Влад периодически поглядывал на её руку-консоль, причём не забывая об обязанностях ди-джея и иллюзиониста, фотосъемке, полноте бокалов и закусках. Как он всё успевает и даже не косячит, для Тони казалось тем же чудом и тайной мироздания. Но если у них с Андреем эти… множественные линии мышления и способность управлять временем – ничего удивительного в этом нет. Тоня позволила задорной мелодии унести её за собой. Только экзоскелет внезапно стал тяжелым и непослушным, а Влад бесцеремонно тормознул её, развернул руку-консоль к себе, прочитал мигающие значки и так же бесцеремонно потащил «терминатора» с танцпола обратно за стол. Терминатор пытался сопротивляться, но безуспешно и не очень активно. На активное сопротивление силёнок не хватало. А ей так хотелось сбацать «Барыню»!
«Какая тебе, к упырям, Барыня? Ещё бы нижний брейк сбацать додумалась, – Влад встряхнул её мысленно, но ощущения окатили самые реальные. – Видишь, жёлтый треугольник мигает? – архонт сунул ей этот самый треугольник под самый нос. – Перебор физической нагрузки на одну балду. Хочешь за столом на диванчике посидеть, пока показатели в норму придут, или предпочтёшь снова в больничке полежать? Так без проблем, просто скажи, устрою»
– Не хочу, – Тоня для верности отрицательно помотала головой.
Её возмущение и сопротивление поутихло. Но волшебное состояние развеялось, как дым. Захотелось снова забиться в норку, чтоб комп или книжка, плед, чай, и никого не видеть. Совсем никого. Особенно всяких Сумеречных, вечно выводящих из равновесия, даже не прилагая к этому усилий. Она всегда была спокойной, сдержанной, уравновешенной и невозмутимой. Почему рядом с ним её штормит и баламутит, несмотря на все старания менталиста, а главное – что с этим делать?
– У тебя теперь впереди вся жизнь, чтобы танцевать. Хоть нижний брейк, хоть стриптиз, чего изволишь, – бесстрастно заметил Сумеречный. – Но пока нужно поберечься и пожалеть тело. Оно не виновато в том, что башку заносит.
– Вы правы, – скрепя сердце, признала Тоня. Не настолько заносит башку, чтобы спорить с фактами. А по факту, он прав. Зачем ему лишние проблемы? Она и так усложнила ему жизнь. Блондинчик мог спокойно наслаждаться праздником и опрокидывать рюмки, а вместо этого вынужден нянчиться с калекой. Тоне стало совсем стыдно. Лицо и даже уши предательски вспыхнули.
Влад задержал на ней недоумевающий взгляд, но никак это не прокомментировал. Ожидаемой издёвки, нотации или ухмылки тоже не последовало. От этого недоумевать стала уже она. Как себя с ним вести, чего ожидать – Тоня не представляла, и предпочла молча пить лимонад. Если больше молчать, меньше вероятность ляпнуть чушь и показаться ещё глупее. Не хватало только, чтоб Кот окончательно разочаровался в её умственных способностях и на работу в серверную не взял. Вряд ли ему там нужны психованные капризные дурочки.
– Братан, гитару одолжишь? – Андрей оказался рядом так неожиданно, что Тоня вздрогнула. Их стремительные перемещения, сила и возможности ещё пугали. Но старший брат всего лишь хлопнул младшего по плечу, как самый обычный… брат.
Влад удивлённо приподнял бровь, будто Андрей попросил одолжить, как минимум, пару миллионов или кружевное бельё. Тоня невольно хихикнула и скорей переключила внимание на танцпол. Не дай бог, прочтёт такие мысли, точно серверной не видать, как своих ушей. Но те самые уши так и следили за разговором архонтов, как локаторы.
– На кой Хаос она тебе сдалась? – вслух поинтересовался Сумеречный. – Ты ж от музыки далёк, как ангелы от коррупции.
Тоня снова еле сдержала смешок. Впрочем, не хотели бы нелюди, чтоб она их слышала – пообщались бы мысленно. Так что сами виноваты.
Андрей бросил короткий взгляд в сторону молодой жены, увлечённо демонстрирующей родителям обручальное кольцо и брачный браслет. Влад понимающе хмыкнул.
– Решил моими безотказными методами девчонку наповал сразить, Тёмная ты задница, – в руках Сумеречного материализовалась гитара. – Держи, кабальеро, пой свои серенады. Только не поломай, это тебе не дубина орочья.
– Девчонки тебе в универе и клубах, а Юлиана моя жена, бабкино ты помело, – добродушно проворчал Андрей.
– Зануда и душнила, и что она в тебе только нашла, – не остался в долгу Влад.
– Вырастешь – поймёшь, брат мой, – торжественно заявил старший архонт.
Сдерживать смех у Тони уже не вышло. У неё в голове не укладывалось, как можно назвать мага Грани помелом, а жутковатого Юлькиного мужа – так, как посмел Сумеречный. Но для них это, похоже, в порядке вещей. Тоня удивилась, что даже Андрей больше её не пугает, совсем. Бояться его просто не получалось.
Андрей присел за стол, задумчиво перебирая струны. Фоновая музыка и все разговоры стихли, а Юля удивлённо обернулась и замерла, встретившись с ним взглядами.
– Я не очень хорошо играю на этой балалайке. И вообще держу её второй раз в этой жизни, – честно признался маг. – Но почему бы не спеть, если поёт душа. Эту песню я посвящаю самой прекрасной девушке, моей любимой и единственной, которая сегодня стала моей женой.
Гитара чутко откликнулась его пальцам мелодичными аккордами и тихим перебором.
– Мне тебя сравнить бы надо
С песней соловьиною.
С майским утром, с тихим садом,
С гибкою рябиною.
С вишнею, черёмухой, даль мою туманную.
Самую любимую, самую желанную…
Как это всё случилось, в какие вечера?
Три года ты мне снилась, а встретилась вчера.
Не знаю, больше сна я мечту свою храню.
Тебя, моя родная, ни с кем я не сравню…
Старая песня, середины прошлого века, которую вряд ли вспомнили бы даже родители. Странный выбор для молодого парня, будь ему в самом деле столько лет, как в паспорте. Но самый верный выбор для них двоих.
В бархатном, гипнотическом голосе звучала согревающая, бездонная, пронзительная нежность. Он окутывал и завораживал, заполняя всё пространство. Юля замерла, как в трансе, бесповоротно заворожённая и сражённая этой головокружительной нежностью, плавными интонациями, чувственным тембром и бархатистыми нотками, предназначенными только ей. Будто касался её голосом, даже на расстоянии, сквозь пространство и время, стирая любые преграды. Она не знала этой песни и не могла её помнить. Но знало и помнило что-то внутри, до мурашек. Мелодия и слова всплывали сами, унося за собой. Невероятно, но он пел для неё. Никого больше для него не существовало.
Влад удивлённо наблюдал за странным поведением брата, напрочь забыв про свой бокал и даже закуски. Энергетика у старшего тоже изменилась почти до неузнаваемости, нарастила и многократно усложнила структуру, сформировала новые связи и стала в разы мощнее. Спонтанное завершение оболочки, бывает. Но музыкальных и вокальных талантов за Андреем раньше не замечалось. И серенад Тёмный – или уже Высший Тёмный – никому и никогда не пел. Даже ляпни подобное Влад в шутку и мысленно, получил бы в морду.
Оно-то ничего, им с Андреем кулаками помахать – пива не надо. Только потом же убирать за собой, приводить в порядок пространство, откатывать во времени руины, чтоб как было и всё сверкало, как драконьи яйца... фу! А отец обоих работой завалит так, что ни вздохнуть ни пёрднуть. Влад мельком бросил взгляд в сторону родителя.
Отец и мама фонили лёгким удивлением и чем-то непонятным. Вроде горьковатой, по-осеннему терпкой светлой грустью. Тронула их песня, или нечто иное, и откуда брату знать такие песни, как не по опыту прошлых поколений и жизней… Его самого эта песня тронула и заворожила. Только Влад оценивал исполнение не только эмоционально, как слушатель, но профессионально, как музыкант. Этот бархатный баритон, чувственные нотки, та пронзительная нежность и выдержанная неспешная чувственность, с которой Андрей касался струн, мурлыкающий тембр и ласковый гипноз, наполнивший пространство, посвящались лишь одной и были направлены на покорение конкретного сердца. Но отзывались в каждом. Захоти Андрей, он мог бы собирать стадионы и рвать хит-парады. Похоже, у самого Влада появился конкурент, а вместо банального, хоть и магического мордобоя, можно устраивать музыкальные батлы.
– Как красиво! – восторженно прошептала Тоня, смахнув слезинку, едва в тишине растаяли последние аккорды.
Ужик смотрела на Андрюху таким восхищённым, едва ли не влюблённым взглядом, что Влад ощутил глухое раздражение. Значит, как из-за Грани тащить – так он, кости собирать, реанимировать, успокаивать, мотаться по чужим реальностям, чтоб достать экзоскелеты и лекарства, которых в мире нет – тоже он, а восхищение, аплодисменты и звёздочки в глазах – этому артисту. Вообще-то, женатому!
Андрей взял последний аккорд и замер в тишине, неотрывно глядя на любимую. «Зал» тоже ненадолго замер, и дружно взорвался аплодисментами. Новоиспечённый муж шутливо раскланялся и вернул инструмент брату, чтобы присоединиться к супруге.
Теперь все смотрели на Влада, ожидая продолжения живой музыки. В глазах Тони светился восторг и искреннее любопытство. Ей в самом деле понравилась песня, музыка, голос и исполнение, вложенная в песню душа, а не чужой муж. Дурная ревность Влада и мимолётное желание посоперничать с братом растаяли без следа. Они никогда не были и не будут соперниками. Хотя бы потому, что родные, у каждого свой выбор, свой Путь, и пара тоже своя. Андрей нашёл своё, чужое ему не нужно.
Соревноваться с братом? А смысл. Разве что, по приколу и под настроение. Но сейчас не соревнования. Музыка – язык души, она должна идти от души, и никак иначе. Или это уже не Музыка. На какой волне звучит он сам, что хочет выразить своей музыкой? Влад задумчиво пробежался пальцами по струнам. Интуитивно он уже знал.
— Видишь кометы сгорающих звезд. Знай — это я загадал сто желаний.
Строим из прошлого в новое мост
Из поцелуев, надежд, обещаний.
Я головой у твоих милых ног,
Губы мои тронешь нежно руками.
Пусть улыбнется сияющий Бог,
Пролетая над нами.
Родители странно переглянулись, на лице Юли отразилось удивление, Андрей еле заметно изогнул бровь, скользнул взглядом по замершей Тоне и неуловимо улыбнулся каким-то своим мыслям. Люди просто слушали, забыв про свои бокалы. Но Влад не смотрел вокруг, он просто растворился в музыке.
– Я так хочу, чтоб так было всегда.
Кто-то не верит, но это возможно.
Счастья минуты рождают года,
Ноты сомнений - разлук бездорожье.
Время потерь, расставаний и трасс,
Где оно встретит не знаем и сами.
Пусть это время забудет о нас,
Пролетая над нами.
Мы лежим и над нами мчат года.
Мы летим и под нами города.
Мы молчим, но и это все любовь,
И ее ни к чему измерять словами.
Мы лежим и над нами мчат года.
Мы летим и под нами города
Мы молчим, но и это все любовь,
Что упала нам в кровь, пролетая над нами…
Иногда он исполнял эту песню – на студенческих вечеринках, семейных посиделках, чтобы порадовать бабушек и деда или очаровать девчонок. Но впервые каждое слово и каждая нота отзывались в сердце.
– Кто-то живет, кто-то смотрит кино. Время мотает судьбы километры
Что б не случилось, я верю в одно
- в то, что над нами есть добрые ветры.
Ветер свободы хмельной и живой,
Ветер мечты раздувающий пламя.
Ветер удачи, возьми нас с собой, пролетая над нами…
Влад почти случайно поймал взгляд Тони и ощутил, что бесповоротно летит в Бездну.
Андрей и Юля покинули импровизированную семейную вечеринку тихо и незаметно. Молодым супругам не терпелось остаться наедине, но не хотелось портить праздник остальным и мешать налаживать едва наметившиеся семейные связи. Родители Юлианы только-только расслабились, начали вести себя естественно и спокойно общаться со сватами. Отводить глаза маг умел виртуозно, перемещение молодожёнов заметил разве что Фил, невидимо для людей дремлющий на плече хозяйки. Но оставил свои наблюдения при себе.
Портал перенёс немного утомлённую, но счастливую пару в каминный зал той загородной резиденции, где они совсем недавно так резвились, что сломали диван. Солнечное утро за окном и настенные часы, почти застывшие на цифре «три», абсолютно дезориентировали Юлю. Как и секундная стрелка, лениво переползающая вспять.
– Забей, это же аномальная зона, здесь часы погоду показывают, – Андрей небрежно продемонстрировал свои, на которых пять или шесть стрелок плясали, как на компасе. – А эти уже моя энергетика сбивает.
Архонт, или уже иерарх, сделал лёгкое движение рукой, и вокруг сгустились сиреневые сумерки с первыми робкими блестинками звёзд. Чтобы зажечь камин, даже жестов не понадобилось –хватило одного движения мысли. Будто он всю жизнь так делал.
– Так лучше?
Юля кивнула. К таким выкрутасам со временем нужно ещё привыкнуть. Но на удивление, они воспринимались слишком легко и естественно. Как нечто странное, но интуитивно знакомое. Она с интересом огляделась и смущённо вспыхнула, старательно отводя взгляд от чудом уцелевшего бильярдного стола, обитого зелёным сукном. На нём ещё приятнее, чем на кожаном диване, да и выглядит покрепче…
– Мою жену заводят бильярдные столы? – вкрадчиво шепнул Андрей, обнимая её сзади и прижимая к себе. Так крепко, но нежно и уютно, что закружилась голова, дыхание сбилось, а по всему телу разлился жар.
Юля вспыхнула, но смысл с ним спорить, с телепатом. Да он и сам завёлся, мужчине такое не скрыть. Самый честный комплимент недвусмысленно ощущался сквозь одежду, ещё больше кружа голову незнакомым чувством собственной притягательности и женской власти. Он желал её не меньше.
– С тобой меня и кривая парта в самой убогой аудитории заводит, – Юля провокационно выгнулась и сделала пару игривых движений бёдрами, уже осознанно его дразня и приглашая к большему. От чего дыхание сбилось уже у него.
– Учту на будущее. Хоть на всех партах и ректорском столе перетрахаю, – со смесью угрозы и предвкушения пообещал Андрей, развязывая на её спине дурацкую шнуровку.
Красивая, но порядком раздражающая ткань жидким перламутром соскользнула с девушки, открывая его взгляду почти обнажённое тело, прикрытое лишь тонким кружевом трусиков-стрингов. Не бельё, а оружие массового поражения.
Такая откровенная провокация стала последней каплей, сорвавшей плотину его терпения и контроля. Он и так слишком долго терпел. А ждал ещё дольше. Дольше, чем жизнь. Желание било по нервам как ток, разгораясь ярким пламенем, плавящим и сжигающим дотла. Какой, в Бездну, контроль, какая выдержка…
– Дразнишься, маленькая хулиганка, – Андрей почти сорвал с себя ремень, вместе с брюками. Местами прожжённая мужская одежда полетела на пол, к забытому платью.
Юля моргнуть не успела, как оказалась спиной на зелёном сукне, беспомощно распластанная и с раздвинутыми ногами. Такого молниеносного исполнения желаний она не ожидала. Вот зачем было дразнить мага... Да именно за этим! Он напоминал вихрь, смерч, который невозможно остановить. Но Юле и не хотелось останавливать этот смерч, завораживающий мощью и страстью.
Потревоженные шары испуганно раскатились в разные стороны. Андрей нетерпеливым взглядом разогнал их по краям и лузам, накрыв Юлю своим телом. Бильярдный стол жалобно скрипнул, но кто б его слушал. Тёплые манящие губы были так близко, обжигая сбитым дыханием. Девушка судорожно облизнула их, подняв на него чуть затуманенный, призывный взгляд.
«Какая тебе, к упырям, Барыня? Ещё бы нижний брейк сбацать додумалась, – Влад встряхнул её мысленно, но ощущения окатили самые реальные. – Видишь, жёлтый треугольник мигает? – архонт сунул ей этот самый треугольник под самый нос. – Перебор физической нагрузки на одну балду. Хочешь за столом на диванчике посидеть, пока показатели в норму придут, или предпочтёшь снова в больничке полежать? Так без проблем, просто скажи, устрою»
– Не хочу, – Тоня для верности отрицательно помотала головой.
Её возмущение и сопротивление поутихло. Но волшебное состояние развеялось, как дым. Захотелось снова забиться в норку, чтоб комп или книжка, плед, чай, и никого не видеть. Совсем никого. Особенно всяких Сумеречных, вечно выводящих из равновесия, даже не прилагая к этому усилий. Она всегда была спокойной, сдержанной, уравновешенной и невозмутимой. Почему рядом с ним её штормит и баламутит, несмотря на все старания менталиста, а главное – что с этим делать?
– У тебя теперь впереди вся жизнь, чтобы танцевать. Хоть нижний брейк, хоть стриптиз, чего изволишь, – бесстрастно заметил Сумеречный. – Но пока нужно поберечься и пожалеть тело. Оно не виновато в том, что башку заносит.
– Вы правы, – скрепя сердце, признала Тоня. Не настолько заносит башку, чтобы спорить с фактами. А по факту, он прав. Зачем ему лишние проблемы? Она и так усложнила ему жизнь. Блондинчик мог спокойно наслаждаться праздником и опрокидывать рюмки, а вместо этого вынужден нянчиться с калекой. Тоне стало совсем стыдно. Лицо и даже уши предательски вспыхнули.
Влад задержал на ней недоумевающий взгляд, но никак это не прокомментировал. Ожидаемой издёвки, нотации или ухмылки тоже не последовало. От этого недоумевать стала уже она. Как себя с ним вести, чего ожидать – Тоня не представляла, и предпочла молча пить лимонад. Если больше молчать, меньше вероятность ляпнуть чушь и показаться ещё глупее. Не хватало только, чтоб Кот окончательно разочаровался в её умственных способностях и на работу в серверную не взял. Вряд ли ему там нужны психованные капризные дурочки.
– Братан, гитару одолжишь? – Андрей оказался рядом так неожиданно, что Тоня вздрогнула. Их стремительные перемещения, сила и возможности ещё пугали. Но старший брат всего лишь хлопнул младшего по плечу, как самый обычный… брат.
Влад удивлённо приподнял бровь, будто Андрей попросил одолжить, как минимум, пару миллионов или кружевное бельё. Тоня невольно хихикнула и скорей переключила внимание на танцпол. Не дай бог, прочтёт такие мысли, точно серверной не видать, как своих ушей. Но те самые уши так и следили за разговором архонтов, как локаторы.
– На кой Хаос она тебе сдалась? – вслух поинтересовался Сумеречный. – Ты ж от музыки далёк, как ангелы от коррупции.
Тоня снова еле сдержала смешок. Впрочем, не хотели бы нелюди, чтоб она их слышала – пообщались бы мысленно. Так что сами виноваты.
Андрей бросил короткий взгляд в сторону молодой жены, увлечённо демонстрирующей родителям обручальное кольцо и брачный браслет. Влад понимающе хмыкнул.
– Решил моими безотказными методами девчонку наповал сразить, Тёмная ты задница, – в руках Сумеречного материализовалась гитара. – Держи, кабальеро, пой свои серенады. Только не поломай, это тебе не дубина орочья.
– Девчонки тебе в универе и клубах, а Юлиана моя жена, бабкино ты помело, – добродушно проворчал Андрей.
– Зануда и душнила, и что она в тебе только нашла, – не остался в долгу Влад.
– Вырастешь – поймёшь, брат мой, – торжественно заявил старший архонт.
Сдерживать смех у Тони уже не вышло. У неё в голове не укладывалось, как можно назвать мага Грани помелом, а жутковатого Юлькиного мужа – так, как посмел Сумеречный. Но для них это, похоже, в порядке вещей. Тоня удивилась, что даже Андрей больше её не пугает, совсем. Бояться его просто не получалось.
Андрей присел за стол, задумчиво перебирая струны. Фоновая музыка и все разговоры стихли, а Юля удивлённо обернулась и замерла, встретившись с ним взглядами.
– Я не очень хорошо играю на этой балалайке. И вообще держу её второй раз в этой жизни, – честно признался маг. – Но почему бы не спеть, если поёт душа. Эту песню я посвящаю самой прекрасной девушке, моей любимой и единственной, которая сегодня стала моей женой.
Гитара чутко откликнулась его пальцам мелодичными аккордами и тихим перебором.
– Мне тебя сравнить бы надо
С песней соловьиною.
С майским утром, с тихим садом,
С гибкою рябиною.
С вишнею, черёмухой, даль мою туманную.
Самую любимую, самую желанную…
Как это всё случилось, в какие вечера?
Три года ты мне снилась, а встретилась вчера.
Не знаю, больше сна я мечту свою храню.
Тебя, моя родная, ни с кем я не сравню…
Старая песня, середины прошлого века, которую вряд ли вспомнили бы даже родители. Странный выбор для молодого парня, будь ему в самом деле столько лет, как в паспорте. Но самый верный выбор для них двоих.
В бархатном, гипнотическом голосе звучала согревающая, бездонная, пронзительная нежность. Он окутывал и завораживал, заполняя всё пространство. Юля замерла, как в трансе, бесповоротно заворожённая и сражённая этой головокружительной нежностью, плавными интонациями, чувственным тембром и бархатистыми нотками, предназначенными только ей. Будто касался её голосом, даже на расстоянии, сквозь пространство и время, стирая любые преграды. Она не знала этой песни и не могла её помнить. Но знало и помнило что-то внутри, до мурашек. Мелодия и слова всплывали сами, унося за собой. Невероятно, но он пел для неё. Никого больше для него не существовало.
Влад удивлённо наблюдал за странным поведением брата, напрочь забыв про свой бокал и даже закуски. Энергетика у старшего тоже изменилась почти до неузнаваемости, нарастила и многократно усложнила структуру, сформировала новые связи и стала в разы мощнее. Спонтанное завершение оболочки, бывает. Но музыкальных и вокальных талантов за Андреем раньше не замечалось. И серенад Тёмный – или уже Высший Тёмный – никому и никогда не пел. Даже ляпни подобное Влад в шутку и мысленно, получил бы в морду.
Оно-то ничего, им с Андреем кулаками помахать – пива не надо. Только потом же убирать за собой, приводить в порядок пространство, откатывать во времени руины, чтоб как было и всё сверкало, как драконьи яйца... фу! А отец обоих работой завалит так, что ни вздохнуть ни пёрднуть. Влад мельком бросил взгляд в сторону родителя.
Отец и мама фонили лёгким удивлением и чем-то непонятным. Вроде горьковатой, по-осеннему терпкой светлой грустью. Тронула их песня, или нечто иное, и откуда брату знать такие песни, как не по опыту прошлых поколений и жизней… Его самого эта песня тронула и заворожила. Только Влад оценивал исполнение не только эмоционально, как слушатель, но профессионально, как музыкант. Этот бархатный баритон, чувственные нотки, та пронзительная нежность и выдержанная неспешная чувственность, с которой Андрей касался струн, мурлыкающий тембр и ласковый гипноз, наполнивший пространство, посвящались лишь одной и были направлены на покорение конкретного сердца. Но отзывались в каждом. Захоти Андрей, он мог бы собирать стадионы и рвать хит-парады. Похоже, у самого Влада появился конкурент, а вместо банального, хоть и магического мордобоя, можно устраивать музыкальные батлы.
– Как красиво! – восторженно прошептала Тоня, смахнув слезинку, едва в тишине растаяли последние аккорды.
Ужик смотрела на Андрюху таким восхищённым, едва ли не влюблённым взглядом, что Влад ощутил глухое раздражение. Значит, как из-за Грани тащить – так он, кости собирать, реанимировать, успокаивать, мотаться по чужим реальностям, чтоб достать экзоскелеты и лекарства, которых в мире нет – тоже он, а восхищение, аплодисменты и звёздочки в глазах – этому артисту. Вообще-то, женатому!
Андрей взял последний аккорд и замер в тишине, неотрывно глядя на любимую. «Зал» тоже ненадолго замер, и дружно взорвался аплодисментами. Новоиспечённый муж шутливо раскланялся и вернул инструмент брату, чтобы присоединиться к супруге.
Теперь все смотрели на Влада, ожидая продолжения живой музыки. В глазах Тони светился восторг и искреннее любопытство. Ей в самом деле понравилась песня, музыка, голос и исполнение, вложенная в песню душа, а не чужой муж. Дурная ревность Влада и мимолётное желание посоперничать с братом растаяли без следа. Они никогда не были и не будут соперниками. Хотя бы потому, что родные, у каждого свой выбор, свой Путь, и пара тоже своя. Андрей нашёл своё, чужое ему не нужно.
Соревноваться с братом? А смысл. Разве что, по приколу и под настроение. Но сейчас не соревнования. Музыка – язык души, она должна идти от души, и никак иначе. Или это уже не Музыка. На какой волне звучит он сам, что хочет выразить своей музыкой? Влад задумчиво пробежался пальцами по струнам. Интуитивно он уже знал.
— Видишь кометы сгорающих звезд. Знай — это я загадал сто желаний.
Строим из прошлого в новое мост
Из поцелуев, надежд, обещаний.
Я головой у твоих милых ног,
Губы мои тронешь нежно руками.
Пусть улыбнется сияющий Бог,
Пролетая над нами.
Родители странно переглянулись, на лице Юли отразилось удивление, Андрей еле заметно изогнул бровь, скользнул взглядом по замершей Тоне и неуловимо улыбнулся каким-то своим мыслям. Люди просто слушали, забыв про свои бокалы. Но Влад не смотрел вокруг, он просто растворился в музыке.
– Я так хочу, чтоб так было всегда.
Кто-то не верит, но это возможно.
Счастья минуты рождают года,
Ноты сомнений - разлук бездорожье.
Время потерь, расставаний и трасс,
Где оно встретит не знаем и сами.
Пусть это время забудет о нас,
Пролетая над нами.
Мы лежим и над нами мчат года.
Мы летим и под нами города.
Мы молчим, но и это все любовь,
И ее ни к чему измерять словами.
Мы лежим и над нами мчат года.
Мы летим и под нами города
Мы молчим, но и это все любовь,
Что упала нам в кровь, пролетая над нами…
Иногда он исполнял эту песню – на студенческих вечеринках, семейных посиделках, чтобы порадовать бабушек и деда или очаровать девчонок. Но впервые каждое слово и каждая нота отзывались в сердце.
– Кто-то живет, кто-то смотрит кино. Время мотает судьбы километры
Что б не случилось, я верю в одно
- в то, что над нами есть добрые ветры.
Ветер свободы хмельной и живой,
Ветер мечты раздувающий пламя.
Ветер удачи, возьми нас с собой, пролетая над нами…
Влад почти случайно поймал взгляд Тони и ощутил, что бесповоротно летит в Бездну.
***
Андрей и Юля покинули импровизированную семейную вечеринку тихо и незаметно. Молодым супругам не терпелось остаться наедине, но не хотелось портить праздник остальным и мешать налаживать едва наметившиеся семейные связи. Родители Юлианы только-только расслабились, начали вести себя естественно и спокойно общаться со сватами. Отводить глаза маг умел виртуозно, перемещение молодожёнов заметил разве что Фил, невидимо для людей дремлющий на плече хозяйки. Но оставил свои наблюдения при себе.
Портал перенёс немного утомлённую, но счастливую пару в каминный зал той загородной резиденции, где они совсем недавно так резвились, что сломали диван. Солнечное утро за окном и настенные часы, почти застывшие на цифре «три», абсолютно дезориентировали Юлю. Как и секундная стрелка, лениво переползающая вспять.
– Забей, это же аномальная зона, здесь часы погоду показывают, – Андрей небрежно продемонстрировал свои, на которых пять или шесть стрелок плясали, как на компасе. – А эти уже моя энергетика сбивает.
Архонт, или уже иерарх, сделал лёгкое движение рукой, и вокруг сгустились сиреневые сумерки с первыми робкими блестинками звёзд. Чтобы зажечь камин, даже жестов не понадобилось –хватило одного движения мысли. Будто он всю жизнь так делал.
– Так лучше?
Юля кивнула. К таким выкрутасам со временем нужно ещё привыкнуть. Но на удивление, они воспринимались слишком легко и естественно. Как нечто странное, но интуитивно знакомое. Она с интересом огляделась и смущённо вспыхнула, старательно отводя взгляд от чудом уцелевшего бильярдного стола, обитого зелёным сукном. На нём ещё приятнее, чем на кожаном диване, да и выглядит покрепче…
– Мою жену заводят бильярдные столы? – вкрадчиво шепнул Андрей, обнимая её сзади и прижимая к себе. Так крепко, но нежно и уютно, что закружилась голова, дыхание сбилось, а по всему телу разлился жар.
Юля вспыхнула, но смысл с ним спорить, с телепатом. Да он и сам завёлся, мужчине такое не скрыть. Самый честный комплимент недвусмысленно ощущался сквозь одежду, ещё больше кружа голову незнакомым чувством собственной притягательности и женской власти. Он желал её не меньше.
– С тобой меня и кривая парта в самой убогой аудитории заводит, – Юля провокационно выгнулась и сделала пару игривых движений бёдрами, уже осознанно его дразня и приглашая к большему. От чего дыхание сбилось уже у него.
– Учту на будущее. Хоть на всех партах и ректорском столе перетрахаю, – со смесью угрозы и предвкушения пообещал Андрей, развязывая на её спине дурацкую шнуровку.
Красивая, но порядком раздражающая ткань жидким перламутром соскользнула с девушки, открывая его взгляду почти обнажённое тело, прикрытое лишь тонким кружевом трусиков-стрингов. Не бельё, а оружие массового поражения.
Такая откровенная провокация стала последней каплей, сорвавшей плотину его терпения и контроля. Он и так слишком долго терпел. А ждал ещё дольше. Дольше, чем жизнь. Желание било по нервам как ток, разгораясь ярким пламенем, плавящим и сжигающим дотла. Какой, в Бездну, контроль, какая выдержка…
– Дразнишься, маленькая хулиганка, – Андрей почти сорвал с себя ремень, вместе с брюками. Местами прожжённая мужская одежда полетела на пол, к забытому платью.
Юля моргнуть не успела, как оказалась спиной на зелёном сукне, беспомощно распластанная и с раздвинутыми ногами. Такого молниеносного исполнения желаний она не ожидала. Вот зачем было дразнить мага... Да именно за этим! Он напоминал вихрь, смерч, который невозможно остановить. Но Юле и не хотелось останавливать этот смерч, завораживающий мощью и страстью.
Потревоженные шары испуганно раскатились в разные стороны. Андрей нетерпеливым взглядом разогнал их по краям и лузам, накрыв Юлю своим телом. Бильярдный стол жалобно скрипнул, но кто б его слушал. Тёплые манящие губы были так близко, обжигая сбитым дыханием. Девушка судорожно облизнула их, подняв на него чуть затуманенный, призывный взгляд.
