Не конфликтуют, не нападают… Если бы не случайность с одной из них, никто бы и не узнал об этом факте.
Мне пришла в голову мысль, что этим моим собратьям нужна поддержка гораздо больше, чем людям Раздолья. Ведь теперь есть большой риск того, что о них узнают. Будут ли у них проблемы? Не хотелось бы.
— Я посмотрел твои наброски лечебниц и приютов. Идея неплохая, но люди в Лесскане привыкли лечиться лишь у самых известных знахарей. Они просто не пойдут в эти заведения, к тому же, слава антрацитовых драконов ещё слишком сильна. Что касается приютов… — улыбнулся он, — ты давно видела на улицах бродяг?
— Эм…
— Хорошо, уточняю вопрос: ты давно была на улицах Лесскана?
Император откровенно потешался надо мной. Не зло, снисходительно. Но всё равно обидно.
— Я хотела, чтобы твой народ увидел во мне поддержку. Но… — замялась и отвернулась. — Видимо, я переоценила свою роль в династии Лессков.
— Ксанна, — сжал он мою ладонь. — Ты всё делаешь правильно. Мне приятно твоё стремление быть важной не только для меня. Но я принимаю далеко не все предложения даже от очень опытных вассалов.
Что ж, есть немного времени для раздумий. В конце концов, теперь у антрацитовых драконов появился шанс показать себя с иной стороны, если задумка Диармайда воплотится.
В какой-то момент я поймала на себе его тёплый взгляд, но...
— Диармайд, я чувствую твою тревогу, хотя вида ты не подаёшь. В чём дело?
— Ничего особенного, — отмахнулся. — Просто рабочие моменты. Через полтора месяца будет ежегодный бал… Это важное для меня событие, — выразительно посмотрел на меня с толикой нежности.
— Годовщина нашего знакомства? — весело ухмыльнулась я и жеманно надула губки. — Надеюсь, этот бал будет таким же романтичным?
Я ожидала, что он поддержит мой шутливый настрой, и рассмеётся. Но его величество сидел неподвижно, небрежно подперев висок двумя пальцами, и продолжал гипнотизировать смущённую уже драконицу.
— Тебе понравится. Подобных вещей я ещё никогда не делал. Но я очень хочу, чтобы задуманное сбылось. Надеюсь, ты в этом мне поможешь.
— Поешьте, эрлиния!..
Сидя в кресле возле камина в покоях императора, я с тоской посмотрела на умоляющее лицо Малирь. Запах супа ударил в нос с новой силой, когда она поднесла поднос чуть ближе. Отвернулась и зажала лицо руками, а что ещё делать?
— Моя госпожа, вы так совсем ослабнете, и так уже осунулись дальше некуда! Мой император устроит нам всем хорошую взбучку, если вы будете несчастны… Малышу нужна еда, как и его маме!
— Унеси. Прошу, Малирь, ради Родана и моря ревущего — унеси!
— Хотя бы одну ложечку, за нашего любимого императора…
— Малирь!.. — тихо прикрикнула я, борясь из последних сил с бунтующим желудком.
Серидан вздохнула, колыхнув накрахмаленным фартуком, и оставила меня одну, если не считать парнишки, который так и остался в моём услужении. На его руку было удобно опираться, перемещаясь между покоями, а на лестнице и вовсе мог вовремя подхватить на руки. И это был официально единственный мужчина во дворце, который имел право прикоснуться ко мне, не считая лекарей и самого императора. Молчаливый и беспрекословный, он вызывал только симпатию и уважение.
Но только Диармайд и я знали о нём кое-что ещё: если бы я не выбрала его сама, то Лесск всё равно бы приставил его ко мне. Молодой, но очень перспективный мечник и маг, принёсший добровольную клятву императорскому роду, был специально срочно обучен для служения… на женской половине. Так это значилось в бумагах, но я прекрасно поняла намёк Диара и ещё несколько дней пребывала в лёгком шоке от поступка любимого. А понаблюдав за своими серидан, и вовсе пришла к выводу, что случайных тут нет и быть не может.
Это же… Лесск!..
Снежок тихо падал за окном, и искрящийся на слюдяных окнах иней изо всех сил напоминал о грядущем бале. Фейерверки, шум и маски… мне хотелось побывать в этом волшебстве, и моё алое платье и новые туфельки были давно готовы. Диармайд настоял именно на этом цвете, ему хотелось увидеть меня такой же, как и три года назад. Но оправдать надежды императора мне было не суждено: ходила я с трудом и быстро ощущала болезненную тяжесть внизу живота. А уж еда… Какие тут танцы? Какой бал?!
И от осознания того, что жизнь проходит стороной, становилось только хуже!
Ни одно из снадобий мне не помогало. Магические заклятия и обряды давали облегчение лишь ненадолго, и я почти смирилась со своим положением. Только иногда, совсем недолго, вдруг становилось себя очень жалко, и слёзы текли сами собой. Здесь, в величественной гостиной императора, я чувствовала себя немного одиноко без него самого. Но в моих покоях чинили дымоход, да и какая разница — где дожидаться его величество?
Шаги и шорох я услышала ещё издалека. Так могли шуршать только дорогие юбки нескольких женщин, как и звук их каблуков. И они приближались! Что происходит? Во дворце измена?..
От увиденной картины в распахнутых дверях разом похолодели руки. В окружении ухоженных эрлиний, разодетых неброско, но очень дорого, в комнату шагнула высокая, невероятно красивая женщина. И дело даже не в острозубом венце с изумрудами, которым была украшена небрежная причёска… Просто мать любимого мужчины и бабушку собственного ребёнка не узнать невозможно!
А я в домашнем удобном платье, и волосы уложены просто…
— Ну, здравствуй, Ксанна, — улыбнулась она, неспешно присаживаясь напротив меня. И тут же остановила, — сиди, сиди! С церемониями мы ещё успеем. Бледненькая девочка… — покачала она головой.
Она требовательно подняла руку вверх, лишь мельком указав на нужную фрейлину. А я только сейчас обратила внимание на приближающуюся девушку с флаконом в руках. На её висках едва заметно пульсировали тёмные чешуйки, а длинные пальцы и немного угловатые черты лица не оставляли сомнений в её принадлежности. Но флакон?!
— Здравствуйте, — попыталась вежливо улыбнуться.
Но глазами всё же нашла своего серидан. Он был рядом. Спокоен и невозмутим. В обиду не даст, точно знаю. И никто не заставит меня больше никогда в жизни пить сомнительные жидкости из чужих рук, будь это даже сама мать-императрица! Но эрлиния Теор Коин подозрительно сощурила такие родные зелёные глаза, и лукаво-снисходительно улыбнулась. По-женски, совсем не так, как выходило у Диара…
— Не бойся меня, Ксанна. Никто не собирается причинять тебе зла или заставлять что-либо делать. Более того, я сама не дам в обиду мать моих внуков. Нам бы давно нужно было познакомиться, вот только я и сама нянчу маленькую дочь. Столько дел!..
— Понимаю, — улыбнулась я уже куда искреннее. Но настороженность не пропала.
— Лирика моя фрейлина, — эрлиния Теор Коин показала на замершую рядом драконицу. — Она многого добилась при дворе сама, своим умом и знаниями. Чудесная, воспитанная девушка. Тебе, наверное, не надо объяснять, что с такой родословной это сложно? Ей приходилось много лет скрывать это, но сейчас, благодаря тебе, антрацитовые драконы даже становятся популярны. Верно, Лири? Она всегда была верна мне и Сайти. Лирика знает множество ваших штучек, в том числе и снадобье, которое поможет справиться с твоими трудностями.
Их много. Столько внимания и доброжелательности казались сейчас излишним натиском. Может, они и желали мне добра, ведь в их словах не было лжи. Но кому, как не мне знать, что ложь можно скрыть за искусно поданными частями правды? Не хотелось бы думать плохо о матери императора, но кто знает, какие ещё интриги таят их отношения?
— Спасибо, вы очень заботливы, — улыбнулась я вежливо. — А где его величество? Почему… всё так?..
Неофициально, без представления и пиететов. Но она поняла.
— Диармайд не знает, что я здесь. Впрочем, нет, скорее всего, ему уже донесли. Официальный ужин и знакомство будут завтра, Леонелль как раз разговаривает с ним об этом. Но ты же не думаешь, что я бы позволила тебе его пропустить по состоянию здоровья? Хочешь, или нет, но теперь ты часть нашей семьи. Когда-нибудь и ты сможешь обо мне позаботиться, если больше некому будет.
Тихие шаги. Не спутать ни с кем, даже за шорохами и шепотками. И как не улыбнуться, когда за спиной словно вырастают крылья безо всякой трансформации?
— Матушка, — с лёгкой укоризной сощурил глаза император и простирая руки ей навстречу.
А фрейлины почтительно присели перед ним, потупив взор.
— Мой император…
— Мой император!..
— Ваше величество…
Он, конечно, не видел, какими взглядами они его провожали, но… я привыкла.
— Мне казалось, ужин завтра? — аккуратно поцеловал он её в щёку.
— Ди… — начала было она, но тут же спохватилась и подарила такой взгляд фрейлинам, что те хоть и не сразу, но оторвали от императора взгляд и покинули покои императора. — Сын, какой ужин? С кем ты нас собрался знакомить, если девочка на тень похожа, а не на драконицу, наделавшую шума при дворе?
В глазах императора скользнула обида. Слова матери заметно задели его.
— На тень?.. — он взял мою руку и чуть стиснул пальцы, присев прямо на пуф для ног. — Это пройдёт. У женщин такое бывает, тебе ли не знать?
От него снова пахло чужой женщиной. Забытая смесь запахов моего драка и одной мерзавки. Это оказалось так неожиданно и так ярко, что в один миг все другие запахи померкли и перестали иметь значение. Я смотрела на мужчину, которому собиралась родить второго ребёнка, и не могла понять: почему? Неужели так трудно… перетерпеть?! Зачем знакомить с родителями и устраивать весь этот маскарад, если тень Рашиэ всегда будет преследовать меня?
Но мой драк словно бы ничего не понял и не заметил. Его больше занимал разговор с матерью, чем… это.
— Не обижайся, сынок. Но твоя излишняя самодостаточность порой не делает тебе чести. Если бы ты раньше хотя бы намекнул о том, что у твоей будущ…
— Я сам прекрасно разберусь с любыми трудностями! — поспешно прервал он её.
— Не кричи, — усмехнулась она мягко. — Даже если весь дворец вверх дном перевернёшь, я не перестану любить тебя и заботиться о твоих интересах. Позволь помочь вам, сын. Вот, возьми, — протянула она флакон. — Снадобье на листьях лечебных растений, что растут только в Морской долине и морская вода с небольшим количеством семян льна. Его пьют антрацитовые драконицы, которым выпало носить больше одного ребёнка.
Диармайд беседовал с матерью, нюхал флакон, анализировал… они не сразу заметили меня. Вопросы, глупые вопросы, снова вопросы. В конце концов, Лесск с силой развёл мои руки, которыми я закрывала лицо и увидел моё мокрое от слёз лицо. Императрица-мать не стала спорить, когда он попросил оставить нас наедине. Утешал, обнимал, пытался целовать. Только тошнотворный запах на его рубашке…
Он не выдержал и не сдержался от злого уже возгласа:
— Да что случилось, ты можешь объяснить толком?!
Вздрогнув, я собралась с духом и выдавила:
— Зачем? Зачем ты так поступаешь?
Он замер в недоумении. Но единожды начав, стоит идти до конца!
— Ты приходишь ко мне вновь и вновь, в одежде, пропитанной запахами этой мерзавки Рашиэ! Как тебе не стыдно подходить ко мне после того, как ты с ней… переспал?.. Это сводит меня с ума! Неужели ты не понимаешь, не видишь этого?!
— Мне казалось, мы нашли взаимопонимание.
— Нет!
— Жаль.
Повисла нехорошая тишина, и… неужели — всё? Вот так, просто?.. Но уходить император не торопился. Сделал несколько шагов к окну, раздумывая, поправил статуэтку на подоконнике. И, сцепив руки сзади себя, шагнул ко мне. Бессовестный! Ни капли сожаления в его глазах я так и не нашла!
— Прежде чем ты решишь сделать необдуманный поступок, — начал он, — скажи честно: тебя раздражает только запах моей серидан, или другие запахи тоже волнуют?
— Другие? — замерла.
— Их много. Сегодня утром я принимал ванну у себя, в окружении трёх серидан, как ты понимаешь. Должен же я хоть иногда пользоваться привилегиями императора?
— Мне это не интересно.
— Потому что считаешь, что с ними я тоже… спал? А девушки, прислуживающие за столом в обед? А портной и его помощницы? По-твоему, мне следует лично удовлетворять сексуальные потребности каждой девицы во дворце? Извини, любовь моя, но на это у меня нет ни времени, ни желания.
— Ты прекрасно знаешь разницу между служащими во дворце серидан, и твоими наложницами. Я не смогу жить с тобой, зная, что ты…
Драконий взгляд в исполнении Лесска был пронизывающим. Убийственным. Неподвижным. Да как он может так смотреть, после всего? А если я уйду — и жалеть не будет?
— Что — я?
Повисла тишина. Он сделал шаг ко мне. Действительно считает, что вечными уговорами можно что-то решить? В таком случае, мне здесь делать нечего!
Но я даже не шелохнулась. Не смогла. Стояла и смотрела, как его величество неспешно приближается ко мне, не сводя с меня гипнотического взгляда.
— Ксаннариша, — с надтреснутой хрипотцой назвал моё имя. Как-то особенно, как не получалось ни у кого. — Я слишком много сил положил на то, чтобы моя любимая женщина, мать моих детей, получила признание и право официально быть таковой и в глазах других. И мне неприятно… очень неприятно слышать теперь претензии именно от тебя. Никто никогда не рожал мне детей и ни одной женщине я не говорил, что люблю. Потому что это слишком личное.
Тепло его рук проникало под кожу. В глазах — можно утонуть, и лишь поэтому я сомкнула веки. Просто пыталась понять его, почувствовать.
— Если ты плохо расслышала в прошлый раз, — шепнул на ухо, — повторю снова: я люблю тебя. И ни Рашиэ, — потёрся лицом о мой висок, — ни любая другая женщина не смогут этого изменить.
— Будь моим, — обняла, прошептав. — Только моим. Пожалуйста.
— А справишься? — улыбнулся лукаво.
— Неужели тебе меня одной мало? — сощурила глаз.
— Спра-а-авишься, — протянул задумчиво.
С фрейлиной Лирикой её императорского величества мы подружились почти сразу. Мы разговорились после семейного ужина с Теор Коинами, где я так и не смогла расслабиться в обществе принцессы Сайти. За внешней горделивой красотой, коей обладали почти все драконочки, она оказалась ещё и достаточно приятной в общении. Долго не соглашаясь пить любые эликсиры, даже с одобрения императора, я не смогла отказать себе в удовольствии расправить крылья вместе с ней. Диармайд нервничал и находил тысячу и одну причину, почему мне не стоит оборачиваться и стоит остаться во дворце. Но в итоге всё же сдался.
И кто бы мог подумать, что беременные драконицы нисколько не теряют в маневренности? Расплёскивая снопы солёных брызг, мы ныряли в холодное море вновь и вновь, охотясь на свежую рыбу и морских обитателей. Вкусно было так, что я и забыла о своём интересном положении! Но я совсем не ожидала увидеть здесь прозрачную фигурку беловолосой девицы, наблюдающей за нами с берега.
Игривый ветер подхватывал концы её локонов и норовил утащить меховую мантию, но Сайти Теор Коин, казалось, не чувствовала ни холода, ни влаги. Она зачарованно смотрела на нас с Лири и, казалось, в ней больше не было того напускного безразличия, за которое я возненавидела принцессу. Так любоваться драконами может только тот, кто познал их душу. Быстро одевшись в глуби пещеры, мы вышли ей навстречу.
— Ваше высочество, — почтительно присела Лирика.
Первый раз в жизни решила последовать её примеру. Хотя бы потому, что она — сестра моего любимого мужчины. Сестра, которая узнала мир драконов не с ванильной стороны, и при этом не возненавидела нас.
Мне пришла в голову мысль, что этим моим собратьям нужна поддержка гораздо больше, чем людям Раздолья. Ведь теперь есть большой риск того, что о них узнают. Будут ли у них проблемы? Не хотелось бы.
— Я посмотрел твои наброски лечебниц и приютов. Идея неплохая, но люди в Лесскане привыкли лечиться лишь у самых известных знахарей. Они просто не пойдут в эти заведения, к тому же, слава антрацитовых драконов ещё слишком сильна. Что касается приютов… — улыбнулся он, — ты давно видела на улицах бродяг?
— Эм…
— Хорошо, уточняю вопрос: ты давно была на улицах Лесскана?
Император откровенно потешался надо мной. Не зло, снисходительно. Но всё равно обидно.
— Я хотела, чтобы твой народ увидел во мне поддержку. Но… — замялась и отвернулась. — Видимо, я переоценила свою роль в династии Лессков.
— Ксанна, — сжал он мою ладонь. — Ты всё делаешь правильно. Мне приятно твоё стремление быть важной не только для меня. Но я принимаю далеко не все предложения даже от очень опытных вассалов.
Что ж, есть немного времени для раздумий. В конце концов, теперь у антрацитовых драконов появился шанс показать себя с иной стороны, если задумка Диармайда воплотится.
В какой-то момент я поймала на себе его тёплый взгляд, но...
— Диармайд, я чувствую твою тревогу, хотя вида ты не подаёшь. В чём дело?
— Ничего особенного, — отмахнулся. — Просто рабочие моменты. Через полтора месяца будет ежегодный бал… Это важное для меня событие, — выразительно посмотрел на меня с толикой нежности.
— Годовщина нашего знакомства? — весело ухмыльнулась я и жеманно надула губки. — Надеюсь, этот бал будет таким же романтичным?
Я ожидала, что он поддержит мой шутливый настрой, и рассмеётся. Но его величество сидел неподвижно, небрежно подперев висок двумя пальцами, и продолжал гипнотизировать смущённую уже драконицу.
— Тебе понравится. Подобных вещей я ещё никогда не делал. Но я очень хочу, чтобы задуманное сбылось. Надеюсь, ты в этом мне поможешь.
ЭПИЛОГ
— Поешьте, эрлиния!..
Сидя в кресле возле камина в покоях императора, я с тоской посмотрела на умоляющее лицо Малирь. Запах супа ударил в нос с новой силой, когда она поднесла поднос чуть ближе. Отвернулась и зажала лицо руками, а что ещё делать?
— Моя госпожа, вы так совсем ослабнете, и так уже осунулись дальше некуда! Мой император устроит нам всем хорошую взбучку, если вы будете несчастны… Малышу нужна еда, как и его маме!
— Унеси. Прошу, Малирь, ради Родана и моря ревущего — унеси!
— Хотя бы одну ложечку, за нашего любимого императора…
— Малирь!.. — тихо прикрикнула я, борясь из последних сил с бунтующим желудком.
Серидан вздохнула, колыхнув накрахмаленным фартуком, и оставила меня одну, если не считать парнишки, который так и остался в моём услужении. На его руку было удобно опираться, перемещаясь между покоями, а на лестнице и вовсе мог вовремя подхватить на руки. И это был официально единственный мужчина во дворце, который имел право прикоснуться ко мне, не считая лекарей и самого императора. Молчаливый и беспрекословный, он вызывал только симпатию и уважение.
Но только Диармайд и я знали о нём кое-что ещё: если бы я не выбрала его сама, то Лесск всё равно бы приставил его ко мне. Молодой, но очень перспективный мечник и маг, принёсший добровольную клятву императорскому роду, был специально срочно обучен для служения… на женской половине. Так это значилось в бумагах, но я прекрасно поняла намёк Диара и ещё несколько дней пребывала в лёгком шоке от поступка любимого. А понаблюдав за своими серидан, и вовсе пришла к выводу, что случайных тут нет и быть не может.
Это же… Лесск!..
Снежок тихо падал за окном, и искрящийся на слюдяных окнах иней изо всех сил напоминал о грядущем бале. Фейерверки, шум и маски… мне хотелось побывать в этом волшебстве, и моё алое платье и новые туфельки были давно готовы. Диармайд настоял именно на этом цвете, ему хотелось увидеть меня такой же, как и три года назад. Но оправдать надежды императора мне было не суждено: ходила я с трудом и быстро ощущала болезненную тяжесть внизу живота. А уж еда… Какие тут танцы? Какой бал?!
И от осознания того, что жизнь проходит стороной, становилось только хуже!
Ни одно из снадобий мне не помогало. Магические заклятия и обряды давали облегчение лишь ненадолго, и я почти смирилась со своим положением. Только иногда, совсем недолго, вдруг становилось себя очень жалко, и слёзы текли сами собой. Здесь, в величественной гостиной императора, я чувствовала себя немного одиноко без него самого. Но в моих покоях чинили дымоход, да и какая разница — где дожидаться его величество?
Шаги и шорох я услышала ещё издалека. Так могли шуршать только дорогие юбки нескольких женщин, как и звук их каблуков. И они приближались! Что происходит? Во дворце измена?..
От увиденной картины в распахнутых дверях разом похолодели руки. В окружении ухоженных эрлиний, разодетых неброско, но очень дорого, в комнату шагнула высокая, невероятно красивая женщина. И дело даже не в острозубом венце с изумрудами, которым была украшена небрежная причёска… Просто мать любимого мужчины и бабушку собственного ребёнка не узнать невозможно!
А я в домашнем удобном платье, и волосы уложены просто…
— Ну, здравствуй, Ксанна, — улыбнулась она, неспешно присаживаясь напротив меня. И тут же остановила, — сиди, сиди! С церемониями мы ещё успеем. Бледненькая девочка… — покачала она головой.
Она требовательно подняла руку вверх, лишь мельком указав на нужную фрейлину. А я только сейчас обратила внимание на приближающуюся девушку с флаконом в руках. На её висках едва заметно пульсировали тёмные чешуйки, а длинные пальцы и немного угловатые черты лица не оставляли сомнений в её принадлежности. Но флакон?!
— Здравствуйте, — попыталась вежливо улыбнуться.
Но глазами всё же нашла своего серидан. Он был рядом. Спокоен и невозмутим. В обиду не даст, точно знаю. И никто не заставит меня больше никогда в жизни пить сомнительные жидкости из чужих рук, будь это даже сама мать-императрица! Но эрлиния Теор Коин подозрительно сощурила такие родные зелёные глаза, и лукаво-снисходительно улыбнулась. По-женски, совсем не так, как выходило у Диара…
— Не бойся меня, Ксанна. Никто не собирается причинять тебе зла или заставлять что-либо делать. Более того, я сама не дам в обиду мать моих внуков. Нам бы давно нужно было познакомиться, вот только я и сама нянчу маленькую дочь. Столько дел!..
— Понимаю, — улыбнулась я уже куда искреннее. Но настороженность не пропала.
— Лирика моя фрейлина, — эрлиния Теор Коин показала на замершую рядом драконицу. — Она многого добилась при дворе сама, своим умом и знаниями. Чудесная, воспитанная девушка. Тебе, наверное, не надо объяснять, что с такой родословной это сложно? Ей приходилось много лет скрывать это, но сейчас, благодаря тебе, антрацитовые драконы даже становятся популярны. Верно, Лири? Она всегда была верна мне и Сайти. Лирика знает множество ваших штучек, в том числе и снадобье, которое поможет справиться с твоими трудностями.
Их много. Столько внимания и доброжелательности казались сейчас излишним натиском. Может, они и желали мне добра, ведь в их словах не было лжи. Но кому, как не мне знать, что ложь можно скрыть за искусно поданными частями правды? Не хотелось бы думать плохо о матери императора, но кто знает, какие ещё интриги таят их отношения?
— Спасибо, вы очень заботливы, — улыбнулась я вежливо. — А где его величество? Почему… всё так?..
Неофициально, без представления и пиететов. Но она поняла.
— Диармайд не знает, что я здесь. Впрочем, нет, скорее всего, ему уже донесли. Официальный ужин и знакомство будут завтра, Леонелль как раз разговаривает с ним об этом. Но ты же не думаешь, что я бы позволила тебе его пропустить по состоянию здоровья? Хочешь, или нет, но теперь ты часть нашей семьи. Когда-нибудь и ты сможешь обо мне позаботиться, если больше некому будет.
Тихие шаги. Не спутать ни с кем, даже за шорохами и шепотками. И как не улыбнуться, когда за спиной словно вырастают крылья безо всякой трансформации?
— Матушка, — с лёгкой укоризной сощурил глаза император и простирая руки ей навстречу.
А фрейлины почтительно присели перед ним, потупив взор.
— Мой император…
— Мой император!..
— Ваше величество…
Он, конечно, не видел, какими взглядами они его провожали, но… я привыкла.
— Мне казалось, ужин завтра? — аккуратно поцеловал он её в щёку.
— Ди… — начала было она, но тут же спохватилась и подарила такой взгляд фрейлинам, что те хоть и не сразу, но оторвали от императора взгляд и покинули покои императора. — Сын, какой ужин? С кем ты нас собрался знакомить, если девочка на тень похожа, а не на драконицу, наделавшую шума при дворе?
В глазах императора скользнула обида. Слова матери заметно задели его.
— На тень?.. — он взял мою руку и чуть стиснул пальцы, присев прямо на пуф для ног. — Это пройдёт. У женщин такое бывает, тебе ли не знать?
От него снова пахло чужой женщиной. Забытая смесь запахов моего драка и одной мерзавки. Это оказалось так неожиданно и так ярко, что в один миг все другие запахи померкли и перестали иметь значение. Я смотрела на мужчину, которому собиралась родить второго ребёнка, и не могла понять: почему? Неужели так трудно… перетерпеть?! Зачем знакомить с родителями и устраивать весь этот маскарад, если тень Рашиэ всегда будет преследовать меня?
Но мой драк словно бы ничего не понял и не заметил. Его больше занимал разговор с матерью, чем… это.
— Не обижайся, сынок. Но твоя излишняя самодостаточность порой не делает тебе чести. Если бы ты раньше хотя бы намекнул о том, что у твоей будущ…
— Я сам прекрасно разберусь с любыми трудностями! — поспешно прервал он её.
— Не кричи, — усмехнулась она мягко. — Даже если весь дворец вверх дном перевернёшь, я не перестану любить тебя и заботиться о твоих интересах. Позволь помочь вам, сын. Вот, возьми, — протянула она флакон. — Снадобье на листьях лечебных растений, что растут только в Морской долине и морская вода с небольшим количеством семян льна. Его пьют антрацитовые драконицы, которым выпало носить больше одного ребёнка.
Диармайд беседовал с матерью, нюхал флакон, анализировал… они не сразу заметили меня. Вопросы, глупые вопросы, снова вопросы. В конце концов, Лесск с силой развёл мои руки, которыми я закрывала лицо и увидел моё мокрое от слёз лицо. Императрица-мать не стала спорить, когда он попросил оставить нас наедине. Утешал, обнимал, пытался целовать. Только тошнотворный запах на его рубашке…
Он не выдержал и не сдержался от злого уже возгласа:
— Да что случилось, ты можешь объяснить толком?!
Вздрогнув, я собралась с духом и выдавила:
— Зачем? Зачем ты так поступаешь?
Он замер в недоумении. Но единожды начав, стоит идти до конца!
— Ты приходишь ко мне вновь и вновь, в одежде, пропитанной запахами этой мерзавки Рашиэ! Как тебе не стыдно подходить ко мне после того, как ты с ней… переспал?.. Это сводит меня с ума! Неужели ты не понимаешь, не видишь этого?!
— Мне казалось, мы нашли взаимопонимание.
— Нет!
— Жаль.
Повисла нехорошая тишина, и… неужели — всё? Вот так, просто?.. Но уходить император не торопился. Сделал несколько шагов к окну, раздумывая, поправил статуэтку на подоконнике. И, сцепив руки сзади себя, шагнул ко мне. Бессовестный! Ни капли сожаления в его глазах я так и не нашла!
— Прежде чем ты решишь сделать необдуманный поступок, — начал он, — скажи честно: тебя раздражает только запах моей серидан, или другие запахи тоже волнуют?
— Другие? — замерла.
— Их много. Сегодня утром я принимал ванну у себя, в окружении трёх серидан, как ты понимаешь. Должен же я хоть иногда пользоваться привилегиями императора?
— Мне это не интересно.
— Потому что считаешь, что с ними я тоже… спал? А девушки, прислуживающие за столом в обед? А портной и его помощницы? По-твоему, мне следует лично удовлетворять сексуальные потребности каждой девицы во дворце? Извини, любовь моя, но на это у меня нет ни времени, ни желания.
— Ты прекрасно знаешь разницу между служащими во дворце серидан, и твоими наложницами. Я не смогу жить с тобой, зная, что ты…
Драконий взгляд в исполнении Лесска был пронизывающим. Убийственным. Неподвижным. Да как он может так смотреть, после всего? А если я уйду — и жалеть не будет?
— Что — я?
Повисла тишина. Он сделал шаг ко мне. Действительно считает, что вечными уговорами можно что-то решить? В таком случае, мне здесь делать нечего!
Но я даже не шелохнулась. Не смогла. Стояла и смотрела, как его величество неспешно приближается ко мне, не сводя с меня гипнотического взгляда.
— Ксаннариша, — с надтреснутой хрипотцой назвал моё имя. Как-то особенно, как не получалось ни у кого. — Я слишком много сил положил на то, чтобы моя любимая женщина, мать моих детей, получила признание и право официально быть таковой и в глазах других. И мне неприятно… очень неприятно слышать теперь претензии именно от тебя. Никто никогда не рожал мне детей и ни одной женщине я не говорил, что люблю. Потому что это слишком личное.
Тепло его рук проникало под кожу. В глазах — можно утонуть, и лишь поэтому я сомкнула веки. Просто пыталась понять его, почувствовать.
— Если ты плохо расслышала в прошлый раз, — шепнул на ухо, — повторю снова: я люблю тебя. И ни Рашиэ, — потёрся лицом о мой висок, — ни любая другая женщина не смогут этого изменить.
— Будь моим, — обняла, прошептав. — Только моим. Пожалуйста.
— А справишься? — улыбнулся лукаво.
— Неужели тебе меня одной мало? — сощурила глаз.
— Спра-а-авишься, — протянул задумчиво.
***
С фрейлиной Лирикой её императорского величества мы подружились почти сразу. Мы разговорились после семейного ужина с Теор Коинами, где я так и не смогла расслабиться в обществе принцессы Сайти. За внешней горделивой красотой, коей обладали почти все драконочки, она оказалась ещё и достаточно приятной в общении. Долго не соглашаясь пить любые эликсиры, даже с одобрения императора, я не смогла отказать себе в удовольствии расправить крылья вместе с ней. Диармайд нервничал и находил тысячу и одну причину, почему мне не стоит оборачиваться и стоит остаться во дворце. Но в итоге всё же сдался.
И кто бы мог подумать, что беременные драконицы нисколько не теряют в маневренности? Расплёскивая снопы солёных брызг, мы ныряли в холодное море вновь и вновь, охотясь на свежую рыбу и морских обитателей. Вкусно было так, что я и забыла о своём интересном положении! Но я совсем не ожидала увидеть здесь прозрачную фигурку беловолосой девицы, наблюдающей за нами с берега.
Игривый ветер подхватывал концы её локонов и норовил утащить меховую мантию, но Сайти Теор Коин, казалось, не чувствовала ни холода, ни влаги. Она зачарованно смотрела на нас с Лири и, казалось, в ней больше не было того напускного безразличия, за которое я возненавидела принцессу. Так любоваться драконами может только тот, кто познал их душу. Быстро одевшись в глуби пещеры, мы вышли ей навстречу.
— Ваше высочество, — почтительно присела Лирика.
Первый раз в жизни решила последовать её примеру. Хотя бы потому, что она — сестра моего любимого мужчины. Сестра, которая узнала мир драконов не с ванильной стороны, и при этом не возненавидела нас.
