Так же ласково запустил пальцы в мои волосы, лаская изгиб ушной раковины. Кажется, я каждой клеточкой кожи чувствовала его протест и недоумение. И уже почти смирилась с тем, что он снова откажет мне, как и два предыдущих раза, учитывая открывшуюся на меня охоту, но…
— Я буду рядом, — поцеловал. — Будь осторожна.
Ночь тепла и нежна к тем, кто дорог ей и ценить её суть. Лёгкая дымка поднимала полог над озером, тишину нарушали лишь лягушки да выпь. Филины изредка ухали вдалеке. И только бесконечный ковёр звёздного неба манил в свои объятия, звал неустанно свою любимую дочь неба. Я потянулась всем телом, встав на мысочки. Как же давно я не летала просто так!.. В небе и думается, и дышится легче, и нет стягивающих оков маленького человеческого тела, у которого даже крыльев нет. Озеро — мой надёжный друг, портал, который выведет меня в лесную чащу близ Лессканских гор. Взлетать над деревней прямо здесь — опасно, но и там не легче.
Озеро почти бесшумно приняло свою подругу. Я нырнула глубоко, напитываясь его целебной энергией, и когда ощутила тянущую болезненную пульсацию в груди, постаралась не испугаться. Проходить портал в человеческом теле намного больнее и неприятнее, но что не сделаешь ради безопасности?
По ту сторону портала меня ждала такая же тишина и остатки чьего-то костра. Люди вповалку спали рядом с озером, смердя сивушным перегаром. Мелкие людишки и подумать бы не могли, что над их головами летает дракон по ночам. А я прошлась босиком по примятой траве, морщась от впивающихся в подошву шишек и кореньев, скинула мокрый сарафан. Один из людей у кострища проснулся и начал приглядываться ко мне в темноте. Придётся убить, если не уляжется. Но человечишка пьяно махнул в мою сторону рукой, повернулся на другой бок и басовито захрапел.
Я улыбнулась. Никогда бы не подумала, что две бутылки сивухи могут спасти людям жизнь…
На корточках перекидываться всегда легче. Позволить сполна вырасти каждой мышце, каждому сухожилию. Это всегда немного больно, и почти всегда — сладко. Расправить огромные кожистые крылья, вытянуть длинную шипастую шею, кое-где всё ещё рваную после драки. Потянуться до хруста, до самого кончика антрацитового хвоста! И даже икнуть немного, выпустив струйку голубоватого пара. Что ни говори, а ужинать надо было нормально…
И вот, взрывая землю когтями при каждом движении в беге, я оттолкнулась от земли, и...
О, благословенное небо! О, благословлённый полёт!..
Потоки ночного прохладного воздуха ласкали каждую чешуйку, жёлтая луна с такой высоты казалась больше и ближе, а облака… Вы когда-нибудь хватали пастью пушистые белые хлопья облаков? Они, конечно, безвкусные и после этого немного сбивается дыхание, но зато удовольствие от самого процесса потрясающе!
Вдоволь накувыркавшись в небе, я легла на потоки воздуха, лишь изредка подмахивая натянутыми крыльями. Шпили лессканского дворца то и дело мелькали вдалеке, но сворачивать к ним я не торопилась. Любопытно было узнать, выжил ли император, и что стало с его дворцом, но и снова сидеть в подземелье я была не намерена. А потому заложила ещё один вираж…
И неожиданно меня накрыло воспоминание!
Дворец сиял роскошью, мраморные колонны, зеркала и стены были отделаны золотыми вставками, а пол блестел, словно чешуя дракона на солнце! Множество людей и нелюдей в масках собралось здесь, чтобы отпраздновать очередной зимний бал и попытать счастья в борьбе за сердце наследного принца, без пяти минут императора Раздолья. Мне было страшно и любопытно одновременно. Никогда ещё я не заходила так далеко, — покинуть родную Морскую долину, чтобы с лихвой ощутить себя настоящей принцессой, и непременно станцевать с тем, кого эти люди считают едва ли не своим кумиром!
С ним танцевали уже многие, но я чувствовала в его взгляде лишь скуку и изредка — лёгкое любопытство. Мой танец будет совершенно другим, лишь нужно выждать другую музыку, другой ритм. И это будет ещё одна моя победа!
И момент настал. Словно горячий воск я плавилась в его руках. Но тут же обжигала интригующей улыбкой, дразня вроде бы невинными, но очень провокационными движениями. То холодная, то сводящая с ума движением бёдер под его руками. То уворачивалась и отталкивала, то без стеснения демонстрировала себя во всех вырезах и «нечаянных» наклонах! Но о том, чтобы всё это потрогать под эгидой танца, речи даже и не шло, — тут же наказывала холодностью и отдалялась слишком далеко для такого страстного танца, как грайс!
К середине мелодии Диармайд Лесск уже не мог думать ни о ком другом, кроме меня. И то, каким взглядом он меня сейчас раздевал, вполне укладывалось в мои планы: о драконьем темпераменте и выносливости принца ходили легенды, даже деревенские женщины тайком сплетничали о нём, томно вздыхая и сравнивая с его отцом. И, кажется, это грозило оказаться правдой, Диармайд и впрямь оказался хорош лицом и телом, а уж о гибкости и ловкости, проявленные в танце, и говорить не приходилось.
Последний штрих: прижалась ложбинкой упругой попы к заметно восставшему естеству, завернувшись в его руку в танце. Он только и смог, что стиснуть зубы и сжать свои пальцы на моей талии!
Мы замерли в этой позе как раз тогда, когда музыка умолкла, а кавалеры начали искать новых дам на танец. Раскрасневшись от темпераментного танца, я присела в положенном реверансе, напоследок выразительно скользнув взглядом по бугрящимся брюкам его высочества. Я старалась не улыбаться, но глупо было не признать, что победа за мной. Лесск не отпустил меня, даже когда начался новый танец, что-то говоря о вечере и называя время. Наивный!..
Но стоило ему отвлечься, и меня уже нет!
Упиваясь властью, я готова была водить его за нос сколь угодно долго, но в какой-то момент потеряла из виду, наблюдая за портьерой коридора для челяди. Видимо сегодня им не пользовались, — остеклённые двери были заперты, так что я спокойно пыталась отыскать взглядом прекрасного принца, чтобы вновь подразнить его, но…
Неожиданно я уловила его запах, и не успела ничего сделать, когда портьера другого края отодвинулась, и я, растерявшись, бросилась вглубь маленького помещения, к запертой двери.
Ноздри драккери трепетали от негодования, его красивое лицо было искажено злостью и ликованием!
Я испугалась. Слишком неожиданно потеряла контроль над ситуацией, слишком оказалась не готова к такому повороту, — даже предположить не могла! Когда будущий император сделал шаг ко мне, я испуганно вдохнула, прижавшись к стенке спиной, и руками — к смелому декольте. Ещё шаг — ускользнула, закусив губу, не разрывая с ним контакта взглядом. В нём и правда удивительно сочетались звериная и человеческая красота, и если бы не знала, что передо мной — сын человека, пусть и берсерка, и драккерийки, подумала бы — дракон! Зелёные азартные глаза с драконьими зрачками, мощное, сильное тело, высокий, как у драконов рост.
Слишком затянулась моя невинная игра. Пора уходить! В нерешительности я потеребила пальчиками ажурную пену на ритмично вздымающейся груди в декольте. В следующую секунду мне с трудом удалось увернуться от стремительного выпада в попытке захватить мой стан, но сдаваться Лесск не собирался.
— Куда же ты? — возбуждённо горя глазами поманил он пальцем. — Мы так и не успели познакомиться! Разве дозволительно поступать подобным образом с особами императорской крови? — хищно улыбнулся, тут же настороженно оглядываясь, ведь меня больше не было рядом.
Законы драконьей крови гласят: если можешь исчезнуть, — исчезни!
Но любопытство — женская слабость. Я проявилась у него за спиной двумя секундами позже. Ведь это моя игра, и мои правила, не так ли? А ведь Лесск такой азартный, такой милый!
— А разве мы уже перешли на «ты»? — горячо шепнула на ушко, привстав на цыпочки и на несколько волнительных секунд прижавшись грудью к его сильной широкой спине. — Нехорошо получается, не правда ли?
Оглянулся, замер, разглядывая моё лицо. Исчезнуть снова я не успела: Лесск ловко поймал за руку, стремительно прижал собой к стене, бесцеремонно задрав мою юбку и коленку заодно. Сердце бешено отбивало ритм в груди, мысли лихорадочно носились в голове. Как он посмел сделать всё это без моего разрешения?! А если я против?..
Глядя на его широкую грудь и разворот плеч, я кусала губы от волнения. Никогда и никому я не позволяла к себе прикасаться — так!.. А дыхание принца на моём лице вперемешку с жаркими поцелуями, и его бедро, о которое он ласково и настойчиво заставлял тереться лоном, пугали. Пусть я никогда не заходила с мужчинами так далеко, но… что будет, если я… останусь?.. Так ли это больно в первый раз, как рассказывают другие драконочки, и… какой Лесск… там?.. О, море, я ведь совсем не так себе представляла свой первый раз!.. Надо бежать, пока не поздно, пока ещё можно оставить всё, как есть…
— Вы же не посмеете удерживать меня силой? — нервно улыбнулась, не в силах отвести взгляд от заманчивого изгиба мужского рта.
Почему-то от его горячей ладони, чуть сжавшей мою грудь, перехватило дыхание. Никогда не думала, что это может быть приятно.
— А ты разве не этого хочешь? — согрел дыханием мои губы, едва касаясь их своими.
Моё дыхание немного сбилось, — эрл Лесск медленно гладил моё бедро всё ближе к пульсирующему лону. Море, море, почему я всё ещё здесь?.. И как объяснить Лесску, что то, что он делает, для меня впервые?.. Ласковым движением он наконец коснулся кружева. Странные ощущения. Гораздо ярче, чем если бы это была моя рука. Сердце билось так сильно, словно собиралось выпрыгнуть из груди, а я всё смотрела на его красивое лицо, и не могла пошевелиться.
— Что случилось, маленькая проказница? — горячо облизал шею. — Уже не так смела?..
Моё тело била дрожь. От ситуации, от незнакомых ощущений, и от того, что он делал рукой там, уже совсем под тканью! Вот только через несколько волнительных движений, от его настойчивого проникновения пальцами я вздрогнула, а он замер, удивлённо глядя в мои глаза. И снова проник, уже осторожнее, внимательно наблюдая за мной. Кажется, он всё понял. От напористой агрессии не осталось и следа. Поцелуи стали нежнее, а ласка — осторожнее, без проникновений.
— Продолжаем? — спросил он, пытливо щурясь.
— У меня есть выбор?.. — закусила губу.
Было страшно. И неудобно. Но непременно сбежать уже не хотелось.
— Я думал, ты опытная женщина, — с сожалением огладил моё лицо и убрал руку из-под юбки. — И понимаешь, что делаешь. Если ты просто заигралась, — иди. Я не насилую маленьких девочек.
Но я давно не маленькая! Я гордый дракон! Дракон, которому очень понравились ласки человеческого императора…
Я обняла его за шею сама. Привстав на цыпочки, потянулась к его губам, вкус которых ещё не успела забыть. Мне хотелось, чтобы он продолжал. Хотелось почувствовать себя беззащитной в крепких объятиях, пахнущих мускусом и хвоей. Это был мой выбор, и Диармайд не стал изображать из себя великодушного героя. Он всё ещё хотел, и, уже не сдерживаясь, стискивал, жарко целовал, жадно гладил.
Окончательно задранная юбка, треск кружевного белья, звук молнии. Боль пронзила на несколько секунд, я крикнула в шею моего первого драка. Но вслед за ней пришли ощущения гораздо сильнее всех предыдущих! Лесску сейчас было проще порвать, чем расстегнуть, отодвинуть, чем снять, и самозабвенно брать, брать, брать… Казалось, плавится он сам, умирает и воскресает вместе со мной, и нет уже никаких сил на церемонии. О, боги морей и ветра! Как же хорошо, как же сладко в его сильных, требовательных объятиях, как же сложно сдерживать стоны!..
На этом воспоминание обрывалось. Но и увиденного хватило, чтобы взять курс на шпили. То, что я вспомнила, никак не объясняет, почему я не помню ничего из моих отношений с Лесском. Но хотя бы я теперь точно знаю, почему моя малышка никогда не сможет летать: драккери, к сожалению, не летают.
— Мой император, вам уже лучше?
Диармайд открыл глаза. Боль вернулась снова. И не только физическая. Теана была слабым, но всё-таки утешением в жизни, где не осталось света.
— Ты опять не спала? — мрачно улыбнулся сидящей на его постели девушке.
— Дворец стал опасным местом, — Теана сжала его пальцы в своей ладони.
Почему-то от этого жеста на мгновение стало легче.
— Тогда почему ты не уехала? Разве я не приказал, — и тебе в том числе! — уехать в родовой замок?
— Не сердитесь, мой император, но лучше я ослушаюсь вашего приказа и останусь охранять ваш покой, чем трусливо уеду домой к папеньке. К тому же, кто ещё сможет организовать порядок в воцарившемся хаосе и уход за вашими ранами?
«Надо же. Самая послушная и вышколенная фаворитка, и такое своеволие!..» — подумалось.
Но в душе вновь шевельнулись тёплые нотки. Конечно, в замке всё равно остались самые верные серидан, да и оба лекаря остались на службе. Всех не выгонишь, любят ведь императора.
— Вы сердитесь? — спросила, ложась рядом и заглядывая в его глаза.
— Нет, Теана, не сержусь, поцеловал её лоб. — Побудь со мной ещё, — попросил всё ещё охрипшим от гари голосом. — Поспи, я всё равно никуда не денусь.
Диармайд и сам прикрыл глаза, с тоской и улыбкой вспоминая свой сон. За последнюю неделю он часто снился ему: черноволосая хохотушка бегает за огненным дракончиком. С самого рождения, с самого первого мгновения, как он взял её на руки, был почти уверен в том, что держит на руках дочь. И дело не в сопливых сантиментах и сомнительных отцовских инстинктах, которых у правителя Раздолья никогда не было. Просто всего лишь форма, разрез, и сам взгляд были сильно похожи на глаза прежней императрицы, его матери.
Но женщина, которая могла бы родить ему дочь, была совсем не похожа на ту, что искала девочку. Пусть тот же цвет волос и кожи… Но нет, вряд ли. Да и пусть даже и она. Почему вдруг решила так яро мстить? И мстить ли?
Та женщина оставила шрам в душе. Тайна и впрямь могла понести от него. Тогда, на балу, сам себя не помня, взял её прямо за портьерой общего зала. Только потом понял, что он был у неё первым. И несколько дней подряд навещал её в отведённых ей покоях, одаривал дорогими подарками, цветами. Ни до неё, ни после так и не удалось испытать настолько глубоких чувств.
Тайна. Так попросила звать её женщина с зимнего бала.
Они могли болтать часами, бегать по спальне нагими, швыряясь друг в друга подушками. И часами же заниматься любовью, не скупясь на ласки. С ней он ощущал себя равным. Спокойным. Счастливым.
Но она ушла из дворца на пятый день, оставив лишь записку о том, что её не следует искать. При этом все подарки остались в её щедро обставленной комнате, пропитанной знакомыми женскими духами.
Просто ушла, без видимых причин.
Грудь кольнула обида, и старые душевные раны всколыхнулись вновь.
Антрацитовая, значит. Сомнения в роде были и тогда. Чуял, что в её жилах течёт драконья кровь, но мало сталкивался с нынешними врагами. Не понимал, в чем дело. Но запах… Его можно было отбить только украшением с камнем агата или оникса, окроплённым специальным составом. Пустяковая магия, но ей не учат в большинстве случаев. Кому может понадобиться скрывать свой род?
Диармайд резко распахнул глаза.
Украшения у Тайны были, но совсем не вызвали у императора интереса, ведь среди них были и те, что выбрал и подарил сам. А вот перстень…
— Я буду рядом, — поцеловал. — Будь осторожна.
Ночь тепла и нежна к тем, кто дорог ей и ценить её суть. Лёгкая дымка поднимала полог над озером, тишину нарушали лишь лягушки да выпь. Филины изредка ухали вдалеке. И только бесконечный ковёр звёздного неба манил в свои объятия, звал неустанно свою любимую дочь неба. Я потянулась всем телом, встав на мысочки. Как же давно я не летала просто так!.. В небе и думается, и дышится легче, и нет стягивающих оков маленького человеческого тела, у которого даже крыльев нет. Озеро — мой надёжный друг, портал, который выведет меня в лесную чащу близ Лессканских гор. Взлетать над деревней прямо здесь — опасно, но и там не легче.
Озеро почти бесшумно приняло свою подругу. Я нырнула глубоко, напитываясь его целебной энергией, и когда ощутила тянущую болезненную пульсацию в груди, постаралась не испугаться. Проходить портал в человеческом теле намного больнее и неприятнее, но что не сделаешь ради безопасности?
По ту сторону портала меня ждала такая же тишина и остатки чьего-то костра. Люди вповалку спали рядом с озером, смердя сивушным перегаром. Мелкие людишки и подумать бы не могли, что над их головами летает дракон по ночам. А я прошлась босиком по примятой траве, морщась от впивающихся в подошву шишек и кореньев, скинула мокрый сарафан. Один из людей у кострища проснулся и начал приглядываться ко мне в темноте. Придётся убить, если не уляжется. Но человечишка пьяно махнул в мою сторону рукой, повернулся на другой бок и басовито захрапел.
Я улыбнулась. Никогда бы не подумала, что две бутылки сивухи могут спасти людям жизнь…
На корточках перекидываться всегда легче. Позволить сполна вырасти каждой мышце, каждому сухожилию. Это всегда немного больно, и почти всегда — сладко. Расправить огромные кожистые крылья, вытянуть длинную шипастую шею, кое-где всё ещё рваную после драки. Потянуться до хруста, до самого кончика антрацитового хвоста! И даже икнуть немного, выпустив струйку голубоватого пара. Что ни говори, а ужинать надо было нормально…
И вот, взрывая землю когтями при каждом движении в беге, я оттолкнулась от земли, и...
О, благословенное небо! О, благословлённый полёт!..
Потоки ночного прохладного воздуха ласкали каждую чешуйку, жёлтая луна с такой высоты казалась больше и ближе, а облака… Вы когда-нибудь хватали пастью пушистые белые хлопья облаков? Они, конечно, безвкусные и после этого немного сбивается дыхание, но зато удовольствие от самого процесса потрясающе!
Вдоволь накувыркавшись в небе, я легла на потоки воздуха, лишь изредка подмахивая натянутыми крыльями. Шпили лессканского дворца то и дело мелькали вдалеке, но сворачивать к ним я не торопилась. Любопытно было узнать, выжил ли император, и что стало с его дворцом, но и снова сидеть в подземелье я была не намерена. А потому заложила ещё один вираж…
И неожиданно меня накрыло воспоминание!
Дворец сиял роскошью, мраморные колонны, зеркала и стены были отделаны золотыми вставками, а пол блестел, словно чешуя дракона на солнце! Множество людей и нелюдей в масках собралось здесь, чтобы отпраздновать очередной зимний бал и попытать счастья в борьбе за сердце наследного принца, без пяти минут императора Раздолья. Мне было страшно и любопытно одновременно. Никогда ещё я не заходила так далеко, — покинуть родную Морскую долину, чтобы с лихвой ощутить себя настоящей принцессой, и непременно станцевать с тем, кого эти люди считают едва ли не своим кумиром!
С ним танцевали уже многие, но я чувствовала в его взгляде лишь скуку и изредка — лёгкое любопытство. Мой танец будет совершенно другим, лишь нужно выждать другую музыку, другой ритм. И это будет ещё одна моя победа!
И момент настал. Словно горячий воск я плавилась в его руках. Но тут же обжигала интригующей улыбкой, дразня вроде бы невинными, но очень провокационными движениями. То холодная, то сводящая с ума движением бёдер под его руками. То уворачивалась и отталкивала, то без стеснения демонстрировала себя во всех вырезах и «нечаянных» наклонах! Но о том, чтобы всё это потрогать под эгидой танца, речи даже и не шло, — тут же наказывала холодностью и отдалялась слишком далеко для такого страстного танца, как грайс!
К середине мелодии Диармайд Лесск уже не мог думать ни о ком другом, кроме меня. И то, каким взглядом он меня сейчас раздевал, вполне укладывалось в мои планы: о драконьем темпераменте и выносливости принца ходили легенды, даже деревенские женщины тайком сплетничали о нём, томно вздыхая и сравнивая с его отцом. И, кажется, это грозило оказаться правдой, Диармайд и впрямь оказался хорош лицом и телом, а уж о гибкости и ловкости, проявленные в танце, и говорить не приходилось.
Последний штрих: прижалась ложбинкой упругой попы к заметно восставшему естеству, завернувшись в его руку в танце. Он только и смог, что стиснуть зубы и сжать свои пальцы на моей талии!
Мы замерли в этой позе как раз тогда, когда музыка умолкла, а кавалеры начали искать новых дам на танец. Раскрасневшись от темпераментного танца, я присела в положенном реверансе, напоследок выразительно скользнув взглядом по бугрящимся брюкам его высочества. Я старалась не улыбаться, но глупо было не признать, что победа за мной. Лесск не отпустил меня, даже когда начался новый танец, что-то говоря о вечере и называя время. Наивный!..
Но стоило ему отвлечься, и меня уже нет!
Упиваясь властью, я готова была водить его за нос сколь угодно долго, но в какой-то момент потеряла из виду, наблюдая за портьерой коридора для челяди. Видимо сегодня им не пользовались, — остеклённые двери были заперты, так что я спокойно пыталась отыскать взглядом прекрасного принца, чтобы вновь подразнить его, но…
Неожиданно я уловила его запах, и не успела ничего сделать, когда портьера другого края отодвинулась, и я, растерявшись, бросилась вглубь маленького помещения, к запертой двери.
Ноздри драккери трепетали от негодования, его красивое лицо было искажено злостью и ликованием!
Я испугалась. Слишком неожиданно потеряла контроль над ситуацией, слишком оказалась не готова к такому повороту, — даже предположить не могла! Когда будущий император сделал шаг ко мне, я испуганно вдохнула, прижавшись к стенке спиной, и руками — к смелому декольте. Ещё шаг — ускользнула, закусив губу, не разрывая с ним контакта взглядом. В нём и правда удивительно сочетались звериная и человеческая красота, и если бы не знала, что передо мной — сын человека, пусть и берсерка, и драккерийки, подумала бы — дракон! Зелёные азартные глаза с драконьими зрачками, мощное, сильное тело, высокий, как у драконов рост.
Слишком затянулась моя невинная игра. Пора уходить! В нерешительности я потеребила пальчиками ажурную пену на ритмично вздымающейся груди в декольте. В следующую секунду мне с трудом удалось увернуться от стремительного выпада в попытке захватить мой стан, но сдаваться Лесск не собирался.
— Куда же ты? — возбуждённо горя глазами поманил он пальцем. — Мы так и не успели познакомиться! Разве дозволительно поступать подобным образом с особами императорской крови? — хищно улыбнулся, тут же настороженно оглядываясь, ведь меня больше не было рядом.
Законы драконьей крови гласят: если можешь исчезнуть, — исчезни!
Но любопытство — женская слабость. Я проявилась у него за спиной двумя секундами позже. Ведь это моя игра, и мои правила, не так ли? А ведь Лесск такой азартный, такой милый!
— А разве мы уже перешли на «ты»? — горячо шепнула на ушко, привстав на цыпочки и на несколько волнительных секунд прижавшись грудью к его сильной широкой спине. — Нехорошо получается, не правда ли?
Оглянулся, замер, разглядывая моё лицо. Исчезнуть снова я не успела: Лесск ловко поймал за руку, стремительно прижал собой к стене, бесцеремонно задрав мою юбку и коленку заодно. Сердце бешено отбивало ритм в груди, мысли лихорадочно носились в голове. Как он посмел сделать всё это без моего разрешения?! А если я против?..
Глядя на его широкую грудь и разворот плеч, я кусала губы от волнения. Никогда и никому я не позволяла к себе прикасаться — так!.. А дыхание принца на моём лице вперемешку с жаркими поцелуями, и его бедро, о которое он ласково и настойчиво заставлял тереться лоном, пугали. Пусть я никогда не заходила с мужчинами так далеко, но… что будет, если я… останусь?.. Так ли это больно в первый раз, как рассказывают другие драконочки, и… какой Лесск… там?.. О, море, я ведь совсем не так себе представляла свой первый раз!.. Надо бежать, пока не поздно, пока ещё можно оставить всё, как есть…
— Вы же не посмеете удерживать меня силой? — нервно улыбнулась, не в силах отвести взгляд от заманчивого изгиба мужского рта.
Почему-то от его горячей ладони, чуть сжавшей мою грудь, перехватило дыхание. Никогда не думала, что это может быть приятно.
— А ты разве не этого хочешь? — согрел дыханием мои губы, едва касаясь их своими.
Моё дыхание немного сбилось, — эрл Лесск медленно гладил моё бедро всё ближе к пульсирующему лону. Море, море, почему я всё ещё здесь?.. И как объяснить Лесску, что то, что он делает, для меня впервые?.. Ласковым движением он наконец коснулся кружева. Странные ощущения. Гораздо ярче, чем если бы это была моя рука. Сердце билось так сильно, словно собиралось выпрыгнуть из груди, а я всё смотрела на его красивое лицо, и не могла пошевелиться.
— Что случилось, маленькая проказница? — горячо облизал шею. — Уже не так смела?..
Моё тело била дрожь. От ситуации, от незнакомых ощущений, и от того, что он делал рукой там, уже совсем под тканью! Вот только через несколько волнительных движений, от его настойчивого проникновения пальцами я вздрогнула, а он замер, удивлённо глядя в мои глаза. И снова проник, уже осторожнее, внимательно наблюдая за мной. Кажется, он всё понял. От напористой агрессии не осталось и следа. Поцелуи стали нежнее, а ласка — осторожнее, без проникновений.
— Продолжаем? — спросил он, пытливо щурясь.
— У меня есть выбор?.. — закусила губу.
Было страшно. И неудобно. Но непременно сбежать уже не хотелось.
— Я думал, ты опытная женщина, — с сожалением огладил моё лицо и убрал руку из-под юбки. — И понимаешь, что делаешь. Если ты просто заигралась, — иди. Я не насилую маленьких девочек.
Но я давно не маленькая! Я гордый дракон! Дракон, которому очень понравились ласки человеческого императора…
Я обняла его за шею сама. Привстав на цыпочки, потянулась к его губам, вкус которых ещё не успела забыть. Мне хотелось, чтобы он продолжал. Хотелось почувствовать себя беззащитной в крепких объятиях, пахнущих мускусом и хвоей. Это был мой выбор, и Диармайд не стал изображать из себя великодушного героя. Он всё ещё хотел, и, уже не сдерживаясь, стискивал, жарко целовал, жадно гладил.
Окончательно задранная юбка, треск кружевного белья, звук молнии. Боль пронзила на несколько секунд, я крикнула в шею моего первого драка. Но вслед за ней пришли ощущения гораздо сильнее всех предыдущих! Лесску сейчас было проще порвать, чем расстегнуть, отодвинуть, чем снять, и самозабвенно брать, брать, брать… Казалось, плавится он сам, умирает и воскресает вместе со мной, и нет уже никаких сил на церемонии. О, боги морей и ветра! Как же хорошо, как же сладко в его сильных, требовательных объятиях, как же сложно сдерживать стоны!..
На этом воспоминание обрывалось. Но и увиденного хватило, чтобы взять курс на шпили. То, что я вспомнила, никак не объясняет, почему я не помню ничего из моих отношений с Лесском. Но хотя бы я теперь точно знаю, почему моя малышка никогда не сможет летать: драккери, к сожалению, не летают.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ. ВОПРОСЫ И… ВОПРОСЫ
— Мой император, вам уже лучше?
Диармайд открыл глаза. Боль вернулась снова. И не только физическая. Теана была слабым, но всё-таки утешением в жизни, где не осталось света.
— Ты опять не спала? — мрачно улыбнулся сидящей на его постели девушке.
— Дворец стал опасным местом, — Теана сжала его пальцы в своей ладони.
Почему-то от этого жеста на мгновение стало легче.
— Тогда почему ты не уехала? Разве я не приказал, — и тебе в том числе! — уехать в родовой замок?
— Не сердитесь, мой император, но лучше я ослушаюсь вашего приказа и останусь охранять ваш покой, чем трусливо уеду домой к папеньке. К тому же, кто ещё сможет организовать порядок в воцарившемся хаосе и уход за вашими ранами?
«Надо же. Самая послушная и вышколенная фаворитка, и такое своеволие!..» — подумалось.
Но в душе вновь шевельнулись тёплые нотки. Конечно, в замке всё равно остались самые верные серидан, да и оба лекаря остались на службе. Всех не выгонишь, любят ведь императора.
— Вы сердитесь? — спросила, ложась рядом и заглядывая в его глаза.
— Нет, Теана, не сержусь, поцеловал её лоб. — Побудь со мной ещё, — попросил всё ещё охрипшим от гари голосом. — Поспи, я всё равно никуда не денусь.
Диармайд и сам прикрыл глаза, с тоской и улыбкой вспоминая свой сон. За последнюю неделю он часто снился ему: черноволосая хохотушка бегает за огненным дракончиком. С самого рождения, с самого первого мгновения, как он взял её на руки, был почти уверен в том, что держит на руках дочь. И дело не в сопливых сантиментах и сомнительных отцовских инстинктах, которых у правителя Раздолья никогда не было. Просто всего лишь форма, разрез, и сам взгляд были сильно похожи на глаза прежней императрицы, его матери.
Но женщина, которая могла бы родить ему дочь, была совсем не похожа на ту, что искала девочку. Пусть тот же цвет волос и кожи… Но нет, вряд ли. Да и пусть даже и она. Почему вдруг решила так яро мстить? И мстить ли?
Та женщина оставила шрам в душе. Тайна и впрямь могла понести от него. Тогда, на балу, сам себя не помня, взял её прямо за портьерой общего зала. Только потом понял, что он был у неё первым. И несколько дней подряд навещал её в отведённых ей покоях, одаривал дорогими подарками, цветами. Ни до неё, ни после так и не удалось испытать настолько глубоких чувств.
Тайна. Так попросила звать её женщина с зимнего бала.
Они могли болтать часами, бегать по спальне нагими, швыряясь друг в друга подушками. И часами же заниматься любовью, не скупясь на ласки. С ней он ощущал себя равным. Спокойным. Счастливым.
Но она ушла из дворца на пятый день, оставив лишь записку о том, что её не следует искать. При этом все подарки остались в её щедро обставленной комнате, пропитанной знакомыми женскими духами.
Просто ушла, без видимых причин.
Грудь кольнула обида, и старые душевные раны всколыхнулись вновь.
Антрацитовая, значит. Сомнения в роде были и тогда. Чуял, что в её жилах течёт драконья кровь, но мало сталкивался с нынешними врагами. Не понимал, в чем дело. Но запах… Его можно было отбить только украшением с камнем агата или оникса, окроплённым специальным составом. Пустяковая магия, но ей не учат в большинстве случаев. Кому может понадобиться скрывать свой род?
Диармайд резко распахнул глаза.
Украшения у Тайны были, но совсем не вызвали у императора интереса, ведь среди них были и те, что выбрал и подарил сам. А вот перстень…
