— Быть не может, — выдохнул Марко, наблюдая, как затягиваются раны на руках его ученицы, как стирается с прикрытых век мертвенная синева и выравнивается дыхание.
— Что скажешь, чародейка? — улыбнулась, что-то почувствовав, майла.
— Скажу, что ты странная, — сипло прошептала девушка, не открывая глаз.
— Обычная. Придешь завтра танцевать?
— Приду…
— Галла! — очнулся наставник. — Галла ты…
— Она спит, — лафия тяжело поднялась с травы. — Теперь она не уйдет к эльфу, не бойтесь.
— Нужно перенести ее в лечебницу, — произнес Салзар. — Сможете пробить телепорт?
— Да, — Марко обернулся к майле. — Спасибо… У тебя есть имя?
— Сейчас нет, — вздохнула она. — Когда-то было. Давно. Когда я знала ваше время и ела вашу еду. Но если добрый тэр останется, — по изнеможенному лицу скользнула лукавая улыбка, — он сможет придумать мне другое.
— Не сейчас, — усмехнулся Медведь. То, что лафия — это все же лафия и от сущности своей не отказывается, его несказанно обрадовало: и без того слишком много необъяснимого случилось в один день.
Перед ним уже разверзлась воронка портала.
— Я задержусь, — предупредил Ворон. — Нужно проверить место. Неизвестно, что она еще здесь напутала и не стерта ли грань.
— Хорошо, — Марко прижал к себе девушку и шагнул в серый вихрь.
— Тэр чародей решил задержаться? — нежные пальчики пробежали по спине некроманта.
— Да. Но не обольщайся, меня не привлекают создания подобные тебе. Хотя, признаюсь, подобных я еще не видел. Ты же лафия, ты должна забирать силу, а не отдавать.
— Мы берем силу только у мужчин, — пробурчала обманутая в своих надеждах прелестница. — У них много силы. Ее нужно брать, иначе мужчины делают глупости. Когда в них много силы они становятся злыми и делают войну. Война — это плохо.
— Да, тут ты права, — Салзар повел рукою над кругом потемневшей травы. — Война — это плохо. Но все-таки, как ты смогла отдать Галле часть своей энергии?
— Мы умеем делиться с женщинами. Женщины не мужчины, у них не надо забирать силу. Им можно давать.
— Никогда о таком не слышал.
— Потому что обычно мы так не делаем. Мы не любим женщин, а женщины не любят нас. Они думают, что мы воруем их мужчин.
— Разве это не так?
— Не так, — надулась она. — Они сами отдают своих мужчин. Не пускают их в свое сердце и берут у них мало сил. А потом кидаются серебряными вилками.
Ворон улыбнулся. Вилками — это оригинально.
— А чародейка мне нравится, — продолжила майла. — Она ничем не кидается. Толкнула один раз только. Давно. Но я сама виновата. Не увидела сразу, что это ее эльф. Думала, ничей…
Взгляд агатовых глаз сделался мечтательным.
— Хороший был эльф. Красивый. Много силы… У тэра чародея тоже много силы, — промурлыкала она, подступая к Салзару. — Много-много силы…
— Моя сила мне еще пригодится, — отстранился он. — К тому же я — не ты. Мне в голову не лезут фривольные мысли после всего увиденного. И вряд ли мне захочется…
— Захочется, — томно прошептала лафия. — Задержись, и обязательно захочется. Только здесь нельзя — это их место, чародейки и ее эльфа…
Магистр Марко поглядел на вытянувшегося перед ним человека, после на лежащий на столе чистый лист бумаги и снова на вызванного по его просьбе прислужника.
— Нет, писать я не стану. Передашь на словах тэру Эн-Ферро или его жене, что с Галлой все в порядке, и она просто задерживается. Скажи, что она зашла в библиотеку, а я ее оставил. Ясно?
Когда слуга вышел, Медведь возвратился в палату.
— Как она? — спросил он у стоявшего над постелью Гирата.
— По-моему, неплохо, — тихо ответил полуэльф. — Выглядит истощенной, но при той скорости, с которой она пополняет резерв, ей хватит нескольких часов на восстановление. Что же все-таки произошло?
Ответ у старшего наставника был готов:
— Переоценила свои силы. Я дал ей для разбора несколько формул из «Списков Шафра», а девочка решила опробовать их все и сразу.
— Как неосмотрительно, — покачал головой целитель. — Но тэсс Эн-Ферро никогда не отличалась благоразумием.
Девушка на кровати заворочалась.
— Ей не нравится, когда о ней отзываются подобным образом, — с улыбкой заметил магистр Марко.
— Вряд ли она нас слышит.
— Думаете? А мне кажется, она прекрасно нас слышит.
И воспользовавшись тем, что полуэльф отошел к окну, за которым уже полыхало закатом небо, маг склонился к уху ученицы и прошептал:
— Не волнуйся, мы отыщем Феаста, где бы он ни был.
Галла вздрогнула, будто действительно расслышала обращенные к ней слова.
— Отдыхай.
Медведь шагнул к двери, а возвратившийся целитель взялся за узкое запястье, отсчитывая пульс.
— Это был не Феаст, — еле слышно выговорила девушка.
Медведь обернулся к настороженно замершему травнику.
— Что она сказала?
Гират с сомнением поморщился:
— Кажется что-то о Феасте.
— Наверное, видит кошмары.
Посвящать травника-полуэльфа в то, что артефактору, которого уже больше месяца считают погибшим, удалось уйти из горящего посольства, старшему наставнику не хотелось. Гират близко к сердцу принимал все произошедшее, начиная с того обряда и заканчивая поджогом.
— Позовите меня, когда она проснется, — попросил Марко, подойдя к двери, — я буду у себя.
Он ушел, а целитель заново отмерял неторопливый, но ритмичный пульс, прикинул что-то в уме, вприщур рассматривая девушку, и отошел к небольшому столику, на котором были расставлены сосуды всевозможных форм, наполненные одни разноцветными жидкостями, другие — порошками и толченными травами, а иные — клубящимся по дну дымом. Гират достал из-под белоснежной ткани чистый стакан, не спеша влил в него содержимое двух бутылочек, всыпал несколько желтоватых кристалликов из пузатой колбы и размешал все это стеклянной палочкой.
Дверь за его спиною скрипнула. Травник встревожено обернулся, но в приоткрывшемся проеме увидел лишь наполненный сумерками коридор.
Он отставил стакан и обшарил взглядом стол.
— Этого здесь нет, — пробормотал он себе под нос.
Встал и двинулся к выходу.
Если бы он обернулся, идя по коридору в свой кабинет, то заметил бы, как от стены отделилась тень и проскользнула в палату. Человек миновал все еще не пришедшую в себя девушку, задержавшись на миг у ее постели, подошел к столу и склонился над стаканом с целебным снадобьем. Принюхался. Когда за дверью раздались неторопливые шаги целителя, неизвестный коснулся одного из колец на своем пальце и скрылся в портале.
А возвратившийся Гират, так и не узнавший о странном визитере, откупорил небольшой фиал, что принес с собой, и добавил в приготовленную смесь несколько капель ароматной настойки. Теперь все.
Закончил он как раз вовремя — девушка на постели зашевелилась, а после приподнялась на локте, окидывая растерянным взглядом помещение.
— Все в порядке, тэсс Эн-Ферро, — успокоил он ее. — Вы в лечебнице. Вот, выпейте, это поможет вам быстрее прийти в себя, а я пока схожу за магистром Марко.
Галла
Кажется, нечто подобное уже было, и я уже видела все это, открыв глаза: гобелен на стене и звукоизоляционное заклинание на двери. В тот раз не было только Гирата и приятно пахнущего, но жуткого на вкус зелья.
— Пейте, пейте, — велел мне травник. — И лучше залпом.
Залпом и правда было лучше.
«Ты как там, малыш?» — спросила я сыночка, и мне ответил тихий ровный свет. Значит, хорошо. Щиты выдержали, а остальное — мелочи. Переживу… Если бы только ты смог пережить это, любимый.
— Как ты? — появился Медведь.
— Плохо, — прошептала я жалобно. — Очень плохо. И нельзя меня такую больную сажать в тюрьму. Я там умру, а вы будете виноваты. И я стану вашим личным призраком.
— По-моему, она бредит, — сообщил наставнику Гират. — Какая тюрьма?
— Сырая и темная, — объяснила я, поворачиваясь к полуэльфу. — С крысами и решетками на окнах.
— Галла! — не выдержал тэр Марко.
— А что, Ворон еще не нажаловался? — Я села на постели. — Мне показалось, я видела его с вами в лесу.
— Тебе не показалось. И я все знаю. Но мы с магистром Салзаром передумали сажать тебя в тюрьму. Боимся, что последующий ремонт этого заведения может дорого обойтись.
— Тогда я пошла, — я свесила с кровати ноги. — А где моя обувь, тэр Гират?
— Она… А вам нельзя идти.
— С чего бы это? Я прекрасно себя чувствую. А дома, наверное, уже волнуются. Как это мне нельзя идти?!
— Сейчас пойдешь, — успокоил Медведь. — Только сначала поговорим, хорошо? Гират, ты нас не оставишь?
— Конечно, магистр.
Стоило травнику выйти за дверь, как я стерла с физиономии дурашливое выражение.
— Салзар сказал вам про портал?
— Тэр Салзар, — укоризненно поправил наставник.
— Ладно, тэр. Этот тэр рассказал вам, что колдун ушел из посольства?
— Рассказал. Как и о твоем намерении найти его самостоятельно.
— Сейчас тоже начнете душить меня и требовать не лезть в это дело? — щит уже был наготове.
— Нет. Но хочу сказать, что в одиночку тебе будет нелегко.
— Да вы что? — притворно охнула я. — Хочу напомнить, что в одиночку я за один день уже узнала больше, чем вы все за два месяца!
— Ты только узнала, что Феаст жив. А это мало что даст в его поиске.
— Феаст? – скривилась я, но тут же одернула себя: пока не стоит. — А что вы мне предлагаете, наставник? Сидеть и ждать, покуда вы, опытные и сильные маги, его отыщете?
— Вообще-то магистр Салзар собирался предложить тебе присоединиться к расследованию. Он считает тебя достаточно сильной волшебницей, а если ты еще и постараешься вести себя разумно и не совершать необдуманных поступков, как этот твой эксперимент… Ты ведь погибнуть могла!
Я рисковала много большим, чем собственная жизнь. Прости, малыш, подобное никогда не повторится. Но теперь у нас с тобой есть еще одно незаконченное дело. И мы справимся. Мы отыщем эту тварь, и он пожалеет, что не остался в горящем посольстве…
— Галла!
— Я буду паинькой, наставник. А что до моих неосмотрительных поступков, то и от них есть толк. Вы действительно позволите мне участвовать в поисках?
— Да.
— И у меня будет доступ ко всей информации?
— Да. Если хочешь, я прямо сейчас отдам тебе все, что мы собрали по магистру Феасту.
— Не хочу. Потому, что мы не будем искать магистра Феаста.
Медведь взглянул на меня с непониманием.
— Хорошо, мы поищем и его. Может, он замешан в этом деле, но на кладбище был не он. И в посольстве тоже.
— Ты видела это в памяти стихий? — подался вперед мужчина.
— Я видела это в памяти Ила. Там не было зрительных образов, только мысли и ощущения. Но это точно был не Феаст. Так что скажите магистру Салзару… А где он сам?
— Остался в лесу, зачищает следы твоей деятельности.
— В компании лафии? — уточнила я. — Тогда не стану его дожидаться, мне домой пора. Давайте завтра поговорим. Одна ночь ничего не решит.
— Да-да, конечно, — пробормотал озадаченный моими откровениями наставник. — Иди.
— А обувь моя где?
Медведь нахмурил брови.
— Понятия не имею. Кажется, ее у тебя не было.
Точно, я же разулась, прежде чем войти в круг. Значит, мои ботинки, как и мой меч, все так же лежат под кустом. Только фигли я за ними сейчас пойду: во-первых, поздно, а во-вторых, нет никаких гарантий, что под соседним кустом сейчас не лежит магистр Салзар, помогая майле пополнить растраченные на меня силы — такого зрелища я точно не переживу.
— И босиком доберусь, — успокоила я тэра Марко. — Портал открою прямо к дому — всего-то!
— Какой портал в твоем состоянии? Я велю приготовить керов и провожу тебя. Заодно, если нужно, с братом твоим объяснюсь.
— Не нужно! С братом — не нужно. Не рассказывайте ему ничего, хорошо?
— А брата боишься, — сделал вывод наставник.
— Не брата, а за брата. И домой мне лучше поехать одной.
На выходе из лечебницы я столкнулась с Гиратом.
- Тэсс Эн-Ферро, я хотел сказать… - полуэльф запнулся, отвел глаза.
- Да, магистр?
Хлопнула ведущая в учебное крыло дверь, и в холл вышел распорядитель Келай. Смерил меня привычно-удивленным взглядом.
- Вы… Нужно быть осторожнее, - пробормотал целитель.
Келай заметил кого-то на лестнице, приветственно кивнул, и я машинально подалась вперед, чтобы посмотреть, кто там еще не торопится домой и сидит допоздна в школе, но заметила лишь край плаща взбежавшего по ступеням человека. А когда обернулась снова, полуэльфа уже не было рядом.
Колдун смотрел в спину выезжающей со школьного двора девушке. Вздрогнул, когда она покачнулась в седле: рано. Слишком рано, тэсс Эн-Ферро. Вы подальше отойдите, а лучше уже домой доберитесь. Поужинайте. С братцем поболтайте. Напоследок. А потом… Кто знает, что потом случится? Скорее всего, сердечко ваше душевных потрясений не снесет и остановится. Печально, но предсказуемо. А самое главное — никаких следов магического воздействия или яда.
Сразу нужно было так. Без шума, без лишнего позерства. Без обещанной мучительной смерти. Хотя ее-то этой саатарской погани он организовал бы с удовольствием. И последние слова дружка передал бы. Как там сидэ Иоллар изволил высказаться?
— Сдохни, мразь! — прошептал маг, глядя вслед выскочке-ученице с нескрываемой ненавистью. От кого скрывать-то? Никто ведь не видит…
Галла
В первый раз это случилось, когда я, миновав замковый мост, выехала на ведущую к дому дорогу. Я едва успела соскочить с кера и добежать до ближайших кустов, как мой взбунтовавшийся желудок избавился и от целебного зелья, и от остатков обеда. Обратно в седло я влезла с трудом, а добравшись домой, отодвинула со своего пути вставшего в позу возмущенного брата Эн-Ферро и помчалась в уборную.
Что же это за безобразие такое и когда оно кончится?!
Безобразие кончаться не хотело. Пришлось выпить два ковша воды, чтобы выворачивающемуся на изнанку организму было, что выворачивать. А затем я кое-как вползла в дом и добралась до своей спальни.
— Ты не спишь? — заглянул спустя минуту Лайс.
Поспишь тут.
— Мариза говорит, ничего страшного нет. И вмешиваться не советует. Да и я не рискну. Гормональный баланс и всякое такое… Ты прости, я с беременными до этого дела не имел. Можно немного работу печени подправить, попробовать токсины вывести…
— Посиди со мной, и все.
Токсикоз, в конце концов, дело обычное. Соня наша, помню… Надо же, я Соню помню!
— Гал, ты зачем в школу ездила? Мало тебе неприятностей с платьем, так ты теперь и ботинки потеряла?
— Не потеряла, — пробормотала я, прижав к щеке его руку. — Завтра заберу. Все завтра…
Желудок успокоился, и я почувствовала, как начинают слипаться глаза.
— Расскажи мне что-нибудь.
— Что?
— Расскажи про Пиан. Ил говорил, там красиво.
— Ил любил горы. А на Хиллу мы тогда за другим пришли, нам в предгорье нужно было, шамана одного найти. Пришли в селенье, а там говорят, он в горы ушел. Мы проводника наняли…
Я уже слышала эту историю во всех подробностях, а потому не вижу ничего страшного в том, что сейчас отключусь и перестану слышать тихий ласковый голос сидящего у моей постели мужчины. И я засыпаю.
Сначала приходит пустота. После из этой пустоты вырастают заснеженные вершины далекого Пиана, которые я видела лишь в путеводителе по Хилле. Я смотрю на протянувшиеся до горизонта горы и пытаюсь отыскать на опасных склонах одинокого путника, потерявшего свою группу, сорвавшись вниз на одном из ледников и лишь чудом оставшегося в живых, но продолжившего это рисковое восхождение.
— Что скажешь, чародейка? — улыбнулась, что-то почувствовав, майла.
— Скажу, что ты странная, — сипло прошептала девушка, не открывая глаз.
— Обычная. Придешь завтра танцевать?
— Приду…
— Галла! — очнулся наставник. — Галла ты…
— Она спит, — лафия тяжело поднялась с травы. — Теперь она не уйдет к эльфу, не бойтесь.
— Нужно перенести ее в лечебницу, — произнес Салзар. — Сможете пробить телепорт?
— Да, — Марко обернулся к майле. — Спасибо… У тебя есть имя?
— Сейчас нет, — вздохнула она. — Когда-то было. Давно. Когда я знала ваше время и ела вашу еду. Но если добрый тэр останется, — по изнеможенному лицу скользнула лукавая улыбка, — он сможет придумать мне другое.
— Не сейчас, — усмехнулся Медведь. То, что лафия — это все же лафия и от сущности своей не отказывается, его несказанно обрадовало: и без того слишком много необъяснимого случилось в один день.
Перед ним уже разверзлась воронка портала.
— Я задержусь, — предупредил Ворон. — Нужно проверить место. Неизвестно, что она еще здесь напутала и не стерта ли грань.
— Хорошо, — Марко прижал к себе девушку и шагнул в серый вихрь.
— Тэр чародей решил задержаться? — нежные пальчики пробежали по спине некроманта.
— Да. Но не обольщайся, меня не привлекают создания подобные тебе. Хотя, признаюсь, подобных я еще не видел. Ты же лафия, ты должна забирать силу, а не отдавать.
— Мы берем силу только у мужчин, — пробурчала обманутая в своих надеждах прелестница. — У них много силы. Ее нужно брать, иначе мужчины делают глупости. Когда в них много силы они становятся злыми и делают войну. Война — это плохо.
— Да, тут ты права, — Салзар повел рукою над кругом потемневшей травы. — Война — это плохо. Но все-таки, как ты смогла отдать Галле часть своей энергии?
— Мы умеем делиться с женщинами. Женщины не мужчины, у них не надо забирать силу. Им можно давать.
— Никогда о таком не слышал.
— Потому что обычно мы так не делаем. Мы не любим женщин, а женщины не любят нас. Они думают, что мы воруем их мужчин.
— Разве это не так?
— Не так, — надулась она. — Они сами отдают своих мужчин. Не пускают их в свое сердце и берут у них мало сил. А потом кидаются серебряными вилками.
Ворон улыбнулся. Вилками — это оригинально.
— А чародейка мне нравится, — продолжила майла. — Она ничем не кидается. Толкнула один раз только. Давно. Но я сама виновата. Не увидела сразу, что это ее эльф. Думала, ничей…
Взгляд агатовых глаз сделался мечтательным.
— Хороший был эльф. Красивый. Много силы… У тэра чародея тоже много силы, — промурлыкала она, подступая к Салзару. — Много-много силы…
— Моя сила мне еще пригодится, — отстранился он. — К тому же я — не ты. Мне в голову не лезут фривольные мысли после всего увиденного. И вряд ли мне захочется…
— Захочется, — томно прошептала лафия. — Задержись, и обязательно захочется. Только здесь нельзя — это их место, чародейки и ее эльфа…
Магистр Марко поглядел на вытянувшегося перед ним человека, после на лежащий на столе чистый лист бумаги и снова на вызванного по его просьбе прислужника.
— Нет, писать я не стану. Передашь на словах тэру Эн-Ферро или его жене, что с Галлой все в порядке, и она просто задерживается. Скажи, что она зашла в библиотеку, а я ее оставил. Ясно?
Когда слуга вышел, Медведь возвратился в палату.
— Как она? — спросил он у стоявшего над постелью Гирата.
— По-моему, неплохо, — тихо ответил полуэльф. — Выглядит истощенной, но при той скорости, с которой она пополняет резерв, ей хватит нескольких часов на восстановление. Что же все-таки произошло?
Ответ у старшего наставника был готов:
— Переоценила свои силы. Я дал ей для разбора несколько формул из «Списков Шафра», а девочка решила опробовать их все и сразу.
— Как неосмотрительно, — покачал головой целитель. — Но тэсс Эн-Ферро никогда не отличалась благоразумием.
Девушка на кровати заворочалась.
— Ей не нравится, когда о ней отзываются подобным образом, — с улыбкой заметил магистр Марко.
— Вряд ли она нас слышит.
— Думаете? А мне кажется, она прекрасно нас слышит.
И воспользовавшись тем, что полуэльф отошел к окну, за которым уже полыхало закатом небо, маг склонился к уху ученицы и прошептал:
— Не волнуйся, мы отыщем Феаста, где бы он ни был.
Галла вздрогнула, будто действительно расслышала обращенные к ней слова.
— Отдыхай.
Медведь шагнул к двери, а возвратившийся целитель взялся за узкое запястье, отсчитывая пульс.
— Это был не Феаст, — еле слышно выговорила девушка.
Медведь обернулся к настороженно замершему травнику.
— Что она сказала?
Гират с сомнением поморщился:
— Кажется что-то о Феасте.
— Наверное, видит кошмары.
Посвящать травника-полуэльфа в то, что артефактору, которого уже больше месяца считают погибшим, удалось уйти из горящего посольства, старшему наставнику не хотелось. Гират близко к сердцу принимал все произошедшее, начиная с того обряда и заканчивая поджогом.
— Позовите меня, когда она проснется, — попросил Марко, подойдя к двери, — я буду у себя.
Он ушел, а целитель заново отмерял неторопливый, но ритмичный пульс, прикинул что-то в уме, вприщур рассматривая девушку, и отошел к небольшому столику, на котором были расставлены сосуды всевозможных форм, наполненные одни разноцветными жидкостями, другие — порошками и толченными травами, а иные — клубящимся по дну дымом. Гират достал из-под белоснежной ткани чистый стакан, не спеша влил в него содержимое двух бутылочек, всыпал несколько желтоватых кристалликов из пузатой колбы и размешал все это стеклянной палочкой.
Дверь за его спиною скрипнула. Травник встревожено обернулся, но в приоткрывшемся проеме увидел лишь наполненный сумерками коридор.
Он отставил стакан и обшарил взглядом стол.
— Этого здесь нет, — пробормотал он себе под нос.
Встал и двинулся к выходу.
Если бы он обернулся, идя по коридору в свой кабинет, то заметил бы, как от стены отделилась тень и проскользнула в палату. Человек миновал все еще не пришедшую в себя девушку, задержавшись на миг у ее постели, подошел к столу и склонился над стаканом с целебным снадобьем. Принюхался. Когда за дверью раздались неторопливые шаги целителя, неизвестный коснулся одного из колец на своем пальце и скрылся в портале.
А возвратившийся Гират, так и не узнавший о странном визитере, откупорил небольшой фиал, что принес с собой, и добавил в приготовленную смесь несколько капель ароматной настойки. Теперь все.
Закончил он как раз вовремя — девушка на постели зашевелилась, а после приподнялась на локте, окидывая растерянным взглядом помещение.
— Все в порядке, тэсс Эн-Ферро, — успокоил он ее. — Вы в лечебнице. Вот, выпейте, это поможет вам быстрее прийти в себя, а я пока схожу за магистром Марко.
Галла
Кажется, нечто подобное уже было, и я уже видела все это, открыв глаза: гобелен на стене и звукоизоляционное заклинание на двери. В тот раз не было только Гирата и приятно пахнущего, но жуткого на вкус зелья.
— Пейте, пейте, — велел мне травник. — И лучше залпом.
Залпом и правда было лучше.
«Ты как там, малыш?» — спросила я сыночка, и мне ответил тихий ровный свет. Значит, хорошо. Щиты выдержали, а остальное — мелочи. Переживу… Если бы только ты смог пережить это, любимый.
— Как ты? — появился Медведь.
— Плохо, — прошептала я жалобно. — Очень плохо. И нельзя меня такую больную сажать в тюрьму. Я там умру, а вы будете виноваты. И я стану вашим личным призраком.
— По-моему, она бредит, — сообщил наставнику Гират. — Какая тюрьма?
— Сырая и темная, — объяснила я, поворачиваясь к полуэльфу. — С крысами и решетками на окнах.
— Галла! — не выдержал тэр Марко.
— А что, Ворон еще не нажаловался? — Я села на постели. — Мне показалось, я видела его с вами в лесу.
— Тебе не показалось. И я все знаю. Но мы с магистром Салзаром передумали сажать тебя в тюрьму. Боимся, что последующий ремонт этого заведения может дорого обойтись.
— Тогда я пошла, — я свесила с кровати ноги. — А где моя обувь, тэр Гират?
— Она… А вам нельзя идти.
— С чего бы это? Я прекрасно себя чувствую. А дома, наверное, уже волнуются. Как это мне нельзя идти?!
— Сейчас пойдешь, — успокоил Медведь. — Только сначала поговорим, хорошо? Гират, ты нас не оставишь?
— Конечно, магистр.
Стоило травнику выйти за дверь, как я стерла с физиономии дурашливое выражение.
— Салзар сказал вам про портал?
— Тэр Салзар, — укоризненно поправил наставник.
— Ладно, тэр. Этот тэр рассказал вам, что колдун ушел из посольства?
— Рассказал. Как и о твоем намерении найти его самостоятельно.
— Сейчас тоже начнете душить меня и требовать не лезть в это дело? — щит уже был наготове.
— Нет. Но хочу сказать, что в одиночку тебе будет нелегко.
— Да вы что? — притворно охнула я. — Хочу напомнить, что в одиночку я за один день уже узнала больше, чем вы все за два месяца!
— Ты только узнала, что Феаст жив. А это мало что даст в его поиске.
— Феаст? – скривилась я, но тут же одернула себя: пока не стоит. — А что вы мне предлагаете, наставник? Сидеть и ждать, покуда вы, опытные и сильные маги, его отыщете?
— Вообще-то магистр Салзар собирался предложить тебе присоединиться к расследованию. Он считает тебя достаточно сильной волшебницей, а если ты еще и постараешься вести себя разумно и не совершать необдуманных поступков, как этот твой эксперимент… Ты ведь погибнуть могла!
Я рисковала много большим, чем собственная жизнь. Прости, малыш, подобное никогда не повторится. Но теперь у нас с тобой есть еще одно незаконченное дело. И мы справимся. Мы отыщем эту тварь, и он пожалеет, что не остался в горящем посольстве…
— Галла!
— Я буду паинькой, наставник. А что до моих неосмотрительных поступков, то и от них есть толк. Вы действительно позволите мне участвовать в поисках?
— Да.
— И у меня будет доступ ко всей информации?
— Да. Если хочешь, я прямо сейчас отдам тебе все, что мы собрали по магистру Феасту.
— Не хочу. Потому, что мы не будем искать магистра Феаста.
Медведь взглянул на меня с непониманием.
— Хорошо, мы поищем и его. Может, он замешан в этом деле, но на кладбище был не он. И в посольстве тоже.
— Ты видела это в памяти стихий? — подался вперед мужчина.
— Я видела это в памяти Ила. Там не было зрительных образов, только мысли и ощущения. Но это точно был не Феаст. Так что скажите магистру Салзару… А где он сам?
— Остался в лесу, зачищает следы твоей деятельности.
— В компании лафии? — уточнила я. — Тогда не стану его дожидаться, мне домой пора. Давайте завтра поговорим. Одна ночь ничего не решит.
— Да-да, конечно, — пробормотал озадаченный моими откровениями наставник. — Иди.
— А обувь моя где?
Медведь нахмурил брови.
— Понятия не имею. Кажется, ее у тебя не было.
Точно, я же разулась, прежде чем войти в круг. Значит, мои ботинки, как и мой меч, все так же лежат под кустом. Только фигли я за ними сейчас пойду: во-первых, поздно, а во-вторых, нет никаких гарантий, что под соседним кустом сейчас не лежит магистр Салзар, помогая майле пополнить растраченные на меня силы — такого зрелища я точно не переживу.
— И босиком доберусь, — успокоила я тэра Марко. — Портал открою прямо к дому — всего-то!
— Какой портал в твоем состоянии? Я велю приготовить керов и провожу тебя. Заодно, если нужно, с братом твоим объяснюсь.
— Не нужно! С братом — не нужно. Не рассказывайте ему ничего, хорошо?
— А брата боишься, — сделал вывод наставник.
— Не брата, а за брата. И домой мне лучше поехать одной.
На выходе из лечебницы я столкнулась с Гиратом.
- Тэсс Эн-Ферро, я хотел сказать… - полуэльф запнулся, отвел глаза.
- Да, магистр?
Хлопнула ведущая в учебное крыло дверь, и в холл вышел распорядитель Келай. Смерил меня привычно-удивленным взглядом.
- Вы… Нужно быть осторожнее, - пробормотал целитель.
Келай заметил кого-то на лестнице, приветственно кивнул, и я машинально подалась вперед, чтобы посмотреть, кто там еще не торопится домой и сидит допоздна в школе, но заметила лишь край плаща взбежавшего по ступеням человека. А когда обернулась снова, полуэльфа уже не было рядом.
Колдун смотрел в спину выезжающей со школьного двора девушке. Вздрогнул, когда она покачнулась в седле: рано. Слишком рано, тэсс Эн-Ферро. Вы подальше отойдите, а лучше уже домой доберитесь. Поужинайте. С братцем поболтайте. Напоследок. А потом… Кто знает, что потом случится? Скорее всего, сердечко ваше душевных потрясений не снесет и остановится. Печально, но предсказуемо. А самое главное — никаких следов магического воздействия или яда.
Сразу нужно было так. Без шума, без лишнего позерства. Без обещанной мучительной смерти. Хотя ее-то этой саатарской погани он организовал бы с удовольствием. И последние слова дружка передал бы. Как там сидэ Иоллар изволил высказаться?
— Сдохни, мразь! — прошептал маг, глядя вслед выскочке-ученице с нескрываемой ненавистью. От кого скрывать-то? Никто ведь не видит…
Глава 5
Галла
В первый раз это случилось, когда я, миновав замковый мост, выехала на ведущую к дому дорогу. Я едва успела соскочить с кера и добежать до ближайших кустов, как мой взбунтовавшийся желудок избавился и от целебного зелья, и от остатков обеда. Обратно в седло я влезла с трудом, а добравшись домой, отодвинула со своего пути вставшего в позу возмущенного брата Эн-Ферро и помчалась в уборную.
Что же это за безобразие такое и когда оно кончится?!
Безобразие кончаться не хотело. Пришлось выпить два ковша воды, чтобы выворачивающемуся на изнанку организму было, что выворачивать. А затем я кое-как вползла в дом и добралась до своей спальни.
— Ты не спишь? — заглянул спустя минуту Лайс.
Поспишь тут.
— Мариза говорит, ничего страшного нет. И вмешиваться не советует. Да и я не рискну. Гормональный баланс и всякое такое… Ты прости, я с беременными до этого дела не имел. Можно немного работу печени подправить, попробовать токсины вывести…
— Посиди со мной, и все.
Токсикоз, в конце концов, дело обычное. Соня наша, помню… Надо же, я Соню помню!
— Гал, ты зачем в школу ездила? Мало тебе неприятностей с платьем, так ты теперь и ботинки потеряла?
— Не потеряла, — пробормотала я, прижав к щеке его руку. — Завтра заберу. Все завтра…
Желудок успокоился, и я почувствовала, как начинают слипаться глаза.
— Расскажи мне что-нибудь.
— Что?
— Расскажи про Пиан. Ил говорил, там красиво.
— Ил любил горы. А на Хиллу мы тогда за другим пришли, нам в предгорье нужно было, шамана одного найти. Пришли в селенье, а там говорят, он в горы ушел. Мы проводника наняли…
Я уже слышала эту историю во всех подробностях, а потому не вижу ничего страшного в том, что сейчас отключусь и перестану слышать тихий ласковый голос сидящего у моей постели мужчины. И я засыпаю.
Сначала приходит пустота. После из этой пустоты вырастают заснеженные вершины далекого Пиана, которые я видела лишь в путеводителе по Хилле. Я смотрю на протянувшиеся до горизонта горы и пытаюсь отыскать на опасных склонах одинокого путника, потерявшего свою группу, сорвавшись вниз на одном из ледников и лишь чудом оставшегося в живых, но продолжившего это рисковое восхождение.
