- Сейчас это уже не важно.
- Это всегда важно. Нельзя отрываться от своих корней.
- Тогда - Т'арэ.
- Так я и думал. Дар Владетеля растет с каждым днем, и ты все больше ощущаешь в себе силу орочьей крови. Впрочем, это не меняет сути моего главного вопроса. Ты не забыл о моем поручении?
- Нет.
- И ты его выполнил?
- Я разузнал о девушке. Ничего особенного. Ничего подозрительного или опасного. Она просто учится здесь, и совсем...
- Кровь.
Сердце сжалось от нехорошего предчувствия.
- Ты достал ее кровь?
- Я же вам говорю: она...
- Мне мало твоих слов, мальчик. Если ты меня не обманываешь, и все действительно так, просто передай мне ее кровь. Ты ведь добыл ее?
- Да.
- Так в чем же дело?
Все дело в резком, скрипучем голосе старого дракона, в опасном огоньке, тлеющем на дне его мутных глаз.
- Мне кажется, или ты о чем-то забыл, Иоллар?
Ставший почти уже невидимым шрам на ладони налился вдруг кровью и запульсировал в такт сорвавшемуся в галоп сердцу. Руку обожгло болью, а душу - могильным холодом.
- Ты поклялся Сумраком в твоей крови, а теперь хочешь нарушить эту клятву?
Подкосились ноги, и Иоллар усомнился, что все происходит всего лишь во сне - так больно и гулко ударились колени о каменный пол драконьего жилища.
- Ты поклялся Сумраком, и забыл, что станет с тобой, если он отвернется от тебя?
Сумрак Изначальный. Верный защитник и безжалостный судья. Это из него когда-то вышли первые сумеречные орки Эльмара, это его частички рассеяны теперь в их крови. А в его, Иоллара, жилах этот Сумрак течет полноводной рекой, даруя недоступную прочим своим детям силу. Сумрак хранит его мысли от посягательства магов и ясновидцев. Сумрак вкладывает в его руки призрачные клинки. Сумрак может скрыть его лицо от назойливых взглядов и навести ужас на целую армию врагов. А взамен требует лишь одного - верности. И если ты предашь его, он просто покинет тебя. Выйдет вместе с кровью. Заполнив сначала легкие, хлынет наружу через горло и нос, и можно будет считать счастьем, если ты от этого задохнешься, потому что потом он воспользуется каждым отверстием в теле: польется через уши, потечет кровавыми слезами из глаз и выдавит хотя бы каплю из каждой поры на коже...
- Я не знаю, кем ты себя возомнил, но даже то, что ты сейчас в другом Мире не спасет тебя.
- Но она...
- Мне плевать на нее, Иоллар. Ты дал клятву и должен ее исполнить. Скажи, несколько капель крови какой-то девчонки стоят твоей жизни?
Стоят. Одна капля крови. Один ее вздох. Один ее взгляд.
- Просто выполни свое обещание. Поверь, никто не испытает радости от твоей нелепой смерти. У тебя есть еще два дня. Прости, но я устал от этой неопределенности. Два дня, отмеченный Сумраком, только два дня. А потом...
Тело пронзила боль, нашептывая, что же с ним будет потом...
- Ил! Ил, проснись! Да открой же ты глаза! Милый мой, хороший, ну что же ты...
Пощечины сменились поцелуями, и он сильнее прижался к ней, чувствуя, как текут по его щекам ее слезы.
- Что... что это было? Я так...
- Сон. Ночной кошмар. Извини, у меня иногда бывает.
- Бывает у него... Ты бы себя видел. Весь белый, губы дрожат, руки... Смотри, простынь порвал. И бормочешь все время: "Лар, лар". Что это за лар такой?
- Сумрак. Это на эльмарском орочьем. Лар. Сумрак.
Бивший тело озноб отступал под мягким натиском ее ласкового тепла.
- Сумрак - это плохо?
- Глупенькая. Я и есть Сумрак.
Вспыхнули, повинуясь ее жесту, свечи на маленьком столике, сверкнули недоверчиво встревоженные глаза:
- Ты испугался сам себя?
- Да. Иногда я сам себя боюсь. Я же чокнутый, ты сама так сказала.
- Ил!
- Я абсолютно ненормальный. И схожу с ума еще больше, когда смотрю на тебя...
С утра, проводив ее в Школу, ни словом о своем отъезде не обмолвился. Оставил записку: съезжу по делам, вечером вернусь, не волнуйся. Что за дела будет время придумать.
А в дороге случилось непредвиденное: примерно в десяти парсо от города нанятый в Марони кер подвернул лапу. Лучше бы он сразу вернулся. Так нет же, уперся в своем желании разобраться поскорее с проблемой, получить от Хранителя долгожданное освобождение и от глупых поручений, и от тревожных снов. Добрался кое-как до деревеньки с ласковым названием Солнышки, оставил на одном из дворов пострадавшую ящерку, и стал дожидаться попутчиков.
Юули
Доктор Богзар Гиалло покосился на гостя, и уже в который раз незаметно отер о полы халата вспотевшие ладони.
Еще никогда ему не приходилось беседовать с Хранителем лично. Он, конечно, встречался с Кадмом в университете, тот какое-то время проявлял интерес к проекту "Исток", но вот уже лет двадцать как работа застопорилась, и дракон охладел к обитателям колонии. А сегодня пришел словно старый знакомый, попивает келс и ведет неспешную беседу. Причем интересуется вовсе не научными разработками, а в его, Богзара, семьей. Странно, хоть и лестно.
- В самом деле жаль, что не удалось застать вашего внука. Он действительно так похож на своего отца?
Кард поморщился. Отца? Мальчик и слова такого не знает.
- Похож, - неохотно признал он. - Но надеюсь, только внешне.
- Надеетесь? - удивился дракон. - Я думал, целью проекта было приобретение ребенком магических способностей Пилаг. Насколько я понял, все это и заварилось лишь потому, что ваши старейшины побоялись оставить колонию без магистра. А на господина Эн-Ферро, - при упоминании этого имени доктор Гиалло снова поморщился, - рассчитывать не приходится.
- На мальчика тоже, - вздохнул Богзар. – Может, поэтому нашу семью наконец-то оставили в покое.
- Неудача? - посочувствовал Хранитель.
- Да нет, - пожал плечами доктор. - Вероятно, какие-то способности у моего внука имеются. Но чтобы развить их, нужен учитель.
В тоне Гиалло не слышалось сожаления, он просто констатировал давно осознанный факт.
- А что Эн-Ферро?
И вновь на лице карда промелькнула неприязненная гримаса.
- Вас интересует, не выказывал ли он желания обучать ребенка? Нет. Как и желания вообще его видеть. Ну да ладно. Внуком я своим доволен. А что до того, что магом ему не стать - жаль, безусловно. Но учить его по всему Сопределью некому. На Эн-Ферро мы, сами понимаете, уже не надеемся. Разве только... Проход на Свайлу. Врата. Может быть, все же есть способ их открыть?
- Нет, - дракон встал, намереваясь проститься.
Все, что хотел, он уже узнал. И стоило только время тратить, чтобы убедиться лишний раз, что Лайсарин Эн-Ферро, единственный оставшийся в Сопределии носитель силы Пилаг, безучастен к судьбе своего лабораторно-пробирочного наследника, и использовать мальчишку в их с Дивером планах не удастся?
Но, уже направляясь к выходу, Кадм столкнулся с вопросительным взглядом Богзара Гиалло. Кард не удовлетворился коротким "нет".
- Понимаете ли, доктор, после смерти Хранителя Свайла, как и другие его Миры, потеряна. В нашей истории уже происходило подобное, и я говорил не раз и повторю снова: даже Совет Великого Круга бессилен перед случившимся. Кир был еще молод и, видимо, по этой причине не обзавелся наследником, а его смерть...
- Наследником? - оживился кард. - Я понимаю, вы имели ввиду другое, но скажите, ребенок Хранителя Кира мог бы открыть портал?
Спросил, и сам удивился: зачем?
- Ребенок? - Кадм опустился обратно на диван. Возможно, уходить еще не время. Этот доктор не так прост, как кажется, и знает, видимо, больше, чем говорит.
Богзар Гиалло мысленно обругал себя. И кто за язык тянул? Ведь он честно, почти три десятка лет сберегал эту тайну. А дракон уже уцепился за вырвавшееся слово, и вряд ли поверит, что вырвалось это слово случайно. Теперь, хочешь не хочешь, придется рассказывать все от начала и до конца.
Хотя до конца и не обязательно.
- У Кира был ребенок?
Гость заметил его неуверенность, и кард даже не успел обдумать, что станет теперь говорить. А отмалчиваться было бы еще подозрительнее.
- Мог быть.
Вдруг и этого хватит?
- Рассказывайте, господин доктор, рассказывайте. Вы же сами начали этот разговор.
Хранитель впился в него взглядом по-кошачьему желтых глаз, и Гиалло почувствовал, как холодные щупальца пока еще аккуратно и ненавязчиво касаются его рассудка. Ощущение было не столько болезненным, сколько неприятным. Пока. Уникальная природа защищала кардов от ментальных сканеров магов Сопределья, но драконы - это вам не мирские колдуны, они намного сильнее. Смогут и карду в мозги влезть. И плевать им, что после такого вмешательства некий хвостатый ученый неделю промучится головной болью.
- Не молчите, господин Гиалло.
Щупальце-сканер пробралось дальше, и Богзар решил, что лучше уж он расскажет сам, чем станет и дальше терпеть унизительную процедуру. Хранитель Кир никогда не позволил бы себе обращаться подобным образом со своим народом. Хранитель Кир...
- У него мог быть ребенок. Должен был быть. Но мальчик родился мертвым.
- Мальчик? - выделил дракон.
Кард, не чувствуя избавления от назойливого зонда, кивнул.
- Я не слышал о том, что бы у Кира были какие-либо отношения с драконицами.
Это "с драконицами" он тоже выделил. Значит, знал.
- Жена Хранителя не была драконицей.
- Очень интересно, - протянул Кадм.
Не удивительно, не невозможно - просто интересно. Знал наверняка.
- Рассказывайте, господин Гиалло. Не прерывайтесь.
Голову словно в тиски зажало.
- Я не знаю, кем она была...
Дракон укоризненно покачал головой.
- Возможно...
В затылок ударила молния.
- Возможно, человек Изначальной крови. Мне не с чем было сравнивать, но это было бы единственным объяснением.
Кадм кивнул одобрительно: верные выводы делаете, господин доктор.
- Беременность протекала с осложнениями. Я делал, что мог, но моих познаний было недостаточно. К тому же, Кир обратился ко мне только на двадцать четвертой неделе...
- Каков был полный период вынашивания? - сухим тоном специалиста поинтересовался посетитель.
- Около пятидесяти двух недель.
- Драконий цикл, - отметил Кадм отстраненно. - Я так и думал. Продолжайте.
- Это было давно, я не помню подробностей, - говорить становилось все труднее. – Но ни мать, ни ребенок не выжили.
- Вы делали записи? Брали у нее анализы крови и тканей?
- Да, - кард почти перешел на шепот, чтобы не сорваться на крик. - Но все осталось там. На Алеузе.
- Кто знал об этом, кроме вас?
- Никто...
Щупальце-зонд проникает все глубже. Расслабиться. Впустить. Но не сейчас. Сейчас еще не время.
- Не врите мне, господин доктор. Неужели папаша вашего дорогого внука, прославленный магистр Эн-Ферро, не был в курсе грядущих перемен в жизни своего друга? Ведь Кир открыто и не шутки ради звал его своим другом.
- Не знал... Его не было тогда... несколько лет до этого...
Боль отпустила. Голова теперь словно кусок льда. А значит, через мгновенье будет пламя, и боль вернется.
- Не было? - едкая усмешка. - А как же вы попали на Алеузу? Как после вернулись сюда, на Юули? Кто, если не Лайс, провел вас?
А вот и пламя.
- Кир... Кир сам провел меня сюда. Когда закончил с телами...
- Закончил с телами? Вы хотели сказать, похоронил?
А теперь пора. Теперь пусть он сам все увидит. И поверит. Не сможет не поверить: трудно сканировать карда, но если и удастся вытянуть хоть что-нибудь, это будет правдой. Чистейшей и неоспоримой.
Гиалло прикрыл глаза и расслабился, игнорируя пронзающую тысячами игл боль, позволяя щупальцу-сенсору беспрепятственно проникнуть в свои воспоминания. В тщательно отобранные на складе памяти воспоминания.
Кадм тоже смежил веки, принимая послание.
Перед внутренним взором встал Кир. Не тот спокойный и рассудительный дракон, каким он помнил его на собраниях Великого Круга, не тот отчаянный экспериментатор, делившийся с ним мечтами о расселении кардов, и даже не тот влюбленный и готовый на все мальчишка, что приходил к нему на Юули в надежде найти помощь. Совсем другой Кир. В человеческом обличье. Мокрая от пота, разорванная на груди рубашка, взъерошенные волосы. Бессмысленный, застывший взгляд. Вот что-то мелькнуло в глазах, то ли проблеск умерших чувств, то ли просто слезинка. А вот он складывает в саду большого белого особняка подобие ложа из досок, обломанных недавним ветром веток, картона и фанерных коробок из-под медицинского оборудования. Потом выносит из дома первое тело. Женщину. Наверное, при жизни она была красива, но в смерти... Ее лицо не приобрело того выражения покоя и умиротворения, которое дарует тихий уход, нет - на нем застыла маска ужаса и боли. Мужчина бережно, словно спящую, укладывает ее на эту импровизированную постель, нежно целует закрытые веки. Опускается на колени и, прижав ко лбу белую со скрюченными смертной судорогой пальцами руку, тихо, почти беззвучно плачет, шепча какие-то слова, в чем-то клянясь, что-то обещая... Потом снова идет в дом. Возвращается, прижимая к груди крохотное посиневшее тельца малыша. Его душат рыдания, он не в силах разжать обнимающих мертвого сына рук, но, сделав усилие, кладет трупик младенца на живот мертвой женщины. Смотрит на этих двоих, уже покинувших его, долгим прощальным взглядом, а потом... Зрелище жуткое и одновременно прекрасное - там, где секунду назад стоял сломленный горем человек, стоит теперь великолепный дракон. Блики солнца играют на его изумрудной чешуе, в такт тяжелому дыханию вздымается гребень вдоль хребта, когти-кинжалы царапают землю. И только глаза те же. Серо-стальные, как осеннее небо над его головой. Полные пронзительной тоски и безысходности. Дракон медленно приоткрывает пасть, и вслед за стоном-ревом из нее вырывается струя пламени. Погребальное ложе вспыхивает. Светловолосый мужчина в разорванной рубахе с криком падает на колени...
Кадм поежился. Не приведи небо испытать такое.
Но Хранящий Кровь был доволен. Ребенок погиб, как он и предполагал. А значит, все их с Дивером опасения безосновательны, и можно со спокойной душой возвращаться к привычной жизни и забыть о девчонке-недоучке, Лайсе Эн-Ферро, наглеце Рошане и старом зануде Гвейне.
- Спасибо, доктор Гиалло. Надеюсь, этот разговор останется нашей с вами тайной.
Кард сидел в плетеном кресле, обхватив руками голову, и благодарности этой наверняка не расслышал. Но следующую фразу понял однозначно, так как вздрогнул, поднимая на дракона слезящиеся глаза.
И когда за Хранителем закрылась дверь, у Богзара в ушах все еще звучало полное неприкрытой угрозы:
- Возможно, позже я все же решу познакомиться с вашим внуком.
Тар
На крестьянской телеге добираться до Паленки было дольше, нежели верхом, но к пяти вечера был на месте. Расспросил у местных жителей про разрушенный храм, сам уже дороги, по которой ехали с Лайсом зимой, не помнил. Минут двадцать бродил по развалинам: кто его знает, где эти Врата - он-то ведь не Идущий и не Открывающий, чтобы портал почувствовать.
- Что-то потерял? - раздался ненавистный уже по ночным видениям голос.
- Спокойный сон, - буркнул он раздраженно.
- Ох, и дерзок ты принц! - недобро скривился обнаружившийся за спиной дракон. - Забываешься!
- Простите, - все в том же тоне ответствовал уставший и порядком уже проголодавшийся эльф.
- Кровь принес?
- Принес. Что узнал, рассказывать?
- Не стоит, - отмахнулся дракон.
Поданный бережно лоскуток брезгливо взял двумя пальцами и поспешно, безо всякой аккуратности, сунул в карман строгого делового костюма не тарского и не эльмарского кроя - такие в техномирах носят - на той же Земле, на Вилиле, на Юули еще...
- Это всегда важно. Нельзя отрываться от своих корней.
- Тогда - Т'арэ.
- Так я и думал. Дар Владетеля растет с каждым днем, и ты все больше ощущаешь в себе силу орочьей крови. Впрочем, это не меняет сути моего главного вопроса. Ты не забыл о моем поручении?
- Нет.
- И ты его выполнил?
- Я разузнал о девушке. Ничего особенного. Ничего подозрительного или опасного. Она просто учится здесь, и совсем...
- Кровь.
Сердце сжалось от нехорошего предчувствия.
- Ты достал ее кровь?
- Я же вам говорю: она...
- Мне мало твоих слов, мальчик. Если ты меня не обманываешь, и все действительно так, просто передай мне ее кровь. Ты ведь добыл ее?
- Да.
- Так в чем же дело?
Все дело в резком, скрипучем голосе старого дракона, в опасном огоньке, тлеющем на дне его мутных глаз.
- Мне кажется, или ты о чем-то забыл, Иоллар?
Ставший почти уже невидимым шрам на ладони налился вдруг кровью и запульсировал в такт сорвавшемуся в галоп сердцу. Руку обожгло болью, а душу - могильным холодом.
- Ты поклялся Сумраком в твоей крови, а теперь хочешь нарушить эту клятву?
Подкосились ноги, и Иоллар усомнился, что все происходит всего лишь во сне - так больно и гулко ударились колени о каменный пол драконьего жилища.
- Ты поклялся Сумраком, и забыл, что станет с тобой, если он отвернется от тебя?
Сумрак Изначальный. Верный защитник и безжалостный судья. Это из него когда-то вышли первые сумеречные орки Эльмара, это его частички рассеяны теперь в их крови. А в его, Иоллара, жилах этот Сумрак течет полноводной рекой, даруя недоступную прочим своим детям силу. Сумрак хранит его мысли от посягательства магов и ясновидцев. Сумрак вкладывает в его руки призрачные клинки. Сумрак может скрыть его лицо от назойливых взглядов и навести ужас на целую армию врагов. А взамен требует лишь одного - верности. И если ты предашь его, он просто покинет тебя. Выйдет вместе с кровью. Заполнив сначала легкие, хлынет наружу через горло и нос, и можно будет считать счастьем, если ты от этого задохнешься, потому что потом он воспользуется каждым отверстием в теле: польется через уши, потечет кровавыми слезами из глаз и выдавит хотя бы каплю из каждой поры на коже...
- Я не знаю, кем ты себя возомнил, но даже то, что ты сейчас в другом Мире не спасет тебя.
- Но она...
- Мне плевать на нее, Иоллар. Ты дал клятву и должен ее исполнить. Скажи, несколько капель крови какой-то девчонки стоят твоей жизни?
Стоят. Одна капля крови. Один ее вздох. Один ее взгляд.
- Просто выполни свое обещание. Поверь, никто не испытает радости от твоей нелепой смерти. У тебя есть еще два дня. Прости, но я устал от этой неопределенности. Два дня, отмеченный Сумраком, только два дня. А потом...
Тело пронзила боль, нашептывая, что же с ним будет потом...
- Ил! Ил, проснись! Да открой же ты глаза! Милый мой, хороший, ну что же ты...
Пощечины сменились поцелуями, и он сильнее прижался к ней, чувствуя, как текут по его щекам ее слезы.
- Что... что это было? Я так...
- Сон. Ночной кошмар. Извини, у меня иногда бывает.
- Бывает у него... Ты бы себя видел. Весь белый, губы дрожат, руки... Смотри, простынь порвал. И бормочешь все время: "Лар, лар". Что это за лар такой?
- Сумрак. Это на эльмарском орочьем. Лар. Сумрак.
Бивший тело озноб отступал под мягким натиском ее ласкового тепла.
- Сумрак - это плохо?
- Глупенькая. Я и есть Сумрак.
Вспыхнули, повинуясь ее жесту, свечи на маленьком столике, сверкнули недоверчиво встревоженные глаза:
- Ты испугался сам себя?
- Да. Иногда я сам себя боюсь. Я же чокнутый, ты сама так сказала.
- Ил!
- Я абсолютно ненормальный. И схожу с ума еще больше, когда смотрю на тебя...
С утра, проводив ее в Школу, ни словом о своем отъезде не обмолвился. Оставил записку: съезжу по делам, вечером вернусь, не волнуйся. Что за дела будет время придумать.
А в дороге случилось непредвиденное: примерно в десяти парсо от города нанятый в Марони кер подвернул лапу. Лучше бы он сразу вернулся. Так нет же, уперся в своем желании разобраться поскорее с проблемой, получить от Хранителя долгожданное освобождение и от глупых поручений, и от тревожных снов. Добрался кое-как до деревеньки с ласковым названием Солнышки, оставил на одном из дворов пострадавшую ящерку, и стал дожидаться попутчиков.
***
Юули
Доктор Богзар Гиалло покосился на гостя, и уже в который раз незаметно отер о полы халата вспотевшие ладони.
Еще никогда ему не приходилось беседовать с Хранителем лично. Он, конечно, встречался с Кадмом в университете, тот какое-то время проявлял интерес к проекту "Исток", но вот уже лет двадцать как работа застопорилась, и дракон охладел к обитателям колонии. А сегодня пришел словно старый знакомый, попивает келс и ведет неспешную беседу. Причем интересуется вовсе не научными разработками, а в его, Богзара, семьей. Странно, хоть и лестно.
- В самом деле жаль, что не удалось застать вашего внука. Он действительно так похож на своего отца?
Кард поморщился. Отца? Мальчик и слова такого не знает.
- Похож, - неохотно признал он. - Но надеюсь, только внешне.
- Надеетесь? - удивился дракон. - Я думал, целью проекта было приобретение ребенком магических способностей Пилаг. Насколько я понял, все это и заварилось лишь потому, что ваши старейшины побоялись оставить колонию без магистра. А на господина Эн-Ферро, - при упоминании этого имени доктор Гиалло снова поморщился, - рассчитывать не приходится.
- На мальчика тоже, - вздохнул Богзар. – Может, поэтому нашу семью наконец-то оставили в покое.
- Неудача? - посочувствовал Хранитель.
- Да нет, - пожал плечами доктор. - Вероятно, какие-то способности у моего внука имеются. Но чтобы развить их, нужен учитель.
В тоне Гиалло не слышалось сожаления, он просто констатировал давно осознанный факт.
- А что Эн-Ферро?
И вновь на лице карда промелькнула неприязненная гримаса.
- Вас интересует, не выказывал ли он желания обучать ребенка? Нет. Как и желания вообще его видеть. Ну да ладно. Внуком я своим доволен. А что до того, что магом ему не стать - жаль, безусловно. Но учить его по всему Сопределью некому. На Эн-Ферро мы, сами понимаете, уже не надеемся. Разве только... Проход на Свайлу. Врата. Может быть, все же есть способ их открыть?
- Нет, - дракон встал, намереваясь проститься.
Все, что хотел, он уже узнал. И стоило только время тратить, чтобы убедиться лишний раз, что Лайсарин Эн-Ферро, единственный оставшийся в Сопределии носитель силы Пилаг, безучастен к судьбе своего лабораторно-пробирочного наследника, и использовать мальчишку в их с Дивером планах не удастся?
Но, уже направляясь к выходу, Кадм столкнулся с вопросительным взглядом Богзара Гиалло. Кард не удовлетворился коротким "нет".
- Понимаете ли, доктор, после смерти Хранителя Свайла, как и другие его Миры, потеряна. В нашей истории уже происходило подобное, и я говорил не раз и повторю снова: даже Совет Великого Круга бессилен перед случившимся. Кир был еще молод и, видимо, по этой причине не обзавелся наследником, а его смерть...
- Наследником? - оживился кард. - Я понимаю, вы имели ввиду другое, но скажите, ребенок Хранителя Кира мог бы открыть портал?
Спросил, и сам удивился: зачем?
- Ребенок? - Кадм опустился обратно на диван. Возможно, уходить еще не время. Этот доктор не так прост, как кажется, и знает, видимо, больше, чем говорит.
Богзар Гиалло мысленно обругал себя. И кто за язык тянул? Ведь он честно, почти три десятка лет сберегал эту тайну. А дракон уже уцепился за вырвавшееся слово, и вряд ли поверит, что вырвалось это слово случайно. Теперь, хочешь не хочешь, придется рассказывать все от начала и до конца.
Хотя до конца и не обязательно.
- У Кира был ребенок?
Гость заметил его неуверенность, и кард даже не успел обдумать, что станет теперь говорить. А отмалчиваться было бы еще подозрительнее.
- Мог быть.
Вдруг и этого хватит?
- Рассказывайте, господин доктор, рассказывайте. Вы же сами начали этот разговор.
Хранитель впился в него взглядом по-кошачьему желтых глаз, и Гиалло почувствовал, как холодные щупальца пока еще аккуратно и ненавязчиво касаются его рассудка. Ощущение было не столько болезненным, сколько неприятным. Пока. Уникальная природа защищала кардов от ментальных сканеров магов Сопределья, но драконы - это вам не мирские колдуны, они намного сильнее. Смогут и карду в мозги влезть. И плевать им, что после такого вмешательства некий хвостатый ученый неделю промучится головной болью.
- Не молчите, господин Гиалло.
Щупальце-сканер пробралось дальше, и Богзар решил, что лучше уж он расскажет сам, чем станет и дальше терпеть унизительную процедуру. Хранитель Кир никогда не позволил бы себе обращаться подобным образом со своим народом. Хранитель Кир...
- У него мог быть ребенок. Должен был быть. Но мальчик родился мертвым.
- Мальчик? - выделил дракон.
Кард, не чувствуя избавления от назойливого зонда, кивнул.
- Я не слышал о том, что бы у Кира были какие-либо отношения с драконицами.
Это "с драконицами" он тоже выделил. Значит, знал.
- Жена Хранителя не была драконицей.
- Очень интересно, - протянул Кадм.
Не удивительно, не невозможно - просто интересно. Знал наверняка.
- Рассказывайте, господин Гиалло. Не прерывайтесь.
Голову словно в тиски зажало.
- Я не знаю, кем она была...
Дракон укоризненно покачал головой.
- Возможно...
В затылок ударила молния.
- Возможно, человек Изначальной крови. Мне не с чем было сравнивать, но это было бы единственным объяснением.
Кадм кивнул одобрительно: верные выводы делаете, господин доктор.
- Беременность протекала с осложнениями. Я делал, что мог, но моих познаний было недостаточно. К тому же, Кир обратился ко мне только на двадцать четвертой неделе...
- Каков был полный период вынашивания? - сухим тоном специалиста поинтересовался посетитель.
- Около пятидесяти двух недель.
- Драконий цикл, - отметил Кадм отстраненно. - Я так и думал. Продолжайте.
- Это было давно, я не помню подробностей, - говорить становилось все труднее. – Но ни мать, ни ребенок не выжили.
- Вы делали записи? Брали у нее анализы крови и тканей?
- Да, - кард почти перешел на шепот, чтобы не сорваться на крик. - Но все осталось там. На Алеузе.
- Кто знал об этом, кроме вас?
- Никто...
Щупальце-зонд проникает все глубже. Расслабиться. Впустить. Но не сейчас. Сейчас еще не время.
- Не врите мне, господин доктор. Неужели папаша вашего дорогого внука, прославленный магистр Эн-Ферро, не был в курсе грядущих перемен в жизни своего друга? Ведь Кир открыто и не шутки ради звал его своим другом.
- Не знал... Его не было тогда... несколько лет до этого...
Боль отпустила. Голова теперь словно кусок льда. А значит, через мгновенье будет пламя, и боль вернется.
- Не было? - едкая усмешка. - А как же вы попали на Алеузу? Как после вернулись сюда, на Юули? Кто, если не Лайс, провел вас?
А вот и пламя.
- Кир... Кир сам провел меня сюда. Когда закончил с телами...
- Закончил с телами? Вы хотели сказать, похоронил?
А теперь пора. Теперь пусть он сам все увидит. И поверит. Не сможет не поверить: трудно сканировать карда, но если и удастся вытянуть хоть что-нибудь, это будет правдой. Чистейшей и неоспоримой.
Гиалло прикрыл глаза и расслабился, игнорируя пронзающую тысячами игл боль, позволяя щупальцу-сенсору беспрепятственно проникнуть в свои воспоминания. В тщательно отобранные на складе памяти воспоминания.
Кадм тоже смежил веки, принимая послание.
Перед внутренним взором встал Кир. Не тот спокойный и рассудительный дракон, каким он помнил его на собраниях Великого Круга, не тот отчаянный экспериментатор, делившийся с ним мечтами о расселении кардов, и даже не тот влюбленный и готовый на все мальчишка, что приходил к нему на Юули в надежде найти помощь. Совсем другой Кир. В человеческом обличье. Мокрая от пота, разорванная на груди рубашка, взъерошенные волосы. Бессмысленный, застывший взгляд. Вот что-то мелькнуло в глазах, то ли проблеск умерших чувств, то ли просто слезинка. А вот он складывает в саду большого белого особняка подобие ложа из досок, обломанных недавним ветром веток, картона и фанерных коробок из-под медицинского оборудования. Потом выносит из дома первое тело. Женщину. Наверное, при жизни она была красива, но в смерти... Ее лицо не приобрело того выражения покоя и умиротворения, которое дарует тихий уход, нет - на нем застыла маска ужаса и боли. Мужчина бережно, словно спящую, укладывает ее на эту импровизированную постель, нежно целует закрытые веки. Опускается на колени и, прижав ко лбу белую со скрюченными смертной судорогой пальцами руку, тихо, почти беззвучно плачет, шепча какие-то слова, в чем-то клянясь, что-то обещая... Потом снова идет в дом. Возвращается, прижимая к груди крохотное посиневшее тельца малыша. Его душат рыдания, он не в силах разжать обнимающих мертвого сына рук, но, сделав усилие, кладет трупик младенца на живот мертвой женщины. Смотрит на этих двоих, уже покинувших его, долгим прощальным взглядом, а потом... Зрелище жуткое и одновременно прекрасное - там, где секунду назад стоял сломленный горем человек, стоит теперь великолепный дракон. Блики солнца играют на его изумрудной чешуе, в такт тяжелому дыханию вздымается гребень вдоль хребта, когти-кинжалы царапают землю. И только глаза те же. Серо-стальные, как осеннее небо над его головой. Полные пронзительной тоски и безысходности. Дракон медленно приоткрывает пасть, и вслед за стоном-ревом из нее вырывается струя пламени. Погребальное ложе вспыхивает. Светловолосый мужчина в разорванной рубахе с криком падает на колени...
Кадм поежился. Не приведи небо испытать такое.
Но Хранящий Кровь был доволен. Ребенок погиб, как он и предполагал. А значит, все их с Дивером опасения безосновательны, и можно со спокойной душой возвращаться к привычной жизни и забыть о девчонке-недоучке, Лайсе Эн-Ферро, наглеце Рошане и старом зануде Гвейне.
- Спасибо, доктор Гиалло. Надеюсь, этот разговор останется нашей с вами тайной.
Кард сидел в плетеном кресле, обхватив руками голову, и благодарности этой наверняка не расслышал. Но следующую фразу понял однозначно, так как вздрогнул, поднимая на дракона слезящиеся глаза.
И когда за Хранителем закрылась дверь, у Богзара в ушах все еще звучало полное неприкрытой угрозы:
- Возможно, позже я все же решу познакомиться с вашим внуком.
***
Тар
На крестьянской телеге добираться до Паленки было дольше, нежели верхом, но к пяти вечера был на месте. Расспросил у местных жителей про разрушенный храм, сам уже дороги, по которой ехали с Лайсом зимой, не помнил. Минут двадцать бродил по развалинам: кто его знает, где эти Врата - он-то ведь не Идущий и не Открывающий, чтобы портал почувствовать.
- Что-то потерял? - раздался ненавистный уже по ночным видениям голос.
- Спокойный сон, - буркнул он раздраженно.
- Ох, и дерзок ты принц! - недобро скривился обнаружившийся за спиной дракон. - Забываешься!
- Простите, - все в том же тоне ответствовал уставший и порядком уже проголодавшийся эльф.
- Кровь принес?
- Принес. Что узнал, рассказывать?
- Не стоит, - отмахнулся дракон.
Поданный бережно лоскуток брезгливо взял двумя пальцами и поспешно, безо всякой аккуратности, сунул в карман строгого делового костюма не тарского и не эльмарского кроя - такие в техномирах носят - на той же Земле, на Вилиле, на Юули еще...
