Она посмотрела на короля.
Просить помощи у него?
- Там, в глубине комнаты, - тихо сказал он. – Возьми любую вещь, которая тебе подойдёт.
Она кивнула. Да, всё верно. Там был шкаф.
Дин вытащила себе рубашку, штаны, плащ. Не совсем тот размер, но, чтобы добраться до собственных покоев, подойдёт. Потом оглянулась и решительно взяла второй плащ.
Подошла к Рихдейру и набросила на него, укутывая дрожащие плечи.
Одеваться она стала только после этого.
- Спасибо, - сказал король, и всё таки убрал руки от лица.
Он был белым как мел, даже губы.
Дин села рядом.
- Что мне ещё сделать? – тихо и обречённо спросила она. – Я уйду, конечно, уйду. Но я могу позвать лекаря. Или принести вам воды. Чем я могу вам помочь?
Рихдейр скривился.
- Налей вина из кувшина на столе. Дай сюда. И убирайся. Позовёшь мне Шейра. Сама только не бегай искать, прикажи кому-нибудь. Рингайская принцесса.
- Ошибаетесь, ваше величество, - Дин вздёрнула подбородок. – Я – королева Алезии.
И, не дожидаясь, пока удивление в серебряных глазах растает, встала и пошла за вином, за шутом, за чем угодно, что мог у неё потребовать этот невозможный человек. Потому что так и только так было правильно.
Те, кто просят о помощи, порой её получают.
- Я пришёл проститься с тобой навечно, сестра моя.
- Какие страшные слова ты произнёс! Неужели ты не можешь остаться?
- Я спешу, сестра. Погоня уже встала на мой след и дышит в затылок. Мне не уйти. Только и осталось взглянуть на тебя напоследок.
- Они не настигнут нас. Мы убежим.
- Ты разделишь со мной мою судьбу, сестра?
- Да, ведь я люблю тебя.
Странница идёт по дороге. В глазах её – морская буря, за плечами ночь. Чародейка, наделённая силой изменять мир вокруг. Если кого и просить в минуту опасности, то – её.
- Скажи, госпожа, как избежать нам лютой смерти? Как укрыться от неё?
Но разве укрыться от смерти? Даже мудрые и наделённые силой не избегнут её в свой час. Но есть создания, что путешествуют в мир мёртвых, пересекают грань между мирами и возвращаются обратно.
Есть одна травка. Собери её да сплети рубаху – станешь серебристой птицей, поднимешься в небо, никому никогда не догнать тебя.
Волшебница научила обратившихся к ней за помощью, как и где собрать чудодейственную травку. Поведала она им и то, как обратиться обратно.
- Ты хочешь вернуться к людям, сестра моя?
- Да, ведь в этих туманах так холодно и одиноко.
- Ты хочешь снова ходить по земле, после того, как узнала небо?
- Я тоскую здесь, разве ты не видишь? Не чувствуешь?
- Ты будешь тосковать и в человеческом мире.
- Буду. Ведь я люблю тебя.
Этот остров в звёздной пене и серебре туманов называют Веансу. То земля живой памяти, что хранит былое для грядущего. Говорят, что на этом острове нет смерти, только вечный покойный сон. Говорят, души мёртвых могут приходить сюда, чтобы найти отдохновение.
Не знаешь, как попасть в зачарованный край? Следуй за серебристой стаей.
Лебеди живут на берегах Веансу. Они провожают души ушедших за край.
- Я тоже буду тосковать по тебе, сестра моя.
- И когда придёт мой час, ты укажешь мне путь сквозь туман?
- Конечно. Ведь я люблю тебя.
Став лебедем Веансу, можно превратиться обратно, если знаешь как.
Вот только связь с заповедным островом не прервать даже в человеческом обличье. Она проникла глубже, в кровь, что передашь ты детям своим, и внукам, и на много поколений вперёд.
И когда-нибудь Веансу позовёт, и родится на свет ребенок с одним серебристым птичьим крылом. Так чаще всего случается, когда возникает особая нужда в проводнике между мирами.
Те однокрылые обречены искать себя и свое предназначение. Иным из них суждено стать полностью людьми, прочим – обрести второе крыло и обернуться птицей.
И рассказывают в их птичьем роду о чудодейственных травяных рубахах. Мол, наденешь такую одной стороной – и ты крылат, наденешь другой – превратишься обратно в человека. Но никого, кому бы удалось снять ту рубаху и изменить сделанный единожды выбор, не помнят люди.
Лишь одна в мире людей и за его гранью знает, как именно должно использовать волшебные свойства рубахи из таинственной травки. Та, что посоветовала, их создать. Странница и чародейка, к которой в трудную минуту обратились измученные беглецы. А имя ей было...
- Что же ты замолчала? - серебряные глаза короля следили за ней с какой-то странной жаждой, будто не детскую сказку она ему рассказала, а тайну мироустройства. - Как звали эту твою странницу?
Асдин покачала головой.
- Не знаю, мой лорд. Мне этого не говорили. Эта история заканчивается именно так и никак иначе
- Какая чушь, - Виалирр Рихдейр откинулся на подушках, скривился пренебрежительно.
А ведь мгновение назад - жадно слушал.
Они стали видеться чаще после той странной попытки осуществить таки свой брак. Король призывал Дин в свои покои, просил рассказывать что-то, читать или просто посидеть рядом молча. Больше ничего.
Дин и не требовала большего. Она говорила с ним, смотрела на него. Этого было ей достаточно.
Она ведь боялась, что он и вовсе прогонит её прочь. А как жить, если такое случится, она не знала.
В тот день она нашла Элода ре Шейра довольно быстро, ещё быстрее он понял из её сбивчивых объяснений, что именно произошло. Лучше понял, чем сама Дин. Метнулся вместе с ней к её королю.
«Какого демона, Шейра! – страдальчески воскликнул Виалирр Рихдейр. – Пусть идёт. Что ей заняться вовсе нечем? Пусть гостей развлекает!»
«Она твоя жена, милый друг, – проворчал шут. – А там достаточно бездельников, чтобы твои гости не заскучали. Её же место здесь».
Асдин волновалась ужасно. У неё дрожали руки и горело лицо – почти до боли. Она двигалась как во сне, просто делала то, что ей велел господин королевский шут. Когда она стала настолько доверять ему? Когда она вообще начала воспринимать его не как врага, этого человека, который едва ли не разрушил её семью? А ведь она совсем уже не думала о нём подобным образом. Он был невыносим и непонятен, но он был своим.
Но что происходило с её королём?
Она помогла ему встать и перебраться на диванчик в алькове окна. Он пытался от неё отделаться, но Шейра чуть ли не уронил его ей в объятия, заставил поддерживать за плечи и поить каким-то пряным горячим напитком, завернул их в общий кокон из одеял. Рихдейр говорил что-то, весьма нелестное, отталкивал её руки, беспрестанно жаловался, что она всё делает неправильно, что слишком горячо, слишком горько, что она слишком прижалась к нему, и он задыхается, а потом наваливался на неё всем весом сам, и она не могла отодвинуться. Шейра наблюдал эту суету с видом отрешённым, курил длинную трубку и неласково посылал всех, кто стучал в дверь, по путям дальних и непристойным. Сердце Дин колотилось, а пульс Рихдейра наоборот ощущался невероятно замедленным, будто сломался какой-то механизм, приводящий его сердце в движение, и оно вот-вот остановится.
Асдин было очень страшно.
Кажется, она спросила, почему не позвать целителей.
И шут, и король рассмеялись – искренне и обидно.
А потом явилась королева-мать.
Дин раньше полагала, что поняла эту женщину, что этот характер её уже ничем не удивит. Но как исказилось это бесчувственное лицо при виде полулежащего на руках Асдин Виалирра! Статуя в чёрном превратилась в живую, чувствующую мать, испугавшуюся за своего сына.
Госпожа Альтеррина бросилась к нему, подхватила, что-то спрашивала, он что-то отвечал, она кричала на шута…
Дин поняла, что вот теперь она точно лишняя, что пусть она была женой и королевой, но больше она была не нужна. Даже Элод ре Шейра не пытался её задержать.
На подкашивающихся ногах Асдин добралась до своих комнат. Развлекать гостей? Да она бы рухнула в этом торжественном зале, едва успев сделать пару шагов, не то, что сказать что-то… Не хотелось никого видеть, ничего слышать.
Понятливые служанки помогли раздеться, наполнили ванную в купальне и не стали ничего спрашивать. Она привела в порядок тело при помощи масел и ароматных трав, мысли и чувства успокоила глубоким сном без сновидений.
А на утро ей передали приглашение от её лорда.
Она шла с замирающим сердцем, но отказать не могла и не хотела.
Она не знала – его ли это было желание видеть свою королеву, или что-то его подталкивало сближаться с ней.
Они привыкали друг к другу. По крайней мере, она привыкала не дичиться, не смотреть на него совсем уж как на божество. Он был живым человеком, из плоти и крови. Пусть и прекрасным настолько, что слепило глаза и перехватывало дыхание. Ей было сложно рядом с ним, но она ни за что не отказалась бы от этих встреч.
Королева-мать подослала к ней свою прислужницу, когда Дин шла к себе после утра, проведённого с Виалирром Рихдейром. Госпожа Альтеррина желала видеть её. Немедленно.
Отказаться она, разумеется, не могла.
Её ожидали в тёмной комнате. Королева-мать даже в солнечный день держала шторы задёрнутыми настолько, что приходилось зажигать свечи. Может быть, ей так нравилось, может, она преследовала какие-то свои цели.
- Садись, - сухо сказала она.
Дин осторожно опустилась на скамью. Сама госпожа Альтеррина сидела в кресле с высокой спинкой и резными подлокотниками, которые она с силой сжимала костлявыми руками.
- Мой сын, наконец, обратил на тебя внимание?
- Да, сударыня, - улыбнулась Дин. – Мне жаль, что ему нездоровится, но я рада проводить с ним столько времени, сколько будет возможно.
- Ты должна не время проводить, - холодно сказала Альтеррина ди Тамернэ. – Твоё дело зачать и выносить наследника Алезии. Так что прекращай забивать королю голову всякими глупостями.
- Ваше величество, мой лорд сам просит меня развлечь его, - покачала головой Асдин. – Как смею я ему отказать?
- Должно быть, пользуясь его слабостью, ты вообразила, будто важна? – тонкая бровь королевы-матери нервно дёрнулась. – Будто близка ему? Думаешь, он потеряет голову от любви и ты сможешь вползти в егосердце и вертеть им, как пожелаешь?
Дин побледнела. Подобного она никак не могла ожидать.
- Ваше величество…
- Мой сын, - перебила её госпожа Альтеррина, - просто пытается выполнить свой долг. Ничего больше. Ты и твоя сестрица – горные дикарки, годящиеся только для того, чтобы рожать крепких и здоровых сыновей. Ваша нищая Рингайя не стоит того, чтобы взглянуть на неё второй раз. Так что прекращай сочинять себе сказки и просто сделай то, ради чего тебя сюда привезли.
- Ваше величество!
Дин стиснула подол собственного платья с силой, почти услышав треск ткани.
- У тебя древняя сильная кровь, девочка. Это единственное, что у тебя есть. Так не заставляй меня отобрать у тебя её другими, куда менее приятными способами. Поверь, я вовсе не желаю тебе несчастий. Но ты – не более, чем средство достижения цели. Сделай так, чтобы нам не пришлось быть с тобой жестокими. Просто сделай это.
Голос этой женщины шелестел, будто сухая листва, змеился смертельной отравой меж камней.
Что она говорила? Чего она хотела? Зачем?
Дин не понимала.
- Вот, - королева-мать взяла шкатулку красного дерева, открыла ключиком. – Вот, смотри!
Нет, это была не шкатулка. Книга.
Худые пальцы листали страницы, исписанные именами и датами, обводили контуры изображений – личных гербов и портретов.
- Род Рихдейров – один из древнейших по эту сторону моря. Правители из этой семьи владели землями и народами всегда. Всегда, девочка. Другие приходили и уходили, возводили города и объявляли себя герцогами, королями, князьями. Кто их помнит нынче? Их державы рассыпались пылью дорожной, их прах ветер развеял. А Рихдейры были, есть и будут. Сильная кровь, чистая. Истинная. Изначальная.
- Ре Ринхэ тоже древний род, - не могла не возразить Дин.
- Верно, - глаза госпожи Альтеррины будто вспыхнули гневно и молодо. – Верно. Твои предки никогда не были королями, но свой клочок земли они удерживают века. Значит, тоже сильны. Тоже достойны. А вот Тамернэ – нет. Из грязи мы вышли, из плебейского корня поднялись над ней, возвысились, стали с иными вровень. Если смотреть на нас, можно и не отличить сразу. Чем не короли? Все южные земли взяли под свою руку, всех прижали к ногтю. Золотом умываемся, на золоте едим и спим. Только древний род сталью звенит, а нас тронь – а под золотом всё та же грязь. Ядовитая, гнилая суть.
«Она сумасшедшая?» - в некотором замешательстве подумала Дин. Что она могла отвечать на такое? Как это воспринимать? Да все фокусы Элода ре Шейра и странности её лорда не шли ни в какое сравнение с мрачным безумием вдовствующей королевы.
- Я не должна была становиться женой короля, - продолжала Альтеррина ди Тамернэ. – Мой покойный супруг всего лишь третий сын. Даже не второй. Кто мог знать, что и до него дойдёт очередь? Кто? Я была выгодной партией. Я была золотом и армией Тамернэ. Мои дети должны были принести кровь Рихдейров на юг, а не я свой яд – в Алезию. Но вышло не так, не так… Я – проклятие этой земли, девочка. Я так не хотела. Я была такой же дурочкой, как ты тогда. Я любила своего принца и собиралась быть счастливой. Не здесь. Там, на юге. Там, где цветут гранатовые рощи, а морские волны ласкают белые камни берега. Но они умерли. Старшие браться моего мужа. Все умерли. Оба брата и сестра. И меня привезли сюда. Никто не знал, чем это обернётся. Я рожала своему принцу сыновей… Только двое выжили. Из тринадцати. Я вокруг себя ничего не видела и не слышала. До поры.
Дин покачала головой. Она никогда не умела говорить слова сочувствия, да и не нужны они были здесь. Одиннадцать детей! Каково же сердце этой женщины, из чего оно выковано?
- Она была красива как небожительница, - с неожиданной усмешкой сказала королева-мать. – Твоя сестричка рядом с ней как водовозная кляча рядом с шаэрцким жеребцом. Я думала умру в то же мгновение, как её увидела. Просто сердце остановится. Но, видишь, её кости уже давно гниют в земле, а всё ещё дышу, хожу, говорю. Она проиграла. Почти. Вот только эта блудница родила сына. Всего одного. Но он выжил. Чтобы я ни измышляла, что бы ни делала, он выжил. Её кровь. И Рихдейров. Если мой сын умрёт, не оставив наследника, кого захочет видеть на троне Алезии вся эта крикливая толпа вельмож и потомственных сановников? Его брата, такого же моего сына с плебейской, гнилой кровью Тамернэ? Или потомка блудницы, сильного, здорового, способного стать началом новой ветви древней династии?
«О чём она? О своём муже, прежнем короле и его бастарде? Нужно расспросить Шейра, он наверняка знает, что имелось в виду».
- Ваше величество, - как можно церемоннее присела в реверансе Дин. Для этого и со скамьи вскочить пришлось и склониться едва ли не до самого пола. – Мой лорд, мой государь будет жить и править долго-долго. И у нас будет много детей, мальчиков и девочек. Ваш род не останется без наследников. Ре Ринхэ тоже. Рингайя, может, и дикий край с суровыми нравами, но верность своему долгу для нас важнее всего. Не беспокойтесь, я свой исполню.
- Дерзкая, - тихо сказала Альтеррина. – Самонадеянная. Изуродованная. Но ре Ринхэ. Ступай, я услышала тебя. Надеюсь и ты не была глуха к моим словам.
Асдин, не поднимая головы, выскользнула из покоев королевы-матери. Этот разговор вымотал её, будто душу по капле высосал. Она не имела права дать кому-то это заметить.
Просить помощи у него?
- Там, в глубине комнаты, - тихо сказал он. – Возьми любую вещь, которая тебе подойдёт.
Она кивнула. Да, всё верно. Там был шкаф.
Дин вытащила себе рубашку, штаны, плащ. Не совсем тот размер, но, чтобы добраться до собственных покоев, подойдёт. Потом оглянулась и решительно взяла второй плащ.
Подошла к Рихдейру и набросила на него, укутывая дрожащие плечи.
Одеваться она стала только после этого.
- Спасибо, - сказал король, и всё таки убрал руки от лица.
Он был белым как мел, даже губы.
Дин села рядом.
- Что мне ещё сделать? – тихо и обречённо спросила она. – Я уйду, конечно, уйду. Но я могу позвать лекаря. Или принести вам воды. Чем я могу вам помочь?
Рихдейр скривился.
- Налей вина из кувшина на столе. Дай сюда. И убирайся. Позовёшь мне Шейра. Сама только не бегай искать, прикажи кому-нибудь. Рингайская принцесса.
- Ошибаетесь, ваше величество, - Дин вздёрнула подбородок. – Я – королева Алезии.
И, не дожидаясь, пока удивление в серебряных глазах растает, встала и пошла за вином, за шутом, за чем угодно, что мог у неё потребовать этот невозможный человек. Потому что так и только так было правильно.
Прода от 14.09.2021, 08:54
Те, кто просят о помощи, порой её получают.
- Я пришёл проститься с тобой навечно, сестра моя.
- Какие страшные слова ты произнёс! Неужели ты не можешь остаться?
- Я спешу, сестра. Погоня уже встала на мой след и дышит в затылок. Мне не уйти. Только и осталось взглянуть на тебя напоследок.
- Они не настигнут нас. Мы убежим.
- Ты разделишь со мной мою судьбу, сестра?
- Да, ведь я люблю тебя.
Странница идёт по дороге. В глазах её – морская буря, за плечами ночь. Чародейка, наделённая силой изменять мир вокруг. Если кого и просить в минуту опасности, то – её.
- Скажи, госпожа, как избежать нам лютой смерти? Как укрыться от неё?
Но разве укрыться от смерти? Даже мудрые и наделённые силой не избегнут её в свой час. Но есть создания, что путешествуют в мир мёртвых, пересекают грань между мирами и возвращаются обратно.
Есть одна травка. Собери её да сплети рубаху – станешь серебристой птицей, поднимешься в небо, никому никогда не догнать тебя.
Волшебница научила обратившихся к ней за помощью, как и где собрать чудодейственную травку. Поведала она им и то, как обратиться обратно.
- Ты хочешь вернуться к людям, сестра моя?
- Да, ведь в этих туманах так холодно и одиноко.
- Ты хочешь снова ходить по земле, после того, как узнала небо?
- Я тоскую здесь, разве ты не видишь? Не чувствуешь?
- Ты будешь тосковать и в человеческом мире.
- Буду. Ведь я люблю тебя.
Этот остров в звёздной пене и серебре туманов называют Веансу. То земля живой памяти, что хранит былое для грядущего. Говорят, что на этом острове нет смерти, только вечный покойный сон. Говорят, души мёртвых могут приходить сюда, чтобы найти отдохновение.
Не знаешь, как попасть в зачарованный край? Следуй за серебристой стаей.
Лебеди живут на берегах Веансу. Они провожают души ушедших за край.
- Я тоже буду тосковать по тебе, сестра моя.
- И когда придёт мой час, ты укажешь мне путь сквозь туман?
- Конечно. Ведь я люблю тебя.
Став лебедем Веансу, можно превратиться обратно, если знаешь как.
Вот только связь с заповедным островом не прервать даже в человеческом обличье. Она проникла глубже, в кровь, что передашь ты детям своим, и внукам, и на много поколений вперёд.
И когда-нибудь Веансу позовёт, и родится на свет ребенок с одним серебристым птичьим крылом. Так чаще всего случается, когда возникает особая нужда в проводнике между мирами.
Те однокрылые обречены искать себя и свое предназначение. Иным из них суждено стать полностью людьми, прочим – обрести второе крыло и обернуться птицей.
И рассказывают в их птичьем роду о чудодейственных травяных рубахах. Мол, наденешь такую одной стороной – и ты крылат, наденешь другой – превратишься обратно в человека. Но никого, кому бы удалось снять ту рубаху и изменить сделанный единожды выбор, не помнят люди.
Лишь одна в мире людей и за его гранью знает, как именно должно использовать волшебные свойства рубахи из таинственной травки. Та, что посоветовала, их создать. Странница и чародейка, к которой в трудную минуту обратились измученные беглецы. А имя ей было...
- Что же ты замолчала? - серебряные глаза короля следили за ней с какой-то странной жаждой, будто не детскую сказку она ему рассказала, а тайну мироустройства. - Как звали эту твою странницу?
Асдин покачала головой.
- Не знаю, мой лорд. Мне этого не говорили. Эта история заканчивается именно так и никак иначе
- Какая чушь, - Виалирр Рихдейр откинулся на подушках, скривился пренебрежительно.
А ведь мгновение назад - жадно слушал.
Они стали видеться чаще после той странной попытки осуществить таки свой брак. Король призывал Дин в свои покои, просил рассказывать что-то, читать или просто посидеть рядом молча. Больше ничего.
Дин и не требовала большего. Она говорила с ним, смотрела на него. Этого было ей достаточно.
Она ведь боялась, что он и вовсе прогонит её прочь. А как жить, если такое случится, она не знала.
Прода от 17.09.2021, 13:32
В тот день она нашла Элода ре Шейра довольно быстро, ещё быстрее он понял из её сбивчивых объяснений, что именно произошло. Лучше понял, чем сама Дин. Метнулся вместе с ней к её королю.
«Какого демона, Шейра! – страдальчески воскликнул Виалирр Рихдейр. – Пусть идёт. Что ей заняться вовсе нечем? Пусть гостей развлекает!»
«Она твоя жена, милый друг, – проворчал шут. – А там достаточно бездельников, чтобы твои гости не заскучали. Её же место здесь».
Асдин волновалась ужасно. У неё дрожали руки и горело лицо – почти до боли. Она двигалась как во сне, просто делала то, что ей велел господин королевский шут. Когда она стала настолько доверять ему? Когда она вообще начала воспринимать его не как врага, этого человека, который едва ли не разрушил её семью? А ведь она совсем уже не думала о нём подобным образом. Он был невыносим и непонятен, но он был своим.
Но что происходило с её королём?
Она помогла ему встать и перебраться на диванчик в алькове окна. Он пытался от неё отделаться, но Шейра чуть ли не уронил его ей в объятия, заставил поддерживать за плечи и поить каким-то пряным горячим напитком, завернул их в общий кокон из одеял. Рихдейр говорил что-то, весьма нелестное, отталкивал её руки, беспрестанно жаловался, что она всё делает неправильно, что слишком горячо, слишком горько, что она слишком прижалась к нему, и он задыхается, а потом наваливался на неё всем весом сам, и она не могла отодвинуться. Шейра наблюдал эту суету с видом отрешённым, курил длинную трубку и неласково посылал всех, кто стучал в дверь, по путям дальних и непристойным. Сердце Дин колотилось, а пульс Рихдейра наоборот ощущался невероятно замедленным, будто сломался какой-то механизм, приводящий его сердце в движение, и оно вот-вот остановится.
Асдин было очень страшно.
Кажется, она спросила, почему не позвать целителей.
И шут, и король рассмеялись – искренне и обидно.
А потом явилась королева-мать.
Дин раньше полагала, что поняла эту женщину, что этот характер её уже ничем не удивит. Но как исказилось это бесчувственное лицо при виде полулежащего на руках Асдин Виалирра! Статуя в чёрном превратилась в живую, чувствующую мать, испугавшуюся за своего сына.
Госпожа Альтеррина бросилась к нему, подхватила, что-то спрашивала, он что-то отвечал, она кричала на шута…
Дин поняла, что вот теперь она точно лишняя, что пусть она была женой и королевой, но больше она была не нужна. Даже Элод ре Шейра не пытался её задержать.
На подкашивающихся ногах Асдин добралась до своих комнат. Развлекать гостей? Да она бы рухнула в этом торжественном зале, едва успев сделать пару шагов, не то, что сказать что-то… Не хотелось никого видеть, ничего слышать.
Понятливые служанки помогли раздеться, наполнили ванную в купальне и не стали ничего спрашивать. Она привела в порядок тело при помощи масел и ароматных трав, мысли и чувства успокоила глубоким сном без сновидений.
А на утро ей передали приглашение от её лорда.
Она шла с замирающим сердцем, но отказать не могла и не хотела.
Она не знала – его ли это было желание видеть свою королеву, или что-то его подталкивало сближаться с ней.
Они привыкали друг к другу. По крайней мере, она привыкала не дичиться, не смотреть на него совсем уж как на божество. Он был живым человеком, из плоти и крови. Пусть и прекрасным настолько, что слепило глаза и перехватывало дыхание. Ей было сложно рядом с ним, но она ни за что не отказалась бы от этих встреч.
Королева-мать подослала к ней свою прислужницу, когда Дин шла к себе после утра, проведённого с Виалирром Рихдейром. Госпожа Альтеррина желала видеть её. Немедленно.
Отказаться она, разумеется, не могла.
Её ожидали в тёмной комнате. Королева-мать даже в солнечный день держала шторы задёрнутыми настолько, что приходилось зажигать свечи. Может быть, ей так нравилось, может, она преследовала какие-то свои цели.
- Садись, - сухо сказала она.
Дин осторожно опустилась на скамью. Сама госпожа Альтеррина сидела в кресле с высокой спинкой и резными подлокотниками, которые она с силой сжимала костлявыми руками.
- Мой сын, наконец, обратил на тебя внимание?
- Да, сударыня, - улыбнулась Дин. – Мне жаль, что ему нездоровится, но я рада проводить с ним столько времени, сколько будет возможно.
- Ты должна не время проводить, - холодно сказала Альтеррина ди Тамернэ. – Твоё дело зачать и выносить наследника Алезии. Так что прекращай забивать королю голову всякими глупостями.
- Ваше величество, мой лорд сам просит меня развлечь его, - покачала головой Асдин. – Как смею я ему отказать?
- Должно быть, пользуясь его слабостью, ты вообразила, будто важна? – тонкая бровь королевы-матери нервно дёрнулась. – Будто близка ему? Думаешь, он потеряет голову от любви и ты сможешь вползти в егосердце и вертеть им, как пожелаешь?
Дин побледнела. Подобного она никак не могла ожидать.
- Ваше величество…
- Мой сын, - перебила её госпожа Альтеррина, - просто пытается выполнить свой долг. Ничего больше. Ты и твоя сестрица – горные дикарки, годящиеся только для того, чтобы рожать крепких и здоровых сыновей. Ваша нищая Рингайя не стоит того, чтобы взглянуть на неё второй раз. Так что прекращай сочинять себе сказки и просто сделай то, ради чего тебя сюда привезли.
- Ваше величество!
Дин стиснула подол собственного платья с силой, почти услышав треск ткани.
- У тебя древняя сильная кровь, девочка. Это единственное, что у тебя есть. Так не заставляй меня отобрать у тебя её другими, куда менее приятными способами. Поверь, я вовсе не желаю тебе несчастий. Но ты – не более, чем средство достижения цели. Сделай так, чтобы нам не пришлось быть с тобой жестокими. Просто сделай это.
Голос этой женщины шелестел, будто сухая листва, змеился смертельной отравой меж камней.
Что она говорила? Чего она хотела? Зачем?
Дин не понимала.
Прода от 25.09.2021, 03:48
- Вот, - королева-мать взяла шкатулку красного дерева, открыла ключиком. – Вот, смотри!
Нет, это была не шкатулка. Книга.
Худые пальцы листали страницы, исписанные именами и датами, обводили контуры изображений – личных гербов и портретов.
- Род Рихдейров – один из древнейших по эту сторону моря. Правители из этой семьи владели землями и народами всегда. Всегда, девочка. Другие приходили и уходили, возводили города и объявляли себя герцогами, королями, князьями. Кто их помнит нынче? Их державы рассыпались пылью дорожной, их прах ветер развеял. А Рихдейры были, есть и будут. Сильная кровь, чистая. Истинная. Изначальная.
- Ре Ринхэ тоже древний род, - не могла не возразить Дин.
- Верно, - глаза госпожи Альтеррины будто вспыхнули гневно и молодо. – Верно. Твои предки никогда не были королями, но свой клочок земли они удерживают века. Значит, тоже сильны. Тоже достойны. А вот Тамернэ – нет. Из грязи мы вышли, из плебейского корня поднялись над ней, возвысились, стали с иными вровень. Если смотреть на нас, можно и не отличить сразу. Чем не короли? Все южные земли взяли под свою руку, всех прижали к ногтю. Золотом умываемся, на золоте едим и спим. Только древний род сталью звенит, а нас тронь – а под золотом всё та же грязь. Ядовитая, гнилая суть.
«Она сумасшедшая?» - в некотором замешательстве подумала Дин. Что она могла отвечать на такое? Как это воспринимать? Да все фокусы Элода ре Шейра и странности её лорда не шли ни в какое сравнение с мрачным безумием вдовствующей королевы.
- Я не должна была становиться женой короля, - продолжала Альтеррина ди Тамернэ. – Мой покойный супруг всего лишь третий сын. Даже не второй. Кто мог знать, что и до него дойдёт очередь? Кто? Я была выгодной партией. Я была золотом и армией Тамернэ. Мои дети должны были принести кровь Рихдейров на юг, а не я свой яд – в Алезию. Но вышло не так, не так… Я – проклятие этой земли, девочка. Я так не хотела. Я была такой же дурочкой, как ты тогда. Я любила своего принца и собиралась быть счастливой. Не здесь. Там, на юге. Там, где цветут гранатовые рощи, а морские волны ласкают белые камни берега. Но они умерли. Старшие браться моего мужа. Все умерли. Оба брата и сестра. И меня привезли сюда. Никто не знал, чем это обернётся. Я рожала своему принцу сыновей… Только двое выжили. Из тринадцати. Я вокруг себя ничего не видела и не слышала. До поры.
Дин покачала головой. Она никогда не умела говорить слова сочувствия, да и не нужны они были здесь. Одиннадцать детей! Каково же сердце этой женщины, из чего оно выковано?
- Она была красива как небожительница, - с неожиданной усмешкой сказала королева-мать. – Твоя сестричка рядом с ней как водовозная кляча рядом с шаэрцким жеребцом. Я думала умру в то же мгновение, как её увидела. Просто сердце остановится. Но, видишь, её кости уже давно гниют в земле, а всё ещё дышу, хожу, говорю. Она проиграла. Почти. Вот только эта блудница родила сына. Всего одного. Но он выжил. Чтобы я ни измышляла, что бы ни делала, он выжил. Её кровь. И Рихдейров. Если мой сын умрёт, не оставив наследника, кого захочет видеть на троне Алезии вся эта крикливая толпа вельмож и потомственных сановников? Его брата, такого же моего сына с плебейской, гнилой кровью Тамернэ? Или потомка блудницы, сильного, здорового, способного стать началом новой ветви древней династии?
«О чём она? О своём муже, прежнем короле и его бастарде? Нужно расспросить Шейра, он наверняка знает, что имелось в виду».
- Ваше величество, - как можно церемоннее присела в реверансе Дин. Для этого и со скамьи вскочить пришлось и склониться едва ли не до самого пола. – Мой лорд, мой государь будет жить и править долго-долго. И у нас будет много детей, мальчиков и девочек. Ваш род не останется без наследников. Ре Ринхэ тоже. Рингайя, может, и дикий край с суровыми нравами, но верность своему долгу для нас важнее всего. Не беспокойтесь, я свой исполню.
- Дерзкая, - тихо сказала Альтеррина. – Самонадеянная. Изуродованная. Но ре Ринхэ. Ступай, я услышала тебя. Надеюсь и ты не была глуха к моим словам.
Асдин, не поднимая головы, выскользнула из покоев королевы-матери. Этот разговор вымотал её, будто душу по капле высосал. Она не имела права дать кому-то это заметить.
