Но ничего подобного не случилось. А попытки властей захватить отель малыми силами были похожи на отвлекающий маневр, словно, их, тех, кто находился в захваченном здании, усыпляли, успокаивали: да, вы сильные, вы смелые, и мы с вами ничего сделать не можем…
До эвакуации оставалось около трех часов. Только три часа, и группы прикрытия займут исходные позиции, чтобы ударить в спину войскам, блокирующим отель.
А стоит ли? Зачем заваривать такую кашу, когда есть возможность уйти спокойно, не привлекая внимания? Он думал над этим, склонившись над планом отеля. Рядом сидел Найк. Время от времени он неторопливо поднимался, подходил к окну, обозревал окрестности и возвращался на место. Он, подумав еще немного, решился и позвонил. В голосе, который ответил ему, не было и тени тревоги – там хорошо знали, как идут дела. Зато появились нотки удивления, когда он сообщил, что его группа в прикрытии не нуждается и выйдет своими силами. Коротко объяснив ситуацию, он положил трубку. К чему подробности?
Удивился услышанному и Найк. Он даже перестал протирать свой пулемет и уставился на него расширенными глазами.
-Ну, чего? – недовольно спросил он.
Найк усмехнулся и покачал головой.
-Что смешного? – настаивал он.
-Знаешь что, - неторопливо ответил негр, - брось ты это дело. Война не для тебя! Ты не знаешь, что это такое… Погоди, не перебивай! Это же просто смешно. За три часа до эвакуации ты объявляешь, что помощи тебе не надо. А вдруг все изменится? Что тогда? Нас ведь здесь просто перебьют! Моли Аллаха, чтобы ребята не узнали о твоем разговоре. Они ведь надеются на помощь. И еще… - Найк снова встал, подошел к окну и, убедившись, что все в порядке, вернулся обратно. – Хочешь знать, почему ты не годишься для войны? Эмоции! Слишком много эмоций! Вот Фалих – настоящий воин, а ты – нет. Ты и от помощи отказался, чтобы попытаться доказать, что тоже чего-то стоишь. А в военном смысле ты не стоишь ни черта… Все, что мы здесь делали, мы делали по плану, который разработан опытными людьми. А как только появляется какая-то нестандартная ситуация – ты теряешься. Начинаешь спорить, угрожать, обижаться… Война не признает эмоций. Кто поддался чувству – проиграл, или, хуже того, погиб. Запомни это…
Найк встал, взвалил пулемет на плечо и вышел. А он остался. И трудно ему было понять, почему же так недоволен Найк его инициативой. Ведь вокруг все спокойно. Часа через полтора они погрузятся в машины и уедут. Но все же было неспокойно на душе. Найк – опытный солдат. И никто никогда не видел, чтобы он беспокоился или волновался по пустякам. Ему, новичку, трудно было понять логику Найка, да и вообще всех старых солдат. Одно дело, когда знаешь, что отступать некуда, необходимо либо победить, либо умереть. Другое – когда знаешь, что всегда есть выход, что тебя прикроют, о тебе помнят, тебя не забыли… Он же отсек напрочь эту единственную, гарантированную возможность выйти отсюда живыми. Видимо прав Найк: он не рожден для войны…
20
…В родной город Алексея они прилетели глубокой ночью. Быстро прошли таможенный досмотр, благо, что документы и визы у них были в порядке. Вышли из здания аэровокзала. И к ним тут же кинулись несколько таксистов, признав в них иностранцев. И каждый из них жестами, мимикой, несколькими коряво выученными английскими словами зазывал клиентов к себе.
-Сколько? – спросил Алексей по-английски.
-Тридцать! Тридцать! – услужливо заспешил пожилой, смуглый таксист.
-Всего тридцать долларов? – удивился он, оборачиваясь к Алексею.
-Погоди! – усмехнулся тот, и заговорил с таксистом на своем языке. Таксист при первых же звуках отшатнулся. Его лицо выражало теперь глубочайшее разочарование. Потом он согласно кивнул и с видимой неохотой направился к автостоянке.
-Вот так! – с усмешкой произнес Алексей, не скрывая удовлетворения.
-Ты о чем?
-О жизни! Никак не меньше. Проезд до города, до центра на такси ночью стоит тридцать тысяч в местной валюте, но никак не в долларах. За пятьдесят долларов можно проехать всю страну с запада на восток, так что будь осторожен… Погоди минутку… - Оставив его около багажа, Алексей куда-то исчез и снова появился. Остановился под фонарем, пересчитывая деньги. Подошел к нему. Протянул ему несколько бумажек.
-Это наши деньги…
Он с любопытством повертел зеленовато – серые купюры, на которых было изображено чье-то лицо.
-А это кто?
Алексей рассмеялся:
-Это наш президент… Правда, даже деньги похожи на ваши?
-Правда…
Со скрипом подъехала машина. Они сели в нее.
-В отель, - сказал Алексей водителю.
Тот обернулся к ним и с недоумением что-то спросил. Алексей заколебался. Таксист настаивал. Алексей рассмеялся и согласился. Машина тронулась.
-Ты чего? – спросил он, заметив улыбку на лице друга.
-Ничего, - отмахнулся Алексей. – Понимаешь, я сказал ему: в отель! А отелей-то у нас – куча… За городом целый гостиничный комплекс. А он стал мне расписывать преимущества отелей в центре. Мол, и транспорт рядом, и рынки, магазины, девочки…
-Кто?
-Девочки… Ну, проститутки. В отелях собираются самые дорогие проститутки, поджидают богатых клиентов, как, впрочем, и везде…
Алексей замолчал. Молчал и он, разглядывая мелькающий за окном город.
На столбах, домах – разноцветные флаги. Огромные плакаты со знакомыми уже портретами президента. Гирлянды лампочек.
-У вас какой-нибудь праздник? – нарушил он молчание.
-Да, - неохотно ответил Алексей. – Завтра у нас день независимости…
-От кого?
-От самих себя. Как у нас говорят, с этого дня от нас больше ничего не зависит… А вообще, все эти плакаты, тряпочки и лоскутки практически никогда не снимают. Вон на нем написано: с праздником! А праздников у нас много… Так и висят круглый год…
-А домой не хочешь попасть? – осторожно спросил он. Знал, что у Алексея есть жена и ребенок двух лет. Они здесь, а он там…
-Хотелось бы, конечно… Но не стоит. Я ведь… Ну, как я покажусь дома, если меня нет? Если я погиб?
-Как погиб? – недоверчиво засмеялся он.
-А ты что, ничего не знаешь? – с подозрением глянул на него Алексей.
-Откуда же…
-Когда я попал к вам с ооновцами… Вернее, когда попал в заложники и решил остаться, меня проверяли и перепроверяли. Потом, после нескольких операций, решили сделать так, чтобы все забыли о моем существовании… Организовали налет на патруль и отошли, оставив пару трупов каких-то бедолаг. Трупы были обезображены. У одного из них нашли мой паспорт. Вот тогда-то американцы и подняли шум. Мол, против них воюют наемники из нашей страны… Мои фотографии показывали по телевидению. Допрашивали жену, родственников, знакомых… Американцы уже до этого знали кое-что обо мне. Атаки на корабли, на авианосец… Поэтому и решено было сделать так, чтобы меня не стало…
-А почему ты все-таки с нами? – решился спросить он.
-Почему? – Алексей помолчал, потом ткнул пальцем в окно. – Видишь, все как у вас. Как было у вас до войны! Так будет и у нас… Если, конечно…
Он замолчал и до самого отеля больше не произнес ни слова…
21
Услышав шаги, решив, что это возвращается Найк, он не переменил позы, а только стер с лица тень задумчивости и тревоги, чтобы не показать, как задели его слова, и надел маску спокойствия и даже безмятежности.
Вошел Фалих. Мрачно, не глядя на него, сообщил:
-Со стороны города приближается колонна машин… Только «джипы», танков и бронетранспортеров нет. Летят на максимальной скорости.
Он даже вздрогнул. Опять ошибка! Опять прав не он, а кто-то другой. На секунду растерялся, но усилием воли взял себя в руки.
-Всем приготовиться! Как только появятся перед отелем – уничтожить…
-Не советую…
Ему показалось, что по лицу Фалиха скользнула саркастическая улыбка. И он удивленно воззрился на него.
-Скорее всего, это отвлекающий маневр. Где ты видел, чтобы американцы шли на штурм вот так, без подготовки, без прикрытия с воздуха? Скорее всего, они что-то задумали… Может, рассчитывают, что пока мы будем возиться с машинами, бросив на колонну все силы, ударить с другой стороны? Или с воздуха?
Он задумался. Фалих прав. Что-то непохоже, чтобы американцы бросились на отель очертя голову. Но что же делать? Что предпринять?
-С колонной справится группа прикрытия! – направил его на нужный ход мыслей Фалих. – Все подходы заминированы. Остальным лучше занять позиции внутри здания. Скорее всего, будут штурмовать через сад и окна первого этажа и с крыши. Мы же расставим людей на втором и четвертом этажах.
-А подвал?
Там же есть пара человек… Думаю, сразу в подвал они не полезут. Не до этого им будет…
-Ладно, - неохотно согласился он, - так и сделаем… Да, - снова спохватился он, - а заложники? Американцы же их всех перебьют…
-Может, и перебьют, - тоже неохотно согласился Фалих. – А как быть?
-Сделаем так, - помолчав, предложил он. – Пока не начался штурм, выводим всех заложников через служебный ход к гаражам. Рассаживаем их по машинам и отправляем. Вместе с ними поедут и наши люди. Здесь останусь я и трое из твоей группы. Группа прикрытия наносит удар по колонне и уходит к месту эвакуации. Мы приводим в действие все взрыватели и тоже уходим… Что скажешь?
-Можно и так, - медленно, словно нехотя, признал Фалих. – Только с одним я не согласен: почему остаешься ты? Почему не я? Почему не Найк?
-Так будет лучше, - уклончиво ответил он. – И потом, я приказываю! Еще что-то?
-Нет, - хмуро ответил Фалих. – Я могу идти?
-Иди…
22
…Они ждали приказа приступить к операции на окраине города, в заброшенном особняке чиновника из городской администрации. Сам хозяин бежал в столицу. Соседям сказали, что особняк занят под жилье для беженцев. Впрочем, никто и не интересовался, кто живет здесь.
Боевики торопливо уничтожали следы своего пребывания здесь. Все знали, что по завершении операции они сюда уже не вернутся – слишком опасно. Американцы и полиция начнут повальные облавы и обыски. Зачем же рисковать?
Под покровом ночи из особняка вывозили оружие, боеприпасы, продукты и медикаменты. Вместо этой перевалочной базы было решено организовать целых три. Их расположение знали лишь несколько человек. Туда-то и перевозили все имущество. Отдельно увезли и деньги. Их увезли в неизвестном направлении на бронированной спецмашине, позаимствованной у Национального банка. Но ничего страшного. Утром машина будет стоять на своем месте в боксе номер шесть.
Отдельно же готовили и три микроавтобуса для нападения на отель. А вообще, сутолока в особняке была невообразимая. Здесь были и подрывники из группы Фалиха, и наемники, и пять девушек-смертниц, которые сидели у стены в отведенной для них комнате, прерывая молчаливое ожидание для молитв и приема пищи.
Наемниками командовал одноглазый араб, называвший себя Хусейном, хотя поговаривали, что зовут его совсем иначе, и никакой он не араб, а европеец. Его группа занимала весь второй этаж и производила столько шума, что не раз и не два приходилось успокаивать разбушевавшихся наемников, накачивавшихся алкоголем и наркотиками, а потом начинавших выяснять отношения. В эту же группу входили и две женщины – снайпера. Они держались особняком, и большую часть времени занимались разборкой и чисткой оружия.
Когда в особняк приехал он, уже смеркалось. До начала операции оставалось около суток.
Алексея он застал на третьем этаже, за столом, на котором был разложен подробнейший план отеля. Вооружившись карандашом, он делал какие-то едва видимые пометки.
-Все готово? – спросил он, входя.
-Готово, - кивнул Алексей. – Взрывчатку привезли. Фалих сейчас занимается погрузкой…
-Хорошо…
-Группа прикрытия будет на исходных позициях через восемь часов…
-Не рановато ли?
-В самый раз. Днем к отелю так просто не подойдешь – обязательно заметят…
За стеной послышалась грубая, сочная брань. Что-то громыхнуло. Потом через тонкую стену стали доноситься совсем иные звуки, похожие на стоны…
-Хусейн, - усмехнулся Алексей, поймав его вопросительный взгляд. – Развлекается…
-Он, что, приволок сюда шлюх?
-Какие шлюхи! У него в группе семь девчонок. Снайперов он трогать боится – могут и пристрелить. А со смертницами не церемонится… А им, похоже, уже все равно. А тут еще наркотики, виски… - Алексей махнул рукой. – Терпеть не могу таких вот подонков…
На втором этаже поднялся шум.
-Это еще что?
-А там его группа развлекается… Стараются не отставать…
-Они поднимут на ноги весь квартал!
К громким крикам и зычному хохоту, совсем уже не по делу раздались выстрелы.
-Уроды! – Алексей бросил карандаш и направился к двери.
Он поспешил за ним.
На этаже царила вакханалия. Перепившиеся наемники, одурманенные наркотиками, бродили по комнатам, держа оружие на боевом взводе. Двое тащили за волосы куда-то одну из девушек. Она даже не сопротивлялась. Глаза ее были полузакрыты. Платье на ней было разорвано…
Алексей, проходя мимо, отшвырнул в сторону одного, ударом в челюсть выбросил из коридора второго. Рывком поднял девушку и усадил, прислонив спиной к стене.
-Вот и воюй с ними, - зло бросил он.
В самой большой комнате толпились пятеро наемников. Вдоль стен стояли на коленях, положив руки на головы человек пятнадцать американцев, одетых в лохмотья, грязных, обросших. Среди них было и несколько женщин. Они забились в угол и старались обрывками одежды прикрыть свою наготу от жадных, похотливых взглядов хохочущих бородачей.
Заметив вошедших, пленные уставились на них с выражением надежды и страха.
Наемники же ничего не видели. Им доставляло огромное удовольствие глумиться над беспомощными жертвами.
-Что, американские собаки? Боитесь? Страшно? А зачем вы пришли сюда? Вот сейчас мы приготовим подарок для вашего президента… Несите камеру… Начнем съемки, и пускай ваш Голливуд нам завидует… Для начала мы отрежем каждому из вас по одному уху и одному пальцу… Их мы специальной посылкой отправим в Белый дом! Девочкам же предоставляется отличная возможность стать порнозвездами… Для начала они снимутся с нами, а потом со всеми желающими… Давайте, красавицы, не стесняйтесь! Кассеты с вашим участием будут нарасхват. Особенно они понравятся вашим семьям… Пусть порадуются…
-Прекратить! – громко приказал Алексей.
Наемники повернули головы, усмехнулись и снова принялись за свое.
-Я сказал: прекратить! – громче повторил Алексей.
-Пошел бы ты…
-Что?!
-Эй ты, русский!
Они оба обернулись – в дверях стоял Хусейн. Правый глаз прикрывала черная повязка. Левый сверкал яростью.
-Ты чего здесь командуешь? Это мои люди! Ими могу командовать только я! Они будут слушаться только моих приказов. А теперь убирайтесь отсюда… А вы, ребята, развлекайтесь… - снисходительно разрешил он своим. – Можете немного помять американских курочек – это им пойдет только на пользу… А то они уже засиделись, давно не испытывали настоящей мужской любви…
Наемники расхохотались, брызжа слюной. Алексей побледнел и потянулся за пистолетом.
-Только попробуй! – предупредил его Хусейн. – От тебя мокрое место останется…
Он медленно вытащил из-за пояса пистолет, повертел его в руках, подбросил, поймал.
До эвакуации оставалось около трех часов. Только три часа, и группы прикрытия займут исходные позиции, чтобы ударить в спину войскам, блокирующим отель.
А стоит ли? Зачем заваривать такую кашу, когда есть возможность уйти спокойно, не привлекая внимания? Он думал над этим, склонившись над планом отеля. Рядом сидел Найк. Время от времени он неторопливо поднимался, подходил к окну, обозревал окрестности и возвращался на место. Он, подумав еще немного, решился и позвонил. В голосе, который ответил ему, не было и тени тревоги – там хорошо знали, как идут дела. Зато появились нотки удивления, когда он сообщил, что его группа в прикрытии не нуждается и выйдет своими силами. Коротко объяснив ситуацию, он положил трубку. К чему подробности?
Удивился услышанному и Найк. Он даже перестал протирать свой пулемет и уставился на него расширенными глазами.
-Ну, чего? – недовольно спросил он.
Найк усмехнулся и покачал головой.
-Что смешного? – настаивал он.
-Знаешь что, - неторопливо ответил негр, - брось ты это дело. Война не для тебя! Ты не знаешь, что это такое… Погоди, не перебивай! Это же просто смешно. За три часа до эвакуации ты объявляешь, что помощи тебе не надо. А вдруг все изменится? Что тогда? Нас ведь здесь просто перебьют! Моли Аллаха, чтобы ребята не узнали о твоем разговоре. Они ведь надеются на помощь. И еще… - Найк снова встал, подошел к окну и, убедившись, что все в порядке, вернулся обратно. – Хочешь знать, почему ты не годишься для войны? Эмоции! Слишком много эмоций! Вот Фалих – настоящий воин, а ты – нет. Ты и от помощи отказался, чтобы попытаться доказать, что тоже чего-то стоишь. А в военном смысле ты не стоишь ни черта… Все, что мы здесь делали, мы делали по плану, который разработан опытными людьми. А как только появляется какая-то нестандартная ситуация – ты теряешься. Начинаешь спорить, угрожать, обижаться… Война не признает эмоций. Кто поддался чувству – проиграл, или, хуже того, погиб. Запомни это…
Найк встал, взвалил пулемет на плечо и вышел. А он остался. И трудно ему было понять, почему же так недоволен Найк его инициативой. Ведь вокруг все спокойно. Часа через полтора они погрузятся в машины и уедут. Но все же было неспокойно на душе. Найк – опытный солдат. И никто никогда не видел, чтобы он беспокоился или волновался по пустякам. Ему, новичку, трудно было понять логику Найка, да и вообще всех старых солдат. Одно дело, когда знаешь, что отступать некуда, необходимо либо победить, либо умереть. Другое – когда знаешь, что всегда есть выход, что тебя прикроют, о тебе помнят, тебя не забыли… Он же отсек напрочь эту единственную, гарантированную возможность выйти отсюда живыми. Видимо прав Найк: он не рожден для войны…
20
…В родной город Алексея они прилетели глубокой ночью. Быстро прошли таможенный досмотр, благо, что документы и визы у них были в порядке. Вышли из здания аэровокзала. И к ним тут же кинулись несколько таксистов, признав в них иностранцев. И каждый из них жестами, мимикой, несколькими коряво выученными английскими словами зазывал клиентов к себе.
-Сколько? – спросил Алексей по-английски.
-Тридцать! Тридцать! – услужливо заспешил пожилой, смуглый таксист.
-Всего тридцать долларов? – удивился он, оборачиваясь к Алексею.
-Погоди! – усмехнулся тот, и заговорил с таксистом на своем языке. Таксист при первых же звуках отшатнулся. Его лицо выражало теперь глубочайшее разочарование. Потом он согласно кивнул и с видимой неохотой направился к автостоянке.
-Вот так! – с усмешкой произнес Алексей, не скрывая удовлетворения.
-Ты о чем?
-О жизни! Никак не меньше. Проезд до города, до центра на такси ночью стоит тридцать тысяч в местной валюте, но никак не в долларах. За пятьдесят долларов можно проехать всю страну с запада на восток, так что будь осторожен… Погоди минутку… - Оставив его около багажа, Алексей куда-то исчез и снова появился. Остановился под фонарем, пересчитывая деньги. Подошел к нему. Протянул ему несколько бумажек.
-Это наши деньги…
Он с любопытством повертел зеленовато – серые купюры, на которых было изображено чье-то лицо.
-А это кто?
Алексей рассмеялся:
-Это наш президент… Правда, даже деньги похожи на ваши?
-Правда…
Со скрипом подъехала машина. Они сели в нее.
-В отель, - сказал Алексей водителю.
Тот обернулся к ним и с недоумением что-то спросил. Алексей заколебался. Таксист настаивал. Алексей рассмеялся и согласился. Машина тронулась.
-Ты чего? – спросил он, заметив улыбку на лице друга.
-Ничего, - отмахнулся Алексей. – Понимаешь, я сказал ему: в отель! А отелей-то у нас – куча… За городом целый гостиничный комплекс. А он стал мне расписывать преимущества отелей в центре. Мол, и транспорт рядом, и рынки, магазины, девочки…
-Кто?
-Девочки… Ну, проститутки. В отелях собираются самые дорогие проститутки, поджидают богатых клиентов, как, впрочем, и везде…
Алексей замолчал. Молчал и он, разглядывая мелькающий за окном город.
На столбах, домах – разноцветные флаги. Огромные плакаты со знакомыми уже портретами президента. Гирлянды лампочек.
-У вас какой-нибудь праздник? – нарушил он молчание.
-Да, - неохотно ответил Алексей. – Завтра у нас день независимости…
-От кого?
-От самих себя. Как у нас говорят, с этого дня от нас больше ничего не зависит… А вообще, все эти плакаты, тряпочки и лоскутки практически никогда не снимают. Вон на нем написано: с праздником! А праздников у нас много… Так и висят круглый год…
-А домой не хочешь попасть? – осторожно спросил он. Знал, что у Алексея есть жена и ребенок двух лет. Они здесь, а он там…
-Хотелось бы, конечно… Но не стоит. Я ведь… Ну, как я покажусь дома, если меня нет? Если я погиб?
-Как погиб? – недоверчиво засмеялся он.
-А ты что, ничего не знаешь? – с подозрением глянул на него Алексей.
-Откуда же…
-Когда я попал к вам с ооновцами… Вернее, когда попал в заложники и решил остаться, меня проверяли и перепроверяли. Потом, после нескольких операций, решили сделать так, чтобы все забыли о моем существовании… Организовали налет на патруль и отошли, оставив пару трупов каких-то бедолаг. Трупы были обезображены. У одного из них нашли мой паспорт. Вот тогда-то американцы и подняли шум. Мол, против них воюют наемники из нашей страны… Мои фотографии показывали по телевидению. Допрашивали жену, родственников, знакомых… Американцы уже до этого знали кое-что обо мне. Атаки на корабли, на авианосец… Поэтому и решено было сделать так, чтобы меня не стало…
-А почему ты все-таки с нами? – решился спросить он.
-Почему? – Алексей помолчал, потом ткнул пальцем в окно. – Видишь, все как у вас. Как было у вас до войны! Так будет и у нас… Если, конечно…
Он замолчал и до самого отеля больше не произнес ни слова…
21
Услышав шаги, решив, что это возвращается Найк, он не переменил позы, а только стер с лица тень задумчивости и тревоги, чтобы не показать, как задели его слова, и надел маску спокойствия и даже безмятежности.
Вошел Фалих. Мрачно, не глядя на него, сообщил:
-Со стороны города приближается колонна машин… Только «джипы», танков и бронетранспортеров нет. Летят на максимальной скорости.
Он даже вздрогнул. Опять ошибка! Опять прав не он, а кто-то другой. На секунду растерялся, но усилием воли взял себя в руки.
-Всем приготовиться! Как только появятся перед отелем – уничтожить…
-Не советую…
Ему показалось, что по лицу Фалиха скользнула саркастическая улыбка. И он удивленно воззрился на него.
-Скорее всего, это отвлекающий маневр. Где ты видел, чтобы американцы шли на штурм вот так, без подготовки, без прикрытия с воздуха? Скорее всего, они что-то задумали… Может, рассчитывают, что пока мы будем возиться с машинами, бросив на колонну все силы, ударить с другой стороны? Или с воздуха?
Он задумался. Фалих прав. Что-то непохоже, чтобы американцы бросились на отель очертя голову. Но что же делать? Что предпринять?
-С колонной справится группа прикрытия! – направил его на нужный ход мыслей Фалих. – Все подходы заминированы. Остальным лучше занять позиции внутри здания. Скорее всего, будут штурмовать через сад и окна первого этажа и с крыши. Мы же расставим людей на втором и четвертом этажах.
-А подвал?
Там же есть пара человек… Думаю, сразу в подвал они не полезут. Не до этого им будет…
-Ладно, - неохотно согласился он, - так и сделаем… Да, - снова спохватился он, - а заложники? Американцы же их всех перебьют…
-Может, и перебьют, - тоже неохотно согласился Фалих. – А как быть?
-Сделаем так, - помолчав, предложил он. – Пока не начался штурм, выводим всех заложников через служебный ход к гаражам. Рассаживаем их по машинам и отправляем. Вместе с ними поедут и наши люди. Здесь останусь я и трое из твоей группы. Группа прикрытия наносит удар по колонне и уходит к месту эвакуации. Мы приводим в действие все взрыватели и тоже уходим… Что скажешь?
-Можно и так, - медленно, словно нехотя, признал Фалих. – Только с одним я не согласен: почему остаешься ты? Почему не я? Почему не Найк?
-Так будет лучше, - уклончиво ответил он. – И потом, я приказываю! Еще что-то?
-Нет, - хмуро ответил Фалих. – Я могу идти?
-Иди…
22
…Они ждали приказа приступить к операции на окраине города, в заброшенном особняке чиновника из городской администрации. Сам хозяин бежал в столицу. Соседям сказали, что особняк занят под жилье для беженцев. Впрочем, никто и не интересовался, кто живет здесь.
Боевики торопливо уничтожали следы своего пребывания здесь. Все знали, что по завершении операции они сюда уже не вернутся – слишком опасно. Американцы и полиция начнут повальные облавы и обыски. Зачем же рисковать?
Под покровом ночи из особняка вывозили оружие, боеприпасы, продукты и медикаменты. Вместо этой перевалочной базы было решено организовать целых три. Их расположение знали лишь несколько человек. Туда-то и перевозили все имущество. Отдельно увезли и деньги. Их увезли в неизвестном направлении на бронированной спецмашине, позаимствованной у Национального банка. Но ничего страшного. Утром машина будет стоять на своем месте в боксе номер шесть.
Отдельно же готовили и три микроавтобуса для нападения на отель. А вообще, сутолока в особняке была невообразимая. Здесь были и подрывники из группы Фалиха, и наемники, и пять девушек-смертниц, которые сидели у стены в отведенной для них комнате, прерывая молчаливое ожидание для молитв и приема пищи.
Наемниками командовал одноглазый араб, называвший себя Хусейном, хотя поговаривали, что зовут его совсем иначе, и никакой он не араб, а европеец. Его группа занимала весь второй этаж и производила столько шума, что не раз и не два приходилось успокаивать разбушевавшихся наемников, накачивавшихся алкоголем и наркотиками, а потом начинавших выяснять отношения. В эту же группу входили и две женщины – снайпера. Они держались особняком, и большую часть времени занимались разборкой и чисткой оружия.
Когда в особняк приехал он, уже смеркалось. До начала операции оставалось около суток.
Алексея он застал на третьем этаже, за столом, на котором был разложен подробнейший план отеля. Вооружившись карандашом, он делал какие-то едва видимые пометки.
-Все готово? – спросил он, входя.
-Готово, - кивнул Алексей. – Взрывчатку привезли. Фалих сейчас занимается погрузкой…
-Хорошо…
-Группа прикрытия будет на исходных позициях через восемь часов…
-Не рановато ли?
-В самый раз. Днем к отелю так просто не подойдешь – обязательно заметят…
За стеной послышалась грубая, сочная брань. Что-то громыхнуло. Потом через тонкую стену стали доноситься совсем иные звуки, похожие на стоны…
-Хусейн, - усмехнулся Алексей, поймав его вопросительный взгляд. – Развлекается…
-Он, что, приволок сюда шлюх?
-Какие шлюхи! У него в группе семь девчонок. Снайперов он трогать боится – могут и пристрелить. А со смертницами не церемонится… А им, похоже, уже все равно. А тут еще наркотики, виски… - Алексей махнул рукой. – Терпеть не могу таких вот подонков…
На втором этаже поднялся шум.
-Это еще что?
-А там его группа развлекается… Стараются не отставать…
-Они поднимут на ноги весь квартал!
К громким крикам и зычному хохоту, совсем уже не по делу раздались выстрелы.
-Уроды! – Алексей бросил карандаш и направился к двери.
Он поспешил за ним.
На этаже царила вакханалия. Перепившиеся наемники, одурманенные наркотиками, бродили по комнатам, держа оружие на боевом взводе. Двое тащили за волосы куда-то одну из девушек. Она даже не сопротивлялась. Глаза ее были полузакрыты. Платье на ней было разорвано…
Алексей, проходя мимо, отшвырнул в сторону одного, ударом в челюсть выбросил из коридора второго. Рывком поднял девушку и усадил, прислонив спиной к стене.
-Вот и воюй с ними, - зло бросил он.
В самой большой комнате толпились пятеро наемников. Вдоль стен стояли на коленях, положив руки на головы человек пятнадцать американцев, одетых в лохмотья, грязных, обросших. Среди них было и несколько женщин. Они забились в угол и старались обрывками одежды прикрыть свою наготу от жадных, похотливых взглядов хохочущих бородачей.
Заметив вошедших, пленные уставились на них с выражением надежды и страха.
Наемники же ничего не видели. Им доставляло огромное удовольствие глумиться над беспомощными жертвами.
-Что, американские собаки? Боитесь? Страшно? А зачем вы пришли сюда? Вот сейчас мы приготовим подарок для вашего президента… Несите камеру… Начнем съемки, и пускай ваш Голливуд нам завидует… Для начала мы отрежем каждому из вас по одному уху и одному пальцу… Их мы специальной посылкой отправим в Белый дом! Девочкам же предоставляется отличная возможность стать порнозвездами… Для начала они снимутся с нами, а потом со всеми желающими… Давайте, красавицы, не стесняйтесь! Кассеты с вашим участием будут нарасхват. Особенно они понравятся вашим семьям… Пусть порадуются…
-Прекратить! – громко приказал Алексей.
Наемники повернули головы, усмехнулись и снова принялись за свое.
-Я сказал: прекратить! – громче повторил Алексей.
-Пошел бы ты…
-Что?!
-Эй ты, русский!
Они оба обернулись – в дверях стоял Хусейн. Правый глаз прикрывала черная повязка. Левый сверкал яростью.
-Ты чего здесь командуешь? Это мои люди! Ими могу командовать только я! Они будут слушаться только моих приказов. А теперь убирайтесь отсюда… А вы, ребята, развлекайтесь… - снисходительно разрешил он своим. – Можете немного помять американских курочек – это им пойдет только на пользу… А то они уже засиделись, давно не испытывали настоящей мужской любви…
Наемники расхохотались, брызжа слюной. Алексей побледнел и потянулся за пистолетом.
-Только попробуй! – предупредил его Хусейн. – От тебя мокрое место останется…
Он медленно вытащил из-за пояса пистолет, повертел его в руках, подбросил, поймал.
