Без пафоса, эпатажа и минуты славы каждый день. Такой… анонимайзер. Не всегда комфортно быть знаменитостью, а специально скрываться мне ещё больше лень. Я очень ленивый Кот, – честно признался Кот.
Тоня хихикнула. Страх и опаска совсем сошли на нет. Кто боится ленивых котов? Его скорее хотелось погладить. Любопытство, не сдерживаемое спящим сознанием, инстинктом самосохранения и никакими разумными доводами, зашкалило за все пределы. Рука непроизвольно нырнула под капюшон, где должно быть лицо, но лишь клубился сумрачный туман. Только не ощутила ничего.
– Ты… нематериальный? – изумилась Тоня. Но рука на её талии ощущалась вполне материально. Только контуры слегка расплывались.
– Это тонкоматериальный план. Сновидение. Пространство мыслеобразов, энергий, идей. Здесь всё нематериально. Но это не значит, что нереально, – Влад одним движением мысли стёр пространство до пустоты и свернул в компактную белую комнату. – Вы больше осознаёте себя, как тело, физическая оболочка, а мы – как энергия. Энергия, подобно воде, принимает любую форму.
– Я сплю? Это мне снится, – Тоня заторможенно, или заворожённо, коснулась края капюшона.
Ткань просто протекла между пальцев, как вода, песок или воздух, только плотный, чуть вязкий и упругий. Тоня не смогла бы передать это ощущение, за пределами привычных человеку пяти чувств. Подобие осязания, прикосновение к чему-то запредельному. Чем больше она касалась Влада и распробовала его энергию, тем больше эти ощущения ей нравились. Любопытство, драйв, восторг, кураж, на фоне невероятного чувства защищённости, и целый фейерверк других – смешанных, незнакомых, но приятных чувств. Интересно, как и чем он разговаривает, без лица. Или целуется. Как такое вообще возможно, чисто теоретически?
Такое помыслить она могла только во сне. Контроль сознания ослаб, позволяя проявиться чувствам, которые обычно одёргивались, отрицались, давились, глушились страхом, сдерживались, запрещались и уничтожались, как какой-то вирус. А теперь вырвались на свободу, как любопытные чёртики из табакерки, дразня уже его собственных демонов.
«Какая любопытная киса, – Влад в ответ вполне ощутимо и реально погладил её спину, зарылся пальцами в волосы на затылке. – Нормально целуюсь. И теоретически, и практически»
Клубящийся сумрачный туман стремительно приблизился, коснулся лица любопытным ласковым ветерком и игривыми хрустальными проблесками. Тоня вздрогнула, но не от страха, а от неожиданности, ощутив на своих губах такое же ласковое, неторопливое прикосновение мужских губ. Невидимых, но от того не менее реальных… тёплых, уверенных, согревающих нежностью так, что ослабли и подогнулись коленки. Влад действительно её целовал, очень даже практически. А она совсем не против. И кто из них с ума сошёл… Тоня растерянно замерла, в смятении от собственной реакции и целого шквала новых ощущений, не понимая, как на такое реагировать. Но эти ощущения были слишком приятными, чтобы прекратить. Зачем? Это просто сон, а значит можно всё. Ей ещё никогда не было так хорошо, как в этом странном сне. С Владом…
Губы сами раскрылись ему навстречу, неумело и робко, но искренне отвечая на поцелуй. Влад не сдержал хриплого стона, ещё сильнее прижимая её к себе. Тоня и близко не представляла, насколько маг силён и на что способен, но Сумеречный не был груб, не делал больно, ни к чему не принуждал. Он просто ласкал её губы своими, изредка поглаживая их языком. Нетребовательно, ненавязчиво, даря нежность и ничего не требуя взамен. Целоваться нелюдь умел не хуже, чем делать массаж. С ним было совсем не противно и не страшно, во сне его сила абсолютно не пугала. Наоборот, притягивала, как магнит, как оазис. И ей стало в высшей степени плевать, где там у него Грань и что под капюшоном. Лишь бы этот восхитительный, сладкий сон продолжался и не заканчивался… никогда… чтобы не просыпаться…
Ещё никто и никогда не целовал её так. Трепетно, чувственно, интимно и безгранично нежно. Что не хватало дыхания, замирало сердце, а по телу расходились волны сладкой неги, собираясь где-то внизу живота. Какой приятный сон… Во сне она чувствовала себя свободной, как ветер. Никаких запретов, правил, границ. Мало ли, что кому приснилось. Лучше эротический сон, тем более, удивительно приятный, чем кошмар с монстрами, авариями и смертями. Ей не так часто снятся такие чудесные сны. Такие реалистичные, что она чувствовала легкий свежий аромат парфюма, сбивающийся пульс, привкус мяты на губах и два сплетённых дыхания… У Тони закружилась голова, а все мысли напрочь оттуда вылетели, отдавая всю власть ощущениям. И тому, кто их дарил. Нега. Блаженство. Эйфория. Только бы он не останавливался…
– Опасные мысли, маленький камышовый ужик, – шепнул сумрак из-под капюшона, немного отстранясь, но не выпуская свою желанную добычу из лап. – Не дразни хищника, если не готова к последствиям, моя сладенькая. Я же могу зайти далеко, – лёгкий, почти невесомый поцелуй. – И войти глубоко.
От его тона и новых, бархатистых ноток, а главное – такой бесстыдной угрозы-обещания, у Тони по позвоночнику побежали мурашки, соски сжались в горошинки, а внизу живота потянуло жарким спазмом, отдавая между ног приятной пульсацией.
– Так почему только болтаешь, а не заходишь? Не стоИт на терминатора-калеку, низшей расы, ещё и с маленькими сиськами? – дерзко ответила Тоня, удивляясь собственной дерзости и браваде.
Но Сумеречный только усмехнулся на такую наивную провокацию.
– Всё у меня в порядке, на любые сиськи и любую гуманоидную расу встаёт. Показать? – он накрыл её ладонью доказательство своей правоты.
Тоня густо вспыхнула и отрицательно мотнула головой, но руку не убрала. Любопытный ужик. Или всё-таки киса?
– Ты сама не знаешь, чего хочешь.
– А ты?
– А я хочу тебя, – прямо ответил маг. Из сумрака ярко блеснули изумрудные глаза с двойными вертикальными зрачками. – Но не хочу, чтобы ты об этом пожалела и снова начала от меня шарахаться. Не хочу быть твоим ночным кошмаром, их у тебя и без меня до демоновой праматери. И больше всего не хочу разрушить твою жизнь и будущее. Оно не прощает и не ждёт. А я подожду, – Влад вздохнул, оставил на её губах ещё один поцелуй и с сожалением отпустил желанную девушку.
Или любимую? Он сам ещё не понимал. Но чувствовал, что Тоня стала ему очень дорога. И его чувства взаимны, как бы она ни отрицала это. От такого откровения эйфория накрыла уже его. Даже круче, чем от чисто физической разрядки, или когда впервые взломал код сновиденной реальности. Кажется, он начинал понимать брата, не дотерпевшего до магического совершеннолетия. Сам бы не удержался, опечатал эту девочку и сделал только своей. А может, и обраслетил. Только бодливой виверне боги рогов не дали.
... Земной Веер. Базовая реальность Земля-А-19/004-6-17. Кайлас / Южно-Евразийская зона влияния, двадцать третий сегмент
Тоню разбудило нечто странное. Не звук, свет, запах или тактильное ощущение, а их удивительное сочетание, плюс что-то ещё. Чему вовсе нет названия в человеческом языке, на грани реальности и сна. Какой-то приглушённый разговор без единого звука, такой же беззвучный смех, аромат кофе, корицы, расцветающего сада и весеннего утра. Разобрать смысл или перевести непонятные ощущения в человеческий «формат» не получалось. Но в этом состоянии было так спокойно, уютно и хорошо, что не хотелось просыпаться. Сознание ещё не успело включиться, только органы чувств и тактильные ощущения. Тоня ещё не поняла, но ощутила кожей: рядом, уже почти привычно, дрых Влад. Этот лентяй снова спал рядом, потому что лень топать к себе.
Маг спал, нахально наложив лапу на её талию. Хотя бы поверх пледа, а не под ним, на голое тело. Тоне захотелось скинуть загребущую лапу, но не настолько сильно, чтобы ради этого пошевелиться. «Прогнать Кота с кровати – испортить себе карму», – Тоня решила не шевелиться. Не мешает, ну и пускай. Так теплее и уютнее. Удивительное чувство защищённости, давно забытое или совсем незнакомое. Этот момент хотелось поставить на паузу. Ещё немножко побыть в этом чудесном состоянии, пока реальность снова не накрыла бетонными плитами проблем и тревог. Кажется, это уже входит в привычку – просыпаться в обнимку с Сумеречным.
– Потише нельзя? – сонно проворчал Влад непонятно кому. Сонный, растрёпанный, он и вправду напоминал сердитого взъерошенного кота. Очень недовольного, что его потревожили и не дали доспать.
– Чего? – Тоня окончательно проснулась. – Я и не шумела. И вообще, иди…те спать в свою комнату и купите себе беруши.
– Ты тоже очень милая. Когда спишь, – нахал невозмутимо потянулся. – Беруши – фигня полная, я бы лучше купол тишины поставил. Но от бати с маман это бесполезнее, чем от дракона мухобойка, только зря Силу тратить… Это они разбудили. На работу пора. За Гранью, говорят, высплюсь.
Влад скривился, как от зубной боли. Против своей работы как таковой он ничего не имел, но был бы намного счастливее, если бы она начиналась не в восемь людских, а поближе к обеду. И желательно, удалённо.
Тоня сочувственно вздохнула. В этом они были удивительно солидарны и понимали друг друга без слов.
Влад отчаянно зевнул, собрал себя из желе в нечто магоподобное и как зомби, потащился в душ. Нижняя голова по утрам работала намного лучше верхней, и на развлечения в сновидениях тело реагировало вполне реально. На такой стояк можно вешать куртку, или даже люстру, а ужик может сильно испугаться. Во сне она намного смелее, чем в реальности.
Тоня проводила его сонным сочувственным взглядом. О таких особенностях мужской физиологии она не знала, но сама по утрам с трудом продирала глаза. Такая человеческая слабость могущественного и пугающего Сумеречного казалась ей милой, а сам Влад – просто сонным котиком, которого бесчеловечно разбудили в такую рань и заставляют работать. Без него стало холодно и неуютно. Тоня поёжилась и плотнее укуталась в плед, пытаясь вернуть то волшебное чувство защищённости, которое неизменно ощущалось рядом с ним. Даже кошмары и дурные сны не тревожили. Ей снилось что-то приятное. Настолько приятное, что что хотелось испытать это снова. Тоня расслабилась, погрузилась в эти ощущения… и всё вспомнила.
– Ой, мама! Материнская плата, – девушка с головой спряталась под плед. Только от себя не спрячешься. Лицо вспыхнуло, будто она оказалась голой в универе, у доски, перед всей аудиторией.
Она не так часто запоминала сны, но этот запомнился в малейших деталях. Крепкие, но такие бережные объятия Влада, нежные прикосновения, целый океан блаженства. На губах ещё таяли и горели поцелуи, кружа дурную голову. Божечки, только бы он это не считал, позорище-то какое… Помыслить стыдно, а вспомнить приятно. Тоня бы побилась головой об подушку, если бы это вытряхнуло такие мысли. Ну почему, почему маг? Почему не знаменитый красавчик-актёр, футболист или музыкант, как в грёзах нормальных девчонок? Да хоть симпатичный одногруппник, доставщик пиццы, Столыпин вместе со всеми поэтами Серебряного века и даже бывший со своими друзьями-мажорами. За что телепат?
Если мыслить логически, сон – это бессознательная форма обработки информации мозгом. Её мозг в последнее время в шоке от происходящего, совсем недавно получил травму, фактически несовместимую с жизнью, какая нормальность? А Влада в её жизни стало слишком много. Он даже спит рядом. И все яркие впечатления связаны с ним, а не какими-то актёрами. Вот и снится разная чушь, полный сюр и монстры-смайлики. Когда в следующий раз пойдут к менталисту, там вылечат. Найдя объяснение и подобие решения, Тоня успокоилась и снова задремала. Уже без всяких снов.
Когда свежий, бодрый и сбросивший напряжение Влад вышел из душа, она уже безмятежно спала, по привычке свернувшись в комочек, насколько позволяло состояние спины. Как он сам любил открытые позы и от души развалиться на чём-то просторном, так камышовая змейка стремилась свернуться, закрыться и забиться в уголок потемнее. В чём-то бесшабашная, чересчур смелая, даже отчаянная, но слишком пугливая в обычной жизни и самых обыденных ситуациях… почему? Будь он менталистом, наверняка понял бы. Но менталистом Влад был откровенно паршивым. Тоня оставалась для него загадкой, аномалией и набором противоречий.
Утренний свет мягко очерчивал ее силуэт под пледом, делая ее еще более хрупкой и беззащитной. Спящая Тоня казалась умиротворенной, и в то же время уязвимой. Как оставить её одну, такую маленькую и беззащитную? Как доверить какому-нибудь человеческому придурку, вроде её бестолкового братца, который всегда будет думать только о себе, и в лучшем случае изредка - о ней? Нечеловеческому придурку доверять девушку хотелось ещё меньше. Если только этот придурок – не он сам, и откуда вообще такие мысли…
Он не стал её тревожить, только поставил на комнату купол тишины, ещё больше затенил модуль, погрузил в иллюзорный сумрак и плотно затонировал окна. Человеку, тем более не совсем здоровому, сна требуется вдвое-втрое больше, чем самому ленивому магу. Пусть спит дальше. А с шумными родственниками он сам поговорит, чтоб не орали своей телепатией, как павлины. Тьфу!
Влад натянул первые джинсы и рубашку, неосторожно подвернувшиеся под телепорт, наскоро подсушил волосы магией и переместился на кухню, сразу поближе к кофеварке. Идти по-человечески, ногами и через двери, ему было так же лениво, как мантикорам – хвостом копать картошку. Если сильно надо, очень жрать хочется, или батя как глава рода заставит – можно напрячься, но неохота. Этого компромисса Влада с ленью спящая Тоня не заметила.
– Доброе утро, пап, мам, – “доброе утро” у Сумеречного по тону и эмофону ничем не отличалось от проклятия. – Чего орёте, как на футболе, Тоня спит вообще-то. О, кофеёк!
– А ну руки прочь от советской власти, свой пей! – мама с совсем не утренней ловкостью выхватила у него из-под носа свою чашку, сунув взамен полную, только из кофе-машины.
Отец сдержанно рассмеялся, глядя на эту потасовку. Свой кофе он почти допил, так что поживиться у отца Владу было нечем.
– У тебя с кардамоном и корицей! – Влад грустно проводил взглядом мамину чашку, больше смахивающую на пивную кружку, чем изящную кофейную.
– Возьми и добавь, ленивец сонный. Избаловали вас тётя Рита и баба Галя, – беззлобно проворчала иерарх Равновесия.
Она любила утро не больше сына и так же не могла осознаться без крепкой дозы чёрного бодрящего зелья. А ворчала разве что для порядка. Чтоб великовозрастные балбесы не тянули к её чашкам свои загребущие лапы.
– У тебя всё равно вкуснее, – вздохнул Влад, смирившись. – А остальные где?
– Новобрачные в подмосковной резиденции, – бегло взглянув на линии реальности, констатировал глава правящего рода. – Или в других мирах – не суть важно, Андрей уже совершеннолетний глава ветви рода, и это их с женой личное дело. Фамильяры налопались, наигрались и спят, а мне пора на Кайлас. Милая, ты со мной, или в офис, с этим оболтусом?
– В офис, – решительно выбрала Сумеречная между двух зол. – Кто-то из руководства должен там хотя бы появляться.
– А девочка? – уточнил оболтус. Будь его воля, он бы там вообще не появлялся и работал исключительно удалённо. Как и мама – на Кайласе.
Тоня хихикнула. Страх и опаска совсем сошли на нет. Кто боится ленивых котов? Его скорее хотелось погладить. Любопытство, не сдерживаемое спящим сознанием, инстинктом самосохранения и никакими разумными доводами, зашкалило за все пределы. Рука непроизвольно нырнула под капюшон, где должно быть лицо, но лишь клубился сумрачный туман. Только не ощутила ничего.
– Ты… нематериальный? – изумилась Тоня. Но рука на её талии ощущалась вполне материально. Только контуры слегка расплывались.
– Это тонкоматериальный план. Сновидение. Пространство мыслеобразов, энергий, идей. Здесь всё нематериально. Но это не значит, что нереально, – Влад одним движением мысли стёр пространство до пустоты и свернул в компактную белую комнату. – Вы больше осознаёте себя, как тело, физическая оболочка, а мы – как энергия. Энергия, подобно воде, принимает любую форму.
– Я сплю? Это мне снится, – Тоня заторможенно, или заворожённо, коснулась края капюшона.
Ткань просто протекла между пальцев, как вода, песок или воздух, только плотный, чуть вязкий и упругий. Тоня не смогла бы передать это ощущение, за пределами привычных человеку пяти чувств. Подобие осязания, прикосновение к чему-то запредельному. Чем больше она касалась Влада и распробовала его энергию, тем больше эти ощущения ей нравились. Любопытство, драйв, восторг, кураж, на фоне невероятного чувства защищённости, и целый фейерверк других – смешанных, незнакомых, но приятных чувств. Интересно, как и чем он разговаривает, без лица. Или целуется. Как такое вообще возможно, чисто теоретически?
Такое помыслить она могла только во сне. Контроль сознания ослаб, позволяя проявиться чувствам, которые обычно одёргивались, отрицались, давились, глушились страхом, сдерживались, запрещались и уничтожались, как какой-то вирус. А теперь вырвались на свободу, как любопытные чёртики из табакерки, дразня уже его собственных демонов.
«Какая любопытная киса, – Влад в ответ вполне ощутимо и реально погладил её спину, зарылся пальцами в волосы на затылке. – Нормально целуюсь. И теоретически, и практически»
Клубящийся сумрачный туман стремительно приблизился, коснулся лица любопытным ласковым ветерком и игривыми хрустальными проблесками. Тоня вздрогнула, но не от страха, а от неожиданности, ощутив на своих губах такое же ласковое, неторопливое прикосновение мужских губ. Невидимых, но от того не менее реальных… тёплых, уверенных, согревающих нежностью так, что ослабли и подогнулись коленки. Влад действительно её целовал, очень даже практически. А она совсем не против. И кто из них с ума сошёл… Тоня растерянно замерла, в смятении от собственной реакции и целого шквала новых ощущений, не понимая, как на такое реагировать. Но эти ощущения были слишком приятными, чтобы прекратить. Зачем? Это просто сон, а значит можно всё. Ей ещё никогда не было так хорошо, как в этом странном сне. С Владом…
Губы сами раскрылись ему навстречу, неумело и робко, но искренне отвечая на поцелуй. Влад не сдержал хриплого стона, ещё сильнее прижимая её к себе. Тоня и близко не представляла, насколько маг силён и на что способен, но Сумеречный не был груб, не делал больно, ни к чему не принуждал. Он просто ласкал её губы своими, изредка поглаживая их языком. Нетребовательно, ненавязчиво, даря нежность и ничего не требуя взамен. Целоваться нелюдь умел не хуже, чем делать массаж. С ним было совсем не противно и не страшно, во сне его сила абсолютно не пугала. Наоборот, притягивала, как магнит, как оазис. И ей стало в высшей степени плевать, где там у него Грань и что под капюшоном. Лишь бы этот восхитительный, сладкий сон продолжался и не заканчивался… никогда… чтобы не просыпаться…
Ещё никто и никогда не целовал её так. Трепетно, чувственно, интимно и безгранично нежно. Что не хватало дыхания, замирало сердце, а по телу расходились волны сладкой неги, собираясь где-то внизу живота. Какой приятный сон… Во сне она чувствовала себя свободной, как ветер. Никаких запретов, правил, границ. Мало ли, что кому приснилось. Лучше эротический сон, тем более, удивительно приятный, чем кошмар с монстрами, авариями и смертями. Ей не так часто снятся такие чудесные сны. Такие реалистичные, что она чувствовала легкий свежий аромат парфюма, сбивающийся пульс, привкус мяты на губах и два сплетённых дыхания… У Тони закружилась голова, а все мысли напрочь оттуда вылетели, отдавая всю власть ощущениям. И тому, кто их дарил. Нега. Блаженство. Эйфория. Только бы он не останавливался…
– Опасные мысли, маленький камышовый ужик, – шепнул сумрак из-под капюшона, немного отстранясь, но не выпуская свою желанную добычу из лап. – Не дразни хищника, если не готова к последствиям, моя сладенькая. Я же могу зайти далеко, – лёгкий, почти невесомый поцелуй. – И войти глубоко.
От его тона и новых, бархатистых ноток, а главное – такой бесстыдной угрозы-обещания, у Тони по позвоночнику побежали мурашки, соски сжались в горошинки, а внизу живота потянуло жарким спазмом, отдавая между ног приятной пульсацией.
– Так почему только болтаешь, а не заходишь? Не стоИт на терминатора-калеку, низшей расы, ещё и с маленькими сиськами? – дерзко ответила Тоня, удивляясь собственной дерзости и браваде.
Но Сумеречный только усмехнулся на такую наивную провокацию.
– Всё у меня в порядке, на любые сиськи и любую гуманоидную расу встаёт. Показать? – он накрыл её ладонью доказательство своей правоты.
Тоня густо вспыхнула и отрицательно мотнула головой, но руку не убрала. Любопытный ужик. Или всё-таки киса?
– Ты сама не знаешь, чего хочешь.
– А ты?
– А я хочу тебя, – прямо ответил маг. Из сумрака ярко блеснули изумрудные глаза с двойными вертикальными зрачками. – Но не хочу, чтобы ты об этом пожалела и снова начала от меня шарахаться. Не хочу быть твоим ночным кошмаром, их у тебя и без меня до демоновой праматери. И больше всего не хочу разрушить твою жизнь и будущее. Оно не прощает и не ждёт. А я подожду, – Влад вздохнул, оставил на её губах ещё один поцелуй и с сожалением отпустил желанную девушку.
Или любимую? Он сам ещё не понимал. Но чувствовал, что Тоня стала ему очень дорога. И его чувства взаимны, как бы она ни отрицала это. От такого откровения эйфория накрыла уже его. Даже круче, чем от чисто физической разрядки, или когда впервые взломал код сновиденной реальности. Кажется, он начинал понимать брата, не дотерпевшего до магического совершеннолетия. Сам бы не удержался, опечатал эту девочку и сделал только своей. А может, и обраслетил. Только бодливой виверне боги рогов не дали.
Глава 15. ГОРЬКИЙ ШОКОЛАД
... Земной Веер. Базовая реальность Земля-А-19/004-6-17. Кайлас / Южно-Евразийская зона влияния, двадцать третий сегмент
Тоню разбудило нечто странное. Не звук, свет, запах или тактильное ощущение, а их удивительное сочетание, плюс что-то ещё. Чему вовсе нет названия в человеческом языке, на грани реальности и сна. Какой-то приглушённый разговор без единого звука, такой же беззвучный смех, аромат кофе, корицы, расцветающего сада и весеннего утра. Разобрать смысл или перевести непонятные ощущения в человеческий «формат» не получалось. Но в этом состоянии было так спокойно, уютно и хорошо, что не хотелось просыпаться. Сознание ещё не успело включиться, только органы чувств и тактильные ощущения. Тоня ещё не поняла, но ощутила кожей: рядом, уже почти привычно, дрых Влад. Этот лентяй снова спал рядом, потому что лень топать к себе.
Маг спал, нахально наложив лапу на её талию. Хотя бы поверх пледа, а не под ним, на голое тело. Тоне захотелось скинуть загребущую лапу, но не настолько сильно, чтобы ради этого пошевелиться. «Прогнать Кота с кровати – испортить себе карму», – Тоня решила не шевелиться. Не мешает, ну и пускай. Так теплее и уютнее. Удивительное чувство защищённости, давно забытое или совсем незнакомое. Этот момент хотелось поставить на паузу. Ещё немножко побыть в этом чудесном состоянии, пока реальность снова не накрыла бетонными плитами проблем и тревог. Кажется, это уже входит в привычку – просыпаться в обнимку с Сумеречным.
– Потише нельзя? – сонно проворчал Влад непонятно кому. Сонный, растрёпанный, он и вправду напоминал сердитого взъерошенного кота. Очень недовольного, что его потревожили и не дали доспать.
– Чего? – Тоня окончательно проснулась. – Я и не шумела. И вообще, иди…те спать в свою комнату и купите себе беруши.
– Ты тоже очень милая. Когда спишь, – нахал невозмутимо потянулся. – Беруши – фигня полная, я бы лучше купол тишины поставил. Но от бати с маман это бесполезнее, чем от дракона мухобойка, только зря Силу тратить… Это они разбудили. На работу пора. За Гранью, говорят, высплюсь.
Влад скривился, как от зубной боли. Против своей работы как таковой он ничего не имел, но был бы намного счастливее, если бы она начиналась не в восемь людских, а поближе к обеду. И желательно, удалённо.
Тоня сочувственно вздохнула. В этом они были удивительно солидарны и понимали друг друга без слов.
Влад отчаянно зевнул, собрал себя из желе в нечто магоподобное и как зомби, потащился в душ. Нижняя голова по утрам работала намного лучше верхней, и на развлечения в сновидениях тело реагировало вполне реально. На такой стояк можно вешать куртку, или даже люстру, а ужик может сильно испугаться. Во сне она намного смелее, чем в реальности.
Тоня проводила его сонным сочувственным взглядом. О таких особенностях мужской физиологии она не знала, но сама по утрам с трудом продирала глаза. Такая человеческая слабость могущественного и пугающего Сумеречного казалась ей милой, а сам Влад – просто сонным котиком, которого бесчеловечно разбудили в такую рань и заставляют работать. Без него стало холодно и неуютно. Тоня поёжилась и плотнее укуталась в плед, пытаясь вернуть то волшебное чувство защищённости, которое неизменно ощущалось рядом с ним. Даже кошмары и дурные сны не тревожили. Ей снилось что-то приятное. Настолько приятное, что что хотелось испытать это снова. Тоня расслабилась, погрузилась в эти ощущения… и всё вспомнила.
– Ой, мама! Материнская плата, – девушка с головой спряталась под плед. Только от себя не спрячешься. Лицо вспыхнуло, будто она оказалась голой в универе, у доски, перед всей аудиторией.
Она не так часто запоминала сны, но этот запомнился в малейших деталях. Крепкие, но такие бережные объятия Влада, нежные прикосновения, целый океан блаженства. На губах ещё таяли и горели поцелуи, кружа дурную голову. Божечки, только бы он это не считал, позорище-то какое… Помыслить стыдно, а вспомнить приятно. Тоня бы побилась головой об подушку, если бы это вытряхнуло такие мысли. Ну почему, почему маг? Почему не знаменитый красавчик-актёр, футболист или музыкант, как в грёзах нормальных девчонок? Да хоть симпатичный одногруппник, доставщик пиццы, Столыпин вместе со всеми поэтами Серебряного века и даже бывший со своими друзьями-мажорами. За что телепат?
Если мыслить логически, сон – это бессознательная форма обработки информации мозгом. Её мозг в последнее время в шоке от происходящего, совсем недавно получил травму, фактически несовместимую с жизнью, какая нормальность? А Влада в её жизни стало слишком много. Он даже спит рядом. И все яркие впечатления связаны с ним, а не какими-то актёрами. Вот и снится разная чушь, полный сюр и монстры-смайлики. Когда в следующий раз пойдут к менталисту, там вылечат. Найдя объяснение и подобие решения, Тоня успокоилась и снова задремала. Уже без всяких снов.
Когда свежий, бодрый и сбросивший напряжение Влад вышел из душа, она уже безмятежно спала, по привычке свернувшись в комочек, насколько позволяло состояние спины. Как он сам любил открытые позы и от души развалиться на чём-то просторном, так камышовая змейка стремилась свернуться, закрыться и забиться в уголок потемнее. В чём-то бесшабашная, чересчур смелая, даже отчаянная, но слишком пугливая в обычной жизни и самых обыденных ситуациях… почему? Будь он менталистом, наверняка понял бы. Но менталистом Влад был откровенно паршивым. Тоня оставалась для него загадкой, аномалией и набором противоречий.
Утренний свет мягко очерчивал ее силуэт под пледом, делая ее еще более хрупкой и беззащитной. Спящая Тоня казалась умиротворенной, и в то же время уязвимой. Как оставить её одну, такую маленькую и беззащитную? Как доверить какому-нибудь человеческому придурку, вроде её бестолкового братца, который всегда будет думать только о себе, и в лучшем случае изредка - о ней? Нечеловеческому придурку доверять девушку хотелось ещё меньше. Если только этот придурок – не он сам, и откуда вообще такие мысли…
Он не стал её тревожить, только поставил на комнату купол тишины, ещё больше затенил модуль, погрузил в иллюзорный сумрак и плотно затонировал окна. Человеку, тем более не совсем здоровому, сна требуется вдвое-втрое больше, чем самому ленивому магу. Пусть спит дальше. А с шумными родственниками он сам поговорит, чтоб не орали своей телепатией, как павлины. Тьфу!
Влад натянул первые джинсы и рубашку, неосторожно подвернувшиеся под телепорт, наскоро подсушил волосы магией и переместился на кухню, сразу поближе к кофеварке. Идти по-человечески, ногами и через двери, ему было так же лениво, как мантикорам – хвостом копать картошку. Если сильно надо, очень жрать хочется, или батя как глава рода заставит – можно напрячься, но неохота. Этого компромисса Влада с ленью спящая Тоня не заметила.
– Доброе утро, пап, мам, – “доброе утро” у Сумеречного по тону и эмофону ничем не отличалось от проклятия. – Чего орёте, как на футболе, Тоня спит вообще-то. О, кофеёк!
– А ну руки прочь от советской власти, свой пей! – мама с совсем не утренней ловкостью выхватила у него из-под носа свою чашку, сунув взамен полную, только из кофе-машины.
Отец сдержанно рассмеялся, глядя на эту потасовку. Свой кофе он почти допил, так что поживиться у отца Владу было нечем.
– У тебя с кардамоном и корицей! – Влад грустно проводил взглядом мамину чашку, больше смахивающую на пивную кружку, чем изящную кофейную.
– Возьми и добавь, ленивец сонный. Избаловали вас тётя Рита и баба Галя, – беззлобно проворчала иерарх Равновесия.
Она любила утро не больше сына и так же не могла осознаться без крепкой дозы чёрного бодрящего зелья. А ворчала разве что для порядка. Чтоб великовозрастные балбесы не тянули к её чашкам свои загребущие лапы.
– У тебя всё равно вкуснее, – вздохнул Влад, смирившись. – А остальные где?
– Новобрачные в подмосковной резиденции, – бегло взглянув на линии реальности, констатировал глава правящего рода. – Или в других мирах – не суть важно, Андрей уже совершеннолетний глава ветви рода, и это их с женой личное дело. Фамильяры налопались, наигрались и спят, а мне пора на Кайлас. Милая, ты со мной, или в офис, с этим оболтусом?
– В офис, – решительно выбрала Сумеречная между двух зол. – Кто-то из руководства должен там хотя бы появляться.
– А девочка? – уточнил оболтус. Будь его воля, он бы там вообще не появлялся и работал исключительно удалённо. Как и мама – на Кайласе.
