Сумрак поймал Лару. Мне попался Дэви.
Упала на колени, обняла, прижала к себе крепко-крепко.
— Тебе понравилось? – кряхтел сын, вырываясь. – Ну, мам, скажи. Понравилось?
— Да, родной.
Что еще мне было говорить? Что, когда дракон поднялся в поднебесье, я вспомнила о том, что это мои дети, и до ужаса испугалась, что они могут упасть? Дома я за сердце хваталась, когда Лара, составив два табурета один на другой, лезла в буфет за сладостями. Я вообще перестала убирать конфеты и фрукты со стола из-за этого. Но ей все равно что-нибудь да нужно было на самой верхней полке…
— Очень понравилось.
Аэрталь щедро поделилась припасами, и теперь можно было организовать сытный завтрак для маленьких драконят. Сейчас, как никогда, хотелось знать, что я еще что-то могу для них сделать. Так невыносимо было думать, что теперь они обойдутся без родительской опеки, и я стану им не нужна. Наверное, и Иоллара посетили подобные мысли: не зря же он так старательно умывал детей у ручья, долго оттирал платком какое-то пятнышко на лбу у Дэви и приглаживал растрепавшиеся волосы Лары.
За завтраком тревога немного схлынула. Малыши, за обе щеки уплетавшие эльфийские деликатесы, вновь казались самыми обыкновенными детьми, а не неведомыми могущественными созданиями. Ведь могущественные создания не хватают мясо руками, не болтают с набитым ртом, не чихают от запаха незнакомых пряностей и не кривятся при виде сыра с плесенью.
Но когда Дэви, сыто икнув, вытер руки прямо о штаны, я для порядка строго погрозила ему пальцем, а потом, этим же пальцем, подманила к себе.
— Расскажи мне, как это? Быть драконом, летать…
— Хорошо, — улыбнулся он. – Радостно.
— Давно вы так делаете?
— Нет. Мы раньше не знали, что умеем. А потом само собой получилось. Это не тяжело. Нужно только представить, что ты дракон: большой такой, с крыльями. Думать, какие у тебя лапы, как ты ими ходишь. Какие крылья, какой хвост… Хочешь попробовать?
— Я? – я растерялась. – Не думаю, что получится.
Но после его слов избавиться от навязчивой идеи уже не получалось.
Представить, какой я дракон. Какие у меня лапы, какой хвост. Крылья! Огромные, такие, что под одним десяток солдат без труда укроется от солнца в полуденный зной… О, боги, когда уже я избавлюсь от навеваемых войной ассоциаций? Зачем мне десяток солдат под крылом?
Продолжать путь на драконе было бы быстрее, но мне было тяжело абстрагироваться и провести четкую черту между малышами и крылатым ящером. Лучше я сама их понесу. Впрочем, топали они уверенно, хоть и не очень быстро, что делало наш поход похожим на семейную прогулку.
Ближе к полудню устроили привал. Снова умывали своих непосед, снова кормили. Потом постановили, что юным путешественникам необходим дневной сон. Но вместо того, чтобы просто уложить детей, сами попадали рядом, обняв, я – Лару, а Ил – Дэви, и задремали, счастливо и беззаботно, словно в самом деле отправились с детьми на пикник за город, не озаботившись даже охраной.
Но не больше чем через десять минут я проснулась. Сопела под боком дочурка. Сумрак и Дэви совершенно одинаково улыбались во сне. А я не могла отделаться от странных мыслей.
Попробовать? Представить себя не маленькой, тщедушной человечкой, а огромным драконом, исполненным мощи, величественным и прекрасным? Так просто, казалось бы… И так сложно.
Отойдя от спящих, я отыскала в зарослях лещины ручеек и, став на четвереньки, опустила в воду горящее лицо… Вот интересно, ходить на четырех лапах – это так же, как и на четвереньках? Тогда это, наверное, неудобно. А крылья – это руки? Ими надо махать, чтобы взлететь? А если нужно что-то взять передней лапой? Тогда получается, что передние лапы – это руки. А как же тогда крылья? И хвост еще… Что делают хвостом? И как? Понятия не имею, как им управлять. Так же, как вилять задом? Попробовала… Хм… Я и задом-то, оказывается, вилять не умею. Зато я могу выпустить клыки и отрастить когти. Может, получится так же расправить крылья? Представить, как они раскрываются у меня за спиной, широкие, перепончатые. Как, натягиваясь, ловят ветер, словно паруса. А воздух становится водой, и, загребая его и отталкиваясь, можно плыть…
Нет, не то. Дракон летит не так. Он не гребет, тяжело и натужно. Воздух подхватывает его и сам несет туда, куда прикажет повелитель стихий. А крылья… Они не руки, они – крылья. Нет — КРЫЛЬЯ! Они обнимают небо. И ими не машут, ими гладят игривый ветер. А массивное тело обретает легкость пушинки, устремляясь вверх. Высота кружит голову, отражается в каждой чешуйке солнце, и все внизу кажется таким маленьким и незначительным в сравнении с зовущей вышиной: крохотные деревца, извивающаяся змеей речушка, озерцо с монетку…
Ой, мамочки… Ил, Дэви… Кто-нибудь… Я высоты боюсь!!!
— А-а-а-а!
Вопль вышел жуткий. Еще бы – с такой-то пастью! Самой захотелось закрыть уши руками, но рук не было. Были лапы, которые я испуганно поджала, осознав себя на запредельной высоте. Были крылья, которыми я теперь в панике била по воздуху. И хвост… Боги пресветлые, хвост!
На миг забыв бояться, я вывернула шею, чтобы получше рассмотреть новоприобретенную часть тела, не удержала и без того зыбкого равновесия, несколько раз перевернулась в воздухе и камнем полетела к стремительно приближающейся земле.
— А-а-а… У-ах! – в последний момент мне удалось выровняться, снова расправить крылья и набрать высоту.
Потрясающе! И, кажется, я поняла, зачем в полете хвост!
Мир виделся теперь иначе, он словно стал больше, шире. И этот мир был прекрасен! Деревья, речка и озеро мелькали внизу, вверху сияло солнце, и шарахались в разные стороны перепуганные птицы. Шумел ветер. Пела душа.
Немного покружив над долиной, я выбрала место для посадки у озера, чтобы рассмотреть себя в отражении на водной глади, и осторожно приземлилась на лапы. Нет, это вовсе не походило на ходьбу на четвереньках. Ноги были ногами, и если не пытаться понять, как синхронизировать движение всех четырех, а просто идти, доверившись инстинктам, выходило совсем неплохо… Но на берегу я все же споткнулась и с размаху бултыхнулась в воду. Тут же захотелось влезть целиком и поплавать, но я сдержалась, вспомнив, зачем я тут. Отряхнулась, дождалась, пока уляжется рябь и осторожно вытянула над водой шею.
Ну и морда! Я недовольно кривилась, и жуткая рожа в добавок к огромным глазищам, колючим наростам-бровям и широким ноздрям обнаружила два ряда зубов с выдающимися клыками. Разве что окрас симпатичный – не черный, как у малышей, а серо-стальной. В остальном же – полный ужас.
Стукнув по воде лапой я раздраженно сплюнула в сторону… И кусты на берегу ярко вспыхнули. Демоны! Не хватало еще пожар устроить. Дунула на это безобразие что было мочи, и огонь разгорелся еще сильнее. Вот же напасть!
Покуда пламя не перекинулось на росшие поблизости деревья, решила затоптать его ногами… лапами. Невысоко подлетев, опустилась в эпицентре возгорания, усиленно давя прогоревшие кустики, время от времени то крыльями, то хвостом сбивая упорно не сдававшийся огонь. Подошедшее к озеру семейство заметила не сразу. Ил держал за руки детей, и все они глядели на меня с одинаково ошарашенными лицами. Оно и понятно: не каждый день встретишь полоумного дракона, скачущего по пепелищу.
При виде родственников дракон смутился и скакать перестал. Непобежденное пламя воспользовалось моментом и показало длинный язычок. Я поспешно вдавила его в землю жестом стыдливой барышни, ковыряющей носочком пол. Затем попыталась улыбнуться и помахала семейке хвостом.
Первыми ко мне ринулись дети. Бежали, радостно размахивая руками, что-то кричали. Я стояла, не шевелясь, чтобы не толкнуть и не ударить их ненароком. А еще – смотрела на мужа. Сквозь землю провалиться хотелось… Хоры драные, как же это сделать обратно?!
Иоллар подошел, посмотрел в глаза… В глаз. Боги пресветлые, у меня теперь один глаз больше его головы! Я пристыжено зажмурилась.
— Какая же ты красивая.
Я недоверчиво приподняла веко.
— Ты прекрасна, — улыбнулся муж, осторожно касаясь чешуи.
Его ладонь излучала тепло и нежность — так и хотелось замурчать. Интересно, кроме меня еще бывают мурчащие драконы? Захотелось обнять его… Но не лапами же?
— У меня проблема, — заныла я мысленно. – У меня большая проблема…
— Какая? – переспросил встревожено Ил.
— Ты меня слышишь?
— Да. Я и с детьми так говорил. Наверное, это нормально. Для драконов. Так что за проблема?
— Я… — я подумала, что если сейчас заплачу, наберется еще одно озеро. – Я не могу назад… в себя…
Дэви остановился рядом с отцом и критически оглядел меня снизу.
— Нужно себя вспоминать, — сказал он. – Голову, руки, ноги – все, как было.
— Я пробую, но у меня не получается. Сыночек, миленький…
— Я и так тебе помог туда, — насупился малыш. – Обратно нужно самой. А то так и останешься.
— Не бойся, — Ил обхватил руками мою огроменную морду, — давай вспоминать вместе. Я буду рассказывать, а ты представляй…
Только для того, чтобы наслушаться комплиментов, стоило обернуться драконом. Я внимала негромкому голосу, но вспомнив, как это было с драконом, думать теперь старалась не о себе, не о том, какие у меня глаза, волосы, руки, а о том, как чудесно было держать на руках сына, как Лара порой вечерами терзала мои волосы, сооружая какую-нибудь невообразимую прическу, как муж целовал меня поутру… И не только поутру… Мысли свернули не туда, зато я вспомнила себя всю, без остатка.
— Люблю тебя, — шепнула на ухо, наконец-то его обняв. – Всех вас люблю.
— У, как быстро все кончилось, — с притворной обидой протянул Сумрак, прижимая меня к груди. – И даже не прокатила. Жена называется!
Я могла бы пообещать, что обязательно сделаю это в следующий раз, но что-то подсказывало, что следующего раза не будет.
— Ты не должна была превращаться, — пояснил Дэви, когда я стала расспрашивать, что означают его слова о том, что он мне помог. – Ты не дракон. Ты – человек. Когда-то ты выбирала и выбрала так.
Да, когда-то, когда я думала, что потеряла его отца навсегда, у меня был выбор: стать драконом или остаться человеком. И я приняла решение.
— Но ты летала, — улыбнулся сын. – Это даже не все настоящие драконы умеют. Рошан умеет, и Ласта, — так они с Ларой называли Селасту. – А другой, старый такой, уже давно не летает…
На ночь стали у небольшой рощицы. Ил разбил палатку, мы с детьми насобирали хворост и дрова для костра. Провизии должно было хватить еще дня на два, и вопрос добычи пропитания пока не стоял. Долго, до полуночи, наверное, сидели у огня, разговаривали. Дэви и Лара делились своими секретами. Подозреваю, что далеко не всеми, но и того, о чем они рассказали, с лихвой хватило, и я боялась, что до рассвета не усну, потрясенная их откровениями, но отключилась мгновенно, стоило лечь. А утро встретила на диво отдохнувшей и спокойной. Было такое чувство, что все наконец-то встало на свои места: ни волнений, ни сомнений.
Не сомневалась я и в том, куда идти дальше.
Теперь, когда в Пустоши возвращалась сила, можно было не только идти без труда, но и наслаждаться этим походом: травы, цветы, зеленые рощи, чистые звенящие ручьи… комары.
— Давай, все-таки на драконе? – предложил Сумрак. – Устал, если честно. Не физически, а… Ну, понимаешь, да? И малыши в таком виде сильнее.
На последний аргумент возразить было нечем. Долгая дорога все же была для детей утомительной, а так и не устанут, и дорога уже не будет такой долгой.
— Хорошо, — сдалась я. К тому же, безумно хотелось вновь испытать ощущение полета, пусть даже в роли седока.
Дэви и Лара, казалось, только этого и ждали. Иоллар еще не успел озвучить план, а черный дракон уже нетерпеливо бил хвостом и строил уморительные рожи, зовя скорее в небо.
— Да вы хоть дослушайте, куда лететь! – рассердился на такое непослушание строгий отец, но суровый тон был встречен улыбкой во всю драконью пасть.
— Мне кажется, они знают.
Земля осталась далеко внизу, ветер трепал волосы, а на душе стало грустно: как это мало в сравнении с испытанным недавно чувством абсолютной свободы. Но хоть так.
Полет занял не больше часа. Приземлившись на зеленом лугу у подножия одинокой горы, дети играючи сбросили нас с Ларом на траву и приняли привычный облик.
— Это здесь, — заговорщически прошептала дочка. – Совсем рядышком.
— Где? – огляделся Сумрак.
— Еще один карман, — пояснила я. – Тэриан сказал, что Велерина научилась создавать их у его брата. Видимо, и тот, в котором пряталась Башня, — ее работа. Искажение было завязано на кровь, я прошла без проблем. Можно и здесь попробовать.
— Ну так… пошли?
Всего один шаг. А мне вдруг сделалось страшно. Действительно ли я хочу знать, что скрыто от посторонних глаз в усыпальнице величайшей чародейки прошлого? Действительно ли собираюсь оставить там силу, чтобы обрести утраченную свободу? А что, если я неверно истолковала намерения отказавшегося отпускать меня мира? Но одно я знала точно: этот мир задержал меня, чтобы однажды я пришла сюда, в место, где можно получить ответы. Мой путь начался задолго до того, как мы покинули Марони и прибыли на Саатар. Возможно, он начался еще в тот день, когда мы с Лайсом вышли из врат близи Сараста, и все эти годы, сквозь горе и радости, обретения и потери, я шла сюда, чтобы понять что-то очень важное. Отдать чужое и вернуть свое, и без разницы, о чем речь: о даре ли, о жизни…
— Пошли, — я взяла мужа за руку и шагнула вперед.
Красота открывшегося нам места завораживала.
Зеленая долина, синее небо, отражающееся в ленивой реке, склонившиеся к воде ивы. Над сочной травой качались яркие головки цветов, над которыми с деловитым жужжанием летали пчелы и порхали беззаботные бабочки. Воздух пах вербеной и диким медом. Хватило одного взгляда, чтобы понять: в этот волшебный уголок сила вернулась не вчера, она была тут, если не всегда, то уж точно с момента, когда выросло на невысоком холме над рекою строение из серого камня…
...Серый камень. Дикий плющ. Под ногами трава зеленым ковром...
Мой сон оживал, принимал осязаемые формы.
Высокие своды. Небо в узких окнах. Радужные блики от разноцветных витражей...
— Это не похоже на усыпальницу, — проговорил ошеломленно Иоллар. – Это не склеп, это…
— Дом, — сказала я. – Немного странный, но дом.
Маленький игрушечный замок. Башенки с высокими шпилями, зубчатые стены, окна-бойницы на втором уровне, а в нижних – цветные витражи: эльфы и люди, рыцари и принцессы, цветы, небо и искрящиеся водопады… Все это было в моем сне. А что там было еще?
Каменный стол... Костяной нож...
Костяной нож я уже видела – он отнял у Повелителя Времени его силу и жизнь.
Дело за каменным столом.
— Зайдем? – Дэви потянул за дверное кольцо.
Из холла вело несколько дверей, и я, не раздумывая выбрала центральную. Поймала ладошку сына, крепче ухватилась за локоть взявшего на руки дочь Сумрака.
А вот и каменный стол.
Прямо посреди комнаты – белоснежный, отшлифованный до блеска. Только, скорее, не стол, а ложе. Ведь если на чем-то лежат, это – ложе, да? Мысли путались: да, я не знала, что увижу, придя сюда, но все равно лежащая на каменном постаменте женщина стала для меня неожиданностью… То есть, было бы нормально, если бы она была уже истлевшим от времени скелетом в сером саване, а так…
Упала на колени, обняла, прижала к себе крепко-крепко.
— Тебе понравилось? – кряхтел сын, вырываясь. – Ну, мам, скажи. Понравилось?
— Да, родной.
Что еще мне было говорить? Что, когда дракон поднялся в поднебесье, я вспомнила о том, что это мои дети, и до ужаса испугалась, что они могут упасть? Дома я за сердце хваталась, когда Лара, составив два табурета один на другой, лезла в буфет за сладостями. Я вообще перестала убирать конфеты и фрукты со стола из-за этого. Но ей все равно что-нибудь да нужно было на самой верхней полке…
— Очень понравилось.
Аэрталь щедро поделилась припасами, и теперь можно было организовать сытный завтрак для маленьких драконят. Сейчас, как никогда, хотелось знать, что я еще что-то могу для них сделать. Так невыносимо было думать, что теперь они обойдутся без родительской опеки, и я стану им не нужна. Наверное, и Иоллара посетили подобные мысли: не зря же он так старательно умывал детей у ручья, долго оттирал платком какое-то пятнышко на лбу у Дэви и приглаживал растрепавшиеся волосы Лары.
За завтраком тревога немного схлынула. Малыши, за обе щеки уплетавшие эльфийские деликатесы, вновь казались самыми обыкновенными детьми, а не неведомыми могущественными созданиями. Ведь могущественные создания не хватают мясо руками, не болтают с набитым ртом, не чихают от запаха незнакомых пряностей и не кривятся при виде сыра с плесенью.
Но когда Дэви, сыто икнув, вытер руки прямо о штаны, я для порядка строго погрозила ему пальцем, а потом, этим же пальцем, подманила к себе.
— Расскажи мне, как это? Быть драконом, летать…
— Хорошо, — улыбнулся он. – Радостно.
— Давно вы так делаете?
— Нет. Мы раньше не знали, что умеем. А потом само собой получилось. Это не тяжело. Нужно только представить, что ты дракон: большой такой, с крыльями. Думать, какие у тебя лапы, как ты ими ходишь. Какие крылья, какой хвост… Хочешь попробовать?
— Я? – я растерялась. – Не думаю, что получится.
Но после его слов избавиться от навязчивой идеи уже не получалось.
Представить, какой я дракон. Какие у меня лапы, какой хвост. Крылья! Огромные, такие, что под одним десяток солдат без труда укроется от солнца в полуденный зной… О, боги, когда уже я избавлюсь от навеваемых войной ассоциаций? Зачем мне десяток солдат под крылом?
Продолжать путь на драконе было бы быстрее, но мне было тяжело абстрагироваться и провести четкую черту между малышами и крылатым ящером. Лучше я сама их понесу. Впрочем, топали они уверенно, хоть и не очень быстро, что делало наш поход похожим на семейную прогулку.
Ближе к полудню устроили привал. Снова умывали своих непосед, снова кормили. Потом постановили, что юным путешественникам необходим дневной сон. Но вместо того, чтобы просто уложить детей, сами попадали рядом, обняв, я – Лару, а Ил – Дэви, и задремали, счастливо и беззаботно, словно в самом деле отправились с детьми на пикник за город, не озаботившись даже охраной.
Но не больше чем через десять минут я проснулась. Сопела под боком дочурка. Сумрак и Дэви совершенно одинаково улыбались во сне. А я не могла отделаться от странных мыслей.
Попробовать? Представить себя не маленькой, тщедушной человечкой, а огромным драконом, исполненным мощи, величественным и прекрасным? Так просто, казалось бы… И так сложно.
Отойдя от спящих, я отыскала в зарослях лещины ручеек и, став на четвереньки, опустила в воду горящее лицо… Вот интересно, ходить на четырех лапах – это так же, как и на четвереньках? Тогда это, наверное, неудобно. А крылья – это руки? Ими надо махать, чтобы взлететь? А если нужно что-то взять передней лапой? Тогда получается, что передние лапы – это руки. А как же тогда крылья? И хвост еще… Что делают хвостом? И как? Понятия не имею, как им управлять. Так же, как вилять задом? Попробовала… Хм… Я и задом-то, оказывается, вилять не умею. Зато я могу выпустить клыки и отрастить когти. Может, получится так же расправить крылья? Представить, как они раскрываются у меня за спиной, широкие, перепончатые. Как, натягиваясь, ловят ветер, словно паруса. А воздух становится водой, и, загребая его и отталкиваясь, можно плыть…
Нет, не то. Дракон летит не так. Он не гребет, тяжело и натужно. Воздух подхватывает его и сам несет туда, куда прикажет повелитель стихий. А крылья… Они не руки, они – крылья. Нет — КРЫЛЬЯ! Они обнимают небо. И ими не машут, ими гладят игривый ветер. А массивное тело обретает легкость пушинки, устремляясь вверх. Высота кружит голову, отражается в каждой чешуйке солнце, и все внизу кажется таким маленьким и незначительным в сравнении с зовущей вышиной: крохотные деревца, извивающаяся змеей речушка, озерцо с монетку…
Ой, мамочки… Ил, Дэви… Кто-нибудь… Я высоты боюсь!!!
— А-а-а-а!
Вопль вышел жуткий. Еще бы – с такой-то пастью! Самой захотелось закрыть уши руками, но рук не было. Были лапы, которые я испуганно поджала, осознав себя на запредельной высоте. Были крылья, которыми я теперь в панике била по воздуху. И хвост… Боги пресветлые, хвост!
На миг забыв бояться, я вывернула шею, чтобы получше рассмотреть новоприобретенную часть тела, не удержала и без того зыбкого равновесия, несколько раз перевернулась в воздухе и камнем полетела к стремительно приближающейся земле.
— А-а-а… У-ах! – в последний момент мне удалось выровняться, снова расправить крылья и набрать высоту.
Потрясающе! И, кажется, я поняла, зачем в полете хвост!
Мир виделся теперь иначе, он словно стал больше, шире. И этот мир был прекрасен! Деревья, речка и озеро мелькали внизу, вверху сияло солнце, и шарахались в разные стороны перепуганные птицы. Шумел ветер. Пела душа.
Немного покружив над долиной, я выбрала место для посадки у озера, чтобы рассмотреть себя в отражении на водной глади, и осторожно приземлилась на лапы. Нет, это вовсе не походило на ходьбу на четвереньках. Ноги были ногами, и если не пытаться понять, как синхронизировать движение всех четырех, а просто идти, доверившись инстинктам, выходило совсем неплохо… Но на берегу я все же споткнулась и с размаху бултыхнулась в воду. Тут же захотелось влезть целиком и поплавать, но я сдержалась, вспомнив, зачем я тут. Отряхнулась, дождалась, пока уляжется рябь и осторожно вытянула над водой шею.
Ну и морда! Я недовольно кривилась, и жуткая рожа в добавок к огромным глазищам, колючим наростам-бровям и широким ноздрям обнаружила два ряда зубов с выдающимися клыками. Разве что окрас симпатичный – не черный, как у малышей, а серо-стальной. В остальном же – полный ужас.
Стукнув по воде лапой я раздраженно сплюнула в сторону… И кусты на берегу ярко вспыхнули. Демоны! Не хватало еще пожар устроить. Дунула на это безобразие что было мочи, и огонь разгорелся еще сильнее. Вот же напасть!
Покуда пламя не перекинулось на росшие поблизости деревья, решила затоптать его ногами… лапами. Невысоко подлетев, опустилась в эпицентре возгорания, усиленно давя прогоревшие кустики, время от времени то крыльями, то хвостом сбивая упорно не сдававшийся огонь. Подошедшее к озеру семейство заметила не сразу. Ил держал за руки детей, и все они глядели на меня с одинаково ошарашенными лицами. Оно и понятно: не каждый день встретишь полоумного дракона, скачущего по пепелищу.
При виде родственников дракон смутился и скакать перестал. Непобежденное пламя воспользовалось моментом и показало длинный язычок. Я поспешно вдавила его в землю жестом стыдливой барышни, ковыряющей носочком пол. Затем попыталась улыбнуться и помахала семейке хвостом.
Первыми ко мне ринулись дети. Бежали, радостно размахивая руками, что-то кричали. Я стояла, не шевелясь, чтобы не толкнуть и не ударить их ненароком. А еще – смотрела на мужа. Сквозь землю провалиться хотелось… Хоры драные, как же это сделать обратно?!
Иоллар подошел, посмотрел в глаза… В глаз. Боги пресветлые, у меня теперь один глаз больше его головы! Я пристыжено зажмурилась.
— Какая же ты красивая.
Я недоверчиво приподняла веко.
— Ты прекрасна, — улыбнулся муж, осторожно касаясь чешуи.
Его ладонь излучала тепло и нежность — так и хотелось замурчать. Интересно, кроме меня еще бывают мурчащие драконы? Захотелось обнять его… Но не лапами же?
— У меня проблема, — заныла я мысленно. – У меня большая проблема…
— Какая? – переспросил встревожено Ил.
— Ты меня слышишь?
— Да. Я и с детьми так говорил. Наверное, это нормально. Для драконов. Так что за проблема?
— Я… — я подумала, что если сейчас заплачу, наберется еще одно озеро. – Я не могу назад… в себя…
Дэви остановился рядом с отцом и критически оглядел меня снизу.
— Нужно себя вспоминать, — сказал он. – Голову, руки, ноги – все, как было.
— Я пробую, но у меня не получается. Сыночек, миленький…
— Я и так тебе помог туда, — насупился малыш. – Обратно нужно самой. А то так и останешься.
— Не бойся, — Ил обхватил руками мою огроменную морду, — давай вспоминать вместе. Я буду рассказывать, а ты представляй…
Только для того, чтобы наслушаться комплиментов, стоило обернуться драконом. Я внимала негромкому голосу, но вспомнив, как это было с драконом, думать теперь старалась не о себе, не о том, какие у меня глаза, волосы, руки, а о том, как чудесно было держать на руках сына, как Лара порой вечерами терзала мои волосы, сооружая какую-нибудь невообразимую прическу, как муж целовал меня поутру… И не только поутру… Мысли свернули не туда, зато я вспомнила себя всю, без остатка.
— Люблю тебя, — шепнула на ухо, наконец-то его обняв. – Всех вас люблю.
— У, как быстро все кончилось, — с притворной обидой протянул Сумрак, прижимая меня к груди. – И даже не прокатила. Жена называется!
Я могла бы пообещать, что обязательно сделаю это в следующий раз, но что-то подсказывало, что следующего раза не будет.
— Ты не должна была превращаться, — пояснил Дэви, когда я стала расспрашивать, что означают его слова о том, что он мне помог. – Ты не дракон. Ты – человек. Когда-то ты выбирала и выбрала так.
Да, когда-то, когда я думала, что потеряла его отца навсегда, у меня был выбор: стать драконом или остаться человеком. И я приняла решение.
— Но ты летала, — улыбнулся сын. – Это даже не все настоящие драконы умеют. Рошан умеет, и Ласта, — так они с Ларой называли Селасту. – А другой, старый такой, уже давно не летает…
На ночь стали у небольшой рощицы. Ил разбил палатку, мы с детьми насобирали хворост и дрова для костра. Провизии должно было хватить еще дня на два, и вопрос добычи пропитания пока не стоял. Долго, до полуночи, наверное, сидели у огня, разговаривали. Дэви и Лара делились своими секретами. Подозреваю, что далеко не всеми, но и того, о чем они рассказали, с лихвой хватило, и я боялась, что до рассвета не усну, потрясенная их откровениями, но отключилась мгновенно, стоило лечь. А утро встретила на диво отдохнувшей и спокойной. Было такое чувство, что все наконец-то встало на свои места: ни волнений, ни сомнений.
Не сомневалась я и в том, куда идти дальше.
Теперь, когда в Пустоши возвращалась сила, можно было не только идти без труда, но и наслаждаться этим походом: травы, цветы, зеленые рощи, чистые звенящие ручьи… комары.
— Давай, все-таки на драконе? – предложил Сумрак. – Устал, если честно. Не физически, а… Ну, понимаешь, да? И малыши в таком виде сильнее.
На последний аргумент возразить было нечем. Долгая дорога все же была для детей утомительной, а так и не устанут, и дорога уже не будет такой долгой.
— Хорошо, — сдалась я. К тому же, безумно хотелось вновь испытать ощущение полета, пусть даже в роли седока.
Дэви и Лара, казалось, только этого и ждали. Иоллар еще не успел озвучить план, а черный дракон уже нетерпеливо бил хвостом и строил уморительные рожи, зовя скорее в небо.
— Да вы хоть дослушайте, куда лететь! – рассердился на такое непослушание строгий отец, но суровый тон был встречен улыбкой во всю драконью пасть.
— Мне кажется, они знают.
Земля осталась далеко внизу, ветер трепал волосы, а на душе стало грустно: как это мало в сравнении с испытанным недавно чувством абсолютной свободы. Но хоть так.
Полет занял не больше часа. Приземлившись на зеленом лугу у подножия одинокой горы, дети играючи сбросили нас с Ларом на траву и приняли привычный облик.
— Это здесь, — заговорщически прошептала дочка. – Совсем рядышком.
— Где? – огляделся Сумрак.
— Еще один карман, — пояснила я. – Тэриан сказал, что Велерина научилась создавать их у его брата. Видимо, и тот, в котором пряталась Башня, — ее работа. Искажение было завязано на кровь, я прошла без проблем. Можно и здесь попробовать.
— Ну так… пошли?
Всего один шаг. А мне вдруг сделалось страшно. Действительно ли я хочу знать, что скрыто от посторонних глаз в усыпальнице величайшей чародейки прошлого? Действительно ли собираюсь оставить там силу, чтобы обрести утраченную свободу? А что, если я неверно истолковала намерения отказавшегося отпускать меня мира? Но одно я знала точно: этот мир задержал меня, чтобы однажды я пришла сюда, в место, где можно получить ответы. Мой путь начался задолго до того, как мы покинули Марони и прибыли на Саатар. Возможно, он начался еще в тот день, когда мы с Лайсом вышли из врат близи Сараста, и все эти годы, сквозь горе и радости, обретения и потери, я шла сюда, чтобы понять что-то очень важное. Отдать чужое и вернуть свое, и без разницы, о чем речь: о даре ли, о жизни…
— Пошли, — я взяла мужа за руку и шагнула вперед.
Красота открывшегося нам места завораживала.
Зеленая долина, синее небо, отражающееся в ленивой реке, склонившиеся к воде ивы. Над сочной травой качались яркие головки цветов, над которыми с деловитым жужжанием летали пчелы и порхали беззаботные бабочки. Воздух пах вербеной и диким медом. Хватило одного взгляда, чтобы понять: в этот волшебный уголок сила вернулась не вчера, она была тут, если не всегда, то уж точно с момента, когда выросло на невысоком холме над рекою строение из серого камня…
...Серый камень. Дикий плющ. Под ногами трава зеленым ковром...
Мой сон оживал, принимал осязаемые формы.
Высокие своды. Небо в узких окнах. Радужные блики от разноцветных витражей...
— Это не похоже на усыпальницу, — проговорил ошеломленно Иоллар. – Это не склеп, это…
— Дом, — сказала я. – Немного странный, но дом.
Маленький игрушечный замок. Башенки с высокими шпилями, зубчатые стены, окна-бойницы на втором уровне, а в нижних – цветные витражи: эльфы и люди, рыцари и принцессы, цветы, небо и искрящиеся водопады… Все это было в моем сне. А что там было еще?
Каменный стол... Костяной нож...
Костяной нож я уже видела – он отнял у Повелителя Времени его силу и жизнь.
Дело за каменным столом.
— Зайдем? – Дэви потянул за дверное кольцо.
Из холла вело несколько дверей, и я, не раздумывая выбрала центральную. Поймала ладошку сына, крепче ухватилась за локоть взявшего на руки дочь Сумрака.
А вот и каменный стол.
Прямо посреди комнаты – белоснежный, отшлифованный до блеска. Только, скорее, не стол, а ложе. Ведь если на чем-то лежат, это – ложе, да? Мысли путались: да, я не знала, что увижу, придя сюда, но все равно лежащая на каменном постаменте женщина стала для меня неожиданностью… То есть, было бы нормально, если бы она была уже истлевшим от времени скелетом в сером саване, а так…
