- Это – да, - согласилась я. – Хоть какая-то радость… Ну, в смысле, я рада. Что ты жив, и вообще…
- Я тоже рад, Настюха.
Он улыбнулся, и мне подумалось, что для первой, но большой любви десять лет - не срок…
- Может, погуляем? – предложил Серый. – А то я, как приехал, в четырех стенах сижу. Так и лето пройдет.
- Давай. А куда пойдем?
- Не знаю, - он посмотрел на племянника, успевшего за время разговора обосноваться рядом с нами за столом. – Туда, где народу поменьше.
- Если хочешь, можно ко мне, - сказала я и покраснела. – Ну, это… старый двор посмотришь, голубятню…
Я – падшая женщина. Однозначно.
Но я совершенно счастливая падшая женщина.
Казалось, можно лежать так вечно: положив голову на сильное мужское плечо, слушая негромкое дыхание…
- Твою ж мать! - Серый вскочил, как ошпаренный, и забористый мат несколько нарушил романтичность момента. – Что это за тварь?!
- Это Жорик, - протянула я, не желая прощаться со сладкой негой. – Ты занял его место, и ему это не понравилось.
И как жаб умудряется то и дело выбираться из-под сетки?
Поймав недовольно пучившее глаза земноводное, я привычно чмокнула пупырчатую морду и, закутавшись в простыню, прошлепала к аквариуму.
- Вот и все.
Сергей мягко отстранился, когда я решила его поцеловать и утянуть обратно в постель:
- Насть, после жабы…
- Жорик после тебя не побрезговал, - насупилась я.
- Ты не оставила ему выбора. - Парень потянулся за джинсами.
Вот и «счастливый конец» романтического вечера.
- Может, все-таки погуляем? – напомнил Серый. – Перекусим где-нибудь?
Ага! Значит, еще не вечер… то есть, еще не конец!
Я поняла, что детская дружба превратилась во что-то большее, когда мне было около четырнадцати, а Серому уже шестнадцать. Вокруг высокого, красивого парня, завсегдатая дискотек и набиравших моду «качалок», вертелись такие же высокие и красивые девицы, сменяя друг друга едва ли не каждый вечер, а я, тогда еще мелкая, с мальчишеской фигуркой и двумя длинными косичками, наблюдала с бабушкиного балкона, как резко повзрослевший и почти забывший обо мне друг любезничает с очередной пассией. Потом я, конечно, выросла, вытянулась, округлилась в нужных местах. На смену косичкам пришла модная стрижка, но замены Серому в моем сердце так и не нашлось. То, что последние несколько лет мы практически не виделись, только усугубляло ситуацию: он навсегда остался для меня тем парнем, объектом несбыточных мечтаний и идеалом.
Произошедшее час назад в моей квартире ничего не меняло.
- Насть, ты не думай ничего такого, ладно?
Мы возвращались из кафе: шли по темным улицам, держались за руки и молчали. До этой странной фразы.
- Какого – такого?
- Ну… - он смущенно пожал плечами. – Как-то так вышло, решишь еще, что я по жизни на каждую встречную кидаюсь. А ты мне всегда нравилась, честно. Помнишь, мы на рыбалку ходили, с Колькой и Женькой? Ты жаб ловила – тогда еще к ним страсть питала – а я пацанов в сторону отозвал и сказал, чтоб к тебе не лезли, что ты со мной. Только потом, года через три, меня вот так же твоя бабушка отозвала и пообещала самого в жабу превратить, если буду к тебе ходить.
- Бабуля? – не поверила я. – Но почему?
- Не знаю. Говорила, что тебе от меня одни беды будут, и нечего, мол… Она же ведьма была. В хорошем смысле, естественно. Но все равно ведьма. Вот я и…
Ох, бабуля-бабуля.
- Завтра зайдешь? – спросила я.
- Да я и сегодня еще не ушел. Или у тебя ровно в десять отбой? Нет? Давай еще где-нибудь посидим, или в парк сходим?
- Лучше в парк.
Аттракционы уже не работают, людей почти нет, только редкие парочки, вроде нас, обнимаются под фонарями. Но у нас с Серым здесь свое, особенное место… Если он, конечно, помнит.
- А ты помнишь? – улыбнулся он, повторяя мои мысли.
- Еще бы!
Мы бегали сюда с другими ребятами. «Колесо обозрения», «Веселые горки», «Ромашка» - здорово, но все это стоило денег. А игровая площадка для малышни была совершенно бесплатной. Горки, качели, песочницы. И избушка на курьих ножках. Внутрь вела деревянная лесенка, но это – для детсадовцев. А у наших мальчишек считалось высшим пилотажем взобраться на крышу сказочного домика и усесться на коньке. У девчонок (в моем лице) так не получалось. Почти месяц я завидовала молча, а потом, так же молча, собрав волю в кулак, ринулась на покорение крыши. Счастью не было предела, когда я, не без помощи друзей, взгромоздилась на самый верх. Но на крыше приятелям скоро наскучило, и они, попрыгав вниз, умчались то ли на другую площадку, то ли совсем по домам, а я так и сидела, обхватив дрожащими руками вырезанную из дерева конскую голову. Со мной остался только Серый. Звать на помощь взрослых мы побоялись, могли ведь и отругать за этот альпинизм, так и сидели до темноты: я вверху, а он внизу.
- Настька, прыгай. Я тебя поймаю, честно.
- А если не поймаешь?
- Поймаю, обязательно.
- Боюсь.
- А что баба Алла заругает, не боишься?
Когда на небе появились первые звезды, я решилась. Съехала по покатой крыше и упала в раскрытые объятья...
Мне было девять, а Сережке – одиннадцать. Конечно же, он меня не удержал, и мы вместе завалились на землю. Я подвернула ногу, а Серый набил шишку на затылке. И дома нас обоих наказали за гуляния допоздна.
- Господи, тут же от силы два метра! – изумилась я, глядя на покосившийся со времен моего детства домик.
- А я тебе еще тогда говорил, что не высоко. Трусишка.
- Трусишка? – Я легонько ударила его кулаком в плечо. – Да я самая смелая из девчонок была! Скажи, кто еще с вами ходил? Танька? Маринка Лебедева?
- У Маринки уже двое детей, - вспомнил вдруг он.
- Да? А ты откуда знаешь?
- Видел ее прошлой зимой на встрече одноклассников. Как раз десять лет с выпуска было. А Танька Капустина в Канаде сейчас живет, тоже замужем… Ну, как и Маринка.
- Понятно, что не как я. - Я отвернулась.
- Насть, я не намекал ни на что, - сконфузился Серый. – К слову пришлось. Я вот неженатый, и что? А следующей весной уже тридцать, между прочим.
- Кандидатур подходящих не было?
- Да были вроде. Не сложилось. А у тебя?
- Тебя ждала.
Парень еще больше стушевался, но его избавили от необходимости говорить что-либо в ответ.
- Вот где ты, упырь! – Из кустов на нас надвигалась какая-то тень. – Думал, спрячешься?
В руках у человека была палка с заточенным концом, и он, как копьем, целил ею в Серого.
- Мужик, ты чего? – Сергей задвинул меня себе за спину. – Осторожнее с этой штукой, здесь девушка.
Незнакомец на миг замер.
- Девушка может идти, - кивнул он деловито. – А мы тут с тобой закончим.
Выглянувшая из-за тучки луна тускло отблескивала на лысине маньяка, а его прищуренные глаза горели злобным огнем. Если я и не закричала, то лишь потому, что понимала всю бесполезность такого поступка.
- А если девушка не уйдет, и ее уберешь за компанию, пилигрим? – Позади сумасшедшего с палкой появился еще один человек.
- Тебе что тут надо, темный? – огрызнулся псих, не оборачиваясь. – Это моя добыча.
- Кровожадные вы, братья, стали, - усмехнулся «темный».
- Жизнь такая, - флегматично отозвался тот, которого назвали пилигримом.
- Может, мы пойдем, а вы тут побеседуете? – предложил Сергей.
- Что вы, что вы, без вас, молодой человек, беседа не будет такой интересной, - второй мужчина вышел из тени: темные волосы, строгий костюм, даже галстук со старомодным зажимом, блестящим в лунном свете. Бриллианты, что ли?
…Господи, о чем я только думаю?!
- Исчезни, темный, - потребовал маньяк с палкой.
- Конечно-конечно. - Тип в костюме приблизился к «пилигриму». – Только тут такое дело, слышишь…
Он похлопал психа по плечу, тот оглянулся и встретился с летящим ему в челюсть кулаком. Хрусть, плюх, шмяк. Как пишут в книжках, все произошло в считанные секунды. Или даже в доли секунды.
- Нельзя же так, правда? – раздумчиво поинтересовался у нас спаситель. – С ходу осиновый кол – какой моветон! Можно же поговорить для начала.
- Вы кто? – пришел в себя Серый.
- Я? О, простите. Я – маг и волшебник. Сейчас покажу вам свою волшебную палочку.
Жестом, не раз виденным мной в кино, он запустил руку под лацкан пиджака и вынул – да, я так и знала! – небольшой пистолет.
- У вашего товарища палочка была посимпатичней, - сглотнул Сережка.
- Каждому свое, - незнакомец пожал плечами. – И он мне не товарищ. Так что, поговорим? Только не здесь, а то еще воин света очнется. Давайте вперед, оба.
У входа в парк стоял лимузин.
Порой наши желания сбываются самым неожиданным образом: помню, когда-то я представляла, как привлекательный мужчина в дорогом костюме приедет за мной на такой машине. Домечталась…
- Прошу вас. - Человек с пистолетом галантно открыл дверцу.
Серый влез внутрь, я за ним.
- Простите за неуместный шик. - Наш похититель развалился на сидении напротив, открыл минибар и достал бутылку минералки. – Запланировал свидание: взял в аренду это чудо, хотел произвести впечатление на девушку… А конкуренты тем временем перешли к активным действиям. Пришлось все бросить и лететь сюда. Обидно.
Он дважды стукнул по темному стеклу за своей спиной и машина тронулась.
Мужчина, не опуская оружия, одной рукой открыл зажатую между колен бутылку и вдруг резко плеснул водой в Серого. Тот от неожиданности замер, растерянно хапнул ртом воздуха и медленно выдохнул. Ладонью растер воду по удивленно-испуганному лицу.
- Жаль, - хмыкнул тип с пистолетом. – Это могло бы сэкономить массу времени.
- Что «это»? – осмелилась спросить я.
- Вода, ионизированная серебром. Иными словами – святая вода. Если бы ваш приятель зашипел, покрылся волдырями или вообще испарился, было бы просто замечательно. А так, к моему глубокому сожалению, придется повозиться.
- Почему он должен был зашипеть?! – еще немного, и у меня будет истерика.
- Выходит, не должен был. - Незнакомец развел руками, и пистолет, будто случайно, оказался направлен на Сергея. – И с упырем наш светоносный друг погорячился.
- Бред какой-то, - я постаралась взять себя в руки. – Кто вы вообще такие? Светлые, темные…
- Оценили шутку, да? – черноволосый, смуглый, но при этом голубоглазый мужчина с коротким неровным шрамом, тянувшимся от левого виска на щеку, выглядел лет на сорок-сорок пять, но улыбка превращала его в мальчишку.
- Шутку? – переспросила я, поборов странное желание улыбнуться в ответ.
- Ну, светлые, темные, «Ночной дозор. Всем выйти из сумрака!». Раньше мы звали друг друга иначе, но новые времена диктуют новую моду.
- Вы издеваетесь?! – заговорил возмущенно Сережка. – Или тут где-то скрытая камера? Да я за такие шутки…
- Тихо-тихо, не нервничайте, Сергей Владимирович. Неизвестно, чем это может кончиться в вашем нынешнем состоянии.
- В каком состоянии? – процедил Серый сквозь стиснутые зубы.
- Как? – наиграно удивился «темный». – Вы разве не умерли около пяти месяцев назад?
- Не умер. Меня контузило, а с документами ошибка вышла, - не слишком убедительно промямлил парень. – Потом в больницу попал…
- С пневмонией, - кивнул брюнет. – После взрыва врач констатировал смерть, ваше тело в ожидании вертолета на материк вынесли на лед. Неудивительно, что ваши перепуганные товарищи несколько часов отказывались пускать вас в помещение, когда, после суток пребывания хладным трупом, вы постучались в окошко. Вот и простудились. Чуть было снова концы не отдали, да?
- Что за чушь? – нервно рассмеялась я. – Да если бы такое произошло, это было бы во всех газетах, а Серого задергали бы журналисты и медики. Тут мужик по пьяни из окна шестого этажа выпал и не убился, так месяц по всем каналам крутили!
- И это крутили бы, - уверил меня «маг» с пистолетом. – Если бы только владелец буровой не постарался замять и эту историю, и саму аварию. Там, где вертятся большие деньги, чудеса ни к чему. А ваш друг, Линкевич Сергей Владимирович, благополучно долечился, получил расчет и немалую компенсацию за физический и моральный ущерб и вернулся в родной город, где два месяца носа из квартиры не показывал. Пока сегодня не поддался зову плоти… То есть, сердца. Зову сердца, конечно же. Что и дало возможность нашему бритоголовому Ван Хельсингу выйти на охоту.
- Чушь, - упрямо повторила я.
- Разве? – усмехнулся мужчина. – Сергей Владимирович, развейте сомнения. Вы не умирали? Не шли по длинному коридору? Не видели свет в конце?
- Видел… - выдавил Серый.
- Так что ж ты к нему не дошел, дурила? – вышел из образа «темный».
Он вынул из кармана пачку «Мальборо», зубами вытащил сигарету, поднял пистолет и нажал на курок. Прикурил от дула.
- Да, зажигалка, - ответил он на мой ошарашенный взгляд. – Я что, виноват, что вы такие доверчивые?
Сережка подался вперед. Не знаю, что он хотел сделать, но темноволосый заметил движение и несильно, как-то даже лениво покачал головой:
- Я не сторонник рукоприкладства, Сергей Владимирович. Но когда нужно, могу применить силу. - Я вспомнила, как он с одного удара вырубил того лысого. – Если хотите выйти, просто скажите. Машина остановится, мы с вами распрощаемся, и я уверен, уже никогда не встретимся – охотник об этом позаботится.
- А какие у нас альтернативы? – я уже поняла, что, несмотря на нелепость ситуации, все это совершенно серьезно.
- У нас? – Брюнет глубоко затянулся. – То есть, вы от участия не отказываетесь, коллега?
- Коллега? – настороженно отстранился от меня Серый.
- В какой-то мере, - мужчина неопределенно повел рукой с дымящейся сигаретой. – Или вы не знали, что ваша подруга ведьма?
- Настюха?
- Потомственная, да, - признала я угрюмо.
- И с личной жилплощадью, - добавил «темный».
- А это тут при чем?
- При том, что ваша квартира, Анастасия Валерьевна, лучше всего подходит в качестве убежища для вашего недавно почившего - тьфу ты! – недавно воскресшего друга. Мои конкуренты чтят кодекс, в том числе уголовный, а проникновение в жилище ведьмы карается как законом, так и моим ведомством. Так что к вам они не сунутся.
- Точно?
- Нельзя исключить спонтанных проявлений глупости и героизма с их стороны, но надеюсь, до этого не дойдет. - Он в последний раз затянулся и затушил сигарету. – Я, конечно, никого не гоню, но через два часа лимузин нужно будет вернуть.
- Хорошо. Едем ко мне.
Серый с ходу кинулся звонить матери: у нее сердце больное, нервничать нельзя.
- Да, у Насти заночую. В смысле – зачем? Нет, она не такая…
Я прикрыла дверь в кухню, предоставив другу защиту своего доброго имени, и вернулась в комнату к темному. Он не представился, и я решила, что это и будет его имя - темный.
Мужчина с любопытством изучал книжные полки, а потом остановился у аквариума без воды, зато с камнями и деревяшками.
- Как зовут?
- Настя. Ой… Вы о жабе? Его – Жорик.
- Георгий, значит. Уважаю.
Не понятно было, уважает ли он серых жаб в целом, или Георгиев в частности, но уточнять я не стала.
Закончивший разговор Сережка возвратился с кухни и присел рядом на кровати, как и я ожидая продолжения начавшейся в лимузине беседы, а наш странный гость все еще был увлечен книгами. В конце концов мне надоело наблюдать широкую спину в серо-стальном пиджаке в мелкий рубчик, загорелую шею и коротко стриженый затылок и я напомнила о себе деликатным покашливанием.
- Проявите терпение, Анастасия, - произнес мужчина, не оборачиваясь. – Я как раз пытаюсь коротко и доступно сформулировать суть проблемы, а вы сбиваете с мысли.
- Я тоже рад, Настюха.
Он улыбнулся, и мне подумалось, что для первой, но большой любви десять лет - не срок…
- Может, погуляем? – предложил Серый. – А то я, как приехал, в четырех стенах сижу. Так и лето пройдет.
- Давай. А куда пойдем?
- Не знаю, - он посмотрел на племянника, успевшего за время разговора обосноваться рядом с нами за столом. – Туда, где народу поменьше.
- Если хочешь, можно ко мне, - сказала я и покраснела. – Ну, это… старый двор посмотришь, голубятню…
Я – падшая женщина. Однозначно.
Но я совершенно счастливая падшая женщина.
Казалось, можно лежать так вечно: положив голову на сильное мужское плечо, слушая негромкое дыхание…
- Твою ж мать! - Серый вскочил, как ошпаренный, и забористый мат несколько нарушил романтичность момента. – Что это за тварь?!
- Это Жорик, - протянула я, не желая прощаться со сладкой негой. – Ты занял его место, и ему это не понравилось.
И как жаб умудряется то и дело выбираться из-под сетки?
Поймав недовольно пучившее глаза земноводное, я привычно чмокнула пупырчатую морду и, закутавшись в простыню, прошлепала к аквариуму.
- Вот и все.
Сергей мягко отстранился, когда я решила его поцеловать и утянуть обратно в постель:
- Насть, после жабы…
- Жорик после тебя не побрезговал, - насупилась я.
- Ты не оставила ему выбора. - Парень потянулся за джинсами.
Вот и «счастливый конец» романтического вечера.
- Может, все-таки погуляем? – напомнил Серый. – Перекусим где-нибудь?
Ага! Значит, еще не вечер… то есть, еще не конец!
Я поняла, что детская дружба превратилась во что-то большее, когда мне было около четырнадцати, а Серому уже шестнадцать. Вокруг высокого, красивого парня, завсегдатая дискотек и набиравших моду «качалок», вертелись такие же высокие и красивые девицы, сменяя друг друга едва ли не каждый вечер, а я, тогда еще мелкая, с мальчишеской фигуркой и двумя длинными косичками, наблюдала с бабушкиного балкона, как резко повзрослевший и почти забывший обо мне друг любезничает с очередной пассией. Потом я, конечно, выросла, вытянулась, округлилась в нужных местах. На смену косичкам пришла модная стрижка, но замены Серому в моем сердце так и не нашлось. То, что последние несколько лет мы практически не виделись, только усугубляло ситуацию: он навсегда остался для меня тем парнем, объектом несбыточных мечтаний и идеалом.
Произошедшее час назад в моей квартире ничего не меняло.
- Насть, ты не думай ничего такого, ладно?
Мы возвращались из кафе: шли по темным улицам, держались за руки и молчали. До этой странной фразы.
- Какого – такого?
- Ну… - он смущенно пожал плечами. – Как-то так вышло, решишь еще, что я по жизни на каждую встречную кидаюсь. А ты мне всегда нравилась, честно. Помнишь, мы на рыбалку ходили, с Колькой и Женькой? Ты жаб ловила – тогда еще к ним страсть питала – а я пацанов в сторону отозвал и сказал, чтоб к тебе не лезли, что ты со мной. Только потом, года через три, меня вот так же твоя бабушка отозвала и пообещала самого в жабу превратить, если буду к тебе ходить.
- Бабуля? – не поверила я. – Но почему?
- Не знаю. Говорила, что тебе от меня одни беды будут, и нечего, мол… Она же ведьма была. В хорошем смысле, естественно. Но все равно ведьма. Вот я и…
Ох, бабуля-бабуля.
- Завтра зайдешь? – спросила я.
- Да я и сегодня еще не ушел. Или у тебя ровно в десять отбой? Нет? Давай еще где-нибудь посидим, или в парк сходим?
- Лучше в парк.
Аттракционы уже не работают, людей почти нет, только редкие парочки, вроде нас, обнимаются под фонарями. Но у нас с Серым здесь свое, особенное место… Если он, конечно, помнит.
- А ты помнишь? – улыбнулся он, повторяя мои мысли.
- Еще бы!
Мы бегали сюда с другими ребятами. «Колесо обозрения», «Веселые горки», «Ромашка» - здорово, но все это стоило денег. А игровая площадка для малышни была совершенно бесплатной. Горки, качели, песочницы. И избушка на курьих ножках. Внутрь вела деревянная лесенка, но это – для детсадовцев. А у наших мальчишек считалось высшим пилотажем взобраться на крышу сказочного домика и усесться на коньке. У девчонок (в моем лице) так не получалось. Почти месяц я завидовала молча, а потом, так же молча, собрав волю в кулак, ринулась на покорение крыши. Счастью не было предела, когда я, не без помощи друзей, взгромоздилась на самый верх. Но на крыше приятелям скоро наскучило, и они, попрыгав вниз, умчались то ли на другую площадку, то ли совсем по домам, а я так и сидела, обхватив дрожащими руками вырезанную из дерева конскую голову. Со мной остался только Серый. Звать на помощь взрослых мы побоялись, могли ведь и отругать за этот альпинизм, так и сидели до темноты: я вверху, а он внизу.
- Настька, прыгай. Я тебя поймаю, честно.
- А если не поймаешь?
- Поймаю, обязательно.
- Боюсь.
- А что баба Алла заругает, не боишься?
Когда на небе появились первые звезды, я решилась. Съехала по покатой крыше и упала в раскрытые объятья...
Мне было девять, а Сережке – одиннадцать. Конечно же, он меня не удержал, и мы вместе завалились на землю. Я подвернула ногу, а Серый набил шишку на затылке. И дома нас обоих наказали за гуляния допоздна.
- Господи, тут же от силы два метра! – изумилась я, глядя на покосившийся со времен моего детства домик.
- А я тебе еще тогда говорил, что не высоко. Трусишка.
- Трусишка? – Я легонько ударила его кулаком в плечо. – Да я самая смелая из девчонок была! Скажи, кто еще с вами ходил? Танька? Маринка Лебедева?
- У Маринки уже двое детей, - вспомнил вдруг он.
- Да? А ты откуда знаешь?
- Видел ее прошлой зимой на встрече одноклассников. Как раз десять лет с выпуска было. А Танька Капустина в Канаде сейчас живет, тоже замужем… Ну, как и Маринка.
- Понятно, что не как я. - Я отвернулась.
- Насть, я не намекал ни на что, - сконфузился Серый. – К слову пришлось. Я вот неженатый, и что? А следующей весной уже тридцать, между прочим.
- Кандидатур подходящих не было?
- Да были вроде. Не сложилось. А у тебя?
- Тебя ждала.
Парень еще больше стушевался, но его избавили от необходимости говорить что-либо в ответ.
- Вот где ты, упырь! – Из кустов на нас надвигалась какая-то тень. – Думал, спрячешься?
В руках у человека была палка с заточенным концом, и он, как копьем, целил ею в Серого.
- Мужик, ты чего? – Сергей задвинул меня себе за спину. – Осторожнее с этой штукой, здесь девушка.
Незнакомец на миг замер.
- Девушка может идти, - кивнул он деловито. – А мы тут с тобой закончим.
Выглянувшая из-за тучки луна тускло отблескивала на лысине маньяка, а его прищуренные глаза горели злобным огнем. Если я и не закричала, то лишь потому, что понимала всю бесполезность такого поступка.
- А если девушка не уйдет, и ее уберешь за компанию, пилигрим? – Позади сумасшедшего с палкой появился еще один человек.
- Тебе что тут надо, темный? – огрызнулся псих, не оборачиваясь. – Это моя добыча.
- Кровожадные вы, братья, стали, - усмехнулся «темный».
- Жизнь такая, - флегматично отозвался тот, которого назвали пилигримом.
- Может, мы пойдем, а вы тут побеседуете? – предложил Сергей.
- Что вы, что вы, без вас, молодой человек, беседа не будет такой интересной, - второй мужчина вышел из тени: темные волосы, строгий костюм, даже галстук со старомодным зажимом, блестящим в лунном свете. Бриллианты, что ли?
…Господи, о чем я только думаю?!
- Исчезни, темный, - потребовал маньяк с палкой.
- Конечно-конечно. - Тип в костюме приблизился к «пилигриму». – Только тут такое дело, слышишь…
Он похлопал психа по плечу, тот оглянулся и встретился с летящим ему в челюсть кулаком. Хрусть, плюх, шмяк. Как пишут в книжках, все произошло в считанные секунды. Или даже в доли секунды.
- Нельзя же так, правда? – раздумчиво поинтересовался у нас спаситель. – С ходу осиновый кол – какой моветон! Можно же поговорить для начала.
- Вы кто? – пришел в себя Серый.
- Я? О, простите. Я – маг и волшебник. Сейчас покажу вам свою волшебную палочку.
Жестом, не раз виденным мной в кино, он запустил руку под лацкан пиджака и вынул – да, я так и знала! – небольшой пистолет.
- У вашего товарища палочка была посимпатичней, - сглотнул Сережка.
- Каждому свое, - незнакомец пожал плечами. – И он мне не товарищ. Так что, поговорим? Только не здесь, а то еще воин света очнется. Давайте вперед, оба.
У входа в парк стоял лимузин.
Порой наши желания сбываются самым неожиданным образом: помню, когда-то я представляла, как привлекательный мужчина в дорогом костюме приедет за мной на такой машине. Домечталась…
- Прошу вас. - Человек с пистолетом галантно открыл дверцу.
Серый влез внутрь, я за ним.
- Простите за неуместный шик. - Наш похититель развалился на сидении напротив, открыл минибар и достал бутылку минералки. – Запланировал свидание: взял в аренду это чудо, хотел произвести впечатление на девушку… А конкуренты тем временем перешли к активным действиям. Пришлось все бросить и лететь сюда. Обидно.
Он дважды стукнул по темному стеклу за своей спиной и машина тронулась.
Мужчина, не опуская оружия, одной рукой открыл зажатую между колен бутылку и вдруг резко плеснул водой в Серого. Тот от неожиданности замер, растерянно хапнул ртом воздуха и медленно выдохнул. Ладонью растер воду по удивленно-испуганному лицу.
- Жаль, - хмыкнул тип с пистолетом. – Это могло бы сэкономить массу времени.
- Что «это»? – осмелилась спросить я.
- Вода, ионизированная серебром. Иными словами – святая вода. Если бы ваш приятель зашипел, покрылся волдырями или вообще испарился, было бы просто замечательно. А так, к моему глубокому сожалению, придется повозиться.
- Почему он должен был зашипеть?! – еще немного, и у меня будет истерика.
- Выходит, не должен был. - Незнакомец развел руками, и пистолет, будто случайно, оказался направлен на Сергея. – И с упырем наш светоносный друг погорячился.
- Бред какой-то, - я постаралась взять себя в руки. – Кто вы вообще такие? Светлые, темные…
- Оценили шутку, да? – черноволосый, смуглый, но при этом голубоглазый мужчина с коротким неровным шрамом, тянувшимся от левого виска на щеку, выглядел лет на сорок-сорок пять, но улыбка превращала его в мальчишку.
- Шутку? – переспросила я, поборов странное желание улыбнуться в ответ.
- Ну, светлые, темные, «Ночной дозор. Всем выйти из сумрака!». Раньше мы звали друг друга иначе, но новые времена диктуют новую моду.
- Вы издеваетесь?! – заговорил возмущенно Сережка. – Или тут где-то скрытая камера? Да я за такие шутки…
- Тихо-тихо, не нервничайте, Сергей Владимирович. Неизвестно, чем это может кончиться в вашем нынешнем состоянии.
- В каком состоянии? – процедил Серый сквозь стиснутые зубы.
- Как? – наиграно удивился «темный». – Вы разве не умерли около пяти месяцев назад?
- Не умер. Меня контузило, а с документами ошибка вышла, - не слишком убедительно промямлил парень. – Потом в больницу попал…
- С пневмонией, - кивнул брюнет. – После взрыва врач констатировал смерть, ваше тело в ожидании вертолета на материк вынесли на лед. Неудивительно, что ваши перепуганные товарищи несколько часов отказывались пускать вас в помещение, когда, после суток пребывания хладным трупом, вы постучались в окошко. Вот и простудились. Чуть было снова концы не отдали, да?
- Что за чушь? – нервно рассмеялась я. – Да если бы такое произошло, это было бы во всех газетах, а Серого задергали бы журналисты и медики. Тут мужик по пьяни из окна шестого этажа выпал и не убился, так месяц по всем каналам крутили!
- И это крутили бы, - уверил меня «маг» с пистолетом. – Если бы только владелец буровой не постарался замять и эту историю, и саму аварию. Там, где вертятся большие деньги, чудеса ни к чему. А ваш друг, Линкевич Сергей Владимирович, благополучно долечился, получил расчет и немалую компенсацию за физический и моральный ущерб и вернулся в родной город, где два месяца носа из квартиры не показывал. Пока сегодня не поддался зову плоти… То есть, сердца. Зову сердца, конечно же. Что и дало возможность нашему бритоголовому Ван Хельсингу выйти на охоту.
- Чушь, - упрямо повторила я.
- Разве? – усмехнулся мужчина. – Сергей Владимирович, развейте сомнения. Вы не умирали? Не шли по длинному коридору? Не видели свет в конце?
- Видел… - выдавил Серый.
- Так что ж ты к нему не дошел, дурила? – вышел из образа «темный».
Он вынул из кармана пачку «Мальборо», зубами вытащил сигарету, поднял пистолет и нажал на курок. Прикурил от дула.
- Да, зажигалка, - ответил он на мой ошарашенный взгляд. – Я что, виноват, что вы такие доверчивые?
Сережка подался вперед. Не знаю, что он хотел сделать, но темноволосый заметил движение и несильно, как-то даже лениво покачал головой:
- Я не сторонник рукоприкладства, Сергей Владимирович. Но когда нужно, могу применить силу. - Я вспомнила, как он с одного удара вырубил того лысого. – Если хотите выйти, просто скажите. Машина остановится, мы с вами распрощаемся, и я уверен, уже никогда не встретимся – охотник об этом позаботится.
- А какие у нас альтернативы? – я уже поняла, что, несмотря на нелепость ситуации, все это совершенно серьезно.
- У нас? – Брюнет глубоко затянулся. – То есть, вы от участия не отказываетесь, коллега?
- Коллега? – настороженно отстранился от меня Серый.
- В какой-то мере, - мужчина неопределенно повел рукой с дымящейся сигаретой. – Или вы не знали, что ваша подруга ведьма?
- Настюха?
- Потомственная, да, - признала я угрюмо.
- И с личной жилплощадью, - добавил «темный».
- А это тут при чем?
- При том, что ваша квартира, Анастасия Валерьевна, лучше всего подходит в качестве убежища для вашего недавно почившего - тьфу ты! – недавно воскресшего друга. Мои конкуренты чтят кодекс, в том числе уголовный, а проникновение в жилище ведьмы карается как законом, так и моим ведомством. Так что к вам они не сунутся.
- Точно?
- Нельзя исключить спонтанных проявлений глупости и героизма с их стороны, но надеюсь, до этого не дойдет. - Он в последний раз затянулся и затушил сигарету. – Я, конечно, никого не гоню, но через два часа лимузин нужно будет вернуть.
- Хорошо. Едем ко мне.
ГЛАВА 2
Серый с ходу кинулся звонить матери: у нее сердце больное, нервничать нельзя.
- Да, у Насти заночую. В смысле – зачем? Нет, она не такая…
Я прикрыла дверь в кухню, предоставив другу защиту своего доброго имени, и вернулась в комнату к темному. Он не представился, и я решила, что это и будет его имя - темный.
Мужчина с любопытством изучал книжные полки, а потом остановился у аквариума без воды, зато с камнями и деревяшками.
- Как зовут?
- Настя. Ой… Вы о жабе? Его – Жорик.
- Георгий, значит. Уважаю.
Не понятно было, уважает ли он серых жаб в целом, или Георгиев в частности, но уточнять я не стала.
Закончивший разговор Сережка возвратился с кухни и присел рядом на кровати, как и я ожидая продолжения начавшейся в лимузине беседы, а наш странный гость все еще был увлечен книгами. В конце концов мне надоело наблюдать широкую спину в серо-стальном пиджаке в мелкий рубчик, загорелую шею и коротко стриженый затылок и я напомнила о себе деликатным покашливанием.
- Проявите терпение, Анастасия, - произнес мужчина, не оборачиваясь. – Я как раз пытаюсь коротко и доступно сформулировать суть проблемы, а вы сбиваете с мысли.
