Пришлось ловить кера, также озираясь по сторонам, выводить его на дорогу, влезать в седло и двигаться через весь город к Портовым воротам.
- Закрыт проход, - проворчал заспанный стражник. - Как час по полуночи отсчитали, так и закрыт.
- Как закрыт?!
- По приказу герцога. Покуда эльфы в городе...
- А я тебе что, не эльф?
- Вот коли эльф, так в городе и сидите, сидэ. И через стену лезть не советую. Тут вчера кошка бежала...
- Слушай, Пирс, - взмолился Иоллар, - ты же меня знаешь. И что не в городе живу, тоже знаешь. Мне домой надо.
- Все знаю. Пустить не могу. Приказ. И под решеткой лезть не советую, маги везде защиту выставили. Тут вчера кошка бежала...
- Да пошел ты с этой кошкой!
- Так то уже другая была.
- И что, на всех выездах так? - вздохнул, смирившись эльф.
- Так точно. И в порту по воде, говорят, дрянь какую-то пустили, так что не советую. У них там вчера...
- Кошка бежала? - скривился парень и, не слушая уже неуступчивого стража, поехал назад по портовым улочкам.
Придется в городе до утра пережидать. Но ничего, нет худа без добра. Завтра как раз четверик, если дирк Фаби не подвел, а гном на пустомелю никак не похож, заказ должен быть готов. Будет и объяснение, и извинение.
И предложение.
Улыбнулся. И тут же нахмурился. А вдруг откажет? Это ведь он для себя все решил. А она? Насколько все случившееся серьезно для нее? Может, торопится он, и стоит еще подождать, дать ей время все осмыслить, разобраться в собственных чувствах? Тогда пусть будет пока просто подарок. Подарок с секретом. Усмехнулся снова: от Лайса, если она подарок этот примет, как бы ни хотела, ничего уже не скроет. При его-то памяти не узнать ожерелье, которое воспитанник больше сорока лет при себе таскал, и не вспомнить о его значении?
Странно это, наверное, выглядело со стороны: едет по ночным улицам на лениво переставляющей ноги ящерке эльф и улыбается непонятно чему, едва ли не смеется. А ведь и вправду смешно делалось, когда представлял себе лицо Эн-Ферро в тот миг, когда он увидит сестричку с "подарком" на шее. Как бы заботливого братца удар от неожиданности не хватил. Может сначала самому с ним поговорить? Да нет уж, хихикнул в кулак, пусть будет сюрприз!
На душе вдруг стало легко и радостно. Забылись развалины храма в окрестностях Паленки, разговор с драконом. Голова была занята уже другим: планами, надеждами, мечтами. Оставалась одна только малость - скоротать где-нибудь остаток ночи. А еще лучше - поесть и хотя бы немного вздремнуть.
Поесть по такому времени можно было только в круглосуточных веселых домах Портового города. Поспать там конечно не удастся, постели хоть и присутствовали, но для сна использовались редко. Пошел по давно известному адресу. Трактирчик "У трех хохотушек" рекомендовал ему по приезду Лайс, и выделял в первую очередь именно хорошую кухню, а не прочие радости, которые и в других местах можно отыскать без труда. А вот вкусная еда и неразбавленное пиво для подобных заведений воистину большая редкость.
Народу сегодня было не много. Два пожилых торговца в углу шепчутся о чем-то с хихикающими девицами, да трое юнцов нерешительно мнутся у стойки, не решаясь спросить у стоящей там высокой, статной женщины, как бы и им пригласить к своему столу таких же веселушек.
- Сидэ Иоллар! - приветствовала его радостно тетушка Ками. - Давненько вы к нам не захаживали.
- Доброй ночи, тэсс.
Женщина ответила смущенной улыбкой юной невинной девушки, которой только что сделали первый в ее жизни комплимент. За это она и любила саатарца. Сидэ Иоллар, в отличие от прочих посетителей, не орал, не хамил, никогда не слышала от него кабатчица бранных слов, а уж как был обходителен с девушками, словно с благородными дамами говорил. В первое появление красавчика-эльфа, разомлевшие от его обращения девицы едва ли не передрались между собой за право отвести любезного гостя наверх. Миласка тогда побойчее прочих оказалась.
Да и сейчас не робеет.
- Доброй ночи, сидэ Иоллар. Чего изволите? У нас сегодня жаркое - пальчики оближете!
А что вы думали? "У трех хохотушек" заведение приличное, и девушки тут служат, чтоб еду подавать, да пиво к столам подносить. А для чего ж еще? А комнатки на верху - так то их, работниц, комнатки, живут они там, чтоб на работу ходить сподручнее было. Живет же булочник при пекарне, а кузнец при кузне? А то, что девочки порой дружков-приятелей водят, так то их дело, молодое. И что завсегда разных, тоже их проблемы. Тетушка Ками здесь к бочонкам да бутылкам следить приставлена, а не нравы подавальщиц блюсти - про то и десятнику городской охороны завсегда сказывает, когда тэр стражник решит трактирчик ее на предмет незаконных делишек проверить. Какой такой, упасите боги, веселый дом? Веселые дома они там, к самому порту ближе, почитай в трущобах, а сюда люди добрые ходят поесть, попить, вечерок скоротать. Не верите, так вы, тэр, сами убедитесь: блинчиков отведайте, рыбки запеченной. А жаркое у нас сегодня - пальчики оближете!
- Здравствуй, Милли. Жаркое, говоришь? Ну неси, оценю. И пива кружку.
Только у стола стояла, уже и не видать.
Иоллар с силой потер готовые слипнуться глаза. Не стоило пиво заказывать, совсем разморит. Интересно, если он прямо здесь, за столом уснет, не выгонит же тетушка Ками лучшего своего клиента?
Бывшего клиента, - поправил сам себя. Бывшего. И сегодня бы не зашел, были бы другие варианты. Хорошо хоть никого из знакомых не встретил. А все равно неудобно, неловко себя чувствовал. Перед Дьёри стыдно, хоть она его сейчас и не видит. А если б увидела, узнала, где он, страшно даже представить, что бы подумала. Ушел куда-то на целый день и всю ночь, и глядите-ка, где обнаружился! Иоллар аж поежился, представляя себе подобную перспективу. Вот раскроется сейчас дверь и...
- А вот и жаркое ваше. И пиво. И орешков илимских солененьких вам принесла, я же помню, вы любите.
- Спасибо, Милли.
Жаркое и впрямь было объедение. Да и он проголодался не на шутку. Даже не заметил, как с порцией разделался. Придвинул к себе запотевшую кружку и блюдце с илимскими орешками, которые звал по привычке фисташками, как в том Мире, где впервые их попробовал, и только сейчас обнаружил, что Миласа никуда и не девалась. Сидит напротив, смотрит на него с умилением, подперев румяную щечку рукой.
- Давно вы к нам не заходили.
- Давно, - согласился он.
- Забыли совсем.
Ненужный разговор. Совсем ненужный. Расплатиться бы и уйти, ни слова больше не говоря. Так нет, решил объяснить все. Будто бы он обязан ей чем-то, или в чем виноват.
- Я, Милли, больше к вам ходить не стану. Я и сейчас-то зашел только...
Поужинать? Или уже позавтракать?
- ...перекусить. До дома засветло не добрался, а про ворота не знал. Посижу немного и пойду.
Жеманная обида на хорошеньком личике сменилась обидой настоящей.
- Это из-за нее, да? Из-за той девушки, с которой я вас на рынке видела?
Вот она какая, женская память. Он и забыл бы, если бы Галла не напоминала порой из вредности. И Миласа помнит, оказывается.
- Она красивая. Невеста ваша, да?
- Да, - согласился, торопя события. - Невеста.
- Любит вас, наверное, сильно? - странный вопрос. И прозвучал странно, как будто не верится ей, что его кто-то может любить. Да еще и сильно.
- Любит, - кивнул уверенно. - И я ее люблю.
- А жаркое вам наше как? - ни к селу, ни к городу спросила девушка.
- Вкусное. Спасибо.
Серебрушку на стол выложил. Подумал и еще одну добавил - как-никак в последний раз здесь.
- Пойдете уже?
- Пойду.
- А куда пойдете? Ворота же...
- По городу прогуляюсь.
- Да вы что?! - Миласа всплеснула руками. - В такое время по улицам ходить? Да тут же ворье да бандиты за каждым углом! На них не нарветесь, так охорона заберет, станете потом до утра доказывать, что сами не из этих.
Иоллар только улыбнулся. Бандитов он не боялся. А в то, что стражники примут прилично одетого парня, да еще и эльфа, за выходца из портовых трущоб, верилось с трудом.
- Пойду. А то усну прямо здесь.
- Так и спите. Кто вас гонит? А хотите, я вам вообще ключ от Желькиной комнаты дам? Она в Броды к тетке поехала, до весела не вернется. Хотите?
Иоллар задумался, но только на миг.
- А тетушка возражать не станет?
Миласа хитро улыбнулась, показала ему две оставленные им монеты, одну ловко спрятала в кармашек, а вторую, зажала в кулачок и направилась к стойке. Серебрушка сменила хозяйку, и довольная кабатчица послала эльфу благосклонную улыбку.
Комнатка была чистенькая, уютная. Милли наскоро постелила на широкую, слишком широкую как для одинокой работницы приличного заведения, постель чистые простыни, взбила подушки и скромно удалилась, пожелав приятных снов. С учетом того, что с поручением Дивера он разделался, пожелания эти должны были сбыться.
Сон пришел, едва голова коснулась подушки. Сначала просто темнота и умиротворяющая тишина. Потом постепенно сознание стало рождать какие-то смутные звуки, зыбкие образы, пролетающие или растворяющиеся в пустоте разноцветные картинки - обрывки тысячи прежних снов, голоса, музыку... Чей-то тихий, горячий шепот. Чьи-то влажные губы на его губах. Нежные теплые руки, скользнувшие по его груди и ниже, ниже...
- Милли?
- Я, - белые зубки сверкнули, приоткрывшись в улыбке.
- Что ты здесь делаешь? Я же сказал тебе.
- Сказали. Ну и что? Невеста ведь далеко…
Рошан ожидал Гвейна в Рунном Зале. Хранитель успел сменить человеческий облик на истинный, драконий, и нервно расхаживал сейчас из угла в угол, царапая когтями широкие каменные плиты.
- Ну? - бросился он к дверям, едва они распахнулись, пропуская Хранящего Слово. - Что постановили?
- Ссылка, - устало ответил старик. - В один из закрытых Миров. Сто лет без права пересмотра дела. Доволен?
- Вполне. Гвейн, прости, я понимаю, разбирательство затянулось, и ты, наверное, хотел бы отдохнуть, но я не все из сказанного на суде понял. А спросить там, при всех, не решился.
Первый в Совете новичка-старейшину понимал. Ни что не мучит сильнее, чем неудовлетворенное любопытство. Причем любопытство отнюдь не праздное.
- Спрашивай.
- Почему тогда, еще сто двадцать лет назад, когда у вас появились первые подозрения насчет Кадма, вы не довели дело до конца? Почему удовлетворились бегло проведенным расследованием, поверив, что все это дело рук каких-то террористов?
- Да потому что так оно и было. Кадма не было на Юули в момент трагедии, а эти, как ты сказал, террористы успели отличиться своими выходками в колонии. К тому же мы и предположить не могли, что он стал бы устранять результаты своих опытов таким радикальным методом. Скорее предполагали, что он захочет вывести оборудование и образцы...
- Образцы?!
- Прости, я использовал его терминологию. Мне не приходилось сталкиваться с такими созданиями и я не знаю, как правильно назвать существа, сотворенные подобным способом...
- Это были люди, Гвейн. Живые люди. Дети. И сотворил он их с вашего молчаливого попустительства, из той крови, что члены Совета сберегали тысячелетиями. Зачем вообще нужно было ее хранить? Неужели вы, или те, кто был прежде вас, не предполагали, к чему это может привести?
- Предполагали. Потому и хранили.
Новоиспеченный старейшина удивленно воззрился на собеседника.
- Ты еще молод, Рошан. Слишком молод. Отложи пока этот вопрос, мы вернемся к нему позже. Ты ведь не только об этом хотел спросить?
- Не только. Но боюсь, и второй мой вопрос придется отложить. Я хотел спросить о Дивере. О его жажде контроля над Вратами вы тоже знали, но даже проверить не удосужились, уничтожил ли он отвергнутый Советом прибор.
- Уничтожил. При всех нас. Только не дал гарантии, что это был единственный экземпляр.
- Так значит, Кадм был в чем-то прав, - в глазах Разрушителя Границ разгорался гнев. - Вы использовали Галлу как приманку, и Дивер на нее клюнул! А если бы эта рыбка успела проглотить наживку? Я ведь с самого начала не доверял эльфу. Ты убедил меня в том, что Дивер не имеет отношения к его появлению на Таре. А если бы ему поручили не кровь ее добыть, а попросту ее саму уничтожить? Убить? Ты об этом не думал?
- Не думал, - отвечал Гвейн спокойно. - Мальчишка дурак, но не подлец. На такое бы он не согласился. Лучше скажи мне, как получилось, что при всей твоей дружбе с кардами, Кадм узнал о том, что произошло на Алеузе, раньше тебя?
Ярость в глазах Рошана постепенно уступала место смущению.
- В первые годы и я, и Лайс старались не задавать лишних вопросов. Боялись привлечь ненужное внимание. Уже потом, когда мы решили, что все улеглось, Эн-Ферро попытался навести справки в колонии - он не исключал, что кто-то из кардов мог знать что-нибудь о последнем годе жизни своего Хранителя. Кир ведь со многими общался и навещал в новом Мире...
- И Лайс ничего не раскопал?
- Копал не там. К Богзару Гиалло во всяком случае он и близко со своими расспросами не подходил. Были причины.
Хранящий Слово расхохотался.
- Да, ты прирожденный старейшина! День в Совете, а уже говоришь загадками. Ладно, бездна с ним, с прошлым! Теперь, когда твоей подопечной никто и ничто не угрожает, можно подумать и о будущем.
- Я заберу ее с Тара. Твой Мир опасен, Гвейн.
- Как знаешь. Но отчего-то думается мне, девочка сама оттуда не уйдет. Не захочет. Предчувствие, что ли?
- Заберу, - проскрежетал зубами Рошан. - Вот увидишь.
- Только учти, запрета я не сеиму, на Тар ты не пройдешь.
- Мне и не нужно. Лайса позову.
- Позовешь? - прищурился старик. - Эн-Ферро же не твой Идущий, он тебя не услышит.
- Эн-Ферро - мой друг. Он услышит.
- Интересное заявление. Немного пафосно, но мне нравится. Когда встретишься со своим другом, не забудь предупредить его, что по истечении двух месяцев, когда все иномирные Идущие покинут планеты Кадма и Дивера, Миры будут закрыты на карантин сроком до пяти лет. Пусть поторопится, если ему все же интересны те причины, по которым он не общается с доктором Гиалло.
Сохраняя загадочную улыбку, Гвейн развернулся и пошел к выходу. Хороший Рошан дракон, и Хранитель хороший. И старейшина должен выйти не хуже. Только молод еще, неопытен. Растерялся, когда о Лайсе речь зашла. Неужели так трудно догадаться, что не так уж и безразличен старым драконам единственный в Сопределии магистр Пилаг, и не так уж и мало знают они о его жизни? Им вообще мало кто безразличен, старым и мудрым драконам, и многое они знают, и о многих…
Прождала его до полуночи, а то и дольше, но Иоллар так и не появился. Подумала. Погрустила. Даже поплакала чуть-чуть. А потом плюнула на все и легла спать.
А когда с утра он заявился домой, не знала что и делать: то ли с кулаками на него бросаться, то ли с поцелуями. Выбрала последнее. И слово себе дала ни о чем его не расспрашивать. Где был, чем занимался - захочет сам расскажет.
Не рассказал. Пробурчал какие-то невразумительные извинения, скрепив их детским "больше так не буду", и все.
- Подожди, - остановил он меня, когда я сохраняя невозмутимый вид, но бешенствуя в душе, собралась в Школу. - Задержись ненадолго.
Когда он просит так тихо и нежно, отказать ему сил нет. Сказал бы совсем никуда не ходить, осталась бы.
- Я думал, вечером. В торжественной, что ли, обстановке, но лучше сейчас. Не знаю, понравится ли тебе...
- Закрыт проход, - проворчал заспанный стражник. - Как час по полуночи отсчитали, так и закрыт.
- Как закрыт?!
- По приказу герцога. Покуда эльфы в городе...
- А я тебе что, не эльф?
- Вот коли эльф, так в городе и сидите, сидэ. И через стену лезть не советую. Тут вчера кошка бежала...
- Слушай, Пирс, - взмолился Иоллар, - ты же меня знаешь. И что не в городе живу, тоже знаешь. Мне домой надо.
- Все знаю. Пустить не могу. Приказ. И под решеткой лезть не советую, маги везде защиту выставили. Тут вчера кошка бежала...
- Да пошел ты с этой кошкой!
- Так то уже другая была.
- И что, на всех выездах так? - вздохнул, смирившись эльф.
- Так точно. И в порту по воде, говорят, дрянь какую-то пустили, так что не советую. У них там вчера...
- Кошка бежала? - скривился парень и, не слушая уже неуступчивого стража, поехал назад по портовым улочкам.
Придется в городе до утра пережидать. Но ничего, нет худа без добра. Завтра как раз четверик, если дирк Фаби не подвел, а гном на пустомелю никак не похож, заказ должен быть готов. Будет и объяснение, и извинение.
И предложение.
Улыбнулся. И тут же нахмурился. А вдруг откажет? Это ведь он для себя все решил. А она? Насколько все случившееся серьезно для нее? Может, торопится он, и стоит еще подождать, дать ей время все осмыслить, разобраться в собственных чувствах? Тогда пусть будет пока просто подарок. Подарок с секретом. Усмехнулся снова: от Лайса, если она подарок этот примет, как бы ни хотела, ничего уже не скроет. При его-то памяти не узнать ожерелье, которое воспитанник больше сорока лет при себе таскал, и не вспомнить о его значении?
Странно это, наверное, выглядело со стороны: едет по ночным улицам на лениво переставляющей ноги ящерке эльф и улыбается непонятно чему, едва ли не смеется. А ведь и вправду смешно делалось, когда представлял себе лицо Эн-Ферро в тот миг, когда он увидит сестричку с "подарком" на шее. Как бы заботливого братца удар от неожиданности не хватил. Может сначала самому с ним поговорить? Да нет уж, хихикнул в кулак, пусть будет сюрприз!
На душе вдруг стало легко и радостно. Забылись развалины храма в окрестностях Паленки, разговор с драконом. Голова была занята уже другим: планами, надеждами, мечтами. Оставалась одна только малость - скоротать где-нибудь остаток ночи. А еще лучше - поесть и хотя бы немного вздремнуть.
Поесть по такому времени можно было только в круглосуточных веселых домах Портового города. Поспать там конечно не удастся, постели хоть и присутствовали, но для сна использовались редко. Пошел по давно известному адресу. Трактирчик "У трех хохотушек" рекомендовал ему по приезду Лайс, и выделял в первую очередь именно хорошую кухню, а не прочие радости, которые и в других местах можно отыскать без труда. А вот вкусная еда и неразбавленное пиво для подобных заведений воистину большая редкость.
Народу сегодня было не много. Два пожилых торговца в углу шепчутся о чем-то с хихикающими девицами, да трое юнцов нерешительно мнутся у стойки, не решаясь спросить у стоящей там высокой, статной женщины, как бы и им пригласить к своему столу таких же веселушек.
- Сидэ Иоллар! - приветствовала его радостно тетушка Ками. - Давненько вы к нам не захаживали.
- Доброй ночи, тэсс.
Женщина ответила смущенной улыбкой юной невинной девушки, которой только что сделали первый в ее жизни комплимент. За это она и любила саатарца. Сидэ Иоллар, в отличие от прочих посетителей, не орал, не хамил, никогда не слышала от него кабатчица бранных слов, а уж как был обходителен с девушками, словно с благородными дамами говорил. В первое появление красавчика-эльфа, разомлевшие от его обращения девицы едва ли не передрались между собой за право отвести любезного гостя наверх. Миласка тогда побойчее прочих оказалась.
Да и сейчас не робеет.
- Доброй ночи, сидэ Иоллар. Чего изволите? У нас сегодня жаркое - пальчики оближете!
А что вы думали? "У трех хохотушек" заведение приличное, и девушки тут служат, чтоб еду подавать, да пиво к столам подносить. А для чего ж еще? А комнатки на верху - так то их, работниц, комнатки, живут они там, чтоб на работу ходить сподручнее было. Живет же булочник при пекарне, а кузнец при кузне? А то, что девочки порой дружков-приятелей водят, так то их дело, молодое. И что завсегда разных, тоже их проблемы. Тетушка Ками здесь к бочонкам да бутылкам следить приставлена, а не нравы подавальщиц блюсти - про то и десятнику городской охороны завсегда сказывает, когда тэр стражник решит трактирчик ее на предмет незаконных делишек проверить. Какой такой, упасите боги, веселый дом? Веселые дома они там, к самому порту ближе, почитай в трущобах, а сюда люди добрые ходят поесть, попить, вечерок скоротать. Не верите, так вы, тэр, сами убедитесь: блинчиков отведайте, рыбки запеченной. А жаркое у нас сегодня - пальчики оближете!
- Здравствуй, Милли. Жаркое, говоришь? Ну неси, оценю. И пива кружку.
Только у стола стояла, уже и не видать.
Иоллар с силой потер готовые слипнуться глаза. Не стоило пиво заказывать, совсем разморит. Интересно, если он прямо здесь, за столом уснет, не выгонит же тетушка Ками лучшего своего клиента?
Бывшего клиента, - поправил сам себя. Бывшего. И сегодня бы не зашел, были бы другие варианты. Хорошо хоть никого из знакомых не встретил. А все равно неудобно, неловко себя чувствовал. Перед Дьёри стыдно, хоть она его сейчас и не видит. А если б увидела, узнала, где он, страшно даже представить, что бы подумала. Ушел куда-то на целый день и всю ночь, и глядите-ка, где обнаружился! Иоллар аж поежился, представляя себе подобную перспективу. Вот раскроется сейчас дверь и...
- А вот и жаркое ваше. И пиво. И орешков илимских солененьких вам принесла, я же помню, вы любите.
- Спасибо, Милли.
Жаркое и впрямь было объедение. Да и он проголодался не на шутку. Даже не заметил, как с порцией разделался. Придвинул к себе запотевшую кружку и блюдце с илимскими орешками, которые звал по привычке фисташками, как в том Мире, где впервые их попробовал, и только сейчас обнаружил, что Миласа никуда и не девалась. Сидит напротив, смотрит на него с умилением, подперев румяную щечку рукой.
- Давно вы к нам не заходили.
- Давно, - согласился он.
- Забыли совсем.
Ненужный разговор. Совсем ненужный. Расплатиться бы и уйти, ни слова больше не говоря. Так нет, решил объяснить все. Будто бы он обязан ей чем-то, или в чем виноват.
- Я, Милли, больше к вам ходить не стану. Я и сейчас-то зашел только...
Поужинать? Или уже позавтракать?
- ...перекусить. До дома засветло не добрался, а про ворота не знал. Посижу немного и пойду.
Жеманная обида на хорошеньком личике сменилась обидой настоящей.
- Это из-за нее, да? Из-за той девушки, с которой я вас на рынке видела?
Вот она какая, женская память. Он и забыл бы, если бы Галла не напоминала порой из вредности. И Миласа помнит, оказывается.
- Она красивая. Невеста ваша, да?
- Да, - согласился, торопя события. - Невеста.
- Любит вас, наверное, сильно? - странный вопрос. И прозвучал странно, как будто не верится ей, что его кто-то может любить. Да еще и сильно.
- Любит, - кивнул уверенно. - И я ее люблю.
- А жаркое вам наше как? - ни к селу, ни к городу спросила девушка.
- Вкусное. Спасибо.
Серебрушку на стол выложил. Подумал и еще одну добавил - как-никак в последний раз здесь.
- Пойдете уже?
- Пойду.
- А куда пойдете? Ворота же...
- По городу прогуляюсь.
- Да вы что?! - Миласа всплеснула руками. - В такое время по улицам ходить? Да тут же ворье да бандиты за каждым углом! На них не нарветесь, так охорона заберет, станете потом до утра доказывать, что сами не из этих.
Иоллар только улыбнулся. Бандитов он не боялся. А в то, что стражники примут прилично одетого парня, да еще и эльфа, за выходца из портовых трущоб, верилось с трудом.
- Пойду. А то усну прямо здесь.
- Так и спите. Кто вас гонит? А хотите, я вам вообще ключ от Желькиной комнаты дам? Она в Броды к тетке поехала, до весела не вернется. Хотите?
Иоллар задумался, но только на миг.
- А тетушка возражать не станет?
Миласа хитро улыбнулась, показала ему две оставленные им монеты, одну ловко спрятала в кармашек, а вторую, зажала в кулачок и направилась к стойке. Серебрушка сменила хозяйку, и довольная кабатчица послала эльфу благосклонную улыбку.
Комнатка была чистенькая, уютная. Милли наскоро постелила на широкую, слишком широкую как для одинокой работницы приличного заведения, постель чистые простыни, взбила подушки и скромно удалилась, пожелав приятных снов. С учетом того, что с поручением Дивера он разделался, пожелания эти должны были сбыться.
Сон пришел, едва голова коснулась подушки. Сначала просто темнота и умиротворяющая тишина. Потом постепенно сознание стало рождать какие-то смутные звуки, зыбкие образы, пролетающие или растворяющиеся в пустоте разноцветные картинки - обрывки тысячи прежних снов, голоса, музыку... Чей-то тихий, горячий шепот. Чьи-то влажные губы на его губах. Нежные теплые руки, скользнувшие по его груди и ниже, ниже...
- Милли?
- Я, - белые зубки сверкнули, приоткрывшись в улыбке.
- Что ты здесь делаешь? Я же сказал тебе.
- Сказали. Ну и что? Невеста ведь далеко…
***
Рошан ожидал Гвейна в Рунном Зале. Хранитель успел сменить человеческий облик на истинный, драконий, и нервно расхаживал сейчас из угла в угол, царапая когтями широкие каменные плиты.
- Ну? - бросился он к дверям, едва они распахнулись, пропуская Хранящего Слово. - Что постановили?
- Ссылка, - устало ответил старик. - В один из закрытых Миров. Сто лет без права пересмотра дела. Доволен?
- Вполне. Гвейн, прости, я понимаю, разбирательство затянулось, и ты, наверное, хотел бы отдохнуть, но я не все из сказанного на суде понял. А спросить там, при всех, не решился.
Первый в Совете новичка-старейшину понимал. Ни что не мучит сильнее, чем неудовлетворенное любопытство. Причем любопытство отнюдь не праздное.
- Спрашивай.
- Почему тогда, еще сто двадцать лет назад, когда у вас появились первые подозрения насчет Кадма, вы не довели дело до конца? Почему удовлетворились бегло проведенным расследованием, поверив, что все это дело рук каких-то террористов?
- Да потому что так оно и было. Кадма не было на Юули в момент трагедии, а эти, как ты сказал, террористы успели отличиться своими выходками в колонии. К тому же мы и предположить не могли, что он стал бы устранять результаты своих опытов таким радикальным методом. Скорее предполагали, что он захочет вывести оборудование и образцы...
- Образцы?!
- Прости, я использовал его терминологию. Мне не приходилось сталкиваться с такими созданиями и я не знаю, как правильно назвать существа, сотворенные подобным способом...
- Это были люди, Гвейн. Живые люди. Дети. И сотворил он их с вашего молчаливого попустительства, из той крови, что члены Совета сберегали тысячелетиями. Зачем вообще нужно было ее хранить? Неужели вы, или те, кто был прежде вас, не предполагали, к чему это может привести?
- Предполагали. Потому и хранили.
Новоиспеченный старейшина удивленно воззрился на собеседника.
- Ты еще молод, Рошан. Слишком молод. Отложи пока этот вопрос, мы вернемся к нему позже. Ты ведь не только об этом хотел спросить?
- Не только. Но боюсь, и второй мой вопрос придется отложить. Я хотел спросить о Дивере. О его жажде контроля над Вратами вы тоже знали, но даже проверить не удосужились, уничтожил ли он отвергнутый Советом прибор.
- Уничтожил. При всех нас. Только не дал гарантии, что это был единственный экземпляр.
- Так значит, Кадм был в чем-то прав, - в глазах Разрушителя Границ разгорался гнев. - Вы использовали Галлу как приманку, и Дивер на нее клюнул! А если бы эта рыбка успела проглотить наживку? Я ведь с самого начала не доверял эльфу. Ты убедил меня в том, что Дивер не имеет отношения к его появлению на Таре. А если бы ему поручили не кровь ее добыть, а попросту ее саму уничтожить? Убить? Ты об этом не думал?
- Не думал, - отвечал Гвейн спокойно. - Мальчишка дурак, но не подлец. На такое бы он не согласился. Лучше скажи мне, как получилось, что при всей твоей дружбе с кардами, Кадм узнал о том, что произошло на Алеузе, раньше тебя?
Ярость в глазах Рошана постепенно уступала место смущению.
- В первые годы и я, и Лайс старались не задавать лишних вопросов. Боялись привлечь ненужное внимание. Уже потом, когда мы решили, что все улеглось, Эн-Ферро попытался навести справки в колонии - он не исключал, что кто-то из кардов мог знать что-нибудь о последнем годе жизни своего Хранителя. Кир ведь со многими общался и навещал в новом Мире...
- И Лайс ничего не раскопал?
- Копал не там. К Богзару Гиалло во всяком случае он и близко со своими расспросами не подходил. Были причины.
Хранящий Слово расхохотался.
- Да, ты прирожденный старейшина! День в Совете, а уже говоришь загадками. Ладно, бездна с ним, с прошлым! Теперь, когда твоей подопечной никто и ничто не угрожает, можно подумать и о будущем.
- Я заберу ее с Тара. Твой Мир опасен, Гвейн.
- Как знаешь. Но отчего-то думается мне, девочка сама оттуда не уйдет. Не захочет. Предчувствие, что ли?
- Заберу, - проскрежетал зубами Рошан. - Вот увидишь.
- Только учти, запрета я не сеиму, на Тар ты не пройдешь.
- Мне и не нужно. Лайса позову.
- Позовешь? - прищурился старик. - Эн-Ферро же не твой Идущий, он тебя не услышит.
- Эн-Ферро - мой друг. Он услышит.
- Интересное заявление. Немного пафосно, но мне нравится. Когда встретишься со своим другом, не забудь предупредить его, что по истечении двух месяцев, когда все иномирные Идущие покинут планеты Кадма и Дивера, Миры будут закрыты на карантин сроком до пяти лет. Пусть поторопится, если ему все же интересны те причины, по которым он не общается с доктором Гиалло.
Сохраняя загадочную улыбку, Гвейн развернулся и пошел к выходу. Хороший Рошан дракон, и Хранитель хороший. И старейшина должен выйти не хуже. Только молод еще, неопытен. Растерялся, когда о Лайсе речь зашла. Неужели так трудно догадаться, что не так уж и безразличен старым драконам единственный в Сопределии магистр Пилаг, и не так уж и мало знают они о его жизни? Им вообще мало кто безразличен, старым и мудрым драконам, и многое они знают, и о многих…
***
Прождала его до полуночи, а то и дольше, но Иоллар так и не появился. Подумала. Погрустила. Даже поплакала чуть-чуть. А потом плюнула на все и легла спать.
А когда с утра он заявился домой, не знала что и делать: то ли с кулаками на него бросаться, то ли с поцелуями. Выбрала последнее. И слово себе дала ни о чем его не расспрашивать. Где был, чем занимался - захочет сам расскажет.
Не рассказал. Пробурчал какие-то невразумительные извинения, скрепив их детским "больше так не буду", и все.
- Подожди, - остановил он меня, когда я сохраняя невозмутимый вид, но бешенствуя в душе, собралась в Школу. - Задержись ненадолго.
Когда он просит так тихо и нежно, отказать ему сил нет. Сказал бы совсем никуда не ходить, осталась бы.
- Я думал, вечером. В торжественной, что ли, обстановке, но лучше сейчас. Не знаю, понравится ли тебе...
