно постараться, чтобы придать ему форму, а мне тупо лень. Да и проще оставаться инкогнито.
В этом порыве таилось сколько дикой, неукротимой, почти одержимой страсти, напополам с щемящей, горьковатой нежностью. Он до боли, почти до безумия желал её. Как тогда, в прошлом витке их спирали, будто и не было всех этих лет. Полвека, больше, эта сторона Грани или обратная – всё стало неважным. Остался только этот бесценный миг и чувство, перед которым даже смерть бессильна. Они оба растворились в поцелуе, друг друге и омуте раскалённой страсти. Им не хватало воздуха и целого мира, но сильнее не хватало друг друга. Поцелуев было слишком мало. Их всегда не хватает.
Андрей приподнял жену за бёдра и неторопливо, бережно вошёл в хрупкое податливое тело. Как ни хотелось взять её одним рывком и на всю длину, его девочка слишком неопытна. Пока она не готова испытать всю мощь его страсти. Неопытность Юли и возбуждала, и сдерживала. Он опасался испугать её, сделать больно, а главное – напомнить ужасное, что ей помнить совсем не нужно.
Искорка на мгновение замерла от непривычных и слишком ярких ощущений, доверчиво прижалась к нему всем телом и подалась навстречу, ответным порывом обвивая его ногами. Слегка неумело, неопытно, но пылко, страстно и искренне. На губах карамелью растаял тихий блаженный стон. Один на двоих, как дыхание. Маг чувствовал кожей, как оглушительно колотится её сердечко, а дыхание сбивается ещё сильней. В плечи приятно впивались её ноготки, ещё больше распаляя пожар желания.
*** ловите немного жаркой порнушки, пока Котэ относительно трезвое, не в гостях и не с трубами ***
Андрей двигался нежно и плавно, позволяя каждой клеточкой прочувствовать себя и каждым дразнящим движением лаская её изнутри. Тесная, узкая, как в самых смелых мечтах, самом порочном, грешном и сладком сне… Нет, лучше. Самая желанная, единственная. Его руки бесстыдно блуждали по девичьему телу. Он так же изучал её тело, желания, реакции, чутко и осторожно раскрывая в невинной скромнице страстную женщину. Женственность и страсть Юли уже пробудились, он чувствовал нарастающие волны её удовольствия, дрожь желания и даже его оттенки. Как именно ей особенно приятно, какой ритм выбивает последние остатки смущения и уносит к звёздам… Для телепата и эмпата желания пары, хоть явные, хоть тайные, были прозрачнее стекла.
– Дааа… ещё… глубже, – сбивчиво простонала Юля, выгибаясь ему навстречу, дерзко впилась ноготками в спину и судорожно стиснула ноги за его спиной.
Но Андрей и сам уловил порыв, движения стали резче, быстрей и глубже, заставляя девушку извиваться под мужским телом и стонать всё слаще. А многострадальный стол – поскрипывать всё жалобнее. Напряжение стремительно нарастало, искрило в воздухе, требуя разрядки.
Юля целиком отдалась во власть Андрея, его рук, губ, порочных желаний и нежной, обволакивающей силы. Она трепетала, как пламя на ветру, плавилась и растворялась в нежности… страсти… похоти… чувственности… полном спектре ощущений, принимая всё, что он давал, и так же полностью отдаваясь в ответ. Она была уже на грани, на краю оргазма. И это сносило крышу уже ему.
– Моя девочка… любимая… только моя, – Андрей стиснул ладонями упругую попку, входя до упора, на всю длину.
Юля сдавленно вскрикнула, так сладко сжав его член внутренними мышцами, что он не выдержал, кончил через секунду после, глубоко внутри неё. Всей оставшейся выдержки хватило лишь на то, чтобы замедлить и растянуть этот волшебный миг, продлевая их общий оргазм. И пусть весь мир подождёт. Жалких людских секунд для него было демонски мало. И одного раза мало, и бесконечности.
Реальность покорно замерла на одной ноте, остановленным кадром. Сплетение влажных обнажённых тел, обнажённых душ, взглядов и судеб.
***
... Земной Веер. Базовая реальность Земля-А-19/004-6-17. Кайлас / Южно-Евразийская зона влияния, двадцать третий сегмент
Как Тоня ни пыталась бодриться и держать лицо, давалось ей это всё труднее. Даже в экзоскелете, движения становились всё медлительнее и неувереннее, ноги слушались всё хуже и начали заплетаться, а глаза слипались. Хотя она не пила ничего крепче газировки, морса и вишнёвого компота, в зюзю пьяные однокурсники из пивной шли твёрже. Организм, не успевший толком восстановиться, недвусмысленно требовал отдыха и здорового сна. А душе хотелось праздника. Кого из них слушать, Тоня не знала и предпочла плыть по течению.
Заметив, что её штормит и пошатывает, Влад без разговоров перекинул уставшего «киборга» через плечо на манер гитары, откланялся и телепортировался в спальню. Тоня возмущённо шлёпнула его ладошкой по спине, даже не подумав, кого посмела шлёпать. Что он себе позволяет, при родителях и при гостях! Нахал сумеречный! Но властного и самоуверенного Сумеречного это только насмешило.
– Чего дерёшься, терминатор модный? – маг усадил её на кровать и что-то нажал на груди.
Серебристая субстанция начала складываться и слезать, подобно змеиной коже, свернулась в пластинку размером с зачётку и отправилась к Владу в карман, оставив Тоню абсолютно и бесстыдно голой.
– Ой, мама, – модный терминатор густо покраснел и прикрылся пледом. Но что толку, если маг давно и не раз насмотрелся на это скелетоподобие.
Чтобы не смешить его ещё больше своими мыслями, девушка попыталась поднять ноги на кровать и юркнуть под плед по уши. Но непослушные мышцы поднимать ноги наотрез отказались.
– Вот пакость, – Тоня устало выругалась, попробовала перекинуть ноги руками, потеряла равновесие и завалилась на спину.
Влад вздохнул и сам уложил её нормально, укрыв пледом. Тоне стало стыдно. Он с ней носится, как с чемоданом без ручки, а она ещё падает на спину, как бестолковый жук, ругается и дерётся.
– Извини…те, – уши и щёки предательски вспыхнули. – Мне просто неловко. И стыдно перед людьми… нелюдьми… что подумают Юлькины и твои… ваши… с Андреем родители?
«Что я перебрала спиртного и на ногах не стою. Или вообще, что я на Влада вешаюсь. Какой кошмар» – уши и щёки вспыхнули ещё сильней.
– Что я идиот, если из реанимации потащил тебя на вечеринку, – Влад лёгким движением руки погасил магические светильники, оставив пару уютных точек-светлячков. – Спи. Хватит мучить ноги. Утром сделаю массаж и немного походим, а сейчас я сам демонски устал и хочу спать. Последний бокал вискаря и лезгинка на гитаре были явно лишними, увлёкся, – показалось, или этот бессовестный тип реально смутился?
Смущённый, растерянный или уставший Сумеречный казался Тоне чем-то из области фантастики. Сама мысль, что эти сверхъестественные существа не лишены обычных человеческих слабостей, выглядела дико и абсурдно. Тоня слишком устала, чтобы об этом думать и пытаться взломать такой сложный код, как этот… Кот… Думать вообще не хотелось и не получалось, хотелось только спать. Наверно, потому, что он приказал спать, чтобы она не создавала ему ещё больше проблем… Эту мысль Тоня не додумала. Через минуту она уже забылась зыбким тревожным сном, постепенно переходящим в глубокий.
Влад на самом деле приказал, и подкрепил приказ лёгким усыпляющим воздействием. Иначе без проблем не обойдётся. Но проблемы от ужика грозили не ему, а ей самой. Напряженный ментальный фон, волны противоречивых эмоций, чуждые людям и слишком мощные энергополя не дадут ей расслабиться и нормально заснуть на новом месте. В лучшем случае, будет полночи крутиться, как настоящий уж на сковородке. А если додумается ходить и не удержится на ногах, вся работа целителей мантикорам под хвост. Барыню танцевать вон додумалась, и до такого может. Влад не хотел оставлять её без присмотра. Или искал поводы и оправдания, чтобы не оставлять? Сам не понимал.
Вспомнилась непонятная ухмылочка старшего брата, будто эта женатая морда знает что-то недоступное, осознала высшие тайны и все Скрижали Мироздания. Возможно, так и есть, раз Андрей достиг магического совершеннолетия, завершил оболочку и обрёл полную глубинную память. Но встряхнуть женатую морду меньше от этого не хотелось. Встряхнуть и потребовать объяснений, какого демона Тёмный лыбится. Смешно ему, клоуна нашёл. Сумеречного, невзрослого и неженатого. С первым Влад давно свыкся, второе пришлось принять, как факт, а третье царапнуло какой-то досадой. Неужели он такой придурок, что позавидовал брату?
Бред. Надо лучше контролировать свою эмпатию и включать осознанность, чтобы не путать свои эмоции с чувствами Андрюхи. И меньше пить.
Влад принял контрастный душ, проясняющий сознание, а для верности дополнил эффект отрезвляющим заклинанием. Очень удобно, когда утречком из ночного клуба нужно идти сразу в универ или офис, но бессмысленная трата Силы сейчас. До утра он бы и так проспался, всё-таки ему страховать первые самостоятельные шаги Тони и делать ей массаж. Уставший маг направился к своей кровати, чтобы рухнуть на неё мумией самому себе. Но развернулся на полпути. Поспит с ней. Мало ли, встать ночью понадобится, что-то разбудит или испугает. Так оно спокойнее и надёжнее.
Он осторожно, почти неслышно улёгся рядом с Тоней. Измотанная девушка продолжала спать, не замечая опасного соседа. Она заняла самый краешек огромной кровати и сжалась в комочек. Будто так её не заметят и не спихнут на пол, как нахальную мантикору, втихаря влезшую в хозяйскую постель. Почти вся кровать досталась Владу, ещё и мантикоре оставалось место. Даже во сне Тоня чувствовала себя неловко, скованно и искала уголок, куда забиться.
Он и сам не против стать для неё таким уголком, ракушкой, хоть бомбоубежищем. Только она вряд ли решится на такие “прятки”… Влад так же осторожно привлёк её к себе, прижав спинкой к своей груди и едва не поддавшись искушению выпустить энергетику. Его сила, зараза своевольная, тянулась к ужику, ластилась, едва не мурлыкала, и так и норовила вырваться из-под контроля, как у подростка с нестабильной паранормой и недоразвитой сферой сознания. И какого демона, с какого перепоя его на ней так клинит?
Тоня бессознательно вздрогнула, но не проснулась. Влад, уже засыпая, прижал её к себе ещё ближе и зарылся лицом в волосы.
Его разбудили отголоски страха и неумелые попытки вырваться. Тоня металась и крутилась, как самый настоящий уж на скороводе, насколько позволяли его объятия и хватало силёнок. Ментальный фон почти отсутствовал, ни одной мысли не читалось, только накатывали волны паники и мелькали неясные жутковатые образы. Авария, искорёженные мотоциклы, могилы, монстры с горящими глазами. Тоне просто снились кошмары. Не смертельно, но малоприятно. Особенно неприятно – в одном из самых жутких монстров узнать себя.
Проще всего вырвать ужика из кошмара – элементарно разбудить. Но тогда она проснётся рядом с монстром уже в реальности и может испугаться ещё сильней. Менталюга же ясно сказала, не пугать, никаких потрясений. Остаётся одно – ментальное воздействие. Самое лёгкое и поверхностное, он не настолько умелый и опытный менталист, чтобы лезть в подсознание, глубинные слои и причинный уровень. Но ненавязчивой иллюзии и самой примитивной магии снов должно хватить. Влад мысленно перебрал более-менее мягкие и безопасные методы, поглаживая Тоню по спине осторожными успокаивающими движениями.
Знаний предсказуемо не хватало. Архонт ощутил себя мальчишкой-двоечником, распоследним болваном и полной бестолочью. Мало родители его гоняли по стройке, огороду и рингу.
В магии иллюзий он был одарён от рождения и весьма силён, уступая разве что матери и её лунному котику. Но это не тот случай, где нужна сила. Наоборот. Магия снов казалась ему чем-то из разряда развлечений, годной лишь на то, чтобы погулять по тонким планам, подсмотреть вопросы завтрашней контрольной, смотаться на море, не вставая из постели или из-за парты, переспать с училкой, известной моделью, актрисой или певичкой. О более серьёзном, вроде влияния через сны, да тех же кошмарах, он вовсе не задумывался, легко осознаваясь в своих снах и входя в чужие. Своими снами он управлял сам. Но Тоне эта простая и естественная вещь не доступна. Вся раскладка ситуации уложилась в пару секунд, только ясности не добавила. Влад и хотел помочь, и опасался навредить. Впрочем, вряд ли он сделает страшнее и хуже, чем есть. Сумеречный прикрыл глаза, настраиваясь на дыхание и мозговые волны Тони.
Сознание привычно и послушно поплыло, входя в изменённое состояние и проникая в чужой сон. Монстры переполошенными тараканами прыснули врассыпную. Вслед за ними испуганно рванула человечка. Но упёрлась в особо жирную неповоротливую тень, оскалившуюся десятком зубастых щелей-пастей. Одна из пастей смяла мотоцикл, как бумажку, со скрежетом превращая в металлолом.
Тоня взвизгнула и прыжком отскочила назад, к безликой бесформенной фигуре в капюшоне. Под капюшоном жутковато клубился туман и какой-то… сумрак, но хотя бы не щёлкали клыки. Фигура обхватила её вокруг талии неожиданно тёплой, надёжной рукой, другой рукой очерчивая круг. Не успевшие удрать монстры превратились в безобидные смайлики и раскатились в разные стороны, а самый зубастый с характерным пиликаньем впечатался в кирпичную стену. Влад мстительно бросил его об стену ещё пару раз, загнал в лузу, футбольные ворота, забросил в баскетбольное кольцо и превратил в ёлочный шарик. Шарик испуганно пискнул.
– Мелкая астральная нечисть, питается страхом, навевает кошмары, – занудным тоном препода на лекции сообщил Влад, растянув испуганного монстра по иллюзии классной доски, как учебное пособие, и направив на него указку. – Цепляется к детишкам, ослабленным и больным людям, пугает глюками допившихся граждан. Потому что к сильным лезть боится. Пожрать не накормят, а люлей отвесят досыта. Верно?
Бывшее чудовище задрожало и попыталось сжаться, просочиться сквозь доску, скрываясь от указки. Тоня робко улыбнулась.
– Ещё раз увижу кого из вас возле этого человека – наизнанку выверну. Чеши пугай бухариков и наркош. Лекция окончена, всем спасибо, все свободны, – крошечная лужица мрака собралась в кляксу и мгновенно усвистела без оглядки.
Тоня проводила её озадаченным взглядом и обернулась.
– Влад?!
Сумеречный неопределённо пожал плечами. Он ей и так кажется монстром. Ещё пострашнее, чем те, что в панике разбежались. Монстром, способным на что угодно, которого боятся даже чудовища. От неё шли ощутимые эманации опаски. Но на удивление, девчонка не вырывалась и не пыталась удрать. Только с любопытством его разглядывала. Туман под капюшоном толстовки больше заинтриговал ужонка, чем испугал.
– Зачем лицо спрятал? Всё равно я тебя узнала. По голосу и неповторимому юмору, – во сне контроль ума ослаб, Тоня бесстрашно назвала мага на «ты» и не заметила.
– Да не прятал я ничего. Толстовки просто удобные, я всего лишь привык так выглядеть, с детства. Ты же не задумываешься, как выглядишь во сне?
– Не-а, – Тоня отрицательно мотнула головой.
– Вот и я не парюсь. Это мой нормальный сумеречный облик. Наоборот, мне нужно постараться, чтобы придать ему форму, а мне тупо лень. Да и проще оставаться инкогнито.
