Отчего-то именно так всё ощущалось.
Она дёрнула шнуровку и полупрозрачное кружево соскользнуло с её плеч. Дин вскинула подбородок, тряхнула волосами, что окутывали её будто плащ.
Человек, сидящий на кровати, отодвинулся в густую тень. Но он смотрел на неё неотрывно, она знала это. Она даже слышала в напряжённой тишине его дыхание. И от этого почему-то становилось жарко.
- У тебя не так много шрамов, как может показаться, если смотреть на твою шею и лицо, - сказал он.
Дин не ответила.
Да, их было не так много, как могло быть. Горная Мать лечила её. Их и на лице было немного, просто казалось, что они стекают с линии челюсти на шею, и ниже, и должны продолжаться дальше.
- Это не болезнь, мне говорили. Как ты получила такие увечья?
Пришлось всё-таки разомкнуть губы.
- Я… совершила опрометчивый поступок, - отчего голос звучит так, будто она простудилась и слегка охрипла?
- Это скверно, - вдруг мурлычет как кот её король. – Королева Алезии не должна допускать подобного. Твоя жизнь принадлежит не тебе.
- Я всегда помню об этом, мой лорд.
- Закрой глаза.
Эта просьба уже звучала раньше. Дин понимала, что Виалирр Рихдейр хочет опять приблизиться к ней. Как в тот раз.
Но тогда… тогда она была одета.
Разве он не сказал, что пришёл просто поговорить? Разве нет?
Она зажмурилась.
Обострённый волнением слух различил, как король встаёт с кровати, подходит. Горячая рука, коснувшаяся плеча, не испугала и не удивила. Это было странно, но не неприятно.
Нервные пальцы очертили ключицы, шею, прошлись по предплечью и сгибу локтя, вызывая дрожь.
Потом в её ладонь легло что-то острое и холодное.
- Сожми так крепко, как можешь, - прошептал король.
Дин шумно вздохнула и, не раздумывая, повиновалась. Боль пронзила руку, кровь заструилась меж их сплетённых пальцев, капая на ковёр.
Они стояли так близко друг от друга, и желание открыть глаза было сильнее, чем что бы то ни было в мире.
Ладонь её короля крепко прижалась к её дрожащим векам. Виалирр Рихдейр не собирался дать ей ни единой возможности смотреть. Вторая рука легла поверх её пальцев, сжимавших лезвие.
- Так на что ты готова для меня? – жаркий шёпот опалил кожу, пальцы Дин и её короля сплелись.
- На всё, мой лорд, - решительно ответила она. – На всё.
- Тогда… у нас всё получится. Мы пройдём. Я пройду.
Будто волна ледяного ветра нахлынула, заставляя дрожать. Холодно, так холодно ей было, что Асдин, не задумываясь, шагнула ближе к Рихдейру, прижалась к его горячему телу. То, что она была полностью обнажена, не смущало. Хотелось лишь избавиться от сковывающего тело ощущения.
Сердце короля билось быстро и сильно, её же собственное с трудом поворачивалось, разгоняя застывающую кровь.
- Ну же! – воскликнул король, стискивая пальцы Дин до боли.
Она не понимала, что происходит. Её колотило, становилось всё труднее дышать. Что он делает? Чего он хочет?
Они будто стояли на самой высокой из гор Рингайи, в непроглядной зимней ночи, в бесконечности снега и небес.
- Всё не так, - сказал король, и наваждение отпустило.
Холод отступил, остались лишь объятия и боль в ладони. И – запоздалая неловкость.
- Я слишком тороплюсь, - вздохнул король. – Не то место, не то время. Но я рад, что ты так отзывчива к моим просьбам.
Острое лезвие выскользнуло из их соединённых пальцев, упало беззвучно в мягкий ворс ковра. Тонкие, чуткие пальцы короля прошлись по коже Асдин, вызывая сладостный трепет.
- Не открывай глаз, - в голосе слышалась явная усмешка.
Дин кивнула.
Ладонь на её лице тоже исчезла, в темноте раздался звук быстрых шагов.
Она вновь осталась наедине с собой.
Силы покинули в то же мгновение. Дин с трудом заставила себя дойти до кровати, а не опуститься на пол, где стояла.
Она легла, закутавшись в одеяло с головой.
Что это? Что это было, что это всё значило? Чего хотел от неё этот странный человек, её муж? Он испытывал её? Пытался разглядеть в ней какие-то необходимые черты?
Но – зачем?
Дин ведь прекрасно понимала, что она молода, если бы не шрамы, была бы красива, её происхождение столь высоко, что лишь королевская кровь благородней. Разве для того чтобы зачать наследника для Виалирра Рихдейра, от неё требовалось что-то ещё?
Господин королевский шут говорил, что – да.
Но неужели теперь ей придётся обращаться за советом к Элоду ре Шейра?
А, если не к нему, то к кому ей пойти?
К дамам, что окружали её с утра до вечера?
К Тани, насмешливой и взбалмошной?
К, Дин горько усмехнулась, госпоже Альтеррине, единственной женщине зрелых лет, что была с ней в некоем родстве и могла сравниться по положению?
Дин с трудом согрелась и провалилась в беспокойный сон.
В нём она снова блуждала в таинственной древней галерее, затянутой клочьями тумана, пахнущей сыростью и кровью. Вот только кровь была её собственной, она брела в ней, погружаясь сначала по щиколотку, потом по колено. Она искала глазами что-то важное и никак не могла найти.
Торжественный приём в честь гостей из Берхлины не мог обойтись без присутствия молодой королевы. Да, Дин предпочла бы свой сад и городские приюты, где её уже встречали как неизбежность. Но – это тоже были её обязанности.
В шитом золотом тяжёлом платье она стояла рядом со своим лордом, едва в силах удержать дрожь, скрыть, как судорожно бьётся сердце в тисках корсажа.
Виалирр Рихдейр, против обыкновения в лазури и золоте, был бледен и спокоен, ничем не выдавая волнения, будто и не было той ночной встречи. А ведь она – была! У Дин остался шрам на ладони – как залог. Обещание повторения.
Её лорд, её государь взял её именно за эту руку, так трепетно и нежно. Он не смотрел в её сторону, и Дин тоже не поворачивала головы. Она приветствовала пышно разряженных представителей самого богатого и преуспевающего банка в мире. Они ей не нравились, ни один. Может быть, дело было в слишком вычурных нарядах, подчеркивающих запредельное богатство. Может – в выражениях лиц, заискивающих и вместе с тем расчётливых.
Маркиз Райенар и Золотой граф тоже одевались роскошно и ярко, бросая вызов, дразня и старую аристократию и простолюдинов.
Кого пытались задеть гости?
Асдин чувствовала себя куклой. Она произносила ничего не значащие фразы, гордо несла высокую причёску и тяжёлый венец.
Она думала о том, что все эти глупые вещи, одежда, драгоценности, даже мебель из редкой древесины – вместе взятые стоили едва ли не столько же, сколько тот самый займ, в котором так нуждалась Алезия. Навряд ли это могло быть правдой, им требовалось больше денег, но – билась в мозгу упрямое – есть же и другие дворцы, дома, наряды, сокровищницы, если собрать всё, то, может, купить зерно и другую пищу у благоденствующих земель Таннары или Вайнарии было бы не так уж сложно? Она спросит потом, обязательно спросит у Элода ре Шейра.
Нанятые Райенаром музыканты старались вовсю. Музыка для важных гостей была прекрасной, пусть и не годилась бы для танцев. Она текла сплошным потоком, обволакивая, но не подчиняя своему звучанию.
Дин пыталась слушать разговоры, но – она понимала так немного.
Берхлинцы выражались витиевато и словно намеренно путали смысл своих речей. Но улыбались при этом.
А её король всё больше хмурился. Глубокая складка залегла между бровями, тонкие пальцы сжали ладонь Дин.
Берхлинцы им отказывали?
Просили отсрочку?
Изводили намёками?
- Простите, ваше величество, - журчал подобный музыке голос их главы, - но пока не разрешится ситуация в Архальдине, было бы недостойным шагом отказать вам и вовсе уж безрассудным согласиться. Союзы, что заключают на пороге смутных времён, становятся самыми прочными, если только не приводят к бесславной гибели.
Дин не знала ничего об Архальдине.
Кажется, это было очень далеко отсюда. Дальше Берхлины, только не востоке, а на западе. Отчего же это так важно для Алезии?
Или же это было важно для странных дел этих послов?
Элод ре Шейра говорил, что Берхлинский Банк никогда не заключает невыгодных сделок и наживается там, где разоряются все. За много лет существования там научились не ошибаться и делать исключительно верные ставки.
- У вас давно не было тучных лет, - улыбался берхлинец. – Мы видим рядом с вами молодую госпожу, что позволяет нам надеяться на то, что ваше величество переломит судьбу. Надежда – пища, что даёт коню день и ночь мчаться без воды и пищи по выжженной земле. Вот только после конь часто падает бездыханным. Хороший хозяин не загоняет коня без смертельно опасности.
- Я понимаю вас, - ронял Виалирр Рихдейр и почти до боли вцеплялся в руку Асдин.
А вот она не понимала ничего. Она знала о неурожаях, о грозящем им всем голоде. Но ведь для того и необходим был займ – чтобы купить на чужие деньги еду у стран, которым везло больше. Чтобы выжить сейчас, а расплатиться по счетам после. Если бы у них было всё благополучно, зачем бы им понадобилось превращаться в чьих-то должников?
Дин чувствовала себя невероятно глупой.
- Её величество – наследница Рингайи, из рода ре Ринхэ, - прозвучал рядом голос Райенара. – Как и моя супруга.
Всё верно. Красавец маркиз уже стоял рядом, в бархатных глазах плескалась тьма, а взгляда он не сводил с гордо улыбавшейся Алтанор.
- Рингайя – достойный выбор, - покачал головой берхлинец. – Такой достойный, что наш Совет пересмотрит все свои выводы и решения. Но придётся подождать. Вы и сами должны это знать.
Райенар легко поклонился.
- Мудрость совета Берхлины известна всем. Я был бы польщён, если бы господа уделили мне её крупицу, подарив беседу о важных вещах жизни.
Дин увидела, как поморщилась Тани. Отчего она?
- Эк заплёл! – фыркнул крутившийся рядом с королём Шейра. – Маркиз, много умных и красивых слов не обязательно украшают речь. Попроси этих господ поучить тебя с ними обраться что ли. Чтобы уж совсем зря не тратили время на тебя.
Райенар вспыхнул, но ссориться с шутом на глазах у всех явно счёл ниже своего достоинства.
Берхлинец же хитро сверкнул взглядом.
- Я почту за честь и радость беседовать с другом его величества, чьи наследники будут столь высоких кровей. Вам досталась вторая великая драгоценность Алезии, и это не могло быть случайностью.
- Благодарю, сударь, - тонкая рука Алтанор взмахнула веером, прикрывая лукавую улыбку, для того, чтобы ослепить ею в следующее же мгновение. – Послам положено льстить, но ваши слова всё равно приятны мне, как любой женщине.
Что-то сказал вездесущий Шейра, но Дин уже не разобрала, потому что Виалирр Рихдейр вдруг коротко кивнул гостям, прощаясь, и потянул свою королеву прочь.
Она не успела даже ахнуть, как оказалась за пределами торжественного зала.
- Ваше величество, - пробормотала она, едва поспевая за его шагами. – Куда мы?
- Они мне надоели, - раздраженно бросил её лорд. – Они мне напомнили о том, как мало у меня времени. Не хочу отдавать его им.
Он протащил Асдин по коридору за руку и увлёк в какую-то комнату, в которой она никогда прежде не бывала.
Когда за ними закрылась дверь, Виалирр Рихдейр толкнул Асдин к стене. Она запрокинула голову, чтобы смотреть ему в лицо. Он был так бледен, что глаза казались чёрными, а не серыми. А, может, это из-за расширенных до предела зрачков?
Что, что же это происходит? Что это всё значило?
Сердце её короля колотилось как бешеное, под ладонью Дин, которую он прижал к своей груди. Она сама от волнения едва могла дышать.
- Молчи, - прошептал Рихдейр куда-то ей в висок и тут же припал к нему губами, словно клеймо поставил.
Никто никогда к ней не прикасался так.
Жарко. И почти больно.
Сухие губы прошлись жалящими поцелуями по скуле наискосок, очертили линию челюсти, а нежной шее уже достался самый настоящий укус.
Что он делает?
- Молчи, только молчи, - яростное шипение ей в губы.
Тонкие пальцы оглаживали шрамы, сдирали с плеч платье, не церемонясь, разрывая ткань.
Асдин пробила дрожь. Она понимала, чего он хотел, что сейчас должно было произойти. Но почему здесь, почему так? Она так ждала ночь за ночью, а её лорд не приходил… Или приходил для странных бесед.
Губы Рихдейра приникли к её рту. Дин ахнула и потерялась в ощущениях. Так вот что, вот как это бывает! То, о чём рассказывала Тани.
Будто летишь, нет, падаешь в чёрную как ночь бездну, но это уютная, хоть и жаркая тьма, и не хочется, чтобы она отпускала.
Обнажённая спина впечаталась в резное дерево стенной панели. Платье скользнуло к ногам, задержалось на бёдрах, но Рихдейр одним резким движением устранил помеху. От двери тянуло холодом, прикосновения обжигали, и от этого контраста Дин едва удерживалась на ногах. Голова кружилась. Молчать? Да она сейчас и слова вымолвить бы не сумела! Она почти не помнила, как это – человеческая речь. Только вздыхать рвано и отчаянно получалось.
Рихдейр подхватил её под колени, поднял. Боги, как бесстыдно это было!
Мир завертелся, Дин попыталась обхватить Рихдейра за шею, но он уже через мгновение опускал её на что-то мягкое. Снова целовал шею и плечи, а тонкие запястья сжал одной рукой, вздёрнул над головой. Беззащитное положение. Будто в капкане.
- Кровь ре Ринхэ, - шептали губы её короля. – Сильная, древняя. Ты нужна мне. Нужна Алезии. Мы оба не принадлежим себе.
Каждое слово сменял поцелуй или укус. То больно, то нежно.
Асдин едва понимала его слова, но видела, как он отстранился – куда? зачем? продолжай! – сбросил колет, стянул через голову рубаху, чтобы прижаться обнажённой кожей к коже.
Не было стыдно. Было мучительно прекрасно.
- Нам выжить нужно, - выдох куда-то Дин в ключицы. – Любым способом. Выжить… Ты ре Ринхэ. У наших детей не будет таких бед. Всё будет иначе.
Он отпустил её руки, позволяя зарыться в смоляные кудри, шалея от собственной смелости. Почему он не пришёл раньше? Почему не давал сделать вздох, пошевелиться, сказать что-то теперь? Она бы тоже хотела целовать это лицо, эти трепещущие веки, эти бесконечно любимые губы. Хотела бы сказать ему, сказать – всё.
Она бы умерла за него, если бы понадобилось.
Шальное безумие прекратилось в один миг.
Виалирр Рихдейр отстранился, нависая над Дин. Прекрасные черты исказились гримасой то ли боли, то ли раздражения. Отвращения? Гнева?
Что? Что она сделала не так?
Дин попыталась приподняться, сама почти ткнулась губами ему в подбородок, потому что сказать ничего не могла, горло пережимало. Он легко увернулся и рухнул рядом, спиной к Дин, спрятав лицо в собственные ладони.
- Уйди, - сказал хрипло. – Встань, оденься и уйди. Не говори ничего.
Асдин показалось, будто её окатили ледяной водой, и она теперь сидит на ветру, мокрая и жалкая, дрожит, прикрывается мгновенно закоченевшими руками.
Они лежали на ковре, вот куда Рихдейр её опустил так бережно мгновения назад. Её лорд, её любовь, мир её и солнце, скорчился рядом в нелепой позе, свернулся, будто страдая от боли и пытаясь отгородиться.
Дин осторожно коснулась его плеча.
- Не трогай, - прозвучало тут же. – Просто уходи.
Как пощечина.
Дин отдёрнула руку и медленно поднялась. Уйти? В таком виде? Их одежда валялась рядом, но надевать её не было возможности. Она бы сама не справилась со шнуровками и крючками, да и те были вырваны с клочьями ткани.
Она дёрнула шнуровку и полупрозрачное кружево соскользнуло с её плеч. Дин вскинула подбородок, тряхнула волосами, что окутывали её будто плащ.
Человек, сидящий на кровати, отодвинулся в густую тень. Но он смотрел на неё неотрывно, она знала это. Она даже слышала в напряжённой тишине его дыхание. И от этого почему-то становилось жарко.
- У тебя не так много шрамов, как может показаться, если смотреть на твою шею и лицо, - сказал он.
Дин не ответила.
Да, их было не так много, как могло быть. Горная Мать лечила её. Их и на лице было немного, просто казалось, что они стекают с линии челюсти на шею, и ниже, и должны продолжаться дальше.
- Это не болезнь, мне говорили. Как ты получила такие увечья?
Пришлось всё-таки разомкнуть губы.
- Я… совершила опрометчивый поступок, - отчего голос звучит так, будто она простудилась и слегка охрипла?
- Это скверно, - вдруг мурлычет как кот её король. – Королева Алезии не должна допускать подобного. Твоя жизнь принадлежит не тебе.
- Я всегда помню об этом, мой лорд.
- Закрой глаза.
Эта просьба уже звучала раньше. Дин понимала, что Виалирр Рихдейр хочет опять приблизиться к ней. Как в тот раз.
Но тогда… тогда она была одета.
Разве он не сказал, что пришёл просто поговорить? Разве нет?
Она зажмурилась.
Обострённый волнением слух различил, как король встаёт с кровати, подходит. Горячая рука, коснувшаяся плеча, не испугала и не удивила. Это было странно, но не неприятно.
Нервные пальцы очертили ключицы, шею, прошлись по предплечью и сгибу локтя, вызывая дрожь.
Потом в её ладонь легло что-то острое и холодное.
- Сожми так крепко, как можешь, - прошептал король.
Дин шумно вздохнула и, не раздумывая, повиновалась. Боль пронзила руку, кровь заструилась меж их сплетённых пальцев, капая на ковёр.
Они стояли так близко друг от друга, и желание открыть глаза было сильнее, чем что бы то ни было в мире.
Прода от 30.08.2021, 00:14
Ладонь её короля крепко прижалась к её дрожащим векам. Виалирр Рихдейр не собирался дать ей ни единой возможности смотреть. Вторая рука легла поверх её пальцев, сжимавших лезвие.
- Так на что ты готова для меня? – жаркий шёпот опалил кожу, пальцы Дин и её короля сплелись.
- На всё, мой лорд, - решительно ответила она. – На всё.
- Тогда… у нас всё получится. Мы пройдём. Я пройду.
Будто волна ледяного ветра нахлынула, заставляя дрожать. Холодно, так холодно ей было, что Асдин, не задумываясь, шагнула ближе к Рихдейру, прижалась к его горячему телу. То, что она была полностью обнажена, не смущало. Хотелось лишь избавиться от сковывающего тело ощущения.
Сердце короля билось быстро и сильно, её же собственное с трудом поворачивалось, разгоняя застывающую кровь.
- Ну же! – воскликнул король, стискивая пальцы Дин до боли.
Она не понимала, что происходит. Её колотило, становилось всё труднее дышать. Что он делает? Чего он хочет?
Они будто стояли на самой высокой из гор Рингайи, в непроглядной зимней ночи, в бесконечности снега и небес.
- Всё не так, - сказал король, и наваждение отпустило.
Холод отступил, остались лишь объятия и боль в ладони. И – запоздалая неловкость.
- Я слишком тороплюсь, - вздохнул король. – Не то место, не то время. Но я рад, что ты так отзывчива к моим просьбам.
Острое лезвие выскользнуло из их соединённых пальцев, упало беззвучно в мягкий ворс ковра. Тонкие, чуткие пальцы короля прошлись по коже Асдин, вызывая сладостный трепет.
- Не открывай глаз, - в голосе слышалась явная усмешка.
Дин кивнула.
Ладонь на её лице тоже исчезла, в темноте раздался звук быстрых шагов.
Она вновь осталась наедине с собой.
Силы покинули в то же мгновение. Дин с трудом заставила себя дойти до кровати, а не опуститься на пол, где стояла.
Она легла, закутавшись в одеяло с головой.
Что это? Что это было, что это всё значило? Чего хотел от неё этот странный человек, её муж? Он испытывал её? Пытался разглядеть в ней какие-то необходимые черты?
Но – зачем?
Дин ведь прекрасно понимала, что она молода, если бы не шрамы, была бы красива, её происхождение столь высоко, что лишь королевская кровь благородней. Разве для того чтобы зачать наследника для Виалирра Рихдейра, от неё требовалось что-то ещё?
Господин королевский шут говорил, что – да.
Но неужели теперь ей придётся обращаться за советом к Элоду ре Шейра?
А, если не к нему, то к кому ей пойти?
К дамам, что окружали её с утра до вечера?
К Тани, насмешливой и взбалмошной?
К, Дин горько усмехнулась, госпоже Альтеррине, единственной женщине зрелых лет, что была с ней в некоем родстве и могла сравниться по положению?
Дин с трудом согрелась и провалилась в беспокойный сон.
В нём она снова блуждала в таинственной древней галерее, затянутой клочьями тумана, пахнущей сыростью и кровью. Вот только кровь была её собственной, она брела в ней, погружаясь сначала по щиколотку, потом по колено. Она искала глазами что-то важное и никак не могла найти.
Прода от 04.09.2021, 00:33
Глава шестая. Да, мой король, всё, что пожелаешь
Торжественный приём в честь гостей из Берхлины не мог обойтись без присутствия молодой королевы. Да, Дин предпочла бы свой сад и городские приюты, где её уже встречали как неизбежность. Но – это тоже были её обязанности.
В шитом золотом тяжёлом платье она стояла рядом со своим лордом, едва в силах удержать дрожь, скрыть, как судорожно бьётся сердце в тисках корсажа.
Виалирр Рихдейр, против обыкновения в лазури и золоте, был бледен и спокоен, ничем не выдавая волнения, будто и не было той ночной встречи. А ведь она – была! У Дин остался шрам на ладони – как залог. Обещание повторения.
Её лорд, её государь взял её именно за эту руку, так трепетно и нежно. Он не смотрел в её сторону, и Дин тоже не поворачивала головы. Она приветствовала пышно разряженных представителей самого богатого и преуспевающего банка в мире. Они ей не нравились, ни один. Может быть, дело было в слишком вычурных нарядах, подчеркивающих запредельное богатство. Может – в выражениях лиц, заискивающих и вместе с тем расчётливых.
Маркиз Райенар и Золотой граф тоже одевались роскошно и ярко, бросая вызов, дразня и старую аристократию и простолюдинов.
Кого пытались задеть гости?
Асдин чувствовала себя куклой. Она произносила ничего не значащие фразы, гордо несла высокую причёску и тяжёлый венец.
Она думала о том, что все эти глупые вещи, одежда, драгоценности, даже мебель из редкой древесины – вместе взятые стоили едва ли не столько же, сколько тот самый займ, в котором так нуждалась Алезия. Навряд ли это могло быть правдой, им требовалось больше денег, но – билась в мозгу упрямое – есть же и другие дворцы, дома, наряды, сокровищницы, если собрать всё, то, может, купить зерно и другую пищу у благоденствующих земель Таннары или Вайнарии было бы не так уж сложно? Она спросит потом, обязательно спросит у Элода ре Шейра.
Нанятые Райенаром музыканты старались вовсю. Музыка для важных гостей была прекрасной, пусть и не годилась бы для танцев. Она текла сплошным потоком, обволакивая, но не подчиняя своему звучанию.
Дин пыталась слушать разговоры, но – она понимала так немного.
Берхлинцы выражались витиевато и словно намеренно путали смысл своих речей. Но улыбались при этом.
А её король всё больше хмурился. Глубокая складка залегла между бровями, тонкие пальцы сжали ладонь Дин.
Берхлинцы им отказывали?
Просили отсрочку?
Изводили намёками?
- Простите, ваше величество, - журчал подобный музыке голос их главы, - но пока не разрешится ситуация в Архальдине, было бы недостойным шагом отказать вам и вовсе уж безрассудным согласиться. Союзы, что заключают на пороге смутных времён, становятся самыми прочными, если только не приводят к бесславной гибели.
Дин не знала ничего об Архальдине.
Кажется, это было очень далеко отсюда. Дальше Берхлины, только не востоке, а на западе. Отчего же это так важно для Алезии?
Или же это было важно для странных дел этих послов?
Элод ре Шейра говорил, что Берхлинский Банк никогда не заключает невыгодных сделок и наживается там, где разоряются все. За много лет существования там научились не ошибаться и делать исключительно верные ставки.
- У вас давно не было тучных лет, - улыбался берхлинец. – Мы видим рядом с вами молодую госпожу, что позволяет нам надеяться на то, что ваше величество переломит судьбу. Надежда – пища, что даёт коню день и ночь мчаться без воды и пищи по выжженной земле. Вот только после конь часто падает бездыханным. Хороший хозяин не загоняет коня без смертельно опасности.
- Я понимаю вас, - ронял Виалирр Рихдейр и почти до боли вцеплялся в руку Асдин.
А вот она не понимала ничего. Она знала о неурожаях, о грозящем им всем голоде. Но ведь для того и необходим был займ – чтобы купить на чужие деньги еду у стран, которым везло больше. Чтобы выжить сейчас, а расплатиться по счетам после. Если бы у них было всё благополучно, зачем бы им понадобилось превращаться в чьих-то должников?
Дин чувствовала себя невероятно глупой.
Прода от 05.09.2021, 00:03
- Её величество – наследница Рингайи, из рода ре Ринхэ, - прозвучал рядом голос Райенара. – Как и моя супруга.
Всё верно. Красавец маркиз уже стоял рядом, в бархатных глазах плескалась тьма, а взгляда он не сводил с гордо улыбавшейся Алтанор.
- Рингайя – достойный выбор, - покачал головой берхлинец. – Такой достойный, что наш Совет пересмотрит все свои выводы и решения. Но придётся подождать. Вы и сами должны это знать.
Райенар легко поклонился.
- Мудрость совета Берхлины известна всем. Я был бы польщён, если бы господа уделили мне её крупицу, подарив беседу о важных вещах жизни.
Дин увидела, как поморщилась Тани. Отчего она?
- Эк заплёл! – фыркнул крутившийся рядом с королём Шейра. – Маркиз, много умных и красивых слов не обязательно украшают речь. Попроси этих господ поучить тебя с ними обраться что ли. Чтобы уж совсем зря не тратили время на тебя.
Райенар вспыхнул, но ссориться с шутом на глазах у всех явно счёл ниже своего достоинства.
Берхлинец же хитро сверкнул взглядом.
- Я почту за честь и радость беседовать с другом его величества, чьи наследники будут столь высоких кровей. Вам досталась вторая великая драгоценность Алезии, и это не могло быть случайностью.
- Благодарю, сударь, - тонкая рука Алтанор взмахнула веером, прикрывая лукавую улыбку, для того, чтобы ослепить ею в следующее же мгновение. – Послам положено льстить, но ваши слова всё равно приятны мне, как любой женщине.
Что-то сказал вездесущий Шейра, но Дин уже не разобрала, потому что Виалирр Рихдейр вдруг коротко кивнул гостям, прощаясь, и потянул свою королеву прочь.
Она не успела даже ахнуть, как оказалась за пределами торжественного зала.
- Ваше величество, - пробормотала она, едва поспевая за его шагами. – Куда мы?
- Они мне надоели, - раздраженно бросил её лорд. – Они мне напомнили о том, как мало у меня времени. Не хочу отдавать его им.
Он протащил Асдин по коридору за руку и увлёк в какую-то комнату, в которой она никогда прежде не бывала.
Когда за ними закрылась дверь, Виалирр Рихдейр толкнул Асдин к стене. Она запрокинула голову, чтобы смотреть ему в лицо. Он был так бледен, что глаза казались чёрными, а не серыми. А, может, это из-за расширенных до предела зрачков?
Что, что же это происходит? Что это всё значило?
Сердце её короля колотилось как бешеное, под ладонью Дин, которую он прижал к своей груди. Она сама от волнения едва могла дышать.
- Молчи, - прошептал Рихдейр куда-то ей в висок и тут же припал к нему губами, словно клеймо поставил.
Никто никогда к ней не прикасался так.
Жарко. И почти больно.
Сухие губы прошлись жалящими поцелуями по скуле наискосок, очертили линию челюсти, а нежной шее уже достался самый настоящий укус.
Что он делает?
- Молчи, только молчи, - яростное шипение ей в губы.
Тонкие пальцы оглаживали шрамы, сдирали с плеч платье, не церемонясь, разрывая ткань.
Асдин пробила дрожь. Она понимала, чего он хотел, что сейчас должно было произойти. Но почему здесь, почему так? Она так ждала ночь за ночью, а её лорд не приходил… Или приходил для странных бесед.
Губы Рихдейра приникли к её рту. Дин ахнула и потерялась в ощущениях. Так вот что, вот как это бывает! То, о чём рассказывала Тани.
Будто летишь, нет, падаешь в чёрную как ночь бездну, но это уютная, хоть и жаркая тьма, и не хочется, чтобы она отпускала.
Обнажённая спина впечаталась в резное дерево стенной панели. Платье скользнуло к ногам, задержалось на бёдрах, но Рихдейр одним резким движением устранил помеху. От двери тянуло холодом, прикосновения обжигали, и от этого контраста Дин едва удерживалась на ногах. Голова кружилась. Молчать? Да она сейчас и слова вымолвить бы не сумела! Она почти не помнила, как это – человеческая речь. Только вздыхать рвано и отчаянно получалось.
Рихдейр подхватил её под колени, поднял. Боги, как бесстыдно это было!
Мир завертелся, Дин попыталась обхватить Рихдейра за шею, но он уже через мгновение опускал её на что-то мягкое. Снова целовал шею и плечи, а тонкие запястья сжал одной рукой, вздёрнул над головой. Беззащитное положение. Будто в капкане.
- Кровь ре Ринхэ, - шептали губы её короля. – Сильная, древняя. Ты нужна мне. Нужна Алезии. Мы оба не принадлежим себе.
Каждое слово сменял поцелуй или укус. То больно, то нежно.
Асдин едва понимала его слова, но видела, как он отстранился – куда? зачем? продолжай! – сбросил колет, стянул через голову рубаху, чтобы прижаться обнажённой кожей к коже.
Не было стыдно. Было мучительно прекрасно.
- Нам выжить нужно, - выдох куда-то Дин в ключицы. – Любым способом. Выжить… Ты ре Ринхэ. У наших детей не будет таких бед. Всё будет иначе.
Он отпустил её руки, позволяя зарыться в смоляные кудри, шалея от собственной смелости. Почему он не пришёл раньше? Почему не давал сделать вздох, пошевелиться, сказать что-то теперь? Она бы тоже хотела целовать это лицо, эти трепещущие веки, эти бесконечно любимые губы. Хотела бы сказать ему, сказать – всё.
Она бы умерла за него, если бы понадобилось.
Шальное безумие прекратилось в один миг.
Виалирр Рихдейр отстранился, нависая над Дин. Прекрасные черты исказились гримасой то ли боли, то ли раздражения. Отвращения? Гнева?
Что? Что она сделала не так?
Дин попыталась приподняться, сама почти ткнулась губами ему в подбородок, потому что сказать ничего не могла, горло пережимало. Он легко увернулся и рухнул рядом, спиной к Дин, спрятав лицо в собственные ладони.
- Уйди, - сказал хрипло. – Встань, оденься и уйди. Не говори ничего.
Асдин показалось, будто её окатили ледяной водой, и она теперь сидит на ветру, мокрая и жалкая, дрожит, прикрывается мгновенно закоченевшими руками.
Они лежали на ковре, вот куда Рихдейр её опустил так бережно мгновения назад. Её лорд, её любовь, мир её и солнце, скорчился рядом в нелепой позе, свернулся, будто страдая от боли и пытаясь отгородиться.
Дин осторожно коснулась его плеча.
- Не трогай, - прозвучало тут же. – Просто уходи.
Как пощечина.
Дин отдёрнула руку и медленно поднялась. Уйти? В таком виде? Их одежда валялась рядом, но надевать её не было возможности. Она бы сама не справилась со шнуровками и крючками, да и те были вырваны с клочьями ткани.
