Последнюю ловушку мы просто разорвали своим щитом. Пелена тьмы могла остановить кого угодно, но не нас, укрытых и укутанных тьмой сверху донизу.
Слева от нас раздавался шум: видимо, ещё одна команда почти готова финишировать. Не тратя время, мы рванули к серебристому шару – именно его добыча означала победу.
И эта дрянь взлетела! Мы, кошкину мать, практически держали его в руках, и он убегает! Сфинксов хвост в гатрачью клоаку!
Валод взлетел, распахнув туманные крылья, а я, да и остальные беспомощно наблюдали с земли, как он бестолково гоняется за ускользающей победой.
Плюнув на все запреты, в том числе особо не светить своей силой, я создала сеть из переплетения всех стихий, что доступны мне и запустила её в эту летающую сферу, оставив конец с петлёй в руке.
Не знаю на что я рассчитывала, но полетела я вслед за победой, не особо замедлив движение шара.
Такой карусели перед глазами у меня не было и после полёта на гравицикле.
Справляясь с тошнотой и паникой от высоты, я подтягивала себя, как по канату. Правая рука, левая рука, пресс и ноги.
Когда я коснулась его пальцем через сеть и шарик начал тускнеть, слева я услышала крик ярости, и в меня полетело нечто, что я и рассмотреть не могла.
Сгусток энергии разбился о щит тьмы, который кинул кто-то из ребят. А оборотень Хант подхватил меня, когда шар окончательно потускнел, и я почти упала на землю.
Группа из империи стояла в той стороне, откуда на меня напали. Но мне было немного злорадно начхать.
Я обнималась с ребятами и попискивала от радости. Мы победили! Мы это сделали! Не особо опытные, не самые сильные, мы одолели драконов, победили бывших хранителей!
Милостивая Баст! Да я не могу передать и сотой доли своего восторга. Это ощущение распирает изнутри. И дышится свободно, и в голове легкость. Ощущаю себя практически крылатой, хотя после недавних кульбитов желания летать нет и в помине. Затем нас подхватило телепортами и перенесло к зрителям. Овации в нашу честь были приятны, чего уж греха таить. Я тщеславна.
– Команда из империи дисквалифицирована за несоблюдение правил соревнований. Все битвы проходят во время соревнований. Нападение на игрока другой команды после испытания является актом насилия и неправомерно. По этому вопросу предстоит разбирательство. – Голос нашего ректора звучал громко и довольно холодно, чтобы каждый проникся тем, что совершил кто-то из имперцев. Затем голос его смягчился и интонации стали более торжественными, – Второе место занимает команда драконов. Они, включая участников, не дошедших до финала, получают амулеты-накопители высшего порядка. Победителями становятся представители академии Великого Леса! – зрительские аплодисменты оглушили и ректор поднял руки, дабы угомонить толпу. – Им предоставляются места для практики в любом из государств по выбору, это так же касается каждого из участников трёх этапов.
Я смотрела на тёмных. На их растерянные лица. Вот для кого подарок был беспрецедентным, возможностью, в которую они вцепятся всеми руками и когтями. Не знаю, насколько это актуально для Сани, но и для него это неплохой способ завести новые знакомства среди магов других стран. Мне-то не особо важно. Муж в любом случае далеко не захочет отпускать, и практику я буду проходить в его ведомстве. Но для них это пропуск в удачное будущее, и не обязательно в эльфийских землях. У драконов или людей, если всё сложится удачно, они смогут заняться боевой некромантией. Скорее у людей. А эльф найдёт провидцев, что чаще всего появляются у драконов. Удачи им.
Магистр Корад сопроводил нас в раздевалку.
– Ребята, вы молодцы, я горжусь вами! Мои ученики – победители! Сейчас отдыхайте, а вечером будет праздник. Сам Владыка обещал зайти поздравить вас.
И передо мной и Тресой, которая встречала нас в раздевалке, встал самый важный вопрос.
Что надеть? Ничего из имеющегося не подходило для полуофициальной вечеринки, в которую превратится наше чествование после официальной части.
Пришлось ждать пока все покинут раздевалки, и звать мужа.
Любимый чуть не сломал мне рёбра, когда обнял.
– Я ведь знаю, что просто так тебя не убить, – шептал он покрывая мою шею поцелуями. – Но не могу не волноваться, когда в тебя летит что-то опасное.
– Всё же хорошо. Ребята меня прикрыли. – Я была довольна и говорила немного посмеиваясь. Беспокоится, волнуется, любит (пусть и не говорит об этом), но действия и поступки говорят лучше всяких слов.
– Если б не прикрыли, вашим призом была бы практика у меня в ведомстве. Кстати, тебя я не отпущу никуда. Ни к людям ни к драконам.
– Да? – притворно удивилась я.
– Да! Самому мало. – Он почти мурлыкал, скользя руками по моей пояснице, запустив руки под плащ, в котором я собиралась прогуляться по магазинам.
– Так я своего согласия быть с тобой всё ещё не дала. – Пришлось немного отстраниться, когда он начал задирать юбку платья.
– Дашь! – следующий поцелуй, кажется, расплавил остатки ехидства и дерзости.
Это было волнующе и капельку волшебно.
Он наглый кошак, но мне это безумно нравится.
Подхватив меня под бедра, он понёс меня к стене.
И, верно, если бы не шум открывающейся двери, мы бы с удовольствием продолжили процесс к взаимному удовлетворению. Адреналин победы всё ещё гулял в моей крови и требовал выхода.
– Магистр Вальваниретум, вас вызывают, мы не смогли дозваться вас ментально, – раздался чей-то виноватый голос из-за двери.
Я тихо затряслась в руках мужа, стараясь сдержать рвущийся наружу смех.
Он же тяжело вздохнул, опустил меня на пол, самостоятельно поправил мою одежду, провожая моё бельё и ножки тоскливым взглядом.
– Вечером, – тихо пробурчал он себе под нос и мазнул поцелуем по моим губам.
– Угу, – зачем-то вслух подтвердила я, но тут же опомнилась и решила удовлетворить и иные интересы: – Тауро, мне нужно платье. Для сегодняшнего вечера.
– А лиловое?
– В нём будет неудобно, оно слишком длинное. И туфель подходящих нет.
– Красное я порвал?
– Да.
– Черное?
– Нет.
– Зеленое?
– Я сольюсь с толпой эльфиек.
– Капризуля. У тебя нет толпы эльфиек в академии.
– Да!
– Одна пойдёшь?
– С подругой.
– На мой счёт пусть пишут. – Тауро протянул мне медальон – монетку на цепочке. – Пора выводить тебя в мир. Чтобы ты хотя бы в образе эльфийки была для всех моей женой.
– Я согласия не давала! И это будет странно, что платья покупает ракшаса, а носит твоя жена. Да и размеры в разных образах у меня немного различаются.
– Молчи, кошка. Обновляй свой гардероб сколько хочешь, я только «за». – Он шутливо шлепнул меня в районе хвоста, но в этот раз я ему это спустила. Настроение было игривым. А вот в следующий раз укушу.
– Люблю тебя, – шепнул он, не давая мне сразу открыть дверь, придержав её рукой и зажав меня между собой и створкой.
– Почти верю, – шепнула я, повернув голову в сторону и не давая ему коснуться губами беззащитной шкирки.
– Я сейчас пошлю всех к демонам и заберу тебя в немагическую зону, где нас никто не найдёт. – Его горячее дыхание шевелило волосы у меня на затылке. Слова же заставляли сердце биться чаще.
– Ни к чему такие жертвы. Сегодня. – Я была бы не я, если бы не оставила за собой последнее слово.
Дверь я открыла легко, муж её больше не удерживал. Мы вышли, как ни в чём не бывало, и он сразу включился в разговор с подчинённым, а я побежала к Тресе. Хотелось уже побыстрее начать себя баловать. Раз уж иное удовольствие откладывается.
А внутри поднимали голову сомнения. Стоит ли и дальше испытывать Тауро? Но внутренний голос отвечал: «Однозначно да!». И по-хорошему он прав: муж должен ценить то, что я соглашусь быть с ним. Всё, что достаётся нам слишком легко, мы не ценим.
Как же иногда хочется вновь безоговорочно ему поверить. Но ведь обманет. Сусличек.
Таурохтар
Изначально планировалось, что дядя зайдёт телепортом в комнату отдыха возле актового зала академии, затем под щитами выйдет к адептам, поздравит победителей, пошутит и уйдёт. Охрана рассчитывала на это, я рассчитывал на это. Никто не думал, что ему ударит в голову пригласить на танец капитана команды победителей.
Моя лапушка всё ещё робеет перед владыкой. Хорошо, хоть злобу не затаила после его излишне негативной реакции на наши отношения. Я хочу в это верить. Мир в нашей странной маленькой семье очень важен для всей страны.
Любимая держалась на удивление хорошо. Кажется, он ведут светскую беседу, и между ними нет той напряженности, что сквозит во владыке при каждом неофициальном визите ко мне. И, кстати, моя малышка не плохо двигается.
Танец закончился, и дядя, не выпуская руки моей девочки, позвал победителей за собой в комнату, из которой он ранее вышел в зал. Она же, несмотря на свой колючий нрав, вела себя более чем достойно. Туда же направился магистр Корад, но ректор Симмануэль его остановил и сам пошел за владыкой и своими адептами.
Я отправился за ними. Охрана и магистр остались в зале, охранять дверь.
Марайша
Дверь за нами захлопнулась с оглушающим стуком. Хотя это мне могло и показаться. После танца с владыкой, во время которого он размазывал моё самоуважение тонким слоем по всему залу, мне оставалось лишь вежливо улыбаться и «держать хвост трубой». А хотелось укрыться за моим мужчиной. Но я же не могла вырваться посреди толпы во время танца, когда почти весь зал наблюдал за нами. Поэтому я держалась и осторожно огибала все словесные провокации дяди моего мужа. Даже когда мне прямым текстом сказали, что победили мы исключительно благодаря поддавкам со стороны ректоратов нашей и имперской академий; что я не достойна даже ноги целовать будущей владычице Великого Леса, которую он уже подобрал и на днях представит двору; что я отвратительный капитан, не умеющий организовать работу малой группы, и вообще, больше похожа на дикое животное или на монстра, нежели на девушку... я продолжала улыбаться и говорила немного невпопад, пусть и исключительно вежливо:
– Вы, безусловно правы. У вас, наверняка, исключительный вкус на невесток. Да, владыка.
Была бы у меня возможность уйти и оставить эту тварь, по недоразумению ставшую моим родственником, – я бы ни минуты не задержалась. Но уйти, а в моём случае, скорее, сбежать – означало бы согласиться с его словами. Я позволила себе лишь один выпад в его сторону, что «как низко он ценит мнение и решения своего племянника и наследника, рассчитывая после этого на безоговорочную преданность со стороны последнего».
Я получила ещё и статус «невоспитанной хамки». Ну, я ракшаса простая. Вежливо улыбнулась. И приняла непростое для себя решение. Никогда ему не помогать. Как бы ни сложилась дальнейшая жизнь, что бы ни происходило, моя любовь к миру, который меня принял, не распространяется на этого родственничка.
Я же адекватно понимала, что лапы у меня коротки достать этого венценосного выродка, да и Тауро не поймёт. Последний довод стал для меня решающим, не смотря на зуд под когтями.
Так что к моменту входа в маленькую комнату, где нас будут лицемерно поздравлять, внутри меня образовалась гулкая пустота, и стук от закрытой двери отдался шумом в голове.
Этот внутренний шум усиливался с каждым вздохом. Я хотела бы сделать шаг к стене и выдохнуть, дать себе немного успокоиться. Ещё через несколько движений секундной стрелки на напольных часах, стоящих в углу комнаты, я ощутила волнение моей тёмной силы.
Спустя несколько рваных выдохов (усмирять силу уже не так просто, когда нужно сосредоточиться на одной из семи), я поняла, что с моими однокурсниками творится что-то нехорошее. У Сани и Валода взгляды остекленели, Драней тоже ушел в себя, редко и резко дергая головой. Хант и орк часто моргали, будто им в глаза песка насыпали.
Треса поймала мой обеспокоенный взгляд, провела горизонтальную линию пальцами, будто перетирала что-то между ними, и стрельнула глазами в сторону ректора. Я же не отметила в нём никаких перемен. Всё тот же вежливый, но не лебезящий, прямой и сосредоточенный взгляд. Может быть, сосредоточенный и нахмуренный чуть больше, чем обычно.
Возле плеча владыки открылся переход, и оттуда к владыке выскочил мой Тауро, а спустя ещё мгновение от Сани и Дранея в сторону моего мужчины рванули не поддающиеся категоризации плетения. Всё случилось так быстро, что я не успевала думать и действовала в дальнейшем на одних инстинктах.
А меня, ребят и ректора укрыл щит тьмы, который в последнюю секунду я смогла поставить. Хотя на мгновение раньше появился персональный щит ректора, но он защищал лишь его и Сани.
Чуть позже ко мне, в удержании моей защиты, присоединятся все ребята, кроме Тресы, завёрнутой в кокон, и Сани с Валодом, упавших без чувств.
А магия вокруг нашего щита продолжала сходить с ума. Но самое ужасное, что за затемнённым куполом я видела лишь неугасающие магические всполохи.
И принимала боль мужа. Не физическую. Я ощутила, как рвётся его источник и магические сосуды. Как будто они высыхали внутри меня, моего тела, моих рук, головы. Огромная лакуна пустоты рождалась в груди. Кажется, я всё же потеряла сознание, отдав всё, что было во мне.
Приходить в себя было больно. Я знаю, что это происходило несколько раз, но сколько точно, я не скажу.
Я ослепла. Не в смысле зрения. Я перестала ощущать магию. Открыв мир с использованием внутренней силы, я забыла, каков он без неё. А оказалось, что мне проще было бы оглохнуть, либо потерять иное чувство, или даже хвост, нежели лишиться магии. И ещё мне было непередаваемо тоскливо, так, что хотелось выть. Ведь я отказалась от дара ощущать Тауро, слышать его мысли.
Лучше бы я сразу, ещё не пришедшего в себя после воскрешения ушастика, отволокла в храм. Тогда бы я знала сейчас, как он. Ведь он не мог умереть. Это же мой Тауро. Мой самый сильный и хитрый. И почти бессмертный.
Сил оторваться от подушки не находилось. Несколько раз ко мне приходила Треса, давала мне что-то выпить, и я проваливалась в темноту. Один раз её заменял Норд.
Я хотела его спросить о муже. Но связки меня не слушались, а на моё сипение фей лишь нежно погладил меня по голове и влил очередную дозу лекарства.
В следующий раз, когда вновь пришла фея, я была более настойчива и даже вытребовала карандаш и бумажку на следующее пробуждение. Хотя и такая «беседа» – с моими гримасами и вялыми движениями пальцами отняла все силы.
Следующее моё пробуждение выглядело несколько иначе. Около меня полукругом сидели обладатели силы тьмы и качали из меня силу!
На мою вялую попытку разобраться – а что они, мать их под сфинкса, творят?! – меня уложили отдыхать и магией же зафиксировали. А затем Хант и вовсе влил лекарство, и я отключилась.
Я бы поверила, что это сон, но в той темноте, в которую я раз за разом погружалась, не было снов. Лишь редкие далёкие звёздочки иногда вспыхивали где-то далеко, за пределом моей чернильной туманности.
В очередной раз придя в себя, я ощутила на груди привычную тяжесть моего накопителя и редкие, очень слабые колебания магии в источнике. Желание попрыгать и потанцевать ограничивал полный упадок сил. Рядом с моей больничной койкой на стуле дремал Хант. Его голова свесилась на грудь, и он очень тихо похрапывал.
В палате было темно: кто-то плотно занавесил шторы, невзирая на то, что за окном и так наступила непроглядная ночь. Но несмотря на темноту, благодаря возвращающейся магии моё ночное зрение было усилено ощущением внешнего пространства и силы, витающей в воздухе.
Слева от нас раздавался шум: видимо, ещё одна команда почти готова финишировать. Не тратя время, мы рванули к серебристому шару – именно его добыча означала победу.
И эта дрянь взлетела! Мы, кошкину мать, практически держали его в руках, и он убегает! Сфинксов хвост в гатрачью клоаку!
Валод взлетел, распахнув туманные крылья, а я, да и остальные беспомощно наблюдали с земли, как он бестолково гоняется за ускользающей победой.
Плюнув на все запреты, в том числе особо не светить своей силой, я создала сеть из переплетения всех стихий, что доступны мне и запустила её в эту летающую сферу, оставив конец с петлёй в руке.
Не знаю на что я рассчитывала, но полетела я вслед за победой, не особо замедлив движение шара.
Такой карусели перед глазами у меня не было и после полёта на гравицикле.
Справляясь с тошнотой и паникой от высоты, я подтягивала себя, как по канату. Правая рука, левая рука, пресс и ноги.
Когда я коснулась его пальцем через сеть и шарик начал тускнеть, слева я услышала крик ярости, и в меня полетело нечто, что я и рассмотреть не могла.
Сгусток энергии разбился о щит тьмы, который кинул кто-то из ребят. А оборотень Хант подхватил меня, когда шар окончательно потускнел, и я почти упала на землю.
Группа из империи стояла в той стороне, откуда на меня напали. Но мне было немного злорадно начхать.
Я обнималась с ребятами и попискивала от радости. Мы победили! Мы это сделали! Не особо опытные, не самые сильные, мы одолели драконов, победили бывших хранителей!
Милостивая Баст! Да я не могу передать и сотой доли своего восторга. Это ощущение распирает изнутри. И дышится свободно, и в голове легкость. Ощущаю себя практически крылатой, хотя после недавних кульбитов желания летать нет и в помине. Затем нас подхватило телепортами и перенесло к зрителям. Овации в нашу честь были приятны, чего уж греха таить. Я тщеславна.
– Команда из империи дисквалифицирована за несоблюдение правил соревнований. Все битвы проходят во время соревнований. Нападение на игрока другой команды после испытания является актом насилия и неправомерно. По этому вопросу предстоит разбирательство. – Голос нашего ректора звучал громко и довольно холодно, чтобы каждый проникся тем, что совершил кто-то из имперцев. Затем голос его смягчился и интонации стали более торжественными, – Второе место занимает команда драконов. Они, включая участников, не дошедших до финала, получают амулеты-накопители высшего порядка. Победителями становятся представители академии Великого Леса! – зрительские аплодисменты оглушили и ректор поднял руки, дабы угомонить толпу. – Им предоставляются места для практики в любом из государств по выбору, это так же касается каждого из участников трёх этапов.
Я смотрела на тёмных. На их растерянные лица. Вот для кого подарок был беспрецедентным, возможностью, в которую они вцепятся всеми руками и когтями. Не знаю, насколько это актуально для Сани, но и для него это неплохой способ завести новые знакомства среди магов других стран. Мне-то не особо важно. Муж в любом случае далеко не захочет отпускать, и практику я буду проходить в его ведомстве. Но для них это пропуск в удачное будущее, и не обязательно в эльфийских землях. У драконов или людей, если всё сложится удачно, они смогут заняться боевой некромантией. Скорее у людей. А эльф найдёт провидцев, что чаще всего появляются у драконов. Удачи им.
Магистр Корад сопроводил нас в раздевалку.
– Ребята, вы молодцы, я горжусь вами! Мои ученики – победители! Сейчас отдыхайте, а вечером будет праздник. Сам Владыка обещал зайти поздравить вас.
И передо мной и Тресой, которая встречала нас в раздевалке, встал самый важный вопрос.
Что надеть? Ничего из имеющегося не подходило для полуофициальной вечеринки, в которую превратится наше чествование после официальной части.
Пришлось ждать пока все покинут раздевалки, и звать мужа.
Любимый чуть не сломал мне рёбра, когда обнял.
– Я ведь знаю, что просто так тебя не убить, – шептал он покрывая мою шею поцелуями. – Но не могу не волноваться, когда в тебя летит что-то опасное.
– Всё же хорошо. Ребята меня прикрыли. – Я была довольна и говорила немного посмеиваясь. Беспокоится, волнуется, любит (пусть и не говорит об этом), но действия и поступки говорят лучше всяких слов.
– Если б не прикрыли, вашим призом была бы практика у меня в ведомстве. Кстати, тебя я не отпущу никуда. Ни к людям ни к драконам.
– Да? – притворно удивилась я.
– Да! Самому мало. – Он почти мурлыкал, скользя руками по моей пояснице, запустив руки под плащ, в котором я собиралась прогуляться по магазинам.
– Так я своего согласия быть с тобой всё ещё не дала. – Пришлось немного отстраниться, когда он начал задирать юбку платья.
– Дашь! – следующий поцелуй, кажется, расплавил остатки ехидства и дерзости.
Это было волнующе и капельку волшебно.
Он наглый кошак, но мне это безумно нравится.
Подхватив меня под бедра, он понёс меня к стене.
И, верно, если бы не шум открывающейся двери, мы бы с удовольствием продолжили процесс к взаимному удовлетворению. Адреналин победы всё ещё гулял в моей крови и требовал выхода.
– Магистр Вальваниретум, вас вызывают, мы не смогли дозваться вас ментально, – раздался чей-то виноватый голос из-за двери.
Я тихо затряслась в руках мужа, стараясь сдержать рвущийся наружу смех.
Он же тяжело вздохнул, опустил меня на пол, самостоятельно поправил мою одежду, провожая моё бельё и ножки тоскливым взглядом.
– Вечером, – тихо пробурчал он себе под нос и мазнул поцелуем по моим губам.
– Угу, – зачем-то вслух подтвердила я, но тут же опомнилась и решила удовлетворить и иные интересы: – Тауро, мне нужно платье. Для сегодняшнего вечера.
– А лиловое?
– В нём будет неудобно, оно слишком длинное. И туфель подходящих нет.
– Красное я порвал?
– Да.
– Черное?
– Нет.
– Зеленое?
– Я сольюсь с толпой эльфиек.
– Капризуля. У тебя нет толпы эльфиек в академии.
– Да!
– Одна пойдёшь?
– С подругой.
– На мой счёт пусть пишут. – Тауро протянул мне медальон – монетку на цепочке. – Пора выводить тебя в мир. Чтобы ты хотя бы в образе эльфийки была для всех моей женой.
– Я согласия не давала! И это будет странно, что платья покупает ракшаса, а носит твоя жена. Да и размеры в разных образах у меня немного различаются.
– Молчи, кошка. Обновляй свой гардероб сколько хочешь, я только «за». – Он шутливо шлепнул меня в районе хвоста, но в этот раз я ему это спустила. Настроение было игривым. А вот в следующий раз укушу.
– Люблю тебя, – шепнул он, не давая мне сразу открыть дверь, придержав её рукой и зажав меня между собой и створкой.
– Почти верю, – шепнула я, повернув голову в сторону и не давая ему коснуться губами беззащитной шкирки.
– Я сейчас пошлю всех к демонам и заберу тебя в немагическую зону, где нас никто не найдёт. – Его горячее дыхание шевелило волосы у меня на затылке. Слова же заставляли сердце биться чаще.
– Ни к чему такие жертвы. Сегодня. – Я была бы не я, если бы не оставила за собой последнее слово.
Дверь я открыла легко, муж её больше не удерживал. Мы вышли, как ни в чём не бывало, и он сразу включился в разговор с подчинённым, а я побежала к Тресе. Хотелось уже побыстрее начать себя баловать. Раз уж иное удовольствие откладывается.
А внутри поднимали голову сомнения. Стоит ли и дальше испытывать Тауро? Но внутренний голос отвечал: «Однозначно да!». И по-хорошему он прав: муж должен ценить то, что я соглашусь быть с ним. Всё, что достаётся нам слишком легко, мы не ценим.
Как же иногда хочется вновь безоговорочно ему поверить. Но ведь обманет. Сусличек.
Таурохтар
Изначально планировалось, что дядя зайдёт телепортом в комнату отдыха возле актового зала академии, затем под щитами выйдет к адептам, поздравит победителей, пошутит и уйдёт. Охрана рассчитывала на это, я рассчитывал на это. Никто не думал, что ему ударит в голову пригласить на танец капитана команды победителей.
Моя лапушка всё ещё робеет перед владыкой. Хорошо, хоть злобу не затаила после его излишне негативной реакции на наши отношения. Я хочу в это верить. Мир в нашей странной маленькой семье очень важен для всей страны.
Любимая держалась на удивление хорошо. Кажется, он ведут светскую беседу, и между ними нет той напряженности, что сквозит во владыке при каждом неофициальном визите ко мне. И, кстати, моя малышка не плохо двигается.
Танец закончился, и дядя, не выпуская руки моей девочки, позвал победителей за собой в комнату, из которой он ранее вышел в зал. Она же, несмотря на свой колючий нрав, вела себя более чем достойно. Туда же направился магистр Корад, но ректор Симмануэль его остановил и сам пошел за владыкой и своими адептами.
Я отправился за ними. Охрана и магистр остались в зале, охранять дверь.
Марайша
Дверь за нами захлопнулась с оглушающим стуком. Хотя это мне могло и показаться. После танца с владыкой, во время которого он размазывал моё самоуважение тонким слоем по всему залу, мне оставалось лишь вежливо улыбаться и «держать хвост трубой». А хотелось укрыться за моим мужчиной. Но я же не могла вырваться посреди толпы во время танца, когда почти весь зал наблюдал за нами. Поэтому я держалась и осторожно огибала все словесные провокации дяди моего мужа. Даже когда мне прямым текстом сказали, что победили мы исключительно благодаря поддавкам со стороны ректоратов нашей и имперской академий; что я не достойна даже ноги целовать будущей владычице Великого Леса, которую он уже подобрал и на днях представит двору; что я отвратительный капитан, не умеющий организовать работу малой группы, и вообще, больше похожа на дикое животное или на монстра, нежели на девушку... я продолжала улыбаться и говорила немного невпопад, пусть и исключительно вежливо:
– Вы, безусловно правы. У вас, наверняка, исключительный вкус на невесток. Да, владыка.
Была бы у меня возможность уйти и оставить эту тварь, по недоразумению ставшую моим родственником, – я бы ни минуты не задержалась. Но уйти, а в моём случае, скорее, сбежать – означало бы согласиться с его словами. Я позволила себе лишь один выпад в его сторону, что «как низко он ценит мнение и решения своего племянника и наследника, рассчитывая после этого на безоговорочную преданность со стороны последнего».
Я получила ещё и статус «невоспитанной хамки». Ну, я ракшаса простая. Вежливо улыбнулась. И приняла непростое для себя решение. Никогда ему не помогать. Как бы ни сложилась дальнейшая жизнь, что бы ни происходило, моя любовь к миру, который меня принял, не распространяется на этого родственничка.
Я же адекватно понимала, что лапы у меня коротки достать этого венценосного выродка, да и Тауро не поймёт. Последний довод стал для меня решающим, не смотря на зуд под когтями.
Так что к моменту входа в маленькую комнату, где нас будут лицемерно поздравлять, внутри меня образовалась гулкая пустота, и стук от закрытой двери отдался шумом в голове.
Этот внутренний шум усиливался с каждым вздохом. Я хотела бы сделать шаг к стене и выдохнуть, дать себе немного успокоиться. Ещё через несколько движений секундной стрелки на напольных часах, стоящих в углу комнаты, я ощутила волнение моей тёмной силы.
Спустя несколько рваных выдохов (усмирять силу уже не так просто, когда нужно сосредоточиться на одной из семи), я поняла, что с моими однокурсниками творится что-то нехорошее. У Сани и Валода взгляды остекленели, Драней тоже ушел в себя, редко и резко дергая головой. Хант и орк часто моргали, будто им в глаза песка насыпали.
Треса поймала мой обеспокоенный взгляд, провела горизонтальную линию пальцами, будто перетирала что-то между ними, и стрельнула глазами в сторону ректора. Я же не отметила в нём никаких перемен. Всё тот же вежливый, но не лебезящий, прямой и сосредоточенный взгляд. Может быть, сосредоточенный и нахмуренный чуть больше, чем обычно.
Возле плеча владыки открылся переход, и оттуда к владыке выскочил мой Тауро, а спустя ещё мгновение от Сани и Дранея в сторону моего мужчины рванули не поддающиеся категоризации плетения. Всё случилось так быстро, что я не успевала думать и действовала в дальнейшем на одних инстинктах.
А меня, ребят и ректора укрыл щит тьмы, который в последнюю секунду я смогла поставить. Хотя на мгновение раньше появился персональный щит ректора, но он защищал лишь его и Сани.
Чуть позже ко мне, в удержании моей защиты, присоединятся все ребята, кроме Тресы, завёрнутой в кокон, и Сани с Валодом, упавших без чувств.
А магия вокруг нашего щита продолжала сходить с ума. Но самое ужасное, что за затемнённым куполом я видела лишь неугасающие магические всполохи.
И принимала боль мужа. Не физическую. Я ощутила, как рвётся его источник и магические сосуды. Как будто они высыхали внутри меня, моего тела, моих рук, головы. Огромная лакуна пустоты рождалась в груди. Кажется, я всё же потеряла сознание, отдав всё, что было во мне.
Приходить в себя было больно. Я знаю, что это происходило несколько раз, но сколько точно, я не скажу.
Я ослепла. Не в смысле зрения. Я перестала ощущать магию. Открыв мир с использованием внутренней силы, я забыла, каков он без неё. А оказалось, что мне проще было бы оглохнуть, либо потерять иное чувство, или даже хвост, нежели лишиться магии. И ещё мне было непередаваемо тоскливо, так, что хотелось выть. Ведь я отказалась от дара ощущать Тауро, слышать его мысли.
Лучше бы я сразу, ещё не пришедшего в себя после воскрешения ушастика, отволокла в храм. Тогда бы я знала сейчас, как он. Ведь он не мог умереть. Это же мой Тауро. Мой самый сильный и хитрый. И почти бессмертный.
Сил оторваться от подушки не находилось. Несколько раз ко мне приходила Треса, давала мне что-то выпить, и я проваливалась в темноту. Один раз её заменял Норд.
Я хотела его спросить о муже. Но связки меня не слушались, а на моё сипение фей лишь нежно погладил меня по голове и влил очередную дозу лекарства.
В следующий раз, когда вновь пришла фея, я была более настойчива и даже вытребовала карандаш и бумажку на следующее пробуждение. Хотя и такая «беседа» – с моими гримасами и вялыми движениями пальцами отняла все силы.
Следующее моё пробуждение выглядело несколько иначе. Около меня полукругом сидели обладатели силы тьмы и качали из меня силу!
На мою вялую попытку разобраться – а что они, мать их под сфинкса, творят?! – меня уложили отдыхать и магией же зафиксировали. А затем Хант и вовсе влил лекарство, и я отключилась.
Я бы поверила, что это сон, но в той темноте, в которую я раз за разом погружалась, не было снов. Лишь редкие далёкие звёздочки иногда вспыхивали где-то далеко, за пределом моей чернильной туманности.
В очередной раз придя в себя, я ощутила на груди привычную тяжесть моего накопителя и редкие, очень слабые колебания магии в источнике. Желание попрыгать и потанцевать ограничивал полный упадок сил. Рядом с моей больничной койкой на стуле дремал Хант. Его голова свесилась на грудь, и он очень тихо похрапывал.
В палате было темно: кто-то плотно занавесил шторы, невзирая на то, что за окном и так наступила непроглядная ночь. Но несмотря на темноту, благодаря возвращающейся магии моё ночное зрение было усилено ощущением внешнего пространства и силы, витающей в воздухе.
