Но до мужа ей было далеко, и недостаток мастерства она компенсировала магией. Делала выпад, метя в живот, и тут же посылала горящую стрелу в голову. Парировала его удар, одновременно отражая ловчую сеть, и тут же взлетала, чтобы нанести укол сверху вниз, усилив меч колючим льдом. Она была быстра, он сдержан. Она - неистова, он – расчетлив. Меч отбивал меч, чары встречали чары. Она сжигала себя, превратившись в бешенный вихрь, а он экономил каждую кроху, до поры сосредоточившись на защите.
Однажды ей почти улыбнулась удача. Отразив его удар, она поднырнула ему под руку, воспользовавшись преимуществами невысокого роста, и, перехватив в воздухе меч, нанесла удар снизу вверх, собираясь нанизать на клинок его голову. В последний миг он отклонился в сторону, и лезвие лишь оцарапало щеку.
После этого он стал осмотрительнее и старался не подпускать ведьму так близко. Но она не унималась, кружа вокруг, словно пчела со стальным жалом. Рубила, колола, пробовала на крепость его защиту, перебирая всевозможные атакующие плетения. Старалась оттеснить его подальше от лежавшего у входа Сумрака, действуя при этом не разумнее волчицы, готовой подставиться под стрелы охотника, лишь бы увести его от логова, не понимая, что потом тот все равно вернется.
Сравнение с волчицей кое о чем напомнило.
- Торопись, если решила меня убить, - сказал Тэриан, воспользовавшись небольшой передышкой, нужной колдунье больше, чем ему. – Возможно, успеешь помочь своей подруге-оборотню, пока она еще дышит.
Ведьма метнула в него сноп жалящих искр, а когда они рассыпались, не причинив ему вреда, бросилась вперед, подпрыгнула и, зависнув в воздухе, извернулась, чтобы ударить в шею. Пользуясь моментом, Лорд на одно биение сердца остановил время и тут же многократно его ускорил, и чародейка, не удержавшись в полете, упала на каменные плиты. Что-то хрустнуло, вывернутая голень или кисть, но Галла лишь промычала что-то, вновь растрачивая уйму энергии на то, чтобы вправить кость и снять боль. Эльф как паук плел сети, и маленькая пчелка вот-вот должна была в них угодить.
- А твоему одноглазому дружку и тому отребью, что вы оставили на границе кармана, уже ничем не поможешь, - заявил он, провоцируя очередную вспышку гнева. – Теперь и костей их не соберешь.
Это была самая яркая и самая глупая из ее атак. Неконтролируемый поток чистой силы и направленный в исступлении прямо в грудь клинок. Ему оставалось лишь выставить щит и парировать ее выпад. А потом, не дав ей прийти в себя, ринуться вперед, закрутить ее меч, выбивая из рук, и обрушить на нее всю мощь Башни, вдавливая тщедушное тельце в каменный пол.
Светившийся клинок сперва померк, а после и вовсе растаял, как и хозяйка утратив силу. Приблизившись, Тэриан услышал тяжелое прерывистое дахание, усмехнулся, довольный исходом… и чуть было не поплатился за самоуверенность: огненная плеть хлестнула по ногам, пропалила одежду и обожгла плоть. Он удержался от крика, но вместо того, чтобы усилить сдерживавшее ведьму плетение, был вынужден оттянуть у него энергию для исцеления, и Галла не преминула этим воспользоваться. Пылающая плеть вновь взметнулась, но в этот раз удар не застал в расплох, Лорд, обжигая пальцы, поймал извивающийся кончик хлыста, и собравшись с силами вернул огонь и боль колдунье. А затем, пока наследница Велерины не придумала новой пакости, запер ее под непроницаемым колпаком, не пропускавшим наружу даже ее крики. Хватит игр. Хватит стиийной магии. Повелитель Времени пустил в ход главное свое оружие. И пусть когда-то одной чародейке уже удалось вырваться из ловушки времени, теперь он был уверен, что не допустит прежних ошибок.
Галла
Злость помогла отыскать путь к источнику, но злость и стала причиной моего поражения. Я забыла все, чему меня учили, и дала волю эмоциям. Слишком много потерь в один день, слишком много боли. Тин, Сэл, Вель…
А теперь я вновь чувствовала пустоту внутри себя.
Тэриан запер меня, и тот запас энергии, что оставался после боя, я истратила, пытаясь разбить невидимые стены.
- Приготовься умереть, - услышала я слова Лорда. – От старости…
Я не смотрела на него – на Лара, на Тина, рядом с которым по-прежнему стоял на коленях Дэви – только не на него. Чем бы он ни грозил – это блеф. Моя смерть не входит в его планы, если он все еще хочет выйти отсюда. А в мои планы не входило выпускать его.
- Приготовься, - повторил он, и теперь я не удержалась от того, чтобы взглянуть в его лицо - на нем читалось то же, что я услышала в дрогнувшем на миг голосе: недоумение.
- Что-то не так? – улыбка коснулась губ, когда я поняла, что он делает.
Отматывает время? Сколько он отобрал у меня? Пятьдесят лет? Сто? Сколько, по его мнению, мне осталось до напророченной им старости?
- Это невозможно!
Значит, намного больше. Интересно, что кончится быстрее, сила Башни или отмерянные мне годы?
Я посмотрела на свои руки. Кажется, пальцы стали тоньше и сильнее обозначились вздувшиеся от напряжения вены. Провела по лицу ладонью, ища морщины…
- Не может быть, - прошептал ошарашено Тэриан.
Голова закружилась, в ногах появилась слабость. Старость – не радость… Но если мне повезет, в конце, пусть уже в самом конце, я смогу вырваться, и убью эту мразь.
Дэви тихонько всхлипнул, и я обернулась к нему.
— Послушай, малыш, — быстро заговорила на кассаэл. — Забирай Лару, и уходите. Идите к вратам, позовите Рошана…
Эльф нахмурился, а потом ударил кулаком по воздуху, и меня отшвырнуло в сторону. От удара головой, сначала о стену, а после о каменный пол, потемнело в глазах, но я удержалась в сознании.
— Уходите, — прошептала я, зная, что сын услышит. — Дед вас заберет… Люблю…
Лорд Тэриан неспешно пересек зал и остановился рядом с лежавшей на полу женщиной. Она еще что-то шептала на непонятном ему языке, но даже если это было какое-то заклинание, оно не действовало.
- Что ты такое? – спросил он заточенное в круге времени существо.
Она не ответила, только сплюнула кровь и утерла руковом кривившияся в глумливой усмешке рот.
— Ты - не Рина, - проговорил он, впомнив чародейку, заключившую его в Башне. - Рина черпала силы из сердца мира, даже тут, в Пустошах. Она, единственная из людей, смогла овладеть магией Леса и перенять силу первых. Лест научил ее создавать карманы, Талли – внушать любовь, а сражаясь со мной, она переманила на свою сторону само Время. Ты – не она, ты не властна над Временем. Но и оно не власно над тобою.
Это было и странно, и страшно. Тэриан мог бы продолжать, лишить ведьму еще нескольких столетий, чтобы поглядеть на сколько ее хватит, но он боялся растратить силу Башни. А еще боялся отмотать слишком много, и убить пленницу.
Нет, достаточно того, что она надежно заперта, а у него есть то, что Галла Ал-Хашер ценит больше собственной молодости и самой жизни.
— Обсудим мои условия еще раз? Иначе следующим предложением будет уже не жизнь, а быстрая смерть. И ты будешь умолять о ней.
Она затрясла головой.
— Ты будешь умолять, — обещал он. — Не для себя - для него.
Тэриан позволил ей ощутить немного той боли, которой он накажет Сумрака за ее упрямство. Женщина застонала и закусила губу, чтобы не закричать. По дрожащему подбородку потекла тонкая красная струйка.
— Ты не Рина, - повторил он снова. – Ты и больше, и меньше, чем она. Но в тебе ее кровь, и мне этого достаточно. Я буду выдавливать из тебя эту кровь по капле, пока не сломаю печать…
Лорд прервал свою речь, заметив вошедшего в зал человека.
— А тебе что здесь надо?
— Мири сказала, что если искать, то обязательно найдешь, — улыбнулся тот, приближаясь. – А сила в Башне есть только у вас. Поэтому я решил искать. Я же знал, что он тут.
— Что ты лопочешь, идиот? – раздраженно поморщился эльф.
— Я говорю, что нашел нож, Лорд Тэриан.
— Что? Зачем он мне?
— Не вам, — Истман подошел уже вплотную и поднял на хозяина чистые до пустоты глаза. – Мне.
Последнее, что видел Повелитель Времени, — это рукоять засевшего в груди костяного ножа.
Истман чувствовал, как чужая сила заполняет все его существо. Сила, с какой он прежде не сталкивался, огромная, нереальная. Тело сотрясали мелкие судороги, и эта дрожь приносила ни с чем не сравнимое удовольствие. Жизнь, дар, власть… Увы, теперь он знал, что это всего лишь иллюзии. Свобода? А это даже не иллюзия – это мечта.
Голова кружилась от наплыва энергии, и он подумал о мягком кресле с высокой спинкой и удобными подлокотниками…
— Спасибо, — прохрипела поднявшаяся с пола женщина.
За что? Какое ему до нее дело? До них до всех?
Кресло с высокой спинкой и удобными подлокотниками. Оно появилось в центре зала, и Истман сел в него, блаженно потягиваясь. Пусть это будет лишь миг, но он насладится этим мигом сполна.
Он не видел, как Галла бросилась к мужу. Не видел ребенка, присевшего рядом с отцом, положив ладони ему на грудь.
Очнулся от сладостного забытья, лишь услышав заданный глухим мужским голосом вопрос:
— Кто это?
Открыл глаза и увидел Сумрака. Тот едва держался на ногах, но уже ощетинился клинками.
— Бывший император, — ответила ему чародейка. – И, видимо, новый Лорд Башни.
Она еще что-то негромко говорила мужу на ухо, отчего тот убрал оружие, и злость во взгляде сменилась настороженным любопытством.
Потом к креслу приблизился мальчик, тот самый.
— Хочешь меня убить? – спросил у него человек.
— Если бы я мог, я убил бы его, — ребенок кивнул на труп Тэриана.
— А ты не можешь? – удивился Истман.
— Нет.
— Почему?
— Я… Я должен беречь жизнь. Любую.
— И меня поэтому не убьешь?
—Не поэтому. Ты не плохой человек, я уже говорил. К тому же… — Мальчик не закончил, лишь посмотрел с тоской.
Но Истман и сам знал.
— Уходите, — сказал он. – Пока есть время.
Чародейка и ее муж взглянули с непониманием.
— Я не маг, — попытался объяснить он. – Чужая сила не задерживается во мне надолго. Скоро она оставит меня, и я умру, — прозвучало это безо всякого сожаления. – Умру, потому что уже умер однажды. А когда это случится, умрет и Башня.
Сумрак еще глядел с недоверием, но Галла, кажется, поняла.
— Нужно идти, — кивнула она и тут же спохватилась. – А где Лара? О, боги, Вель!
Она бросилась прочь из зала, а за нею поспешили Сумрак и мальчик.
Истман задержался ненадолго у трупа Лорда Тэриана, перевернул его ногой, заглянул в застывшее лицо, а потом сделал так, что эльф рассыпался прахом. И эльф, и нож в его груди. От них обоих одни беды.
В помещении был еще один мертвый эльф. Но Истман решил, что этот ему ничем не мешает, и, оставив его лежать на полу, пошел вслед за странным мальчиком.
Галла
Лара сидела рядом с Авелией, сжимала в ладошках ее руку и плакала. И от этого разрывалось сердце.
— Сможешь что-нибудь сделать? – спросил Иоллар.
— Нет.
Сила, пойманная в порыве отчаяния, вновь ускользала от меня.
— Дэви?
— Он поможет, — сын кивнул на подошедшего к нам Истмана.
— Ты забыл, — покачал головой тот, — я не делаю добра.
Он присел рядом с девушкой, положил ладонь ей на лоб.
— Но я могу сделать зло, если хочешь. Это ведь зло, нарушить чужие планы? А Лорд Тэриан желал ее смерти, чтобы досадить брату.
— Да, — произнес Дэви серьезно. – Это будет хорошее зло.
— Я не могу ее исцелить, — предупредил человек. – Башня не может. Но я могу отправить ее в то время, когда она еще не была ранена, сохранить тело невредимым, а потом снова вернуть сюда… Правда, странно звучит?
— Это поможет? – не обращая внимания на странности, спросил Лар.
Истман пожал плечами.
— Поможет, — ответил вместо него наш малыш.
На миг зарябил воздух, или мне только показалось, но больше я ничего не почувствовала. Вель лежала на полу в той же позе, слегка подогнув колени и прижав к животу руку. Ее одежда все еще была в крови, и на полу под ней так же растекалась темная лужица.
Но Лара отчего-то улыбнулась.
— Я сказал, что восстановлю ее тело, — устало проговорил новый хозяин Башни. – Или вам важно было еще и отчистить одежду?
Присев рядом с Вель я нащупала ровный пульс, но разбудить девушку не получилось. Очевидно, перенос требовал восполнения сил.
— Дьери, — муж до боли сжал мой локоть. – Сэл…
— Я знаю.
— Может быть, он?.. – Лар с надеждой перевел взгляд на Истмана.
— Я не делаю добра, — усмехнулся тот. – И не делаю зла без причин. Зло без причин ведь будет добром, да? А еще я не делаю зла, в котором нет смысла. Зло без смысла – это уже глупость.
Он подошел к Дэви и наклонился, заглядывая ему в глаза.
— Так думаешь, их можно дождаться? – он будто продолжал прерванный разговор.
— Придется потратить много сил, — ответил сын.
— Все равно мне больше не на что их тратить. Разве что…
Я чувствовала, что должна что-то сказать ему, о чем-то спросить, но не смогла даже окликнуть. А он, не глядя больше в нашу сторону, пошел по длинному узкому коридору и в какое-то мгновение исчез из вида, затерявшись во времени. И там, где он сейчас, нас уже не было. Или еще не было. Или никогда не будет.
— Нужно уходить, — напомнил Дэви.
Лар осторожно поднял Вель.
— Вот так вытащишь один раз оборотня из озера, потом всю жизнь и носишь, — вяло пошутил он.
Я взяла за руки детей.
— Куда?
— Просто идти, — пожал плечами сын.
— Да, просто идти, — повторила за ним Лара.
Далеко от Черты, в самом сердце Леса, королева Аэрталь плакала, спрятав голову на груди брата. Теперь уже единственного своего брата. Лестеллан гладил ее по волосам и шептал бесполезные утешения, не признаваясь в том, что и сам ощущает эту гнетущую пустоту.
Вдруг оба одновременно умолкли и замерли, прислушиваясь к чему-то.
— Ты почувствовал это? – Аэрталь встревожено схватила мужчину за руку. – Почувствовал?
— Да.
— Он… Он снова что-то изменил? Но как?
— Не знаю, Талли. И не знаю, он ли. Это совсем не похоже на Тэри. Я не чувствую ненависти.
— Может быть… — в заплаканных глазах королевы зажглась надежда. – Может?..
Лест прислушался и покачал головой.
— Нет, его больше нет. И Башни. И мне кажется, Пустошей тоже скоро не будет.
— Как быстро мы сможем туда добраться? – Аэрталь решительно утерла слезы.
— Через час, — пообещал он. – Даже если я сожгу все силы.
Мальчик не обманул. Если закрыться в комнате и ускорить течение времени, можно увидеть всех, однажды сюда заглянувших. Кроме себя, потому что он и так тут, и Лорда Тэриана, которого нет теперь нигде, ведь у Башни может быть только один хозяин.
Он отматывал время, и надеялся, что ему хватит оставшихся после уже совершенного сил.
Первой, как и тогда, пришла Майя, милая толстушка с пустыми глазенками. Истман усадил девочку за стол и пододвинул блюдо с бисквитами. Даже налил ей вина, отчего на пухленьких щечках вспыхнул румянец, а во взгляде затеплились живые огоньки.
Потом появилась Мири.
Он поднялся ей навстречу, а она, как и в тот раз, обняла его. Но теперь это не стало для него неожиданностью. Руки скользнули по шелку платья, по спине и ниже… к маленькому кармашку.
— Отдай!
— Нет, — он зажал в кулаке флакончик из темного стекла.
— Отдай, пожалуйста, — на глаза Мириаль навернулись слезы. – Ты не понимаешь, я уже не могу, я устала. Я не хочу целыми днями пялиться в окно и пускать слюни…
— Понимаю, — улыбнулся он. – Я тоже устал. Но скоро все закончится. И это, — он на миг разжал кулак, — не понадобится, поверь. Посиди тут, с нами.
Однажды ей почти улыбнулась удача. Отразив его удар, она поднырнула ему под руку, воспользовавшись преимуществами невысокого роста, и, перехватив в воздухе меч, нанесла удар снизу вверх, собираясь нанизать на клинок его голову. В последний миг он отклонился в сторону, и лезвие лишь оцарапало щеку.
После этого он стал осмотрительнее и старался не подпускать ведьму так близко. Но она не унималась, кружа вокруг, словно пчела со стальным жалом. Рубила, колола, пробовала на крепость его защиту, перебирая всевозможные атакующие плетения. Старалась оттеснить его подальше от лежавшего у входа Сумрака, действуя при этом не разумнее волчицы, готовой подставиться под стрелы охотника, лишь бы увести его от логова, не понимая, что потом тот все равно вернется.
Сравнение с волчицей кое о чем напомнило.
- Торопись, если решила меня убить, - сказал Тэриан, воспользовавшись небольшой передышкой, нужной колдунье больше, чем ему. – Возможно, успеешь помочь своей подруге-оборотню, пока она еще дышит.
Ведьма метнула в него сноп жалящих искр, а когда они рассыпались, не причинив ему вреда, бросилась вперед, подпрыгнула и, зависнув в воздухе, извернулась, чтобы ударить в шею. Пользуясь моментом, Лорд на одно биение сердца остановил время и тут же многократно его ускорил, и чародейка, не удержавшись в полете, упала на каменные плиты. Что-то хрустнуло, вывернутая голень или кисть, но Галла лишь промычала что-то, вновь растрачивая уйму энергии на то, чтобы вправить кость и снять боль. Эльф как паук плел сети, и маленькая пчелка вот-вот должна была в них угодить.
- А твоему одноглазому дружку и тому отребью, что вы оставили на границе кармана, уже ничем не поможешь, - заявил он, провоцируя очередную вспышку гнева. – Теперь и костей их не соберешь.
Это была самая яркая и самая глупая из ее атак. Неконтролируемый поток чистой силы и направленный в исступлении прямо в грудь клинок. Ему оставалось лишь выставить щит и парировать ее выпад. А потом, не дав ей прийти в себя, ринуться вперед, закрутить ее меч, выбивая из рук, и обрушить на нее всю мощь Башни, вдавливая тщедушное тельце в каменный пол.
Светившийся клинок сперва померк, а после и вовсе растаял, как и хозяйка утратив силу. Приблизившись, Тэриан услышал тяжелое прерывистое дахание, усмехнулся, довольный исходом… и чуть было не поплатился за самоуверенность: огненная плеть хлестнула по ногам, пропалила одежду и обожгла плоть. Он удержался от крика, но вместо того, чтобы усилить сдерживавшее ведьму плетение, был вынужден оттянуть у него энергию для исцеления, и Галла не преминула этим воспользоваться. Пылающая плеть вновь взметнулась, но в этот раз удар не застал в расплох, Лорд, обжигая пальцы, поймал извивающийся кончик хлыста, и собравшись с силами вернул огонь и боль колдунье. А затем, пока наследница Велерины не придумала новой пакости, запер ее под непроницаемым колпаком, не пропускавшим наружу даже ее крики. Хватит игр. Хватит стиийной магии. Повелитель Времени пустил в ход главное свое оружие. И пусть когда-то одной чародейке уже удалось вырваться из ловушки времени, теперь он был уверен, что не допустит прежних ошибок.
Галла
Злость помогла отыскать путь к источнику, но злость и стала причиной моего поражения. Я забыла все, чему меня учили, и дала волю эмоциям. Слишком много потерь в один день, слишком много боли. Тин, Сэл, Вель…
А теперь я вновь чувствовала пустоту внутри себя.
Тэриан запер меня, и тот запас энергии, что оставался после боя, я истратила, пытаясь разбить невидимые стены.
- Приготовься умереть, - услышала я слова Лорда. – От старости…
Я не смотрела на него – на Лара, на Тина, рядом с которым по-прежнему стоял на коленях Дэви – только не на него. Чем бы он ни грозил – это блеф. Моя смерть не входит в его планы, если он все еще хочет выйти отсюда. А в мои планы не входило выпускать его.
- Приготовься, - повторил он, и теперь я не удержалась от того, чтобы взглянуть в его лицо - на нем читалось то же, что я услышала в дрогнувшем на миг голосе: недоумение.
- Что-то не так? – улыбка коснулась губ, когда я поняла, что он делает.
Отматывает время? Сколько он отобрал у меня? Пятьдесят лет? Сто? Сколько, по его мнению, мне осталось до напророченной им старости?
- Это невозможно!
Значит, намного больше. Интересно, что кончится быстрее, сила Башни или отмерянные мне годы?
Я посмотрела на свои руки. Кажется, пальцы стали тоньше и сильнее обозначились вздувшиеся от напряжения вены. Провела по лицу ладонью, ища морщины…
- Не может быть, - прошептал ошарашено Тэриан.
Голова закружилась, в ногах появилась слабость. Старость – не радость… Но если мне повезет, в конце, пусть уже в самом конце, я смогу вырваться, и убью эту мразь.
Дэви тихонько всхлипнул, и я обернулась к нему.
— Послушай, малыш, — быстро заговорила на кассаэл. — Забирай Лару, и уходите. Идите к вратам, позовите Рошана…
Эльф нахмурился, а потом ударил кулаком по воздуху, и меня отшвырнуло в сторону. От удара головой, сначала о стену, а после о каменный пол, потемнело в глазах, но я удержалась в сознании.
— Уходите, — прошептала я, зная, что сын услышит. — Дед вас заберет… Люблю…
Лорд Тэриан неспешно пересек зал и остановился рядом с лежавшей на полу женщиной. Она еще что-то шептала на непонятном ему языке, но даже если это было какое-то заклинание, оно не действовало.
- Что ты такое? – спросил он заточенное в круге времени существо.
Она не ответила, только сплюнула кровь и утерла руковом кривившияся в глумливой усмешке рот.
— Ты - не Рина, - проговорил он, впомнив чародейку, заключившую его в Башне. - Рина черпала силы из сердца мира, даже тут, в Пустошах. Она, единственная из людей, смогла овладеть магией Леса и перенять силу первых. Лест научил ее создавать карманы, Талли – внушать любовь, а сражаясь со мной, она переманила на свою сторону само Время. Ты – не она, ты не властна над Временем. Но и оно не власно над тобою.
Это было и странно, и страшно. Тэриан мог бы продолжать, лишить ведьму еще нескольких столетий, чтобы поглядеть на сколько ее хватит, но он боялся растратить силу Башни. А еще боялся отмотать слишком много, и убить пленницу.
Нет, достаточно того, что она надежно заперта, а у него есть то, что Галла Ал-Хашер ценит больше собственной молодости и самой жизни.
— Обсудим мои условия еще раз? Иначе следующим предложением будет уже не жизнь, а быстрая смерть. И ты будешь умолять о ней.
Она затрясла головой.
— Ты будешь умолять, — обещал он. — Не для себя - для него.
Тэриан позволил ей ощутить немного той боли, которой он накажет Сумрака за ее упрямство. Женщина застонала и закусила губу, чтобы не закричать. По дрожащему подбородку потекла тонкая красная струйка.
— Ты не Рина, - повторил он снова. – Ты и больше, и меньше, чем она. Но в тебе ее кровь, и мне этого достаточно. Я буду выдавливать из тебя эту кровь по капле, пока не сломаю печать…
Лорд прервал свою речь, заметив вошедшего в зал человека.
— А тебе что здесь надо?
— Мири сказала, что если искать, то обязательно найдешь, — улыбнулся тот, приближаясь. – А сила в Башне есть только у вас. Поэтому я решил искать. Я же знал, что он тут.
— Что ты лопочешь, идиот? – раздраженно поморщился эльф.
— Я говорю, что нашел нож, Лорд Тэриан.
— Что? Зачем он мне?
— Не вам, — Истман подошел уже вплотную и поднял на хозяина чистые до пустоты глаза. – Мне.
Последнее, что видел Повелитель Времени, — это рукоять засевшего в груди костяного ножа.
Истман чувствовал, как чужая сила заполняет все его существо. Сила, с какой он прежде не сталкивался, огромная, нереальная. Тело сотрясали мелкие судороги, и эта дрожь приносила ни с чем не сравнимое удовольствие. Жизнь, дар, власть… Увы, теперь он знал, что это всего лишь иллюзии. Свобода? А это даже не иллюзия – это мечта.
Голова кружилась от наплыва энергии, и он подумал о мягком кресле с высокой спинкой и удобными подлокотниками…
— Спасибо, — прохрипела поднявшаяся с пола женщина.
За что? Какое ему до нее дело? До них до всех?
Кресло с высокой спинкой и удобными подлокотниками. Оно появилось в центре зала, и Истман сел в него, блаженно потягиваясь. Пусть это будет лишь миг, но он насладится этим мигом сполна.
Он не видел, как Галла бросилась к мужу. Не видел ребенка, присевшего рядом с отцом, положив ладони ему на грудь.
Очнулся от сладостного забытья, лишь услышав заданный глухим мужским голосом вопрос:
— Кто это?
Открыл глаза и увидел Сумрака. Тот едва держался на ногах, но уже ощетинился клинками.
— Бывший император, — ответила ему чародейка. – И, видимо, новый Лорд Башни.
Она еще что-то негромко говорила мужу на ухо, отчего тот убрал оружие, и злость во взгляде сменилась настороженным любопытством.
Потом к креслу приблизился мальчик, тот самый.
— Хочешь меня убить? – спросил у него человек.
— Если бы я мог, я убил бы его, — ребенок кивнул на труп Тэриана.
— А ты не можешь? – удивился Истман.
— Нет.
— Почему?
— Я… Я должен беречь жизнь. Любую.
— И меня поэтому не убьешь?
—Не поэтому. Ты не плохой человек, я уже говорил. К тому же… — Мальчик не закончил, лишь посмотрел с тоской.
Но Истман и сам знал.
— Уходите, — сказал он. – Пока есть время.
Чародейка и ее муж взглянули с непониманием.
— Я не маг, — попытался объяснить он. – Чужая сила не задерживается во мне надолго. Скоро она оставит меня, и я умру, — прозвучало это безо всякого сожаления. – Умру, потому что уже умер однажды. А когда это случится, умрет и Башня.
Сумрак еще глядел с недоверием, но Галла, кажется, поняла.
— Нужно идти, — кивнула она и тут же спохватилась. – А где Лара? О, боги, Вель!
Она бросилась прочь из зала, а за нею поспешили Сумрак и мальчик.
Истман задержался ненадолго у трупа Лорда Тэриана, перевернул его ногой, заглянул в застывшее лицо, а потом сделал так, что эльф рассыпался прахом. И эльф, и нож в его груди. От них обоих одни беды.
В помещении был еще один мертвый эльф. Но Истман решил, что этот ему ничем не мешает, и, оставив его лежать на полу, пошел вслед за странным мальчиком.
Галла
Лара сидела рядом с Авелией, сжимала в ладошках ее руку и плакала. И от этого разрывалось сердце.
— Сможешь что-нибудь сделать? – спросил Иоллар.
— Нет.
Сила, пойманная в порыве отчаяния, вновь ускользала от меня.
— Дэви?
— Он поможет, — сын кивнул на подошедшего к нам Истмана.
— Ты забыл, — покачал головой тот, — я не делаю добра.
Он присел рядом с девушкой, положил ладонь ей на лоб.
— Но я могу сделать зло, если хочешь. Это ведь зло, нарушить чужие планы? А Лорд Тэриан желал ее смерти, чтобы досадить брату.
— Да, — произнес Дэви серьезно. – Это будет хорошее зло.
— Я не могу ее исцелить, — предупредил человек. – Башня не может. Но я могу отправить ее в то время, когда она еще не была ранена, сохранить тело невредимым, а потом снова вернуть сюда… Правда, странно звучит?
— Это поможет? – не обращая внимания на странности, спросил Лар.
Истман пожал плечами.
— Поможет, — ответил вместо него наш малыш.
На миг зарябил воздух, или мне только показалось, но больше я ничего не почувствовала. Вель лежала на полу в той же позе, слегка подогнув колени и прижав к животу руку. Ее одежда все еще была в крови, и на полу под ней так же растекалась темная лужица.
Но Лара отчего-то улыбнулась.
— Я сказал, что восстановлю ее тело, — устало проговорил новый хозяин Башни. – Или вам важно было еще и отчистить одежду?
Присев рядом с Вель я нащупала ровный пульс, но разбудить девушку не получилось. Очевидно, перенос требовал восполнения сил.
— Дьери, — муж до боли сжал мой локоть. – Сэл…
— Я знаю.
— Может быть, он?.. – Лар с надеждой перевел взгляд на Истмана.
— Я не делаю добра, — усмехнулся тот. – И не делаю зла без причин. Зло без причин ведь будет добром, да? А еще я не делаю зла, в котором нет смысла. Зло без смысла – это уже глупость.
Он подошел к Дэви и наклонился, заглядывая ему в глаза.
— Так думаешь, их можно дождаться? – он будто продолжал прерванный разговор.
— Придется потратить много сил, — ответил сын.
— Все равно мне больше не на что их тратить. Разве что…
Я чувствовала, что должна что-то сказать ему, о чем-то спросить, но не смогла даже окликнуть. А он, не глядя больше в нашу сторону, пошел по длинному узкому коридору и в какое-то мгновение исчез из вида, затерявшись во времени. И там, где он сейчас, нас уже не было. Или еще не было. Или никогда не будет.
— Нужно уходить, — напомнил Дэви.
Лар осторожно поднял Вель.
— Вот так вытащишь один раз оборотня из озера, потом всю жизнь и носишь, — вяло пошутил он.
Я взяла за руки детей.
— Куда?
— Просто идти, — пожал плечами сын.
— Да, просто идти, — повторила за ним Лара.
Далеко от Черты, в самом сердце Леса, королева Аэрталь плакала, спрятав голову на груди брата. Теперь уже единственного своего брата. Лестеллан гладил ее по волосам и шептал бесполезные утешения, не признаваясь в том, что и сам ощущает эту гнетущую пустоту.
Вдруг оба одновременно умолкли и замерли, прислушиваясь к чему-то.
— Ты почувствовал это? – Аэрталь встревожено схватила мужчину за руку. – Почувствовал?
— Да.
— Он… Он снова что-то изменил? Но как?
— Не знаю, Талли. И не знаю, он ли. Это совсем не похоже на Тэри. Я не чувствую ненависти.
— Может быть… — в заплаканных глазах королевы зажглась надежда. – Может?..
Лест прислушался и покачал головой.
— Нет, его больше нет. И Башни. И мне кажется, Пустошей тоже скоро не будет.
— Как быстро мы сможем туда добраться? – Аэрталь решительно утерла слезы.
— Через час, — пообещал он. – Даже если я сожгу все силы.
Мальчик не обманул. Если закрыться в комнате и ускорить течение времени, можно увидеть всех, однажды сюда заглянувших. Кроме себя, потому что он и так тут, и Лорда Тэриана, которого нет теперь нигде, ведь у Башни может быть только один хозяин.
Он отматывал время, и надеялся, что ему хватит оставшихся после уже совершенного сил.
Первой, как и тогда, пришла Майя, милая толстушка с пустыми глазенками. Истман усадил девочку за стол и пододвинул блюдо с бисквитами. Даже налил ей вина, отчего на пухленьких щечках вспыхнул румянец, а во взгляде затеплились живые огоньки.
Потом появилась Мири.
Он поднялся ей навстречу, а она, как и в тот раз, обняла его. Но теперь это не стало для него неожиданностью. Руки скользнули по шелку платья, по спине и ниже… к маленькому кармашку.
— Отдай!
— Нет, — он зажал в кулаке флакончик из темного стекла.
— Отдай, пожалуйста, — на глаза Мириаль навернулись слезы. – Ты не понимаешь, я уже не могу, я устала. Я не хочу целыми днями пялиться в окно и пускать слюни…
— Понимаю, — улыбнулся он. – Я тоже устал. Но скоро все закончится. И это, — он на миг разжал кулак, — не понадобится, поверь. Посиди тут, с нами.
